ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ.
Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме.
Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.
Отправлено: 06.03.07 19:40. Заголовок: Время волка. Интерактивный фик по заявкам читателей. РЛ, СС/ЛМ. от 24.3, NC-17
Время волка Автор: http Бета: нет Rating: R Genre: интерактивный фик по заявкам читателей. Пейринг: появится в процессе, пока что всплыли ДМ/БЗ, СС/ЛМ Герои: СС, РЛ, не снюпин Summary: Третий год. Ремус приезжает в Хогвартс, крайне озабоченный ситуацией с Блэком. Зная, что тот обладает способностями анимага, он понимает, что проникнуть в замок Сириусу будет несложно. Не желая признаваться Дамблдору в анимагических забавах юности, он принимает решение разыскать Блэка самостоятельно. В частности, он предпринимает попытки наладить отношения со Снейпом, который мог бы помочь если не информацией, то хотя бы догадками о том, что происходит по этому поводу в стане бывших сторонников Лорда. Напоминаю, что все считают Блэка самым законспирированным из агентов Лорда в Ордене. Соответственно, экс-смертоеды, а особенно Люциус Малфой, крайне обеспокоены его побегом, и ждут, что он выйдет с кем-нибудь из них на контакт и потребует действий. Детки в Слизерине, во главе с Драко, напротив, следят за приключениями героя, сбежавшего из Азкабана, с горящими глазами, и мечтают, что он появится и поведет их в бой за темное дело. Ну, и (лично для Драко) Поттера замочит заодно. Зная из школьных преданий о былой дружбе Блэка с Люпином, Драко, в свою очередь, не сводит глаз с нового преподавателя…
Правила игры. Фик развивается по заявкам читателей. Я вывешиваю новый кусок – вы предлагаете, что будет дальше. Разумеется, я не могу обещать, что выполню каждую заявку, или что непременно выполню ту, которую поддержит большинство. Просто – как только в комментах появляется идея, которая, мммм… будоражит мою музу, я беру в руки…. ммммм… скажем так, лиру, и начинаю петь свою графоманскую песнь.
Ограничения: Люпин не влюблен в Снейпа. На начало игры, во всяком случае. Снейп и Люциус - друзья. Ну, то есть, автор, конечно, свечку не держал все двадцать лет, но в данный момент отношения ровно-дружественные. Положительные и условно-положительные взрослые персонажи с несовершеннолетними не спят (эмм... *смущенно* ну, Люцу можно. Он уж как-то совсем условно положительный. И потом, он еще сам маленький был.)
У-у, как хорош Люц, который вытирает голову застиранным полотенцем и называет Снейпа "мелким". Обожаю!!!
А когда Люпин приползет к Снейпу, поджав хвост? Ведь все неприятности, которые случились ночью со Снейпом только на его совести. Не уследил за Гарри, не выпил зелье... Так что теперь Ремус, как порядочный человек, должен принести извинения. А Люпин будет рассказывать про то, что Сириус невиновен??? Или он, вообще, не придет оправдываться? Я сдохну от любопытства, пока дождусь!
но как же Нотт и его отец? я так надеялась узнать о них больше :(((
Куда ж они денутся? Мальчики подружились - в четвертой книге все будет... А мне страшно хотелось, чтобы на фоне играющих в это дело детей появился один с уже готовыми настоящими убеждениями. Это ж атомная бомба в этом возрасте.
Sculd пишет:
цитата:
а для него это могло искупить и глупое пари
А главное, между делом уговорил Сева не наезжать на Гарри в ближайшее время.
Мия Энди пока не вписывается, но я про нее помню...
Sincerita пишет:
цитата:
А когда Люпин приползет к Снейпу, поджав хвост? Ведь все неприятности, которые случились ночью со Снейпом только на его совести. Не уследил за Гарри, не выпил зелье... Так что теперь Ремус, как порядочный человек, должен принести извинения.
Вот это, кстати, очень сильная мысль. В каноне этого нет, но это ужасно в характере - Люпин принес кучу неприятностей, и должен прийти извиняться. Точно-точно... А Снейпу нафик не до него, у него голова занята Люцем до отказа... Хи.
Два дня проходят как в тумане, третий – в лихорадке. А на четвертый неожиданно прилетает сова – вернее, изысканный серый филин. В обеденное время, роняет на стол перед Северусом узкий конверт. Портключ и самый обыкновенный изящный ключ от английского замка. И несколько слов прямо на конверте – «Не передумал? А я вот передумал. Вечером». Директор, как нарочно, назначает после ужина бесконечный педсовет, и потом еще велит задержаться. Положенная порка за допущенные в полнолуние ошибки. Северус почти не слышит мягкие упреки Альбуса, и вскидывается только, когда тот упоминает утечку информации об оборотне. - Я никому ничего не говорил, Альбус, - раздраженно бросает Снейп. - Разговоры пошли от Драко Малфоя, - возражает директор. - Драко Малфой, по всей вероятности, был в курсе дела довольно давно. Первое, что он предположил, увидев меня с разбитой головой – схватку с оборотнем. - И ты не велел ему молчать? - Мне было немного не до того, директор. Дамблдор качает головой. - Я вижу, твои мысли и сейчас заняты чем-то другим, Северус. Мы поговорим позже, - он внимательно заглядывает Снейпу прямо в глаза, и тот делает то, чего не проделывал в присутствии Альбуса целую вечность: ставит открытый, недвусмысленный блок. Хочешь – ломай. - Директор. Беглый преступник сбежал снова, и ему помог кто-то из жителей Хогвартса; это значит, что он может вернуться в школу в любой момент. Неконтролируемый оборотень провел ночь на свободе в Запретном лесу, менее, чем в миле от школы. Три ученика совершили нападение на преподавателя. Дементоры не смогли обезвредить преступника, но зато атаковали детей. Гиппогриф, покалечивший студента, украден, и его местонахождение в настоящий момент неизвестно; непонятно, на кого он нападет в следующий раз. Вы уверены, что самой насущной нашей проблемой сейчас является тот факт, что Драко Малфой поделился своими догадками о Люпине с другими детьми? Дамблдор сдвигает брови. - Иди, Северус. Снейп поднимается и выходит, с трудом удерживаясь от того, чтобы хлопнуть дверью изо всех сил. Заходит к себе за теплой мантией, не глядя сует в карман несколько банок с зельями, нащупывает конверт в кармане, и выходит из замка. Дорога к Хогсмиду вначале кажется бесконечной, но чем ближе он подходит к границе аппарации, тем, кажется, труднее идти. Прошла такая чертова уйма лет… И то, что должно произойти сейчас… Он признается себе, что ему элементарно страшно. Страшно.
