ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ.
Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме.
Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.
Отправлено: 27.11.06 00:44. Заголовок: "Версия - 3". СС/ДМ, NC-17. + Сиквел, новое от 11.12
Название: Версия - 3 (Группа крови) Автор: http Бета: ищется Рейтинг: НЦ-17 Краткое содержание: Прошло 4 года со времени действия фиков "Версия" и "Версия-2"; Драко вырос и пошел в политику. Снейп начал выходить из послевоенной депрессухи. У каждого из героев появился соперник. Драко необходимо продолжить род Малфоев. Магический мир ждет перемен. Продолжение. Начало здесь или здесь http://www.diary.ru/~http-hp/?comments&postid=29670443 Pairing: СС/ДМ Жанр: флафф, приключения, политический детектив Disclaimer: угу, угу Предупреждение: слэш, герои иногда матерятся, но вообще все довольно ванильно.
Мы все-таки отправились в Прагу. Никакого Парижа, мы просто забурились в этот старый, мрачноватый, почти безнадежно испоганенный магглами город, и не на три дня – на целую неделю. Меня там, слава Мерлину, никто не знает, а Сева – все это ужасно странно - его там любят. Нас встречает потомственный некромант, и оказывается его боевым товарищем по каким-то таким схваткам, о которых я даже не подозревал. Оказывается, Лорд в семидесятых пытался отбить у русских Восточную Европу. Мы шляемся по кофейням, слушаем живую музыку, мы ходим по узким мощеным улочкам, держась за руки, мы целуемся на каком-то идиотском маггловском кладбище, которое что-то такое специальное для него значит, никак не могу запомнить – какие-то магглы каких-то других магглов за людей не считали семьдесят, что ли, лет назад, и получилось у них в результате плохо. Он вообще по-особому воспринимает эту историю, и я мысленно ставлю себе галочку, что хорошо бы хоть что-то почитать о том, как отразилась на маггловском мире эпоха Гриневальда. Мы заходим в книжный магазин, и напарываемся на лохматого старика, который чуть ли не бросается Севу на шею, и еще долго водит нас по секретным закоулкам своего города, вспоминая молодость; читает нам какие-то донельзя странные стихи на своем языке, и переводит на ломаный английский. Мы навещаем аристократическую пару – он изысканный алкоголик, она манерная поэтесса – и выясняется, что Северус в этом доме почетный гость – он аппарировал их в Западный Берлин, когда главе семьи уже грозили пытки в местном аврорате, или как там его, ка-ге-бе, что ли. Мы слушаем репетицию мрачной и задумчивой рок-группы в подвале средневекового торгового дома – и мы желанные гости потому, что Сев год назад, в свой прошлый приезд, подарил им вместо чаевых барабанную установку. Он знаком с местной богемой, он немного понимает язык, он в этом городе на удивление раскован и общителен, и местный горьковатый юмор как нельзя лучше резонирует с его собственным взглядом на вещи. Он показывает мне свой мир, свой город, и я проникаюсь местной темноватой романтикой. И всей Прагой, запахом хорошего кофе на каждом шагу, утренними ароматами выпечки и вечерними – жареной свинины, булыжными мостовыми, узкими улочками, легальными вечеринками темных магов, расслабленными некромантами на свободе, миллионом сортов маггловского пива, и гудением немного расстроенных органов в местных соборах. Мы, как сговорившись, не вспоминаем про инцидент с Марком и вообще про Лондон, про политику, про портрет отца, не желающий разговаривать ни с одним из нас, про мою родовую магию и про Панси. Про Панси, делом которой, не полагаясь на амнистию, уже занимается Фертис. Я знаю, что последние два дня перед отъездом Северус целиком провел в библиотеке Замка, но мне даже в голову не приходит спросить, что он там искал. Я очень удачно свалил из Лондона – Поттер, вооруженный моими деньгами, (свои немалые средства он почему-то решительно не желает по-человечески инвестировать ни в бизнес, ни в политику), при поддержке моих финансистов и моих пиарщиков, все глубже увязает в кампании за прекращение репрессий. Мне бы такая активность только зарабатывала очки – он же стремительно теряет поддержку своих сторонников. Поттер почему-то думал, что именно его гениальная программа интеграции магглокровок создает ему популярность. На самом деле в нем ценят борца с криминалом, потенциальную твердую руку, не связанную с аристократической элитой, победителя Лорда с неопределенными, но наверняка широкими возможностями. Именно этот свой имидж он последовательно разносит вдребезги, открыто защищая преступников, аристократов, бывших сторонников Лорда. Он уже поставил Орден на грань раскола, публично пойдя на союз со мной. Теперь, когда я просто ушел в тень, он остался практически в полной изоляции – не считая, разумеется, своей личной клаки восторженных фанатов и Рональда Уизли, на каждом углу кричащего о его гениальности. Остановиться, однако, ему будет трудно. Даже мне, с моим слизеринским цинизмом, не просто абстрагироваться от проблем людей, практически без суда лишенных права колдовать, брошенных в тюрьму по простому подозрению, подвергшихся запретам на профессию. Гарри, раз позволив втянуть себя в это дело, без сомнения влип по-крупному. МакГоннагалл в «Пророке» выражает осторожную надежду, что победитель Темного Лорда вскоре вернется к проблемам социальной политики и защите магглорожденных. Старший Уизли, ничтоже сумнящеся, начинает открыто выступать от имени Ордена, прозрачно намекая, что Поттер всегда был всего лишь красивой вывеской. На этом фоне я возвращаюсь в Лондон ровно к первому заседанию Уизенгамота.
Я аппарирую к ступеням Министерства за пять минут до начала ассамблеи. Мы ничего не готовили – из уважения к старейшинам древних Домов, присутствующим в зале еще с тех пор, как членство в Совете определялось кровью, а не выборами, я хотел войти в зал заседаний скромно, как полагалось бы юноше, оказавшемся в совете мудрейших лишь по праву рождения. Тем удивительнее то, что происходит. Меня ждут. В тот момент, как я поднимаюсь по ступеням, в воздух взмывают тысячи бабочек – несколько десятков волшебников поднимают свои палочки, чтобы приветствовать меня. И в этой группе я замечаю по крайней мере троих, кому ни при каких обстоятельствах не следовало находиться в толпе моих уличных фанатов. Маркуса Флинта, мэтра Траверса и мистера Паркинсона. Три из двенадцати старейших семей. Из одиннадцати, если учесть, что Уизли окончательно расстались с традицией. Из десяти, если смириться с тем, что случилось с наследием Блэков. Я подхожу к группе моих сторонников, пожимаю руки, благодарю, хлопаю по плечам журналистов, довольно формально обнимаюсь с мистером Паркинсоном. И тихо спрашиваю Марка: «что за цирк?» - Идея Траверса, - так же тихо говорит он мне. Ничего себе. Но как бы то ни было, я не хочу легкомысленно влететь в зал Уизенгамота с мириадами бабочек за спиной. - Мэтр Траверс, - я подчеркнуто почтителен к старейшине, - не окажете ли мне честь ввести меня в Уизенгамот? Эта традиция не соблюдается уже лет сто. Сначала членов совета стали назначать Министры, потом некоторое время состав пополнялся единогласной кооптацией, в последнее же время мы адаптировали маггловскую идею выборов. И только до всего этого нового главу Рода мог единолично ввести в Совет старейшин глава другого рода – когда хоть один из них сочтет, что новичок готов. Учитывая, что Траверс проиграл выборы Поттеру, ему должно быть приятно. Я спускаюсь по ступеням зала, где я отчаянно рыдал, распластавшись по силовому барьеру, всего четыре года назад. Теперь я уже сам судья, парламентарий, вершитель судеб. Траверс подводит меня к правому крылу зала, и наши старейшины – древний старик, две старухи, двое зрелых мужчин и нестарая еще женщина с отменной боевой выправкой – легендарная Амалия Булстроуд, поднимаются нам навстречу, кажется, не веря своим глазам. Траверс размеренно произносит: - Глава рода Малфоев готов, господа. Его место в Совете. Мне салютуют палочками. Я сажусь рядом с Амалией, целую ее руку, и она шепчет мне на ухо: - Вы похожи на отца, мистер Малфой. Она немного напоминает Беллу. Кажется, у них в роду были не только вейлы, но и валькирии. До тридцати лет прожила почти обычной светской дамой, только почему-то никогда не выходила замуж – занималась многочисленными племянниками, объезжала тестралов, увлекалась маггловедением, коллекционировала маггловские летательные аппараты, основала первый в стране женский дуэльный клуб. После возвращения Лорда ушла на войну. В отличие от Беллы, Амалия никогда, насколько я знаю, не питала особых чувств к Темному Лорду. Мотивы, по которым она положила свою жизнь на алтарь служения его делу, остаются для меня загадкой. Чудом не попала под репрессии: ее младший брат – первый заместитель министра. - Вы дышите легендой, мисс Булстроуд, - тихо говорю в ответ я.
У меня не бывает собственных приемов – те, кто вхож в Дом, являются на мамины пятницы. Это удобно, я могу пригласить кого захочу, но мне никогда не приходится объяснять, почему кто-либо не приглашен. Мама зовет тех, кто ей симпатичен, и все тут. Но в эту пятницу у нас просто столпотворение. Явился даже Скримжер. Впрочем, когда он, наконец, ушел, все вздохнули с облегчением – при нашем министре не повеселишься, его серая физиономия и сортирный юмор на кого угодно нагонят тоску. Впрочем, он успевает на десять минут уединиться со мной в кабинете и сообщить: первая партия амнистированных выходит завтра. В их числе Панси – под подписку, и Белла – в ошейнике. Личная любезность. Эриха Флинта в списке нет. Я пространно благодарю и заверяю. - Марк. Мы еще ни разу не говорили неформально с самого моего возвращения. Марк отрывается от переговорного зеркальца – у него тяжелый день, обеспечивать безопасность большого приема со всеми випами страны не шутка. - Да, босс. - Завтра встречаем амнистированных. Ты – со мной. Всех ребят на прикрытие, возможны инциденты, мстителей куча, да и состояние их непонятно какое, кого-то придется развозить по домам. - Снейп тоже? - Разумеется. Но профессионального колдомедика ты все равно прихвати. И вот еще что, Маркус, - я кладу обе ладони на мощные плечи и смотрю на него в упор, - твоего отца в первом списке нет. Уизли думает, что он самый хитрый. Сам виноват, не надо было так гармонично рядом со мной смотреться там в министерстве. Но ты думай вот о чем. Его освобождение вообще не было вариантом еще месяц назад. Сейчас эта опция на столе, и я позабочусь, чтобы она не ушла обратно под сукно. Обещаю, ни одни переговоры с министерством без этого вопроса не пройдут. Веришь? - Я тебе вообще верю, Малфой. - Ну и зря, Флинт, я все-таки слизеринский принц, забыл? Кстати, чтобы два раза не вставать: еще раз влезешь в мою личную жизнь – уволю. Я разворачиваюсь на каблуках, и возвращаюсь в зал. Сев почти мирно беседует с Грановеттером – вот ведь нашли друг друга родственные души. Я подхожу ближе. - Северус, Ричард. Надеюсь, вы не скучаете. - Я как раз рассказывал Северусу, Драко, о том, что произошло у магглов в сентябре. Катастрофа в Нью-Йорке - это на самом деле практически революция, они заново утратили чувство стабильности. К ним возвращается ощущение, что их мир существует в потоке истории, понимаете, мистер Малфой? Это шанс. - Северус? - Ричард меня практически убедил. Они напуганы и готовы сейчас поверить чему угодно. Доктор Грановеттер – крупнейший в мире специалист по маггло-магическим отношениям. Он единственный, кто отказывается признавать маггловедение отдельной дисциплиной; утверждает, что существует единая наука об обществе, и наше мироустройство следует рассматривать в комплексе не только с магглами, но и с такой экзотикой, как резервации оборотней или племена великанов. Я не так много понимаю в его заумных теориях, но в последнюю неделю перед выборами его участие в нашей экспертной группе было неоценимым преимуществом. Даже Северус держит его по меньшей мере за равного. - Возможно, пришло время готовить утечку, мистер Малфой. Я бы предложил эту эдинбургскую сквибшу, помните, которая еще с девяносто седьмого года сочиняет апокрифы о нашем мире? - А почему не этого, как его? Ну, кольцо всевластия, эльфы у него еще такие забавные, величественные? - Его уже нет в живых, мистер Малфой. И - нам нужно что-то гораздо более близкое к истине. И что-то достаточно несовершенное, чтобы стимулировать воображение магглов. Мир Толкиена слишком самодостаточен. - Доктор Грановеттер, я хотел бы услышать об этом гораздо больше, и не на мамином приеме. Давайте пообедаем вместе на этой неделе – вы, Северус и я. Я приглашу еще профессора Слизнорта и Ремуса Люпина. - Оборотня? - Профессор Люпин с недавних пор работает у меня. И потом, он полу-маггл, и понимает, как у них голова работает. - Мистер Малфой, я просто не верю своим ушам – неужели мне удалось наконец убедить влиятельного политика в необходимости прямой коммуникации? - Влиятельного или нет, доктор, но я хотел бы знать об этом все, что я буду в состоянии понять на своем уровне образования. Только не забудьте, что я недоучка, едва окончивший магическую школу. Северус, я хотел бы тебя кое с кем познакомить. Извините, Ричард. Я беру его за руку, и мы идем через весь зал, останавливаемся переброситься парой слов с мамой, и проходим в ту часть гостиной, где в окружении десятка мужчин блистает Амалия. - Мисс Булстроуд. Позвольте вам представить Северуса Снейпа, мастера Зелий. - Северус! Мы знакомы сто лет, мистер Малфой. - Амалия. Великолепна, как всегда. - Вы должны меня простить, господа. Не каждый день встречаешь старого друга, - она цепляет Сева под локоть и практически тащит к выходу из зала. Я возвращаюсь к гостям. И вовремя – входит Поттер. Под руку – Салазар великий – с Грейнджер. Я, конечно, послал ему приглашение на два лица, но мне как-то в голову не пришло, что он может им воспользоваться. По крайней мере, таким способом. Я спешу навстречу. - Мистер Поттер, миссис Уизли. Какая честь. Жаль, что премьер уже ушел. - Мы пришли поговорить, Малфой. - Никто и не предполагал, что вы пришли отдегустировать наш фирменный коньяк. Прошу в кабинет, только сначала поздоровайтесь с мамой, это ее вечер. Церемония приветствия с мамой, если она чувствует в том необходимость, может заморозить мозги кому угодно. Тем более грязнокровке и Поттеру. Поэтому к тому моменту, как мы оказываемся у меня, инициатива уже полностью на моей стороне. - Итак. Чем я могу быть полезен столь блистательной паре? - Мы не пара, Малфой. - В таком случае, где Рональд? Впрочем, неважно. Чем я могу быть вам полезен, в любом случае? - Малфой, ты обещал мне союз. - Я дал тебе довольно много денег и специалистов. - Но ни разу не засветился сам. - Я был в отпуске. Завтра я засвечусь по полной – буду встречать амнистированных. Обещаю, что не забуду тебя публично поблагодарить. И потом, Поттер, это твое шоу. Ты хочешь больше бабочек на своих мероприятиях? Грейнджер. - Драко. Почему ты согласился на смертоедов в ошейниках? - Как, разве это не ваша идея, миссис Уизли? - Я имела в виду рядовых, необученных. Мне в голову не приходило, что Скримжер выпустит на тех же условиях Антонина Долохова или Беллатрикс Лестранж. Или штурмовиков Флинта. Ты думал, Малфой, что мы не знаем, кто там был главный? Имя твоего телохранителя завтра же будет во всех газетах. - Вероятно, Герми, ты недооценила собственную идею. Видишь, министерство считает, что в таких же марионеток можно превратить и самых классных боевиков Лорда. А что до Маркуса – да ведь он невинен, как дитя. Судебное разбирательство это подтвердило. - Чертов формалист. - Да, миссис Уизли, я умею уважать законы. Наслаждайтесь вечером, прошу вас. И помните, что в этом доме вы всегда желанные гости. Я оставляю их. Думайте сами, грифферы. Желательно, чтобы до Марка ваши грязные ручки не дотянулись, но если дотянутся – я знаю, что делать. На полдороге меня перехватывает эльф. - Хозяин Драко, вас просит пройти в малая гостиная хозяин Северус… Я аппарирую, чтобы не натолкнуться на гостей. Сев буквально подхватывает меня под руки. - Тихо, Драко. Я стою рядом с ним в нише, и смотрю, что происходит в соседнем зале. Там Амалия. Одна. Перед портретом отца. Она ведет пальцами по рамке картины, и медленно говорит: - Ну, здравствуй, Люциус. - Амалия. - У тебя вырос хороший мальчик. Такт, гибкость, сильный характер. Вот только то, что я сегодня видела… Ты больше не переживаешь за судьбу своего рода? - Это тебя не касается, Амалия. - Я люблю тебя, Люци. - Я не отказался бы от твоей любви в свое время, Амели. Решение приняла ты. - Позволь мне ему рассказать. - Это не поможет. У нас ничего не вышло, Амели. Ему не нужны истории о моих чувствах. Ему нужен еще один Малфой. Тот, которого ты убила, вполне подошел бы. - Ты ничего не знаешь, Люциус. - И знать не хочу. Ты желала быть свободной, не так ли? - Люци… позволь мне с ним поговорить. - Не позволяю. Хотел бы я знать, что все это значит… Амалия уходит, опустив голову. Сев тихо говорит: - Лет пятнадцать назад у них с твоим отцом был сумасшедший роман. Весь Лондон на ушах стоял. А потом Амалия… как там твой Марк сказал? Ушла в кусты. Малфои не разводятся, а дамы семьи Буллстроуд не живут в любовницах у женатых мужчин. Мне кажется, Люци так до конца и не поверил, что его могут просто бросить, как самого обычного поклонника. Впрочем, он это со временем благополучно пережил. А она нет. - А зачем нам надо было это слышать? - Была у меня мысль. Она так навязывалась в конфидентки, что я подумал… Если кто-то знает о жизни твоего отца все, то это она. Но, как видишь, все ее секреты сводятся к тому, что она все еще страдает. Я обнимаю его. - Надо же, у меня мог быть брат. И надо же, ты в кои-то веки допустил мысль, что ты мне нужнее, чем эти стены. - Самообман, ребенок. Я слишком тебя люблю, чтобы смотреть на вещи здраво. Пошли к гостям. Не терплю, когда надо мной хихикают. - Да кто над тобой хихикает, параноик? - Если мы с тобой еще минут десять поблистаем своим одновременным отсутствием, то захихикают даже самые ненаблюдательные. Полагаю, мы с тобой вполне в состоянии как взрослые люди дождаться разъезда гостей. - Ну, кто-то из нас может быть и в состоянии…
На самом деле, я по-настоящему пугаюсь этих своих приступов, этого шума в ушах, перехваченного дыхания и полной потери самообладания. Я не уверен, что ему это приятно, что он не предпочел бы контролировать ситуацию, но я просто ничего не могу с собой поделать, тащу его наверх, шепча «пойдем, ну пожалуйста, пойдем же…» Я переплетаю наши пальцы, подношу его руку к губам, облизываю, целую, тащу его за собой, мы оказываемся в какой-то из гостевых спален, Сев накладывает заглушающее на дверь и усмехается: - Ты какой-то бешеный сегодня, ребенок. - Ага, - выдыхаю я, - голова кружится. Сам не знаю, что это со мной… Я с трудом сдерживаюсь, чтобы просто не толкнуть его на кровать, выцеловываю дорожку по шее сбоку, к мочке уха, зарываюсь ладонями в его волосы, вожу языком по губам. Захоти меня, пожалуйста, захоти меня скорее. Он крепко притискивает меня к себе, и я задыхаюсь снова. - Сеееев…- мои руки скользят вниз и вверх по его спине, - Сев, что же это со мной такое, Мерлин всемогущий… Он начинает расстегивать мою одежду, но я не в состоянии ждать, я шепчу «дивестио», опускаюсь на кровать и языком ласкаю самый кончик члена, облизываю по всей длине, целую, забираю в руку и спускаюсь языком к яичкам, возвращаюсь, чтобы сжать головку губами. Его пальцы запутались в моих волосах, его член у меня во рту, я глажу дрожащими пальцами ложбинку между ягодиц, и все равно задыхаюсь от неудовлетворенного желания так, как будто он за тысячу миль отсюда, как будто он совершенно недоступен для меня. Я сам не понимаю, чего еще хочу. Он со стоном отталкивает мою голову: - Погоди. Я так долго не выдержу. От прикосновения его влажных губ к соску у меня вырывается крик. Теперь уже я изгибаюсь в его руках, подставляюсь его жадному рту и цепляюсь за него так, что наверняка оставляю следы на спине и плечах. Я раздвигаю ноги, чтобы поймать больше прикосновений, ласк, поглаживаний, кусаю губы от нетерпения, но он вдруг опрокидывается на спину и тянет меня на себя. Расширенными глазами я смотрю, как он тянется за палочкой, чтобы призвать смазку, греет мазь в ладонях, проводит скользкими руками не по своему, а по моему члену – и ласка, и возбуждающая игра – и осторожно направляет меня. - Вот так, ребенок. Не бойся. Получится. Я опираюсь на его поднятые колени, и вижу, что даже в сильном возбуждении он все равно смотрит на меня с ласковой насмешкой. Шипит от моей неловкости, Мерлин, я наверняка слишком поторопился, но я уже там, внутри, и он тихо вскрикивает от удовольствия, когда я осторожно толкаюсь. - Давай, Драко. Сильнее, так, как ты сейчас хочешь. Я пытаюсь быть осторожным, но голову сносит в несколько секунд. Я кричу во весь голос и толкаюсь в него, и с восторгом вижу, как он закидывает голову от наслаждения, и произносит: «Да. Да. Да» - каждый раз, когда я достаю какую-то специальную точку внутри него, в глубине. Надолго меня не хватает, я кончаю с громким стоном, и губами помогаю кончить ему. Меня еще бьет дрожь, а он притягивает меня к себе, утыкается лбом в мое плечо и глухо усмехается: - Вот ты меня и трахнул, ребенок. Я скольжу губами по его волосам, и шепчу: - я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя… А потом все-таки спрашиваю: - Сев, но что же это со мной творится? Набрасываюсь, как сумасшедший, ужас… Тебе хоть это нравится? Он пожимает плечами. - Ничего особенного. Молодость. Ты был нежным юношей, а становишься мужчиной. Пылким и властным. Чем дальше, тем мне будет труднее быть для тебя старшим. Это в порядке вещей. - И тебе это? - Сложно, да. Но я справлюсь. В конце концов, это плата за то семнадцатилетнее чудо, которое я присвоил, не имея на это никакого права. - А, так значит, я тебе тогда больше нравился? – усмехаюсь я. - По-другому. Каждый раз по-новому. Не знаю. Не задавай глупых вопросов. Во всяком случае, тогда я был в состоянии тебя отпустить, если бы пришлось. - А сейчас? - А сейчас – нет.
А какая разница, где Драко... (хотя неожиданно, конечно, да ) Я в этом фанфе даже забыла про сам факт слеша, настолько тут всё интересно и естественно Усиленно выпинываю из головы ужасную мысль, что когда-нибудь это всё великолепие закончится... А пока - как обычно, жду продолжения :))
С утра мы аппарируем на Остров. Я с удовольствием оставил бы Сева дома, но речь идет о пяти десятках наших людей, и я уверен, что понадобятся все наши силы. И вот их выводят. Качающийся строй. Серые волосы. Пустые глаза. Я обнимаю Панси, мне кажется, что она плохо понимает, что происходит. Мистер Паркинсон перехватывает ее и немедленно активирует портключ. Сев бесстрастно раздает укрепляющее зелье. Родственники подходят к своим. У кого-то обморок. Скитер лично щелкает камерой – администрация тюрьмы не подписала ни одного пропуска журналистам, но я специально для этого дня выдал Рите удостоверение помощника члена Уизенгамота. Я беру за руку Беллу. Жду, пока большинство освобожденных разбежится – в обществе родных, или в сопровождении моих людей. Тех, кому некуда идти, в любом случае аппарируют в Мэнор. Краем глаза – картинка – Марк, рослый и мощный, держит на руках донельзя истощенную юную девочку, на вид младше Панси, как же ее угораздило? Надеюсь, Рита своего не упустит. Аппарейт. - Белла. Это твоя комната. Мама подойдет чуть попозже. Как ты думаешь, я могу ненадолго уйти? - Люциус… что-то ты слишком заботлив… - Белла, я не Люциус, я Драко. Я твой племянник, помнишь, ты меня окклюменции учила. - Люциус… твой сын унаследовал твои способности. Он приходит ко мне. Ходил несколько раз. Но в основном мама. - Белла, это я. Я, Драко Малфой. Я здесь. - Где Нарси? - Сейчас, Белла. Не беспокойся. Сейчас. Что, Мерлина ради, они там делают с заключенными? Или это побочный эффект ошейника? Сев с зельем, мама с какао, политым слезами, но мне кажется, что переломом становится, как ни странно, мой рассказ о текущих раскладах. Тут Белла поднимает голову. - Значит, он умер совсем? - Белла… - Он умер окончательно, Беллатрикс. Мы оба это видели. Темный Лорд больше не вернется. Не надейся. Смотрит почти осмысленно. Не на меня, на Северуса. - Чем ты меня напоил, Снейп, подонок? Почему я не в состоянии на тебя разозлиться? - Белла, Северус тут ни при чем. Это не зелье. На тебе ошейник. Это… ну, считай, он контролирует твои эмоции. Белла вскидывается почти как в старые времена. Сев усмехается. - Ну вот, теперь я за тебя спокоен. Жить, несомненно, будешь. Беллатрикс, возможно тебе будет проще освоиться со своим новым положением, если ты будешь считать, что ты находишься под средней силы империусом. А теперь будь любезна, постарайся припомнить: с тобой случалось что-либо необычное? Что-то, чего не было во время твоего первого срока? Твои провалы в памяти совсем не похожи на последствия общения с дементорами. Белла задумывается. - Дементоров было меньше, чем раньше. Меня практически не допрашивали – знали, с кем имеют дело. Несколько сеансов конвейерной легилеменции, но ты же знаешь, Снейп, меня учил сам Повелитель. Паре штук я выжгла мозги. За это били, элементарно, по-маггловски, ну и правильно, на круциатус у меня практически иммунитет, я раньше сдохну, чем по-настоящему почувствую боль. Но это три года назад. После суда уже ничего не было, только камера и дементоры. - Забавно. Профессионализм не пропьешь. Сколько у тебя сестер? - Одна. - Хм. Детей? - Одна… один… - Какая новость. И как же ее зовут? - Не… наверное, не помню… Дра… Нет, это племянник. - Твой племянник стоит перед тобой, у тебя нет детей, и две сестры. Кто такой Сириус Блэк? - Сын Вальбурги. Мы с ним танцевали… - Но не дрались? - Дрались… в детстве… - Как зовут твоего мужа? - Том… Рене… Рудольф… - Какой сейчас год? - Две тысячи первый. - Вот так, значит. Имя мужа вспоминаешь с трудом, а полный отчет о допросах выдаешь как на летучке у Лорда. Беллатрикс, ты попала в плен в полном сознании? Где ты скрывалась тот год? - Не твое дело, Снейп. - Не мое дело, или ты не помнишь? - Я прекрасно помню, все со мной было в порядке. - Успокойся, никто не пытается узнать твои тайны. Помнишь, значит. Когда ты последний раз видела меня? - Нерушимая клятва, тупик Прядильщиков. Ты убил Дамблдора, Северус. - Когда ты в последний раз видела Нарциссу? - За день до гибели Повелителя. Я заходила в Мэнор передать портключ для… Драко. Мы пили чай. - Нарцисса, это так? Мама кивает. Так и было. - Крайне интересная избирательная амнезия. Беллатрикс, я не рискну ломать твои мозги против твоей воли, но не разрешишь ли мне тебя прочитать? - Даже думать об этом не смей, Снейп. - Тогда попробуй передать мне картинку своей последней встречи с Темным Лордом. О, спасибо. Достаточно. Я сказал, достаточно. Только дамской течки мне не хватало для полного счастья. Лестранж, вот это всегда было в твоей черепушке, когда ты встречала его? Даже когда он был полузмеей? Тогда я понимаю, почему Темный Лорд старался тебя особо не приближать. Он ведь был легилемент не нам чета. - Ты грязный ублюдок, Снейп. - Нимало, Беллатрикс. Я полукровка, это верно. Но мои родители состояли в законном браке, и я ежедневно принимаю душ. Кроме того, я знаю, что ты на меня вовсе не злишься. Ты не можешь. Не выдерживает мама. - Северус, прошу тебя, прекрати. Белла только что вышла из тюрьмы. - И я полагаю, Нарцисса, мы все заинтересованы установить, в каком состоянии она вышла, и в какой степени это состояние обусловлено ошейником. Я отхожу к камину, бросаю щепотку порошка. - Мистер Паркинсон. У него немного дрожат руки. - Как Панси? - В шоке. Немного дезориентирована, сильно истощена, не очень хорошо соображает. Мы очень благодарны вам, мистер Малфой, но боюсь, что ей нужно время… - Мистер Паркинсон, вы не заметили ничего необычного? Провалы в памяти? Она заговаривается? - Нет, обычное переутомление, низкий вес... через месяц, я думаю, все будет в порядке. А что, миссис Лестранж? - Да, она в несколько странном состоянии. Что ж, был рад услышать, что это частные проблемы нашей семьи, а не какая-то новая азкабанская подлость. И, мистер Паркинсон. Если Вы хоть что-нибудь заметите необычное. Или если будет нужна помощь. - Спасибо, мистер Малфой. Я знаю. Я отключаюсь, и Северус буквально оттирает меня от камина. - Особняк Блэков. Поттер. - Что вам надо, профессор? - Меня интересует мистер Люпин. - Он на работе у Малфоя. Еще щепотка - Генри, разыщите мне профессора Люпина. Он срочно нужен в Замке. Через пять минут оборотень вываливается из камина. - А, Люпин. - Северус, что нибудь… - Хочу, чтобы ты взглянул на последствия твоей так называемой модификации поведения вблизи. Миссис Лестранж. Это недоразумение зовут Ремус Люпин, и он учитель той малолетней идиотки, которой вы, по-видимому, обязаны своим состоянием. Он вас осмотрит. Ремус смотрит на Беллу, как на змею. - Это Беллатрикс Лестранж? - Моя тетка, мистер Люпин. У нас серьезные проблемы, и Северус, как я понимаю, полагает, что они связаны с ошейником. - Давай, Люпин, смелее. Не рискну утверждать, что она не кусается, но палочки у нее нет, - Сев в двух словах пересказывает суть дела. Ремус осторожно кладет пальцы на ошейник. Потом что-то проверяет палочкой. Думает. Рассматривает глаза Беллы. С опаской прикасается к ее руке. Задает несколько простеньких вопросов. - Северус… я думаю, что ты прав, это реакция на ошейник. По-видимому, очень подробная инструкция – не просто «не применять магию выше такого-то уровня». К этому трудно адаптироваться, мозг ищет новое равновесие. Очень странно, что такой конфликт именно с личной биографией… это что-то говорит о содержании инструкции, но я с ходу затрудняюсь… - Совершенно нечего затрудняться, Люпин. Ее выпустили не ради прекрасных глаз. Профессиональные данные не затронуты – значит, их собираются использовать. Повреждена информация, касающаяся семьи – значит, инструкция подразумевает действия против родственников. Конфликт сильный, что неудивительно, потому что Блэки помешаны на семье. - Миссис Лестранж, вы отдаете себе отчет, что возможно, будете действовать не по своей воле? Я рекомендовал бы вам выбрать человека, которому вы доверяете, и сообщать ему обо всех импульсах, которые у вас появляются. Вам не стоит иметь при себе палочку. И я советовал бы вам поселиться где-нибудь еще. Там, где вы будете не одна, но не в Малфой-Мэноре, во избежание… - Глупости, Белла останется здесь. Мама. - Нарси, не будь безмозглой куклой. Этот оборотень говорит, что я в любой момент могу превратиться в лишенную собственной воли боевую машину. Тебе жить надоело? Если меня заслали в дом Малфоев, как чью-то марионетку, значит, я не должна находиться в доме Малфоев. Драко, я хочу поговорить с Амалией Булстроуд. Чем скорее, тем лучше. - Я пошлю сову. - Белла, почему Булстроуд? Вы что, подруги? - Мы не подруги, Нарси. Мы товарищи по оружию. Я понимаю, что тебе это понятие ни о чем не говорит. Что ты сделаешь, если я сообщу тебе, что у меня появилось неотступное желание убить Драко? Разрыдаешься? А Мелли обездвижит меня в ноль секунд и вызовет Снейпа на подмогу. - Мерлин, Белла, ты совсем не изменилась… - Поскольку я ни черта не помню ни о ком из родных, ты могла бы меня просветить. Как Люциус? - Люциус погиб, Белла. Четыре года назад, в Азкабане. Руди приговорили к Поцелую, еще до того, как нашли тебя. Сириуса Блэка убила ты. Столкнула за Завесу в министерстве, в тот день, когда взяли Люциуса и Руди. Со стороны Андромеды у нас была племянница, она была метаморф и аврор, редкостная дрянь, воевала за Дамблдора, погибла на войне. Драко… Драко у нас видный политик, член Уизенгамота. Детей в семье нет. Так что и Блэки и Малфои… - Весело. И Блэки и Малфои зависят от одного юного охламона, который трогательно держится за ручку со Снейпом. Ну, а как наши? - Долохов, Эйвери и старший Флинт на Острове, - вступаю я, - вполне возможно, что их тоже ждет ошейник. Мак-Нейра поцеловали. Младший Флинт выкрутился, сейчас начальник моей охраны. Гойла только что выпустили с ограничениями на применение магии. Кто тебя еще интересует? - Ребята Флинта? Мальчики из Боевой? - Ошейник. - С кем же они воевать затеялись? - Белла, мы не знаем. Мы предполагаем, что Скримжер хочет сейчас при полном нашем непротивлении зачистить остатки Ордена, а потом взять к ногтю аристократическую оппозицию, и остаться один в поле. - И что вы собираетесь делать? Хотя не говори. Нет никаких гарантий, что эта дрянь меня не заставит вас заложить. И так понятно, что сложа ручки не сидите.
