ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ.
Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме.
Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.
Отправлено: 27.11.06 00:44. Заголовок: "Версия - 3". СС/ДМ, NC-17. + Сиквел, новое от 11.12
Название: Версия - 3 (Группа крови) Автор: http Бета: ищется Рейтинг: НЦ-17 Краткое содержание: Прошло 4 года со времени действия фиков "Версия" и "Версия-2"; Драко вырос и пошел в политику. Снейп начал выходить из послевоенной депрессухи. У каждого из героев появился соперник. Драко необходимо продолжить род Малфоев. Магический мир ждет перемен. Продолжение. Начало здесь или здесь http://www.diary.ru/~http-hp/?comments&postid=29670443 Pairing: СС/ДМ Жанр: флафф, приключения, политический детектив Disclaimer: угу, угу Предупреждение: слэш, герои иногда матерятся, но вообще все довольно ванильно.
Мы все-таки отправились в Прагу. Никакого Парижа, мы просто забурились в этот старый, мрачноватый, почти безнадежно испоганенный магглами город, и не на три дня – на целую неделю. Меня там, слава Мерлину, никто не знает, а Сева – все это ужасно странно - его там любят. Нас встречает потомственный некромант, и оказывается его боевым товарищем по каким-то таким схваткам, о которых я даже не подозревал. Оказывается, Лорд в семидесятых пытался отбить у русских Восточную Европу. Мы шляемся по кофейням, слушаем живую музыку, мы ходим по узким мощеным улочкам, держась за руки, мы целуемся на каком-то идиотском маггловском кладбище, которое что-то такое специальное для него значит, никак не могу запомнить – какие-то магглы каких-то других магглов за людей не считали семьдесят, что ли, лет назад, и получилось у них в результате плохо. Он вообще по-особому воспринимает эту историю, и я мысленно ставлю себе галочку, что хорошо бы хоть что-то почитать о том, как отразилась на маггловском мире эпоха Гриневальда. Мы заходим в книжный магазин, и напарываемся на лохматого старика, который чуть ли не бросается Севу на шею, и еще долго водит нас по секретным закоулкам своего города, вспоминая молодость; читает нам какие-то донельзя странные стихи на своем языке, и переводит на ломаный английский. Мы навещаем аристократическую пару – он изысканный алкоголик, она манерная поэтесса – и выясняется, что Северус в этом доме почетный гость – он аппарировал их в Западный Берлин, когда главе семьи уже грозили пытки в местном аврорате, или как там его, ка-ге-бе, что ли. Мы слушаем репетицию мрачной и задумчивой рок-группы в подвале средневекового торгового дома – и мы желанные гости потому, что Сев год назад, в свой прошлый приезд, подарил им вместо чаевых барабанную установку. Он знаком с местной богемой, он немного понимает язык, он в этом городе на удивление раскован и общителен, и местный горьковатый юмор как нельзя лучше резонирует с его собственным взглядом на вещи. Он показывает мне свой мир, свой город, и я проникаюсь местной темноватой романтикой. И всей Прагой, запахом хорошего кофе на каждом шагу, утренними ароматами выпечки и вечерними – жареной свинины, булыжными мостовыми, узкими улочками, легальными вечеринками темных магов, расслабленными некромантами на свободе, миллионом сортов маггловского пива, и гудением немного расстроенных органов в местных соборах. Мы, как сговорившись, не вспоминаем про инцидент с Марком и вообще про Лондон, про политику, про портрет отца, не желающий разговаривать ни с одним из нас, про мою родовую магию и про Панси. Про Панси, делом которой, не полагаясь на амнистию, уже занимается Фертис. Я знаю, что последние два дня перед отъездом Северус целиком провел в библиотеке Замка, но мне даже в голову не приходит спросить, что он там искал. Я очень удачно свалил из Лондона – Поттер, вооруженный моими деньгами, (свои немалые средства он почему-то решительно не желает по-человечески инвестировать ни в бизнес, ни в политику), при поддержке моих финансистов и моих пиарщиков, все глубже увязает в кампании за прекращение репрессий. Мне бы такая активность только зарабатывала очки – он же стремительно теряет поддержку своих сторонников. Поттер почему-то думал, что именно его гениальная программа интеграции магглокровок создает ему популярность. На самом деле в нем ценят борца с криминалом, потенциальную твердую руку, не связанную с аристократической элитой, победителя Лорда с неопределенными, но наверняка широкими возможностями. Именно этот свой имидж он последовательно разносит вдребезги, открыто защищая преступников, аристократов, бывших сторонников Лорда. Он уже поставил Орден на грань раскола, публично пойдя на союз со мной. Теперь, когда я просто ушел в тень, он остался практически в полной изоляции – не считая, разумеется, своей личной клаки восторженных фанатов и Рональда Уизли, на каждом углу кричащего о его гениальности. Остановиться, однако, ему будет трудно. Даже мне, с моим слизеринским цинизмом, не просто абстрагироваться от проблем людей, практически без суда лишенных права колдовать, брошенных в тюрьму по простому подозрению, подвергшихся запретам на профессию. Гарри, раз позволив втянуть себя в это дело, без сомнения влип по-крупному. МакГоннагалл в «Пророке» выражает осторожную надежду, что победитель Темного Лорда вскоре вернется к проблемам социальной политики и защите магглорожденных. Старший Уизли, ничтоже сумнящеся, начинает открыто выступать от имени Ордена, прозрачно намекая, что Поттер всегда был всего лишь красивой вывеской. На этом фоне я возвращаюсь в Лондон ровно к первому заседанию Уизенгамота.
Я аппарирую к ступеням Министерства за пять минут до начала ассамблеи. Мы ничего не готовили – из уважения к старейшинам древних Домов, присутствующим в зале еще с тех пор, как членство в Совете определялось кровью, а не выборами, я хотел войти в зал заседаний скромно, как полагалось бы юноше, оказавшемся в совете мудрейших лишь по праву рождения. Тем удивительнее то, что происходит. Меня ждут. В тот момент, как я поднимаюсь по ступеням, в воздух взмывают тысячи бабочек – несколько десятков волшебников поднимают свои палочки, чтобы приветствовать меня. И в этой группе я замечаю по крайней мере троих, кому ни при каких обстоятельствах не следовало находиться в толпе моих уличных фанатов. Маркуса Флинта, мэтра Траверса и мистера Паркинсона. Три из двенадцати старейших семей. Из одиннадцати, если учесть, что Уизли окончательно расстались с традицией. Из десяти, если смириться с тем, что случилось с наследием Блэков. Я подхожу к группе моих сторонников, пожимаю руки, благодарю, хлопаю по плечам журналистов, довольно формально обнимаюсь с мистером Паркинсоном. И тихо спрашиваю Марка: «что за цирк?» - Идея Траверса, - так же тихо говорит он мне. Ничего себе. Но как бы то ни было, я не хочу легкомысленно влететь в зал Уизенгамота с мириадами бабочек за спиной. - Мэтр Траверс, - я подчеркнуто почтителен к старейшине, - не окажете ли мне честь ввести меня в Уизенгамот? Эта традиция не соблюдается уже лет сто. Сначала членов совета стали назначать Министры, потом некоторое время состав пополнялся единогласной кооптацией, в последнее же время мы адаптировали маггловскую идею выборов. И только до всего этого нового главу Рода мог единолично ввести в Совет старейшин глава другого рода – когда хоть один из них сочтет, что новичок готов. Учитывая, что Траверс проиграл выборы Поттеру, ему должно быть приятно. Я спускаюсь по ступеням зала, где я отчаянно рыдал, распластавшись по силовому барьеру, всего четыре года назад. Теперь я уже сам судья, парламентарий, вершитель судеб. Траверс подводит меня к правому крылу зала, и наши старейшины – древний старик, две старухи, двое зрелых мужчин и нестарая еще женщина с отменной боевой выправкой – легендарная Амалия Булстроуд, поднимаются нам навстречу, кажется, не веря своим глазам. Траверс размеренно произносит: - Глава рода Малфоев готов, господа. Его место в Совете. Мне салютуют палочками. Я сажусь рядом с Амалией, целую ее руку, и она шепчет мне на ухо: - Вы похожи на отца, мистер Малфой. Она немного напоминает Беллу. Кажется, у них в роду были не только вейлы, но и валькирии. До тридцати лет прожила почти обычной светской дамой, только почему-то никогда не выходила замуж – занималась многочисленными племянниками, объезжала тестралов, увлекалась маггловедением, коллекционировала маггловские летательные аппараты, основала первый в стране женский дуэльный клуб. После возвращения Лорда ушла на войну. В отличие от Беллы, Амалия никогда, насколько я знаю, не питала особых чувств к Темному Лорду. Мотивы, по которым она положила свою жизнь на алтарь служения его делу, остаются для меня загадкой. Чудом не попала под репрессии: ее младший брат – первый заместитель министра. - Вы дышите легендой, мисс Булстроуд, - тихо говорю в ответ я.