- Ты не торопился, - говорит Люциус, когда Снейп открывает присланным ключом дверь студио в роскошной маггловском многоэтажке недалеко от Сити, - Давай, угадаю. У директора неожиданно образовался срочный разговор? Северус кивает. - Почему я не удивлен? – усмехается Люц. Ему, кажется, тоже неловко, - выпьешь что-нибудь? - Бренди. Люц снова усмехается – наверное, пошлости и предсказуемости ситуации. Наливает. Сам отхлебывает обжигающий напиток. Неожиданно фыркает, как большой сиамский кот. - Север… Ну что мы с тобой, как два престарелых девственника? Может, мне еще предложить тебе шампанского, и свечи зажечь? Иди ко мне. Немедленно. Северус медленно подходит, и Люц обнимает его. Надежно и крепко заключает в объятия, как будто всю жизнь только это и делал. И слегка покачивает из стороны в сторону. - Ты понимаешь, что должен будешь всему меня научить, мелкий? – тихо спрашивает, зарываясь губами в темную массу жестких волос Сева, - я ни черта себе не представляю, что надо делать. Ситуация, знаешь, не способствовала интересу к теории, - он пробегает легкими поцелуями от уха вниз по шее, и Северус думает, что Люц без всякой теории в сто раз лучше него знает все, что относится к искусству любви. - Люци…, - шепчет он, и прикасается губами к губам, осторожно, почти нерешительно. Это потом станет их ритуалом – нижнюю, верхнюю, снова нижнюю, и только потом – настоящий поцелуй, соединяющий рты, с общим дыханием, с нежной игрой языков, с открытыми глазами, чтобы видеть, чтобы не сомневаться. Они сами не замечают, как оказываются на полу, вернее, на мягком пушистом ковре, и Люц первым начинает расстегивать его бесконечные пуговицы. Прижимает к полу, целует, нетерпеливо гладит между ног, еще не раздев, и мурлычет: - Давай, покажи мне. Трахни меня, мелкий, хороший мой. - Люц, - Северус пытается перехватить инициативу, расстегивает шелковую рубашку, пробегает пальцами по спине любовника, - Люц, не торопись. Ну, хоть что-то ты ведь слышал в мужских спальнях в Хоге? Это больно. Первый раз всегда больно. Давай пока…, - он соскальзывает вниз, и ласкает языком эрегированный член. Поднимает голову, чтобы заглянуть в глаза – а глаза Люца светятся таким нестерпимым серебряным светом, что у него вконец перехватывает дыхание, - Люц, ты знаешь, что я никогда в жизни так и не видел ничего красивее, чем…, - он не заканчивает фразу, а вместо этого ведет языком вдоль напряженной голубой венки. Люциус тихо стонет. Северус ласкает его яички, чуть прикасаясь пальцами, - Кончи мне в рот, - требует он, - я хочу, - и забирает на всю длину, и сосет, как сумасшедший, забыв обо всем вокруг, думая только о том, чтобы забрать глубже, в самое горло, чтобы сделать окончательно своим. Люц сначала цепляется за ковер, а потом, не выдержав, запускает пальцы в его волосы, тянет к себе, выгибается навстречу. - Да…, - Люциус теряет контроль, стонет уже по-настоящему, во весь голос, - да, Мерлин, что ты делаешь, Сев, ёб твою мать, я сейчас… Сев стонет и сам, зная, что эти звуки отзываются сейчас сладкой вибрацией вокруг члена любимого. Прижимает, не давая отстраниться, с наслаждением глотает горячее семя, вылизывает, целует, гладит бедра и ягодицы, чувствует, как тонкие пальцы Люца выпутываются из его волос, только чтобы заскользить по плечам, по рукам, по спине, привлечь к себе, спрятать в объятиях. - Ты мой хороший, - шепчет Люциус, проводя губами по его груди, животу, ниже, к его собственному возбужденному члену, - вот только я ни черта этого не умею. Дай мне, - он дразнит языком самый кончик, сжимает весь ствол в ладонях и поглаживает, оставив для рта на свободе только влажную головку. Нежит самое чувствительное место в губах. Северус накрывает ладони Люца своими, и начинает с силой толкаться туда, шипя от возбуждения. - Люци… поцелуй меня, - тот поднимает голову, распрямляется, ведет губами по лбу, по щеке, только потом накрывает губами рот, и Северус отчаянно кончает в его ладони, - Люц. Люблю. Люц. Какое-то время они просто лежат рядом, без слов. Потом Люциус встает. - Идем, - он протягивает руку, - идем в постель, мой хороший. Я хочу заснуть с тобой рядом, или… неважно. Пойдем. Ложе до ужаса напоминает те, что красуются в каждой из гостевых спален Малфой-мэнора. Такое же избыточно широкое, вызывающе мягкое и пружинистое, застеленное шелком. Только вся эта роскошь вовсе не кажется лишней и нелепой, когда лежишь вдвоем с Люциусом Малфоем. Люц как-то мгновенно освоился с ситуацией, он небрежно разваливается на постели, ни секунды не стесняясь своего подтянутого стройного тела – идеальные ноги, накачанный пресс, широкие от природы плечи, гладкая кожа. Люц с интересом разглядывает Северуса, и тому нестерпимо хочется натянуть простыню до самого подбородка. - А ты, оказывается, красивый, ты это знаешь? – небрежно замечает Малфой. - Не говори глупости, - Северус готов сквозь землю провалиться под этим изучающим взглядом. - Под одеждой, я имею в виду, - Люц невозмутимо продолжает скользить взглядом по его телу, да еще повторяет маршрут кончиками пальцев, вызывая в любовнике легкую дрожь, - Стройный, длинноногий, с узкой талией. И у тебя потрясающие руки, как на старинных картинах. Бледные и изящные. - Люций, я ценю твое отношение, но я прекрасно все о себе знаю. И давно бросил переживать. Честное слово. Незачем… Люц закрывает ему рот поцелуем. - Тихо. Мне виднее. Твое лицо не каждому покажется привлекательным, я знаю. Но твое тело прекрасно. Не смей в этом сомневаться. Все, что принадлежит мне… Северус усмехается. - Разумеется, сама принадлежность лорду Малфою сделает прекрасным