Соображает Белла все-таки через раз, так что я решаю срочно уводить отсюда Люпина. - Профессор Люпин, у нас тут еще несколько ребят в ошейниках, те, у кого родных на свободе не осталось. Может быть, вы посмотрите? - Конечно, мистер Малфой. - Идемте. Выходим. Топчется. Краснеет. Что-то хочет сказать. - Что такое, профессор Люпин? Вы чего-то не хотели говорить при Белле? - Мистер Малфой, я не знаю, как вы отнесетесь к моему вмешательству… в общем, вот. Это для вас. Розоватый камушек вроде не слишком качественного агата. На маловразумительной цепочке. - Это что? Портключ? - Это… я подумал, то, что вы рассказывали про чистоту крови… Вы упоминали, что ваша кровь может активировать способности предков через артефакты. Я подумал, что в таком случае, создать артефакт, который способен просто распознавать своих, должно быть довольно просто. Короче говоря, если ваш брат, или кузен существует, и вы его когда-нибудь встретите, то вы это узнаете. Мерлин великолепный. Оборотень – изобретатель. Подобные опознаватели были в большой моде в семнадцатом-восемнадцатом веке, в эпоху максимальной моды на адюльтер. Использовать их считается крайне дурным тоном, но у меня таких маячков – настроенных на различных предков – целая горсть лежит. И не в виде камушка, а изысканнейшие украшения, такие бриллианты и изумруды, что в наше время не знаешь, куда и надеть. Женщинам в этом смысле проще. Такая штучка считалась игривым подарком, так что оформлялась со всей тщательностью. Я в какой-то момент таскал такую прапрадедушкину игрушку с собой на большие великосветские приемы, ничего не дождался, устыдился глупых своих надежд, и прекратил. А теперь, когда портрет отца практически при мне сказал Амалии, что побочных Малфоев не существует… В любом случае, оборотень не заслужил насмешку. «Ты не обязан рассыпаться в благодарностях, Драко, - как-то сказал мне отец, - Оказаться полезным Малфою само по себе большая честь. Но люди, желающие тебе услужить, должны знать, что их старания замечены и не будут забыты. Мало кто умеет читать мысли в наше время, так что тебе следует научиться давать людям понять, что ты ценишь их преданность». Это был выговор за какое-то легкое ехидство в адрес безответного Грега. И – для Люпина это действительно серьезный жест. Я торжественно – посмеиваясь в душе – благодарю. - Ремус, я безмерно ценю ваш поступок. Не хочу питать беспочвенных надежд, но я буду носить этот артефакт. Я надеваю цепочку на шею. Не буду я его носить, дохлый номер. Все, что мог, уже давно прочесал. - Только не говорите Северусу. - Почему? Вы не хотите его благодарности? Сева бы все это здорово позабавило. - Он меня убьет за то, что я лезу в его дела. Вообще-то может. Это у меня Марк отделался неделей ожидания увольнения и коротким выговором. Впрочем, у меня такое ощущение, что выходка Марка каким-то загадочным образом пошла нам на пользу. Но мне уж очень смешно, не могу удержаться. - Ну, вы ведь не думаете, что я могу начать носить на шее, не снимая, новый амулет, и не сообщить своему партнеру о его происхождении? - Не обязательно носить его на шее, мистер Малфой. Можно в кармане. О. Ну, спасибо. А то надевать этот кошмар для каждой встречи с Люпином – так далеко моя деликатность еще не зашла. Перекладываю в карман. Ну что мне, обняться с ним, что ли? - Спасибо еще раз. Идемте, Ремус. Там, где речь идет не о Белле, убившей эту тварь Сириуса Блэка – чем больше узнаю об этом родственничке, тем больше радуюсь, что его уже нет в живых, - а о ребятах, через одного ходивших на его занятия по ЗОТИ, оборотень проникается по-настоящему. Он задает вопросы в одному ему понятном порядке, гладит «мальчиков» - здоровых боевиков из штурмовой группы Марка и хитроумных гибких ниндзя из Боевой организации – по немытым волосам, и, кажется, готовит для Грейнджер прочувствованную речь. Нет, все-таки, оборотень клёвый. Со всей своей нелепой любовью к Севу, знанием трех десятков никому не нужных экзотических языков, привязанностью к Поттеру, идиотской самоотверженностью и верой в несуществующую справедливость – все равно, наш человек. В нем нет ни крошки этого их гриффиндорского сознания собственной нерушимой правоты. И хрен эта скотина Поттер заставит моего служащего носить следящий браслет, предназначенный Министерством для подозрительных темных существ. Это я сказал, Драко Люциус Малфой. Я говорю это про себя, и чувствую слабую вибрацию стен Замка – Дом Малфоев принял под свое покровительство еще одного… гм, человека. Добро пожаловать в Замок, профессор Люпин.
Дым сигарет Беллы… Мне сразу вспоминается лето девяносто шестого года. Последнее лето детства. Страх за отца, ожидающего суда в Азкабане, непрерывно курящая Белла, мамины сухие воспаленные глаза, бесконечные конные прогулки, чтобы отвлечься от тягостной атмосферы Дома – теперь я уже насмотрелся на эту особую тоскливую хмарь, накрывающую семьи заключенных, и знаю, что ничего необычного с нами не происходило. И неотступные взгляды Северуса, который после ареста отца почти поселился в Малфой-Мэноре. Он следит за мной с каким-то новым мрачным выражением на лице, и по-странному сторонится прямых разговоров. Тогда я думал, что просто его разочаровал, что ему надоело со мной возиться и меня учить. Однажды он застает меня экспериментирующим с запрещенными заклинаниями – я пытаюсь на время затуманить собственную память, создать ложные эмоции. Он дает мне пощечину, а потом порывисто прижимает к себе и легко прикасается губами к моей макушке. На следующий день он уезжает к себе в этот жуткий дом в тупике Прядильщиков, и больше я его не вижу до самого сентября. Если, кончено, не считать того вызова к Лорду. Белла смолит одну за другой. Сигареты притащил Марк, и он же – маггловское виски. Вот они сидят все трое – Белла, Марк и Амалия. И я понимаю, что, несмотря на разницу в возрасте, этих троих объединяет что-то такое, чего никогда не будет у меня. Надеюсь, не будет. Я не воин, совсем не воин. Я молодой подающий надежды политик. Я повторяю себе это каждый раз, когда мне так хреново, что хочется схватиться за палочку и произнести Непростительное. - Вот такие дела, Мелли. Не побоишься? - Когда я тебя боялась, Белка? Подумаешь, ошейник. Значит, говоришь, простое империо? - Не простое, Мелли. Сложное – оборотень говорит, до ста слов и можно менять прямо с пульта. И я ни хрена не почувствую, сечешь? - Значит, следить будем. Белка, а ты меня не убьешь? Клари оказалась очень сильным легилементом. От рождения, представляешь? Я ее учу. Попрошу ее за тобой присматривать, а ты уж, пожалуйста, держи себя в руках. - Убью непременно. Вот только ошейник сниму и сразу убью нахер. - Ну что, капитан Флинт, какие соображения? - Ну, дамочки… Зеркало я вам выделю. Мобильник маггловский дам, только он рядом с эмоциями глючит, учтите, держите себя в руках. - Вот ты нас еще окклюменции поучи, сопляк. - Молчу, начальник, молчу и повинуюсь. Потом, миссис Лестранж, я бы в данной ситуации отбросил предрассудки, и дал бы Снейпу вас читать. Регулярно. - Не могу, Флинт. Не спрашивай, просто не могу. - Понял. Не можете не надо. А другому кому-нибудь? - Нет. - Нет вопросов. Я вам выделю человечка, читать не будет, но будет сечь необычные проявления. Вы его не обижайте, он сам недавно из тюряги. Соображает хорошо. Племянник знакомого вам, Амалия, Малисбера. - Почти родственник. - Белка, иди нахер. - Вашими бы устами, мисс Булстроуд. - Не переживай, Белка, все будет. Все у нас будет, Белка, ты же на свободе, мерлиновы яйца… - Не так, чтобы совсем уж на свободе. - Разберемся, начальник. Так вас не оставим. Других только дождемся, и будем разбираться. Босс обещал. - Это Драко, что ли, босс? Вот смеху-то. Я легко поднимаюсь на ноги. - Ладно, дамы и господа, я вас оставлю. Не стесняйтесь тут, задайте местным эльфам жару. Белла, ты по Кричеру соскучилась? Так я его выкупил у Поттера; если хочешь, можешь забрать это сокровище к Амалии. Все равно мне такой преданности не дождаться. - И заберу. У тебя Снейп есть. - Белла, не язви. Все равно у него лучше получается. - У Кричера, что ли?
Проходят недели. Я выручаю по мелочи лишенцев, через день совещаюсь с Грановеттером, блистательно присутствую на заседаниях Уизенгамота, читаю отчеты Малисбера и Люпина по ошейникам. Я безумно занят, и блаженно спокоен. Сев заканчивает какое-то особо сложное зелье, Белла под присмотром Амалии, министр со мной подозрительно мил, на подходе следующая группа – и в ней уже Эрих. Сова от Амалии солнечным зимним днем застает меня почти врасплох. Что-то пошло не так. Я аппарирую к порогу светлого особнячка, в котором никогда еще не был. Меня встречает Клодиус Малисбер – подтянутый и гибкий брюнет чуть старше меня. - Мистер Малфой, пойдемте скорее. Похоже, что у миссис Лестранж перемены. По крайней мере, так говорит наш легилемент. - Беллатрикс все-таки подпустила к себе легилемента? - Тут особый случай, мистер Малфой. Сами все увидите. Амалия – крайне настороженная, с палочкой наготове. Белла – сжатые губы, прищуренные глаза. И маленькая светловолосая девочка, рядом с которой начинает бешено вибрировать амулет Люпина – почему-то я все-таки до сих пор таскаю его в кармане. Нет, это точно не только реакция на Беллу, девочка тоже… У меня подкашиваются ноги, и я прислоняюсь к косяку двери. - Амалия… Это… это ваша дочь? Боги. - Воспитанница, мистер Малфой. Мерлин, этого просто не может быть… - Она твоя кузина, Драко, - подает голос Белла. Моя дочь, Кларисса Блэк. Кровь Блэков. Разумеется, амулет реагирует и на нее тоже. Как же трудно сделать так, чтобы голос не дрожал от разочарования. - Блэк, Беллатриса? Не Лестранж? - Нет, Руди ни при чем. После Азкабана мы не очень-то ладили. - Так, погоди-ка, - я присаживаюсь на пол и смотрю в светлые глаза малышки. Лет шесть, не больше. Может быть даже пять. – Это у нее врожденные способности к легилеменции? Смею ли я предположить, что вижу перед собой последнюю наследницу Салазара? Белла смертельно бледнеет. - Я тебя убью, Драко. Я идиот. - Прости, Белла. Я не хотел, честное слово, это просто от неожиданности. Все же не каждый день у тебя объявляется очаровательная маленькая кузина. Ну что, будем знакомиться, юная мисс Блэк? - А я тебя знаю. Ты Люций. У мамы Амалии есть твой портрет. Он мне рассказывает всякие истории. Я улыбаюсь. - Я его сын, сестренка. Наверное, это довольно старый портрет, если ты приняла меня за него. Я Драко Малфой. Наши матери – сестры. Моя мама и твоя мама Белла. - Значит, ты мой старший брат? - Кузен. - Ух ты… А ты лошадей любишь? - Обожаю. У меня есть белая-белая кобыла. И зовут ее Шеба-вторая. - А у меня пони. Черный с серой челкой. Покатаемся вместе? - Обязательно покатаемся, если твои мамы позволят. Но не сейчас. Белла, так что у вас стряслось? - Клари стала ее бояться, - бросает Амалия. – Говорит, у нее в голове черное шевелится. Мерлин… - Амалия, я могу воспользоваться камином? – я бросаю щепотку порошка, - Генри, Марка мне срочно. Марк. Нужно проверить состояние всех носителей ошейника. Есть подозрение, что им стали поступать команды. - Уже проверяем. Малисбер связался со мной раньше, чем с тобой. А вот это уже нехорошо. Ладно, потом. - Где Северус, ты знаешь? - В порядке исключения знаю. С Люпином на пару исследует ошейники в малой лаборатории «Ориона». Там у него пятеро наших зомби подопытными свинками… Упс. Так, я срочно туда. - Один не суйся. - За меня не беспокойтесь, мистер Малфой. - Я сейчас буду. - Сиди, где сидел. От тебя толку… Амалия, не отпускайте его.
Амалия перехватывает мою руку, уже тянущуюся к коробке с порошком. - Не делайте резких движений, мистер Малфой. Ничего пока еще не случилось. Посмотрите на Беллу, она не подает никаких признаков агрессии. Давайте сначала разберемся. - Действительно, не пори горячку, Драко, ничего с твоим драгоценным Снейпом… - Белла направляется ко мне, как будто хочет то ли обнять, то ли хлопнуть по плечу. Но в этот момент истерически визжит Клари, и Амалия реагирует мгновенно. Действительно, боевая реакция. - Петрификус тоталус. Белла падает. Амалия накладывает связывающие заклинания и снимает паралич. - Белла, что ты должна была сделать? Говори, ну, быстро. Куда ты должна была пойти? Белла молчит и сверкает глазами. Она очень сильна – связывающие начинают плыть практически мгновенно. И это не родовой дом Булстроудов, недавнее приобретение, так что Амалия может и не устоять. Я добавляю заклинаний. Врывается Малисбер. - Что тут у вас? О, Мерлин… - Программа активизировалась. Нужен легилемент. На самом деле у нас только один легилемент, который может взломать Беллу. Северус. Но может быть, других, послабее? Если удастся поймать хоть одного. Или может быть, с ним все-таки все в порядке? - Я связываюсь с Флинтом. Флинт не отвечает. Клари рыдает. - Клари, Белла не виновата, - Амалия, - Это не она, на нее наложили заклятие. Девочка осторожно подходит к Белле, кладет ее голову к себе на колени и гладит волосы. - Мама… очнись, пожалуйста, мама… - Белла, давай, ты можешь. Ты знаешь, как сопротивляться империусу. Скажи нам, что ты должна сделать? Белла рвется в магических оковах и стонет. Девочку отсюда нужно убирать. - Белла, это морок. Ты хочешь стать марионеткой Скримжера? Вспомни нашего Лорда, чему он тебя учил? Ну, кто мишень? Драко? Клари заглядывает глубоко в глаза Беллы и тихо спрашивает. - А что такое особняк Блэков? Наш родовой замок? И правда, легилемент. Я бросаюсь к камину и ору. - Поттер! Поттер, Мерлин бы тебя подрал! - Что ты орешь, Малфой? - Так, Поттер, раз в жизни сделай в точности то, что тебе говорят. Ты и все, кто сейчас у тебя – быстро в камин и сюда. Желтый особняк Булстроудов. Вас сейчас штурмовать будут. - Кто нас будет штурмовать, что ты несешь, хорек? - Зомби министерские вас будут штурмовать. Не веришь, приходи и лично набей мне морду. Не топчись. Есть подозрение, что Люпин уже у них, так что если хочешь увидеть его живым – сюда, быстро. Поттер еще секунду мнется, кивает и исчезает из виду. Малисбер протягивает мне зеркальце. - Марк. - Марк, ну что там у тебя? - Двух убили, одного взяли. Наши все живы, Грегу придется руку наращивать, Люпин в отрубе, Снейп подранен. Не дергайся ты, слегка подранен, палочкой машет не хуже моих пацанов. Тебе пока никуда нельзя, ты мишень. А у нас тут еще дел минут на двадцать. Двое окопались, живыми хочу брать. - По моим сведениям, мишень - Поттер. - Они должны были штурмовать Орден и всех там положить. А тебя должен был убить террорист-одиночка. Снейп его расколол. И заавадил, козел, а это же наш человек, под ошейником-то. Сколько еще таких на тебя нацелено – мы не знаем. - Закончите там – пострадавших в Мунго, сами сюда. Я имею в виду, те, кто воевать способен. И всем до одного, кто сейчас не в штабе – готовность номер один. - Есть, босс. Амели мне дай на секунду. - Амели. - Мелли, поразвлечься хочешь по старой памяти? Мы тут сейчас пару окопавшихся выкуривать будем. - Очень хочу. Спасибо, дорогой, не забыл старуху. - Тоже еще старуха выискалась. Запасной камин бери, главный мы тут повредили в суматохе. - Так, мальчики. Беллу в подвал и приковать. По-настоящему приковать, цепями, без дураков, вы слышите меня, Малисбер? Это не миссис Лестранж, а зомби под империо. А я пойду разомнусь немного, когда еще приведется. Она шагает в камин, и почти сразу навстречу вываливается Поттер. С Грейнджер. Две штуки Уизли – старший и младший. МакГоннагалл и Хмури. Весь командный состав, насколько я понимаю. Совет у них там был, что ли? Люпина, в таком случае, они больше не приглашают. Ну-ну. - В общем так, уважаемые господа оппоненты. Вашу штаб-квартиру сейчас штурмуют полтора десятка лучших бойцов Темного Лорда. Насколько я понимаю, Скримжер решил сыграть такую игру – выпущенные на свободу с подачи мягкосердечного Поттера и подлого Малфоя смертоеды выходят из под контроля – а виновата в этом ты, Грейнджер со своим некачественным ошейником. И решают отомстить убийцам своего Лорда, обоим сразу. Меня просто убирает террорист, а ваш Орден теряет всю верхушку и практически перестает существовать. Золотой мальчик пал жертвой своей доверчивости, больше никаких послаблений негодяям, всех лишенцев в тюрьму, новая волна репрессий, отмена выборов, закрутка гаек. Пять штук зомби по удачному стечению обстоятельств оказались в момент активации программы на моей территории, сейчас с ними разбираются мои ребята. Беллу Лестранж – сами видите, удалось нейтрализовать. Штук пятнадать, а точнее – четырнадцать, если всем удалось дойти до места, сейчас разносят ваш милый домик. Откуда они узнали, когда именно вы все будете в сборе – думайте сами. - Звучит крайне неправдоподобно. Я не уверен, что дом Блэков кто-то вообще способен штурмовать, кроме ваших людей, Малфой. - Поттер, заткни своего обрубка. Я еще с ним за шестое отделение не рассчитался. Впрочем, мистер Хмури, если хотите быть полезным – наложите на Беллу связывающие заклинания посвежее. Что-то мне подсказывает, что из нас всех вы в этом деле самый большой специалист. - Гарри, Минерва, мы не можем верить слову Малфоя. - Подожди, Аластор. - Это легко проверить, директор МакГоннагалл. В конце концов, вы ничего не теряете – если никакого штурма нет, то мы всего лишь мило поболтаем. - Хорошо, Драко. Давай предположим, что все обстоит так, как ты говоришь. Мы, благодаря тебе, живы. Это не отменяет того факта, что, с точки зрения публики, Смертоеды вышли из-под контроля и встали на тропу войны. Сейчас их всех скрутят авроры, и чрезвычайное положение гарантировано. - Авроры подтянутся с опозданием, они же не хотят вас всех спасти, не так ли? И думаю, большинство не скрутят, а перебьют на месте. Поэтому будет разумно, если первыми в спину зомби ударим мы. Мы – вместе. Орден и мои люди. И позаботимся о том, чтобы у нас осталось достаточно пленных для гласного расследования. Кажется, это в общих интересах? В этот момент из камина начинают вываливаться ребята Марка. В комнате становится тесно. Сев – с большой царапиной через всю щеку, левая рука небрежно замотана какой-то сомнительной тряпкой по самый локоть. Марк – сияющий великолепным маггловским синяком под глазом, в картинно порванной на плече рубашке. Несколько парней из охраны. Ухмыляющийся Винсент. Донельзя возбужденный мелкий Розье – у него сегодня боевое крещение. Я кладу руку на плечо Сева – просто чтобы чувствовать его рядом. Мерлин, живой. Живой. Сейчас бы обнять, прижаться, зацеловать, размотать эту тряпку, нормально залечить и перевязать, и пальцы запустить в волосы, и шептать всякую ерунду, отгоняя боль… Но времени у нас нет совсем. - Я не уверена, что хочу идти на штурм плечом к плечу с вашими смертоедами, мистер Малфой. - Как угодно, директор. Я просто сообщаю вам, что мы идем вязать министерских зомби, пока они не натворили в городе еще больших бед. Желающие могут присоединиться. Марк, готовься, мы отправляемся через пять минут. - Понятненько. Мелли, ты этот дом хорошо знаешь? - Неплохо. - Тогда, наверное, ты главная. Как действуем? Боевики тихо совещаются, Мелли рисует какую-то схемку. Малисбер и еще кто-то тащат Беллу вниз. Марк что-то говорит в зеркальце – видимо, объявляет общий сбор. - Я с тобой, Малфой. Поттер. - И я. Грейнджер. - Слушай, Грейнджер, а может, ты просто знаешь, как отключить ошейники? - Есть пульт в подвале министерства. Есть еще кодовое слово, но я его не знаю. Плохо. Чертовы грифы, вот я бы точно догадался оставить себе потайной ключ. Зато к нам присоединяются оба Уизли. - Северус, ты ранен, оставайся здесь. - Нет. - Сев, родной, ну почему? Людей достаточно. - Потому что у меня появился шанс хоть раз в жизни повоевать за то, во что я действительно верю. Для разнообразия. Понял? Это ты должен остаться. Там могут быть смертники, нацеленные лично на тебя. Я широко улыбаюсь. - Ну нет. За моей спиной присмотрите вы с Марком, а я такого пиара за пол-года до выборов ни за что не упущу. Вперед, Поттер. Последнее, что я вижу, прежде чем аппарировать, это огромные, напуганные глаза Клари. Ну извини, малышка. Малисбер за тобой приглядит. Потом поговорим.
Вообще-то я не боец. Вот Поттер, тот боец, да – так и рвется в самую заваруху. Я тихо крадусь вдоль стенки в паре с Марком – он настоял – и довольно-таки неслабо трушу. Зомби не ждали, что их атакуют не через дверь, а с верхнего этажа – Амалия с Марком виртуозно левитировали бойцов к чердачным окнам, одного за другим. Вот это техника! Так что штук пять, обыскивавших второй этаж, удалось просто тихо обездвижить одного за другим. Сейчас первый эшелон под командованием Амалии спускается по лестницам, постепенно прижимая зомби к выходу из дома, а мы с Марком и Сев с Винсом прочесываем комнаты наверху. Несколько наших ждут снаружи. И тут – как всегда, вовремя – раздаются хлопки аппарации, и вокруг особняка возникает оцепление авроров. Сверкают люмосы, и усиленный сонорусом голос грохочет: - Вы окружены. Малфой, Флинт, мы знаем, что вы там. Отпустите заложников, и мы гарантируем вам жизнь. - Опаньки, - бормочет Марк, - вот сейчас нас всех тут и положат. А кого не положат – тот у нас и будет предводитель террористов, замочивших Поттера с компанией. - Спокойно, Марк. Я же тебе говорил, политика – это чтобы никому не умирать. Я шепчу «сонорус», и мой голос разносится по окрестности. - Поттер, Уизли, говорит Малфой. Сколько зомби еще осталось? - У нас семь пленных и два покойника, - отвечает Поттер, - они отвлеклись на авроров, и мы их сделали. Молодцы твои ребята, сплошное удовольствие с ними работать. - У нас пять пленных. Значит, дом чистый. Рита, ты нас слышишь? С улицы доносится голос Риты: - Еще бы я вас не слышала, Драко. Орете на пол-Лондона. Чтобы я, отправляясь на такое дело, забыл связаться с прессой? - Заходи и тащи сюда своих. Если тебя не пропустят эти охламоны в красных тряпках, мы тебе портключ перекинем. Я хочу колдографию каждого живого зомби и каждой боевой единицы – чтобы все видели, что и они и мы сейчас живы и здоровы. В обмен обещаю тебе фотосессию «Малфой празднует победу в обнимку с Поттером», интервью с создательницей ошейника, занимательные истории из боевого опыта Маркуса Флинта и любой эксклюзив обо мне самом. Все, что пожелаешь, только запротоколируй хорошенько все, что ты увидишь в этом доме. - Ловлю тебя на слове, Малфой. Гони эксклюзив. Кто из вас сверху – ты или Снейп? - Это все, что интересует тебя в такой исторический момент, Скитер? – я отлично вижу красные пятна на скулах у Сева, но все равно с детским удовольствием сообщаю, - вообще-то, в основном он. Довольна? Скитер прыскает: - Только в основном? Ну все, в дом я могу уже не заходить, заголовок на первую полосу у меня уже есть. Ждите, мальчики, мы сейчас. Марк ухмыляется во всю физиономию. Сев сердито изучает стенку. Я подхожу к нему и провожу пальцами повыше замотанного предплечья. - Болит? - Ерунда. Работать не смогу пару дней. Какого дьявола ты… - Сев, не начинай. Ну, я циничный и распущенный мальчишка, и обожаю говорить непристойности. Особенно про нас с тобой. Пошли с Поттером лобызаться, я Рите обещал. - Осталось уговорить Поттера. - Если у него есть хоть капля совести, то он сам должен броситься мне на шею. Я ему сегодня спас не только задницу, но и карьеру. Я переплетаю наши пальцы, и виновато заглядываю ему в глаза. - Пойдем? Он неловко придвигается, держа поврежденную руку на отлете, и целует меня в нос. - Спасибо. - За что? - Потом объясню. Пошли.
У нас шестеро раненных. Амалия подвернулась под несильное заклятие. Она считает, что нам удалось легко отделаться в основном потому, что ошейник, как и нормальный империус, немного притупляет реакцию – подавленная воля все-таки слегка сопротивляется насилию. Уизли разбили башку, но его тут же отправили в Мунго, и, есть надежда, оклемается. А еще у нас один труп. Грейнджер. Напоролась по-глупому, поторопилась и выскочила из укрытия. Розье сказал – у нее дважды не вышла авада. Второй раз оказался смертельным. Разумеется, никакого празднования не получается – как только Поттер видит Герми, он начинает истерически рыдать. Рита с командой бегает по этажам, фиксируя сцену. Обездвиженных зомби через камин под шумок быстро переправляют к нам в штаб – оттуда их заберет Бартоломью, у него целее будут, чем в местном аврорате. Я вижу, как Амалия сидит, бессильно прислоняясь к стенке, и рядом присаживается на корточки Марк. Он что-то спрашивает, она придерживает его за плечо и прикосновением палочки аккуратно уничтожает синяк. А потом легонько целует в щеку. Я улыбаюсь. Сев уже оказывает помощь пострадавшим. Поскольку Поттер в прострации, с аврорами приходится объясняться мне. Я рассказываю все практически как есть – для Риты и для авроров. Да, я приказал своим людям помочь Поттеру отбить нападение на его дом. Мы охранная фирма, в конце концов. Нет, Поттер нам не платил, оказать услугу победителю Лорда – большая честь и хорошая реклама. Разумеется, мы действовали с его согласия, да он же и сам был с нами. Извиняюсь, что в суматохе не сообразил на месте сдать взбесившихся зомби органам правопорядка. Я сделаю это незамедлительно; думаю, что люди Бартоломью уже в моем офисе. Да, вы имеете право жаловаться, не удивлюсь, если нам приостановят лицензию за незаконное задержание. Мы имели дело с сильными профессионалами и не были уверены в эффективности своих связывающих заклятий, потому предпочли как можно скорее переправить нападавших в охраняемое помещение. Поттер, получивший дозу успокоительного, наконец перестает рыдать. - Поттер. Если ты не хочешь, чтобы авроры бросились обыскивать твой дом, тебе следует сказать им об этом. Золотой мальчик поднимается с полу и неожиданно обнимает меня. - Спасибо, Малфой. За все. Рита, где ты? Второго такого раза не будет. Сопливый зареванный Поттер, висящий на шее у растрепанного и грязного как чушка Малфоя. - На здоровье, Поттер. Мне жаль, что Грейнджер… - Она не хотела прочесть завтрашние газеты. И она не хотела их убивать. Так, сейчас его опять поведет. - Поттер, если ты мне действительно так благодарен, то у тебя есть одна вещь, которую я бы очень хотел получить. - Какая? - Гобелен Блэков. Родословная моей матери. - Да ради Мерлина, Малфой. Только я его не могу снять со стены. Портрет своей бабушки Вальбурги не прихватишь? - Двоюродной бабушки. Нет уж, благодарю покорно. Наслышан. Но, кстати, если она тебя так достала, как мне рассказывали, то могу ее тоже снять. Поттер кивает. Я подхожу к портрету и почтительно кланяюсь. - Мадам. Я Драко Люциус Малфой, глава дома Малфоев. Моя мать урожденная Блэк. Я хотел бы, с вашего позволения, снять портрет со стены, чтобы поместить его в более достойное место. - Малфой? Похож, - довольно мирно отвечает бабка, - Долго собирался, родственник. Давно пора было освободить меня от общества грязнокровных ублюдков. Я спокойно снимаю замок Блэков и беру в руки портрет. - Где у тебя достойное место для моей почтенной родственницы? Поттер ведет меня в подвал, к самому дальнему из винных погребов. Вопли, которые раздаются, когда старуха понимает, как прокололась, раздражают наши уши только до тех пор, пока не закрывается массивная дверь. Поттер слабо улыбается. - А почему Сириус не мог? - Я же говорил тебе, Поттер. Дом его не принял. Оказаться недостойным своего наследия – страшное дело. Дом пил его силы, замутнял разум. Отказывал в повиновении. Вот и погиб он тоже от руки урожденной Блэк не просто так. - Сириус был очень хорошим человеком. Не верю. Но сейчас об этом говорить не стоит. - Видишь ли, Поттер, тут дело не в плохих и хороших. Среди Блэков были редкостные злодеи и недоумки. Дело в том, чтобы войти в гармонию с магией своего Дома. Рода. Тогда она вся – за тебя. Смотри. Я кладу руки на стену. Это не мое владение, но во мне течет достаточно блэковской крови, чтобы дом отозвался. Вибрация магии так сильна, что Поттер не может ее не почувствовать. - Я, если честно, в отличие от тебя не боец, Поттер. Никогда им не был. Но в этом доме я рискнул бы с тобой померяться. А в моем собственном – я вообще почти неуязвим. - А почему он из меня кровь не пьет? - А на что ты ему сдался? Ты законный наследник, но ты не член рода Блэков. Имеешь право здесь жить, но не несешь обязательств поддерживать родовую магию. Если ты когда-нибудь захочешь продать этот дом – скажи мне. Я буду очень заинтересован. Поттер серьезно кивает. - Хорошо. Мы подходим к гобелену, я читаю заклинания и снимаю полотно со стены, сворачиваю в трубочку. Теперь, когда у Блэков появилось будущее, Белле эта вещь очень пригодится.
Цикута Мало? Мне в жизни в голову не приходило, что я могу накатать столько романтической муры. Впрочем, этот безразмерный рОман, кажется, начал, наконец, приближаться к своему завершению.
Только через несколько дней я выбираюсь к Амалии – проведать Беллу и отдать гобелен. Белла в постели, невозможность выполнить приказ здорово подорвала ее силы. Сев ее навещал, и сказал, что она выглядит куда хуже других зомби – те всего лишь потрепаны сражением, Белла же дико истощена. На ковре перед камином тихо перекладывает какие-то цветные картонки Клари. - Привет, сестренка. Как дела? - Драко! – дите подпрыгивает и виснет у меня на шее, - а когда ты покажешь мне Шебу-вторую? Запомнила, надо же. - Да хоть сейчас. Вот только к маме твоей зайду, мне ей кое-что отдать нужно. - А что это, а что это? - Это… О, это очень, очень важная штука. Это родовой гобелен Блэков. Здесь запечатлены все члены семьи. Он находился в руках наших недругов. Я взял его в честном бою, и возвращаю твоему благородному роду. Поняла, кнопка? - Что, и я там есть? - Как только родилась, так сразу и нарисовалась, представляешь? - Покажешь? Я усмехаюсь. - Еще бы. Я там, кстати, тоже есть, я же по матери Блэк. Я разворачиваю древнюю ткань. - Вот, смотри. Это родоначальники. А вот тут, внизу, самые молодые отпрыски рода, мы с тобой. Вот это я, а это… Переплетения линий плывут у меня перед глазами. Клари меня трясет. Драко, Драко! Ты чего? Ты теперь тоже как мама, да? Но у тебя же нет черного в голове! - Так. Не пугайся, кнопка. Шок – это не смертельно. Я пошел поговорить с твоей мамой. Я захожу к Белле. Она лежит и смолит очередную сигарету. - Белла. - О, привет, надежда Британии. Все газеты только о тебе и пишут. - Белла, - я снова разворачиваю гобелен, - как это могло случиться? Белла отворачивается и смотрит в стену. - Война, - хрипло говорит она, - Война толкает людей на странные вещи. Ранняя весна девяносто шестого. У нас было несколько подряд крайне неприятных провалов. Я в этот день потеряла двоих. Одного совсем молодого, и при этом завалила задание. Повелитель был в ярости. Ты не поверишь, он просто… сорвался, если можно так сказать. Накричал. Упомянул… кое о чем, чего никогда не произносил вслух, - она судорожно затягивается, - до тех пор. Хотя он всегда знал, конечно. Я позволила себе повысить голос – впервые в жизни – и он просто выставил меня из кабинета. Велел два дня не появляться в штабе. Иди, отдыхай, вернешься с нормальной головой, или не вернешься вообще. Я представляю себе Лорда в открытом гневе. Бедная Белла. - Я столкнулась с Люциусом в дверях, вся на взводе. Вообще, в те дни все у всех шло наперекосяк. Мы, азкабанцы, не доверяли тем, кто выкрутился в восемьдесят первом, а твой отец с компанией, в свою очередь, держали нас за полный неадекват. А тут с ходу, без передышки, война в полный рост. Несогласованность, скандалы, конфликты. Я на Люца вызверилась, он что-то мне в ответ, а потом вдруг предложил: «Белла, давай разопьем бутылку огневиски и спокойно обсудим разногласия». Невозможно, мол, работать в атмосфере недоверия. Если не договоримся – Повелитель нас лично всех заавадит, и прав будет. Деловой был человек твой папа, не нам чета. Ну, и. Сначала спорили, кто больше сделал для общего дела, потом кто в чем больше виноват, потом кто чем пожертвовал, потом орали друг на друга, как два гиппогрифа, потом бутылка кончилась, а потом вдруг начали целоваться. Никакой любви, один банальный секс, чтобы снять напряжение. Естественно, ни о каком повторении речи не шло. Мнда… и все это еще нужно будет как-то деликатно объяснить маме… - Ну, и все. Повелитель догадался, когда аппарировал меня из Министерства. Прикоснулся и сразу понял. Сказал, ты, Белла, носишь наследника Блэков, и я отстраняю тебя от всех боевых операций. Только общее руководство. Этот ребенок нам нужен. Не вздумай сказать Люциусу, его это не касается. Что-то такое он еще сделал, провел рукой по моему животу, как будто дотронулся до чего-то внутри. Я спросила, что он делает, а он сказал – ничего; просто пара подарков твоему отпрыску. Молодец, Белла, свободна. Я ожидаю, что ты посвятишь его мне. Как будто… Она затягивается снова и обрывает фразу. - Почему я прятала девочку, тебе, Малфой, объяснять не надо. Когда она родилась, Повелитель поручил ее Амалии, потому что она была на легальном; а я вернулась в строй. Потом, когда скрывалась, заходила проведать. А когда попалась, решила, что у Амалии ей спокойнее, чем в Мэноре. Да и Нарси бы догадалась – хотя бы по реакции Дома. - Даааа… Белла, ты должна мне позволить ввести ее в Мэнор. - Можно подумать, я могу тебе запретить. Ты же стенки снесешь ради своей придури. - Белла, это не придурь. Это любовь. Белла зажигает новую сигарету. - Любовь… - она устало трет лоб ладонью и без всякого выражения говорит, - Я принесла ее к Повелителю, когда ей было пять дней. Он сказал, это лучший подарок, какой ты могла мне сделать, Белла. Дитя двух древних родов. Кларисса станет величайшей ведьмой – вот что он сказал. А взамен я хочу избавить тебя от чего-то лишнего. Прижал меня к стене и поцеловал. Всего на секунду. Страшно – как с дементором. Полное проникновение в сознание, черная пустота, вытягивающая. Ты, говорит, все равно не была бы в состоянии принять то, чего ты хочешь от меня. Пойми это, наконец, и выкинь порнографию из головы. Она меня раздражает, идиотка. Я тебе это говорю, Малфой, потому, что ты ставишь на Клари – а она не простой ребенок, ты понял? Она посвящена ему, и она была ему нужна. Всерьез. Я глажу ее ладонь. - Поправляйся, Белла.
