|
|
| |
Пост N: 154
Зарегистрирован: 26.09.05
|
|
Отправлено: 10.10.06 22:32. Заголовок: Re:
– Привет всем.
Гарри появился позади омута памяти, выглядел он как обычно: растрёпанные чёрные волосы, зелёные глаза «цвета Авады Кедавры», круглые очки, которые за эти годы стали неотделимы от его образа, розоватый шрам в виде молнии, слишком широкая для худощавой фигуры мантия. Гарри чуть заметно улыбался, глаза потемнели и словно отяжелели от навалившихся на него бед и невзгод, которые даже Снейпу не снились.
Когда Поттер присел на стул позади омута памяти, Молли Уизли разрыдалась, уже пятый раз на этой неделе. Младшенькая Уизли попыталась успокоить мать, хотя и сама плакала. Единственный из оставшихся в живых Уизли мужского пола – лучший друг Гарри – крепко обнимал свою невесту – Грейнджер, оба они смотрели на Гарри сквозь слёзы. Оборотень Люпин прижимал дочь Андромеды к груди, казалось, что он тоже на грани. Директриса Хогвартса молча сидела рядом с министром Скримджером.
Снейп сидел отдельно, думая о том, что когда всё закончится, он должен быстренько делать ноги. Его пальцы безотчётно потирали то место на левом предплечье, где когда-то была метка.
Это всё, что осталось от Ордена Феникса. Из девяти членов семьи Уизли в живых осталось трое буквально за несколько часов. Хмури и Шеклболт были убиты Люциусом Малфоем, которого дружки вытащили из Азкабана. А потом его самого убила Гермиона. Люпин остался в живых, когда Грейбек и другие оборотни почти загрызли его до смерти, только благодаря помощи Петтигрю, который пожертвовал собой, отдав таким образом долг Гарри.
Снейп хмыкнул. Хвост хорошо сумел воспользоваться серебряной рукой.
Уизли убил Беллатрикс, а заодно и всю остальную проклятую семейку Блэков-Малфоев, кроме Люциуса. Рон же убил Драко, который, несмотря на все усилия Дамблдора и Снейпа, всё равно стал Упивающимся смертью под влиянием отца. Нарцисса погибла, как и Макнейр, как семейства Крэббов, Гойлов – практически все те, с кем Снейп общался во время учёбы.
Раньше он улыбнулся бы, вспоминая их.
Но не сегодня.
– Поттер, – мягко обратилась к Гарри МакГонагалл, её глаза тоже были на мокром месте.
Даже если Некогда-Выживший-Мальчик и услышал её, он этого не показал. Всё ещё чуть заметно улыбаясь, Гарри положил руки на стол рядом с омутом памяти. Снейп присмотрелся к правой руке Поттера – на ней осталась какая-то чуть заметная надпись. «Я не должен лгать»?
– Как вы все уже знаете, – начал Поттер официально, по-взрослому, так мальчик никогда раньше не разговаривал, подумал Снейп, – Волдеморт мёртв. – Все замерли. Поттер продолжил: – И это со всей очевидностью означает, что нам нужно уладить кое-что. Кажется, здесь собрались все те, кого я хотел видеть? Кроме тех, кто погиб, конечно.
Люпин зачем-то кивнул.
Снейп почувствовал, что у него вот-вот разболится голова.
– Что ж, приступим, – начал Поттер оживлённо, откидываясь на стуле и лениво свесив руку с подлокотника. Он выглядел слишком беззаботным, учитывая обстоятельства встречи. – Для начала разрешите мне поздравить вас. Мы сделали это. Он исчез навсегда.
– Ты сделал это, Гарри, – пробормотала Грейнджер, голос её был хриплым. – Мы-то ничего не сделали.
Словно он её услышал, Поттер повернулся, взглянув в её направлении.
– Некоторым из вас наверняка покажется, что это лишь моя заслуга. Но это не так. Мы применили совместные усилия, и, прежде чем я продолжу, я хотел бы сказать, что это было честью для меня – стоять в бою спина к спине с такими людьми, как вы.
Рыдания Миссис Уизли стали громче.