даже Щелкунчика. - Когда в следующий раз будешь в Мэноре, напомни мне показать тебе бабушкины серебряные щипцы для орехов, - Люц нашел чувствительное место у любовника под лопаткой, и теперь поглаживает его, насмешливо наблюдая, как тот нетерпеливо ерзает навстречу ласке, - Истинное произведение искусства, я тебе скажу. Юный рыцарь, сокрушающий дракона, - он медленно поднимается пальцами вдоль позвоночника Северуса, и чешет загривок. «Не только сам кот, но и всех остальных считает котами», - думает про себя Снейп, закидывая голову навстречу легким пальцам, коротко вдыхая, с некоторым ужасом понимая, что и сам готов замурлыкать от этих прикосновений. Таких неправильных. Таких единственно возможных. Люц щекочет его шею сзади, движения этой руки по коже слишком невесомы, дразняще недостаточны. Путается пальцами в жестких прядях, не то почесывает, не то поглаживает затылок под волосами… - Люц…, - Северус не выдерживает, прижимает любовника к постели, и обрушивается на него с беспорядочными ласками. Целует и гладит все, до чего в состоянии добраться, и Люц просто позволяет ему, а сам легко скользит пальцами по волосам, по плечам, по лицу, - Мерлин, Люц…, - горячие губы смыкаются вокруг розового соска, и Люциус постанывает, раздвигая ноги. - Ну же, давай, сделай со мной это. - Ты уверен? Ты уверен, Люци? – Северус обеспокоено вглядывается в его глаза, - Я счастлив сверх всякой меры и тем, что мы делали до сих пор. Ты правда хочешь? - Да. Да. Давай, научи меня, - Люциус обхватывает его ногами, и стонет снова. - Мерлин… Люц. Останови меня, если тебе будет хоть немного неприятно, - Северус не только колотился в лихорадке эти дни. Он все-таки сварил зелье. Сам не понимая, зачем делает это. Смазку. Разогревающую и обезболивающую одновременно. Он размазывает по рукам скользкую зеленую массу, скользит ребром ладони между ягодиц возлюбленного, - Люци, - шепчет тихонько прямо в совершенное небольшое ухо, - расслабься. Попробуй меня впустить, - он осторожно надавливает на сжатое кольцо мышц, пробирается пальцем внутрь, в кои-то веки он рад, что у него такие не по-мужски тонкие и гибкие пальцы, - Вот так. Тебе не больно, Люци? - Странно как-то, - шепотом отвечает тот, - немного больно. Ты давай, продолжай… - Любимый, - шепчет Северус, как будто стоит сказать это в полный голос, и все распадется, - Сейчас, подожди, там где-то…, - он осторожно гладит теплый тугой канал изнутри, изгибает палец, ищет… и, когда готов уже сдаться, все-таки чувствует, как Люц подается навстречу, и слышит тихое мурлыкание. - Ох… Что это, Север? Мать твою, что это такое? - Это то самое. Это то самое, мое чудо, чудо мое прекрасное, Люци, если бы ты видел себя сейчас, - он совсем теряет себя, шепчет что придется, еще и еще проводя по тому волшебному бугорку, который заставляет Люца изгибаться, ловить наслаждение, стонать и просить большего. Впервые в жизни. По крайней мере, так - впервые. От этого так качественно сносит крышу, что хочется просто по-глупому разрыдаться. Люц выгибается всем красивым длинным телом, до предела откинув голову, его глаза прикрыты, полуоткрытый рот то ли улыбается, то ли кривится в гримасе. Северус целует такую доступную в этой откровенной позе шею, самые нежные места пониже подбородка, губы, но Люц не отвечает толком, поглощенный новым ощущением. - Север, да иди же ко мне, мантикора тебя раздери, - Люциус до предела раздвигает ноги, и с силой тянет его к себе, и Сев больше не может противиться – подчиняется, медленно начинает входить, все время добавляя смазки, пытаясь не сделать больно. - Только не терпи, - шепчет он, - скажи мне, что ты чувствуешь. Люци, - «Люци» и «люблю», так похоже ложится на язык, так легко суеверно заменить одно на другое, признание на имя, которое и само звучит как признание. Он повторяет снова и снова, теряя голову, и пытаясь сдержаться – все одновременно. - Сев…, - Люциус отвечает, начинает двигаться навстречу, и Северус окончательно теряется в нем, и почти пропускает момент, когда тот замирает и пытается отстраниться. - Что? – он останавливается, всматривается в лицо любовника. - Ну, ты предупреждал, - Люц пытается усмехнуться, - действительно, чертовски больно. - Извини, - Сев прислоняется лбом к плечу Люциуса, пытается выровнять дыхание, - поторопился все-таки. Давай остановимся. Люц играет с его волосами, перебирает пряди. - У нас сколько угодно времени, - тихо говорит он. Его возбуждение как рукой сняло, но смущаться Малфой не умеет. Медленно ведет ладонью вниз по спине партнера. Северус все никак не может поднять голову, только крепче прижимается и переводит дыхание. Если Люц сейчас поможет ему кончить, он умрет от смущения. И Люц как-то чувствует это, просто дает ему время, бережно укутывает одеялом, заговаривает зубы. - У нас куча времени впереди. Скажи, тебе было больно в первый раз? - Мой первый раз…, - Северус фыркает, - Не хочу об этом вспоминать. Люц кивает. - Это должен был быть я. И я был бы осторожен. - Мне было двадцать два, - мрачно говорит тот, - Случайное знакомство. В буквальном смысле, в кабаке за стойкой. Отель какой-то задрипанный… Ему и голову не пришло, что у меня нет опыта. Я пытался думать о тебе, а думал только о том, чтобы не заорать от боли. Потом уже… были настоящие учителя. Малфой обнимает его сильнее. - Наверное, я хочу тебя и так тоже. Но сначала ты все-таки мне покажешь, как это делается. - Люц, - Северус наконец поднимает голову, - почему именно сейчас… - Мерлин его знает, - Люц задумчиво смотрит в потолок, - Испугался, наверное, что могу тебя потерять. Ты дрался с Блэком. Ты