- Ну что, сестренка, пойдем знакомиться с Шебой? И еще кое с кем. - Пойдем-пойдем-пойдем! Прыгает. Не знаю, кто у нас там величайшая ведьма, а пока – девчонка и девчонка. Белобрысая, сероглазая. Нос кнопкой. Мы шагаем в камин и выходим в Мэноре. - Но сначала, до всякой Шебы, мы должны кое-что сделать. Я веду ее в комнату, в которую нет входа ни маме, ни Севу. Только урожденный Малфой может войти в центральную комнату Замка. Если род вымрет – комната закроется, и больше уже никто не сможет использовать родовую магию Малфоев. Дверь открывается. На стене – наше Древо. Под ним – множество мелких значков, обозначающих тех, кто находится под покровительством моей магии, или просто кому разрешен свободный вход в Дом. В принципе, теперь уже я могу наколдовать пропуск кому угодно. Но на Древе кто угодно не появится. Я прикладываю ладошку Клари к стенке, и в нужном месте проступает отпечаток. - Я, Драко Люциус Малфой, глава рода, признаю тебя, Кларисса, членом семьи. Пусть никто не попрекнет тебя рождением, в котором нет твоей вины. Ты моя сестра и обязана мне вассальной верностью, как подобает даме благородного рода. До твоего замужества я отвечаю за твою судьбу. Древняя формула. Упаси Мерлин, потом придется разъяснять ребенку, что это за рождение, которым можно попрекнуть, и что такое вассальная верность. Я, затаив дыхание, смотрю, в каком порядке проступят имена на Древе. Кларисса Ариадна Малфой-Блэк. Я беру девочку за влажную лапку и улыбаюсь. - Вот. Теперь это тоже твой дом. Ну, а теперь пошли знакомиться. О том, как я ее буду знакомить с мамой, мне думать пока не хочется. Не сегодня. Имею я право на день-другой малодушного молчания? Зато я веду ее в лабораторию к Севу. - К тебе можно? Познакомься, это моя сестра. Кларисса, позволь тебе представить Северуса. Он зельевар. - Алхимик? Настоящий алхимик? - Здравствуйте, мисс, - Сев никогда не сюсюкает с детьми, он серьезен как всегда. - А почему вы не в подземельях? Алхимики бывают в подземельях. - А потому, мисс, что многим сложным зельям нужна постоянная температура и умеренное освещение. Когда волшебники еще не умели поддерживать постоянную температуру заклинаниями, зельевары прятались в подвалах от холода, жары и солнечного света. Из-за этого им приходилось дышать всеми видами испарений от котлов, ходить вечно во влажной мантии, и волосы у них висели противными сосульками. Вам бы это понравилось, юная мисс Кларисса? Я прыскаю. Клари энергично мотает головой. - И мне тоже не нравилось. Поэтому в этой комнате за температурой следит специальное заклинание, от света спасают плотные шторы, но в ней можно поставить нормальную вытяжку и дышать относительно чистым воздухом. Вам понятно, Кларисса? - Понятно! А можно посмотреть, как вы варите зелье? - Можно даже самой кое-что сварить. Сев пододвигает девочке стул и достает самый маленький котел, раскладывает ингредиенты. - Воду мы нагреваем, - он прикасается палочкой к котлу, - вот это порошок Sapindus Saponaria, мыльного дерева. Берите мерную ложку и добавляйте ровно две мерки. Клари, закусив губу от старания, насыпает порошок в воду. - Нет, мерной ложкой мешать нельзя, надо взять вот эту специальную мешалку. Теперь, когда порошок распустился, добавляем чешуйки радужницы. Это такая рыба, которая умеет менять цвета, и ее свойства передаются зельям. Здесь ровно одна унция, добавляйте. - А что будет? -Увидите, Кларисса. Аккуратнее. Мешать надо равномерно, по кругу, и следить, чтобы жидкость не выплескивалась, - жидкость из бурой становится переливающейся, - а вот это обычная маггловская сода. Пол-ложки, и не переборщите. А этот ингредиент я вам в руки не дам, это драконья слюна, она едкая. Остужаем котел, - прикосновение палочки, - отодвигаемся на всякий случай подальше, чтобы не вдохнуть случайно кислоты, и добавляем ровно три капли. Котел бурлит и из него по всей комнате разлетаются разноцветные, переливающиеся пузыри. Я улыбаюсь. Этот фокус он придумал для меня. Мой первый урок зелий. Клари визжит от восторга, прыгает и обнимает Сева там, где может дотянутся – просто обхватывает руками. - Получилось, получилось! Сев осторожно поднимает девочку и сажает ее на край стола. - А вот бросаться с объятиями на малознакомых мужчин для юных леди из благородных семей совершенно непозволительно. Ужасно строгий учитель. А глаза смеются. Как я в детстве не замечал? Или тогда не смеялись? - Простите, сэр. - Вы можете называть меня Северус, мисс. - Северус, а почему у вас голова пустая? - Что вы имеете в виду, мисс? - Сев, она прирожденный легилемент. - Ах вот оно что. У меня голова вовсе не пустая, как вы любезно выразились, Кларисса, а просто хорошо защищенная. Мне, видите ли, не нравится, когда маленькие девочки без спросу читают мои мысли. Это невежливо и может быть опасно. Искусство защиты от чтения мыслей называется окклюменция, и вы этому без сомнения научитесь, когда подрастете. - А сейчас можно? - Нет, сейчас нельзя. Это очень больно и неприятно. Ученику приходится сознаться себе во всем, чего хотелось бы никогда не вспоминать. - А мне все хочется вспоминать! Почему мне нельзя? - Хм. Неплохой вопрос, Кларисса. Пожалуй, мне следует над ним подумать на досуге. Я вмешиваюсь. - Ну что, не будем больше отвлекать Северуса? Пойдем в конюшни? Северус серьезно протягивает руку: - Рад был познакомиться, мисс Кларисса. - Я тоже! А можно, я потом еще приду, и мы что-нибудь сварим? - Несомненно, можно. Мне как раз не хватает толковой ассистентки. - Ура! Я буду асси… ас… младшим алхимиком! И сварю маме такое зелье, чтобы она не курила и не лежала, и чтобы черное в голове не ворочалось! - Это о чем? - Сев, я тебе потом все объясню. Пошли, Клари. Мы идем в конюшни, Клари гладит и треплет каждую лошадь, кормит их хлебом и сахаром, а потом я сажаю ее впереди себя на седло и мы долго катаемся по аллеям парка. На ветвях деревьев лежит блестящий снег, Шеба помахивает светлым хвостом, по дорожкам скачут снегири и синицы. Мы возвращаемся в Дом, я свищу эльфа и он склоняется перед молодой хозяйкой. Шоколад для Клари, кофе для меня, булочки, клубничный джем. - Ну что, тебе здесь нравится? - Агааааа… такой замок, такой весь волшебный, прямо как человек… По-моему, он говорит со мной. - Конечно, он с тобой говорит. Это наш родовой замок, Клари. Со мной он тоже говорил с самого рождения, только я не так рано научился понимать. Наверное, большую часть времени ты будешь жить с мамой, но здесь у тебя теперь всегда будут свои комнаты. И всякие игрушки, знаешь, какие здесь игрушки? За тысячу лет накопились, представляешь? И пони. - Вот это даааа… - глазищи как блюдца, - а кто здесь еще живет? - Здесь все время живет моя мама, а твоя тетя. И Северус. А еще здесь много кто живет время от времени – гости, друзья, просто люди, которым нужна моя защита. - Ты благородный рыцарь, и помогаешь несчастным? - Ну, не особо рыцарь, но иногда да, кому-то помогаю. Это обязанность аристократа, так ты создаешь вокруг своего дома круг верных людей. Поняла, кнопка? - Не-а. - Ладно, потом поймешь. - Слушай, а Северус, он тоже Малфой, или ты ему помогаешь? - Ни то, ни другое. Он просто здесь живет. - А почему? Мерлин, как все сложно оказывается с детьми-то… - Ну, понимаешь… Северус это такой человек, которому нравится жить со мной вместе. И с которым нравится жить вместе мне. - Как мама и Амалия? Я давлюсь кофе. - Нет. Ну, то есть, не совсем. Думаю, нет, определенно не так. Твоя мама просто дружит с Амалией. Она погостит, а потом переедет к себе. Может быть, даже к нам в Мэнор, вместе с тобой, если мы так договоримся. А мы с Северусом хотим жить вместе всегда. - Всегда-всегда? - Ага. Представляешь, кнопка, как это долго – всегда-всегда? - Ты про него очень громко думаешь. - Кнопка. Тебе Северус сказал, и я говорю. Читать чужие мысли – очень невежливо. Никогда не говори об этом вслух. На тебя обидятся и не будут с тобой дружить. Я тоже умею читать мысли, между прочим. А Северус вообще это делает лучше всех на свете. Может быть, только кроме твоей мамы. Но мы же никогда не читаем ничьи мысли вслух. Так можно поступать только с врагами. - Ну, ты-то будешь со мной дружить. Ты же мой брат. И этот еще… вассальный покровитель. - Сюзерен. Буду я с тобой дружить, буду. Только учти, ты должна меня слушаться больше всех. И про мои мысли никому не рассказывать. Лучше уж мне про чужие, если язык чешется. Ну что, тебя домой проводить? - Ага. Можно я завтра приду? - Нет, завтра я занят. Я за тобой зайду, когда смогу. Ты еще тут многого не видела. - А я не к тебе, я к Северусу. Он же меня звал зелье варить! - Не звал, а ты сама напросилась, кнопка. Я его спрошу, но думаю, что завтра тебе сюда приходить все равно не стоит. Мне еще надо моей маме про тебя рассказать, понимаешь? - А что, я – секрет? - Секрет, секрет. Именно, что. Тайна, покрытая мраком. Все, пошли, кнопка, покрытая мраком, тебя дома заждались.
Сдав Клари с рук на руки Амалии, я возвращаюсь в Мэнор. Сев задумчиво сидит перед камином со стаканом огневиски в руке, и смотрит на пламя. Поднимается мне навстречу. - Ну и что все это значит? Откуда взялась твоя сестра? Она действительно дочь Люциуса? Неужели Амалия? - Хуже. Белла. - Белла? Не знал, что Люц такой извращенец. - Ну, так получилось у них. И без Лорда там не обошлось, с ее особыми способностями. Но самое главное, что это значит. Сев… Это значит, что я свободен. Что я не единственный. Что я только твой. Он очень осторожно ставит стакан на столик. Как будто разбить боится.
Сев медленно подходит ко мне, легонько прикасается пальцами к подбородку, и приподнимает мою голову. И долго смотрит в мое лицо, как будто запоминает. Я просто стою перед ним, и от основания черепа вниз по шее ползет непонятно откуда взявшийся тяжелый жар, спускаясь ниже по плечам и по спине. Его руки ложатся на мою горящую кожу, как спасение. Мы долго стоим обнявшись, без слов. Какие слова? Просто все теснее, все ближе, все невозможнее расцепиться. Я провожу ладонями по его напряженным плечам, а он… Он вдруг опускается на колени, и обхватывает меня за талию крепко, так крепко… Он прижимается ко мне всем лицом, я чувствую через одежду его дыхание, и замираю. А потом он поднимает голову и говорит: - Если бы я мог просить твоей руки, я сделал бы это сейчас. Но раз уж между мужчинами это не принято. Черт. Не знаю, как… Так, наверное. Позволь мне остаться с тобой навсегда. До самой смерти. Пообещай мне это. Я опускаюсь рядом с ним, и почти шепчу, хотя хочется мне – кричать это во весь голос: - Обещаю тебе. И это, и любовь, и верность, и все, что угодно. И еще дом, обязательно, в Лондоне, потому что я дико хочу жить с тобой в твоем доме, чтобы стены там слушались тебя, а не меня. Ты же мне позволишь, правда? И миллион чашек кофе с круассанами по утрам, и сто пятьдесят рождественских елок, и собаку, ты же любишь борзых, правда ведь, мой любимый, и прогулки по Праге, и Пикадилли под дождем, и главное, по сто пятьдесят дней рождений на каждого, потому что мы будем жить долго, очень долго… Я очень боюсь, что он хмыкнет сейчас, скажет какую-нибудь едкость, и все испортит. А Сев откидывается на спину, задумчиво смотрит в потолок, и продолжает мой список: - Пятьдесят тысяч вонючих котлов, миллион назойливых репортеров, тысяч десять идиотских газетных уток, еще парочка сумасшедших кандидатов в диктаторы на нашем веку, двадцать пять суматошных избирательных кампаний, сто тридцать влюбленных в тебя недоделанных боевиков, мечтающих спустить с меня шкуру, четыре миллиарда моих дурацких сарказмов, и бесконечное количество твоих ночных улыбок. Вот за это последнее я… - его голос прерывается. - Готов терпеть все вышеперечисленное? - Глупый. Душу готов отдать. Уже отдал. Я веду пальцами по пушистому ковру. - Сев… всегда хотел тебя спросить. Когда ты первый раз на меня запал? - Я ведь тебе как-то показывал. Летом девяносто пятого. Приезжаю в Мэнор проведать крестника, а мне навстречу несется сказочный принц на белом коне. Щеки горят, глаза шальные, губы… сплошной соблазн, в общем. И, главное, готов без предисловий броситься мне на шею. Как старому дядюшке, мать твою. Ты дома тогда бывал совсем другой, чем в школе. Потом в школе стоило мне на тебя взглянуть, перед глазами черт знает что начинало крутиться. - Ты винил себя, что запал на ученика? - На крестника. На сына друга. На ребенка в беде, который привык ждать от меня поддержки, а у меня, годриковы яйца, хуй стоит, когда я ему мораль читаю. А ты как думаешь? Я себя ненавидел. - А я тебя любил. Я все спрашиваю себя – когда я это понял? Не знаю. Ну, то есть, было детское восхищение, привязанность. Я на первом уроке Зелий в Хоге на тебя смотрел, и думал – Мерлин, какой же классный, неужели я вырасту и таким же буду. А потом просто смотрел, потому что нравилось. А когда понял, что хочу секса, это сразу было – не хочу вообще, а хочу с тобой. Ты ко мне подходишь на Зельях, а я в трансе: твой запах… твое тепло… - То-то ты с Паркинсон за шкафами обжимался, секс-символ слизеринский. В шестом классе на тебя пол-школы смотрели горящими глазами. И было очень заметно, как хорошо ты об этом осведомлен. Как я не заавадил никого прямо в классе за этот год, до сих пор удивляюсь. - А ты думал о том, чтобы со мной об этом поговорить? - Думал. Может быть, когда-нибудь, после выпуска, когда ты не будешь моим студентом. Может, после войны, если останусь жив. Но в основном думал, что не стоит ставить себя в дурацкое положение. Какие у меня шансы? Потеряю твое доверие, только и всего. - Я думал... Прийти к тебе в кабинет, набраться храбрости… А ты мне выговор и сто баллов с факультета. И отработку у Филча. - Так бы и было. Потом напился бы к Мерлиновой матери, и представлял бы себе. - Что? Что представлял бы? - Вот это, - он тянет меня на себя, переворачивает, оказывается сверху, целует легко и нежно, - Вот это, - губы с силой проходятся по шее, покусывая, засасывая, оставляя следы. Я обхватываю его руками и ногами, отдаваясь этому ощущению, - Вот это, - его рука скользит вниз по бедру. Он садится, сажает меня к себе на колени, как ребенка, шепчет «дивестио», и я внезапно оказываюсь обнаженным в его руках, - Это особенно. И целовать так, чтобы ты весь, каждый дюйм твоей кожи побывал в моих губах. В жизни так никогда не выходит, только в мечтах. Я улыбаюсь. - А у меня знаешь, какой страх был? Вот я тебя все-таки соблазню, а ты окажешься любителем каких-нибудь ужасов с цепями и плетками. Это соответствовало бы имиджу. - И биографии, - он водит ладонью от щиколотки к колену, и потихоньку поднимается выше. - И репутации. - Терпеть не могу всю эту дешевку. Я могу заставить тебя стонать и умолять, не причиняя тебе боли. - Докажи, - смеюсь я. - Сам напросился, потом не жалуйся. Я безуспешно тянусь за палочкой, не дотягиваюсь, и бормочу: - Камин заблокируй, а то сейчас кто-нибудь как выпрыгнет…
Я отрываюсь от бумаг, и смотрю на пламя. Здесь, в нашем лондонском доме, в гостиной устроен обычный маггловский камин, для запаха, для вида языков пламени, и оранжевых бликов на стенках. Ну, почти обычный. Односторонний - я могу его использовать, но на вход он не работает. Рабочий камин находится в прихожей, и еще один – в моем кабинете. А здесь только темно-зеленая ткань портьер, мебель темного дерева, серебристые толстенные ковры на полу, книжные шкафы и несколько серебряных безделушек на полках. Цвета Слизерина. И камин. Я сижу на ковре и продираюсь через очередной отчет, присланный Грановеттером. Сев валяется рядом, с толстенным трактатом по зельеварению, его голова опирается на мое колено, и он черкает какие-то заметки на полях книги. Мы полюбили так проводить вечера после опасной кампании 2002 года. А сейчас уже на подходе следующая, которую на этот раз надо выигрывать. Я не стал покупать старый дом – Зеленый особняк построили специально для нас. Для Сева. Я настоял, чтобы он вложил сюда свои деньги. Это его владение, и эльфы, и стены здесь ориентируются на его вкусы. Мне здесь хорошо. - Сев, отвлекись, а? - Что такое? - Ты можешь мне объяснить, вот это что? «Дифференциалы власти в маглло-магических взаимодействиях неизменно превышают ожидания магглов, в то время, как возможности магов создавать стимулы к совместной деятельности существенно преувеличены в маггловском фольклоре. В результате, у магглов возникает относительная депривация, которая со временем аккумулируется, и может привести к эксцессам.» Сев пожимает плечами. - Понятия не имею. Акцио, словарь. В руки к нему шлепается отвратительный маггловкий кирпич из древесной бумаги. Полистав книгу, Сев хмыкает и переводит: - Магглы, пытающиеся иметь с нами дело, недооценивают нашу способность заставить их делать то, что нам от них нужно, зато ожидают от нас гораздо больше халявы, чем мы способны им предоставить. Поэтому они злятся, злоба накапливается, и если мы ничего не будем с этим делать, то они могут снова начать жечь ведьм на кострах. Так понятно, ребенок? - Очень понятно. Приподнимись, пожалуйста. Я дотягиваюсь до коробочки с порошком, и бросаю щепотку в камин. - Директор Грановеттер. Здравствуйте, как поживаете? Новый директор Хога и декан – какая честь для нас – Слизерина - улыбается без лишней любезности. Он гений не хуже Дамби, ему авторитеты пофиг. - Мистер Малфой. - Доктор, я как раз читаю Ваш отчет по последнему проекту. Я бы хотел вас попросить: нельзя ли посадить какого-нибудь аспиранта написать на основе этого текста популярный материал? Понятный рядовому выпускнику вашей досточтимой школы, а? И еще выжимку, доступную дебильному третьекурснику. - Мистер Малфой, я старался быть как можно более точным. - Не сомневаюсь, что вам это удалось. К сожалению, для того, чтобы продать ваши идеи, мне необходимо быть как можно более понятным. Я уверен, что задача осуществима: профессор Снейп только что перевел мне абзац вашего текста на безукоризненный английский язык. - Эммм… мне бы не хотелось профанировать… - Я понимаю вашу занятость. Могу засадить за эту работу Генри, а потом прислать вам результат для редактуры. - Генри? Секретаря? Нет, я, пожалуй, подумаю, кому можно поручить… - Я не сомневался, что Вы предпочтете контролировать создание итогового текста сами. Итак, жду результатов. Финансирование задерживать не станем, но надеюсь, что получу итоговый отчет задолго до третьего транша.
Рыжий Гамлет тычется мне носом в руку. - Тихо, Гамлет. Стоять. Сев, доброе утро. Пойдешь с нами? - Утро добрым не бывает. - Засоня. Я скажу эльфам, чтобы тебе кофе притащили через час. Потому что через два мы вернемся с Клари. Я беру Гамми в охапку, метла в левой руке, и активирую портключ. В Малфой-Мэноре забегаю в голубую спальню поцеловать маму, здороваюсь с Беллой – она, как и я, жаворонок, на ногах с раннего утра. Клари берет Шебу, а я Буцефала. Гамми и кошмарный выводок Клариссы – три афганские борзые, два бультерьера и трехгловый флаффи – бегут следом. У нее еще дома остались шесть кошек, четыре совы и лично мной подаренный филин модной породы «норвежский серый». И змея. Куда же без нее. Со змеей мы разговариваем – мамзель Кларисса ко всему еще и змееуст. Я с надеждой вспоминаю, что речь шла о «паре подарков» от Лорда. Будем думать, что легилеменция и врожденное знание парселанга – это все. Девять лет. Высокий рост, белые волосы, отцовские прозрачные глаза, блэковский неукротимый нрав. Маму подмяла, с Беллой непрерывно ругается. Меня пока слушается, но это ненадолго. Скорее помнит вассальный долг, чем подчиняется авторитету. Мы скачем в опор по равнинам вокруг Малфой-мэнора, берем пару барьеров на площадке, потом пускаем коней шагом, и юная хозяйка Замка пеняет мне: - Драко, ты давно не приезжал. Надо защиту обновлять, а мне пока никак. И вообще, разве ты не слышишь, Замок скучает. - Клари, не морочь мне голову. Наши предки уходили в походы на год-другой и Замку ничего не делалось. А на лето я приеду к вам жить. - И Северус? - Ну, разумеется. - Ты все-таки левое крыло посмотри. - Мама мне ничего не говорила, но если ты так считаешь, молодая хозяйка, то посмотрю сегодня же. Вместе посмотрим. - И по парку пройди, а то у меня кроколилии капризничают. То зацветут, то закроются. - Клари, они не капризничают. Они просто цвели на мой вкус, а теперь меня здесь нет весной, и они не знают, что им делать. Видимо, ни ты, ни моя мама особенно их не любите. Ты подойди вечером к пруду, и скажи им, как им себя вести. - Я скажу: дорогие кроколилии, зацветайте для Драко, а то он приедет и на вас обидится. - Клари, ты совсем от рук отбилась. Объявляю тебе свое высочайшее недовольство. Подумай, дурочка, что ты должна сказать? - Ой. Дорогие кроколилии, зацветайте для Драко, он приедет и будет вами доволен. - То-то же. Это же не люди, Клари. С Имением – только по-хорошему. Ты антипростудное сварила? - Ага, сварила. А Северус не пришел. - А проверила? - Ага. - На ком? - В пруду поплавала и потом выпила. - В пруду? В апреле? А если я маме скажу? - А мама сказала, иди, плавай, пей свое зелье, а если потом помрешь, то я плакать не буду. Пусть Снейп плачет, придурок. Вот. - Ну, Белла… А я своей маме скажу. - Драко, не говори, она плакать будет. - А ты, кнопка, сначала думай, кто будет плакать от твоих поступков, а только потом делай. А то попадешь в Гриффиндор. - Сам ты Гриффиндор. Самый что ни на есть растрепанный Годрик. - А ты тогда – толстая рыжая Хельга. Мы опять скачем, вверх по склону, и я отмечаю, что моя кнопка отлично стала держаться в седле. Придется этим летом на гиппогрифа сажать. Чтобы не позорилась потом в школе, как я в свое время. - Ладно, красотка. Домой пойдем, или будем соколов учить? - А я их уже научила. С мамой. И с Амалией. А Марк умеет, но не любит – сел под деревом, и дудочки вырезал, пока мы их гоняли. - Кнопка, у Марка хороший друг, Юлиус Роквуд, был анимагом. Соколом. И погиб в этой форме в разведке. Ты его никогда больше на соколиную охоту не зови, хорошо? - Хорошо. А как же я Амалию позову? - Так и позовешь. Амалия, приходи соколов гонять. Не захочет идти без Марка – не придет. А ты не расстроишься: если кто не приходит в Малфой-Мэнор, то это он должен расстраиваться, что не попал лишний раз в такое место. - Ага. Ну что, домой? - Домой, да не совсем. Зигги, возьми коней. Акцио, метла. Так, теперь бери палочку – ага, пальцы в щепотку, средний сверху – малый выпад, и говори то же самое. - Акцио метла!!! В руки ей пикирует детский «Шотландец». Я его еще в прошлый раз привез, и оставил в сарае для метел – дождь был. - Ну чего, опробуем? Визжит. Тьфу ты, девчонки.
http Уже все? Вы меня на эту серию подсадили. Хожу и представляю, что бы я еще про них прочла. Сейчас, к сожалению нет времени подробно писать что и почему мне так нравится, поэтому просто скажу спасибо. Удачи вам и творческих успехов.
Блин, стоило пропасть на пару дней неделю, как тут такое великолепное продолжение. Читала, не отрываясь. С самого начала опять. http , спасибо огромное. Будете куда-нибудь выкладывать? А то не совсем удобно открывать, когда соберусь перечитывать :)
Джекки Спасибо за добрый отзыв. Не знаю пока насчет следующих.
Lantana Спасибо! Было бы ужасно интересно узнать, что бы это такое Вы про них еще прочли? Ну, к примеру?
Келли Тек Вы знаете, а это мой первый фик, и я понятия не имею, как их выкладывают. Мне казалось, хозяева сайтов сами выбирают, что они хотели бы разместить, нет?
Очень-очень понравилось!!! Вчера прочитала целиком, а сегодня перечитала третью часть. Грустно немного отчего-то. Снейп кажется таким нелепым, неуместным в первые годы после войны с этой его "любовью с комплексами" и привычками подпольщика-конспиратора. Но вроде в конце-концов он немного "разморозился". Вот бывает же так, что хеппи-енд, а все равно чуточку грустно? На меня сильнее всего подействовал момент, где Драко объясняет Марку, что Снейп полукровка, многого не понимает и понимать не обязан ("Вот ты какие заклинания наложил..." и далее по тексту). Спасибо автору большое! Кстати, а в предпоследнем эпизоде, когда Сев с Драко валяются у обычного камина (это еще специально подчернуто, что у обычного, магглского), читают каждый свое, а потом Драко вдруг вызывает дымолетным порошком Грановеттере -- это несосытковка или я что-то не так поняла?:)
http У меня сейчас некоторые трудности с возможностью спокойно сесть и все сморфулировать, поэтому все в кучу и не глядя, иначе вообще не напишу. Мне не хватило Нарси и Беллы. Они ярки, хороши и выразительны, но - мало. И Марка мало. Драко потрясающ. Естественно ожидать, что он выбрал и безумно любит необыкновенно человека. Но что необыкновенного было показано в Снейпе, кроме комплексов? Хотелось бы разглядеть получше. У вас Сев следует за Драко, мне было бы интересно, если бы задачи/трудности/дела возникли у него свои. И, решая эти трудности, он начал бы отдаляться, просто по привычке рассчитывать только на себя. Кроме того, авторы фиков обычно не предлагают Севу выбора. У вас есть еще Рем, но для проф. это не выбор. Что бы делал Драко, если бы кто-то похожий на него внешне, но заметно моложе, попоросил бы у Сева помощи? Драко может видеть, что это - атака по правилам, а Сев может слегка вестись не понимая, что его соблазняют, а не нуждается в помощи. Ну, что-то типа. Девочка могла бы вмешаться. Или ей кто-нибудь разъяснил бы, как это все отвратительно. Или она сама решила бы проверить силу своего влияния. И вы так красиво и поэтично описывали силу стен и чистой крови... Я бы хотела увидеть еще что-нибудь на этом бульоне. То, как Драко ушел из дома - чего-то мне не хватает. Все сумбурно, я знаю. Не примите за небрежность. Мне действительно очень понравилось. И, хм, счастливый конец очень радует.
Что бы делал Драко, если бы кто-то похожий на него внешне, но заметно моложе, попоросил бы у Сева помощи? Драко может видеть, что это - атака по правилам, а Сев может слегка вестись не понимая, что его соблазняют, а не нуждается в помощи. Ну, что-то типа. Девочка могла бы вмешаться. Или ей кто-нибудь разъяснил бы, как это все отвратительно. Или она сама решила бы проверить силу своего влияния.
Если вам удастся спровоцировать http на еще один сиквел (только непременно с хеппи-ендом, пожаааалуйста), то я вам буду вечно благодарна. А уж автору и подавно. :)
Averada Спасибо, что заметили про камин. Прокол вышел. Исправимся :)
Averada пишет:
цитата:
Снейп кажется таким нелепым, неуместным в первые годы после войны с этой его "любовью с комплексами" и привычками подпольщика-конспиратора.
Мне так и хотелось. Но ведь он же действительно крайне уязвим в этой ситуации, не только в силу характера, но и объективно. У него напрочь выбита почва из-под ног, когда война, которую он всю жизнь воевал, вдруг закончилась. У него оказались порушены все связи с миром. Хлоп, и все, чем он был так великолепен в каноне, в одночасье теряет всякую ценность. Остаются только мозги и знания, но надо же еще найти, к чему их приложить. Драко в мирной жизни как рыба в воде, а Снейп на пороге сороковника вдруг оказался в вакууме, где нет ничего, кроме молодого любовника, занятого и популярного. Чего бы ему не дергаться? Он еще хорошо держится, имхо, выкарабкивается помаленьку.
Мне не хватило Нарси и Беллы. Они ярки, хороши и выразительны, но - мало. И Марка мало.
Боюсь, что я очень плохо чувствую Беллу. А Нарси, да, могло быть и побольше - это было бы логично, потому что она же явно в светской жизни Драко играет огромную роль. Марка, разумеется, много не бывает, он вообще тут мой любимчик. Даже немножко в ущерб Севу.
Lantana пишет:
цитата:
Но что необыкновенного было показано в Снейпе, кроме комплексов?
Ну, вообще-то товарищ между делом, без отрыва от собственных мерихлюндий, практически в одиночку выиграл войну. А строительство отношений - не его стезя, конечно, здесь Драко лидер. И потом, для Драко, я думаю, Северус был необыкновенным, самым-самым, круче всех - раньше, в детстве. А сейчас у них уже отношения совсем по-другому устроены.
Lantana пишет:
цитата:
У вас Сев следует за Драко, мне было бы интересно, если бы задачи/трудности/дела возникли у него свои.
Ох, да. Но боюсь, в ближайшее время он будет жить жизнью Драко. У меня была даже такая безумная идея сиквела, что Драко дружба с Лордом и астральные путешествия из второй части выйдут боком, и прорвавшись к власти, он сам начнет превращаться постепенно в нового Темного Лорда. А Снейп, который его любит, сначала долго это с ужасом осознает, а потом вынужден ему противостоять. Но это уже, как мы понимаем, далеко не флафф.
Lantana пишет:
цитата:
То, как Драко ушел из дома - чего-то мне не хватает.
А он не ушел. У них просто появился еще и дом в Лондоне. Нормальное дело - ребенок и женщины живут на природе постоянно, а активные люди - зимой в городе, летом в имении.
Спасибо, получила большое удовольствие от Ваших историй! Жаль, что уже закончилось. Грустно толко ,что у Драко и Северуса нет своего ребенка, который бы унаследовал их способности и некоторые недостатки.
У меня была даже такая безумная идея сиквела, что Драко дружба с Лордом и астральные путешествия из второй части выйдут боком, и прорвавшись к власти, он сам начнет превращаться постепенно в нового Темного Лорда. А Снейп, который его любит, сначала долго это с ужасом осознает, а потом вынужден ему противостоять.
Прочитала этот ваш пост и у меня опять когнитивный диссонанс случился: очень-очень хочется увидеть сиквел, но в то же время страшно, что вас на всякие кровожадности потянет. У некоторых фикрайтеров так бывает, к сожалению, -- они как будто устают возиться с героями и одним махом всех побивахом, а читатель остается истекать слезами и соплями:( *осторожно, чтобы, не приведи Мерлин, не подать плохую идею, спрашивает* Вы же не будете убивать проработанных героев (Нарси, Марка, Люпина)? Правда? Потому что одно дело Грейнждер заавадить -- мы ее и не рассмотрели толком, так себе, изобретательница. А совсем другое -- Нарциссу или Люпина...
Автор, Вы меня покорили :) Изумительный фик. Никогда не любила этот пейринг, но первый удар по моей нелюбви нанесла Ментол_блонд, а Вы - только что - ее (нелюбовь, а не Ментол :))) добили :) Я самым неприличным образом забросила семейство на пол-воскресенья - читала начиная с драбблов в первой теме - не могла оторваться :)
И хочу присоединиться ко всем прочим просящим сиквел :) И обязательно с ХЭ :) Ведь даже обрисованный Вами вариант:
цитата:
У меня была даже такая безумная идея сиквела, что Драко дружба с Лордом и астральные путешествия из второй части выйдут боком, и прорвавшись к власти, он сам начнет превращаться постепенно в нового Темного Лорда. А Снейп, который его любит, сначала долго это с ужасом осознает, а потом вынужден ему противостоять.
вполне может иметь хороший конец. Я в Ваших Северуса и Драко верю :) А еще мне было бы очень интетесно почитать о том, как изменятся их отношения, когда Драко окончательно заматереет (годам к 35).
http Несколько вопросов к автору: 1) а кто все таки был с Драко, когда Снейп проник в его мысли, пытаясь узнать, что задумал ТР (это во второй части, в третьей этот вопрос не прояснился*кажется* )? 2) а вы напишите продолжение? *а то очень почитать дальше хочется* 3) может быть все таки как-то решите вопрос с наследником Драко? *без мужской беременности* (в этом я полностью вас поддерживаю)? Панси ведь может и пригодиться? 4) побольше бы Поттера... безответно влюбленного в Драко (как Ремус в Снейпа) *испугавшись своей наглости, прячусь под стол*
А еще мне было бы очень интетесно почитать о том, как изменятся их отношения, когда Драко окончательно заматереет (годам к 35).
Вы меня убили наповал. Теперь хожу и представляю себе 35-летнего Драко - мягкого, властного и грациозного. С надменностью, запрятанной намного глубже, чем у Люциуса. Аж походка изменилась. Досиживает второй срок премьер-минстром, собирается на время уйти из политики в бизнес, ведет переговоры с президентом США Кондолизой Райс о полном признании магического мира, бодается с Поттером, который требует широких репресий против молодежного движения нео-УПСов. А Сева церемонно называет "любовь моя", и изо всех сил старается быть с ним предельно мягким и понимающим. Но получается плоооооохо...
А Вы та самая Ферри, которая автор "Сублимации"? О-бо-жа-ю. Собственно, мой интерес к фанфикшну начался с того, что друг прислал ссылку на "Пасынка", а дальше по интернет-поиску нарисовалась "Сублимация". И покатилось...
цитата:
вполне может иметь хороший конец
Вы думаете? Как, например? Мне вот кажется, что в Темные Лорды - это дорога с односторонним движением.
Lea 1. Ха (самодовольно) Северус так отчанно не верит, что это он сам в глазах Драко такой классный, что даже Вам голову задурил. 2. Не знааааю... 3. Пока что не представляю себе, как. Снейп, все-таки, гнется, но не ломается. 4. Слуушайте, но Вы представляете себе в принципе безнадежно и долго влюбленного Поттера? По-моему, он человек действия: влюбился, пошел преследовать свой предмет по всем углам, получил отлуп, другой, третий, осознал безнадежность, напился раз, напился два, совершил пару героических подвигов/дебошей/попыток суицида, утром проснулся как огурчик и нашел себе другой предмет.
очень-очень хочется увидеть сиквел, но в то же время страшно, что вас на всякие кровожадности потянет.
Вот от нежелания переходить на кровожадности идея и не получила пока творческого развития... А мне неинтересно про эксцессы. Мне интересно про людей, которые изначально хорошего хотят - может быть, неправильно хотят и плохо друг друга понимают, но намерения человеческие.
Теперь хожу и представляю себе 35-летнего Драко - мягкого, властного и грациозного. С надменностью, запрятанной намного глубже, чем у Люциуса. Аж походка изменилась. Досиживает второй срок премьер-минстром, собирается на время уйти из политики в бизнес, ведет переговоры с президентом США Кондолизой Райс о полном признании магического мира, бодается с Поттером, который требует широких репресий против молодежного движения нео-УПСов. А Сева церемонно называет "любовь моя", и изо всех сил старается быть с ним предельно мягким и понимающим. Но получается плоооооохо...
А Север попытается от него сбежать... *подхватывая* А Драко забросит работу и будет его искать... ХОЧУ!!! Автор, напишите!!!
цитата:
А Вы та самая Ферри, которая автор "Сублимации"?
Ага :) *довольно лыбится* она самая ))))
цитата:
Мне вот кажется, что в Темные Лорды - это дорога с односторонним движением.
Для любящего человека - нет. И это даже не совсем ИМХО :) Роулинг же говорила, что Риддла никто никогда не любил, и вообще он не знает, что это такое. А у Драко Снейп есть ))) И дочка. И мама. Так что кажется мне, что даже если его сильно занесет, Снейп ему мозги вправить сумеет и за эти ниточки к нормальной жизни вытянуть.