У меня не бывает собственных приемов – те, кто вхож в Дом, являются на мамины пятницы. Это удобно, я могу пригласить кого захочу, но мне никогда не приходится объяснять, почему кто-либо не приглашен. Мама зовет тех, кто ей симпатичен, и все тут. Но в эту пятницу у нас просто столпотворение. Явился даже Скримжер. Впрочем, когда он, наконец, ушел, все вздохнули с облегчением – при нашем министре не повеселишься, его серая физиономия и сортирный юмор на кого угодно нагонят тоску. Впрочем, он успевает на десять минут уединиться со мной в кабинете и сообщить: первая партия амнистированных выходит завтра. В их числе Панси – под подписку, и Белла – в ошейнике. Личная любезность. Эриха Флинта в списке нет. Я пространно благодарю и заверяю. - Марк. Мы еще ни разу не говорили неформально с самого моего возвращения. Марк отрывается от переговорного зеркальца – у него тяжелый день, обеспечивать безопасность большого приема со всеми випами страны не шутка. - Да, босс. - Завтра встречаем амнистированных. Ты – со мной. Всех ребят на прикрытие, возможны инциденты, мстителей куча, да и состояние их непонятно какое, кого-то придется развозить по домам. - Снейп тоже? - Разумеется. Но профессионального колдомедика ты все равно прихвати. И вот еще что, Маркус, - я кладу обе ладони на мощные плечи и смотрю на него в упор, - твоего отца в первом списке нет. Уизли думает, что он самый хитрый. Сам виноват, не надо было так гармонично рядом со мной смотреться там в министерстве. Но ты думай вот о чем. Его освобождение вообще не было вариантом еще месяц назад. Сейчас эта опция на столе, и я позабочусь, чтобы она не ушла обратно под сукно. Обещаю, ни одни переговоры с министерством без этого вопроса не пройдут. Веришь? - Я тебе вообще верю, Малфой. - Ну и зря, Флинт, я все-таки слизеринский принц, забыл? Кстати, чтобы два раза не вставать: еще раз влезешь в мою личную жизнь – уволю. Я разворачиваюсь на каблуках, и возвращаюсь в зал. Сев почти мирно беседует с Грановеттером – вот ведь нашли друг друга родственные души. Я подхожу ближе. - Северус, Ричард. Надеюсь, вы не скучаете. - Я как раз рассказывал Северусу, Драко, о том, что произошло у магглов в сентябре. Катастрофа в Нью-Йорке - это на самом деле практически революция, они заново утратили чувство стабильности. К ним возвращается ощущение, что их мир существует в потоке истории, понимаете, мистер Малфой? Это шанс. - Северус? - Ричард меня практически убедил. Они напуганы и готовы сейчас поверить чему угодно. Доктор Грановеттер – крупнейший в мире специалист по маггло-магическим отношениям. Он единственный, кто отказывается признавать маггловедение отдельной дисциплиной; утверждает, что существует единая наука об обществе, и наше мироустройство следует рассматривать в комплексе не только с магглами, но и с такой экзотикой, как резервации оборотней или племена великанов. Я не так много понимаю в его заумных теориях, но в последнюю неделю перед выборами его участие в нашей экспертной группе было неоценимым преимуществом. Даже Северус держит его по меньшей мере за равного. - Возможно, пришло время готовить утечку, мистер Малфой. Я бы предложил эту эдинбургскую сквибшу, помните, которая еще с девяносто седьмого года сочиняет апокрифы о нашем мире? - А почему не этого, как его? Ну, кольцо всевластия, эльфы у него еще такие забавные, величественные? - Его уже нет в живых, мистер Малфой. И - нам нужно что-то гораздо более близкое к истине. И что-то достаточно несовершенное, чтобы стимулировать воображение магглов. Мир Толкиена слишком самодостаточен. - Доктор Грановеттер, я хотел бы услышать об этом гораздо больше, и не на мамином приеме. Давайте пообедаем вместе на этой неделе – вы, Северус и я. Я приглашу еще профессора Слизнорта и Ремуса Люпина. - Оборотня? - Профессор Люпин с недавних пор работает у меня. И потом, он полу-маггл, и понимает, как у них голова работает. - Мистер Малфой, я просто не верю своим ушам – неужели мне удалось наконец убедить влиятельного политика в необходимости прямой коммуникации? - Влиятельного или нет, доктор, но я хотел бы знать об этом все, что я буду в состоянии понять на своем уровне образования. Только не забудьте, что я недоучка, едва окончивший магическую школу. Северус, я хотел бы тебя кое с кем познакомить. Извините, Ричард. Я беру его за руку, и мы идем через весь зал, останавливаемся переброситься парой слов с мамой, и проходим в ту часть гостиной, где в окружении десятка мужчин блистает Амалия. - Мисс Булстроуд. Позвольте вам представить Северуса Снейпа, мастера Зелий. - Северус! Мы знакомы сто лет, мистер Малфой. - Амалия. Великолепна, как всегда. - Вы должны меня простить, господа. Не каждый день встречаешь старого друга, - она цепляет Сева под локоть и практически тащит к выходу из зала. Я возвращаюсь к гостям. И вовремя – входит Поттер. Под руку – Салазар великий – с Грейнджер. Я, конечно, послал ему приглашение на два лица, но мне как-то в голову не пришло, что он может им воспользоваться. По крайней мере, таким способом. Я спешу навстречу. - Мистер Поттер, миссис Уизли. Какая честь. Жаль, что премьер уже ушел. - Мы пришли поговорить, Малфой. - Никто и не предполагал, что вы пришли отдегустировать наш фирменный коньяк. Прошу в кабинет, только сначала поздоровайтесь с мамой, это ее вечер. Церемония приветствия с мамой, если она чувствует в том необходимость, может заморозить мозги кому угодно. Тем более грязнокровке и Поттеру. Поэтому к тому моменту, как мы оказываемся у меня, инициатива уже полностью на моей стороне. - Итак. Чем я могу быть полезен столь блистательной паре? - Мы не пара, Малфой. - В таком случае, где Рональд? Впрочем, неважно. Чем я могу быть вам полезен, в любом случае? - Малфой, ты обещал мне союз. - Я дал тебе довольно много денег и специалистов. - Но ни разу не засветился сам. - Я был в отпуске. Завтра я засвечусь по полной – буду встречать амнистированных. Обещаю, что не забуду тебя публично поблагодарить. И потом, Поттер, это твое шоу. Ты хочешь больше бабочек на своих мероприятиях? Грейнджер. - Драко. Почему ты согласился на смертоедов в ошейниках? - Как, разве это не ваша идея, миссис Уизли? - Я имела в виду рядовых, необученных. Мне в голову не приходило, что Скримжер выпустит на тех же условиях Антонина Долохова или Беллатрикс Лестранж. Или штурмовиков Флинта. Ты думал, Малфой, что мы не знаем, кто там был главный? Имя твоего телохранителя завтра же будет во всех газетах. - Вероятно, Герми, ты недооценила собственную идею. Видишь, министерство считает, что в таких же марионеток можно превратить и самых классных боевиков Лорда. А что до Маркуса – да ведь он невинен, как дитя. Судебное разбирательство это подтвердило. - Чертов формалист. - Да, миссис Уизли, я умею уважать законы. Наслаждайтесь вечером, прошу вас. И помните, что в этом доме вы всегда желанные гости. Я оставляю их. Думайте сами, грифферы. Желательно, чтобы до Марка ваши грязные ручки не дотянулись, но если дотянутся – я знаю, что делать. На полдороге меня перехватывает эльф. - Хозяин Драко, вас просит пройти в малая гостиная хозяин Северус… Я аппарирую, чтобы не натолкнуться на гостей. Сев буквально подхватывает меня под руки. - Тихо, Драко. Я стою рядом с ним в нише, и смотрю, что происходит в соседнем зале. Там Амалия. Одна. Перед портретом отца. Она ведет пальцами по рамке картины, и медленно говорит: - Ну, здравствуй, Люциус. - Амалия. - У тебя вырос хороший мальчик. Такт, гибкость, сильный характер. Вот только то, что я сегодня видела… Ты больше не переживаешь за судьбу своего рода? - Это тебя не касается, Амалия. - Я люблю тебя, Люци. - Я не отказался бы от твоей любви в свое время, Амели. Решение приняла ты. - Позволь мне ему рассказать. - Это не поможет. У нас ничего не вышло, Амели. Ему не нужны истории о моих чувствах. Ему нужен еще один Малфой. Тот, которого ты убила, вполне подошел бы. - Ты ничего не знаешь, Люциус. - И знать не хочу. Ты желала быть свободной, не так ли? - Люци… позволь мне с ним поговорить. - Не позволяю. Хотел бы я знать, что все это значит… Амалия уходит, опустив голову. Сев тихо говорит: - Лет пятнадцать назад у них с твоим отцом был сумасшедший роман. Весь Лондон на ушах стоял. А потом Амалия… как там твой Марк сказал? Ушла в кусты. Малфои не разводятся, а дамы семьи Буллстроуд не живут в любовницах у женатых мужчин. Мне кажется, Люци так до конца и не поверил, что его могут просто бросить, как самого обычного поклонника. Впрочем, он это со временем благополучно пережил. А она нет. - А зачем нам надо было это слышать? - Была у меня мысль. Она так навязывалась в конфидентки, что я подумал… Если кто-то знает о жизни твоего отца все, то это она. Но, как видишь, все ее секреты сводятся к тому, что она все еще страдает. Я обнимаю его. - Надо же, у меня мог быть брат. И надо же, ты в кои-то веки допустил мысль, что ты мне нужнее, чем эти стены. - Самообман, ребенок. Я слишком тебя люблю, чтобы смотреть на вещи здраво. Пошли к гостям. Не терплю, когда надо мной хихикают. - Да кто над тобой хихикает, параноик? - Если мы с тобой еще минут десять поблистаем своим одновременным отсутствием, то захихикают даже самые ненаблюдательные. Полагаю, мы с тобой вполне в состоянии как взрослые люди дождаться разъезда гостей. - Ну, кто-то из нас может быть и в состоянии…
На самом деле, я по-настоящему пугаюсь этих своих приступов, этого шума в ушах, перехваченного дыхания и полной потери самообладания. Я не уверен, что ему это приятно, что он не предпочел бы контролировать ситуацию, но я просто ничего не могу с собой поделать, тащу его наверх, шепча «пойдем, ну пожалуйста, пойдем же…» Я переплетаю наши пальцы, подношу его руку к губам, облизываю, целую, тащу его за собой, мы оказываемся в какой-то из гостевых спален, Сев накладывает заглушающее на дверь и усмехается: - Ты какой-то бешеный сегодня, ребенок. - Ага, - выдыхаю я, - голова кружится. Сам не знаю, что это со мной… Я с трудом сдерживаюсь, чтобы просто не толкнуть его на кровать, выцеловываю дорожку по шее сбоку, к мочке уха, зарываюсь ладонями в его волосы, вожу языком по губам. Захоти меня, пожалуйста, захоти меня скорее. Он крепко притискивает меня к себе, и я задыхаюсь снова. - Сеееев…- мои руки скользят вниз и вверх по его спине, - Сев, что же это со мной такое, Мерлин всемогущий… Он начинает расстегивать мою одежду, но я не в состоянии ждать, я шепчу «дивестио», опускаюсь на кровать и языком ласкаю самый кончик члена, облизываю по всей длине, целую, забираю в руку и спускаюсь языком к яичкам, возвращаюсь, чтобы сжать головку губами. Его пальцы запутались в моих волосах, его член у меня во рту, я глажу дрожащими пальцами ложбинку между ягодиц, и все равно задыхаюсь от неудовлетворенного желания так, как будто он за тысячу миль отсюда, как будто он совершенно недоступен для меня. Я сам не понимаю, чего еще хочу. Он со стоном отталкивает мою голову: - Погоди. Я так долго не выдержу. От прикосновения его влажных губ к соску у меня вырывается крик. Теперь уже я изгибаюсь в его руках, подставляюсь его жадному рту и цепляюсь за него так, что наверняка оставляю следы на спине и плечах. Я раздвигаю ноги, чтобы поймать больше прикосновений, ласк, поглаживаний, кусаю губы от нетерпения, но он вдруг опрокидывается на спину и тянет меня на себя. Расширенными глазами я смотрю, как он тянется за палочкой, чтобы призвать смазку, греет мазь в ладонях, проводит скользкими руками не по своему, а по моему члену – и ласка, и возбуждающая игра – и осторожно направляет меня. - Вот так, ребенок. Не бойся. Получится. Я опираюсь на его поднятые колени, и вижу, что даже в сильном возбуждении он все равно смотрит на меня с ласковой насмешкой. Шипит от моей неловкости, Мерлин, я наверняка слишком поторопился, но я уже там, внутри, и он тихо вскрикивает от удовольствия, когда я осторожно толкаюсь. - Давай, Драко. Сильнее, так, как ты сейчас хочешь. Я пытаюсь быть осторожным, но голову сносит в несколько секунд. Я кричу во весь голос и толкаюсь в него, и с восторгом вижу, как он закидывает голову от наслаждения, и произносит: «Да. Да. Да» - каждый раз, когда я достаю какую-то специальную точку внутри него, в глубине. Надолго меня не хватает, я кончаю с громким стоном, и губами помогаю кончить ему. Меня еще бьет дрожь, а он притягивает меня к себе, утыкается лбом в мое плечо и глухо усмехается: - Вот ты меня и трахнул, ребенок. Я скольжу губами по его волосам, и шепчу: - я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя… А потом все-таки спрашиваю: - Сев, но что же это со мной творится? Набрасываюсь, как сумасшедший, ужас… Тебе хоть это нравится? Он пожимает плечами. - Ничего особенного. Молодость. Ты был нежным юношей, а становишься мужчиной. Пылким и властным. Чем дальше, тем мне будет труднее быть для тебя старшим. Это в порядке вещей. - И тебе это? - Сложно, да. Но я справлюсь. В конце концов, это плата за то семнадцатилетнее чудо, которое я присвоил, не имея на это никакого права. - А, так значит, я тебе тогда больше нравился? – усмехаюсь я. - По-другому. Каждый раз по-новому. Не знаю. Не задавай глупых вопросов. Во всяком случае, тогда я был в состоянии тебя отпустить, если бы пришлось. - А сейчас? - А сейчас – нет.