был без сознания рядом с оборотнем. И вообще, в целом. Как-то у вас в Хоге все неспокойнее с каждым годом. Такое ощущение, - он задумывается, подбирая слова, - что в стране мир, а у вас опять война… - Да, так, - соглашается Снейп, - ни года без приключений. Убрал бы ты Драко в Дурмштранг, Люци. - Не могу. Очень плохой сигнал для рынка. Если финансист ни с того ни с сего прячет семью за границей… Мне надо было не поддаваться на уговоры Нарси и отдать его в Дурмштранг сразу. Заодно и тамошнее спартанское воспитание пошло бы ему на пользу. Оно, собственно, ее и напугало. Сев, а ты сам не думал о том, чтобы сменить место работы? - Это невозможно, - коротко отвечает Северус. - Понятно. Директор. Можешь ничего не говорить, я и так догадываюсь. Северус молчит. - Мерлин, Сев, - Люциус целует его и смешно трется носом об щеку, - мы все освободились, когда исчез Темный Лорд, а ты только поменял хозяина. Что мне сделать, чтобы отнять тебя у него? - Ты, кажется, думаешь, что Альбус – это что-то вроде Лорда? Ты не понимаешь, это… - Разумеется, директор Дамблдор существенно отличается от нашего бывшего повелителя. У него нет ни склонности к театральным эффектам, ни интереса к темным ритуалам. Поэтому его людям не приходится целовать край его плаща или трахаться в его присутствии с магглянками под Империо на алтаре при свете черных свечей. Ты видишь еще какие-нибудь серьезные отличия? – Люц потягивается, садится, в серых глазах начинают плясать опасные искры, - Ах да, еще у тебя на руке нет его метки. Вот только он в любом случае знает обо всем, что происходит в Замке – а ты крайне редко этот замок покидаешь. Впрочем, этой теме для разговора нечего делать в нашей постели. Предлагаю заняться чем-нибудь поинтереснее, как ты? - Люциус, ты ничего не понимаешь, а я ничего не могу тебе объяснить. Просто поверь, что нет никакой необходимости спасать меня от директора – Северус не ведется на провокацию, - Альбус меня часто раздражает, но я остаюсь с ним по собственному выбору. - Вот как, - взгляд Люциуса становится ледяным, - а много ли выбора у тебя было все эти годы? И как получилось, что для лучшего в стране зельевара наилучшим выбором стала позиция школьного учителя? То, что кроме меня в твоем окружении нет ни одного человека, кто не был бы полностью подконтролен директору – это тоже твой выбор? Твое полное одиночество – это твой выбор? Год молчать об оборотне в школе, пока он не вырвался-таки на свободу в полнолуние – а я знаю, как трепетно ты относишься к безопасности детей – это выбор? - Люц! – Северус вскакивает, и тут же смущается своей наготы, заворачивается в простыню, - Ты ничего… - Да, я уже слышал, - обрывает Люциус, - Я ничего не понимаю, а ты почему-то ничего не можешь объяснить. И ты твердо намерен и дальше позволять директору Дамблдору контролировать твою жизнь и подставлять тебя направо и налево. Все, я умолк, не злись на меня, - Малфой бесцеремонно сгребает любовника в объятия и со смехом пытается размотать простыню, - Кого из нас здесь лишают невинности, Мерлин тебя покарай? Закутался, надо же, недотрога. Сейчас я тебя… Северус отбивается почти всерьез, но потом не выдерживает и тоже смеется, уворачиваясь. - Для смущенной девственницы вы слишком бойки, лорд Малфой. Оставь мою простыню в покое, самоуверенное ты чудовище. - Это ты оставь простыню в покое сейчас же, дикарь несчастный, - Люц все-таки хватает тот загнутый край, на котором держалось все сооружение, - Мерлин, ни одна девчонка от меня так не пряталась. - Только не говори, что ты хоть раз имел дело с порядочными девушками, повеса, - фыркает Снейп, сдаваясь и выпуская из рук шелковую тряпку. - А как же. Моя первая брачная ночь, забыл? - Да…, - Северус на секунду замирает, - действительно, забыл. - Север, - Люц замечает его замешательство, - я, кажется, за всеми этими увеселениями сам кое-что забыл. Сказать тебе кое-что важное. - Что? – настороженно отзывается Снейп. Он сидит, подтянув ноги и упираясь носом в сжатые кисти, как будто это не он только что возился в постели и хохотал. Смотрит перед собой. Люциус садится к нему вплотную, и кладет руку на плечо. Склоняется ближе, так, что светлые и темные пряди перемешиваются, лбом прислоняется к виску. - У меня на тебя долгосрочные виды, - говорит серьезно, - вот что. Не вздумай решить, что это так, на один раз. Очень не хочется за тобой потом бегать и уговаривать. Я этого терпеть не могу. Северус медленно поворачивается, их губы встречаются.
Ой, что будет, что будет... (Пошла стучать по дереву). Люц молодец, решился-таки! А Дамби все же га-ад! И какую-то подлость он им еще устроит, непременно. Только вот не представляю, чтобы в каноне Люпин приполз извиняться к Снейпу - после того, как тот своим упрямством и злобностью лишил Блэка возможности реабилитироваться и разоблачить Петтигрю. Ему нужно было просто выслушать - и все, а он сразу всех вязать. Нет, Люпин при всей своей доброте вряд ли ему это забудет.
Мы плавно двигаемся в 4-ю книгу. Что дальше-то будет?
Ну, а что в четвертой книге? На днях, а то и раньше активизируется Вольдеморт, Питер-то уже убежал, а Поттеру летом начали сниться сны. А значит и метка у них даст о себе знать. Ну, я думаю, они должны засуетиться, что ли. Попытаться что-то предпринять. А что именно, надо подумать, пока не знаю. Но эти двое точно не будут сидеть, сложа руки.
А что там с Люпином. По канону с Поттером он попрощался, и что больше ни с кем? Я, конечно, понимаю, что Северус с Люцем вдвоем просто изумительны (огромный респект автору!!!), но название фика тоже оправдывать как-то надо. А?