Непременно бы попытался, если бы у нас с Вами не было мотива Темного Лорда. И это бы был самый умный поступок с его стороны в смысле предотвращения именно этого развития событий - но он ведь совсем не манипулятор, и мыслить таким образом не умеет. НО!!! Снейп же помешан на ответственности еще больше, чем на любви. И если он начинает подозревать что-то такое, то не сбежит ни-за-что. Засунет чуйства подальше и будет бороться.
Считайте, что Вы меня уговорили. Но Вы за это будете коментировать и помогать мне распутаться с сюжетом. По рукам? Уууу, там же еще мир маггловского будущего сочинять надо. Ок, 2016 год, Драко уже 9 лет премьер и на выборы 2017 не собирается.
Во тьму прода - 4 (это уже не фик, а война и мир какая-то) Для Ферри
Эта баба меня сегодня с ума сведет. - Госпожа президент, позвольте мне показать вам на наглядном примере. Разрешите мне поговорить с охранником, который стоит за дверью. - Будьте моим гостем. Железная, все-таки, маггла. Разрешить волшебнику обратиться в ее присутствии к здоровенному громиле в контексте обсуждения империуса. Уважаю. - Рядовой, подойдите сюда. Империо. Возьмите со стола пепельницу и швырните ее в окно. Так. Теперь поцелуйте в щечку генерала. Отлично. Теперь скажите госпоже президенту, что она старая черная обезьяна. Охранник мнется, краснеет задыхается, наконец мямлит. - Но он сопротивлялся, - ее превосходительство Кондолизу Райс, президента Соединенных Штатов Америки, не так-то просто сбить с толку. - Именно в этом состоит суть дела, госпожа президент. Империусу можно сопротивляться. В данном случае, лояльность к вам вкупе с уважением к нормам поведения, принятым в вашей стране, почти пересилили заклинание. Во всяком случае, повиновение не было автоматическим. Более того, Империус эффективен, когда можно отдать простую и четкую команду на определенное действие. Если бы я ему просто приказал сражаться за меня – боец аналогичной силы, действующий по своей воле, его бы, скорее всего, победил – на стороне заклятого было бы безрассудство и презрение к боли, но реакции были бы замедлены, и он бы сильно уступал свободному в скорости принятия решений. Если бы я ему приказал изучить новое ремесло… - Принцип я поняла, ваше превосходительство. - Поэтому даже речи быть не может о том, чтобы наложить империус на политика, или бизнесмена немагического происхождения с целью долгосрочного контроля. Да, я могу заставить вас подписать какую-нибудь бумагу, прямо сейчас, и даже могу приказать вам забыть об этом. Но я не могу навсегда изменить ваше отношение к ливано-израильской войне, например. Для того, чтобы оградить себя от возможной манипуляции с моей стороны, вам достаточно было бы просто держать в своем штате хорошего легилемента – и вы легко нашли бы такового, если бы американские волшебники имели право легально работать для вас. Мадам президент, я пытаюсь донести до вас вот что. Мы не десант всемогущих инопланетян, способный из одного лучемета вдребезги разнести ваш мир. Огненный шар из моей палочки легко подожжет дерево в лесу, но не пробьет броню современного танка. Мы не смертельная неодолимая угроза. Против нас не нужно объединять все мировое сообщество, чтобы избавить мир от возможного порабощения. Мы просто еще одна сила. С кое-какими возможностями, да, достаточно мощная сила, но отнюдь не абсолютная. С нами стоит считаться, но с нами вполне можно договариваться и сотрудничать на равных. В конце концов, вас в разы больше. Нас не стоит бояться. У Северной Кореи есть атомная бомба, у Индии есть биологическое оружие – и Соединенные Штаты прекрасно справляются с этим вызовом. А у нас есть магия. И уверяю вас, что мы гораздо более миролюбивы и договороспособны, чем эти прекрасные страны. И мы готовы делиться технологиями; более того, мы хотели бы перестать ограничивать своих граждан в праве наниматься на работу в неволшебные организации, в том числе и правительственные. Но для этого им нужно полноценное гражданство в странах пребывания. Возможность жить и колдовать открыто. В конце концов, они коренные жители этих стран. - Предположим, что мы бы согласились. Как вы собираетесь добиться согласия других членов мирового сообщества? - У нас неплохое взаимопонимание с Евросоюзом и правительством Британии. Неужели союзники вас не информировали о ходе переговоров? Думаю, что цивилизованные страны последуют за вами. - А остальные? Вы планируете переговоры с ООН? - Что же до коррумпированных или просто бесчеловечных правительств третьего мира – не думаю, что их мнение стоит принимать в расчет. Если в какой-нибудь Бурунди начнут жечь волшебников на кострах – мы не затруднимся ответить. Суверенитет над своей страной принадлежит народу. Нет демократии – нет суверенитета, не так ли, мадам президент? - Сформулировано несколько… несдержанно для государственного деятеля, ваше превосходительство. - В магической Британии принята политическая корректность в отношении собственных граждан, но не в отношении азиатских царьков. Мои избиратели относятся к этому спокойно. - Тем не менее, вы уходите в отставку. - Два полных срока, десять лет, мадам президент. Закон есть закон. У нас есть опыт смены первого лица без всякой угрозы стабильности сообщества. - Правильно ли я понимаю, что речь пойдет о двойном гражданстве? Вы ведь не распустите свое правительство? - На переходный период, вероятно, да. Вы ведь и сами не захотите соревноваться на следующих же выборах с волшебником, способным в буквальном смысле превратить воду в вино, и объявить невежественной публике, что он – новый мессия. Интеграция займет время. Но я бы стремился в итоге к полной интеграции, и да – мы были бы готовы в конце переходного периода распустить свое правительство и полностью принять ваши правила игры. Наши эксперты считают, что общественное мнение подготовлено. - Значит, вы работали с общественным мнением в моей стране? - Лишь в той степени, в какой вы, например, работаете с имиджем Соединенных Штатов в мире. Художественные книжки, создание позитивного образа волшебника, финансирование триллеров об ужасах инквизиции, стимулирование народного творчества просветительского характера. Максимум, что мы себе позволили – влить немного денег во внеакадемические исследовательские центры, занимающиеся сверхнатуральными явлениями. - Я хотела бы получить полный отчет о ваших скрытных действиях на территории Соединенных Штатов до начала следующего тура переговоров. - Это само собой разумеется, мадам президент. Мерлин…
К тому моменту, когда я, наконец, вместе со всей делегацией аппарирую в гостиницу, я уже на ногах не стою. Межконтинентальная аппарация, невесомость на пересадке, разница во времени, два тура переговоров с советниками, три часа в обществе президента, торжественный обед. Молодая женщина, больше похожая на секретаря-референта, чем на отельную горничную, проводит меня в номер, и мимоходом спрашивает: - Компания не нужна, сэр? - Только если вы сами этого хотите, мисс, - а ты, девочка, думала, я тебе проститутку закажу? Впрочем, имея партнером сильнейшего в стране легилемента мне вообще не стоило бы… но я так устал, Мерлин, и это другая половина земного шара, и Сев никогда не будет просто так без спросу копаться в моих мозгах. Для этого он слишком горд и слишком… я на секунду прикрываю глаза. Не стоило об этом вообще думать. Девочка стоит и смотрит на меня, как сиротка на галеон. Идите, мисс, я пошутил. Буду сегодня хорошим мальчиком – в постельку и спать.
Американское турне вместо трех дней неожиданно затягивается на пять – после поездок приходится вернуться в Вашингтон для согласования дополнительных позиций – американцы почему-то заторопились. Да не почему-то, а справки навели, и хотят первый вариант соглашения проработать еще со мной, до того, как я через год пойду в отставку. Преемнику не доверяют. Правильно делают, в принципе, Фадж – старая марионетка, Арчи Уизли – непредсказуемый болван, а у других шансы призрачные. Но остаться меня не уговорили. Из Малфоев никогда не получались бесноватые диктаторы. Десять лет у руля – достаточный срок, а теперь я спокойно пойду займусь семейным бизнесом. Шишки переходного периода пусть валятся на кого-нибудь другого, а сливки с открывающихся возможностей снимать – и ведь это такие позиции, которые останутся за Малфоями на века – эти сливки нужно будет снимать не внутри Британии, а на мировом рынке, что с премьерским креслом совмещается плохо. Нет, все правильно. После аппарации меня мутит – я очень плохо переношу невесомость на промежуточной станции. Но не пользоваться услугами собственной головной компании невозможно, заказать «Ориону» портключ – все равно, что поместить в газете рекламу «не доверяйте спутникам Малфоя». Я пошатываясь добираюсь до дивана в прихожей, Сев выходит навстречу с зельем. Все как всегда. - Ох, спасибо, - в голове у меня почти сразу прояснилось, - как ты, любовь моя? - Без изменений. Ты задержался. - Задержали. Зато все прошло очень удачно, американцы заторопились с соглашениями. Ребята там остались работать. Слушай, кто у нас сегодня дежурный? - Розье. - Арчи, подойди сюда, - кричу я. Младший Розье, Арктур, возникает мгновенно. - Срочное есть? - Полная корзина. - Нет, полная корзина – это не срочное. Так, Арчи, мне, пожалуйста, сводку новостей, обзор прессы, и меня до вечера ни для кого нет дома, кроме семьи. - Кроме семьи? – если я не несусь из командировки прямо в офис, то обычно не принимаю в этот день вообще никого. - Клари может забежать, у нее что-то было срочное. Не сердись, Северус. Пойдем. У себя я валюсь на кровать. Сев смотрит скептически. - Устал. Ты что-то невеселый, любовь моя. Что-то, о чем мне стоит знать? - Ничего особенного. Тебе неинтересно. - Мне интересно все, что тебя печалит. Это по работе? Я не пойму? - Там пока что нечего понимать. Твои пророки в очередной раз попросили сделать им методику расчетов – хотят попробовать оценить последствия интеграции с магглами. Я сделал, а у них там полезло такое, что хоть Трелони зови расшифровывать. Вторую неделю не можем найти ошибку. - Плохое? - Не плохое. Странное. Абсурдное. Но при этом, что удивительно, не случайное – там есть какая-то система. - И ищешь эту систему ты, забросив собственную работу? - Разумеется. - А что при этом делает Люпин, как руководитель этого проекта? - Люпин хватается за голову и стонет: конец света, нарушение мирового равновесия, мы разбудили пятиногого пса. - Прости, какого пса? - Непереводимый маггловский фольклор. Наш полиглот выучил русский, украинский и сербский – теперь разговаривает цитатами из таких книг, которых ни один нормальный человек никогда в жизни не читал. Неважно. Важно, что это чушь. Нет там никакого дисбаланса, там новое равновесие, только очень странное, понимаешь, Драко? - Послушай, но ведь и перемены большие. Ты уверен, что ваши методы вообще… Я перебираю его волосы. Он совсем не меняется. Скоро и я перестану меняться. Тридцать шесть – я на пороге того возраста, когда магглы начинают стареть, а маги застывают в расцвете зрелости. - Я уверен. То есть, я был уверен, но не могу найти ошибку. Я обнимаю его за плечи, привлекаю к себе, вдыхаю запах его волос. - Полежи со мной, любовь моя, - прижимаюсь щекой к щеке, и мурлыкаю прямо в ухо, - я хочу лежать с тобой в обнимку долго-долго; так, чтобы возбудиться не от сильных ласк, а от одного твоего присутствия; а потом я хочу медленно тебя раздеть, и чтобы ты раздел меня, а потом… потом я покажу тебе, о чем думал все эти пять дней. - Как половчее намазать Кондолизе горчицы под хвост? - Фу, извращенец, - я слегка его отталкиваю, - За это я тебе жестоко отомщу. И очень скоро. Он расстегивает пару пуговиц на моей рубашке, утыкается губами в ямку в основании шеи – я закидываю голову, подпуская его – и тихо туда говорит: - Ждал тебя.
И вот когда мы, наконец, начинаем глубоко и нежно целоваться, в дверь деликатно стучат. - Арчи, что такое? – раздраженно бросаю я, - У магглов опять небоскребы падают? - Простите, мистер Малфой, - голос у бедняжки неуверенный, - там в кабинете мистер Поттер, дебоширит и требует вас. - Трезвый? - Идеально, сэр. Но очень возбужденный. - О, Мерлин. Сев, извини. Чертов Поттер, вечная заноза в моей заднице, большой мастер появляться в самый неудачный момент. Сейчас я его зааважу и вернусь. Северус поднимается и начинает приводить себя в порядок. - Нет, ты не ходи. Ты на него действуешь как мат на гиппогрифа, а он и так... Я иду в кабинет. В бешенстве. Спокойно. Три глубоких вдоха. - Гарольд, дружище. Что случилось? Должен тебя предупредить, что ты, собака, сорвал мне интимный момент, так что хорошо бы твое объяснение было хотя бы приемлемым. Виски? Коньяк? - Твои ряженые, Малфой, разгромили ветеранский клуб. Двое в больнице. Один из них инвалид. Я закатываю глаза. - Мерлин, Поттер. Хоть ты можешь мне объяснить, почему мне приписывают этих ряженых недоумков в плащах и масках? Ну, хоть ты-то должен понимать, что мне они приносят гораздо больше неприятностей, чем тебе? И как министру, отвечающему за порядок, и как лидеру движения, которое они компрометируют. - Ты их покрываешь, Малфой. Твои авроры арестовывают ветеранов войны, а ряженые с каждого столкновения уходят нетронутыми. Я знаю, как ты болеешь за судьбу чистокровных семейств. Ты нарочно позволяешь своей золотой молодежи… - Гарри. Послушай, ты не должен сравнивать. С трибуны, на митинге – сколько угодно, ты в своем праве, но у меня-то в кабинете побойся бога, - где я нахватался этих маггловских выражений? – Подумай вот о чем. Ряженые, конечно, глупцы. Но это же дети. Дети обедневших дворянских родов, попавших под колесо войны, разоренных теми репрессиями, против которых мы с тобой, если помнишь, выступали плечом к плечу. У них средний возраст – год-два после Хога, а летом добавляются и школьники. Если я сейчас распоряжусь их забирать, то это будет третье поколение, третье, Гарри, поколение одних и тех же волшебных семейств попавшее под политические репрессии. Ты себя помнишь в пятнадцать лет? Ну хорошо, а меня? Ты вот не помнишь своих родителей, а я никогда не забуду – отец в Азкабане, мать практически под домашним арестом, сам в бегах с Северусом. - Они преступники. Как и Снейп. Они устраивают погромы, запугивают магглорожденных. И они хотят новой войны. - Гарри, не делай вид, что ты не знаешь. Речь не идет об односторонних погромах. Насилие взаимно. Только с одной стороны – компании наивных сопляков, которые повелись на романтику плаща и маски, а с другой – твои ветераны, «смертоеды не пройдут». У твоих официальные организации, клубы вот. У них доступ к прессе. Им по тридцать пять – сорок лет минимум, Мерлин великий, они наши ровесники. Для них ставка – не только политика и подраться, но еще и статус, льготы, внимание. И их прикрытие – ты, со своими разговорами о том, что мы у них в вечном долгу. Да, я могу иногда закрыть глаза на то, что авроры разгонят малолетнее хулиганье и не почешутся установить личности. Даже если они задали работы десятку обливиаторов. Ради будущего, ради того, чтобы оставить им шанс поумнеть и перерасти это. Но взрослые мужики, ветераны, собирающиеся наперегонки с авроратом гонять играющих в войну пацанов – вот этим поблажки от меня не жди. - А все потому, что твои – чистокровные. - Они не мои. Я, по-твоему, с ума сошел финансировать это позорище? - Они тебя боготворят. - Я вытащил из Азкабана и из прочего дерьма довольно много их родителей. С твоей помощью, Гарри, с твоей помощью. Я добился отмены ограничений, запрета ошейников. Я выгнал с Острова дементоров. Мне не нужно ничего специально делать, чтобы они хорошо ко мне относились. Поверь, я их никак не поощряю. Единственное, что я для них делаю – так это отказываюсь их пересажать. Сядут только те, кто совершит что-нибудь серьезное. Убийство. Избиение – но не в драке с твоими храбрецами. Да, я понимаю, что все это плохо, но я собираюсь эту беду переждать, а не усугублять. Между нами, Гарольд. Мы практически договорились с магглами о постепенном снятии статутов секретности. Как только эти дети поймут, какие преимущества им дают их магические способности в едином маггло-магическом мире, большинство из них и думать забудут об изоляционизме. Тех, кто и после этого не поймет, будем вылавливать безжалостно. - Договорились-таки. Ну, это вы молодцы, тут и говорить нечего. Проект покажешь? Но ряженые твои… ты знаешь, что они уже устраивали налеты на магглов? - Знаю. Меня все это отнюдь не радует. Но трупов пока не было. Может, все-таки коньяк? А проект я тебе пришлю, при условии, что ты поклянешься, что он не окажется в руках у кого-нибудь из Уизли. Я знаю, что Рональд твой лучший друг, но меня волнует Артур. Поттер садится. Успокоился немного. - Давай свой коньяк. Слушай, Малфой. Если они тебя так обожают, а ты ни при чем, то ты мог бы по колдовизору выступить и попросить их прекратить? - Легко. Давай вместе выступим – я позову к порядку ряженых, а ты своих. И вообще, Гарри. Давай всеми доступными нам методами постараемся остановить каждый свою сторону. Я знаю, что у вас, ветеранов, в отличие от деток есть и внутренняя структура и какая-никакая дисциплина. Дай команду. Пустим утечку, что всем предложено неофициальное забвение грехов, которые немедленно вспомнятся тому, кто еще раз попадется в драке. Начиная, скажем, с первого числа. - Согласен. Отлично, Гарри. А мы вскоре потихонечку поднимем возраст полной ответственности за неразрешенную магию до двадцати одного года – в порядке ослабления Статутов. А неофициально аврорам подскажем не вязать и тех, кому еще не стукнуло двадцать три. А если человек и после двадцати трех все еще готов бегать в балахоне, прославляя несуществующего Лорда, то я и сам хотел бы видеть его в Азкабане. - Отлично, Гарри. Я обнимаю его за плечи и деликатно направляю к выходу. - Всегда приятно иметь с тобой дело. Хотя талант появляться не вовремя, Гарольд, у тебя все же фантастический.
Я долго еще сижу в кабинете и смотрю на языки пламени, пока у меня не созревает план. Порошок. - Марк. - О, начальство. Начальство, а ты когда в гости придешь? Мелли уже спрашивала раз десять. - Марк, у меня к тебе такой вопрос. Ты себе хорошо представляешь, как устроена организация у ряженых? - Можно узнать. В сферу многочисленных обязанностей Марка все еще входит курирование моей службы безопасности. Хотя заправляет там давно уже Малисбер. - Я бы почитал. Еще – я хочу полный список всех людей, засвеченных в балахонах, кто работает на меня. И в бизнесе и в министерстве. Вплоть до мелких клерков. - Гнать будем? - Думать будем. Мне надоело, что газеты мне их приписывают, а я про них толком ничего не знаю. Третье. Я хотел бы знать, когда у них будет большое сборище, и я хотел бы утечку, что я на этом сборище появлюсь. Тихую утечку, без газет, из уст в уста. И наконец. Будь любезен, срочно найди художника и закажи для нашей службы безопасности красивую униформу. Чем больше финтифлюшек, тем лучше, лишь бы не в ущерб функциональности, поэтому тебе поручаю. Никаких ассоциаций с плащом и маской. Я хочу, чтобы было видно сразу: вот это – они, а это – мои ребята. У меня свои кулаки, в доброхотах не нуждаюсь. - Понял, сделаем. Как Штаты? - Президент у них хороший. Она бы, наверное, с Амалией общий язык нашла. Или с Беллой. Всего доброго, кланяйся от меня Амалии и малышкам. - Ты действительно пойдешь на сборище «Молодости и верности»? Я почти вздрогнул, прежде чем обернуться. Забытая картина детства: профессор Снейп, вырастающий за плечом в самый неожиданный момент. - Я еще не знаю, любовь моя. Прежде, чем принять решение, почитаю аналитику о них. Я даже не знал, что они так себя называют. - А ты знаешь, кто у них Темный Лорд? - Понятия не имею. Мне казалось, что их лидер – Долохов. Он вышел из Азкабана совершенно безумным. - Лидер. Духовный отец. А Темный Лорд, по их представлениям – ты. Я смеюсь. - Мерлин… но почему я? - Красив и эффектен. Из древнего рода. Сильный волшебник. Хорошо говоришь. Облечен властью. Многие семьи тебе обязаны лично. Родители некоторых из них видели тебя в ставке Лорда, и видели, как он с тобой обходился. Наконец, ты его убил – по крайней мере, это одна из версий. - О. Мерлин. Вот это положение. - Это не смешно. Это люди, готовые умирать за тебя. При этом совершенно превратно представляющие твои цели и интересы. - Но тогда мне, несомненно, следует к ним пойти, и поговорить с ними о целях и интересах. - Будь осторожен. - Не волнуйся. Буду. Пойдем, иди ко мне.
Замечательно, полный отпад!!!Это первая вещь в которой мне понравился младший Малфой.Он здесь вроде достаточно вредный (т.е. вполне узнаваемый), но все-таки взрослый мужчина, а не какой-то недоросль.
Драко силен... пугающе силен. В нем почти уже не видно мальчишку из первой Версии... Страха в нем не осталось. Или - он запрятан так глубоко, что не видно... Снейп должен быть способен его вытащить на поверхность, наверное.
А Снейп пока... Никакой. Пришибленный и подкаблучный...
http, первая - безусловно интересная и захватывающая очень сильно держит сюжетом. Вторая же более неторопливая, более созерцательная, уже не про любовь, а про молодого Малфоя, который совершенно перестает восприниматься как Драко, преврашаясь в полноценного аристократа.
Малфои вообще как семья и древний род - мой фетиш)
Ferry Почти всю ночь. Идея очень захватила. Снейп да, тихий. А чего ему кричать ((с) Тевье-молочник). Приехал любимый человек из командировки, интересуется твоими делами, с порога тащит в койку. Ничего, сейчас Драко пойдет выступать перед нео-смертоборцами, и Снейп там покажет, какой он пришибленный.
А Вам что, он истеричным, слабеньким больше нравится? Вон Вы сами представьте, какого вы бы хотели иметь сына –вот такого, сильного, умного, интересного, или попадающиеся на некоторых творениях версии- “мучьте меня все, натура мазохиста слизняка”!? А Снейп вовсе и не подкаблучник…Просто неужели он не мог получить в награду за все свои перипетии партнера, который не только будет позволять о себе заботится, но, и при всей своей слизеринской непредсказуемости, будет ему еще и защитой? Парой, которой можно честно гордится?
Второй раз нас отрывает друг от друга уже совсем другой стук – бодрый и рассыпчатый. Звонкий голос Клари. - Хозяева! Я знаю, что вы не спите. Я пришла вас проведать. - Располагайся в гостиной, кнопка, - откликаюсь я, - мы скоро. - Ну уж нет. Северус, я пошла в лабораторию. Проверить кое-что надо. Заодно и выберетесь побыстрее. Клари единственная в мире обладает привилегией шуровать во владениях Сева. Если бы я там попытался что-нибудь сварить, его бы инфаркт хватил. - Кнопка, я тебя убью, - весело кричу я. Но не двигаюсь, продолжаю спокойно целовать Сева, усталого, расслабленного после секса, - Подождет, - шепчу, - разнесет тебе пару котлов в крайнем случае. - Ну уж нет, - Сев выворачивается и начинает одеваться, - в прошлый раз она не только разнесла пару, а если уж быть точным, три котла, но и истратила всю шкуру бумсланга на свои нелепые фантазии. Я иду туда. - Что можно делать с таким количеством шкуры бумсланга? - Ты не поверишь. Зелье, которое можно добавить в бензин – ты знаешь, что такое бензин? - Обижаешь, любовь моя. Я же финансист, в конце концов. Это такая ерунда, которая получается из нефти. На ней автомобили ездят. Источник примерно половины маггловских политических потрясений. - Которую можно добавить в бензин, чтобы ее знаменитый Феррари ездил в два раза быстрее, чем ему полагается по законам физики. И в четыре – чем ему разрешают правила дорожного движения. - Получилось? - А ты как думаешь? - Я думаю, что у нее не получилось, и когда ты от нее окончательно устал, то отодвинул ее от котла и все сделал сам. - Это была интересная научная задача, - ворчит. - Так что, получилось? - У меня – да. - Запатентовать не забудьте, вы оба. На таких нелепых фантазиях можно сделать состояние. - Можно подумать, кому-то из нас не хватает денег. Я усмехаюсь. - Кое-кому из нас, уверяю тебя, их хронически не хватает. И кое-кто из нас, кстати, вот прямо сейчас получит от меня за это выволочку. Идем? Клари звенит какими-то склянками. - Ну что, героиня светских хроник? Опять хулиганим с маггловской техникой? - Приветствую вас, мой брат и сюзерен. Мой грозный, я бы сказала, сюзерен. Подставляет мне лоб для поцелуя, чмокает Сева в щеку и возвращается к своим порошкам. - Я очень грозный и очень недовольный. Я понимаю, что самолеты летают быстрее тестралов. Я понимаю, что ты всегда можешь дизаппарировать за секунду до катастрофы. Но если ты вмазала бы самолет не в гору, а в небоскреб, это был бы четвертый случай в маггловской истории за двадцать лет. Ты могла спровоцировать мировую войну. Как тебе пришло в голову летать над Денвером? Ты представляешь себе, какой там рельеф? - Вот именно из-за рельефа. Хотела увидеть Скалистые горы с птичьего полета. Знаешь, как красиво? Я просто немного не рассчитала с этим новым горючим… - Увидела, как я понимаю. За два дня до моего визита в страну. Мне пришлось потратить кучу денег, чтобы замять проблему, и ты мне за это заплатишь. До конца года живешь на собственные средства. Они у тебя не такие уж маленькие. Если, конечно, не покупать одноразовых самолетов и не совершать ничего, что заставило бы меня оплачивать очередную команду обливиаторов. Клари знает, что спорить бесполезно. - Слушаюсь, мой повелитель. Даже краем глаза я вижу, как сильно вздрагивает Северус. Я хмурюсь. - Клари, что это еще за обращение? - А, это я курс беру по истории средних веков, там... - В следующем семестре ты берешь курс по Новейшей истории магической Британии. Кларисса, если бы ты случайно обратилась ко мне так при журналистах, то был бы большой политический скандал. Эта прелестная формула ассоциируется у большинства жителей страны не со средневековым рыцарством, а с самыми темными эпизодами прошедшей войны. Которая закончилась чуть ли не до ее рождения. До которой ей нет никакого дела. Клари опускает голову, но смотрит упрямо: - Мама так не считает. - Твоя мама имеет право на любую точку зрения. А ты – ты не имеешь права не следить за своим языком, и бездумно употреблять политически нагруженные термины. И вообще, я рассчитываю, что ты будешь вести себя тише воды ниже травы, чтобы не создавать мне проблем в предвыборный год. - Ты же не баллотируешься? - Вот именно поэтому. Мне нужно будет вести гораздо более тонкую игру, чтобы уйти с честью. И твои экстравагантные выходки будут не ко времени. - Ладно, братец. Я понимаю. Отыграюсь, когда ты уйдешь в частную жизнь. - О, да. Ты отыграешься. Ты как раз закончишь Академию, и я найду тебе дело по темпераменту, обещаю. - Я не хочу, чтобы ты нашел мне дело. Я хочу заниматься тем, чем занимаюсь. - Разбивать самолеты и срывать маггловские рок-концерты? - Много ты понимаешь. Интегрировать маггловские и магические технологии. Технику испытывать. - Прекрасное и перспективное занятие. Придется загодя основать под тебя инновационную фирму. Ты уже подумала, с кем ты могла бы работать? - Драко, я не хочу твою фирму. Я хочу сделать все сама. - Кларисса. «Сама» - это не тогда, когда ты лично сидишь за штурвалом и вмазываешь самолет в гору на глазах у миллиона магглов, предоставляя мне расхлебывать последствия. «Сама» - это когда ты организуешь людей, распоряжаешься финансами, думаешь о политических последствиях, и делаешь так, чтобы твои идеи претворялись в реальность. В большую реальность, а не в опытный экземпляр, на котором можно гонять в пьяном виде после вечеринки. Все, я не хочу сейчас слышать твоих возражений. Подумай о том, что я сказал, и мы вернемся к этому разговору, когда ты будешь готова. В любом случае, я могу кое-что тебе запретить, но я ни в коем случае не стану тебя ни к чему принуждать. Надеюсь, ты это знаешь. - Я это знаю. - Хорошо. Так в чем состояло твое срочное дело? - Неважно. Проехали. Понятно. Денег хотела попросить. На новый самолет, не иначе. Ничего, целее будет. И умнее заодно. Я вытаскиваю из кармана коробочку. - Держи, кнопка. Это тебе из Нью-Йорка. - Ой, что это? - Кольцо с брулиантом. Корчит рожицу. - Шучу, шучу. Домой придешь – увеличишь. Новый Харлей-Дэвидсон, тот самый, с воздушной подушкой. Визжит. Так и не отучилась. И быстро-быстро прощается, забыв про все свои опыты. Сейчас выйдет на улицу, сразу же увеличит новую игрушку и на ней усвищет. Я улыбаюсь. На самом деле, я ею доволен. - Сев, ты не думаешь, что я был слишком… Сев? Мерлин. Я очень хорошо знаю эти напряженные плечи и сцепленные пальцы. Это она, война. Мне почему-то вспоминается, как я стоял вот так же у него за спиной в девяносто седьмом, на голову ниже, чем теперь, по-детски цеплялся за него, и шептал: «ты мне нужен». Сейчас я могу обнять его как следует, скрестить руки у него на груди, прижать ладони, согревая, возвращая в сегодняшний день. И тихо говорю: - Представляешь, выросло целое поколение, которое уже совсем не помнит войны. Он долго молчит, а потом добавляет: - Не помнит и не боится.
Я стою перед зеркалом. Сегодня все зависит от того, какое я произведу впечатление. Я еще раз осматриваю себя с ног до головы. Жаловаться грех. Прямая осанка, высокая посадка головы, широкие плечи, хороший рост. Не люблю носить черное, но для сегодняшнего дня я выбрал обтягивающий черный костюм, немного расшитый серебром. И бирюзовый плащ – среди черных балахонов я буду выделяться, как яркое пятно. Я заклинанием чуть удлиняю волосы – не более, чем до плеч, чтобы не слишком походить на отца. Мне давно перестали говорить, что я похож на него; теперь людям иногда говорят, что они похожи на меня. Входит Марк. Мерлин, какая эффектная форма. Черно-серый камуфляж, ремни, какие-то бесчисленные суперкарманы, кожаные примочки. Все предельно функционально и поэтому безумно красиво – особенно на Марке, мощном и гибком. Никакой мантии – в деле она может только мешать. И крохотная эмблема – серебристая ночная бабочка. Я не могу сдержать улыбку. - Да, знал я, кому поручить форму выбирать. На себя подбирал? Амалия, надеюсь, в обморок хлопнулась? Мы встаем рядом перед зеркалом. Да, недурно… - От нее дождешься. Сказала, что ради такого прикида завтра сама пойдет в твои войска проситься. - Возьму сразу генералом. Пошли смотреть твоих парней. Малисбер с отборным десятком. Красавцы. То, что надо. - Арчи, скажи Северусу, что мы скоро отбываем. Я с огромным удовольствием оставил бы Сева дома. Имитация собрания Смертоборцев – не то зрелище, которое способно обеспечить ему спокойный сон на ближайшее время. Но он настоял, а я привык доверять его интуиции. Считает, что должен увидеть это собственными глазами – значит, так надо. Как только он заходит в комнату – в черном, как всегда – мы аппарируем. Довольно большое поле, маленькое возвышение – просто удачно расположенный холмик – изрядно народу. Я даже не ожидал, что будет так много. Белые маски, плащи с капюшонами. Я оглядываюсь на Северуса, но он совершенно невозмутим; смотрит впереди себя непроницаемым взглядом, и на вид даже не слишком интересуется происходящим. Я пожимаю руку Долохову и он, как договаривались – переговоры с ним вела Белла – безмолвно уступает мне возвышение. Мои ребята выстраиваются в одну линию за моей спиной – не прикрытие, просто демонстрация силы. Марк, Северус и Малисбер – рядом. Какое-то время я просто стою и смотрю на безликие фигуры передо мной. Им тоже нужно меня разглядеть. Сонорус. - Я пришел говорить с вами, господа. Готовы ли вы меня выслушать? Я предупрежден, но таких восторженных криков все равно не ожидал. Немного переждав, говорю: - Тогда – маски прочь. Я глава этого государства, здесь не происходит ничего противозаконного, и я не желаю говорить с анонимной толпой. Первым маску с лица срывает юноша в переднем ряду. Я вижу горящие восторгом черные глаза. Кто-то из семьи Розье. Вторым – Долохов, и бросает ее мне под ноги. Дальше лица открывают практически все. - Меня беспокоят, господа, известия о нападениях на магглов, которые приписываются вашему движению. Вы считаете, что право рождения должно обеспечивать вам первенство перед магглами? Я тоже так полагаю. Но чего конкретно вы хотите добиться беспорядочным насилием? Запугать их, превратить в рабов? Рабский труд неэффективен. Уничтожить их? Мы превратим земной шар в пустыню, нас слишком мало, чтобы заселить его. Беда не в существовании магглов, а в нашей собственной политике по отношению к ним – политике секретности, политике защиты их интересов за счет свободы колдовства, политике, с которой я не устаю бороться. Представьте себе, что маги могут спокойно и открыто существовать в мире магглов; представьте себе единый маггло-магический мир. Кто занимал бы в этом мире первенствующие позиции, они, лишенные возможности освоить колдовство, или мы – вооруженные всеми достижениями маггловского технического прогресса в дополнение к собственным способностям? Я думаю, ответ очевиден. - Сейчас – вы первые, кому я сообщаю об этом, в газетах это появится лишь завтра – наконец, достигнут решительный прогресс на пути переговоров с ведущими маггловскими правительствами. Они готовы признать наше существование, и предоставить нам полные гражданские права у себя. При сохранении, господа, на переходный период и нашего собственного правительства. Это значит, что через несколько лет ваши возможности применять волшебство в присутствии магглов будут ограничены лишь законом – законом, я подчеркиваю, а не антиправовыми Статутами. Не свобода убивать, или накладывать империо, безусловно, но свобода конструктивно использовать все свои преимущества в прямой конкуренции. Вы чрезвычайно молоды, господа. Это вам предстоит занять командные высоты в новом мире. Не в нынешнем ограниченном запретами, безнадежно замкнутом магическом мирке, где вам нет сейчас места. В большом мире, который открывается вам с отменой режима секретности. - Вы обеспокоены проблемой чистоты магической крови. Задумайтесь о той ценности, которую приобретут особые способности, присущие чистокровным волшебникам, в ситуации, когда на их услуги смогут претендовать огромные и богатые магговские правительства, частные корпорации со штатом больше всего населения волшебного мира. Подумайте – нужны ли еще и насильственные методы для того, чтобы убедить членов наших лучших семей не лишать своих детей подобного будущего? Или мы положимся на их разум, на свой, собственно, разум, потому что членов именно этих семей я сейчас вижу перед собой? Крики. Не нравятся мне эти их лозунги – «чистая кровь, чистое сердце». Не по-слизерински оно. Ну, ладно, это потом. - Хотя за период моего министерства масштаб контактов с магглами возрос в разы, в ближайшие годы, когда каждому волшебнику предстоит лицом к лицу столкнуться с маггловским миром, нам придется пройти через непонимание и взаимную притирку. Для того, чтобы пройти через переходный период с наименьшими потерями, магическому миру нужно единство и порядок. Я прошу вас прекратить не только налеты, но и столкновения с организациями ветеранов войны. Гарольд Джеймс Поттер, что бы вы ни думали о его происхождении, сыграл немалую роль в снятии послевоенных ограничений с членов сопротивления. Уизли, что бы вы ни думали о взглядах отдельных представителей этого рода – одна из двенадцати Старых семей. Наши разногласия не должны перейти во взаимное уничтожение, нас и так слишком мало. Недовольны. Ничего, мальчики и девочки. - Но воздержание от неконструктивных действий – далеко не все, что вы можете сделать для сохранения единства и порядка. В преддверии переходного периода, и учитывая, что закон требует, чтобы через год я ушел в отставку как раз накануне возможных потрясений, я, как частное лицо, намерен сделать все возможное, чтобы помочь своей стране. Я объявляю набор на целый ряд подготовительных курсов, которые помогут молодым волшебникам успешно интегрироваться в маггловский мир и занять там ведущие позиции. Мы не будем делать специальных послаблений при наборе для чистокровных волшебников, но магический потенциал, знание заклинаний, находящихся за пределами школьной программы и оценки по Защите от Темных Искусств будут решающим фактором. Вы заставите меня краснеть за вас, если маги, имеющие за своей спиной поколения чистокровных предков, богатую семейную традицию, без всяких льгот не обгонят при таких условиях магглорожденных неофитов, впервые увидевших палочку в одиннадцать лет. Кроме того, в свете новых возможностей я собираюсь резко расширить операции своих фирм. В частности, охранной фирмы. Мы охотно принимаем и обучаем новичков. Подумайте, господа, с кем вы хотите идти: со мной и с ними, - я показываю на своих парней, эффектных, подтянутых, на голову выше толпы, – с открытым лицом, за свободу колдовства, за естественное лидерство волшебников в большом, едином мире? Или с ними – я указываю на кучку юнцов, не снявших масок, - в масках, под знаменами мертвеца, за трусливую изоляцию, за право на бездумное насилие, не дающее настоящей власти? Мы не должны уничтожать то, что можем использовать с пользой для себя, это не по-хозяйски. Мы просто должны выпустить магию этого мира на свободу. Пойдете ли вы со мной? Я повторяю свой лозунг и, как делаю это каждый раз, выпускаю стаю светящихся бабочек. Юнцы восторженно кричат, приветствуя меня. Кто-то еще снимает маску. Получилось. Получилось. И в этот момент, когда толпа скандирует мое имя, кто-то выпускает в небо темную метку.