А какая разница, где Драко... (хотя неожиданно, конечно, да ) Я в этом фанфе даже забыла про сам факт слеша, настолько тут всё интересно и естественно Усиленно выпинываю из головы ужасную мысль, что когда-нибудь это всё великолепие закончится... А пока - как обычно, жду продолжения :))
С утра мы аппарируем на Остров. Я с удовольствием оставил бы Сева дома, но речь идет о пяти десятках наших людей, и я уверен, что понадобятся все наши силы. И вот их выводят. Качающийся строй. Серые волосы. Пустые глаза. Я обнимаю Панси, мне кажется, что она плохо понимает, что происходит. Мистер Паркинсон перехватывает ее и немедленно активирует портключ. Сев бесстрастно раздает укрепляющее зелье. Родственники подходят к своим. У кого-то обморок. Скитер лично щелкает камерой – администрация тюрьмы не подписала ни одного пропуска журналистам, но я специально для этого дня выдал Рите удостоверение помощника члена Уизенгамота. Я беру за руку Беллу. Жду, пока большинство освобожденных разбежится – в обществе родных, или в сопровождении моих людей. Тех, кому некуда идти, в любом случае аппарируют в Мэнор. Краем глаза – картинка – Марк, рослый и мощный, держит на руках донельзя истощенную юную девочку, на вид младше Панси, как же ее угораздило? Надеюсь, Рита своего не упустит. Аппарейт. - Белла. Это твоя комната. Мама подойдет чуть попозже. Как ты думаешь, я могу ненадолго уйти? - Люциус… что-то ты слишком заботлив… - Белла, я не Люциус, я Драко. Я твой племянник, помнишь, ты меня окклюменции учила. - Люциус… твой сын унаследовал твои способности. Он приходит ко мне. Ходил несколько раз. Но в основном мама. - Белла, это я. Я, Драко Малфой. Я здесь. - Где Нарси? - Сейчас, Белла. Не беспокойся. Сейчас. Что, Мерлина ради, они там делают с заключенными? Или это побочный эффект ошейника? Сев с зельем, мама с какао, политым слезами, но мне кажется, что переломом становится, как ни странно, мой рассказ о текущих раскладах. Тут Белла поднимает голову. - Значит, он умер совсем? - Белла… - Он умер окончательно, Беллатрикс. Мы оба это видели. Темный Лорд больше не вернется. Не надейся. Смотрит почти осмысленно. Не на меня, на Северуса. - Чем ты меня напоил, Снейп, подонок? Почему я не в состоянии на тебя разозлиться? - Белла, Северус тут ни при чем. Это не зелье. На тебе ошейник. Это… ну, считай, он контролирует твои эмоции. Белла вскидывается почти как в старые времена. Сев усмехается. - Ну вот, теперь я за тебя спокоен. Жить, несомненно, будешь. Беллатрикс, возможно тебе будет проще освоиться со своим новым положением, если ты будешь считать, что ты находишься под средней силы империусом. А теперь будь любезна, постарайся припомнить: с тобой случалось что-либо необычное? Что-то, чего не было во время твоего первого срока? Твои провалы в памяти совсем не похожи на последствия общения с дементорами. Белла задумывается. - Дементоров было меньше, чем раньше. Меня практически не допрашивали – знали, с кем имеют дело. Несколько сеансов конвейерной легилеменции, но ты же знаешь, Снейп, меня учил сам Повелитель. Паре штук я выжгла мозги. За это били, элементарно, по-маггловски, ну и правильно, на круциатус у меня практически иммунитет, я раньше сдохну, чем по-настоящему почувствую боль. Но это три года назад. После суда уже ничего не было, только камера и дементоры. - Забавно. Профессионализм не пропьешь. Сколько у тебя сестер? - Одна. - Хм. Детей? - Одна… один… - Какая новость. И как же ее зовут? - Не… наверное, не помню… Дра… Нет, это племянник. - Твой племянник стоит перед тобой, у тебя нет детей, и две сестры. Кто такой Сириус Блэк? - Сын Вальбурги. Мы с ним танцевали… - Но не дрались? - Дрались… в детстве… - Как зовут твоего мужа? - Том… Рене… Рудольф… - Какой сейчас год? - Две тысячи первый. - Вот так, значит. Имя мужа вспоминаешь с трудом, а полный отчет о допросах выдаешь как на летучке у Лорда. Беллатрикс, ты попала в плен в полном сознании? Где ты скрывалась тот год? - Не твое дело, Снейп. - Не мое дело, или ты не помнишь? - Я прекрасно помню, все со мной было в порядке. - Успокойся, никто не пытается узнать твои тайны. Помнишь, значит. Когда ты последний раз видела меня? - Нерушимая клятва, тупик Прядильщиков. Ты убил Дамблдора, Северус. - Когда ты в последний раз видела Нарциссу? - За день до гибели Повелителя. Я заходила в Мэнор передать портключ для… Драко. Мы пили чай. - Нарцисса, это так? Мама кивает. Так и было. - Крайне интересная избирательная амнезия. Беллатрикс, я не рискну ломать твои мозги против твоей воли, но не разрешишь ли мне тебя прочитать? - Даже думать об этом не смей, Снейп. - Тогда попробуй передать мне картинку своей последней встречи с Темным Лордом. О, спасибо. Достаточно. Я сказал, достаточно. Только дамской течки мне не хватало для полного счастья. Лестранж, вот это всегда было в твоей черепушке, когда ты встречала его? Даже когда он был полузмеей? Тогда я понимаю, почему Темный Лорд старался тебя особо не приближать. Он ведь был легилемент не нам чета. - Ты грязный ублюдок, Снейп. - Нимало, Беллатрикс. Я полукровка, это верно. Но мои родители состояли в законном браке, и я ежедневно принимаю душ. Кроме того, я знаю, что ты на меня вовсе не злишься. Ты не можешь. Не выдерживает мама. - Северус, прошу тебя, прекрати. Белла только что вышла из тюрьмы. - И я полагаю, Нарцисса, мы все заинтересованы установить, в каком состоянии она вышла, и в какой степени это состояние обусловлено ошейником. Я отхожу к камину, бросаю щепотку порошка. - Мистер Паркинсон. У него немного дрожат руки. - Как Панси? - В шоке. Немного дезориентирована, сильно истощена, не очень хорошо соображает. Мы очень благодарны вам, мистер Малфой, но боюсь, что ей нужно время… - Мистер Паркинсон, вы не заметили ничего необычного? Провалы в памяти? Она заговаривается? - Нет, обычное переутомление, низкий вес... через месяц, я думаю, все будет в порядке. А что, миссис Лестранж? - Да, она в несколько странном состоянии. Что ж, был рад услышать, что это частные проблемы нашей семьи, а не какая-то новая азкабанская подлость. И, мистер Паркинсон. Если Вы хоть что-нибудь заметите необычное. Или если будет нужна помощь. - Спасибо, мистер Малфой. Я знаю. Я отключаюсь, и Северус буквально оттирает меня от камина. - Особняк Блэков. Поттер. - Что вам надо, профессор? - Меня интересует мистер Люпин. - Он на работе у Малфоя. Еще щепотка - Генри, разыщите мне профессора Люпина. Он срочно нужен в Замке. Через пять минут оборотень вываливается из камина. - А, Люпин. - Северус, что нибудь… - Хочу, чтобы ты взглянул на последствия твоей так называемой модификации поведения вблизи. Миссис Лестранж. Это недоразумение зовут Ремус Люпин, и он учитель той малолетней идиотки, которой вы, по-видимому, обязаны своим состоянием. Он вас осмотрит. Ремус смотрит на Беллу, как на змею. - Это Беллатрикс Лестранж? - Моя тетка, мистер Люпин. У нас серьезные проблемы, и Северус, как я понимаю, полагает, что они связаны с ошейником. - Давай, Люпин, смелее. Не рискну утверждать, что она не кусается, но палочки у нее нет, - Сев в двух словах пересказывает суть дела. Ремус осторожно кладет пальцы на ошейник. Потом что-то проверяет палочкой. Думает. Рассматривает глаза Беллы. С опаской прикасается к ее руке. Задает несколько простеньких вопросов. - Северус… я думаю, что ты прав, это реакция на ошейник. По-видимому, очень подробная инструкция – не просто «не применять магию выше такого-то уровня». К этому трудно адаптироваться, мозг ищет новое равновесие. Очень странно, что такой конфликт именно с личной биографией… это что-то говорит о содержании инструкции, но я с ходу затрудняюсь… - Совершенно нечего затрудняться, Люпин. Ее выпустили не ради прекрасных глаз. Профессиональные данные не затронуты – значит, их собираются использовать. Повреждена информация, касающаяся семьи – значит, инструкция подразумевает действия против родственников. Конфликт сильный, что неудивительно, потому что Блэки помешаны на семье. - Миссис Лестранж, вы отдаете себе отчет, что возможно, будете действовать не по своей воле? Я рекомендовал бы вам выбрать человека, которому вы доверяете, и сообщать ему обо всех импульсах, которые у вас появляются. Вам не стоит иметь при себе палочку. И я советовал бы вам поселиться где-нибудь еще. Там, где вы будете не одна, но не в Малфой-Мэноре, во избежание… - Глупости, Белла останется здесь. Мама. - Нарси, не будь безмозглой куклой. Этот оборотень говорит, что я в любой момент могу превратиться в лишенную собственной воли боевую машину. Тебе жить надоело? Если меня заслали в дом Малфоев, как чью-то марионетку, значит, я не должна находиться в доме Малфоев. Драко, я хочу поговорить с Амалией Булстроуд. Чем скорее, тем лучше. - Я пошлю сову. - Белла, почему Булстроуд? Вы что, подруги? - Мы не подруги, Нарси. Мы товарищи по оружию. Я понимаю, что тебе это понятие ни о чем не говорит. Что ты сделаешь, если я сообщу тебе, что у меня появилось неотступное желание убить Драко? Разрыдаешься? А Мелли обездвижит меня в ноль секунд и вызовет Снейпа на подмогу. - Мерлин, Белла, ты совсем не изменилась… - Поскольку я ни черта не помню ни о ком из родных, ты могла бы меня просветить. Как Люциус? - Люциус погиб, Белла. Четыре года назад, в Азкабане. Руди приговорили к Поцелую, еще до того, как нашли тебя. Сириуса Блэка убила ты. Столкнула за Завесу в министерстве, в тот день, когда взяли Люциуса и Руди. Со стороны Андромеды у нас была племянница, она была метаморф и аврор, редкостная дрянь, воевала за Дамблдора, погибла на войне. Драко… Драко у нас видный политик, член Уизенгамота. Детей в семье нет. Так что и Блэки и Малфои… - Весело. И Блэки и Малфои зависят от одного юного охламона, который трогательно держится за ручку со Снейпом. Ну, а как наши? - Долохов, Эйвери и старший Флинт на Острове, - вступаю я, - вполне возможно, что их тоже ждет ошейник. Мак-Нейра поцеловали. Младший Флинт выкрутился, сейчас начальник моей охраны. Гойла только что выпустили с ограничениями на применение магии. Кто тебя еще интересует? - Ребята Флинта? Мальчики из Боевой? - Ошейник. - С кем же они воевать затеялись? - Белла, мы не знаем. Мы предполагаем, что Скримжер хочет сейчас при полном нашем непротивлении зачистить остатки Ордена, а потом взять к ногтю аристократическую оппозицию, и остаться один в поле. - И что вы собираетесь делать? Хотя не говори. Нет никаких гарантий, что эта дрянь меня не заставит вас заложить. И так понятно, что сложа ручки не сидите.