Sincerita Люпин утром уехал по канону, а мы тут уже на три дня вперед ускакали. Я вот сейчас перечитаю 4ю книгу, и начну соображать, что у нас этим летом происходит с Люпином. По идее, ему бы с Блэком связаться...
http А мне куда интереснее, что происходит с Драко. Что он знает и что он думает обо всем этом. Скучал ли он по Люпину и искал ли черного пса. Снейп ведь теперь знает об анимагах?
эммм.... СнейпоЛюци конечно милые и красивые... но совсем-совсем не согласуются с моим пониманием Снейпа и Люциуса. с предысторией согласуются, и отлично - те самые мальчики, которых разлучил директор, да плюс двадцать с лишним лет. но только не Снейп и не Малфой это. уж извините. но все равно буду читать дальше, интересно =)
kos Ага. Драко уедет из Хога, не осознав, что пес пропал - мало времени прошло. А вот осенью...
outside flo Погодите. Дайте Люцу хоть девственности спокойно лишиться :) Он сейчас сам не свой - на него слишком много рухнуло. Он не в себе, у него крыша едет. Он даже еще не задал себе вопрос - а эта эйфория вообще-то связана с самим Северусом, или просто с тем фактом, что он наконец разрешил себе признать свои настоящие вкусы? А Сев засунул стервозность в карман, проникшись ответственностью. Плюс - они действительно в какой-то степени вернулись туда, откуда у них все пошло в жизнях враскосяк и пытаются все исправить (понятно, что из таких намерений в жизни получается, да?). Плюс - они же не вчера познакомились и влюбились. Они старые друзья, знают друг друга как облупленных, ценят эти отношения и категорически не хотят разменять их на постельную эскападу, пусть даже самую выдающуюся.
А вот дальше из них попрут нынешние Снейп и Малфой. Малфой особенно.
Так хотелось проснуться рядом с Люцем. Один раз. Их первый раз. Черта с два. Когда Северус открывает глаза, тот уже сидит за столом, умытый и тщательно причесанный, прихлебывает кофе из изящной фарфоровой чашечки и разбирает неизвестно откуда взявшийся ворох писем. Северус смотрит на его привычно-изящные движения – вскрывает конверт костяным ножом, вытаскивает очередной пергамент, небрежно пробегает, хмурится или насмешливо улыбается, отбрасывает в корзину или аккуратно откладывает в сторону. Люц поднимает голову навстречу взгляду. - Проснулся? – встает, подхватывает чашечку и тарелку с мелкими пирожными и подходит, непринужденно опускается на край постели; как будто ничего особенного не происходит. Северус не может сдержать улыбку – Люциус Малфой завтракает пирожными с кремом. Кто бы мог подумать, - Хочешь? - Люц подносит свою чашку к его губам, поддерживает затылок. Северус отхлебывает и морщится. - Сладкий. Пополам со сливками. Как ты это пьешь? - А ты, конечно, по утрам глотаешь крепчайший горький кофе без сахара? И ничего не ешь, разумеется. Как это в твоем духе, – хмыкает Люц, - акцио, поднос, - серебряный вычурный поднос зависает у изголовья, - Пожалуйста, вот тебе твоя отрава. - Люциус Малфой приносит мне кофе в постель. Этот день войдет в анналы, - язвит Снейп, приподнимаясь. А кофе хорош, куда лучше, чем в Хоге. - А я-то все думал, чем будет знаменит сегодняшний день? – Люц улыбается, подцепляет крохотное пирожное с тарелки и протягивает ему, Северус хочет взять, но Люц отдергивает руку, - Убери немытые лапы от еды, дикарь, - он запихивает пирожное прямо ему в рот, и Сев тянется губами за пальцами, перепачканными помадкой и кремом. Люц целует его вдогонку, - Сладкий, надо же. В кои-то веки тебя можно назвать сладким. Северус поднимает руку, чтобы провести по светлым волосам, собранным в гладкий элегантный хвост. - А к вашей безупречной персоне, лорд Малфой, разрешается прикасаться немытыми лапами? - Рекомендуется. Не всем, разумеется, но некоторым… Тарелка с пирожными с грохотом летит на пол; висящий в воздухе поднос покачивается, потому что Снейп одним резким и не слишком ловким движением опрокидывает любовника на постель. Сладкий кофе со сливками разливается по шелку, Люц чертыхается, падая в свежей рубашке поверх этого безобразия, но Северус все равно уже шепчет «дивестио», - в кои-то веки беспалочковая магия пригодилась для хорошего дела – и все снова летит к Мордреду в тартарары. - Люц, давай, - Северус торопит любовника, как будто можно не успеть, как будто каждая минута ожидания растянется на годы, - теперь ты, давай… - Шшш, Север, не торопи меня, я и так…, - Люциус проникает пальцем внутрь и прикусывает губу, сдерживая возбуждение, - Так? Говори что-нибудь, не молчи ты. - Все так, - Снейп резко дергается навстречу, извиваясь, - Мерлин, я ждал этого двадцать лет, что может быть не так? Еще один, ну давай же, - он резко поднимается на коленях, и откидывает голову назад, касаясь затылком груди Люца. Тот с трудом удерживается, чтобы не шарахнуться. - Ты… так я тебя точно пораню, - он придерживает любовника за плечи, и осторожно вводит второй палец, - смешно учиться таким вещам в моем возрасте. Север…, - он ведет пальцами по груди черноволосого мага, слегка царапая соски ногтями, усмехается несдержанному стону, который вызывает эта ласка. Длинные и твердые пальцы правой руки гладят канал изнутри, растягивая, добираясь до глубины, и Северус раз за разом с всхлипываниями подается навстречу пальцам, навстречу губам, блуждающим по его шее, навстречу теплу его тела. Люц сам задыхается, шумно выдыхает около уха, прижимается грудью к спине любовника, тихо постанывает сквозь зубы. - Хватит, Люц, - Северус почти вскрикивает, опускаясь на постель, - давай