Дальше все происходит очень быстро. Молния вырывается из-за моей спины, и серебряная вспышка на пол-неба буквально взрывает то место, где только что светился зеленый череп со змеей. Импульс магии так силен, что кого-то в толпе задевает, кто-то падает. Ребята заученно разрезают толпу, чтобы не допустить беспорядка. Я оглядываюсь, и вижу, что Марк держит в руках палочку Северуса, и они с Малисбером очень аккуратно вдвоем его экранируют, одновременно и не позволяя двигаться, и не выпуская новый разряд на волю. Это уже идет беспалочковая магия, а может и стихийный выброс. Мерлин, какой же он мощный. Но я не могу сейчас туда. У меня на руках толпа на грани паники. Я прикладываю палочку к горлу, усиливаю Сонорус и мой голос гремит: - Этому знаку больше не место в нашем небе. Волдеморт мертв. Вот наш знак. На том же месте вспыхивает моя ночная бабочка, Attacus Atlas. Большая и красивая. Шум как по команде стихает, все смотрят туда, где светится моя эмблема. Полная тишина через некоторое время взрывается приветственными криками, я спускаюсь вниз, чтобы пройти вдоль рядов, пожать руки новым сторонникам, и, проходя мимо Марка, шепчу: - Аппарируйте же его. И очень вовремя, потому, что таким образом Сев уже не видит, как я, пожав сотню рук и выслушав неисчислимое количество сбивчивых восторгов, возвращаюсь к возвышению, и Антонин Долохов преклоняет колено и низко опускает буйную седую голову: - Позвольте поблагодарить вас за речь, Мой Лорд. Я поднимаю его одним рывком, и, в бешенстве сжимая его плечо, тихо цежу сквозь зубы прямо ему в лицо: - Еще одна такая выходка, и я тебя уничтожу, идиот. И, сделав толпе приветственный жест, исчезаю.
Урррррраааааа! Продолжениееееее! Автор, Вы настоящее чудо! Спасибо!!!
Тьфу, чтоб не сглазить.
И как хорошо, что Ферри здесь: автор обожает Ферри, а Ферри -- принципиальный сторонник ХЭ... Нет-нет, я не смею ни на что намекать. Но все-таки: Ферри, спасибо Вам:))
А как Драко привычно пристегивает к своим фразам затертое обращение "любовь моя". И вся эта политическая кухня 2017-го. И Поттер -- Гарольд. Правильно! Как мне Ваши детали нравятся! Все, пошла перечитывать...
http *расписывается на бланке, ворча: "бету бы сюда"* :)))))) Кстати, серьезно - Вам бы стоило поискать бету. Опечатки попадаются,фактические ошибки, да и стилистические шерховатости свежим глазом бы посмотреть... "высокая посадка головы", например - это что? шея длинная? обычно про "гордую посадку головы" говорят. Луна Лавгуд училась в Рэйвенкло, а не в Гриффиндоре :) Но это, как говорится, "мелкие недочеты, которые не уменьшают достоинств работы" :)))))
Кондолиза хороша, Белла, Амалия, Клари, Поттер, Марк... Да все :))) Даже Долохов - хотя сколько его у Вас? Но даже в этих двух строчка - образ. Яркий, выпуклый. Который видишь.
Но Драко правда пугающ. Вроде бы и говорит и делает все правильно, но... Поднимается в душе что-то такое... Нехорошее. Светлый Лорд, блин :))))) Неее, Долохов все правильно учуял :))))
А Снейп мне все-таки кажется пришибленным :( Не, метку он уничтожил, конечно, очень эффектно, но чтоб после такого он позволил Марку с Мальсибером себя блокировать? Аппарировать?! Проь от драко, который остается среди *этих*? "Не верю" :(((( Т.е. не то чтобы не верю что Ваш Снейп не мог себя так повести, но не верю, что он не сломан и не подмят Драко - судя по его поведению :(((((((( Вот. :(
А вообще - я лезу с критикой только потому, что мне фик очень нравится :))))
Ferry Бета бы не помешала, да. Проблема в том, что я не писатель, а графоман, мне нравится сочинять в жанре рОмана, или байки - не очень понимая, куда события дальше заведут, и не шибко затрудняясь фактчекингом. Мальсибер, значит. Тьфу ты, пропасть... Спасибо за критику.
Ferry пишет:
цитата:
Но Драко правда пугающ.
Дык :))
Ferry пишет:
цитата:
Но чтоб после такого он позволил Марку с Мальсибером себя блокировать? Аппарировать?!
Нет, он, конечно, не в лучшей своей форме, чего уж там. Выступил и сорвался, допустил стихийный выброс, потерял самообладание... С другой стороны - один разведчик и отменный дуэлянт - против двух профессиональных боевиков, у которых за спиной еще десяток. Каждый - на двадцать лет моложе, и тренируется каждый день вот ровно в этом. С третьей стороны - не каждый день после двадцати лет мирной жизни на тебя такое сваливается. С четвертой - а положим, не сорвался бы. Что бы Вы сделали на его месте? Убили двух ближайших соратников Драко ради права остаться на месте событий - учитывая, что Драко уже явным образом взял ситуацию под контроль?
Дело не в том, что Снейп не может справиться с боевиками. Дело в том, что они себе позволяют справиться с ним, понимаете? Он для них - предмет охраны. Собственность босса. Не самостоятельная - и внушающая уважение - единица. Не тот, с кем нужно считаться, не взирая на распоряжения Драко. Я об этом и говорю - это и показывает расстановку сил в паре. Еще в Версии-3 этого не было, а тут - уже есть. В Версии-3 ему бы не пришлось *убивать* Марка с мальсибером, если бы он посчитал нужным остаться. Он бы просто - остался, и они бы не посмели ему помешать. Даже зная, что Драко с них потом голову за это снимет. Потму что тогда авторитет Снейпа для них был сравним с авторитетом Драко. А сейчас - несоизмеримо ниже.
http Впечатления двойственные ;))))) Во-первых - спасибо за открытие для меня этого пейринга. Раньше я не читала его вообще, не могла читать - поскольку воспринималось либо как инцест, либо как нечто не менее... (зачёркнуто) ;)))) . А здесь - прочитала, прониклась, увидела возможность по-настоящему красивых отношений. Отдельное спасибо за эту слизеринскую точку зрения, прописанную до мелочей. Это особое видение мира - оно буквально чувствуется. Это не хороший Малфой, который притворяется плохим, потому что слизеринец - это намного тоньше, это Малфой, который вообще в терминах "плохое-хорошее" не думает... Это так по-слизерински ;). Первая Версия - она была излишне флаффной (на моё имхо), но там это компенсировал дивный сарказм Снейпа. И - знаете... Это такое потрясающее ощущение - когда из отедльной зарисовки разворачивается у тебя на глазах очень цельная история со сложным сюжетом. Версия-3 великолепна ещё и этим балансом сюжета и отношений ;), кстати ;). Но при всём этом - ППКС Ферри. Снейп действительно из ведущего превращается в ведомого, и это - для меня, всё имхо! - разрушает ту гармонию, которая была раньше: Северус со своими знаниями, своим опытом, своими мозгами, наконец - и Драко, со своей смелостью, умением любить, жаждой действовать - и при том действовать обдуманно. Здесь Малфой действительно доминирует абсолютно, и... самое страшное - это естественно в этой ситуации. Это понятно, это жизненно, да, я всё понимаю - я просто переживаю из-за потери небывалой красоты отношений предыдущих Версий. Очень жду продолжения. Спасибо вам. ;)
В прихожей тесно: Марк, Клодиус, охранники, дежурный секретарь. Но я прямо иду туда, где, бессильно свесив руки и опустив голову, сидит Северус. - Все вышли, - бросаю я на ходу, ни на кого не глядя. Комната мгновенно пустеет. Я был готов к чему угодно, включая элементарную драку. Но не к этому. Совершенно бледный, безжизненные глаза, холодные пальцы. Я падаю на колени, вынимаю палочку, проверяю. Нет, никаких заклятий. Просто большая потеря магической энергии, и еще, кажется, шок. Заглядываю ему в лицо, грею руки своим дыханием, сжимаю запястья. - Сев, ну что ты? Что случилось, сердце мое? Это же театр, ряженые, морок. Это просто дети, они никого не убили, все будет хорошо. И большинство из них теперь будут с нами, все получилось. Все будет в порядке, очнись же ты, Сев, Мерлина ради, что тебе привиделось? Он медленно поднимает голову и смотрит на меня с непонятным выражением. - Северус, ты идти можешь? Мерлин, если сейчас поднять его на руки, он почувствует себя еще более беспомощным. Я просто помогаю ему встать, и тут же аппарирую нас в спальню. Раздеваю без помощи заклинания, мне почему-то кажется, что чем меньше сейчас магических манипуляций, тем лучше, укутываю одеялами, достаю укрепляющее зелье, согревающее, сам забираюсь рядом. Вот так, его голова на моем плече, я наполовину затаскиваю его на себя, глажу спину широкими кругами, и все шепчу, касаясь губами его лба: «все будет хорошо», и еще: «сердце мое». Он почти не реагирует, только постепенно расслабляется. Действительно, очень сильный стихийный выброс, он, кажется, до сих пор слабо осознает проиходящее. Постепенно его дыхание становится не таким поверхностным, и он прямо из шока проваливается в глубокий сон. И только уснув, наконец, меняет положение рук, и тоже обнимает меня. Вцепляется одной рукой в мой камзол на плече и лицом утыкается мне в шею. И от этого бессознательного жеста у меня щемит сердце еще сильнее. Мне нужно высвободиться, встать и идти к делам, но я не хочу оставлять его одного. Вместо этого я обхватываю его поудобнее, закрываю глаза и вспоминаю. Раз за разом прокручиваю в голове ту сцену. Не понимаю.
За сутки я выхожу из своих комнат дважды. Один раз – коротко проинструктировать Марка и второй – получить от Арчи вечерний отчет. Я сижу на ковре у камина, вожусь с бумагами, потягиваю виски и все время прислушиваюсь к дыханию Сева. На него волнами находят кошмары, и тогда я ложусь рядом, и тихо говорю, что придется. Помнишь, как мы гуляли по Каиру в прошлом году, и ты рассказывал мне о магии фараонов? Хочешь, я увезу тебя в твою Прагу, сразу, как только пройдут выборы, буду снова ходить с тобой по мощеным улочкам, где все дышит с тобой в унисон? Знаешь, я люблю тебя, сердце мое, и не смей никогда сомневаться во мне, потому что мне так нужно, Мерлин, так нужно все это. Твоя любовь, твоя преданность, твое дыхание в моей постели, твои стоны, когда ты позволяешь себе потерять контроль, твоя хандра по утрам и вечерние разговоры обо всем. Все будет хорошо, мой дорогой, все будет хорошо.
Он открывает глаза, рывком садится, и сразу спрашивает: - Сколько я провалялся? - Целые сутки, - я подхожу и сажусь на край постели, убираю с его лица влажную темную прядь, беру его руку и слегка прихватываю губами пальцы, - у тебя был стихийный выброс, ты помнишь? - Я все помню до тех пор, как мы оказались в доме, дальше туман. Ты заменил Метку своим знаком, и ряженые недоумки даже тебя не растерзали. Следует понимать, что ты произвел на них достаточное впечатление своими посулами. - Но уничтожил ее ты. Весьма эффектно. А потом у тебя начался выброс, и Марк с Клодом были вынуждены тебя блокировать. С большим трудом, должен сказать. Ты по-прежнему очень силен. Что тебя так взволновало, любовь моя? Он молчит. Потом говорит отрывисто. - Разумеется, метка. Воспоминания. Это не вся правда. Хотя бы потому, что если дело было бы только в воспоминаниях, то он никогда бы так не сказал. Ладно, не стоит. - Как ты себя чувствуешь? - Я совершенно здоров. Чем закончился митинг? - Собственно, ты все видел. Я запустил в небо бабочку, детишки прокричали мне виват, я походил в толпе, пожал столько рук, сколько мог, раздал полтора десятка обещаний и аппарировал домой. Скажи, ты правда в порядке? Мне нужно в офис, прислать к тебе кого-нибудь? Клари? Может быть, Ремуса? - Я в полном порядке и не нуждаюсь в няньках. Вполне способен сам о себе позаботиться. Я улыбаюсь. - Конечно, не нуждаешься. Но иногда так приятно воспользоваться твоим беспомощным состоянием и побыть твоей нянькой. Однако, я обеспокоен – с тобой до сих пор не случалось ничего подобного. Ты уверен, что не хочешь мне ничего сказать? - Драко, я сам до конца не уверен, что на меня так подействовало, и уж точно не хочу это сейчас обсуждать. Сейчас я в порядке, ничего фатального не произошло, а вне пороговых состояний магия восстанавливается быстро. - Как скажешь. Ну что ж, я, вероятно, сегодня вернусь поздно. Ты не хочешь меня поцеловать? Он притягивает меня за плечи, и целует, сначала почти неохотно, а потом так отчаянно, что я окончательно перестаю что-либо понимать. Я выхожу за дверь, и, немного подумав, раскидываю по дому следящие чары. Просто потому, что он наверняка вскочит с кровати, как только я уйду, а он еще, кажется, все-таки слишком слаб. Только поэтому.
Ferry Ага, все верно. Но ведь изменились в первую очередь Драко и Марк. А Снейп и в лучшие свои годы вполне способен был быть на вторых ролях - вспомним, как он ведет себя в присутствии Дамблдора в каноне.
Ищущая Большое спасибо за развернутый отзыв. Но что же поделаешь. Снейп знал, что так будет, он Драко предупреждал еще в начале первой "Версии". С семнадцати до тридцати шести человек всяко вырастает больше, чем с тридцати семи до пятидесяти шести (которые у магов равны нашим, ну, пусть сорока трем). Если бы баланс власти в паре не поменялся, то они бы просто расстались. Или Снейп просто не дал бы Драко так вырасти - но для этого он слишком его любит и слишком ответственно относился к своей роли старшего. Насчет слизеринской точки зрения - мне кажется, у них есть хорошо-плохо, просто это другое хорошо-плохо, чем у гриффов. Слизеринское "хорошо" - это в первую очередь ответственность. Умение и смелость принимать решения. Забота о своих. Интеллектуальная честность. Сознательное отношение к себе и к жизни. Не такая уж слабая опора.
Угу. Но Дамблдор и Лорд *старше* Снейпа. На поколение с лишним. Он был их учеником. А тут ситуация - прямо противоположная. А раскладка сил, таки да, становится очень похожей. Особенно на отношения с Лордом. Бедный Снейп :( ИМХО - если он не сможет переломить эту тенденцию, стать с Драко действительно на равных , их отношения обречены. Вне зависимости от того, превратится Малфой в нового Лорда или нет. В этом новом отрывке это осбоенно видно...
Ferry Мне кажется, что Вы совершенно не правы. По какой категории Вы определяете вторые роли? По степени популярности и богатства? То есть, Снейп ничего не теряя, ни в силе, ни в уме, не памяти, теперь – проигрывает популярному Драко? Это очень спорная оценка ролей! К тому же, если бы Драко не вырос, остался слабеньким и безвольным, вот тогда- да, такие отношения обречены. Я видела кое-какие ГП/CC, где Гарри играл не только ведущую и основную роль, но и “вел” отношения с самого начала. И ничего, все убедительно, и часто- очень красиво. Откуда же такое отношение к Малфою? А причем тут к этой паре Люц, и каким боком- так мне вообще не понятно, сорри…
Рона Драко, конечно, стал главнее, и Снейпу, конечно, в этой ситуации должно быть и сложно, и тесно. Но у него есть его работа, и, кроме того, Драко к нему прислушивается, ценит его ум и знания. Это давало такую стабильность до первого конфликта. Но одно дело для Сева оставаться вот в такой ситуации, когда все остальное в порядке - а совсем другое когда он становится не согласен с тем, что делает Драко. Или что делается вокруг него. И обнаруживает, что Драко перестает его слышать.
И - могу ли я Вас попросить выбрать чуть менее сердитый тон? Только не обижайтесь, пожалуйста.
http Я попробую, но прошу учитывать, что не знала, что он выглядит"таким сердитым". отчасти, это наверно, правда- я не люблю, когда людей, пусть менее знаменитых и богатых, ценят меньше, чем умных, ученых, допустим. Приписывают им вторые- десятые роли. Если ты сейчас популярен или больше зарабатываешь- разве это сразу дает в семье первую роль? Ведь тот, кто был более мудр, им и останется, зачем же так? И второе- я действительно не поняла, почему то, что считается достоинствами у Поттера, становится пугающим у Малфоя- двойной стандарт получается... Но все это- только мои рассуждения, а не "сердитое бурчание", и мне жаль, что я не понимаю обоснования позиции Ferry
Первое, что я узнаю, явившись в офис – это что на прием ко мне рвется Долохов. И Поттер. И к тому же идиот новый секретарь – уволить сегодня же – допустил, чтобы они столкнулись в приемной. Я выхожу навстречу Поттеру сам, и, разумеется, вижу две обнаженные палочки в боевой позиции.. - Я удивлен, что вы осмелились явиться сюда, Антонин, - резко говорю я Долохову, больше, конечно, для Гарри, но и сам пусть прочувствует, до какой степени ему не рады, - Гарольд, если ты явился сюда не ради дуэли со столетним больным стариком, то добро пожаловать в мой кабинет. Поттер неохотно прячет палочку, и проходит за мной. - Что ты устроил на собрании смертоедов, Малфой? Ты практически объявил себя их вождем. - Моя речь вряд ли появится в газетах, Гарольд, но не сомневаюсь, что тебе доступен ее полный текст. Я просто исполняю свою часть соглашения. Я призвал их прекратить насилие в отношении магглов, перевести конфронтацию с твоими людьми в конструктивное русло, и активно готовиться к интеграции в большой мир. Какая часть этого тебе не нравится? - Та, в которой ты призвал их под свои знамена, Малфой. Та, в которой темная метка на небе поменялась на твое насекомое. - Под свои знамена? Я предложил им помощь в интеграции в маггловский мир. И работу в моих фирмах. Этим детям нужно место в жизни, Гарри, и я помогу им его найти – в обмен на отказ от дурацких детских фантазий. Разве это не то, чего мы оба хотим? Что же до метки… твои осведомители плохо работают, Поттер. Тебе нужно проконсультироваться с Марком, могу устроить, хочешь? - С этим твоим убийцей? Спасибо, как-нибудь обойдусь. - Ты никого никогда не убивал, Поттер? И никого не посылал умирать за тебя? - Так что там с меткой? - Мерлин… какой-то провокатор, или просто идиот, запустил в небо метку в конце митинга. Может быть, у них так принято. А может быть, это был какой-нибудь дружок Артура Уизли, желающий меня скомпрометировать. А возможно, просто чистосердечный дурак. Метка была немедленно уничтожена, и сделал это, к слову сказать, не я. Я не успел. Сделал это Северус, которого ты до сих пор, кажется, считаешь смертоборцем. Я не мог допустить, чтобы митинг закончился на этой ноте, и выпустил в небо эмблему своей партии, напомнив им, что Темный Лорд давно мертв. Ты же не рассчитывал, что я буду агитировать этих детей за Артура? Чуть-чуть партийной пропаганды на закуску – такой большой грех? - На что ты рассчитываешь, Малфой? - На то, что все разумное, что есть в этом движении, уйдет ко мне. А фанатиков, влюбленных в несвежий труп, мы с тобой уж как-нибудь обуздаем. А теперь я хотел бы услышать, как выполняешь свою часть соглашения ты. Да хоть совсем не выполняй. У меня на твоих гвардейцев давно руки чешутся. - Ну, я собрал ребят и сказал, чтобы призвали народ к порядку. Вроде бы ни одного инцидента с тех пор. Но должен тебе сказать, люди недовольны – улещивать смертоедов пришел сам премьер с корзиной подарков, а в их сторону никто из правительства и глазом не повел. - Логично. Исправим. Хотя хочу тебе заметить, что корзина подарков для ряженых была за мой собственный счет, а ты только что выторговал у меня очередное бюджетное ассигнование. Гарольд, это только твое дело, как обращаться со своими людьми, но я бы настоятельно посоветовал тебе поискать им занятие. Их проблема не в том, что ты их мало уговариваешь быть пай-мальчиками, а в том, что они не находят возможности оставить войну позади и начать жить. Они горячие сторонники интеграции, но именно по ним она ударит тяжелее всего. Морально и материально. Подумай об этом. Продумай, Потти. Это будет по-слизерински ответственно, по-гриффиндорски благородно, а заодно лишит тебя и Уизли вашей главной ударной силы.
Выпроводив Поттера, я убеждаюсь, что от его глаз не ускользнуло – Долохова в приемной больше нет. Кому-то сегодня будет премия. Долохов входит в мой кабинет через пять минут через запасной камин в сопровождении Клодиуса. Я за его спиной показываю Клоду большой палец – умничка. Пора продвигать. Может быть, действительно уговорить Амалию в генералы, а Клода попробовать в Аврорате, пока у меня еще есть право назначения? Хотя, он, наверное, предпочтет остаться поближе ко мне. Посмотрим. - Что вы хотели мне сказать, Антонин? - Я допустил ошибку. Я вздыхаю. - Вы не отвечаете за каждого идиота, которому пришло в голову поиграться с символами прошлого на вашем митинге, Антонин. Я не нуждаюсь в ваших извинениях. В конце концов, благодаря профессору Снейпу, мне удалось исправить ситуацию. А теперь, если это все, что вы хотели… - Это моя собственная ошибка. Я должен был подумать, что вы не захотите использовать эмблему предшественника, Мой Лорд. Это обращение мгновенно ввергает меня в такое же бешенство, которое я испытал два дня назад. Я подхожу к нему очень близко, и почти шиплю: - Я не ваш Лорд, мистер Долохов. Я не разрешал вам мне служить, и не нуждаюсь в ваших услугах. Извольте называть меня как все нормальные люди – мистер Малфой, или Ваше превосходительство, если уж вы такой сторонник торжественных титулов. - Простите, - совсем смешался, - я должен был давно… Я прошу вас о чести… мистер Малфой. Я хотел бы принести вам клятву. - Нет. На него невыносимо смотреть. Мерлин, ведь это же совсем старик, он же, кажется, старше Риддла. Пол-жизни в тюрьме, пол-жизни в подполье. Он помнит меня семнадцатилетним. Я кладу ему руку на плечо, веду к дивану, усаживаю и сажусь рядом. На секунду прикрываю глаза. - Ну хорошо. Расскажите мне, мистер Долохов, как вам вступила в голову мысль, что я – ваш Лорд? Что такое темный лорд, по-вашему, в конце концов? - Темный лорд – этот тот, кому верны мы. - Кто - вы? - Старые семьи. Адепты темных искусств. Чистокровные маги, рассчитывающие занять достойное место в мире. Случилось так, что мы верны вам. Разные люди по разным причинам. Выслушайте меня, Мой Лорд… простите, мистер Малфой, - в его глазах загорается прежний огонь, - Вы можете отвергать свое призвание сколь угодно долго. Но это не меняет дела – мы смотрим на вас и идем за вами, и однажды, когда мы вам понадобимся, вы нас позовете. - Мистер Долохов. Все знают, что я люблю власть, но, верите или нет, я вовсе не рвусь иметь в вассалах половину магической Британии. Я не собираюсь воевать, а в мирное время такая армия – скорее обуза. - Это ничего не меняет. То есть, это меняет все – лично для меня. Но ничего – для вашего положения. Те из нас, кто не удостоился чести быть вашим вассалом, все равно ваши слуги. Даже те, кто этого еще не понял. И – вы еще будете воевать, Мой Лорд. Мир катится к войне, и вы просто не сможете не принять в ней участия. Это какое-то безумие. Завтра же собрать аналитиков и проверить эту белиберду про войну. Северуса подключить… нет, как раз ни в коем случае не подключать, у него на эту тему специфическая реакция. Старик безумен, но подстраховаться не помешает – может быть, у него в роду были предсказатели. В любом случае… - Вот что, Антонин. Если вы настаиваете на своей лояльности мне, то вот вам мой приказ. Именно приказ, не просьба. Избегайте любых ассоциаций между мной и Темным Лордом. Каково бы ни было мое призвание, этот титул я не приму. Если я еще раз увижу, что вы пытаетесь встать передо мной на колени – я вас просто прокляну. И еще. Чтобы я не видел на улицах ни одного молодого охламона в маске. Я официальное лицо, и этот маскарад вредит мне политически. Напоминать людям о Волдеморте – самый плохой способ оказать мне услугу из всех возможных. И если вам снова понадобится меня увидеть – не пользуйтесь приемной, свяжитесь с Малисбером. Вы все поняли? Долохов поднимается: - Я никогда не забуду вашу волю… эээ, мистер Малфой. - Вот и прекрасно. Я вас больше не задерживаю. Забывшись, я протягиваю ему руку, и раздраженно вырываю, когда он пытается поднести ее к губам: - И это тоже, Антонин. Запомните, я ни в коем случае не хочу ассоциироваться с Волдемортом. Вы можете воспользоваться этим камином. Идите. Оставшись один, я прикрываю глаза и откидываюсь на спинку дивана, вытянув ноги. О, Мерлин, только этого мне сейчас не хватало. Я достаю переговорное зеркальце и распоряжаюсь: - Клод, разыщи мне профессора Люпина. И предупреди директора Грановеттера, что через два часа я прибуду в Хогвартс для личной беседы с ним. Никаких приемных церемоний – мне нужна его консультация.
http Безусловно, они меняются, и это естественно и понятно. Но мне кажется - это личное, я подчёркиваю - что если раньше отношения были... в них что-то вкладывали оба. Или нет: оба были ведущими. Они дополняли друг друга - так, пожалуй, будет точнее всего. Теперь - есть доминирующий Драко и совершенно не по опыту теряющийся Снейп. Это... настораживает, и мне очень хочется читать дальше, потому что пока, всё же, говорить об итоговом впечатлении рано. По-прежнему респект за дженовую составляющую - за второстепенных персонажей, за сюжет. Долохов... Этот Долохов - Ваша находка, безусловно. Спасибо ;).
http Да. Это, конечно, уже не изменить и вообще... Но у Драко уже была Чёрная метка на момент побега из Хогвартса в конце шестого года. Если не ошибаюсь ;).
http Ну, если Драко и станет новым темным лордом, но гораздо скорее, если его оставит Снейп, чем из-за любых других причин... По видимому, некоторые читатели восприняли Снейпа "на вторых" ролях потому, что все, что Вы сейчас описываете, идет от слов, впечатлений Драко, не Снейпа, и большую часть времени идет описание его действий- что там делает Снейп, да хоть второй философский камень- этого никто не видит...Но мне интересен еще один момент- что кто вкладывает в понятие- "новый" темный лорд? Идеи старого, Драко, сознательно, во всяком случае, не поддерживает...Идею превосходства сильного, может быть, в свете своих слизеринских любимцев- но, честно говоря, ничуть не больше, а то и поменьше, чем глава даже средней руки фирмы...
Насчет метки у Драко напрямую в каноне все-таки не сказано :) Гарри *уверен*, что она есть - но он ее не видит. Мало ли что Малфой торговцу показывал :) Т.е. скорее всего она у него есть, но при фикрайтерской необходимости можно изборазить - что нет, не уходя в АУ :) Вот Луна в Гриффиндоре - это точно АУ :))))))))))))))))))
И ППКС тебе насчет отношений в снако. Т.е. я верю, что Драко мог стать таким, какой он тут - при определенных обстоятельствах и поддержке Снейпа, и верю, что Снейпа он мог вот так подавить. Т.е. с достоверностью все ОК :) Но Снейп - подавлен, это точно :((
- Профессор Люпин, спасибо, что поторопились. Я хотел бы поставить вам не совсем обычную и крайне секретную задачу. - Да, мистер Малфой. - Понимаете, Ремус… мне довелось услышать нечто, что по некоторым параметрам весьма напоминает пророчество о грядущей войне. Это не был в буквальном смысле прорицатель в полноценном трансе, но человек был в достаточной степени не в себе, и кое-какие еще детали, которые я не хотел бы раскрывать, меня насторожили. В общем, это все всего лишь предосторожность, но в таких делах лучше перестраховаться. Вы знаете, как скептически я отношусь к пророчествам, но я бы все же хотел, чтобы вы посчитали вероятности. - Что конкретно он сказал, мистер Малфой? - «Мир катится к войне». Ну все, как кран открылся. Теперь я понимаю, что Сев имел в виду, когда говорил, что Люпин хватается за голову и стонет. Битых двадцать минут я слушаю о нарушенном мировом равновесии, конце света и этом, как его, ах да, мифическом пятиногом псе. Оказывается, это не просто цитата, а еще и свидетельство того, что даже магглы, даже в отдаленных провинциях замечают, что у мира съезжает крыша. Утомившись, я спрашиваю: - Ну, и где же новое равновесие, профессор Люпин? - Но ведь об этом-то я и говорю. Здесь нет нескольких консолидирующих центров, борющихся между собой, поэтому новое равновесие невозможно вычислить. Маггловский мир сейчас однополярен, а наш просто находится в динамическом равновесии. Будет не война в буквальном смысле, а порядок против хаоса, инфернальная воронка. - Северус, насколько я понимаю, считает, что у вас не то ошибка в расчетах, не то вы не видите системы в своих данных. - Я очень надеюсь, что он прав, мистер Малфой. Но пока что… - оборотень вздыхает. - Ну хорошо, - говорю я осторожно, чувствуя себя, Мерлин, каким же я чувствую себя полным идиотом, - допустим, ваши данные в порядке. И допустим, что в мире появилась дополнительная консолидирующая фигура. Для простоты представьте себе явление нового Темного Лорда. Или светлого, какая, к Моргане, разница, это все слова. Что изменится? Он отвечает, не задумываясь ни на секунду: - Возникнет новая точка равновесия. Если это действительно темный Лорд – то в мире станет значительно больше магии и, следовательно, меньше стабильности. Если лидер светлый – наоборот. Ученые… я пытаюсь справиться с раздражением, и второй раз за день задаю тот же вопрос: - Ремус, что такое «темный лорд»? Что это значит вообще, кроме как «сильный волшебник с отменными организаторскими способностями, скверным характером и склонностью к применению непростительных заклятий». Вы можете мне, дилетанту, на пальцах объяснить такую вещь: почему Том Риддл – Лорд, а какой-нибудь Аластор Хмури – нет? - О… Это вам лучше спросить Северуса. - У Северуса я поинтересуюсь его мнением, а у вас интересуюсь вашим. - Лорд – точка притяжения, центр объединения интересов определенной группы, ее представитель в вещном мире, в некотором смысле – фокальный центр ее магической и витальной силы, и одновременно с этим - ее мостик к тонким мирам. Темный – это просто клише, так получилось, что лидеры адептов Темных искусств принимали такое имя, и оно стало собирательным термином. С научной точки зрения Альбус Дамблдор или Мерлин – тоже Лорды. Альбус – почти идеальный тип светлого лорда, а Мерлин – это редчайший случай, когда фигура представляла все магическое сообщество во взаимодействии с миром магглов. Гений равновесия, вот что такое Мерлин, мистер Малфой. - То есть, я правильно понимаю, что нам крупно повезло, что Дамблдор умер практически одновременно с Волдемортом? - Как мне ни печально это признавать, мистер Малфой. Я поднимаюсь. - Ну что ж, Ремус. С завтрашнего дня вы свободны от всех обязанностей. Сидите в лаборатории у себя и считаете модели того, о чем мы сейчас говорили. Лично, без помощи операторов. С лордами и без лордов. И еще – вы ни с кем не обсуждаете это без моего согласия. Я верю в ваш разум, думаю, вы понимаете, какой эффект могут вызвать новости, что я интересуюсь этой темой. Ни с кем – даже с Северусом. Глаза оборотня широко раскрываются. - Что-то случилось? - Учитывая… учитывая все обстоятельства, отвечаю вам как на духу: да, случилось. Целиком по моей вине, Ремус. Я сдуру потащил его на митинг консервативно настроенной молодежи, и там один недоумок запустил в небо Темную Метку. Ремус тихо охает. - У Северуса случился непроизвольный выброс. Сильный. Сутки практически без сознания. Ему только новостей о возможной войне сейчас не хватает, при его отношении к теме. Вы единственный, кроме меня, кто об этом знает, и я рассчитываю, что так оно и останется. Вам все понятно? - Вы мне позволите его навестить? Мерлин, сегодня все сговорились меня раздражать. - Вам не нужно мое разрешение, профессор Люпин, чтобы навестить профессора Снейпа в его собственном доме. Все, о чем я вас прошу – не проболтаться ни о вашем новом задании, ни о том, что я рассказал вам о происшествии на митинге. Все, я вас больше не задерживаю. Докладываете мне о результатах через день, в шесть пятнадцать вечера. Когда Люпин уходит, я наколдовываю большую хрустальную вазу и с наслаждением швыряю ее об пол. Репаро.