Соображает Белла все-таки через раз, так что я решаю срочно уводить отсюда Люпина. - Профессор Люпин, у нас тут еще несколько ребят в ошейниках, те, у кого родных на свободе не осталось. Может быть, вы посмотрите? - Конечно, мистер Малфой. - Идемте. Выходим. Топчется. Краснеет. Что-то хочет сказать. - Что такое, профессор Люпин? Вы чего-то не хотели говорить при Белле? - Мистер Малфой, я не знаю, как вы отнесетесь к моему вмешательству… в общем, вот. Это для вас. Розоватый камушек вроде не слишком качественного агата. На маловразумительной цепочке. - Это что? Портключ? - Это… я подумал, то, что вы рассказывали про чистоту крови… Вы упоминали, что ваша кровь может активировать способности предков через артефакты. Я подумал, что в таком случае, создать артефакт, который способен просто распознавать своих, должно быть довольно просто. Короче говоря, если ваш брат, или кузен существует, и вы его когда-нибудь встретите, то вы это узнаете. Мерлин великолепный. Оборотень – изобретатель. Подобные опознаватели были в большой моде в семнадцатом-восемнадцатом веке, в эпоху максимальной моды на адюльтер. Использовать их считается крайне дурным тоном, но у меня таких маячков – настроенных на различных предков – целая горсть лежит. И не в виде камушка, а изысканнейшие украшения, такие бриллианты и изумруды, что в наше время не знаешь, куда и надеть. Женщинам в этом смысле проще. Такая штучка считалась игривым подарком, так что оформлялась со всей тщательностью. Я в какой-то момент таскал такую прапрадедушкину игрушку с собой на большие великосветские приемы, ничего не дождался, устыдился глупых своих надежд, и прекратил. А теперь, когда портрет отца практически при мне сказал Амалии, что побочных Малфоев не существует… В любом случае, оборотень не заслужил насмешку. «Ты не обязан рассыпаться в благодарностях, Драко, - как-то сказал мне отец, - Оказаться полезным Малфою само по себе большая честь. Но люди, желающие тебе услужить, должны знать, что их старания замечены и не будут забыты. Мало кто умеет читать мысли в наше время, так что тебе следует научиться давать людям понять, что ты ценишь их преданность». Это был выговор за какое-то легкое ехидство в адрес безответного Грега. И – для Люпина это действительно серьезный жест. Я торжественно – посмеиваясь в душе – благодарю. - Ремус, я безмерно ценю ваш поступок. Не хочу питать беспочвенных надежд, но я буду носить этот артефакт. Я надеваю цепочку на шею. Не буду я его носить, дохлый номер. Все, что мог, уже давно прочесал. - Только не говорите Северусу. - Почему? Вы не хотите его благодарности? Сева бы все это здорово позабавило. - Он меня убьет за то, что я лезу в его дела. Вообще-то может. Это у меня Марк отделался неделей ожидания увольнения и коротким выговором. Впрочем, у меня такое ощущение, что выходка Марка каким-то загадочным образом пошла нам на пользу. Но мне уж очень смешно, не могу удержаться. - Ну, вы ведь не думаете, что я могу начать носить на шее, не снимая, новый амулет, и не сообщить своему партнеру о его происхождении? - Не обязательно носить его на шее, мистер Малфой. Можно в кармане. О. Ну, спасибо. А то надевать этот кошмар для каждой встречи с Люпином – так далеко моя деликатность еще не зашла. Перекладываю в карман. Ну что мне, обняться с ним, что ли? - Спасибо еще раз. Идемте, Ремус. Там, где речь идет не о Белле, убившей эту тварь Сириуса Блэка – чем больше узнаю об этом родственничке, тем больше радуюсь, что его уже нет в живых, - а о ребятах, через одного ходивших на его занятия по ЗОТИ, оборотень проникается по-настоящему. Он задает вопросы в одному ему понятном порядке, гладит «мальчиков» - здоровых боевиков из штурмовой группы Марка и хитроумных гибких ниндзя из Боевой организации – по немытым волосам, и, кажется, готовит для Грейнджер прочувствованную речь. Нет, все-таки, оборотень клёвый. Со всей своей нелепой любовью к Севу, знанием трех десятков никому не нужных экзотических языков, привязанностью к Поттеру, идиотской самоотверженностью и верой в несуществующую справедливость – все равно, наш человек. В нем нет ни крошки этого их гриффиндорского сознания собственной нерушимой правоты. И хрен эта скотина Поттер заставит моего служащего носить следящий браслет, предназначенный Министерством для подозрительных темных существ. Это я сказал, Драко Люциус Малфой. Я говорю это про себя, и чувствую слабую вибрацию стен Замка – Дом Малфоев принял под свое покровительство еще одного… гм, человека. Добро пожаловать в Замок, профессор Люпин.
Дым сигарет Беллы… Мне сразу вспоминается лето девяносто шестого года. Последнее лето детства. Страх за отца, ожидающего суда в Азкабане, непрерывно курящая Белла, мамины сухие воспаленные глаза, бесконечные конные прогулки, чтобы отвлечься от тягостной атмосферы Дома – теперь я уже насмотрелся на эту особую тоскливую хмарь, накрывающую семьи заключенных, и знаю, что ничего необычного с нами не происходило. И неотступные взгляды Северуса, который после ареста отца почти поселился в Малфой-Мэноре. Он следит за мной с каким-то новым мрачным выражением на лице, и по-странному сторонится прямых разговоров. Тогда я думал, что просто его разочаровал, что ему надоело со мной возиться и меня учить. Однажды он застает меня экспериментирующим с запрещенными заклинаниями – я пытаюсь на время затуманить собственную память, создать ложные эмоции. Он дает мне пощечину, а потом порывисто прижимает к себе и легко прикасается губами к моей макушке. На следующий день он уезжает к себе в этот жуткий дом в тупике Прядильщиков, и больше я его не вижу до самого сентября. Если, кончено, не считать того вызова к Лорду. Белла смолит одну за другой. Сигареты притащил Марк, и он же – маггловское виски. Вот они сидят все трое – Белла, Марк и Амалия. И я понимаю, что, несмотря на разницу в возрасте, этих троих объединяет что-то такое, чего никогда не будет у меня. Надеюсь, не будет. Я не воин, совсем не воин. Я молодой подающий надежды политик. Я повторяю себе это каждый раз, когда мне так хреново, что хочется схватиться за палочку и произнести Непростительное. - Вот такие дела, Мелли. Не побоишься? - Когда я тебя боялась, Белка? Подумаешь, ошейник. Значит, говоришь, простое империо? - Не простое, Мелли. Сложное – оборотень говорит, до ста слов и можно менять прямо с пульта. И я ни хрена не почувствую, сечешь? - Значит, следить будем. Белка, а ты меня не убьешь? Клари оказалась очень сильным легилементом. От рождения, представляешь? Я ее учу. Попрошу ее за тобой присматривать, а ты уж, пожалуйста, держи себя в руках. - Убью непременно. Вот только ошейник сниму и сразу убью нахер. - Ну что, капитан Флинт, какие соображения? - Ну, дамочки… Зеркало я вам выделю. Мобильник маггловский дам, только он рядом с эмоциями глючит, учтите, держите себя в руках. - Вот ты нас еще окклюменции поучи, сопляк. - Молчу, начальник, молчу и повинуюсь. Потом, миссис Лестранж, я бы в данной ситуации отбросил предрассудки, и дал бы Снейпу вас читать. Регулярно. - Не могу, Флинт. Не спрашивай, просто не могу. - Понял. Не можете не надо. А другому кому-нибудь? - Нет. - Нет вопросов. Я вам выделю человечка, читать не будет, но будет сечь необычные проявления. Вы его не обижайте, он сам недавно из тюряги. Соображает хорошо. Племянник знакомого вам, Амалия, Малисбера. - Почти родственник. - Белка, иди нахер. - Вашими бы устами, мисс Булстроуд. - Не переживай, Белка, все будет. Все у нас будет, Белка, ты же на свободе, мерлиновы яйца… - Не так, чтобы совсем уж на свободе. - Разберемся, начальник. Так вас не оставим. Других только дождемся, и будем разбираться. Босс обещал. - Это Драко, что ли, босс? Вот смеху-то. Я легко поднимаюсь на ноги. - Ладно, дамы и господа, я вас оставлю. Не стесняйтесь тут, задайте местным эльфам жару. Белла, ты по Кричеру соскучилась? Так я его выкупил у Поттера; если хочешь, можешь забрать это сокровище к Амалии. Все равно мне такой преданности не дождаться. - И заберу. У тебя Снейп есть. - Белла, не язви. Все равно у него лучше получается. - У Кричера, что ли?
Проходят недели. Я выручаю по мелочи лишенцев, через день совещаюсь с Грановеттером, блистательно присутствую на заседаниях Уизенгамота, читаю отчеты Малисбера и Люпина по ошейникам. Я безумно занят, и блаженно спокоен. Сев заканчивает какое-то особо сложное зелье, Белла под присмотром Амалии, министр со мной подозрительно мил, на подходе следующая группа – и в ней уже Эрих. Сова от Амалии солнечным зимним днем застает меня почти врасплох. Что-то пошло не так. Я аппарирую к порогу светлого особнячка, в котором никогда еще не был. Меня встречает Клодиус Малисбер – подтянутый и гибкий брюнет чуть старше меня. - Мистер Малфой, пойдемте скорее. Похоже, что у миссис Лестранж перемены. По крайней мере, так говорит наш легилемент. - Беллатрикс все-таки подпустила к себе легилемента? - Тут особый случай, мистер Малфой. Сами все увидите. Амалия – крайне настороженная, с палочкой наготове. Белла – сжатые губы, прищуренные глаза. И маленькая светловолосая девочка, рядом с которой начинает бешено вибрировать амулет Люпина – почему-то я все-таки до сих пор таскаю его в кармане. Нет, это точно не только реакция на Беллу, девочка тоже… У меня подкашиваются ноги, и я прислоняюсь к косяку двери. - Амалия… Это… это ваша дочь? Боги. - Воспитанница, мистер Малфой. Мерлин, этого просто не может быть… - Она твоя кузина, Драко, - подает голос Белла. Моя дочь, Кларисса Блэк. Кровь Блэков. Разумеется, амулет реагирует и на нее тоже. Как же трудно сделать так, чтобы голос не дрожал от разочарования. - Блэк, Беллатриса? Не Лестранж? - Нет, Руди ни при чем. После Азкабана мы не очень-то ладили. - Так, погоди-ка, - я присаживаюсь на пол и смотрю в светлые глаза малышки. Лет шесть, не больше. Может быть даже пять. – Это у нее врожденные способности к легилеменции? Смею ли я предположить, что вижу перед собой последнюю наследницу Салазара? Белла смертельно бледнеет. - Я тебя убью, Драко. Я идиот. - Прости, Белла. Я не хотел, честное слово, это просто от неожиданности. Все же не каждый день у тебя объявляется очаровательная маленькая кузина. Ну что, будем знакомиться, юная мисс Блэк? - А я тебя знаю. Ты Люций. У мамы Амалии есть твой портрет. Он мне рассказывает всякие истории. Я улыбаюсь. - Я его сын, сестренка. Наверное, это довольно старый портрет, если ты приняла меня за него. Я Драко Малфой. Наши матери – сестры. Моя мама и твоя мама Белла. - Значит, ты мой старший брат? - Кузен. - Ух ты… А ты лошадей любишь? - Обожаю. У меня есть белая-белая кобыла. И зовут ее Шеба-вторая. - А у меня пони. Черный с серой челкой. Покатаемся вместе? - Обязательно покатаемся, если твои мамы позволят. Но не сейчас. Белла, так что у вас стряслось? - Клари стала ее бояться, - бросает Амалия. – Говорит, у нее в голове черное шевелится. Мерлин… - Амалия, я могу воспользоваться камином? – я бросаю щепотку порошка, - Генри, Марка мне срочно. Марк. Нужно проверить состояние всех носителей ошейника. Есть подозрение, что им стали поступать команды. - Уже проверяем. Малисбер связался со мной раньше, чем с тобой. А вот это уже нехорошо. Ладно, потом. - Где Северус, ты знаешь? - В порядке исключения знаю. С Люпином на пару исследует ошейники в малой лаборатории «Ориона». Там у него пятеро наших зомби подопытными свинками… Упс. Так, я срочно туда. - Один не суйся. - За меня не беспокойтесь, мистер Малфой. - Я сейчас буду. - Сиди, где сидел. От тебя толку… Амалия, не отпускайте его.