– По счастливому стечению обстоятельств я наткнулся на это заклинание, – продолжил Поттер, игнорируя Молли. – Я так его настроил, чтобы оно сработало ровно через неделю после того, как… ну, вы понимаете. Вы все получили письма, которые должны были разослаться сами в случае, если бы произошло самое худшее – да оно, собственно, и произошло – на них было наложено специальное заклинание своевременности. Спасибо, профессор, МакГонагалл, что в точности исполнили мои инструкции.
Директриса вздохнула:
– Я же просила тебя, глупый мальчишка, называй меня Минервой, – пробормотала она.
– Когда Дамблдор был ещё жив… – Поттер сделал паузу, а потом издал смешок. Снейпу хотелось поморщиться, таким неприятным показался ему этот звук. – Впрочем, если вы сейчас это видите, значит, когда мы были живы... В общем, мы с профессором Дамблдором никогда не были до конца уверены в том, что же означает пророчество. Трелони не отличалась особым предсказательским даром, мы так до самого конца и не знали, умру ли я, убив Волдеморта. Я долго изучал этот вопрос, когда мне осталось уничтожить всего один хоркрукс, и я никак не мог догадаться, что же это. Я фантазировал, что я и есть последний хоркрукс, и мне приходило в голову, что сначала меня должен кто-то убить, чтобы потом убить Волдеморта. В общем, я оказался сломанной игрушкой в руках судьбы. – Поттер ухмыльнулся. – Последним хоркруксом оказалась Сортировочная шляпа, да вы, наверное, уже и сами всё это знаете. Извините, профессор МакГонагалл, но придётся вам найти другой способ сортировать учеников по факультетам, – глаза Гарри потемнели. – А я на вашем месте вообще не стал бы их делить. От этого все проблемы. В любом случае, я смирился с тем, что мои шансы выжить в Последней Битве равны нулю. Моя подготовка и уровень владения магией по сути ничего не решали, ведь всё зависело от этого проклятого пророчества, поэтому я подстраховался с помощью заклинания. Если бы я был где-нибудь поблизости после смерти Волдеморта, я снял бы заклинание с писем, но вот, поди ж ты… – он снова умолк. – А я точно знаю, что Волдеморт умер, потому что на самом деле было неважно, кто из нас кого убьёт. Согласно пророчеству, мы оба должны были умереть, но Дамблдор так и не открыл мне этого, – Поттер потёр пальцами виски. – Что бы вы там все ни думали, я ни о чём не жалею. Разве что о том, что мне пришлось стать причиной смерти многих людей, явно или косвенно. Я устал, – сказал Гарри. И его голос действительно звучал устало, Снейп никогда не слышал его голос таким. – И я уверен, что сейчас я счастлив там, где нахожусь.
И Снейп отчётливо вспомнил схватку между Тёмным Лордом и Мальчиком-Который-Некогда-Выжил. Замок рушился, великаны неистовствовали, сворачивая стены, царил хаос, повсюду валялись мёртвые окровавленные тела и стояли жуткие крики. Дементоры промышляли поблизости, оборотни в человеческом обличье рвали на куски тела его бывших учеников и коллег... – всё это возвращалось к Снейпу в ночных кошмарах. И всё равно, в ту секунду, когда Поттер появился среди развалин Большого зала, а за ним сразу же неизменные Грейнджер и Уизли, бой прекратился. Слуги Волдеморта смотрели на хозяина, тот же окидывал взглядом Поттера с ног до головы, пока все трое приближались.
Снейп никогда раньше не видел Поттера таким пугающим и в то же время таким прекрасным.
По лицу Гарри невозможно было что-либо прочесть, а глаза горели концентрированной яростью. Как Волдеморта всегда словно бы сопровождала чёрная тень, сейчас и у Поттера была какая-то аура; она была золотистой и так ярко горела в поднявшейся в воздух каменной пыли, что затмевала своим светом все огни замка, словно маяк, горящий во тьме и указывающий дорогу. Гарри взял с собой не волшебную палочку, а меч Гриффиндора, выглядел Поттер при этом как карающий ангел, а не как обычный двадцатилетний волшебник.