С Грановеттером я так откровенно говорить не могу, но выясняется, что его предсказатели тоже предвидят резкую дестабилизацию. Заодно я слышу, что профессор Снейп собирался быть в Хогвартсе через пол-часа после меня, но из-за моего неожиданного визита встречу пришлось перенести на завтра. Вот и очень хорошо. Мерлин, ну что за человек – нескольких часов не прошло с того момента, как очнулся, и все, уже работает, да еще по стране скачет. Назад в офис. - Марк. Мы переводим штаб на готовность номер три. Только верхушку и только силовую часть, строго секретно. Клод сдает руководство охраной заместителю и переходит в стратегический отдел. Впрочем, это я ему сам скажу. И вот что, меня не устраивает квалификация этого типа, которого ты мне предложил в главные инструкторы. У нас идет большое пополнение, так что спроси Амалию, не хотела бы она заняться подготовкой новичков. Из тех, кто идет сейчас по моему призыву – принимаем всех годных, потом отсеем. И в силовые, и на курсы, деньги найдем. - С кем воюем? – деловито спрашивает Марк. - Ни с кем пока не воюем, готовимся к возможному всплеску общей напряженности. В обоих мирах. Задачи – перемещение грузов и целых производств, охрана объектов, эвакуация мирного магического населения, спецоперации на маггловских военных объектах, и вообще всякая спецуха по твоей части. Документы, адаптация в маггловском мире, не мне тебя учить. Грудью на поле боя переть не планируется, активная оборона вполне возможна. В общем – готовность отразить любую лобовую атаку, уйти от таковой, эффективно ответить малой кровью. - Дела… - Будем надеяться, что не понадобится. Но господа ученые трубят во все рога. - Беллу привлекаем? - Беллу пока не зовем. Больно ее имя завязано на сам-знаешь-кого, заметят сразу. А теперь, Марк, прежде, чем ты побежишь исполнять – сделай мне личное одолжение. Пошли поспаррингуем. Иначе я сейчас стекла начну без палочки бить. Марк окидывает меня сочувственным взглядом, и бормочет: - Ну да. Это у вас семейное. Обычно Марк мне слегка поддается, иначе в тренировке для меня нет никакого смысла, он гораздо лучше подготовлен. Но сегодня я так зол на весь мир, что леплю метровые огненные шары целыми очередями. Через полчаса Марк поднимает руки: - Начальник, ты меня утомил. Кто в тебя вселился сегодня – Зигфрид? Ты меня сделал, все, пойдем в душ. Мерлин и Моргана. Я сделал Марка, профессионала из профессионалов. Зато немного выпустил пар. После душа я уже способен не только рычать, но и говорить разумно. Во всяком случае, меня вполне хватает на то, чтобы поздравить Клода с новым назначением, переговорить с маггловским министром иностранных дел, подписать необходимую порцию бумаг, и аппарировать домой, не развалившись по дороге на молекулы. Я врываюсь в дом как ураган, и падаю на диван в гостиной лицом вниз, пытаясь хоть немного собрать мысли, прежде чем идти к себе. Мерлин и Моргана и все четыре основателя, вы свидетели, я этого не хотел. Лорд, или не Лорд, но я единственный, у кого есть готовая структура, ресурсы, люди. Не только в Британии, но и в Евро-американском магическом мире, а может, и во всем остальном тоже. И защищать, эвакуировать, останавливать беспорядки, а значит, неизбежно и нападать, организовывать, вдохновлять – придется мне. Придется мне. И помоги мне Мерлин хотя бы успеть вывести магов на легальное положение раньше, чем начнется заварушка. Хотя бы в нескольких странах. И помоги мне Моргана хотя бы понять, что там талдычит Ремус Люпин про группы интересов, и консолидировать тех, кого следует, а не тех, кто попадется под руку. Тогда Грановеттера надо забирать из Хога, а кого туда, опять МакКошку? Ладно, посмотрим. И Сева, Мерлин, Сева после вчерашнего нельзя к этой теме подпускать на пушечный выстрел еще месяц как минимум, а я же прямо с завтрашнего дня буду в ней по уши. Вот, я уже начал думать разумно. Я сажусь, откидываюсь на спинку дивана, и усилием воли выравниваю дыхание. Так что Северус, войдя в комнату, видит уже относительно спокойное лицо. Хорошо. Хотя он все равно ничего не заметил бы – влетает в комнату, как в первый класс в Хоге, решительный и целеустремленный. Летучая мышь – переросток. - Драко. Нам нужно поговорить. Мерлин, какой кошмарный день. - Именно сейчас? - Сейчас. - Валяй, - у меня уже ни на что нет сил. - Я принял предложение директора Грановеттера. - И что это будет? - Позиция преподавателя ЗОТИ. У них опять какой-то недоумок не справляется, я вызвался помочь. Я закрываю глаза. Вернее, зажмуриваю. Открываю. - Ты хочешь сказать, что прямо сейчас собираешься переехать в Хогвартс? - Да. Драко, это просто новая работа. Мне больше не интересны расчеты вероятностей. И вообще, я не хочу больше работать у тебя. Мне не нравится политическое направление, в котором ты двигаешься. Политическое направление. На секунду мне хочется просто вывалить ему все, как есть. Нельзя. Рано. Еще одного выброса может и не выдержать. - Так. Хорошо. Новая работа, из-за которой ты будешь жить в Шотландии. Я сжимаю челюсти. Хогвартс. Хогвартс, это очень, очень далеко от войны. Если он будет со мной, то война начнется для него завтра, как сегодня эта будущая война неизвестно кого неизвестно с кем, война, которой еще вполне может и не быть, началась для меня. Если позволит себе не выйти на работу еще один день – послезавтра. Хогвартс недоступен для магглов и экстерриториален для магов. Хогвартс традиционно нейтрален. Впрочем, в прошлый раз это ему не помешало – но на этот раз в моих силах не подпустить его близко к войне по крайней мере до тех пор, пока она не перейдет в открытую фазу. - Значит, ты уезжаешь. Что ж, удачи. Ждал сопротивления. Приготовился. Извини, Сев, я вырос. Возражений не будет. Я не понимаю, почему ты это делаешь, но точно не для того, чтобы заставить меня тебя отговаривать. Я верю, что ты обдумал это решение. А рядом со мной сейчас будет… В первую очередь, просто опасно, кому угодно. И я даже думать не хочу, как сейчас будет рядом со мной – тебе. Истории с меткой вполне хватило, чтобы понять. И в этой ситуации просить, да даже просто предлагать остаться… нет. Так что в каком-то смысле все к лучшему. - Драко, есть еще одна вещь, о которой я хотел тебе рассказать. Бумажки какие-то. - Что это? - Это мои расчеты, и тебе следует знать их суть. - Те самые, которые тебе больше не интересны? Я решительно поднимаюсь, и кладу руки ему на плечи. - Северус. У меня была почти бессонная ночь. Сегодня был, клянусь, самый кошмарный рабочий день в моей жизни – все планы наперекосяк, такие новости, что не знаешь, как и переварить. Вечером меня неожиданно без объяснений оставил любимый человек. Что бы ни было важного в этих расчетах, это может подождать до нашей следующей встречи. Или напиши мне, если хочешь, я это прочту. Ты же знаешь, как я ценю твое экспертное мнение. А сейчас я иду спать. Мне нужно за ночь как-то пережить случившееся. Спокойной ночи. Я поворачиваюсь и ухожу к себе. И в первый раз за девятнадцать лет запираю за собой дверь.
Потому что на сегодня с меня довольно. Потому что сначала мне нужно найти хоть одну новую точку опоры. Потому что у меня из глаз рвутся самые настоящие слезы, потому что твердости рук мне хватает только на четкий щелчок дверного замка, и потому что единственный способ снова начать дышать сейчас – это с третьей попытки наложить заглушающее на дверь, и позволить знаменитому малфоевскому самоконтролю катиться в преисподнюю.
http Вот это да! Интересно, если Драко станет новым лордом(наверное, серым), его снова угробит Поттер, а потом сам снова станет кандидатом в новые лорды- светлые? В смысле, мне не понятно, получается, согласно тексту, что волшебники, во время экстренных ситуаций, сами делают новых лордов, чтобы те их сквозь сложные моменты протаскивали? Кусочек, кстати говоря, супер!
http Оп-па. А этого Северус не ожидал... И я тоже, кстати :))) Я думала, ругань будет. А не свернутый разговор и запертая дверь. Интересно, Снейпу это в той же мере напоминает Люца, в какой и мне? ;)
А Драко как в водоворот затягивает... :((( Как в зыбучий песок - чем больше дергается, тем глубже проваливается.
Наутро на столе в гостиной лежит толстый конверт. Я забираю его с собой, и, даже не поинтересовавшись, дома ли еще автор письма, аппарирую в офис. Расчеты, действительно. С пояснениями, понятными дилетанту. Похоже на то, о чем говорил Люпин, только у него там наоборот получается, что появление консолидирующей фигуры только стимулирует и без того неизбежный конфликт. И война почему-то – гражданская. А, ну да – тут вводная другая, заранее заложена конкретная фокальная группа, магическая аристократия. Под меня считал. Понятно. В рассуждении, что я буду действовать как тупая точка сбора, неизбирательно стягивающая к себе все, что тяготеет. Я пролистываю до конца – все, в бОльших подробностях я сам не пойму, Сев меня переоценил. Я беру листок бумаги и черкаю на нем: «кажется, профессор Снейп, сам того не зная, посчитал вам частный случай». Вызываю личную сову. Ремусу Люпину. А дальше меня затягивает организационный круговорот. Я вывожу в оффшоры маггловские активы, и перевожу в полновесное золото магические; я принимаю десятки людей в день, я появляюсь на всех без исключения светских вечеринках, стараясь втянуть в свою орбиту всех, кого только можно. Я наблюдаю за тренировками боевиков, и лично вожу штатских курсантов по маггловской бирже. Разумеется, к нам на курсы рвутся и магглорожденные – мы их берем, но формируем из них отдельные группы. Никаких поддавков, программы на самом деле одного уровня. Но совершенно разные – волшебников адаптируем к маггловскому, грязнокровок к магическому. Ну, и престиж, само собой, совсем другой. Марк везет практически всю «армию» в Израиль, где тамошние маги-кабаллисты уже давно открыто служат в спецназе: стране, выживающей во враждебном окружении, плевать и на Статуты, и на международные соглашения. Там мы тренируемся на маггловских полигонах, и я выясняю, что ненароком обманул Кондолизу: маггловский танк вполне можно подбить из палочки, просто приемы знать надо. Из двух, если быть точным: модифицированная сектусемпра с правой плюс направленное редукто с левой. В точно определенное место. Белла сидит дома, нигде не светится и, дымя бесчисленными сигаретами, разрабатывает программу курса ускоренной подготовки: мы понимаем, что в мирное время, не привлекая к себе внимания, в профессионалов успеем превратить немногих, основная масса попрет, когда все уже начнется. Амалия с увлечением гоняет новичков. Штаб работает по шестнадцать часов в сутки, сменяясь – нам еще надо изображать рутинную активность в офисе. Параллельно идет подготовка к выборам – я твердо намерен развязать себе руки, передав формальные эполеты Фаджу. Но у Уизли теперь не должно остаться ни одного шанса. Впрочем, он успешно помогает себе в этом сам. Неожиданно находится дело Долохову – он берет на себя маггловскую Восточную Европу и на своем месте вдруг оказывается вменяемым, быстрым и жестким переговорщиком. В моей канцелярии появляется и в три дня наводит железный порядок подтянутый и белобрысый Эрих Флинт. Я просиживаю ночи напролет с Ремусом Люпином и наезжающим из Хогвартса Грановеттером. Мы пытаемся понять общественные расклады в разных странах, и предсказать, откуда потянет дымом в первую очередь. И разобраться в бесконечных расчетах вероятностей. И понять, куда идти, и кого звать с собой, чтобы не спихнуть мир в тартарары. Люпина я вообще не отпускаю от себя. В отсутствие Сева он стал моим основным экспертом – ходячим справочником и переносной библиотекой. Я только сейчас осознал, до какой степени полагался на знания Сева. Но ничего, Люпин справляется. Он ездит в Хогвартс для консультаций с Ричардом, и, разумеется, встречается там с Северусом. Мы никогда об этом не говорим. В Израиле, в брезентовой маггловской палатке, я пью польскую водку с бородатым кабаллистом из Венгрии. Он вдруг прикасается к моему плечу, и с жутким акцентом говорит: - У тебя был опыт отделения души, ДракО? Ты путешествовал Там? Кто тебя учил? - Только кратковременного и очень давно, в юности, а учил меня… о, да ты не знаешь. Большой мастер, ему удалось на много лет разделиться на семь частей и так жить. - Действительно, видимо, большой мастер, ДракО. Но это очень опасно. А почему ты не ходишь Туда? У тебя нет вопросов? - Вопросов, Авром, у меня больше чем ответов. Как и у всех нас. - Ответы там, ДракО. Там – Он. - Кто – он? - Он. Впрочем, ты же в Него не веришь, ДракО. В таком случае, для тебя Там – твой Учитель. Этого Учителя он произносит явно с большой буквы. - Ты не знаешь этого моего учителя. Я не очень-то хочу его видеть. - Это неважно. Ответы Там, у него. Просто запомни, пригодится. Ну, спасибо. Я не живу в нашем доме, просто не могу, да он и не мой. Я переселился в министерскую резиденцию, удачно расположенную через дом от моего личного офиса, ставшего штабом. Теперь на работу я не аппарирую, а к восторгу собирающихся на это зрелище зевак перехожу пешком. Иногда я ночую в Мэноре. Мне необходимо поехать в Хогвартс. Я объехал уже каждую магическую дыру в этой стране с агитационными визитами в пользу Фаджа, и игнорировать старейшую магическую школу становится просто невозможно. Я откладываю до последнего, и все-таки, настает день, когда мне приходится там появиться.
http Новые кусочки совершенно замечательные. Единственное, что меня настораживает - это отсутствие Поттера ;).Ресурсов у него, конечно, поменьше чем у Малфоя, а вот харизма и структура... Вполне адекватная грядущей войне, кстати - присутствует в полном объёме ;))))) . И... совсем имхастое. Ссора Северуса и Драко... Просто попыталась проиграть ситуацию ;))) . Мне показалось... странным, непроговоренным, что ли, переход от "новая работа" к "оставляю спустя девятнадцать лет общей жизни". Я понимаю, что Снейп намного более замкнут и закрыт - но за такую чёртову прорву времени изменился бы даже он. И чтобы, выполнив все расчёты, вот так... ничего не делать, а просто сбежать (это человек, кричавший Поттеру "не называй меня трусом" ;)) )... В общем, автор, чего я не понимаю на этот раз? ;)) Но сюжет разворачивается совершенно шикарно. И темп, этот безумный темп... Мне нравится. Очень. Спасибо ;).
Ferry ППКС вполне взаимное, кстати ;))) . Метка... Да я понимаю ;)) . Но это было бы наиболее логично - с моей т.зр., не более ;))). Тем более что тексту ни отсутствие метки, ни Луна в Гриффиндоре уже повредить не смогут. Всё равно хорош ;)))
Разумеется, с большой свитой. С Марком, с Ремусом, с Клодом, с той новой умненькой девочкой из аналитического, с десятком охранников и тремя десятками журналистов. И когда я пожимаю руки профессорам, обмениваясь любезностями со знакомыми, Северус дожидается своей очереди и тихо говорит: - Ты обещал, что при следующей встрече меня выслушаешь. - Я ни за что не откажусь воспользоваться вашими знаниями, профессор Снейп, - вежливо говорю я, - улыбнитесь, пожалуйста, нас снимают. Я оборачиваюсь к Рите, фиксируя рукопожатие и сдержанную улыбку. Дружески киваю Северусу. И продолжаю обход. На пресс-конференции ко мне, конечно же, прицепляется «Ведьмополитен». - Господин министр, вам тяжело было снова увидеть профессора Снейпа? - Я знаю профессора Снейпа всю свою жизнь, и мне было очень приятно увидеть его вновь. Как и всех остальных профессоров. Это ведь и моя альма-матер. - Собираетесь ли вы встретиться наедине? - Пожалуйста, уточните у моего секретаря. Мой штат готовил мне встречи с глазу на глаз с несколькими профессорами, и еще несколько сегодня попросили о встрече меня. Я поговорю с каждым из них. - Кто из вас попросил о встрече? - Вряд ли мой секретарь фиксировал такие подробности для прессы, но с полным расписанием моих встреч в Хогвартсе вы, безусловно, сможете у него ознакомиться. На самом деле, я как в тумане. Я веду бесконечный разговор о полетах с профессором Синистрой, интересуюсь мнением Слизнорта о текущей политике, задираю по старой памяти Лонгботтома, однокашник, все-таки. Я выступаю перед студентами, рассказывая о перспективах интеграции и зазывая идти после школы в мои структуры. Я расхваливаю взрослой аудитории – Хогвартс принимает жителей Хогсмида в своем зале – заслуги Фаджа. Мимоходом упоминаю художества близнецов Уизли в школьные годы. Байка с бородами пользуется успехом. Марк, курирующий расписание поездки, не говорит ни слова, но когда секретарь приносит мне расписание, Сев оказывается в нем последним. Умница, Марк. Я встречаюсь с профессорами, и тут действительно приходится сосредоточиться, потому, что мне нужно выбрать из них потенциальную кандидатуру в директора – с Грановеттером уже договорено, что как только начнется заваруха, он переходит в штаб окончательно. Сев заходит с такой же пачкой пергаментов, как и все остальные. Садится. Я молчу и смотрю на него. Жду. - Я провел кое-какие исследования. Я киваю. В конце концов, это именно то, о чем мы, как предполагается, должны сейчас говорить. - Не знаю, что тебе говорят твои аналитики, но конфигурации вероятностей меняются каждый день. Я не успеваю делать расчеты. - Это потому, что мы с ними активно работаем, Северус. Мои прогнозисты делают расчеты с шагом в день – мы усовершенствовали твою методику. Мы сверяем с ними каждый шаг. Если я оказался центром тяжести, то я хочу по крайней мере находиться с правильной стороны от края пропасти – чтобы не утянуть своих за собой в нее. - Как только интеграция начнется, половина твоих арифмантов уйдут работать на противника. - У меня пока что нет противника, Северус. Есть хаос, и есть однополярный маггловский мир, готовый соскользнуть в него целиком. И есть мы. - Противник будет. Водораздел не пройдет по линии маги-магглы, не рассчитывай на это. Он очень спокоен. Я тоже. - Конечно, нет. А где он, по-твоему, пройдет? Я хочу знать твое мнение. Он смотрит мне прямо в глаза. - Там же, где в двух прошлых войнах. Между светом и тьмой. И ты окажешься фокусом тьмы, и погибнешь в ней. - Мир без тьмы, Северус, это пекло. Геенна огненная. Я не думаю, что и в прошлых войнах водораздел шел там, где говоришь ты. Тебя пытали на обеих сторонах, насколько я знаю. - Обе стороны в равной степени зверели на войне. Но только одна из них начала эту войну. И именно она отвечает за все, что на ней случилось. За озверение обеих сторон, и за жертвы, и за то, что мы расхлебываем до сих пор. - Первую войну не начинал никто – обе стороны шли к ней шаг за шагом. Вторую войну начал Волдеморт, потому что он был безумен, а его сторонники – привязаны к нему меткой. При чем здесь нынешняя ситуация? Он кричит: - Потому, что это ты сейчас готовишь войну! И ты же станешь ее причиной. Ты начнешь ее, если она не начнется сама, потому, что ты вбухал в нее больше ресурсов, сил и магии, чем кто-либо другой в этом мире! - Я готовлюсь к войне! Я даже не знаю еще, откуда она придет. Я ни на кого не намерен нападать, Северус. Впрочем, я здесь не для спора, а для того, чтобы выслушать тебя. Есть еще что-то, что я должен знать? - Есть, - он встает, опирается на стол, и смотрит на меня серьезно и решительно, - Я тебя люблю. Это хорошо, что я сижу, потому что у меня слабеют колени. Мерлин великий… - Я тоже тебя люблю, - воздух между нами звенит от напряжения, - Но ведь, - я судорожно пытаюсь вдохнуть этот неверный воздух, и не могу, - ведь ты говоришь мне это не для того, чтобы броситься сейчас в мои объятия? - Нет. - Тогда, - у меня перехвачено горло, - сделай то, чего тебе хочется. Все, что угодно. Убей меня, поцелуй, ударь. То, что тебе действительно хочется. Я закрываю глаза, закидываю голову и жду. Я чувствую всей кожей, что он подходит ко мне очень близко, я ощущаю его тепло, как тогда, на Зельях, я чувствую как его рука скользит вдоль моих волос, почти не прикасаясь. Я уверен, что он смотрит на меня. Он стоит близко, так близко и так долго. Мне нужно лишь чуть наклонить голову, чтобы уткнуться лицом в его мантию, но тогда я обхвачу его руками, и больше уже не отпущу. А потом он резко отстраняется, и почти сразу я слышу хлопок двери.
рассказывая о перспективах интеграции, и зазывая идти после школы в мои структуры. Я расхваливаю взрослой аудитории – Хогвартс принимает жителей Хогсмида в своем зале – о заслугах Фаджа.
После "интеграции" лишняя зпт. "Расхваливать о" нельзя - должно быть "расхваливать заслуги" ;)). Кажется, я увязла в тексте. Очень, безумно интересно, что будет дальше ;). За это - вообще спасибо отдельное ;).
Мог бы и поцеловать *ворчит* :))) Да нет, не мог. Это Малфой может использовать чувства и близость как аргумент в споре, но не Снейп. Все правильно :) Верю. Хотя Драко - мерзавец все-таки :((( Мог и пораньше выбраться. Мог бы не устраивать этот цирк с расписанием. Блин! Он что, действительно так охладел? Или это Малфоевская гордость поперла? Десять лет назад он бы на брюхе приполз.
Единственное, что меня настораживает - это отсутствие Поттера
Так Поттер не знает о грядущей войне и не готовится к ней. Начнется (если) - появится. Это ж Драко чуть что несется со специалистами советоваться, а Поттеру откуда?
Ищущая пишет:
цитата:
переход от "новая работа" к "оставляю спустя девятнадцать лет общей жизни"
Ну, блин. Приходит человек, с которым вы живете двадцать лет, и заявляет: я нашел себе работу на другом конце страны и буду жить отдельно. С точки зрения Драко - какой там еще переход. А Снейп сбежал не просто так :) увидите.
Ferry Мог бы и поцеловать. Но он же возвращаться-то - не готов. У него же чуйство долга, блин. Он же должен мир спасти.
Ferry пишет:
цитата:
Десять лет назад он бы на брюхе приполз.
А вот и не факт. Десять лет назад он за Снейпом бегал, когда знал, что тот себе опять напридумывал чего-то не того про то, как он никому не нужен. И был терпелив с разрешением *недоразумений*. А теперь, с точки зрения Драко, картина другая: любимый человек в полном сознании от него уходит. Не то разлюбил, не то по принципиальным мотивам. Да и с точки зрения внешнего наблюдателя, если, как мы с вами продумали, Снейп сваливает в Хог, чтобы развязать себе руки для дальнейших действий. Сознательное решение. Сам решил, только сам может передумать.
Так Поттер не знает о грядущей войне и не готовится к ней. Начнется (если) - появится. Это ж Драко чуть что несется со специалистами советоваться, а Поттеру откуда?
Но хоть что-то он делать должен? Или ему активность за годы учёбы уже опротивела по максимуму? ;)) http пишет:
цитата:
Ну, блин. Приходит человек, с которым вы живете двадцать лет, и заявляет: я нашел себе работу на другом конце страны и буду жить отдельно. С точки зрения Драко - какой там еще переход.
Вот именно что. И - в конце-то концов! он же не гриффиндорец даже - ни следов рефлексии - это с чего вообще, через двадцать лет? Ни объяснений ("твоя политическая линия" на объяснение несколько... не вытягивает, ИМХО), ни вопросов... Один сказал, что уходит, второй кивнул - и всё пучком ;(((. О, судя по вопросу журналюг - они уже в курсе разрыва. Хотя... А вообще, почему то, что Снейп начинает работу в Хогвартсе вообще стало толковаться как окончательный разрыв?.. *да, я бессовестно выпрашиваю авторских комментариев ;)))))) *
А теперь, с точки зрения Драко, картина другая: любимый человек в полном сознании от него уходит. Не то разлюбил, не то по принципиальным мотивам.
А вот с чего у него такая точка зрения? Двадцать лет вмести прожили, а тут вдруг - разлюбил? Ушел в полном сознании? С чего бы? Драко же не понял - с чего. Подозрения смутные были - и не более. И что, он даже не попытался выяснить, в чем причина? А может, там все-таки недопонимание? Откуда ему знать, что снейпом движет? Не знаю. Со стороны это выглядит так, чловно Драко так от всего устал, что и отношениями с Севером тяготиться начал. И когда тот решил уйти - Драко его отпустил, потому что ему самому так проще :(
Ищущая
цитата:
ни следов рефлексии - это с чего вообще, через двадцать лет? Ни объяснений ("твоя политическая линия" на объяснение несколько... не вытягивает, ИМХО), ни вопросов... Один сказал, что уходит, второй кивнул - и всё пучком
Ищущая Ferry В общем, понятно, что сцена написана невнятно, переписывать надо. Идея была в том, что Драко в ножницах. С одной стороны - да верит он ему! В голову даже не приходит, что Снейп мог принять одностороннее решение вот так отвалить из совместной жизни по какой-нибудь другой причине, кроме как действительно желание с ним порвать. Почему - ну, ок, не совсем очевидно, но Драко верит в его вменяемость. С другой - да опасно же с ним рядом находится с сегодняшнего дня. Любому опасно, а Снейпу, который только что чуть концы не отдал от одного напоминания о прошлой войне, тем более. Как можно в этой ситуации просить остаться, когда он отваливает - да, не зная того, но тем более же - из эпицентра в безопасное укрытие? И еще могла быть такая нехорошая мысль, что - ладно, сейчас вали в Хог подальше от этого всего, потом разберемся. А утром-то - конверт на столе. И чего? Этим жестом Снейп ему практически открытым текстом говорит: ты - новый темный лорд, и я в этом не участвую. А у него серьезнейшие основания полагать, что он и правда... Был бы Сев в форме, у Драко был бы такой ход, что, мол, ты помоги мне, может я и Лорд, но постараюсь не стать темным, с твоей помощью. Но он же только утром от приступа отошел, и Драко хочет вывести его из игры. И - это единственный момент, когда он не может посвятить себя налаживанию отношений. Его судьба позвала.
Мммм... Да. Такую мотивацию я понимаю. Но этого правда не видно в тексте. У Вас же ПОВ Драко, эти его рефлексии и рассуждения видны должны быть. Или надо перекидывать повествование на ПОВ Снейпа или авторский. ИМХО :)
Ищущая Ferry Пришлось чуть-чуть пофиксать сцену. Получилось, надеюсь, понятнее, в ущерб динамичности. Мерлин, до чего же хочется научиться писать коротко и ясно :)
http Да, так действительно понятнее. Личный глюк - я плохо верю в Снейпа, настолько остро переживающего двадцатилетней давности войну, что он готов бросить любимого человека, но... Совсем уже имха полезла. Пошла смотреть новый вариант ;).
Да, так лучше. Хотя самообладание у Драко все равно железное... Даже в выяснении отношений с мужем :) Нет, понятно, что ради Северуса сдерживается, но я бы ожидала большего внутреннего напряга в связи с этим...
Ferry Ну что Вы, в самом деле( я прямо расстраиваюсь уже). Это мне напоминает: Ferry пишет:
цитата:
Десять лет назад он бы на брюхе приполз.
Ferry пишет:
цитата:
Хотя самообладание у Драко все равно железное... Даже в выяснении отношений с мужем :)
людей, что берут в дом щенка- очаровательного пушистика, милашку, лапочку, такого нежненького, игривого, славного...который смешно щерит зубки, которого можно шлепнуть или прикрикнуть, и чей скулеж может быть таким трогательным… Но если пес посмел вырасти, да еще и превратится в гордое и сильное создание, на которое не махнешь поводком- о, тут любоффь и заканчивается… Если бы Драко был другим более слабым, более глупым, его любовь не была бы для меня менее ценной, но без сомнения, отнюдь не столь же занимательной и захватывающей. Кстати говоря, о Люциусе если сыну случится превзойти в чем-то отца (или пускай Снейпа, что тоже в какой-то мере- без пошлости -был им немножко для Драко, хотя бы в плане примера, воспитания), то это отнюдь не плохо.
Вот теперь это стало по-настоящему трудно, гораздо труднее, чем в первые дни. Одно дело знать, что тебя оставили, и пытаться это пережить. Тогда можно брать к себе в постель смазливых курсанток – на мужчин я пока смотреть не могу – пытаясь поймать хоть тень тех, старых ощущений. Можно думать, что завтра, ну, хорошо, через месяц, или через три года рана затянется окончательно. Можно вглядываться в лица друзей и сторонников, гадая, кто из них сможет встать рядом, когда – скоро, уже скоро – ты окажешься в состоянии снова впустить кого-то в свою жизнь. Можно пафосно говорить себе, на худой конец, что твоему разбитому сердцу больше никто не нужен. Пафос, как ни странно, иногда помогает, а еще помогает цинизм, помогает ирония. Даже отчаяние помогает временами. Совсем другое дело – знать, что щепотка каминного порошка может в любой момент привести тебя к человеку, который любит тебя так же сильно, как ты его – и каждую секунду заставлять себя не сделать этот шаг, это движение руки. Потому, что в этот раз между нами не недоразумение. Это выбор. Его выбор, который я твердо намерен уважать. Тем более, что в Хогвартс война придет в последнюю очередь, а вокруг меня все уже год гудит и вибрирует пульсом этой грядущей войны. Между тем, дела делаются. Наконец, наступает день, когда на одном из редких общих сборов – я собираю штаб в полном составе не чаще, чем раз в две недели – Марк заканчивает доклад словами: - В общем, можно считать, что в общих чертах мы отстроились. Если завтра грохнет пусть даже прямо в Лондоне – нам не страшно, выстоим. Я тянусь за палочкой и призываю бездонную бутылку столетнего коньяка. Клод, только взглянув на нее, наколдовывает бокалы. Клод у нас эстет, бокалы правильные – огромные, почти круглые, чистейшего хрусталя, на низкой ножке. Марк разливает золотистую жидкость, и я первым подношу бокал к губам, вдыхая терпкий аромат: - Ну что, господа соратники? За то, что нам не страшно? Господа соратники салютуют и пьют. Я оглядываю стол в своей совещательной. Наши сборища давно уже перестали напоминать встречу выпускников Слизерина. Теперь тут есть разные люди. В углу скромно сидит Луна, до неправдоподобия почему-то подружившаяся с Эрихом. Очередной Розье – сколько же их, а? И все одинаковые, черноглазые, бледные, порывистые. Этот еще и из Равенкло к тому же. Смешной мальчик. Люпин притащил пару специалистов по ЗОТИ, и они спешно осваивают прогностическую арифмантику – нам до ужаса не хватает людей на этом направлении. И самый главный сюрприз года – Невилл Лонгботтом. Наш выдающийся герболог и колдомедик, специалист по полевой медицине, способный из ничего в чистом поле создать госпиталь, работающий как часы. Он пришел ко мне пару месяцев назад, как раз в тот знаменательный день в Хоге. Сказал, что пытался убедить в необходимости развития этого направления поочередно Поттера и Фаджа, обоими был послан и пришел вот попытать счастья со мной. Разумеется, профессор Лонгботтом больше ни в каком Хоге не работает, а работает он у меня. А за котлами – за котлами у него стоит Клари, забросившая свои маггловские игрушки ради того, чтобы возглавить исследовательский отдел. Тот самый, роль которого раньше единолично исполнял Сев. О котором думать сейчас никак нельзя, потому что у моих людей праздник, и я должен улыбаться вместе с ними. - По такому поводу объявляю завтра выходной всем, кроме дежурных. Вам всем следует отоспаться по домам. Амалия толкает Марка в бок и согласно кивает. - Вот-вот, именно что по домам. Мерлин, вот знать бы заранее… кажется, я подвел единственное нормальное семейство в штабе. - Розье, на правах самого младшего останетесь сегодня дежурить за Марка. Не станем портить Амалии выходной, - Розье кивает с восторгом: он один еще не дежурил, - Розье больше не наливать. Ну что, господа соратники. Я сегодня был у нашего дорогого министра. Он очень плачет, что я забрал с собой все лучшие кадры. Так что если кто-нибудь из ваших чувствует в себе призвание к государственной службе, дайте мне знать. Я обхожу стол, и останавливаюсь между Долоховым и Люпином. Опускаю руки обоим на плечи. - Что говорят наши пророки, профессор Люпин? Удержимся? - Существование нашего фокуса силы – это только потенциал равновесия, мистер Малфой. С какой скоростью новое равновесие будет достигнуто, зависит в первую очередь от того, насколько быстро неволшебники поймут, что имеют дело с соизмеримой силой. Мы уже вступили в период нестабильности в момент легализации магов в Соединенных Штатах и Израиле. То, что там все прошло гладко, не должно нас успокаивать – там очень гибкая общественная система. Когда процесс пойдет по Европе, следует ожидать начала эксцессов. Но самое главное будет происходить не там, где волшебники уже будут легализованы, а на периферии – в Восточной Европе, в Латинской Америке. В тех странах, которые уже не смогут закрывать глаза на наше существование, но не захотят быть следующими. - Ричард? Грановеттер, сидящий напротив, кивает. - Прекрасно. И там нам придется показать свою способность в полную силу защитить местных магов. Вы, кажется, все это время мечтали повоевать, Антонин? Долохов одним махом опрокидывает в горло дорогой коньяк, как будто это стопка водки, и улыбается так, как умеют улыбаться только русские – когда за рвущуюся наружу улыбку как бы извиняются сведенные к переносице брови. Мол, радости без печали не бывает. - И повоюем, мой господин. И повоюем. И от полноты чувств целует мне руку. Мерлин… - Антонин, я вас предупреждал. - Простите уж старика. Наглый и лукавый. Ни хрена ему не стыдно. - Вам, Антонин, - хмурюсь я, - надо идти к Поттеру в ветераны. Они тоже как вы все еще прошлую войну воюют, и видят в живых лидерах мертвых вождей. - К этим ветеранам, - отвечает, - я еще приду. Всему свой срок. Дождутся и они меня. Нет, ну дурак же старый, честное слово. - Даже думать об этом не смейте, Антонин, не то, что говорить вслух. С мистером Поттером, скорее всего, нам в ближайшие годы предстоит дружить. Я очень, очень надеюсь, что бывшие Смертоборцы, которых тут все же изрядно, промолчат. И они молчат. Зато открывает рот тот, от кого ожидали этого меньше всего. Люпин. - Боюсь, что мистер Долохов прав, мистер Малфой. Когда начнутся беспорядки, рано или поздно возможны столкновения с ветеранами. Как интересно. Сев говорил – всегда идет за своими друзьями. Сев… неважно. А с Долоховым Люпин неожиданно сдружился – не то в языках с ним практикуется, не то какие-то никому больше непонятные книжки обсуждает. - Ваше мнение по этому поводу значит больше, чем мнение любого из нас, Ремус. Объяснитесь. - Непредсказуемые. Не привязанные к какому-нибудь серьезному занятию. Всегда готовые защищать слабых. Очень мало представляющие себе реальный баланс сил между магами и магглами. Внушаемые. Верящие авторитетам. Вам стоит поговорить с Гарри, мистер Малфой, раньше, чем они станут проблемой. Может быть, сейчас, когда интеграция реально началась, он уже будет в состоянии воспринять наши аргументы. И позволит нам как-нибудь пристроить их к делу пока не поздно. Если они не станут частью решения, они станут частью проблемы. - Звучит крайне убедительно. У кого-нибудь есть возражения против переговоров с Поттером, господа? Выкладывайте сейчас. Я вижу, что идея никому не нравится, но прямых возражений нет. - Тогда еще по бокалу, и по домам. Все по домам, отсыпаться, привет семьям. Невилл, на минутку. Лонгботтом задерживается. - Невилл… скажите-ка мне, дружище. Вы можете себе представить такое успокоительное зелье, которое не притупляло бы рассудок и не подавляло бы магию? - Нет, такого я представить себе не могу. Хотите, я проконсультируюсь с профессором Снейпом? Я завтра буду в Хогвартсе. Этого еще не хватало. - Да нет, Невилл, не стоит. Не стоило и спрашивать. Мог бы собственно и сам сообразить. Вот ведь как забываются уроки. - Даже любимые? Вы ведь были хороши в зельях, Драко. Не то, что я. - Ну, ваши таланты расцвели позже. Идите, Невилл, привет Августе. Я пересаживаюсь в кресло и придвигаю к себе стопку бумаг. Не хочу. Уже ничего не лезет в голову. И спать не хочу. Я вытягиваю ноги, откидываю голову и закрываю глаза. И открываю, почувствовав на себе пристальный взгляд. В дверях стоит Розье. Он уже уничтожил беспорядок на большом столе, бесшумно расставил стулья по местам – недурная подготовка, я ни звука не услышал – и теперь пялится на начальство во все глазищи. - Вы что-то хотели, дежурный? - Сэр… а вы не пойдете домой, мистер Малфой? Вы, прошу простить меня, сэр, но вы выглядите так, как будто вам не мешало бы поспать, - выпаливает. Смущается. Разумеется, я именно так и выгляжу. Уже два месяца я засыпаю без зелья только если полностью валюсь с ног, и просыпаюсь, как только пройдет первая чугунная усталость. - Мне не спится, Розье. Принесите мне файлы по художествам наших дорогих ветеранов за последние три месяца, и берите стул, будем вместе разбираться. Следующий час Розье сортирует отчеты о скучных геройствах молодчиков Поттера, а я читаю то, что он для меня отбирает, готовясь к разговору. - Так, теперь вот из этого нужно будет сделать короткую броскую выжимку для газет. Вы понимаете, зачем это, Розье? - Чтобы скомпрометировать противника, сэр. - В первую очередь, они нам не противник. И наоборот, первая публикация такого содержания пройдет практически незамеченной. Зато мы в дальнейшем будем спасать мистера Поттера от повторения инцидентов. Чтобы он, не дай Мерлин, не оказался жертвой разоблачительной кампании. Вы пером владеете? - В некоторой мере, сэр, - я в этом возрасте давно уже так не краснел. То есть, так я, собственно, не краснел вообще никогда; с моим типом внешности это физически невозможно. - Вот и напишите. Теперь принесите мне прошлогодний отчет по этим красавцам, и можете идти на пост. Мне надо подумать, - я обхватываю плечи руками, усиливаю огонь в камине, и честно пытаюсь сосредоточиться. Через минуту нарисовывается Розье с отчетом. - Вот, мистер Малфой. - Ага, вижу. А это еще что? - Плед, сэр. Я устало тру рукой лоб, забираю у него плед и раздраженно отодвигаю пергамент. - А, Мерлин с вами, Розье. Налейте мне бокал коньяка и садитесь. Вам не предлагаю, вы при исполнении. Следующий час я расспрашиваю мальчика о Хогвартсе, каким он его помнит. Выпуск пятилетней давности. В мое время все было по-другому. Все-таки Грановеттер не просто навел там порядок; он возродил старый дух школы, превратил межфакультетскую вражду в веселое соперничество. А может, Мерлин его знает, может оно и раньше так виделось из Равенкло. И в квиддич они теперь играют в восемь команд – младший и старший дивизион, и тринадцатилетние ловцы не получают бладжером по голове от семнадцатилетних плечистых выбивал. И слизеринские девочки ходят по школе без охраны, потому что в женский дуэльный клуб, как и в мужской, принимают с первого же класса. А на Астрономической башне больше не целуются, там мемориал Дамблдора. И под эту школьную болтовню я просто-напросто засыпаю в кресле.