Амалия перехватывает мою руку, уже тянущуюся к коробке с порошком. - Не делайте резких движений, мистер Малфой. Ничего пока еще не случилось. Посмотрите на Беллу, она не подает никаких признаков агрессии. Давайте сначала разберемся. - Действительно, не пори горячку, Драко, ничего с твоим драгоценным Снейпом… - Белла направляется ко мне, как будто хочет то ли обнять, то ли хлопнуть по плечу. Но в этот момент истерически визжит Клари, и Амалия реагирует мгновенно. Действительно, боевая реакция. - Петрификус тоталус. Белла падает. Амалия накладывает связывающие заклинания и снимает паралич. - Белла, что ты должна была сделать? Говори, ну, быстро. Куда ты должна была пойти? Белла молчит и сверкает глазами. Она очень сильна – связывающие начинают плыть практически мгновенно. И это не родовой дом Булстроудов, недавнее приобретение, так что Амалия может и не устоять. Я добавляю заклинаний. Врывается Малисбер. - Что тут у вас? О, Мерлин… - Программа активизировалась. Нужен легилемент. На самом деле у нас только один легилемент, который может взломать Беллу. Северус. Но может быть, других, послабее? Если удастся поймать хоть одного. Или может быть, с ним все-таки все в порядке? - Я связываюсь с Флинтом. Флинт не отвечает. Клари рыдает. - Клари, Белла не виновата, - Амалия, - Это не она, на нее наложили заклятие. Девочка осторожно подходит к Белле, кладет ее голову к себе на колени и гладит волосы. - Мама… очнись, пожалуйста, мама… - Белла, давай, ты можешь. Ты знаешь, как сопротивляться империусу. Скажи нам, что ты должна сделать? Белла рвется в магических оковах и стонет. Девочку отсюда нужно убирать. - Белла, это морок. Ты хочешь стать марионеткой Скримжера? Вспомни нашего Лорда, чему он тебя учил? Ну, кто мишень? Драко? Клари заглядывает глубоко в глаза Беллы и тихо спрашивает. - А что такое особняк Блэков? Наш родовой замок? И правда, легилемент. Я бросаюсь к камину и ору. - Поттер! Поттер, Мерлин бы тебя подрал! - Что ты орешь, Малфой? - Так, Поттер, раз в жизни сделай в точности то, что тебе говорят. Ты и все, кто сейчас у тебя – быстро в камин и сюда. Желтый особняк Булстроудов. Вас сейчас штурмовать будут. - Кто нас будет штурмовать, что ты несешь, хорек? - Зомби министерские вас будут штурмовать. Не веришь, приходи и лично набей мне морду. Не топчись. Есть подозрение, что Люпин уже у них, так что если хочешь увидеть его живым – сюда, быстро. Поттер еще секунду мнется, кивает и исчезает из виду. Малисбер протягивает мне зеркальце. - Марк. - Марк, ну что там у тебя? - Двух убили, одного взяли. Наши все живы, Грегу придется руку наращивать, Люпин в отрубе, Снейп подранен. Не дергайся ты, слегка подранен, палочкой машет не хуже моих пацанов. Тебе пока никуда нельзя, ты мишень. А у нас тут еще дел минут на двадцать. Двое окопались, живыми хочу брать. - По моим сведениям, мишень - Поттер. - Они должны были штурмовать Орден и всех там положить. А тебя должен был убить террорист-одиночка. Снейп его расколол. И заавадил, козел, а это же наш человек, под ошейником-то. Сколько еще таких на тебя нацелено – мы не знаем. - Закончите там – пострадавших в Мунго, сами сюда. Я имею в виду, те, кто воевать способен. И всем до одного, кто сейчас не в штабе – готовность номер один. - Есть, босс. Амели мне дай на секунду. - Амели. - Мелли, поразвлечься хочешь по старой памяти? Мы тут сейчас пару окопавшихся выкуривать будем. - Очень хочу. Спасибо, дорогой, не забыл старуху. - Тоже еще старуха выискалась. Запасной камин бери, главный мы тут повредили в суматохе. - Так, мальчики. Беллу в подвал и приковать. По-настоящему приковать, цепями, без дураков, вы слышите меня, Малисбер? Это не миссис Лестранж, а зомби под империо. А я пойду разомнусь немного, когда еще приведется. Она шагает в камин, и почти сразу навстречу вываливается Поттер. С Грейнджер. Две штуки Уизли – старший и младший. МакГоннагалл и Хмури. Весь командный состав, насколько я понимаю. Совет у них там был, что ли? Люпина, в таком случае, они больше не приглашают. Ну-ну. - В общем так, уважаемые господа оппоненты. Вашу штаб-квартиру сейчас штурмуют полтора десятка лучших бойцов Темного Лорда. Насколько я понимаю, Скримжер решил сыграть такую игру – выпущенные на свободу с подачи мягкосердечного Поттера и подлого Малфоя смертоеды выходят из под контроля – а виновата в этом ты, Грейнджер со своим некачественным ошейником. И решают отомстить убийцам своего Лорда, обоим сразу. Меня просто убирает террорист, а ваш Орден теряет всю верхушку и практически перестает существовать. Золотой мальчик пал жертвой своей доверчивости, больше никаких послаблений негодяям, всех лишенцев в тюрьму, новая волна репрессий, отмена выборов, закрутка гаек. Пять штук зомби по удачному стечению обстоятельств оказались в момент активации программы на моей территории, сейчас с ними разбираются мои ребята. Беллу Лестранж – сами видите, удалось нейтрализовать. Штук пятнадать, а точнее – четырнадцать, если всем удалось дойти до места, сейчас разносят ваш милый домик. Откуда они узнали, когда именно вы все будете в сборе – думайте сами. - Звучит крайне неправдоподобно. Я не уверен, что дом Блэков кто-то вообще способен штурмовать, кроме ваших людей, Малфой. - Поттер, заткни своего обрубка. Я еще с ним за шестое отделение не рассчитался. Впрочем, мистер Хмури, если хотите быть полезным – наложите на Беллу связывающие заклинания посвежее. Что-то мне подсказывает, что из нас всех вы в этом деле самый большой специалист. - Гарри, Минерва, мы не можем верить слову Малфоя. - Подожди, Аластор. - Это легко проверить, директор МакГоннагалл. В конце концов, вы ничего не теряете – если никакого штурма нет, то мы всего лишь мило поболтаем. - Хорошо, Драко. Давай предположим, что все обстоит так, как ты говоришь. Мы, благодаря тебе, живы. Это не отменяет того факта, что, с точки зрения публики, Смертоеды вышли из-под контроля и встали на тропу войны. Сейчас их всех скрутят авроры, и чрезвычайное положение гарантировано. - Авроры подтянутся с опозданием, они же не хотят вас всех спасти, не так ли? И думаю, большинство не скрутят, а перебьют на месте. Поэтому будет разумно, если первыми в спину зомби ударим мы. Мы – вместе. Орден и мои люди. И позаботимся о том, чтобы у нас осталось достаточно пленных для гласного расследования. Кажется, это в общих интересах? В этот момент из камина начинают вываливаться ребята Марка. В комнате становится тесно. Сев – с большой царапиной через всю щеку, левая рука небрежно замотана какой-то сомнительной тряпкой по самый локоть. Марк – сияющий великолепным маггловским синяком под глазом, в картинно порванной на плече рубашке. Несколько парней из охраны. Ухмыляющийся Винсент. Донельзя возбужденный мелкий Розье – у него сегодня боевое крещение. Я кладу руку на плечо Сева – просто чтобы чувствовать его рядом. Мерлин, живой. Живой. Сейчас бы обнять, прижаться, зацеловать, размотать эту тряпку, нормально залечить и перевязать, и пальцы запустить в волосы, и шептать всякую ерунду, отгоняя боль… Но времени у нас нет совсем. - Я не уверена, что хочу идти на штурм плечом к плечу с вашими смертоедами, мистер Малфой. - Как угодно, директор. Я просто сообщаю вам, что мы идем вязать министерских зомби, пока они не натворили в городе еще больших бед. Желающие могут присоединиться. Марк, готовься, мы отправляемся через пять минут. - Понятненько. Мелли, ты этот дом хорошо знаешь? - Неплохо. - Тогда, наверное, ты главная. Как действуем? Боевики тихо совещаются, Мелли рисует какую-то схемку. Малисбер и еще кто-то тащат Беллу вниз. Марк что-то говорит в зеркальце – видимо, объявляет общий сбор. - Я с тобой, Малфой. Поттер. - И я. Грейнджер. - Слушай, Грейнджер, а может, ты просто знаешь, как отключить ошейники? - Есть пульт в подвале министерства. Есть еще кодовое слово, но я его не знаю. Плохо. Чертовы грифы, вот я бы точно догадался оставить себе потайной ключ. Зато к нам присоединяются оба Уизли. - Северус, ты ранен, оставайся здесь. - Нет. - Сев, родной, ну почему? Людей достаточно. - Потому что у меня появился шанс хоть раз в жизни повоевать за то, во что я действительно верю. Для разнообразия. Понял? Это ты должен остаться. Там могут быть смертники, нацеленные лично на тебя. Я широко улыбаюсь. - Ну нет. За моей спиной присмотрите вы с Марком, а я такого пиара за пол-года до выборов ни за что не упущу. Вперед, Поттер. Последнее, что я вижу, прежде чем аппарировать, это огромные, напуганные глаза Клари. Ну извини, малышка. Малисбер за тобой приглядит. Потом поговорим.
Вообще-то я не боец. Вот Поттер, тот боец, да – так и рвется в самую заваруху. Я тихо крадусь вдоль стенки в паре с Марком – он настоял – и довольно-таки неслабо трушу. Зомби не ждали, что их атакуют не через дверь, а с верхнего этажа – Амалия с Марком виртуозно левитировали бойцов к чердачным окнам, одного за другим. Вот это техника! Так что штук пять, обыскивавших второй этаж, удалось просто тихо обездвижить одного за другим. Сейчас первый эшелон под командованием Амалии спускается по лестницам, постепенно прижимая зомби к выходу из дома, а мы с Марком и Сев с Винсом прочесываем комнаты наверху. Несколько наших ждут снаружи. И тут – как всегда, вовремя – раздаются хлопки аппарации, и вокруг особняка возникает оцепление авроров. Сверкают люмосы, и усиленный сонорусом голос грохочет: - Вы окружены. Малфой, Флинт, мы знаем, что вы там. Отпустите заложников, и мы гарантируем вам жизнь. - Опаньки, - бормочет Марк, - вот сейчас нас всех тут и положат. А кого не положат – тот у нас и будет предводитель террористов, замочивших Поттера с компанией. - Спокойно, Марк. Я же тебе говорил, политика – это чтобы никому не умирать. Я шепчу «сонорус», и мой голос разносится по окрестности. - Поттер, Уизли, говорит Малфой. Сколько зомби еще осталось? - У нас семь пленных и два покойника, - отвечает Поттер, - они отвлеклись на авроров, и мы их сделали. Молодцы твои ребята, сплошное удовольствие с ними работать. - У нас пять пленных. Значит, дом чистый. Рита, ты нас слышишь? С улицы доносится голос Риты: - Еще бы я вас не слышала, Драко. Орете на пол-Лондона. Чтобы я, отправляясь на такое дело, забыл связаться с прессой? - Заходи и тащи сюда своих. Если тебя не пропустят эти охламоны в красных тряпках, мы тебе портключ перекинем. Я хочу колдографию каждого живого зомби и каждой боевой единицы – чтобы все видели, что и они и мы сейчас живы и здоровы. В обмен обещаю тебе фотосессию «Малфой празднует победу в обнимку с Поттером», интервью с создательницей ошейника, занимательные истории из боевого опыта Маркуса Флинта и любой эксклюзив обо мне самом. Все, что пожелаешь, только запротоколируй хорошенько все, что ты увидишь в этом доме. - Ловлю тебя на слове, Малфой. Гони эксклюзив. Кто из вас сверху – ты или Снейп? - Это все, что интересует тебя в такой исторический момент, Скитер? – я отлично вижу красные пятна на скулах у Сева, но все равно с детским удовольствием сообщаю, - вообще-то, в основном он. Довольна? Скитер прыскает: - Только в основном? Ну все, в дом я могу уже не заходить, заголовок на первую полосу у меня уже есть. Ждите, мальчики, мы сейчас. Марк ухмыляется во всю физиономию. Сев сердито изучает стенку. Я подхожу к нему и провожу пальцами повыше замотанного предплечья. - Болит? - Ерунда. Работать не смогу пару дней. Какого дьявола ты… - Сев, не начинай. Ну, я циничный и распущенный мальчишка, и обожаю говорить непристойности. Особенно про нас с тобой. Пошли с Поттером лобызаться, я Рите обещал. - Осталось уговорить Поттера. - Если у него есть хоть капля совести, то он сам должен броситься мне на шею. Я ему сегодня спас не только задницу, но и карьеру. Я переплетаю наши пальцы, и виновато заглядываю ему в глаза. - Пойдем? Он неловко придвигается, держа поврежденную руку на отлете, и целует меня в нос. - Спасибо. - За что? - Потом объясню. Пошли.