Исчез тот ученик Гриффиндора, который порой доставлял Снейпу столько проблем. Исчезла невинность и та слепая детская ярость, с которой Поттер частенько не мог справиться. Вместо привычного Гарри Поттера напротив Волдеморта стоял молодой человек, от которого буквально веяло силой, не оставляющей равнодушным ни одного из присутствующих. В то самое мгновение, когда Снейп увидел Поттера в новом свете, он понял, что готов пасть перед ним на колени и выполнить всё, что тот ни пожелай, даже отдать за него жизнь.
Выражение лица Волдеморта было незнакомо Снейпу, Тёмный Лорд сомневался, колебался и казался нерешительным. Довольно долгое время, как показалось Снейпу, эти двое просто молча смотрели друг на друга. Поттер выглядел бесстрашным и словно осиянным божественным светом, Тёмный Лорд казался настороженным. Не говоря ни слова (Снейп подозревал, что они общались с помощью Лигелименции, потому что, в конце концов, Поттер всё же научился ей пользоваться), оба одновременно вступили в схватку.
Кроме всего прочего, подумал Снейп, это было захватывающее зрелище. Ни Поттеру, ни Волдеморту не нужно было произносить заклинания вслух, исходящие от них лучи попадали в стены и увеличивали разрушения замка, не нося вреда противникам. Ни один не пользовался палочкой – им это было не нужно. Поттер был быстрым и проворным, от него исходили магия и сила. Снейп почувствовал что-то сродни гордости: он бы в жизни не поверил и никому не признался бы, что Поттер всё-таки научился контролировать себя.
Возможно, прошли минуты – а может, часы – прежде чем один из них допустил ошибку.
Волдеморт зазевался всего на долю секунды, дав Гарри преимущество, и Поттер воспользовался им. Он использовал заклинание своего собственного изобретения, что-то вроде Круциатуса, только мощнее и болезненнее. Снейп никогда не слышал, чтобы Тёмный Лорд кричал и корчился от боли; в ушах Северуса эти жуткие крики отдавались прекрасной симфонией, которую он всю жизнь мечтал послушать.
Поттер заставил Волдеморта опуститься на колени, прежде чем снял заклинание. Упивающиеся смертью растерялись, члены Ордена Феникса были словно громом поражённые. Поттер так ничего и не сказал, не спеша приблизился к прерывисто дышащему Волдеморту, выверенным движением занёс руку и воткнул меч Годрика в сердце наследника Слизерина, секундой позже произнеся смертельное заклинание.
И время словно закончилось, истекло, остановилось, чтобы обозначить всю грандиозность случившегося. Зелёный свет, прекрасный, чистый, волшебный зелёный свет, самый невероятный из когда-либо виденных Снейпом, окутал Тёмного Лорда, чьё лицо исказили страх и потрясение. Секундой позже тот же зелёный свет окутал Гарри и стал таким же зловещим и внушающим ужас, как обычно.
– Что ж, предварительные слова сказаны, давайте начнём, – Поттер умолк на секунду, уткнувшись взглядом в собственные колени, а потом поднял голову.
– Рон, ты мой лучший друг. Я так и не успел сказать, как сильно благодарен за то, что ты был там. Пусть мы не всегда соглашались друг с другом, спорили и ругались, но ты всегда был моим лучшим другом. Думаю, это доказали русалы, похитив у меня именно тебя для конкурса Турнира Трёх Волшебников. Ты сделал мою жизнь яркой, стоящей того, чтобы её прожить. Но ты ведь и так это знаешь, да?
Подбородок Рона дрожал, но юноша кивнул.
– Забери мою «Молнию», Рон. Может, она похуже новейших моделей, но это единственное, что напоминает мне о Сириусе. Я знаю, что моя метла попадёт в хорошие руки, – улыбка Гарри стала шире. – И забери мою мантию-невидимку. Мы здорово с ней повеселились. И когда у вас с Гермионой будут дети, я хочу, чтобы ты передал мантию-невидимку им. Думаю, моему отцу бы это понравилось.
В комнате раздался сдавленный смешок, и Снейп нахмурился.
– А теперь Гермиона, – взгляд Гарри переместился на Грейнджер, которая, казалось, морально готовилась к разговору. – Гермиона. Ты была мне как сестра, которой у меня не было. Когда мы с Роном совсем уж увлекались, ты всегда помогала приструнить нас, а когда мы все вместе попадали в переделку, именно ты вытаскивала нас из беды. Ты самый умный и внимательный человек из всех известных мне, поэтому я хочу, чтобы ты заботилась о Хедвиг. Она была первым подарком на мой день рождения.