Действительно, забавный мальчик. Через несколько дней, проходя мимо поста дежурного, я замечаю у юноши книгу. Старинный тяжелый фолиант. - Что это вы читаете, Розье? Он встает. - Фламель, сэр. - Серьезное чтение. Вы надеетесь еще учиться? - Я учусь, сэр. У нас же, на высших курсах. Арифмантика, темные искусства, прорицание, магглополитика. - Какое интересное сочетание. И чего вы хотите добиться, изучая такие разные предметы? - Четыре способа проникновения в будущее, сэр: логика, интуиция, контакт с тонким миром, социальный анализ. Я, видите ли, сэр, я хотел бы их совместить… Мы могли бы не просто сравнивать результаты, полученные каждым из методов, мы могли бы комбинировать… простите, вам, вероятно, неинтересно, сэр. - Напротив, мне необыкновенно интересно. Клод, пришлите дежурного на замену, мистер Розье мне нужен. И позовите профессора Люпина. Прошу в кабинет. Кстати, как ваше имя? - Александр, сэр. - И откуда такой необычайный интерес к будущему? - У вас на службе, сэр… я вижу, как вы используете прогнозы. Никто не понимает, что линии вероятности можно менять, это считается антинаучным, а вы, сэр, вы меняете судьбы мира… - Я просто слишком плохо образован, чтобы понимать, что это невозможно. И слушаю слишком многих умников сразу, чтобы не заметить, какой гибкой становится реальность, когда перестаешь познавать и начинаешь действовать. Особенно если при этом действительно уметь хорошенько слушать умников. А, вот и мистер Люпин. Расскажите мне то, что вы начали рассказывать, Александр, только с самого начала. На пальцах, для полного дилетанта. Профессор уж как-нибудь потерпит. Через пол-часа выясняются три вещи. Во-первых, мальчик гений. Во-вторых, Люпин просто умрет, если тот немедленно не перейдет под его начало. В-третьих, мальчик никуда переходить категорически не хочет. - Сэр! Пожалуйста, прошу вас, не заставляйте меня. Я не готов быть теоретиком. Я ничего не смогу прогнозировать, если с самого начала запрусь в лаборатории, без контакта с реальной жизнью. У вас тут делается история, сэр, я могу видеть это своими глазами. Профессор Люпин, неужели вы не понимаете, что прогнозы невозможны как чистая наука? Чуть не плачет. - Так, ладно, - в конце концов решаю я, - Вы остаетесь на месте, Розье. Профессор Люпин берет шефство над вашими занятиями, и все курсовые вы пишете по специальным заданиям, которые будет определять он. Ваших учителей предупредят. Вы довольны? - Спасибо, - еле лепечет. - Профессор Люпин, я не слишком тяжелое взвалил на вас бремя? - Что вы, мистер Малфой, я это сделаю с огромным удовольствием, и к общей пользе. Я уже примерно знаю, что поручить мистеру Розье. Я задаю себе вопрос, какую роль в моем решении сыграл тот факт, что в присутствии этого юного гения я в первый раз за два месяца смог заснуть по-человечески. И проснуться, хотя и с затекшей спиной, совсем не по-малфоевски сопящим в скрюченной позе навалившись щекой на подлокотник, но зато со свежей головой и относительно легким сердцем.
А потом наступает тот самый день.
Обсуждение пропагандистских материалов неизменно выливается в спор между традиционалистами и любителями подчеркивать нашу прогрессивность. Рыцарская символика против современных обтекаемых метел и спортивных причиндалов. Чистокровные аристократы на плакатах против улыбающихся звезд квиддича. Мистер Малфой в белоснежной мантии на фоне Малфой-Мэнора в окружении безупречных матери и сестры - против Драко Малфоя на коне, в маггловских джинсах, эффектно берущего сложное препятствие. Мне нравится что-то среднее, так что эти споры вполне мне на руку. Заканчиваем. - Сводки, сэр. - Сводки… Посмотрим. О, Мерлин… Первый погром. Лодзь. - Алекс, верните силовиков кроме Долохова и всех аналитиков. Я закрываю глаза и представляю себе эти две семьи, забитые камнями. Первыми начали не мусульманские террористы, обычные набожные католики. Я на секунду прячу лицо в ладони и чувствую робкое прикосновение. Мерлин, неужели меня застукали. Нет, Розье. - Сэр… - Где остальные? - Я просил их в совещательную, сэр… я подумал… Понятно, что ты подумал, мальчик. Что Малфою нужна пара минут на то, чтобы справиться с лицом. - Спасибо, Розье, вы большой умница. Долго не спорим, вариант давно просчитан. Никаких массированных атак, никакой коллективной ответственности. Спецназ, два легилемента и команда обливиаторов – выявляем зачинщиков, убираем, стираем память всем, кому можно. Те, кто лично участвовал в убийстве волшебников, будут найдены утром мирно лежащими в своих постелях. Мертвыми. Никаких комментариев, никаких угроз. За любую лишнюю жертву виновные ответят лично мне – и мне плевать, будет это мирный житель или человек в форме. Начальник отделения полиции, не сумевший остановить толпу, заболеет раком и умрет через две недели. У мэра города с сегодняшнего дня начнет расти меланома. На правой щеке. Все. Я пытаюсь просчитать следующий шаг. Ладно, на это есть прогнозисты. Я смотрю в окно и просто пытаюсь заставить рассосаться тяжелый комок под ребрами. Вот она, война. - Сэр, к вам маггловский министр по делам меньшинств. Это по нашим делам, то есть. Пятнадцать минут в приемной он у меня точно просидит – минимум. Будем изображать занятость. Я барабаню пальцами по стеклу, и говорю почти про себя. - Что не дает мне покоя, Розье, так это то, что, пока их убивали, мы обсуждали превосходство традиционных военных мантий над современными. Не нужно вообще никаких мантий. Камуфляж. А еще лучше маггловский штатский костюм. Традиции, ритуалы, условности – на них держится мирная жизнь. На войне все это следует отбросить. По крайней мере, на современной войне. - Мне нравятся наши древние военные традиции, сэр. Я оборачиваюсь. - Вот как? Какие, например? У мальчика горят глаза. И щеки. - Ну, мне… мне хотелось бы называть вас своим повелителем. Целовать вашу руку, прежде чем уйти за вас на бой. Ведь мы сегодня вступили в войну, если я правильно понимаю, сэр? Я обхожу стол, который нас разделяет, и присаживаюсь на краюшек. Так мы одного роста. - Это хорошо, что вы понимаете. Однако, вот как, Розье. Вы хотели бы целовать мою руку, потому что я – ваш лидер? Молчит и смотрит вниз. И краснеет. - Поднимите голову и посмотрите на меня, Розье. Вы знаете, что надо говорить, когда не знаешь, как именно следует солгать? Надо говорить правду, это самая лучшая тактика. В конце концов, всегда есть шанс, что вам не поверят. Поднимает. Молодец. Смотрит. - Я просто хотел бы… Потому, что это вы. - В таком случае, Алекс, вы могли бы сделать что-то гораздо лучшее. Например вот это. Я целую его в губы, медленно и очень нежно. Такой горячий, такой гибкий и весь дрожит от восторга. Обхватывает меня за шею так, что не оторвать. - Я люблю вас. Я так люблю вас, сэр… - Драко. Меня зовут Драко, Алекс, - я целую его в губы еще раз. И не удержавшись, еще, - Алекс, Алекс. У нас еще будет много, много времени. Я обещаю. Я знаю. Аппарируй, пожалуйста. Я не хочу, чтобы эти магглы рассказывали, что из моего кабинета выбегают прекрасные юноши с опухшими губами. И кстати. Ты меня сегодня очень выручил, ты это знаешь? Было бы очень плохо, если бы они меня увидели таким расстроенным в день первой операции. Спасибо, мой мальчик. И с этого дня, с первого дня войны, мне снова есть куда возвращаться.
http Текст, как всегда- чудо! Что же до происшедшего с героями -даже не знаю, что сказать...С одной стороны- это закономерно: Драко Малфой сильно изменился, повзрослел за столько лет, будучи практиком прежде всего, а Снейп, во всяком случае, я другого по тексту не заметила, остался, и возможно, это тоже закономерно для волшебников, на том же уровне. То есть, скорее всего, это самый лучший и разумный выход для этой пары- Снейпа более, чем охотно, утешит Люпин, а Драко, возможно, найдет человека, который сможет его принять, которому он действительно сейчас нужен. Но так будет жаль, что их любовь не выдержала возрастного испытания! Но вот один момент мне непонятен. Лорд, светлый ли, темный- это прежде всего магический уровень, что возносит его, так сказать , на вершину. Волдеморт –это прежде всего громадной силы маг, а Драко, ну так, довольно средненький, даже по снисходительным меркам. Как же его будет уважать тот же Долохов или Белла, если любой из них может в боевых условиях скрутить Драко за пять секунд?
Мальчика жалко. И Драко жалко, и Северуса тоже (но он вроде сам помог). Хочу, чтобы было хорошо.
И мальчика то простить проще всего, а вот годовое молчание и встречи по "службе"... Чем дальше в лес, тем труднее вылезти. И никакая любовь зачастую не помогает :( Автор, вы того, не бросайте ихнас на перепутье. А то даже что думать, не знаешь - информации то маловато. Творческих успехов
И все равно моя надежда на хороший конец этой истории (пусть не голливудски-счастливый, а просто хороший) не сдохнет. Ну не верю я, что ваш Снейп просто так год сидел в Хоге и жалел себя. Он же хитрый и умный змей, что-то он там мутит -- и даже с Грановеттером вместе (черт, это ж выходит, что он опять сбежал к "Дамблдору"? вот так спираль истории -- до меня только сейчас дошло). Драко может и не понимать, куда он катится, зато старая гвардия старого лорда все признаки его... хм, перерождения что ли? прекрасно замечает. Не зря же Долохов так радуется. А Сев тем более в курсе. Понятно, что к старым отношениям Сев и Драко никогда не вернутся. И не надо. После кризисов в отношениях тоже есть жизнь.
В общем, я не помню, чтобы когда-нибудь так болела за героев фика. Проверяю форум трижды в день и держу пальцы скрещенными, чтобы у них все было хорошо. Автор, Вы, наверное, лучше не отвечайте на мои посты, не тратьте слов, просто знайте, что у Вас тут группа поддержки ждет и томится:))
Я в крайнем раздражении аппарирую в офис после совещания у министра. Толпа замшелых идиотов. Собственно, сам виноват, все разумное и осмысленное я при уходе переманил к себе. Маггловские газеты пестрят сообщениями о массовых погромах в Чехии, а этим недоумкам вошло в голову, что если оказать помощь, то тамошние магглы смогут достать нас в Британии. Это притом, что соответствующим образом подготовленное общественное мнение здесь, в стране, нас только что на руках не носит. Нет, ну, разумеется, есть еще религиозные фанатики, мусульмане, ну так они и магглов местных достали ровно в той же степени, в какой теперь, после интеграции, будут доставать и нас. Это входило в программу. Первые этапы в Британии и Франции проходят триумфально, отзываясь, как мы и ожидали, потрясениями на востоке Европы. Католическая Польша сунулась первой, и получила хорошую прививку вовремя – трех эпизодов плюс кампании в прессе вполне хватило – но есть еще много милых стран с религиозным населением. Хорошо, что у нас есть свои люди, что мы не зависим от правительства. Я швыряю на стол в приемной папку с бумагами, и почти рычу: - Дежурный, Марка, Клода, Амалию и Эриха ко мне в кабинет. Карты магической Чехии, наши мобилизационные планы на случай спасательной операции. Вызвать вторую смену аналитиков, всех штабных, разыскать Грановеттера, он где-то застрял в Марселе. И вот еще что, когда разделаетесь – свяжитесь с профессором Снейпом в Хогвартсе, сообщите, что мы запускаем спасательную операцию в Праге, и передайте, что я рад был бы выслушать его соображения в восемь вечера на расширенном совещании. Если он пожелает прийти и оказать нам помощь, разумеется. Алекс протягивает мне стакан воды, и тихо сообщает: - Профессор Снейп у вас в кабинете, сэр. Я подумал, не стоит ему сидеть в приемной. В другой момент у меня подкосились бы ноги. Но сейчас меня несет адреналиновый поток. - Тогда я сам. А Марка и остальных – в совещательную, через двадцать минут. Я захожу в кабинет, не медля ни секунды, и мы говорим почти хором: - Я только что велел тебя разыскать… - Я пришел, чтобы тебя попросить… - Давай, Северус, ты первый. - У меня есть координаты незарегистрированных чешских магов. Они не находятся на учете у магического правительства, потому что хотели сохранить возможность контактов с магглами. Таким образом, они в самой большой опасности и менее всех могут рассчитывать на защиту. Твои люди могли бы… Я его перебиваю: - Я именно за этим хотел тебя позвать. Мы планируем спасательную операцию, и я хотел просить тебя помочь нам разыскать нелегалов. И еще – у тебя же есть карты магической Чехии со старыми запретными зонами, которых мы не знаем? - Есть. Вот. - О, ты принес. Спасибо. Останешься на совещание? Может быть, еще что-то посоветуешь? Сейчас узкий круг, в восемь общее. - Я с твоего позволения хотел бы принять участие не только в планировании, но и в самой операции. Я знаю страну намного лучше твоих людей. - Несомненно. Считай, что ты на борту. Только учти, пожалуйста, у нас тут за год многое изменилось; тебе в Праге придется подчиняться Марку, потому что нет времени полноценно ввести тебя в курс дела. - Хорошо. Драко? - Да, Северус? - Мы сможем поговорить? - Разумеется. В любое время. Как только сможем остаться одни. Сейчас начинается совещание, и, сам понимаешь, время... Проходи направо по коридору, третья дверь. Я скоро буду, у меня еще один короткий разговор. Он делает движение, как будто хочет еще что-то сказать, но сдерживается и выходит. Я бросаю щепоть порошка в камин. Поттер. - Что тебе надо, Малфой? С первым заходом он послал меня очень решительно и очень далеко. Кто-то ему умный стал советовать, не иначе. МакКошка? - Только сообщить тебе кое-что, Поттер. Про Прагу слышал? Наше правительство не телится, так что мы отправляем туда экспедиционный корпус. Оборонять не будем, слишком много крови. Будем просто вывозить всех, кого сможем. В Британию; размещение и все такое – мои проблемы. Нам не хватает подготовленных людей, и мы принимаем добровольцев. Я ни на что не намекаю, просто информирую. Пока, Поттер. - Подожди, Малфой. Я подумаю. - Как хочешь, Гарольд. Я подумал, что ты обидишься, если я не поставлю тебя в известность. Я выхожу в приемную. Алекс смотрит на меня настороженно и почти шепчет: - Я на него похож… - А ну, пошли. Я затаскиваю его в кабинет, плотно закрываю дверь, забираю его лицо в ладони, легонько целую в губы, и говорю, глядя в чернющие глаза, близко-близко: - Ты – запомни это хорошенько – ты – ни на кого – вообще ни на кого – не похож. Ты совершенно уникальный, ужасно живой, и ровно такой, как мне хочется. Запомнил? Обхватывает, прижимается. Мерлин, каким живым я сам себя чувствую, когда это смешное чудо вот так отчаянно льнет ко мне. И каким безнадежно мертвым я ощущал себя пять минут назад.
Одни мы с Северусом остаемся через три дня. Через три сумасшедших дня, до краев наполненных слезами, кровью, непростительными заклятиями, легилеменцией и чисткой памяти, и опять и опять слезами тех, кого в спешном порядке портключами переправляют в Англию – для него. И наполненных бесконечной чередой совещаний, штабных планерок, скандалов в магическом и маггловском иммиграционных ведомствах, организацией снабжения, расселения, адаптационных программ, бесчисленными аппарациями туда и обратно, и все теми же слезами эвакуированных – для меня. Мы вытащили каждого мага, кто только согласился уехать. Мы спасли от смерти тысячи волшебников, и ребята Поттера, хоть и с поганой дисциплиной и устаревшей подготовкой, стояли там с нами плечом к плечу. Мы своими руками прекратили существование магической Праги, четвертого, вероятно, по масштабу центра волшебного мира. Его Праги. Когда интеграция закончится, этой стране уже никогда не подняться.- без магического населения в новой ситуации у нее просто не будет шансов. Но это понимание, к сожалению, придет еще не так скоро, чтобы предотвратить новые эксцессы. Мы сидим в моем кабинете, и я призываю бутылку огневиски и два стакана. - О чем ты хотел поговорить? - О том, что ты делаешь. Я киваю. - Позволь мне сначала задать тебе один вопрос. Северус… ты не обязан отвечать, но я хотел бы знать, почему ты ушел. - Я понял, что ты тащишь мир к войне. Одной рукой готовишь интеграцию, а другой – собираешь темные силы, готовые воспользоваться ею. Ты стал центром притяжения всего темного. Я увидел тебя перед толпой смертоедов с меткой над головой. Я должен был отойти подальше, чтобы разобраться, как этому можно противостоять. - И что ты делал весь этот год? - Совершал бессмысленные поступки. Пытался бежать наперегонки с развитием твоей команды. Неважно. Важно, что, вместо того, чтобы следовать предначертаниям, ты стал их менять. Ты стал сам выбирать, для кого быть центром. И ты стал сознательно менять судьбу, работать не с вероятностями, а с тенденциями их изменений. - Мои эксперты говорят, что у нас получается. - Да, у вас получается. Ты больше не превращаешься в Темного Лорда, Драко. Это уже не внутренние проблемы нашего сообщества. Ты превращаешься в полноценного лидера всего магического мира. У вас получается втянуть мир в глобальную войну. Еще немного, и магглы по всему миру будут убивать магов, а вы – вы будете убивать магглов. Каждый маг – десятки магглов. Вы все превратитесь в мясников. - У нас получается не допустить коллапса. Северус. Подумай вот о чем. То, с чем нам пришлось иметь дело в Праге – результат интеграции в Западной Европе, это правда. А именно: тамошние магглы в одночасье узнали о существовании магов, и, в меру своего разумения, сейчас пытаются превентивно их придавить, пока те не захватили власть. Теперь представь себе, что в цивилизованных странах интеграция прошла бы не так, как сейчас, планово, с длительной подготовкой – а просто в силу того, что тайное стало явным. Чуть позднее. Ты не думаешь, что и здесь было бы то же самое? Только этому еще и некому было бы противостоять. Мы просто вытолкнули хаос на периферию. Дали ему разразиться в заранее известных местах в заранее просчитанное время. Уберегли здешних волшебников. Смогли подготовиться и защитить своих там. Ты хотел бы, чтобы тот кошмар, в котором ты купался последние три дня, через десять лет случился в Лондоне? А в Чехии, вслед – через пятнадцать? - Я хотел бы, чтобы в ходе неизбежной катастрофы, к которой мы катились последние несколько сотен лет, главным убийцей не оказался человек, которого я люблю. - По-моему, мы, при твоем участии, только что спасли несколько тысяч невинных волшебников. - Убив примерно вдвое больше магглов. - Которые шли убивать наших. - Они защищали свой мир. - Это не их мир, Северус. Это наш общий мир, который они, с нашего позволения, присвоили. И у нас нет под рукой другого, чтобы отдать им этот. У тебя есть решение? Или поставим вопрос по-другому. Ты, уходя, оставил меня гадать, что бы я мог сделать, чтобы вернуть тебя. Исправь это сейчас. Если бы ты мог сейчас заставить меня сделать все, что угодно – чего бы ты от меня потребовал? - Распусти своих людей. Уничтожь организацию. Уезжай из страны, исчезни. - Это говорит любовник, который не может пережить моего морального падения, или это говорит один из лучших арифмантов Британии? - Это говорят оба. - Тогда, - я встаю, - я хотел бы, чтобы арифмант ответил за свои слова. Посчитай этот вариант, Северус. Все данные тебе предоставит Люпин – я думаю, что у нас сейчас замеры поставлены лучше, чем в Хоге. А я попрошу своих экспертов проверить твои результаты. Что же до любовника. Я ждал тебя больше года. Прости, я не дождался всего пару недель. Я просто стою, и жду, что он будет делать. Я готов к чему угодно, но только не к этому. Он подходит ко мне вплотную и спрашивает в первый раз в жизни: - Ты любишь меня? - Смотря как понимать это слово, Северус. Если любовь – это когда в чье-то отсутствие каждый вздох отдается болью, то да, я до сих пор люблю тебя. Если любовь – это когда чье-то прикосновение делает тебя свободным, сильным и легким, то нет, я люблю другого. - Я люблю тебя. Я сделаю то, о чем ты просишь. И если ты в ответ не сделаешь то, о чем прошу я – я рано или поздно тебя уничтожу. Он поворачивается и уходит. Я молчу. Мне объявили еще одну войну. Он оборачивается на пороге, и добавляет: - Но до тех пор - я здесь, если я тебе нужен. Не стесняйся меня позвать. - Не постесняюсь.
Мне жаль. Очень. Это не претензия к автору, это только мои тараканы. Но меня радовала история о любви. Особой. Удивительной. Увы и увы. Я теперь даже начало перечитать не могу - знаю, как все кончилось. Т.е. для меня история любви кончилась. И хотя это вполне достоверно и реально, но на фиг мне нужна такая реальность? http пишет:
цитата:
С другой стороны, сколько же можно страдать? Он уже больше года переживает и ждет.
Раньше он бы не ждал. И вообще, - слова, что ты не скажешь, и будет твой ответ. Драко слов не сказал. Или сказал не тому. Ну ужас, как я расстроена.
Теперь безумными стали все дни. Греция, Сирия, Албания, Украина. И существенный прорыв – глава одного из восточных маггловских государств впервые соображает, что происходит, и приходит договариваться напрямую. Я разглядываю его изуродованное лицо. В нем определенно есть магия – возможно, недостаточно, чтобы в свое время попасть в Дурмштранг, но вполне довольно, чтобы реальность ощутимо прогибалась под его шагами. Идеальный английский язык. Удивительно мягкие манеры - мой стиль. Он вернулся из забвения, чтобы спасти свою страну. Я намерен позволить ему это, если он правильно себя поведет. - Я рад, что вы пришли, Виктор. Я рад, что первым оказались именно вы. - Мистер Малфой, - Драко. - Драко, мы прекрасно понимаем, что вы в своем праве, защищая волшебников на нашей территории. Трудно говорить о суверенитете с кем-то, кто может в одно мгновение перенестись с континента на континент. Но я хотел бы взять ответственность за безопасность ваших людей на себя. И на себя лично, и на правительство моей страны. - Вы даете магам гражданские права? - В одностороннем порядке и без всяких условий. Все, что я хочу взамен – это немного терпения. Просто позвольте нам самим справиться с проблемой. Мы не хотим повторить судьбу Чехии, вы лишили эту страну любых перспектив. - Что скажут ваши соседи? - Ничего такого, с чем мы не смогли бы справиться с вашей помощью. - Вы ставите меня перед трудным выбором, Виктор. Я не сомневаюсь в вашей способности после определенного переходного периода поддерживать мир в собственной стране. Но вы ведь понимаете, чем это отзовется магам в России и Белоруссии. Я опасаюсь всего, вплоть до геноцида. - У вас будет плацдарм. - Учитывая наши способности к перемещению это не бог весть какое преимущество. - Мы будем более чем счастливы принять людей у себя, Драко. У нас общий язык, единая школа колдовства, и мы хорошо понимаем, какую ценность будет иметь магическое население для судьбы страны, когда интеграция завершится. Украина – главный магический центр славянского мира, мы можем принять столько магов, сколько пожелают у нас поселиться. Мы обеспечим им хороший прием, обещаю вам. - Мерлин, Виктор, почему, ради всех четырех основателей, вы не попали в Дурмштранг? - Я получил сову, но мои родители были очень религиозные люди. Я кое-что читал, и думаю, что немного понимаю ваш мир. У нас границы между магическим и человеческим гораздо более проницаемы, чем у вас на Западе. - Одно могу сказать. Если когда-нибудь вы утомитесь государственной службой, я буду рад видеть вас у себя. Даже несмотря на то, что в вашей жизни не случилось Дурмштранга. Нам давно пора принимать неволшебников. Интеграция так интеграция.
Довольно быстро выясняется, что радовался я зря. Должен честно признать - реакцию на востоке я недооценил. Это мой первый большой просчет – в России не погромы. В России в течение месяца разворачивается большая и полноценная кровавая баня. Все силы государства, полная поддержка населения, закрытые границы. Они сбили наш спутник, поэтому из Сибири и с Алтая, где сосредоточены главные магические центры, невозможна даже аппарация. Наши обычные хирургические методы бесполезны – слишком большая страна. Слишком слабые медиа. Слишком решительный руководитель. Слишком низкая цена человеческой жизни. Делать нечего. У нас, пожалуй, никогда не было такого угрюмого совещания. Марк и Грановеттер один за другим предлагают какую-то несусветную чушь, один другого краше. Люпина я просто не позвал – от него сейчас пользы никакой. Долохов молчит, опустив голову – я уже десять раз отказывал ему в разрешении участвовать в боевых операциях, и он не хочет нарываться снова. - Я вас выслушал, господа, и я вами недоволен. Это не планы, а какая-то овсяная каша. Раз мы не можем забрать оттуда людей, значит мы должны забрать центры власти. Территорию. Антонин, это ваша страна, вы представляете себе ситуацию там лучше нас всех вместе взятых, принимайте командование. Любые ресурсы, любые люди, любые методы. Я надеюсь, что через неделю все, что останется от руководства этой страны, будет ходить под вашим империо. Хотите привлечь стариков – привлекайте. Беллу особенно рекомендую, она засиделась в учебке. Долохов встает и расправляет плечи. Мне не очень нравится нехороший огонь в его глазах, но он единственный, кто может сделать то, что предстоит сделать. Я очень тщательно отсекал от организации безумцев и садистов.
Разогнав соратников, я долго сижу в кабинете один. Это то, чего я боялся. Мы все-таки соскользнули в массовую войну. Слава Мерлину, далеко на периферии. Слава Мерлину, мы отмобилизованы, мы успели продемонстрировать силу, и нам не нужно сейчас много людей в Европе. Слава Мерлину, тамошний диктатор уже очень давно сидит в своем кресле, а значит, будем надеяться, находится в не слишком хорошем контакте с реальностью. И все же, и все же… Алекс тихо заходит в кабинет с увесистым пергаментом. Вообще-то, не его смена. - Ты что здесь делаешь в такое время? - Я вызвался помочь Арчи. Очень много работы. И просто… Просто не захотел меня оставлять в такой день. - Что там у тебя? Он протягивает мне пергамент. - От профессора Снейпа. Моргана девственница. Только не сегодня. Я взвешиваю письмо на руке. Что бы там ни было – это не имеет отношения к сегодняшним событиям, а значит, подождет до утра. Я бросаю пергамент в ящик стола. - Ну, а ты сам что думаешь обо всем этом? Робко прикасается к моему плечу. - Тебе тяжело? Мерлин. Конечно, мне тяжело, мой мальчик. Я притягиваю его за талию, и прислоняюсь лбом к его груди, позволяя нежным пальцам запутаться в моих волосах. Как же мне нужна твоя любовь. - Слушай. Еще месяц назад я сказал одному человеку, что люблю тебя. Ты не знаешь, почему я до сих пор не удосужился сказать это тебе? Он целует мои волосы и шепчет: - Потому что это неправда…
Я пока права - мальчика жалко больше всех. Для тапок или наоборот мне мало информации, в кусочке в основном экшн на фоне страстей человеческих. не очень понравилось, что поменялось настроение и ритм по сравнению с версией-1. но это все рабочие моменты, главное - не останавливайтесь. ждем.
Не то даже, чтобы мы увязли. В России все идет более-менее по плану, но туда требуется чертовски много народу, и, разумеется, все это меньше всего напоминает спасательную операцию, так что я не могу привлекать Поттера с компанией, да и своих не всех готов посылать в мясорубку. И когда грохает еще и в Албании – ерунда, в сущности, все, что требуется это маленький двухдневный рейд, прикрыть магическую деревушку, прочистить мозги магглам – при мне остается совсем мало людей. Я дочитываю очередной отчет от Беллы из Сибири, собираясь аппарировать в Тирану вместе с Клодом. Десяток ребят помоложе тренируется в нижнем зале. Алекс перебирает бумаги, я, проходя, осторожно треплю его по макушке, и он благодарно прижимается к моей руке, целует запястье. Я бросаю отчет в ящик стола и мой взгляд падает на пергамент Северуса. Я так и не собрался его прочесть. У меня не было времени, и в любом случае, я не могу сейчас отвлекать аналитиков на абстрактные расчеты. А, Мерлин, кому я вру. Я просто каждый день откладываю. Я не хочу этого читать. На самом деле, я и не могу прочесть это сам – там расчеты без всяких пояснений, и для того, чтобы хотя бы понять результаты, мне надо отдать свиток Алексу, Люпину или Ричарду. А я не уверен, что это разумно сейчас, когда мы в сложном положении. В этот момент дом сотрясает взрыв. Совершенно точно, обычный маггловский взрыв. Граната. Дверь. Метнувшись к окну, я вижу, как в развороченный пролом просачивается десятка три боевиков. Одного я узнал. Ребята Поттера. Внизу уже звучит голос Клода – общая тревога, и я бегу вниз по лестнице. Нас меньше, но мы лучше подготовлены и организованы. Отобьемся. Мерлин, как же я не подумал защитить получше дом, мне все казалось, что в Британии мы в безопасности. Я сверху сбиваю авадой первого из нападающих, выставляю щит и оглядываюсь по сторонам. Клод хладнокровно выстраивает оборону. Пусть командует, ему виднее. Несколько штук прорывается справа, и Поттер, ага, вот он собственной персоной, швыряет в меня зеленый луч. Я вполне успел бы уклониться, но Алекс оказывается быстрее – он заслоняет меня и сам попадает на линию огня. Не нужно было этого делать, мой мальчик. Авада кедавра, Поттер. Как жаль, что у меня никогда толком не получался круциатус. Из моей палочки вырывается огненная дуга, отбрасывая сразу троих, и я наклоняюсь к Алексу, касаясь ладонью его щеки. Наповал. За моей спиной раздается хлопок аппарации – это может быть только подкрепление, кто-то из тех, кому открыт доступ в дом. Я собираюсь обернуться, и тут меня сзади достает ступефай. Мир меркнет, и я проваливаюсь во тьму.
Я открываю глаза. Не понимаю. Темноватая комната, или это у меня все еще мрак перед глазами. Безликая мебель. Запах каких-то душистых трав. Мне на лоб опускается сухая и теплая рука. Северус. - Что это все значит? Где мы? Что произошло? - Как ты себя чувствуешь? Я принужденно улыбаюсь пересохшими губами. - Дезориентированным. Северус проходит в изножье кровати, становится так, чтобы я мог хорошо его видеть. И без выражения сообщает: - Твой штаб захвачен. Твоих людей ждут засады. Долохов и Белла со своими, вероятно, предпочтут остаться в России, у Уизли нету ни сил, ни особого желания их оттуда выбивать. Те твои люди, кто вернется, предстанут перед судом. Если тебя это утешает – никакая обливиация уже не восстановит прежнего режима секретности. Так что тебе все удалось. Ты выпустил магию на свободу. Несколько лет локальных конфликтов – и магглы научатся жить рядом с магами. - А что делаю здесь я? И где это вообще? - Твой мальчик, Розье, дал тебе возможность убить Поттера. А потом ты отвлекся на его тело, а наши люди на секунду растерялись из-за смерти лидера. Поэтому я успел оглушить тебя и аппарировать. По плану ты должен был погибнуть. Так что, можешь считать, что в полном согласии с пророчествами, тебя спасла любовь. Его любовь. - И твоя. - И моя. - И что теперь? - Теперь у тебя нет палочки, ты не можешь показаться в Англии; я, кстати, тоже, потому что я похитил тебя. И твое запоминающееся лицо известно каждому магглу на планете. Ты можешь остаться здесь и позволить мне позаботиться о тебе, или ты можешь уйти и попытаться начать все с начала. Если дойдешь без палочки до ближайшего магического района. - Где мы? - Я предоставлю тебе постепенно выяснить это самому. Я приподнимаюсь в постели и оседаю обратно. - Ты меня здорово шарахнул. - В спешке. И я не знал, насколько выросла твоя сила, так что перестраховался. Ты одним взмахом палочки снес с лестницы троих боевиков, как тараканов веником, у меня были все основания беспокоиться. Я дам тебе кое-что. Я усмехаюсь. - Полное дежавю. Профессор Снейп и его зелья. - Я не навязываю тебе себя. Только зелье. Я выпиваю зеленую гадость, и на меня наваливается дремота. - Сонное зелье? – спрашиваю я. - В том числе. Проснешься здоровым. У тебя пока шок, а вот завтра тебе понадобятся все твои силы. Я соскальзываю в глухой сон раньше, чем образы прошедшего и предстоящего кошмаров успевают полностью завладеть моим мозгом. И засыпая, я понимаю, что завтра они займутся мной по-настоящему.