У нас шестеро раненных. Амалия подвернулась под несильное заклятие. Она считает, что нам удалось легко отделаться в основном потому, что ошейник, как и нормальный империус, немного притупляет реакцию – подавленная воля все-таки слегка сопротивляется насилию. Уизли разбили башку, но его тут же отправили в Мунго, и, есть надежда, оклемается. А еще у нас один труп. Грейнджер. Напоролась по-глупому, поторопилась и выскочила из укрытия. Розье сказал – у нее дважды не вышла авада. Второй раз оказался смертельным. Разумеется, никакого празднования не получается – как только Поттер видит Герми, он начинает истерически рыдать. Рита с командой бегает по этажам, фиксируя сцену. Обездвиженных зомби через камин под шумок быстро переправляют к нам в штаб – оттуда их заберет Бартоломью, у него целее будут, чем в местном аврорате. Я вижу, как Амалия сидит, бессильно прислоняясь к стенке, и рядом присаживается на корточки Марк. Он что-то спрашивает, она придерживает его за плечо и прикосновением палочки аккуратно уничтожает синяк. А потом легонько целует в щеку. Я улыбаюсь. Сев уже оказывает помощь пострадавшим. Поскольку Поттер в прострации, с аврорами приходится объясняться мне. Я рассказываю все практически как есть – для Риты и для авроров. Да, я приказал своим людям помочь Поттеру отбить нападение на его дом. Мы охранная фирма, в конце концов. Нет, Поттер нам не платил, оказать услугу победителю Лорда – большая честь и хорошая реклама. Разумеется, мы действовали с его согласия, да он же и сам был с нами. Извиняюсь, что в суматохе не сообразил на месте сдать взбесившихся зомби органам правопорядка. Я сделаю это незамедлительно; думаю, что люди Бартоломью уже в моем офисе. Да, вы имеете право жаловаться, не удивлюсь, если нам приостановят лицензию за незаконное задержание. Мы имели дело с сильными профессионалами и не были уверены в эффективности своих связывающих заклятий, потому предпочли как можно скорее переправить нападавших в охраняемое помещение. Поттер, получивший дозу успокоительного, наконец перестает рыдать. - Поттер. Если ты не хочешь, чтобы авроры бросились обыскивать твой дом, тебе следует сказать им об этом. Золотой мальчик поднимается с полу и неожиданно обнимает меня. - Спасибо, Малфой. За все. Рита, где ты? Второго такого раза не будет. Сопливый зареванный Поттер, висящий на шее у растрепанного и грязного как чушка Малфоя. - На здоровье, Поттер. Мне жаль, что Грейнджер… - Она не хотела прочесть завтрашние газеты. И она не хотела их убивать. Так, сейчас его опять поведет. - Поттер, если ты мне действительно так благодарен, то у тебя есть одна вещь, которую я бы очень хотел получить. - Какая? - Гобелен Блэков. Родословная моей матери. - Да ради Мерлина, Малфой. Только я его не могу снять со стены. Портрет своей бабушки Вальбурги не прихватишь? - Двоюродной бабушки. Нет уж, благодарю покорно. Наслышан. Но, кстати, если она тебя так достала, как мне рассказывали, то могу ее тоже снять. Поттер кивает. Я подхожу к портрету и почтительно кланяюсь. - Мадам. Я Драко Люциус Малфой, глава дома Малфоев. Моя мать урожденная Блэк. Я хотел бы, с вашего позволения, снять портрет со стены, чтобы поместить его в более достойное место. - Малфой? Похож, - довольно мирно отвечает бабка, - Долго собирался, родственник. Давно пора было освободить меня от общества грязнокровных ублюдков. Я спокойно снимаю замок Блэков и беру в руки портрет. - Где у тебя достойное место для моей почтенной родственницы? Поттер ведет меня в подвал, к самому дальнему из винных погребов. Вопли, которые раздаются, когда старуха понимает, как прокололась, раздражают наши уши только до тех пор, пока не закрывается массивная дверь. Поттер слабо улыбается. - А почему Сириус не мог? - Я же говорил тебе, Поттер. Дом его не принял. Оказаться недостойным своего наследия – страшное дело. Дом пил его силы, замутнял разум. Отказывал в повиновении. Вот и погиб он тоже от руки урожденной Блэк не просто так. - Сириус был очень хорошим человеком. Не верю. Но сейчас об этом говорить не стоит. - Видишь ли, Поттер, тут дело не в плохих и хороших. Среди Блэков были редкостные злодеи и недоумки. Дело в том, чтобы войти в гармонию с магией своего Дома. Рода. Тогда она вся – за тебя. Смотри. Я кладу руки на стену. Это не мое владение, но во мне течет достаточно блэковской крови, чтобы дом отозвался. Вибрация магии так сильна, что Поттер не может ее не почувствовать. - Я, если честно, в отличие от тебя не боец, Поттер. Никогда им не был. Но в этом доме я рискнул бы с тобой померяться. А в моем собственном – я вообще почти неуязвим. - А почему он из меня кровь не пьет? - А на что ты ему сдался? Ты законный наследник, но ты не член рода Блэков. Имеешь право здесь жить, но не несешь обязательств поддерживать родовую магию. Если ты когда-нибудь захочешь продать этот дом – скажи мне. Я буду очень заинтересован. Поттер серьезно кивает. - Хорошо. Мы подходим к гобелену, я читаю заклинания и снимаю полотно со стены, сворачиваю в трубочку. Теперь, когда у Блэков появилось будущее, Белле эта вещь очень пригодится.
Цикута Мало? Мне в жизни в голову не приходило, что я могу накатать столько романтической муры. Впрочем, этот безразмерный рОман, кажется, начал, наконец, приближаться к своему завершению.
Только через несколько дней я выбираюсь к Амалии – проведать Беллу и отдать гобелен. Белла в постели, невозможность выполнить приказ здорово подорвала ее силы. Сев ее навещал, и сказал, что она выглядит куда хуже других зомби – те всего лишь потрепаны сражением, Белла же дико истощена. На ковре перед камином тихо перекладывает какие-то цветные картонки Клари. - Привет, сестренка. Как дела? - Драко! – дите подпрыгивает и виснет у меня на шее, - а когда ты покажешь мне Шебу-вторую? Запомнила, надо же. - Да хоть сейчас. Вот только к маме твоей зайду, мне ей кое-что отдать нужно. - А что это, а что это? - Это… О, это очень, очень важная штука. Это родовой гобелен Блэков. Здесь запечатлены все члены семьи. Он находился в руках наших недругов. Я взял его в честном бою, и возвращаю твоему благородному роду. Поняла, кнопка? - Что, и я там есть? - Как только родилась, так сразу и нарисовалась, представляешь? - Покажешь? Я усмехаюсь. - Еще бы. Я там, кстати, тоже есть, я же по матери Блэк. Я разворачиваю древнюю ткань. - Вот, смотри. Это родоначальники. А вот тут, внизу, самые молодые отпрыски рода, мы с тобой. Вот это я, а это… Переплетения линий плывут у меня перед глазами. Клари меня трясет. Драко, Драко! Ты чего? Ты теперь тоже как мама, да? Но у тебя же нет черного в голове! - Так. Не пугайся, кнопка. Шок – это не смертельно. Я пошел поговорить с твоей мамой. Я захожу к Белле. Она лежит и смолит очередную сигарету. - Белла. - О, привет, надежда Британии. Все газеты только о тебе и пишут. - Белла, - я снова разворачиваю гобелен, - как это могло случиться? Белла отворачивается и смотрит в стену. - Война, - хрипло говорит она, - Война толкает людей на странные вещи. Ранняя весна девяносто шестого. У нас было несколько подряд крайне неприятных провалов. Я в этот день потеряла двоих. Одного совсем молодого, и при этом завалила задание. Повелитель был в ярости. Ты не поверишь, он просто… сорвался, если можно так сказать. Накричал. Упомянул… кое о чем, чего никогда не произносил вслух, - она судорожно затягивается, - до тех пор. Хотя он всегда знал, конечно. Я позволила себе повысить голос – впервые в жизни – и он просто выставил меня из кабинета. Велел два дня не появляться в штабе. Иди, отдыхай, вернешься с нормальной головой, или не вернешься вообще. Я представляю себе Лорда в открытом гневе. Бедная Белла. - Я столкнулась с Люциусом в дверях, вся на взводе. Вообще, в те дни все у всех шло наперекосяк. Мы, азкабанцы, не доверяли тем, кто выкрутился в восемьдесят первом, а твой отец с компанией, в свою очередь, держали нас за полный неадекват. А тут с ходу, без передышки, война в полный рост. Несогласованность, скандалы, конфликты. Я на Люца вызверилась, он что-то мне в ответ, а потом вдруг предложил: «Белла, давай разопьем бутылку огневиски и спокойно обсудим разногласия». Невозможно, мол, работать в атмосфере недоверия. Если не договоримся – Повелитель нас лично всех заавадит, и прав будет. Деловой был человек твой папа, не нам чета. Ну, и. Сначала спорили, кто больше сделал для общего дела, потом кто в чем больше виноват, потом кто чем пожертвовал, потом орали друг на друга, как два гиппогрифа, потом бутылка кончилась, а потом вдруг начали целоваться. Никакой любви, один банальный секс, чтобы снять напряжение. Естественно, ни о каком повторении речи не шло. Мнда… и все это еще нужно будет как-то деликатно объяснить маме… - Ну, и все. Повелитель догадался, когда аппарировал меня из Министерства. Прикоснулся и сразу понял. Сказал, ты, Белла, носишь наследника Блэков, и я отстраняю тебя от всех боевых операций. Только общее руководство. Этот ребенок нам нужен. Не вздумай сказать Люциусу, его это не касается. Что-то такое он еще сделал, провел рукой по моему животу, как будто дотронулся до чего-то внутри. Я спросила, что он делает, а он сказал – ничего; просто пара подарков твоему отпрыску. Молодец, Белла, свободна. Я ожидаю, что ты посвятишь его мне. Как будто… Она затягивается снова и обрывает фразу. - Почему я прятала девочку, тебе, Малфой, объяснять не надо. Когда она родилась, Повелитель поручил ее Амалии, потому что она была на легальном; а я вернулась в строй. Потом, когда скрывалась, заходила проведать. А когда попалась, решила, что у Амалии ей спокойнее, чем в Мэноре. Да и Нарси бы догадалась – хотя бы по реакции Дома. - Даааа… Белла, ты должна мне позволить ввести ее в Мэнор. - Можно подумать, я могу тебе запретить. Ты же стенки снесешь ради своей придури. - Белла, это не придурь. Это любовь. Белла зажигает новую сигарету. - Любовь… - она устало трет лоб ладонью и без всякого выражения говорит, - Я принесла ее к Повелителю, когда ей было пять дней. Он сказал, это лучший подарок, какой ты могла мне сделать, Белла. Дитя двух древних родов. Кларисса станет величайшей ведьмой – вот что он сказал. А взамен я хочу избавить тебя от чего-то лишнего. Прижал меня к стене и поцеловал. Всего на секунду. Страшно – как с дементором. Полное проникновение в сознание, черная пустота, вытягивающая. Ты, говорит, все равно не была бы в состоянии принять то, чего ты хочешь от меня. Пойми это, наконец, и выкинь порнографию из головы. Она меня раздражает, идиотка. Я тебе это говорю, Малфой, потому, что ты ставишь на Клари – а она не простой ребенок, ты понял? Она посвящена ему, и она была ему нужна. Всерьез. Я глажу ее ладонь. - Поправляйся, Белла.