Голос Гарри сорвался, и на этот раз Снейп поморщился. Поттер нажал на переносицу, с силой зажмурившись, казалось, что он изо всех сил пытается говорить ровным голосом. Уизли и Грейнджер уже открыто плакали.
– Я буду скучать по вас обоим. Сильно. Я уверен, что вы оба выжили, ведь вдвоём вы гораздо сильнее, чем я когда-либо был в одиночку. Я полагался на вас обоих, опирался на вас, как на костыли, когда мне было трудно, и вы ни разу не отказали мне в помощи, – Поттер оглянулся, зелёные глаза слишком ярко сверкали. – Я хочу сделать вам общий подарок, чтобы вам было с чего начать семейную жизнь в новом мире, свободном от Волдеморта. Я оставляю вам содержимое моей ячейки в банке Гринготтс, наследство, оставшееся после моих родителей. Там два миллиона, пятьсот двадцать пять тысяч галеонов, восемьдесят девять сиклей и три кната. Спросите Крюкохвата из Гринготтса, он отдаст вам ключ.
Грейнджер и Уизли переглянулись, потеряв дар речи, а потом дружно уставились на видение Гарри, нависшее над омутом памяти. Поттер чуть хитро улыбался, сильно напоминая при этом Дамблдора.
– Спасибо, Гарри, – прошептала Гермиона.
– Мы будем скучать по тебе, друг, – отозвался эхом Рон.
Поттер коротко кивнул, словно и правда услышал их, а потом повернулся, чтобы оглядеть комнату.
– Профессор Люпин, – Гарри чуть помедлил и хихикнул. – Ремус, – поправился он, словно пробуя имя на вкус. Оборотень поднял голову. – Перво-наперво, я хочу попросить прощения за то, что случилось с Сириусом. Ты ни словом меня не осудил, да тебе и не надо было, ведь я-то знаю, что это была моя вина. Я вёл себя, как последний идиот.
Люпин открыл было рот, чтобы возразить, но, словно угадав его реакцию, Гарри поднял руку, заставляя того смолчать.
– Пожалуйста. Я понимаю, Ремус, я действительно всё понимаю. Сейчас… что я могу сказать об этом? Ты всегда был рядом с моим отцом и был рядом со мной. Сириус появился и пропал, а ты остался. Мой учитель и мой названный отец. Я смотрел на тебя снизу вверх, восхищаясь тобой гораздо больше, чем ты мог бы вообразить. Я хочу, чтобы ты забрал обратно Карту Мародёров, – сказал Гарри, а потом озорно улыбнулся. – Шалость удалась, я полагаю. Если у вас с Тонкс будут дети, позаботьтесь о том, чтобы они выросли вместе с детьми Рона и Гермионы – они составят новое поколение мародёров. Ещё я дарю вам фамильный дом Блэков. Возможно, этот дом вызывает у вас много болезненных воспоминаний, но я не могу отдать его никому другому. Рон и Гермиона получили от меня наследство моих родителей, вы же получите те деньги, то завещал мне Сириус – это будет только справедливо. Я оставляю вам пятьдесят тысяч галеонов, чтобы вы потратили их по своему усмотрению, – глаза Гарри потеплели, и Снейпу пришлось отвернуться. – Спасибо тебе за всё, Ремус, я поздороваюсь за тебя с папой и Сириусом.
Люпин отвёл глаза, встряхнув головой и сжав руку Тонкс чуть сильнее.
– Джинни Уизли.
Снейп увидел, как девушка смахнула слёзы и взглянула на Гарри.
– Слова не смогут выразить того, как сильно я любил тебя при жизни, даже тогда, когда я этого ещё не осознавал. Если я чем-то и горжусь, – голос Гари снова стал заметно хриплым, – так это тем, что мне дозволено было испытать любовь до того, как меня не стало, и я очень рад, что именно ты убедила меня попробовать. В этом омуте памяти есть одно особенное воспоминание специально для тебя, поэтому я завещаю его тебе – омут был мне вместо дневника. Все мои мысли, все мои сокровенные мечты для тебя. Не надо… – голос Гарри сорвался, – не заморачивайся этим, Джинни. Один очень умный человек сказал мне не увлекаться мечтами, забывая о реальной жизни. У нас с тобой был что-то особенное, но не зацикливайся на этом, ты ещё обретёшь счастье с кем-нибудь другим. Я хочу, чтобы ты была счастлива, просто… просто не живи прошлым, ладно?