В этом домике на самом юге Испании – я разобрался с местоположением, когда вышел в огороженный высокой стеной сад и услышал на улице голоса с характерным астурийским акцентом – мне предстоит пережить крушение моего дела. Я должен бы думать о моих людях, аппарировавших в дом прямо на наставленные палочки поттеровских головорезов. Я должен бы думать о волшебниках, чьи дома сейчас штурмуют разъяренные толпы. Я мог бы, между прочим, подумать и о магглах на востоке, на которых сейчас отыгрываются за поражение в Англии те, кто остался с необузданным Долоховым. Вместо этого я с утра до вечера думаю об Алексе, и мне до смешного не хватает его горячих пальцев на моих плечах, его восторженной дрожи под моими ласками, его горящего взгляда, его робкой заботы. Я ненавижу самое слово «любовь». Он просто был моим мальчиком, моим любовником и моим пажом, и я был в ответе за него в сто раз больше, чем за всех остальных вместе взятых. И еще он был моей защитой от душевной боли, от моих ночных кошмаров и от отчаяния, которое теперь подступает так близко. Ему совсем не нужно было умирать за меня. Если бы он был здесь со мной, я все бы мог пережить. И еще, возможно, я не сходил бы так с ума от тоски по Алексу, если бы рядом не было Северуса – невозмутимого, холодного, по-старому язвительного, внешне безразличного. Северуса, которому и в лучшие времена в голову не приходило заметить, что мне зябко, или грустно, или, например, как сейчас, элементарно хочется хоть когда-то иметь возможность надолго остаться в доме одному. В этом доме картонные стены, и без палочки я не могу позволить себе ни слез, ни стона. Я просто кусаю до крови губы изнутри, сжимаю кулаки и подолгу стою у окна, которое выходит в сад, где никогда ничего не меняется. Каждое утро я просыпаюсь на мокрой подушке, и каждое утро надеюсь, что хотя бы не звал никого во сне. Северус аппарирует в город за английскими газетами, и я узнаю новости. Перед судом, как же. Из тех, кто сражался в доме вместе со мной – ни одного пленного. Пишут, что Клод отказался сдаваться, но, зная Клода, я очень сильно в этом сомневаюсь. Ветераны были, вероятно, изрядно злы, потеряв Поттера и упустив меня. Марк и Амалия появились в доме через пол-часа после битвы. Марк получил аваду раньше, чем успел поднять палочку. Амалия завалила двоих, прежде чем ее испепелили инсендио. Мама и Клари в Штатах, спасибо, Кондолиза. Грановеттер. Чрезвычайно странный взрыв в лаборатории. Тем более странный, что Ричард кто угодно, только не зельевар. Арчи Розье при Долохове. Эрих. Убит при попытке задержания. Луна. Убита вместе с Эрихом – все-таки у них, оказывается был роман, их застукали вместе в маггловском мотеле. Вот уж Лавгуд точно не оказывала сопротивления, не смешите меня. Люпин. Про Люпина ни слова. Как сквозь землю провалился – ни «разыскивается», ни «убит», ни «арестован», ни «оправдан». Под суд попадают исполнители – рядовые и средний командный состав. Погромы и убийства магов – своим чередом, чем восточнее, тем круче, и маггловские правительства отнюдь не горят рвением к подержанию порядка. Я кладу на стол газеты, собираю волосы в хвост, надеваю маггловскую кепку, чтобы скрыть свою самую заметную примету, и ухожу в ту сторону, где уже десять дней мне слышится призывный шум моря. Уже вечер, и вряд ли кто-нибудь меня опознает в темноте. Северус даже не поворачивает головы – я могу идти куда хочу. Он мне не стражник. Он просто приносит еду с рынка, движением палочки уничтожает пыль, спрашивает, какие книги заказать для меня по почте, гоняет сову за травами, а все остальное время читает или возится с зельями, о назначении которых я не спрашиваю. В его распоряжении есть все базовые ингридиенты, только ни крошки рога единорога – это значит, что я не смогу сварить оборотное зелье, даже если бы и исхитрился сделать это незаметно для него. Мы ни о чем особенном не говорим – о еде, о погоде. Я брожу по пустому вечернему пляжу; уже поздняя осень, почти зима, с моря тянет холодным ветром. Я думаю о каждом из своих, кто попал под аваду, кто застрял в кошмарных снегах, о которых я не могу вспоминать без содрогания с тех пор, как мне довелось побывать в Сибири в начале ноября, о тех, кто ждет суда, и, о Мерлин, я очень хорошо себе представляю, что это будет за суд. Я, наконец, в состоянии плакать. Глупости, что Малфои не плачут. Малфои просто не позволяют другим видеть свои слезы. Я иду вдоль моря и снова и снова перебираю их лица. Алекс. Я сажусь на песок, и упираюсь лбом в колени. Его пальцы в моих волосах, его влажные губы на моих губах, его несдержанный ночной стон, его трепет. Сколько у нас было – полгода? Даже меньше. Небо затянуло тучами, луны больше не видно и стало совсем темно. Я шел не меньше часа. Мои джинсы промокли, куртка не спасает от ночного ветра. Надо идти назад. Я шагаю, стараясь идти с той же скоростью, что и прежде, и считаю шаги, чтобы хотя бы примерно определиться со временем. Когда через час я оглядываюсь по сторонам, то понимаю, что совершенно потерял представление, как должно выглядеть то место, где дорога упирается в пляж. Если я сейчас начну метаться, то потеряю ориентацию окончательно. Нужно дождаться рассвета, а потом пройти минут по двадцать в каждую сторону и попытаться опознать тот куст шиповника, который я заметил при луне. Я снова сажусь на песок и кутаюсь в куртку. Ничего, мне это полезно. Мне полезно сейчас все, что не является сидением в четырех стенах, чтением неинтересных книг и непрерывными потугами держать лицо. Я сижу так, наверное, час или два, когда в отдалении на берегу вспыхивает люмос. Ни с чем не перепутаешь, у магглов нет ничего, что светилось бы так. Я поднимаюсь и иду на свет. Натягиваю капюшон пониже – в крайнем случае, если это чужой, я разгляжу его в свете палочки раньше, чем он рассмотрит меня. Но это Северус. Он почти бежит по берегу, вглядываясь вдаль. Мы сталкиваемся, и он подносит свет к моему лицу. - Драко! – на его лице написано невероятное облегчение, но уже через секунду он берет себя в руки и деловито спрашивает, - Ты решил уйти, или просто заблудился? - Я заблудился, как последний маггл. Просто не заметил, что ушла луна, и не смог отыскать ориентир. - Ты никогда не слышал о том, что человеку для того, чтобы видеть, нужно освещение? - Я об этом никогда не задумывался. У меня была палочка, - кротко огрызаюсь я. Меня трясет, я только сейчас понял, как сильно замерз. - Ты простудишься, - он распахивает свой плащ и кладет мне руку на плечо, укрывая, согревая, - идем скорее. Через пол-часа я лежу в постели замотанный простыней, пропитанной какой-то согревающей дрянью, пью, разумеется, зелье, которое мне бесцеремонно пихают в рот, и слушаю все, что мне положено выслушать о людях безответственных, беспечных и безмозглых. А потом он вдруг спрашивает: - Тебе так неприятно мое общество? Я так устал, измотан и так благодарен ему за спасение, что у меня нет никаких сил на что-то кроме чистой правды. - Сев, - говорю я мирно, - Я потерял друзей и любовника. Ты не можешь разделить мое горе, они все были для тебя хуже, чем никем – врагами. Я очень благодарен за все, что ты для меня делаешь, но мне просто необходимо было побыть одному. Он коротко кивает. - Если захочешь еще побродить по берегу ночью – скажи мне. - И что ты сделаешь? - усмехаюсь я. - Поставлю для тебя маячок. Он поворачивается к выходу, и уже спиной ко мне говорит: - Я знаю, что предал твое доверие, и не рассчитываю, что ты меня простишь. Просто дай мне возможность позаботиться о тебе, пока ты не сможешь безопасно ходить по улицам. - Безопасно для меня, или безопасно для мира, который ты от меня спас? Он пожимает плечами, и, так и не обернувшись, бросает: - А ты как думаешь?
Когда рушится твой мир - хватаешся за привычное? Хотя у эта роль двойного агента вроде давно в прошлом. Старый змей влез в сброшенную шкуру. Это должно быть ужасно неудобным. Во всех смыслах. Интересно. http пишет:
цитата:
Я так устал, измотан и так благодарен ему за спасение, что у меня нет никаких сил на что-то кроме чистой правды.
Теперь очередь Драко трясти парадигмой? Был бы честен два года назад, все было бы хуже?лучше? по другому.
Верю. Очень здорово. Ничем не хуже начала. Отношения двоих, на самом деле, никак не могут составлять весь смысл и все содержание их жизни, как бы нам не хотелось. И при жестком раскладе, ситуация "люблю, но долг (совесть) велит противодействовать и уничтожить, а любовь не дает" вполне возможна. Но это все равно "люблю". В то, как ситуация затягивает Драко, верю полностью, будто сама там.
В то, как ситуация затягивает Драко, верю полностью, будто сама там.
Видите ли... ситуация затягивает только тогда, когда человек ей (ситуации) это позволяет. Кто плывет и весла бросит, тех нелегкая уносит, так уж водится. Драко показан достаточно сильным человеком, что бы самостоятельно управлять своей жизнью. Как говорится, кто хочет - ищет способы, кто не хочет - причины. Отношения - не могут составлять смысл жизни, но отношения, похожие на засечное земледелие (если я правильно помню термин)... как-то... не вдохновляют. Т.е. расчистить делянку, год, два или больше эксплуатировать ее, потом земля истощилась, и что? Спасибо этому дому, пойдем к другому? Ну да, жизненно. Но - не радует, знаете ли. Найти себе спутника моложе, искреннее и веселее. Главное - веселее, что бы не грузил. Видимо, я не увидела, как у Драко год болело. Болью потери можно оценить ценность потерянного, мне его страдания были не вполне видны, скажем так. Ну да, хотелось мне увидеть, как у героев хватит силы, мудрости и любви, что бы сохранить отношения. Не хватило. Относительно веры в Снейпа и Драко. Я верю, что есть вещи, которые можно простить. Есть - которые можно забыть. А есть такие - которые можно простить, но нельзя забыть. Финиш.
http М-да...разочаровалась я в Снейпе. Иногда Дамблдора называют старым интриганом, так вот, Снейп пошел по той же дорожке. В смысле, нет ничего странного, что люди занимаются интригами, убийствами, любую жестокость называя оправданной. Нет ничего странного, что люди там, борются за мир во всем мире, добро, и т.д и т.п. но вот когда они начинают совмещать интриги и борьбу за добро, о...Вот это называется супер сплав. Снейп, без сомнения, пошел бы на убийство Драко- или вернее, уже пошел на него. Он сломал все, что мог, в его жизни- его дело, помог убить его друзей, его новую любовь. Но теперь, сделав Драко беспомощным, он проявляет великодушную заботу, и возможно, будет счастлив видеть того в своей постели. Что тут можно сказать? Я думаю, Драко может простить Снейпа, но тогда ему надо забыть, вытолкнуть из памяти Алекса, чью жизнь Снейп пустил в расход для "очередного великого дела". Ему надо забыть Марка. Он отвечал за этих людей. То есть, я думаю, простить Снейпа- и себя, ему может быть, удастся, но тут ситуация, почти из классики-"ты убил брата моего, а теперь зовешь замуж?"-даже хуже, ибо сестра, в принципе, существо пассивное, а Драко- мужчина, что отвечал за тех, кто за ним пошел. В отличие от Келли Тек пишет:
цитата:
Был бы честен два года назад
, я-то полагаю, что Драко был предельно честен со Снейпом- он не бросал его, не придумывал и не лгал. Он так переживал за него, после выброса магии, а тот, хлоп- я в Хогвардс, ты тут, давай сам! Тот смог. И все. Да вот представьте, Вам дали ответственную, работу, а муж тут дорогой и ненаглядный, "я тут вещички соберу, поживу у мамы"- и ему есть дело, что в эту минуту тебе его плечо так надо, как, может быть, никогда в жизни? Ему есть дело, что все или злорадствуют, или жалеют, радуясь, что не на твоем месте, не им дали отставку? А как добилась успеха, а он решил, что ты ошиблась, то "человечески потери были неизбежны". Он что, не мог хоть одни раз прийти с Хога к Драко пусть на день, хоть на выходные? Хоть раз дать понять, что у них не только не все кончено, но они попробуют, вернее, начать пробовать наладить отношения тогда? Это очень жестоко- держать человека в подвешенном состоянии. И не надо думать, что прийти должен был Драко. По многим причинам. Уходил Снейп. Не Малфой. Значит, ему с Драко плохо? Что его, на привязи тащить? Или кто-то хотел увидеть сцену- Дракончик, наконец, на коленах, приполз- “мне на все плевать, и на всех, я все и все брошу, ты только вернись!” Да только представить себе сцену, подставить в нее самого себя- пусть тогда от тебя самой уйдет парень, муж, друг- а ты ползешь. Это- конечно, право любого, как ему поступать, или кому чего желать, а я такого ни одной подруге, или другу не пожелаю. Я не люблю, и не верю, что когда люди плюют на элементарное чувство собственного достоинства, что когда они унижаются ,они делают доброе дело, для всех. Это совершенно не превозносит любовь, скорее наоборот. Драко дал понять Снейпу, что его любит? Дал. А тот не пришел и тогда. Повернулся, и ушел. Сила Драко как политика и мага, она связала Драко руки. Человек, обличенный властью, если он человек, не будет требовать что-либо от своего любимого, в силу наличия своей силы. Иначе говоря, Драко не мог играть фигурами Снейпа, он мог сделать то, что сделал- ждать. И он ждал его больше года, который шел одни за три, и принимал трудные решения, а рядом- пустота. И именно его страдания толкнули его к Алексу, а не Lantana пишет:
цитата:
Отношения - не могут составлять смысл жизни, но отношения, похожие на засечное земледелие (если я правильно помню термин)... как-то... не вдохновляют. Т.е. расчистить делянку, год, два или больше эксплуатировать ее, потом земля истощилась, и что? Спасибо этому дому, пойдем к другому? Ну да, жизненно. Но - не радует, знаете ли. Найти себе спутника моложе, искреннее и веселее. Главное - веселее, что бы не грузил.
Я так не думаю. Он чувствовал, и многое чувствовал к Алексу, он искал чувств, а не развлечения. Когда Снейп выбрал юного Драко, а не доброго и мудрого Люпина, так никто же не написал того же про Снейпа. В его любовь к Драко поверили все, а в любовь Драко, очень неплохо описанную, так- “веселее, что бы не грузил.”А по-моему, он искал человека, который в нем бы нуждался, который бы не скрывал, что хочет его за тысячью оговорок и условий. Что бы было, к кому возвращается. У него что, должно стоять клеймо Снейпа? Чувства Драко к Алексу были истинны, и, не переставая любить Снейпа- он мог бы, в будущем, быть с ним счастливым, а его любовь к Северусу, и вполне логично, перешла бы с чувственной, в более духовную и платоническую линию. Вспомните Жан Маре и Жан Кокто. Lantana пишет:
цитата:
Видимо, я не увидела, как у Драко год болело.
Да, видимо, если человек не покорчился у тебя на глазах, не повыл, так и не заметно. Ну, если у автора хватило деликатности не изображать те минуты Драко, когда он один, особенно ночью, когда сомнения и боль рядом, а любимый- совсем в другом месте, то и сидящего у камина Снейпа, в каком-нибудь неприглядном обличье- пьяного там, или тоже с каким-то молодым человеком на руках, тоже не показали, по -моему, это просто уважение к героям, что у авторов редко случается, даже одаренных. Кстати, страданий Снепа я тоже что-то не заметила, их тоже не описывали, но я не считаю, что их не было. Я также не всерьез не считаю, что у Снейпа кто-то был, за это время, кроме Драко, но тут есть еще один нюанс. Драко у Снейпа- отнюдь не первый возлюбленный или возлюбленная. Он прожил свою молодость так, как хотел и с кем хотел. Может, по нем тоже кто-то страдает, да вот тот же Люпин. И в Праге у него друзья, и выбор его Драко- это не первая любовь, я полагаю. Или не первая попытка. Не то с Драко. Снейп был самым важным человеком для него всегда, но время, люди, имя и сила положили на него обязанности и он не смог стать ведущим в их отношениях. Он просто стал в их паре человеком, который ориентирован, большую часть своего времени, на жизнь общественную, или политическую. Он не мог вернуть Снейпа,- на условиях Снейпа, ибо для этого ему надо было, фигурально выражаясь, отрезать и выбросить свои крылья.. Он не художник, или композитор. Его палитрой были его организации, его помощь магическому миру, ему были нужны те люди, которые его окружали. Для того, чтобы соответствовать желаю Снейпа, вот как он сейчас, без силы, без влияния, без всяких настоящих возможностей в своей родине, ему надо было отдать даже не жизнь- а свою суть. Интересно, что бы там осталось любить Снейпу, откажись Малфой от самого себя? Разве тельце?
Ситуация, которая затянула Драко, затягивает 90% хороших руководителей и приличных людей. Именно чувство ответственности перед другими и служит ловушкой. Тут дело в том, может ли читатель представить, что-нибудь более важное и ценное, чем отношения с любовником. Например, жизнь других людей, благополучие тех, кто от тебя зависит и привык на тебя полагаться, знание о том, что одно твое действие скажется на жизнях многих, привычка оправдывать ожидания других людей любой ценой, а значит держать все под контролем. Снейп сам не уверен, что знает разницу между добром и злом, и может объяснить ее другим, поэтому не решился помочь Драко пройти по краю, а просто сбежал, отошел подальше, чтоб не запачкаться, потому что с прошлой войны свои страхи не одолел. А Драко этой разницы никогда и не видел. Драко выучился превращать чужих в своих, и делать так, чтоб своим было хорошо. Просто круг своих он расширил за пределы возможностей. Снейп дал Драко реализовать его план по максимуму ? Дал. Последствия сделанных Драко изменений необратимы ? Необратимы. Снейп воспользовался системой, созданной Драко, чтобы спасти своих знакомых ? Да. При этом он содействовал гибели людей, которые составляли эту систему, и были Драко близки. И способствовал гибели этих людей от чужих рук, чужими руками. Жертвы от слияния магловского и магического миров будут ? Будут. Количество предполагаемых жертв Драко и будущих жертв сравнить нельзя. Это будут жертвы не непосредственных решений Драко, а решений других людей. Единственная разница. Это у Снейпа не старая шкура двойного агента, это суть двойного агента. Забавно, но при всех отсуплениях от канона, что человек с такой натурой мог дать клятву Нарциссе и убить директора, по любым мотивам, а лучше по всем сразу мотивам, я верю легко. Снейп предал, когда ушел, и сам сознает это. И физическая измена с таким предательством рядом не лежала по болезненности. После этого доверие не восстанавливается, хотя любовь может сохраниться, только очень осторожная и недоверчивая, всегда помня, что в любой момент от тебя могут свалить, что все, что ценишь ты, для любимого - пустой звук. При чем это не в первый раз. Снейп уже сходным образом поступал в начале их отношений. Он принял решение за обоих, по принципу: или по-моему, или никак. И закономерно ожидает, что Драко просто невыносимо находиться с ним рядом, так как после такого, если доверие и привязанность были глубокими (а у Драко были), чувства и должны были переплавиться в сплошную боль. Живая рана. И Алекс - лекарство, иначе можно остаться калекой надолго. Скверно то, что сейчас они действительно одни против всех, не могут контактировать с миром, Алекс мертв, а события зашли шлишком далеко, чтобы можно было исправить последствия. То есть все препятствия между ними, кроме боли Драко, устранены, и это может быть хорошей почвой для примирения. Именно это, а не понимание проблемы. Так что теперь они вернулись в самое начало. То и страшно, и интересно, что в жизни любовь преживает и такое, и всякое другое. Бедный Малфой. Для успеха его экскапады, ему всего лишь нужен был рядом человек - ручной тормоз, с твердой этической позицией, критик "держать и не пущать", а саркастичный мерзавец перестраховался и дал деру.
Через несколько дней, когда я сижу в нашей маленькой гостиной и пытаюсь делать вид, что читаю, он окликает меня. - Драко, ты не хотел бы прогуляться? - Что ты имеешь в виду? Он протягивает мне флакон. - Что это? - Оборотка. Если ты ее выпьешь, мы сможем выйти в город. Просто развеяться. Я разглядываю жидкость. - И ты не боишься, что я сбегу и достану палочку? - Нет. Не боюсь. Я просто подхожу к зеркалу и выпиваю это. Белобрысый семилетний мальчик. Остроумно. - У тебя хорошо с чувством юмора, Северус. - Ты считаешь, что я хотел над тобой посмеяться? Ты ошибаешься. Я просто хочу быть уверен, что ты не найдешь способа заполучить палочку. Можно было предложить тебе стать собакой, но это, вероятно, обидело бы тебя сильнее. Я не могу сдержать улыбку. Какая чуткость. - Скажи уж прямо, что знакомство с моим дядюшкой Сириусом навсегда отвадило тебя от собак. Он слегка улыбается. - И это тоже. Мы выходим на улицу, где светит зимнее солнце. Долго ходим по рынку, разглядывая кучи разноцветных рыб, крабов и устриц на льду, нагромождения сыров всех оттенков бело-желто-коричневого, пестрые фрукты и горы орехов. Проходим по набережной, где солнечный свет отражается от волн и от витрин магазинов и кафе. Пьем шоколад на открытой террасе. Я не гулял так… Мерлин, сколько? Не меньше двух лет. Уж точно ни разу с тех пор, как мы расстались, да и до того в последние месяцы я был предельно занят. Я почти пьянею от призрака свободы, в детском теле мне хочется прыгать и носиться, тяжелые мысли не удерживаются в голове – все-таки, тело очень влияет на настроение. Я подпрыгиваю, чтобы сорвать веточку с дерева, и Северус ворчит на публику: - Веди себя прилично, сорванец. - Хорошо, крестный, - автоматически соглашаюсь я, и он вдруг смеется: - А ведь и правда… Он берет меня за руку, как в детстве, и затаскивает в маггловскую лавку со сластями. - Ну, чего бы тебе хотелось? Мне приходится поддержать игру, и я тыкаю пальцем в то, что, как я помню, возмущало его больше всего, когда я был ребенком – огромный комок цветной сладкой ваты, который надо обкусывать, зарываясь некогда чистой физиономией в приторную копну по самые уши. Северус смотрит на меня сердито, и мстительно говорит: - Хорошо же, - и немедленно покупает требуемое. Мы идем домой, и хотя сахарная вата оказывается кошмарной мерзостью – Мерлин, как я мог это любить в детстве? – мне все же приходится хотя бы для виду откусывать понемножку, пока мы не входим в дом. И вовремя, время действия зелья практически истекло, и я имею удовольствие наблюдать в зеркале свою тридцативосьмилетнюю личность со свисающими с нее клочьями сахарных ниток. Северус сдержанно улыбается. Я сердито иду умываться. Два-один в его пользу. В любом случае, это было неплохо. Я лежу на кровати поверх покрывала прямо в одежде, смотрю в потолок и пытаюсь не думать о том, что прочел в купленных во время прогулки газетах. Или хотя бы думать правильным образом – обдумывать тенденции и перспективы, вместо того, чтобы пытаться припомнить лицо каждого из полутора десятков моих парней, отправленных в Азкабан даже не заседанием Уизенгамота, а какой-то там расширенной комиссией. Двух офицеров я помню хорошо, а рядовые – фамилии знакомы, лица расплываются. Я закидываю руки за голову, и до боли сжимаю столбики, из которых состоит спинка кровати, прикусываю губу. И ловлю на себе через открытую дверь пристальный взгляд Северуса. Я смотрю в его сторону, и он тут же отводит глаза. Ночью меня мучают кошмары, и я никак не могу проснуться, чтобы сбросить их. Мне снится Алекс, сломанной куклой лежащий на полу, только во сне я успеваю не только коснуться его щеки, но и поднять его на руки, беспомощно оглядываюсь, и кидаюсь к высокой фигуре в дверях, как будто могу найти у нее помощь. За спиной у стоящего светит солнце, лица не видно, на секунду мне кажется, что это Северус, но когда я шагаю ближе, то вижу бескровное лицо Лорда. Лорд смеется, и толкает меня прочь, я лечу с лестницы спиной вперед, у меня заняты руки, меня кто-то хватает за плечо и резко дергает вверх… Я открываю глаза – Северус трясет меня за плечо. - Драко, проснись. Это сон. Это только сон, все в порядке. Он смотрит обеспокоено. Я сбрасываю его руку. Ничего не в порядке. - Я был бы признателен тебе, если бы ты наложил заглушающее на мою дверь, Северус. Здесь картонные стены, а я, как ты видишь, не очень тихо сплю. Я в первый раз прошу его сделать для меня что-то, чего я не могу без палочки сделать сам. Он поднимается, выходит и возвращается с флаконом. - Вот. Зелье сна без сновидений. Хотя бы одну ночь из трех, иначе ты просто сойдешь с ума. И я не хотел бы накладывать заглушающее. Ты мне не мешаешь, но дело даже не в этом. В некоторых случаях просто необходимо, чтобы я мог тебя разбудить. - Почему, собственно? Он вздыхает. - Мы не очень хорошо знаем, что происходит, когда человек находится в твоем положении. Насколько возросла твоя сила за последние два года – втрое, впятеро? Сейчас люди перестают в тебя верить, и эта чужая сила уходит. Возможны всякие аномалии. - Знаешь, а я даже не представляю себе, насколько именно изменился. Я не так уж много колдовал помимо бытовых мелочей. А почему ты сегодня подумал, что это один из таких снов? - Нет, сегодня был просто сон. Мне просто… извини. Ты очень кричал. - Что я кричал? - Звал его. Этого мальчика. - Мне снилась его смерть. - Я не думал, что все это так серьезно. Мне следовало что-нибудь придумать, чтобы вытащить вас обоих. - Прекрати. Мне следовало поставить нормальную защиту на дом. Мне следовало чаще появляться в тренировочном зале, чтобы у моих людей не было сомнения, что я способен самостоятельно уклониться от простейшей лобовой атаки. И вовремя закрыть тебе аппарацию, вот и все. Ведь это ты выбрал момент? - Да. Я появлялся в мантии-невидимке и проверял. - Тебе помогал Люпин? - Нет. Ремус отказался. Он считал, что ты спасаешь мир. Верил своим выкладкам. Я еле уговорил его не рассказывать тебе о нашем разговоре. - Лонгботтом? - Ни один из твоих последователей тебя не предал. - Это чертовски утешительно знать. А один даже бросился за меня под поттеровскую аваду. - Ты очень его любил? - Я… Мерлин. Я ненавижу это слово. Оно значит тысячу разных вещей и причиняет больше страданий, чем само чувство. По его представлениям, я вообще его не любил. Ну, то есть, я был способен думать о чем-то другом, находясь с ним в одной комнате. Я был в состоянии отвести от него взгляд, если ты понимаешь, о чем я. Он не был центром моей жизни, когда мы были вместе, вот что я хочу сказать. Но он был ее светом. Мне так его не хватает, как будто у меня горло пережато – воздуха довольно только чтобы не задохнуться, а вздохнуть по-настоящему – нет. Он был такой… живой. Это было самое главное. Живой, влюбленный, горячий, весь здесь и сейчас, и весь со мной. Он… ты не поверишь. Он был настроен на меня как на камертон. Никто в жизни так не ловил каждое мое настроение. Он знал, когда я грустен, когда я устал, когда мне нужен стакан воды, свежее перо, прикосновение, молчание, слово, одиночество, компания. Малейший нюанс. - Он тебя любил. - О, да. В любом из возможных смыслов. Двадцать два года. Не меньше, чем я тебя в этом возрасте. Только тебе из всех моих небесных совершенств меньше всего была нужна моя способность чувствовать партнера. Ты с удовольствием бы без нее обошелся, она тебе скорее мешала. А для меня она в нем оказалась спасением. Я год до этого не спал нормально. И, как видишь, не сплю опять. А этот… Представляешь, приходит новый секретарь на дежурство, и говорит: «сэр, вам не помешало бы хорошенько выспаться». Приносит мне плед, садится рядом, рассказывает какую-то ерунду про детскую жизнь в Хоге, и я срубаюсь прямо в кресле. И последнее, что помню – это как он тихо-тихо, тайком прикасается к моим волосам. И плед поправляет. Мерлин. Иди нахрен спать, Сев, и наложи ты, ради всех основателей, заклинание. Я, правда, лучше бы не делился с тобой своими кошмарами. Они только мои. Северус взмахивает палочкой и призывает бутылку огневиски и тяжелые квадратные стаканы. - Ты твердо решил не пить сегодня зелье? – я мотаю головой, - Тогда держи. Давай. Я опрокидываю в рот обжигающую жидкость и усмехаюсь. Почти как Долохов. Научился. И тут же память услужливо подсовывает воспоминание: самое начало войны, мы обмываем наш первый успех. Лодзь. В честь страны, так сказать, пребывания, стол местный. И Долохов, раскрасневшийся, взъерошенный, боком сидит на неудобном стуле и учит всех желающих «правильно» пить водку. А именно – презрительно отодвигает вазу с кубиками льда, наколдовывает небольшие, как их, ах да, «стопочки», вроде американских shot glasses, только крупнее раза в полтора, охлаждает бутылку почти до точки замерзания, разливает и командует: «выдохнули, приняли, опять выдохнули через не могу, задержали дыхание, меееееедленно вдохнули, за-ку-си-ли». Марк и Амалия смеются, уже в третий раз пытаясь повторить процедуру – Амалия каждый раз прыскает, а Марк просто глотает водку, и никак не может взять в толк, при чем здесь дыхательные упражнения. Клодиус Мальсибер брезгливо морщится и крутит в руках наколдованный специально для него бокал бордо. Люпин старательно следит за мастером и повторяет каждое движение – ученый, как никак. Я от всего этого не в восторге, но из уважения к Антонину честно делаю одну попытку, и мне с трудом удается скрыть, что я таки почти подавился, не сумев достаточно задержать дыхание. «Вот, это по-нашему, мой господин», - удовлетворенно комментирует старик, - «а ну, еще по одной за нашего, ээээ... предводителя. Розье, оба, идите-ка сюда. Будем посвящать в мужчины мОлодежь и пОдростков». Алекс и Арчи подходят к столу и в унисон опасливо оглядываются на меня, я киваю – мол, не стесняйтесь, курсанты, валяйте, можно. Арчи с первого раза лихо глотает прозрачный напиток и вытягивается перед Долоховым в струнку, щелкая каблуками – где только набрался таких странных манер? Впрочем, Антонин, кажется, улавливает суть шутки и ухмылется одобрительно. Алекс закашливается до слез, до слез же смущается, загорается румянцем и выбегает из комнаты. Я выжидаю минуту, потом вальяжно встаю, делаю успокаивающий жест – мол, сидите, продолжайте, господа; и выхожу, чтобы найти его, поцеловать, успокоить и увести к себе. Я перевожу дыхание, возвращаясь к реальности. Северус смотрит на меня с непонятным выражением. - Что? - Ничего. Еще хочешь? - Очень хочу. Мы почти напиваемся. По крайней мере, я лежу на кровати и, глядя в потолок, рассказываю, что придется. О тысячах магов, которых мы вытащили, и о других, кого мы защитили и позволили остаться на своих местах. Об их странной восточноевропейской магии – намного проще отношение к темным искусствам, намного тоньше граница с миром магглов, намного больше самоотдачи на стороне волшебника. Да что я тебе рассказываю, Сев, ты же знаешь. Прага. О переговорах с главами правительств – видишь ли, Сев, там так много несостоявшихся магов или хотя бы сквибов, что поневоле призадумаешься. Хреново у них там дела с набором поставлены в Дурмштранге, жаль, руки не дошли. О моих парнях. О стариках, которые так в меня верили, и которых так трудно было держать в рамках. О мальчиках с горящими глазами, приходивших умирать за меня и остававшихся, чтобы научиться выживать любой ценой. О Марке, который все же спросил однажды, появился ли у него шанс, и принял мое «нет» как должное, а теперь, Мерлин, а теперь он мертв. Об Амалии, коллекционировавшей маггловские штыки. О двух ее девчонках, которых, надеюсь, забрал кто-то из старших Буллстроудов. О Белле, ожившей, ругающейся, раздающей оплеухи, восхитительно циничной, стремительной Белле. Об Арчи, через четыре поколения завороженном Антонином. О девочках из вспомогательной бригады, хвостом ходившими – ты можешь себе это представить – за Невиллом. О Луне и Эрихе. О нашем расчете, о нашем порыве, о нашей любви. Любви, которой было так много, как, кажется, бывает только на войне. Я вспоминаю Клода и эту его грязнокровку Дженни из аналитического. Кажется, они так и не объяснились. Моя вина. Он держит руку у меня на плече, и сосредоточенно слушает. Как будто собирается сварить зелье, которое избавит меня от всего. Я верчу в руке флакон снотворного. - Зелья, зелья. От простуды и для горячки. От жизни и для исцеления. От любви и для любви. Он качает головой. - Нет. От любви зелья не бывает. - Почему? - Кому другому бы сказал – просто не бывает. Но тебе, как лучшему ученику… высшее зелье требует определенной вовлеченности зельевара. А от этого никто не в состоянии до конца отказаться. В глубине души, понимаешь? - Понимаю, чего тут не понять.
Lantana Рона Sculd Спасибо вам огромное за вовлеченность. Я не стану участвовать в дискуссии, можно? Мне бы хотелось сказать все текстом, а не комментами. Но не могу передать, как я ценю ваше внимание к происходящему в фике. Блин, чертовски тяжело дались последние эпизоды. До слез.
Бедный Малфой. Для успеха его экскапады, ему всего лишь нужен был рядом человек - ручной тормоз, с твердой этической позицией, критик "держать и не пущать", а саркастичный мерзавец перестраховался и дал деру.
Я вот тоже все время об этом думаю. Что если бы Драко таки не выдержал бы, "приполз на брюхе" и вернул Снейпа или сам Снейп вернулся, или даже вовсе никуда не уходил -- и на том совещании, где Драко отдал приказ не просто эвакуировать из зоны конфликта магов, но и сделать так, чтобы магглы, виновные в убийствах, "не проснулись утром", были отданы другие распоряжения? (Мне так кажется, именно то совещание было поворотным моментом, когда организация из спасательной превратилась в карательную, а там все покатилось). Словом, если бы это было возможно и Снейп бы попытался сыграть критика "держать и не пущать" -- сохранились бы их отношения? Мне кажется, все равно бы их союз пошел бы трещинами. Драко был настолько увлечен своими идеями, что сам бы не захотел терпеть рядом с собой "ручного тормоза" (извините, что пользуюсь вашими же метафорами, они мне жутко нравятся!:). Мне кажется, болело у него не столько оттого, что Снейп не захотел остаться с ним, сколько из-за того, что Снейп не захотел остаться И ИЗМЕНИТЬСЯ. По-моему, Драко не был готов советоваться со Снейпом как с равным, потому что все принципиальные решения он уже принял сам, а детали могли изменить немногое, ему нужны были последователи и безоговорочные сторонники. И еще я с Вами согласна, что ситуация затягивает и при всех лучших намерениях Драко делал то, что делал потому что... ну, в общем, трудно быть богом:) Ему это тоже не удалось.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 19
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
) Я в этом фанфе даже забыла про сам факт слеша, настолько тут всё интересно и естественно 
Усиленно выпинываю из головы ужасную мысль, что когда-нибудь это всё великолепие закончится... А пока - как обычно, жду продолжения :))
Пойду дочитывать, куда деваться... Спасибо вам за этот фик 
- участник сейчас на форуме