- Ну что, сестренка, пойдем знакомиться с Шебой? И еще кое с кем. - Пойдем-пойдем-пойдем! Прыгает. Не знаю, кто у нас там величайшая ведьма, а пока – девчонка и девчонка. Белобрысая, сероглазая. Нос кнопкой. Мы шагаем в камин и выходим в Мэноре. - Но сначала, до всякой Шебы, мы должны кое-что сделать. Я веду ее в комнату, в которую нет входа ни маме, ни Севу. Только урожденный Малфой может войти в центральную комнату Замка. Если род вымрет – комната закроется, и больше уже никто не сможет использовать родовую магию Малфоев. Дверь открывается. На стене – наше Древо. Под ним – множество мелких значков, обозначающих тех, кто находится под покровительством моей магии, или просто кому разрешен свободный вход в Дом. В принципе, теперь уже я могу наколдовать пропуск кому угодно. Но на Древе кто угодно не появится. Я прикладываю ладошку Клари к стенке, и в нужном месте проступает отпечаток. - Я, Драко Люциус Малфой, глава рода, признаю тебя, Кларисса, членом семьи. Пусть никто не попрекнет тебя рождением, в котором нет твоей вины. Ты моя сестра и обязана мне вассальной верностью, как подобает даме благородного рода. До твоего замужества я отвечаю за твою судьбу. Древняя формула. Упаси Мерлин, потом придется разъяснять ребенку, что это за рождение, которым можно попрекнуть, и что такое вассальная верность. Я, затаив дыхание, смотрю, в каком порядке проступят имена на Древе. Кларисса Ариадна Малфой-Блэк. Я беру девочку за влажную лапку и улыбаюсь. - Вот. Теперь это тоже твой дом. Ну, а теперь пошли знакомиться. О том, как я ее буду знакомить с мамой, мне думать пока не хочется. Не сегодня. Имею я право на день-другой малодушного молчания? Зато я веду ее в лабораторию к Севу. - К тебе можно? Познакомься, это моя сестра. Кларисса, позволь тебе представить Северуса. Он зельевар. - Алхимик? Настоящий алхимик? - Здравствуйте, мисс, - Сев никогда не сюсюкает с детьми, он серьезен как всегда. - А почему вы не в подземельях? Алхимики бывают в подземельях. - А потому, мисс, что многим сложным зельям нужна постоянная температура и умеренное освещение. Когда волшебники еще не умели поддерживать постоянную температуру заклинаниями, зельевары прятались в подвалах от холода, жары и солнечного света. Из-за этого им приходилось дышать всеми видами испарений от котлов, ходить вечно во влажной мантии, и волосы у них висели противными сосульками. Вам бы это понравилось, юная мисс Кларисса? Я прыскаю. Клари энергично мотает головой. - И мне тоже не нравилось. Поэтому в этой комнате за температурой следит специальное заклинание, от света спасают плотные шторы, но в ней можно поставить нормальную вытяжку и дышать относительно чистым воздухом. Вам понятно, Кларисса? - Понятно! А можно посмотреть, как вы варите зелье? - Можно даже самой кое-что сварить. Сев пододвигает девочке стул и достает самый маленький котел, раскладывает ингредиенты. - Воду мы нагреваем, - он прикасается палочкой к котлу, - вот это порошок Sapindus Saponaria, мыльного дерева. Берите мерную ложку и добавляйте ровно две мерки. Клари, закусив губу от старания, насыпает порошок в воду. - Нет, мерной ложкой мешать нельзя, надо взять вот эту специальную мешалку. Теперь, когда порошок распустился, добавляем чешуйки радужницы. Это такая рыба, которая умеет менять цвета, и ее свойства передаются зельям. Здесь ровно одна унция, добавляйте. - А что будет? -Увидите, Кларисса. Аккуратнее. Мешать надо равномерно, по кругу, и следить, чтобы жидкость не выплескивалась, - жидкость из бурой становится переливающейся, - а вот это обычная маггловская сода. Пол-ложки, и не переборщите. А этот ингредиент я вам в руки не дам, это драконья слюна, она едкая. Остужаем котел, - прикосновение палочки, - отодвигаемся на всякий случай подальше, чтобы не вдохнуть случайно кислоты, и добавляем ровно три капли. Котел бурлит и из него по всей комнате разлетаются разноцветные, переливающиеся пузыри. Я улыбаюсь. Этот фокус он придумал для меня. Мой первый урок зелий. Клари визжит от восторга, прыгает и обнимает Сева там, где может дотянутся – просто обхватывает руками. - Получилось, получилось! Сев осторожно поднимает девочку и сажает ее на край стола. - А вот бросаться с объятиями на малознакомых мужчин для юных леди из благородных семей совершенно непозволительно. Ужасно строгий учитель. А глаза смеются. Как я в детстве не замечал? Или тогда не смеялись? - Простите, сэр. - Вы можете называть меня Северус, мисс. - Северус, а почему у вас голова пустая? - Что вы имеете в виду, мисс? - Сев, она прирожденный легилемент. - Ах вот оно что. У меня голова вовсе не пустая, как вы любезно выразились, Кларисса, а просто хорошо защищенная. Мне, видите ли, не нравится, когда маленькие девочки без спросу читают мои мысли. Это невежливо и может быть опасно. Искусство защиты от чтения мыслей называется окклюменция, и вы этому без сомнения научитесь, когда подрастете. - А сейчас можно? - Нет, сейчас нельзя. Это очень больно и неприятно. Ученику приходится сознаться себе во всем, чего хотелось бы никогда не вспоминать. - А мне все хочется вспоминать! Почему мне нельзя? - Хм. Неплохой вопрос, Кларисса. Пожалуй, мне следует над ним подумать на досуге. Я вмешиваюсь. - Ну что, не будем больше отвлекать Северуса? Пойдем в конюшни? Северус серьезно протягивает руку: - Рад был познакомиться, мисс Кларисса. - Я тоже! А можно, я потом еще приду, и мы что-нибудь сварим? - Несомненно, можно. Мне как раз не хватает толковой ассистентки. - Ура! Я буду асси… ас… младшим алхимиком! И сварю маме такое зелье, чтобы она не курила и не лежала, и чтобы черное в голове не ворочалось! - Это о чем? - Сев, я тебе потом все объясню. Пошли, Клари. Мы идем в конюшни, Клари гладит и треплет каждую лошадь, кормит их хлебом и сахаром, а потом я сажаю ее впереди себя на седло и мы долго катаемся по аллеям парка. На ветвях деревьев лежит блестящий снег, Шеба помахивает светлым хвостом, по дорожкам скачут снегири и синицы. Мы возвращаемся в Дом, я свищу эльфа и он склоняется перед молодой хозяйкой. Шоколад для Клари, кофе для меня, булочки, клубничный джем. - Ну что, тебе здесь нравится? - Агааааа… такой замок, такой весь волшебный, прямо как человек… По-моему, он говорит со мной. - Конечно, он с тобой говорит. Это наш родовой замок, Клари. Со мной он тоже говорил с самого рождения, только я не так рано научился понимать. Наверное, большую часть времени ты будешь жить с мамой, но здесь у тебя теперь всегда будут свои комнаты. И всякие игрушки, знаешь, какие здесь игрушки? За тысячу лет накопились, представляешь? И пони. - Вот это даааа… - глазищи как блюдца, - а кто здесь еще живет? - Здесь все время живет моя мама, а твоя тетя. И Северус. А еще здесь много кто живет время от времени – гости, друзья, просто люди, которым нужна моя защита. - Ты благородный рыцарь, и помогаешь несчастным? - Ну, не особо рыцарь, но иногда да, кому-то помогаю. Это обязанность аристократа, так ты создаешь вокруг своего дома круг верных людей. Поняла, кнопка? - Не-а. - Ладно, потом поймешь. - Слушай, а Северус, он тоже Малфой, или ты ему помогаешь? - Ни то, ни другое. Он просто здесь живет. - А почему? Мерлин, как все сложно оказывается с детьми-то… - Ну, понимаешь… Северус это такой человек, которому нравится жить со мной вместе. И с которым нравится жить вместе мне. - Как мама и Амалия? Я давлюсь кофе. - Нет. Ну, то есть, не совсем. Думаю, нет, определенно не так. Твоя мама просто дружит с Амалией. Она погостит, а потом переедет к себе. Может быть, даже к нам в Мэнор, вместе с тобой, если мы так договоримся. А мы с Северусом хотим жить вместе всегда. - Всегда-всегда? - Ага. Представляешь, кнопка, как это долго – всегда-всегда? - Ты про него очень громко думаешь. - Кнопка. Тебе Северус сказал, и я говорю. Читать чужие мысли – очень невежливо. Никогда не говори об этом вслух. На тебя обидятся и не будут с тобой дружить. Я тоже умею читать мысли, между прочим. А Северус вообще это делает лучше всех на свете. Может быть, только кроме твоей мамы. Но мы же никогда не читаем ничьи мысли вслух. Так можно поступать только с врагами. - Ну, ты-то будешь со мной дружить. Ты же мой брат. И этот еще… вассальный покровитель. - Сюзерен. Буду я с тобой дружить, буду. Только учти, ты должна меня слушаться больше всех. И про мои мысли никому не рассказывать. Лучше уж мне про чужие, если язык чешется. Ну что, тебя домой проводить? - Ага. Можно я завтра приду? - Нет, завтра я занят. Я за тобой зайду, когда смогу. Ты еще тут многого не видела. - А я не к тебе, я к Северусу. Он же меня звал зелье варить! - Не звал, а ты сама напросилась, кнопка. Я его спрошу, но думаю, что завтра тебе сюда приходить все равно не стоит. Мне еще надо моей маме про тебя рассказать, понимаешь? - А что, я – секрет? - Секрет, секрет. Именно, что. Тайна, покрытая мраком. Все, пошли, кнопка, покрытая мраком, тебя дома заждались.
Сдав Клари с рук на руки Амалии, я возвращаюсь в Мэнор. Сев задумчиво сидит перед камином со стаканом огневиски в руке, и смотрит на пламя. Поднимается мне навстречу. - Ну и что все это значит? Откуда взялась твоя сестра? Она действительно дочь Люциуса? Неужели Амалия? - Хуже. Белла. - Белла? Не знал, что Люц такой извращенец. - Ну, так получилось у них. И без Лорда там не обошлось, с ее особыми способностями. Но самое главное, что это значит. Сев… Это значит, что я свободен. Что я не единственный. Что я только твой. Он очень осторожно ставит стакан на столик. Как будто разбить боится.
Сев медленно подходит ко мне, легонько прикасается пальцами к подбородку, и приподнимает мою голову. И долго смотрит в мое лицо, как будто запоминает. Я просто стою перед ним, и от основания черепа вниз по шее ползет непонятно откуда взявшийся тяжелый жар, спускаясь ниже по плечам и по спине. Его руки ложатся на мою горящую кожу, как спасение. Мы долго стоим обнявшись, без слов. Какие слова? Просто все теснее, все ближе, все невозможнее расцепиться. Я провожу ладонями по его напряженным плечам, а он… Он вдруг опускается на колени, и обхватывает меня за талию крепко, так крепко… Он прижимается ко мне всем лицом, я чувствую через одежду его дыхание, и замираю. А потом он поднимает голову и говорит: - Если бы я мог просить твоей руки, я сделал бы это сейчас. Но раз уж между мужчинами это не принято. Черт. Не знаю, как… Так, наверное. Позволь мне остаться с тобой навсегда. До самой смерти. Пообещай мне это. Я опускаюсь рядом с ним, и почти шепчу, хотя хочется мне – кричать это во весь голос: - Обещаю тебе. И это, и любовь, и верность, и все, что угодно. И еще дом, обязательно, в Лондоне, потому что я дико хочу жить с тобой в твоем доме, чтобы стены там слушались тебя, а не меня. Ты же мне позволишь, правда? И миллион чашек кофе с круассанами по утрам, и сто пятьдесят рождественских елок, и собаку, ты же любишь борзых, правда ведь, мой любимый, и прогулки по Праге, и Пикадилли под дождем, и главное, по сто пятьдесят дней рождений на каждого, потому что мы будем жить долго, очень долго… Я очень боюсь, что он хмыкнет сейчас, скажет какую-нибудь едкость, и все испортит. А Сев откидывается на спину, задумчиво смотрит в потолок, и продолжает мой список: - Пятьдесят тысяч вонючих котлов, миллион назойливых репортеров, тысяч десять идиотских газетных уток, еще парочка сумасшедших кандидатов в диктаторы на нашем веку, двадцать пять суматошных избирательных кампаний, сто тридцать влюбленных в тебя недоделанных боевиков, мечтающих спустить с меня шкуру, четыре миллиарда моих дурацких сарказмов, и бесконечное количество твоих ночных улыбок. Вот за это последнее я… - его голос прерывается. - Готов терпеть все вышеперечисленное? - Глупый. Душу готов отдать. Уже отдал. Я веду пальцами по пушистому ковру. - Сев… всегда хотел тебя спросить. Когда ты первый раз на меня запал? - Я ведь тебе как-то показывал. Летом девяносто пятого. Приезжаю в Мэнор проведать крестника, а мне навстречу несется сказочный принц на белом коне. Щеки горят, глаза шальные, губы… сплошной соблазн, в общем. И, главное, готов без предисловий броситься мне на шею. Как старому дядюшке, мать твою. Ты дома тогда бывал совсем другой, чем в школе. Потом в школе стоило мне на тебя взглянуть, перед глазами черт знает что начинало крутиться. - Ты винил себя, что запал на ученика? - На крестника. На