Снейп видел, как Джинни пытается подобрать слова, а потом сдалась и уткнулась лицом в плечо матери.
– Миссис Уизли, вы стали мне мамой, опекали меня, а я так ни разу и не сказал, как сильно благодарен вам за заботу и любовь, – сказал Гарри тихо. – Рон когда-то давно говорил, что вам в Норе не помешал бы домашний эльф, и я попросил своего друга Добби помогать вам, вы найдёте его в кухнях Хогвартса. Мне жаль мистера Уизли и остальных… – пробормотал он, – я честно пытался спасти их и сделать так, чтобы ваши самые страшные страхи не воплотились в жизнь. Увы.
– О, Гарри, – Молли снова заплакала, и Рон обнял мать. Снейпу было почти жалко клан Уизли, вернее то, что от него осталось.
– Директриса МаккГоннагалл, – начал Гарри, поёрзав на стуле, – на ваше имя для нужд Хогвартса я открыл специальный счёт в Гринготтсе, там лежат те деньги, которые я заработал, будучи аврором. Ячейка 246 хорошо наполнена. Используйте эти деньги на ремонт Хогвартса и на любые другие нужды школы. Хогвартс был моим единственным домом, и я не хочу, чтобы он остался стёртым с лица земли Волдемортом.
МакГонагалл ничего не сказала, только коротко кивнула и поправила очки.
– Министр Скримджер, – мягко начал Гарри, поудобнее устраиваясь на стуле и вновь становясь деловым. – Я хочу, чтобы вы сделали для меня две вещи, раз уж вы больше ничего не в состоянии для меня сделать, чтобы отблагодарить за избавление мира Волдеморта.
Вышеозначенный министр покачал головой и вздохнул. Снейпу захотелось его проклясть.
–Я хочу, чтобы все присутствующие в этой комнате получили по Ордену Мерлина, – твёрдо сказал Поттер. Уставившись на крышку обеденного стола в столовой дома Блэков. – Я знаю, что для кого-то он означает больше, для кого-то – меньше, но я считаю это справедливым. Все присутствующие здесь проявили выдающееся мужество и пожертвовали большим, чем должен жертвовать человек в своей жизни.
– Это я устрою, – мрачно откликнулся Скримджер.
– Второе, – продолжил Поттер, – вы сделаете всё возможное, чтобы пресечь всяческие гонения на грязнокровок и полукровок и развеять предубеждения против них, а также прекратите травлю оборотней, – резко выдал Гарри, – потому что именно это разобщение и породило двух Тёмных Лордов только за последние сто лет. Мне плевать на то, каким образом вы это сделаете. Чхать я хотел, если на этой уйдут годы и все залежи денег Министерства. Или вы делаете так, как я говорю, или я буду преследовать вас в виде привидения всю вашу оставшуюся жизнь.
Скримджер был в ярости, но смолчал.
Поттер вздохнул, снова потёр виски, а потом глянул Снейпу точнёхонько в глаза. Снейп уставился на него в ответ, не зная, что ещё может сделать.
– И вот последний, приглашённый мной выслушать мою волю. Бывший профессор Северус Снейп.
Поттер пялился на него этими своими магнетическими глазищами ещё целую бесконечную секунду, и Снейп был почти уверен, что Гарри на самом деле видит его.
– Покончите же с вашим делом, Поттер, – ляпнул Северус, просто не сумев сдержаться. Он буквально почувствовал, как взгляды других присутствующих в комнате прожигают в нём дырки.
А Поттер тем временем хмыкнул.
– Уверен, вы недоумеваете, зачем я вообще позвал вас сюда, но я знал, что вы не пропустите…
– Ну и зачем, Поттер? – хмыкнул Северус. Чувствуя себя идиотом из-за того, что разговаривает с кем-то, кто не может ответить.