уже. Пожалуйста. Чего ты ждешь? Люциус придерживает его за бедра перемазанными в скользком геле руками: - Только сейчас не дергайся, Мерлина ради, - он шипит сквозь зубы, проталкиваясь, и почти рычит, оказавшись внутри. Тесно. Неимоверно тесно, и жарко и горячо, как никогда ни с одной, и он сам не замечает, что грязно матерится в пространство от силы и полноты ощущений, от жара, переполняющего все тело. Люц честно пытается быть осторожным, но требовательные стоны партнера сметают его самоконтроль. - Да, Люц, да… Сильнее, так, как тебе сейчас хочется. Тебе хочется, я чувствую, тебе хорошо, правда ведь, мне нужно это, сильнее, ты нужен мне, еще, не останавливайся…, - Люц идет за этим нескончаемым шепотом, то и дело срывающимся то на стон, то почти на крики; ему и в голову никогда не приходило, что его замкнутый и холодный приятель так открыт и беззащитен в постели. Или только в этой постели? В которой самому ему так хорошо, как никогда и ни с кем до того? Люциус отпускает тормоза, и начинает двигаться резко, с силой вдавливаясь в тугой канал, потом все-таки догадывается – обхватывает влажной рукой член Сева, и сжимает крепко, отпускает, чтобы накрыть ладонью головку, снова оглаживает и сжимает, двигает в такт собственным ударам взад-вперед. Другой рукой приходится для опоры вцепиться в плечо, да так, что запросто могут остаться синяки. И еще пары рук не хватает – чтобы гладить, сжимать, пощипывать все, что настоятельно требует его прикосновения. Теперь уже Люц сам заставляет изгибающегося под ним партнера приподняться, чтобы чувствовать его всем телом, от паха до соприкасающихся щек. Царапает губы об утреннюю щетину, шепчет что-то невразумительно нежное, кончая, до предела изливаясь в самую глубину, проваливаясь куда-то. И обморочно чувствует, как Север до предела сжимает пальцы поверх его ладони, и тоже кончает. Они падают в подушки, сплетаясь заново, уже лицом к лицу. - Мерлин, - почти шепчет Люциус, - Мерлин. Я не знал… - Я тоже, - Северус призывает одеяло, и снова утыкается лицом Люцу в плечо, голос его от этого звучит как будто издалека, - Я ни черта не знал о сексе до этого дня. Ни на что не похоже. Спасибо тебе. - За что? – хмыкает Люц, с которого лирическое настроение всегда слетает с неприличной скоростью, - за пирожное? - За это. За то, что ты здесь. За то, что рискнул. - Все удовольствие здесь мое, - Люц уже откровенно смеется, - ты занимаешься образованием престарелого девственника; то еще, наверное, развлечение. Вот разве что… - Что? - Северус поднимает голову, и заглядывает ему в глаза подозрительно – этот шкодный тон он слышит не впервые. - Надо будет мне в качестве ответной любезности просветить тебя относительно бреющего заклинания, вот что. У темпераментных брюнетов, как выяснилось, есть одно малоприятное отличие от нежных блондинок, знаешь ли. По утрам, во всяком случае, - он проводит пальцем по колючей щеке Снейпа.
Сладкий Снейп! Но интересно- в этом фике будет какие-то элементы Большой Игры? Ну, то, что Альбус знает, что Волди возродится и готовит Гарри для битвы с ним, а Снейп поддерживает Альбуса? Кстати, вполне может быть и так, что Волдеморт невоплощенный в каком-то смысле опасней чем воплощенный, потому и АД не препятствовал тому, что Гарри в финале Турнира попал к Волдику (Седрик тут правда был лишний ) (Эта идея прекрасно открыта в фике "Мой собственный Гарри Поттер" на Снарри форуме) А Люпин ушел от Хогварта, высказав Альбусу все, что он думает о разных длиннобородых манипуляторах, которые, прекрасно зная, что человек невиновен, не пытается его оправдать, а устраивает разные игры с использованием несовершеннолетних
Ты куда закинул мою одежду, герой-любовник? – фыркает Люциус час спустя. - Боюсь, что куда-нибудь в Карпаты, - Снейп недоуменно трет лоб, - Не ожидал от своей магии такого эффекта. А у тебя здесь ничего нет? - Я снял эту квартиру два дня назад. Тут вообще еще практически ничего нет, кроме койки и холодильника с едой из ресторана. Придется трансфигурировать, - Люц палочкой снова раздвигает шторы, стаскивает с кровати одеяло, и замирает, - Север… - Ну, да, - Сев взмахом палочки уничтожает обильные следы крови, и горбится, не глядя в глаза, - у меня тоже сто лет никого не было. Ничего особенного. - Но какого же черта, мантикраб тебя за ногу… ты же просил сильнее всю дорогу, - Люциус прикрывает глаза, - я же ни пса не понимаю в этом, я просто порвал тебя… - Вот уж не знал, что ты так боишься причинить боль, - закатывает глаза Снейп. - Я не боюсь причинять боль, идиот чертов - чеканит Люциус, - Я не хотел причинить боли. Тебе. Сейчас. И я понятия не имел, что делаю это с тобой. - Люц, не волнуйся по этому поводу. Мне нравится… ну, мне нравится жесткий секс. Все в порядке, я этого хотел, - Северус смотрит в сторону, - мне было хорошо, ты же видел. - Ты не видишь разницы? Ты правда совсем не видишь разницы, недоумок? – Люциус зол по-настоящему, и от этого он снова становится похож на большого кота, на этот раз на очень сердитого кота, - Ты не понимаешь, что жесткий секс по соглашению – это не то же самое, как когда я чуть тебя не покалечил, просто потому что ни хрена не понимал, что я делаю? Мерлин… Идиот чертов. - Повторяешься, - мрачно бросает Северус. Люциус яростно оборачивается, и осекается, напоровшись на его пустой, какой-то безжизненный взгляд. Вздыхает, садится рядом, обнимает, запускает пальцы во влажные волосы, утыкается носом в растрепанную темную макушку. - Ты