сына друга. На ребенка в беде, который привык ждать от меня поддержки, а у меня, годриковы яйца, хуй стоит, когда я ему мораль читаю. А ты как думаешь? Я себя ненавидел. - А я тебя любил. Я все спрашиваю себя – когда я это понял? Не знаю. Ну, то есть, было детское восхищение, привязанность. Я на первом уроке Зелий в Хоге на тебя смотрел, и думал – Мерлин, какой же классный, неужели я вырасту и таким же буду. А потом просто смотрел, потому что нравилось. А когда понял, что хочу секса, это сразу было – не хочу вообще, а хочу с тобой. Ты ко мне подходишь на Зельях, а я в трансе: твой запах… твое тепло… - То-то ты с Паркинсон за шкафами обжимался, секс-символ слизеринский. В шестом классе на тебя пол-школы смотрели горящими глазами. И было очень заметно, как хорошо ты об этом осведомлен. Как я не заавадил никого прямо в классе за этот год, до сих пор удивляюсь. - А ты думал о том, чтобы со мной об этом поговорить? - Думал. Может быть, когда-нибудь, после выпуска, когда ты не будешь моим студентом. Может, после войны, если останусь жив. Но в основном думал, что не стоит ставить себя в дурацкое положение. Какие у меня шансы? Потеряю твое доверие, только и всего. - Я думал... Прийти к тебе в кабинет, набраться храбрости… А ты мне выговор и сто баллов с факультета. И отработку у Филча. - Так бы и было. Потом напился бы к Мерлиновой матери, и представлял бы себе. - Что? Что представлял бы? - Вот это, - он тянет меня на себя, переворачивает, оказывается сверху, целует легко и нежно, - Вот это, - губы с силой проходятся по шее, покусывая, засасывая, оставляя следы. Я обхватываю его руками и ногами, отдаваясь этому ощущению, - Вот это, - его рука скользит вниз по бедру. Он садится, сажает меня к себе на колени, как ребенка, шепчет «дивестио», и я внезапно оказываюсь обнаженным в его руках, - Это особенно. И целовать так, чтобы ты весь, каждый дюйм твоей кожи побывал в моих губах. В жизни так никогда не выходит, только в мечтах. Я улыбаюсь. - А у меня знаешь, какой страх был? Вот я тебя все-таки соблазню, а ты окажешься любителем каких-нибудь ужасов с цепями и плетками. Это соответствовало бы имиджу. - И биографии, - он водит ладонью от щиколотки к колену, и потихоньку поднимается выше. - И репутации. - Терпеть не могу всю эту дешевку. Я могу заставить тебя стонать и умолять, не причиняя тебе боли. - Докажи, - смеюсь я. - Сам напросился, потом не жалуйся. Я безуспешно тянусь за палочкой, не дотягиваюсь, и бормочу: - Камин заблокируй, а то сейчас кто-нибудь как выпрыгнет…
Я отрываюсь от бумаг, и смотрю на пламя. Здесь, в нашем лондонском доме, в гостиной устроен обычный маггловский камин, для запаха, для вида языков пламени, и оранжевых бликов на стенках. Ну, почти обычный. Односторонний - я могу его использовать, но на вход он не работает. Рабочий камин находится в прихожей, и еще один – в моем кабинете. А здесь только темно-зеленая ткань портьер, мебель темного дерева, серебристые толстенные ковры на полу, книжные шкафы и несколько серебряных безделушек на полках. Цвета Слизерина. И камин. Я сижу на ковре и продираюсь через очередной отчет, присланный Грановеттером. Сев валяется рядом, с толстенным трактатом по зельеварению, его голова опирается на мое колено, и он черкает какие-то заметки на полях книги. Мы полюбили так проводить вечера после опасной кампании 2002 года. А сейчас уже на подходе следующая, которую на этот раз надо выигрывать. Я не стал покупать старый дом – Зеленый особняк построили специально для нас. Для Сева. Я настоял, чтобы он вложил сюда свои деньги. Это его владение, и эльфы, и стены здесь ориентируются на его вкусы. Мне здесь хорошо. - Сев, отвлекись, а? - Что такое? - Ты можешь мне объяснить, вот это что? «Дифференциалы власти в маглло-магических взаимодействиях неизменно превышают ожидания магглов, в то время, как возможности магов создавать стимулы к совместной деятельности существенно преувеличены в маггловском фольклоре. В результате, у магглов возникает относительная депривация, которая со временем аккумулируется, и может привести к эксцессам.» Сев пожимает плечами. - Понятия не имею. Акцио, словарь. В руки к нему шлепается отвратительный маггловкий кирпич из древесной бумаги. Полистав книгу, Сев хмыкает и переводит: - Магглы, пытающиеся иметь с нами дело, недооценивают нашу способность заставить их делать то, что нам от них нужно, зато ожидают от нас гораздо больше халявы, чем мы способны им предоставить. Поэтому они злятся, злоба накапливается, и если мы ничего не будем с этим делать, то они могут снова начать жечь ведьм на кострах. Так понятно, ребенок? - Очень понятно. Приподнимись, пожалуйста. Я дотягиваюсь до коробочки с порошком, и бросаю щепотку в камин. - Директор Грановеттер. Здравствуйте, как поживаете? Новый директор Хога и декан – какая честь для нас – Слизерина - улыбается без лишней любезности. Он гений не хуже Дамби, ему авторитеты пофиг. - Мистер Малфой. - Доктор, я как раз читаю Ваш отчет по последнему проекту. Я бы хотел вас попросить: нельзя ли посадить какого-нибудь аспиранта написать на основе этого текста популярный материал? Понятный рядовому выпускнику вашей досточтимой школы, а? И еще выжимку, доступную дебильному третьекурснику. - Мистер Малфой, я старался быть как можно более точным. - Не сомневаюсь, что вам это удалось. К сожалению, для того, чтобы продать ваши идеи, мне необходимо быть как можно более понятным. Я уверен, что задача осуществима: профессор Снейп только что перевел мне абзац вашего текста на безукоризненный английский язык. - Эммм… мне бы не хотелось профанировать… - Я понимаю вашу занятость. Могу засадить за эту работу Генри, а потом прислать вам результат для редактуры. - Генри? Секретаря? Нет, я, пожалуй, подумаю, кому можно поручить… - Я не сомневался, что Вы предпочтете контролировать создание итогового текста сами. Итак, жду результатов. Финансирование задерживать не станем, но надеюсь, что получу итоговый отчет задолго до третьего транша.
Рыжий Гамлет тычется мне носом в руку. - Тихо, Гамлет. Стоять. Сев, доброе утро. Пойдешь с нами? - Утро добрым не бывает. - Засоня. Я скажу эльфам, чтобы тебе кофе притащили через час. Потому что через два мы вернемся с Клари. Я беру Гамми в охапку, метла в левой руке, и активирую портключ. В Малфой-Мэноре забегаю в голубую спальню поцеловать маму, здороваюсь с Беллой – она, как и я, жаворонок, на ногах с раннего утра. Клари берет Шебу, а я Буцефала. Гамми и кошмарный выводок Клариссы – три афганские борзые, два бультерьера и трехгловый флаффи – бегут следом. У нее еще дома остались шесть кошек, четыре совы и лично мной подаренный филин модной породы «норвежский серый». И змея. Куда же без нее. Со змеей мы разговариваем – мамзель Кларисса ко всему еще и змееуст. Я с надеждой вспоминаю, что речь шла о «паре подарков» от Лорда. Будем думать, что легилеменция и врожденное знание парселанга – это все. Девять лет. Высокий рост, белые волосы, отцовские прозрачные глаза, блэковский неукротимый нрав. Маму подмяла, с Беллой непрерывно ругается. Меня пока слушается, но это ненадолго. Скорее помнит вассальный долг, чем подчиняется авторитету. Мы скачем в опор по равнинам вокруг Малфой-мэнора, берем пару барьеров на площадке, потом пускаем коней шагом, и юная хозяйка Замка пеняет мне: - Драко, ты давно не приезжал. Надо защиту обновлять, а мне пока никак. И вообще, разве ты не слышишь, Замок скучает. - Клари, не морочь мне голову. Наши предки уходили в походы на год-другой и Замку ничего не делалось. А на лето я приеду к вам жить. - И Северус? - Ну, разумеется. - Ты все-таки левое крыло посмотри. - Мама мне ничего не говорила, но если ты так считаешь, молодая хозяйка, то посмотрю сегодня же. Вместе посмотрим. - И по парку пройди, а то у меня кроколилии капризничают. То зацветут, то закроются. - Клари, они не капризничают. Они просто цвели на мой вкус, а теперь меня здесь нет весной, и они не знают, что им делать. Видимо, ни ты, ни моя мама особенно их не любите. Ты подойди вечером к пруду, и скажи им, как им себя вести. - Я скажу: дорогие кроколилии, зацветайте для Драко, а то он приедет и на вас обидится. - Клари, ты совсем от рук отбилась. Объявляю тебе свое высочайшее недовольство. Подумай, дурочка, что ты должна сказать? - Ой. Дорогие кроколилии, зацветайте для Драко, он приедет и будет вами доволен. - То-то же. Это же не люди, Клари. С Имением – только по-хорошему. Ты антипростудное сварила? - Ага, сварила. А Северус не пришел. - А проверила? - Ага. - На ком? - В пруду поплавала и потом выпила. - В пруду? В апреле? А если я маме скажу? - А мама сказала, иди, плавай, пей свое зелье, а если потом помрешь, то я плакать не буду. Пусть Снейп плачет, придурок. Вот. - Ну, Белла… А я своей маме скажу. - Драко, не говори, она плакать будет. - А ты, кнопка, сначала думай, кто будет плакать от твоих поступков, а только потом делай. А то попадешь в Гриффиндор. - Сам ты Гриффиндор. Самый что ни на есть растрепанный Годрик. - А ты тогда – толстая рыжая Хельга. Мы опять скачем, вверх по склону, и я отмечаю, что моя кнопка отлично стала держаться в седле. Придется этим летом на гиппогрифа сажать. Чтобы не позорилась потом в школе, как я в свое время. - Ладно, красотка. Домой пойдем, или будем соколов учить? - А я их уже научила. С мамой. И с Амалией. А Марк умеет, но не любит – сел под деревом, и дудочки вырезал, пока мы их гоняли. - Кнопка, у Марка хороший друг, Юлиус Роквуд, был анимагом. Соколом. И погиб в этой форме в разведке. Ты его никогда больше на соколиную охоту не зови, хорошо? - Хорошо. А как же я Амалию позову? - Так и позовешь. Амалия, приходи соколов гонять. Не захочет идти без Марка – не придет. А ты не расстроишься: если кто не приходит в Малфой-Мэнор, то это он должен расстраиваться, что не попал лишний раз в такое место. - Ага. Ну что, домой? - Домой, да не совсем. Зигги, возьми коней. Акцио, метла. Так, теперь бери палочку – ага, пальцы в щепотку, средний сверху – малый выпад, и говори то же самое. - Акцио метла!!! В руки ей пикирует детский «Шотландец». Я его еще в прошлый раз привез, и оставил в сарае для метел – дождь был. - Ну чего, опробуем? Визжит. Тьфу ты, девчонки.
http Уже все? Вы меня на эту серию подсадили. Хожу и представляю, что бы я еще про них прочла. Сейчас, к сожалению нет времени подробно писать что и почему мне так нравится, поэтому просто скажу спасибо. Удачи вам и творческих успехов.
Блин, стоило пропасть на пару дней неделю, как тут такое великолепное продолжение. Читала, не отрываясь. С самого начала опять. http , спасибо огромное. Будете куда-нибудь выкладывать? А то не совсем удобно открывать, когда соберусь перечитывать :)
Джекки Спасибо за добрый отзыв. Не знаю пока насчет следующих.
Lantana Спасибо! Было бы ужасно интересно узнать, что бы это такое Вы про них еще прочли? Ну, к примеру?
Келли Тек Вы знаете, а это мой первый фик, и я понятия не имею, как их выкладывают. Мне казалось, хозяева сайтов сами выбирают, что они хотели бы разместить, нет?
Очень-очень понравилось!!! Вчера прочитала целиком, а сегодня перечитала третью часть. Грустно немного отчего-то. Снейп кажется таким нелепым, неуместным в первые годы после войны с этой его "любовью с комплексами" и привычками подпольщика-конспиратора. Но вроде в конце-концов он немного "разморозился". Вот бывает же так, что хеппи-енд, а все равно чуточку грустно? На меня сильнее всего подействовал момент, где Драко объясняет Марку, что Снейп полукровка, многого не понимает и понимать не обязан ("Вот ты какие заклинания наложил..." и далее по тексту). Спасибо автору большое! Кстати, а в предпоследнем эпизоде, когда Сев с Драко валяются у обычного камина (это еще специально подчернуто, что у обычного, магглского), читают каждый свое, а потом Драко вдруг вызывает дымолетным порошком Грановеттере -- это несосытковка или я что-то не так поняла?:)
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 8
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
) Я в этом фанфе даже забыла про сам факт слеша, настолько тут всё интересно и естественно 
Усиленно выпинываю из головы ужасную мысль, что когда-нибудь это всё великолепие закончится... А пока - как обычно, жду продолжения :))
Пойду дочитывать, куда деваться... Спасибо вам за этот фик 
- участник сейчас на форуме