– …потому что я хорошо знаю вас, – продолжил Поттер самодовольно, откинувшись на своём стуле. – Я не верил в это, когда узнал правду. Я не верил в это, когда вы объявились на пороге моего дома, окровавленный и измученный Риддлом и его слугами, и принесли с собой кубок Хельги Хаффлпафф – один из хоркруксов. Я не поверил вам, когда вы поведали мне свою историю, когда вы предоставили мне доказательства, разрешив мне буквально изнасиловать своё сознание лигелименцией. Я не поверил вам до тех самых пор, как мы не встали спина к спине, сражаясь с Волдемортом, ворвавшимся ко мне домой. Вы защищали меня, а я защищал вас. Мы отбили атаку, и вы сразу же потеряли сознание. Только тогда я поверил вам и почувствовал себя полнейшим идиотом, ведь даже Дамблдор вам верил.
Я никогда не прощу вас за убийство Дамблдора, по его приказу или нет, мне всё равно, – продолжал Поттер, вызывая непрошенные воспоминания и сожаления, волной нахлынувшие на Снейпа, хотя лицо его оставалось бесстрастным. – Но что гораздо важнее… – Поттер снова выдохнул, закрыл глаза и открыл их, будто собираясь с мыслями, – я никогда не прощу Дамблдора за то, за что он заставил вас пройти.
Тишина. Снейп во все глаза смотрел на Гарри.
– Проклятый на веки вечные за одну ошибку, – продолжал Поттер, будто говоря с самим собой, а не обращаясь к тем, кто собрался вокруг стола. – Ошибку, совершённую в совсем юном возрасте. Дамблдор пообещал вам милосердие, а потом вы просто стали слугой другого хозяина, только на этот раз вам не нужно было опускаться на колени и целовать край мантии. Возможно, в этом и состояла вся разница между Дамблдором и Волдемортом, – голос Поттера был спокойным, и Снейп бросил взгляд на юношу. – И именно это сделало их настолько разными.
Но какая теперь разница? Они оба мертвы, я мёртв. И вам я завещаю две вещи, Северус Снейп, две вещи, которые значили для меня больше всего на свете при жизни, две вещи, которыми я так и не стал полностью обладать. Две вещи, которые будут означать для вас целый мир.
Когда я убил Водеморта, – продолжил Поттер, пристально изучая собственные пальцы, – я и не помышлял о мести. Я не думал о родителях, не думал о друзьях. Я думал о людях, попадающих в подобную ситуацию, Снейп, – твёрдо сказал Гарри. – Я думал о вас, о том, как вы попали в форменное рабство, не имея права выбора, совершив одну-единственную ошибку. Я думал о себе, которому суждено умереть, потому что это предопределено, потому что я был рождён и предназначен для этого. У нас не было права выбора, Снейп, у нас были обязательства. Вам пришлось служить Дамблдору, потому что он подарил вам иллюзию свободы в обмен на то, чтобы вы всю оставшуюся жизнь искупали вашу вину за лишь однажды совершённый грех, я же был способным уничтожить Волдеморта орудием в его руках. Но я не злюсь на него, – продолжил Поттер мягко, – потому что это всё, что я знал в жизни. Я не знал, каково это – проснуться утром, не опасаясь за жизни друзей, которых ночью мог убить Волдеморт. У меня никогда не было возможностей, не было выбора, не было свободы. А вы… Наверное, когда-то в вашей жизни было время, когда вы были свободным, и я подумал, насколько же это несправедливо – дать вам попробовать глоток этой свободы, а потом безжалостно отобрать из-за одного неверного решения. Вот мой первый подарок вам:
Северус Снейп, я дарю вам улицы Лондона, – тихо и торжественно начал Гарри. – Я дарю вам коридоры Хогвартса, холмы Шотландии, штормящие волны каждого из морей в мире. Я дарю вам самую широкую пустыню в Африке, яркие огни американских мегаполисов и покрытую снегами тундру России, величественные горы Европы и тропический рай Карибских островов. Я дарю вам это мир, чтобы вы использовали его по своему усмотрению, потому что сам я не знаю, что с ним можно сделать. Я хочу, чтобы вы путешествовали, открывая для себя города, страны, узнавая людей, посещая красивые места, чтобы вы не сидели на одном месте, скованный обязательством. Я хочу, чтобы вы знакомились с людьми и заводили с ними дружбу, не боясь, что однажды им могут навредить те, кто не может добраться лично до вас. Может, вы даже влюбитесь в кого-нибудь, и у вас появится семья, а может, вы вернётесь обратно в Хогвартс преподавать, – Поттер сделал долгую паузу. – Кто знает, чем вы займётесь, Снейп? Кто знает? Вот, что я хочу вам подарить: то, чего никогда не было у меня. Жизнь без страха и волнений. Жизнь без службы хозяину. Жизнь, в которой есть выбор. Я дарю вам, Северус Снейп, самое дорогое, что только может быть в жизни. Я дарю вам свободу.