меня напугал, мерлиновы яйца, - глухо говорит он, - я решил, что все испортил к мантикорам. - А испортил все в итоге как всегда я, - комментирует Снейп, не поднимая головы. - Тебе, - Люциус смыкает объятия крепче, как будто хочет целиком спрятать его от чего-то, - тебе после всего, что уже было, нужно будет гораздо сильнее постараться, чтобы все нам испортить. Я тебя, дикое создание, не первый день знаю, слава Мерлину. Где эта твоя мазь, которой ты меня вчера вымазал по самые уши, раздери тебя гриндлоу? Люц все еще сердито произносит «акцио». Наполовину пустая банка с заживляющей мазью пулей вылетает откуда-то из-под дивана. Заставив любовника принять крайне уязвимую позу, он еще и прижимает его к постели, надавливая на загривок, и без всякого стеснения наносит мазь, забираясь пальцем в самую глубину, и низким голосом ругается, немного напоказ. - Ты этого хотел, идиот чертов? Этого? Так ты это получишь от меня в ассортименте. Потом. Когда я буду понимать, что делаю. В следующий раз будь любезен внятно объяснить мне, что происходит. Я тебе не шипованый вибратор, друг дорогой. Я сам буду выбирать, когда сделать тебе больно, раз уж тебе это нравится. И ты еще меня об этом сильно попросишь, лесное ты чудище. Потому, что сам я в основном настроен кормить тебя пирожными и обмазывать розовым маслом. Надеюсь, ты ненавидишь розовое масло, как всякий нормальный слизеринец? - Компонент как компонент, - без всякого энтузиазма огрызается Северус, - незаменимая штука для некоторых регенеративных зелий. В основном если надо потерянные конечности отращивать с нуля. Люц несильно пихает его физиономией в подушку, и встает, не обращая никакого внимания на явное возбуждение, вызванное его манипуляциями. - Мазохист хренов. Слушай, я уже не явился без предупреждения на одну встречу, но сейчас мне придется уйти. Меня ждут в министерстве. Тебе в Хог надо? У тебя же каникулы, вроде бы? - Это у Драко каникулы. У старших завтра еще экзамены. - Ну, завтра будет завтра. Ты не хочешь здесь остаться и подождать меня? - Что я, по-твоему, буду здесь делать? - сварливо интересуется Северус. Люц пожимает плечами. - Отоспишься. Почитаешь что-нибудь. - Здесь есть что почитать? - Для тебя теперь есть. Только тебе нужен мой дракон. Смотри, - Люц подходит к незаметному шкафчику в углу, - прикасаешься рукой к верхней полке и называешь любую книгу из библиотеки Мэнора. Она здесь появляется. Когда надоест, положишь на нижнюю полку, она вернется на место. Северус накидывает мантию и походит. - «Каталог невиданных созданий Нового света», 1716 год, - произносит он. Пыльный фолиант возникает на полке, - Удобно. А одежду ты себе так затребовать не можешь? - Могу. Почту же забрал. Только…, - если бы Малфой был способен смущаться, эта его улыбка могла бы сойти за смущенную, - Нарси, разумеется, знает, что я не являюсь образцом верности, но это не повод демонстративно ее дразнить. Подумает еще, что я напрашиваюсь на сцену ревности, и, как положено хорошей жене, не замедлит предоставить требуемое, - он снова примеривается к одеялу и хмурится, что-то прикидывая. Снейп небрежно взмахивает палочкой, и одеяло преображается в аккуратную стопку одежды. - Двоечник, - фыркает он. Люц разворачивает мантию. - Такое носили десять лет назад, - он вносит какие-то невидимые нормальному глазу изменения в фасон, крутит кусок ткани туда-сюда, прежде, чем примерить, - но размер ты угадал идеально. Как будто на меня сшито. - Изучил, - хмыкает Северус. Люц мимоходом ерошит его волосы, и так растрепанные. - Правда, дождись меня, ладно? - Мы с тобой вечером оба будем не в форме для продолжения. - Да и Мерлин с ним. Мне понравилось засыпать с тобой рядом, - Люц наколдовал себе зеркало, и увлеченно приводит свою прическу в идеальный порядок, - дождешься? Северус наблюдает за ним с усмешкой. - А домой ты вообще не собираешься? - Я дома, - коротко отвечает Люциус, не отрываясь от своего занятия. Снейп подходит к нему вплотную. - Что ты творишь, Люц? – тихо спрашивает он. - Ничего выдающегося, - аристократ пожимает плечами и насмешливо разглядывает встрепанное отражение в зеркале рядом со своим собственным, - Завел себе, наконец, лондонскую квартиру, как сто лет собирался. Знал бы ты, как мне надоело камином мотаться в Лондон каждый день. Мне нужно будет завтра встретить Драко на вокзале вместе с Цисс, а в субботу появиться в Мэноре, у нас большой детский праздник по случаю окончания учебного года. Но вообще-то я отсюда никуда не собираюсь. Север, - он поворачивается, и кладет Снейпу руки на плечи, - ну, что ты на меня смотришь с таким ужасом, как будто я собрался устраивать в твою честь развод с фанфарами в газетах? Сколько лет, как ты думаешь, у нас с Нарси раздельные спальни? Кого волнует, что я решил пожить в столице? - Драко. Драко это волнует, задница самодовольная. Ты представляешь, что будет с мальчиком, если он хотя бы заподозрит что-нибудь о наших отношениях? - Вечером поговорим, Север, - Люц мимоходом хлопает ладонью по той самой полке, что-то неразборчиво бормочет, и там мгновенно материализуется еще один поднос с кофе и закусками, - не уходи, смотри. Он небрежно накидывает плащ, целует любовника и исчезает. Снейп машинально наливает себе чашку кофе, садится за стол, уже наполовину заваленный малфоевскими письмами и деловыми газетами, и закрывает лицо руками. Нетронутый кофе стынет на краю стола, а он все никак не может привести мысли в хотя бы относительный порядок.