Взгляд Поттера словно ввинчивался в глаза Снейпа.
– Я убил Волдеморта для вас. Вы свободны.
Снейп мог посчитать по пальцам одной руки, как часто он по-настоящему удивлялся за всю свою жизнь.
Отец впервые ударил мать.
Оскалившийся оборотень в конце туннеля.
Боль при получении Метки.
Милосердие Дамблдора и его холодное, жесткое безразличие.
Тот факт, что Поттер – змееуст.
А теперь ещё и то, что он ошибался на счёт Поттера, как и то, что Поттер ошибался на его счёт.
Жаль, что он умер.
... И потом Снейп понял, почему он сожалеет о смерти Поттера, потому что он, в конце концов, понял Гарри.
Несколько людей, находящихся в доме Блэков, молчали. В глубине души Снейп понимал, что дурацкие сентиментально-совестливые переживая уже отступили, и на него уставились несколько пар глаз, обладатели которых ждут от него каких-то слов или действий.
Снейп решил не удостаивать их какой-либо реакцией. Хотя, очень может быть, он до сих пор пребывал в таком удивлении, что не мог продемонстрировать свой обычный сарказм. Позже Северус предпочтёт думать, что его поведение было следствием скорее первой причины, чем второй.
– И, во-вторых, Снейп… – снова ему мешает сосредоточиться этот Поттер, нет, не Поттер, а воспоминание об этом Поттере. Поттер был фантомом. Кажется, Северус только сейчас это осознал. Поттер умер. – Я ведь прав насчёт вас, да? Вы сидите отдельно, на стуле, который стоит ближе остальных к двери. На стене рядом с дверью есть шкаф с выдвижными ящиками, я уверен, что вам хорошо видно, – продолжал Поттер. – Пожалуйста, откройте его по моей просьбе.
Без малейшего колебания Северус встал на негнущихся ногах. Выполняя пожеланияе воспоминания, Снейп чувствовал себя глупо, но это чувство практически сразу же сменилось любопытством. Аккуратно открыв створку двери, Снейп подождал последующих указаний.
– Ящик, вам нужен самый нижний справа. Откройте его и достаньте то, что внутри, а потом возвращайтесь к столу.
Снейп дёрнул ящик на себя.
Заглянул.
И перестал дышать.
…Поттер не стал бы…
– Что там? – спросил Уизли. Все присутствующие тянули шеи, чтобы увидеть, что же Гарри ему завещал.
Снейп осторожно протянул руку и вытянул длинную палочку, почувствовав, как волна тепла окутала кисть, а из кончика палочки посыпались зелёные искры.
Волшебная палочка Гарри.
Нет, волшебная палочка Поттера.
Снейп вернулся к столу, крепко обхватив палочку пальцами. Возгласы удивления и недоверия присутствующих раздавались словно в тумане, но Северус старался сконцентрироваться на Гарри-воспоминании, которое его сейчас смущённо рассматривало.
– Я ничего не знал о передаче палочек, пока Гермиона мне об этом не рассказала после смерти Дамблдора. Она выразила удивление по поводу того, что палочку директора официально никто не унаследовал, – пояснил Гарри, по-дурацки наклонив голову набок, что вызывало у Снейпа раздражение. – Гермиона пришла к выводу, что Дамблдор никого не любил и не уважал так сильно, чтобы оставить ему палочку. Но я думаю, что знаю, что случилось с палочкой, Снейп, – подвёл итог Поттер. – Она у вас.
Снейп промолчал. Суставы пальцев, сжимающих палочку Гарри, побелели.
– В общем-то, я даже уверен, что она у вас. Я знаю, что это очень много означает – получить в наследство палочку ушедшего из жизни волшебника, потому что вместе с палочкой к новому владельцу переходят и магические способности дарителя, – мягко пояснил Гарри. И вот мой второй подарок вам. Возьмите мою палочку. Возьмите мою магию. Знайте, что я уважаю вас. Я знаю, что когда я был жив, вы наверняка считали, что я не большого мнения о вас. Это чувство неприязни было взаимным, но я хочу, чтобы вы знали: после того, как я узнал правду о плане Дамблдора, о том, что он сам заставил вас убить его – я вас зауважал. Только очень сильный человек может убить другого человека, а если тебя просят убить дорогого тебе человека ради последующего спасения всего мира, нужно огромное мужество. В общем, я удивлён тем, что вы учились не в Гриффиндоре, – хмыкнул Гарри. – Так что теперь у вас палочка Дамблдора и моя, что означает, что к вам перешла наша с ним магия. Разве вы теперь не самый могущественный волшебник в мире?
У Поттера хватало наглости выглядеть довольным.
У Снейпа щипало глаза. Чад. Чёртов запах чада на кухне дома Блэков.
Чад.
Гарри обвёл комнату невидящими глазами и вздохнул.
– Часть меня хочет остаться с вами, хотя я знаю, что произойдёт всего через несколько коротких часов, – сказал Гарри грустно. – Войска Волдеморта наступают с запада, топча лужайки Хогвартса, я видел их до того, как аппарировать сюда, чтобы оставить завещание. А сейчас мне пора в Хогвартс, чтобы отдать свой долг. Я… – Поттер умолк, и Снейп увидел, что на какую-то секунду его взрослые тёмные зелёные глаза вновь стали глазами ребёнка, наивными, яркими, словно отражение души Гарри, какой она была когда-то, когда тот был первогодком. – Мне страшно. Я знаю, что не должен бояться, но всё равно боюсь. Но не волнуйтесь, – продолжил Гарри, улыбнувшись. – Я всё равно счастлив, потому что хоть мне сейчас и страшно, я знаю, что если вы это видите, значит, вам больше никогда не придётся бояться.
Живите и радуйтесь. Заводите семьи, будьте счастливы, просто… просто живите без тревог, – твёрдо закончил Гарри, вставая. У Снейпа перехватило дыхание. – А что касается меня… профессор Дамблдор всегда говорил: «Для высокоорганизованного разума смерть – это просто очередное приключение», и… ну, все присутствующие в комнате – особенно ты, Гермиона, – всегда учили меня быть организованным.
С улыбкой, выдававшей его истинные чувства, и махнув рукой на прощание, Гарри-воспоминание стал серебристым и осел обратно в омут памяти, исчезнув.
Навсегда.
Какое-то время Снейп неподвижно сидел – перед глазами всё расплывалось – и смотрел в одну точку, туда, где секунду назад ещё сидел Гарри. Рука Северуса затекла оттого, как крепко он сжимал палочку.
Поттер умер.
А перед этим он окончательно повзрослел.
Безысходная тоска снова медленно затягивала кухню. Зрение Снейпа снова было сфокусировано, и он огляделся. Все Уизли плакали. Грейнджер рыдала, Люпин уткнулся в плечо Тонкс. Скримджер выглядел очень и очень не в своей тарелке, МакГонагалл шмыгала носом и промокала глаза платком Дамблдора.
Снейп ничего не чувствовал. Ему казалось, что какая-то часть него умерла.
Может, так оно и есть.
Снейп поднялся, ноги сами несли его на выход. Почему-то он не слышал гневные крики мамаши Блэк, только приглушённый звук рыданий доносился из соседней комнаты.
Северус вышел на воздух, окунувшись в Лондон, и только тогда взглянул на палочку, зажатую в руке.
Почувствовал, как новая магия бурлит в венах.
Задумался, где бы ему достать портключ в Грецию.
Он всегда хотел побывать в Греции.
fin
|
ангст - рулит
. 
. Судя по замечанию Леди Малфой, вам вообще стоит особо изучить употребление выражений с «глазами» и «взглядом». Не через Гугл. В Гугле есть всё 
А в нас никто даже тапком не кинул... 
- участник сейчас на форуме