Вместо того, чтобы из министерства вернуться в студио, где ждет, а может быть, кстати, вовсе и не ждет его Северус, Малфой заворачивает в свой любимый ресторан и требует бутылку вина. Ему нужно подумать. Действительно нужно. Все, что он учинил за последние три дня, можно смело вносить в историю рода под заголовком «такого с Малфоями не случается». Малфои не исчезают на целые сутки в неизвестном направлении, так, чтобы даже секретарь был не в состоянии найти тебя в разгаре разработки критически важного договора с германскими гоблинами. Малфои не шляются, пардон, не прогуливаются часами хрен знает по каким улицам, пытаясь уговорить себя не делать глупостей – и уж тем более не делают после этого эти самые глупости. Малфои не снимают жилье в маггловском Лондоне. Малфои, черт возьми, не ставят своих женщин в то идиотское положение, в котором сейчас находится Нарси, вынужденная объяснять гостящей в доме матери внезапное исчезновение мужа. Малфои не меняют своих решений, тем более озвученных вслух. Малфои не принимают благотворительности в любви – а в том, что пылкие признания Сева не стоят ломаного гроша, у него, по правде говоря, и сейчас особенных сомнений нет. Никто не способен растянуть детскую влюбленность на двадцать лет. Все это закончится, и плохо закончится, как только пройдут первые вспышки страсти. Малфои не пишут идиотских писем и, отчаявшись выразить свои чувства хоть сколько-нибудь внятно, не отправляют вместо них безобразно хамских записок, больше похожих на приказ. И не истерят потом целый вечер в пустой квартире, в полной уверенности, что единственный возможный ответ на призыв такого рода – презрительное молчание. Малфои не рискуют старой дружбой ради пары постельных эскапад. Малфои не меняют свою жизнь ко всем чертям лишь потому, что партнер в постели шепчет «люблю» раз за разом, и ни секунды не веря, вдруг начинаешь вести себя так, как будто поверил. Раз и навсегда. Впрочем, все это пустяки. Малфои не любят, вот что главное. Мужчину. Старого друга. Полукровку, с которым невозможно появиться в обществе. Эта последняя мысль заново приводит Люциуса в ужас: «о чем я думаю, черт возьми?» - спрашивает себя он, глотая темно-бордовый напиток, и не замечая ни вкуса, ни крепости, - «в каком обществе? Я что, только что на секунду допустил мысль, что это может стать открытой связью? Блядь, я, кажется, сошел с ума». Малфои не матерятся, как грузчики. Да, в том числе и в мыслях тоже. Люциус машинально отмахивается от официанта, предлагающего закуски, и сам наполняет свой бокал. На его намерение немного пожить в Лондоне Цисс отреагировала со свойственным ей юмором. - Очередная актриса? Хорошенькая, надеюсь? – тщательно выщипанные бровки поднимаются. Это такая домашняя шутка – каждый раз, когда главе семьи нужно уехать надолго. Нарси прекрасно знает, что у ее мужа не бывает связей на стороне. Шлюхи бывают, не без этого, но не романы. Романы у нее. С безумными страстями, то с корзинами экзотических цветов от высокопоставленных поклонников, то с неприлично дорогими подарками для юных жиголо, и непременно с драматическими расставаниями и многомесячными депрессиями в конце. Разумеется, с безупречным соблюдением секретности – но не от мужа, от общества. Люца доносящиеся до Малфой-мэнора раскаты ее сердечных битв скорее забавляют, а последующие депрессии – неизменно бесят. В такие периоды обычно и появляется «актриса», как эвфемизм того простого соображения, что ему невыносимо тошно в Малфой-мэноре и хочется сменить обстановку. - Божественно, - ухмыляется Люц, - Но ты красивее, моя дорогая. Ее зовут «Учредительное соглашение по англо-германскому инвестиционному банку с филиалами в маггловском Берлине и магической Британии между совместной внучкой двух моих дочек и Гринготтс-Дрезден». Я тебя скоро с ней познакомлю. - Не самый удачный момент, Люциус. У нас матушка, и на днях приезжает Драко, - это максимум возражений, которые Нарси может себе позволить. Почти сцена, - Но если девушка не может ждать… Удачных моментов не бывает. Не существует удачного момента для того, чтобы начать тайную связь с человеком, которого знаешь больше двадцати лет, с самого детства. Но все, что стучало в голове – у него должен быть ключ, который можно послать в Хогвартс. Не от номера в гостинице. Должна быть своя территория. В которую можно впустить. Впускать. На которой самому можно пережить – неважно, что. Это. Что бы там ни получилось из его безумных выходок последних дней. Тот кошмар, которым все это просто обязано обернуться. Если не получилось бы ничего – тем более. Но вот, кажется, неожиданно получается – и Малфой чувствует себя еще более сбитым с толку, чем был до того. Он не думал о сексе со Снейпом. С мужчинами вообще. Честно. С того самого дня, как директор Дамблдор внимательно заглянул ему в глаза, совсем не больно, не Лорду чета, проникая в самые глубины сознания, и, мягко улыбаясь, перечислил, на какие меры он готов пойти, чтобы защитить своего ученика от развращающего влияния правой руки Лорда Волдеморта – Люцу было уже двадцать три, и он считался ближайшим к Лорду человеком, хотя на деле и не был им еще. Просто другие, старшие, уже находились на подпольном положении, а Люциус так и остался в легальном поле до конца. Когда через год он увидел Северуса на собрании, принимающим метку, в голове у него сложилась вполне ясная картина происходящего. Когда еще через несколько месяцев тот закончил школу и появился в Мэноре, и дом раскрылся ему навстречу, и это значило – помнит. Хочет. Пришел… Тогда сердце больно кольнуло, но Малфои не грустят о невозможном. Потом он еще раз испытал этот мгновенный укол изнутри – когда, уже после падения Лорда, встретил приятеля в каком-то модном в то время баре чуть ли не в обнимку с другим старым знакомым – большим пижоном и плэйбоем Джанни Забини. Были, разумеется, похлопывания по плечам, и несколько порций огневиски, и предложение обоим продолжить приятный вечер в Мэноре. И то, как они переглянулись, соглашаясь – похожие, оба черноволосые, носатые и худые, только что у Севера нет ни итальянского акцента, ни ленивой южной грации Джанни. И еще что-то такое их объединяло, помимо очевидного романа – принадлежность какая-то. Общий изъян, сближающий лучше всяких достоинств. Какой-то тайный код. Так магглокровка, в чьем происхождении у тебя никогда не было причин сомневаться, мгновенно выдает себя, оказавшись в одной компании с другими магглорожденными. И это тоже – кольнуло. И то, как Мэнор в этот вечер впервые принял Северуса как чужака. Что, собственно, и требовалось доказать. Не думал он ни о чем подобном. И всегда считал, что ему крупно повезло, что в конечном итоге, когда прошла сексуально озабоченная юность, в которой бросишься на кого угодно, он оказался нормальным гетеросексуальным мужчиной. И в смысле Северуса повезло тоже. Единственный настоящий друг. Всю жизнь. Было бы чертовски жалко разменять эту близость на банальную любовную интрижку, да еще такую... с извращенным душком, из тех, о которых сплетничают, когда дам нет рядом. Люц так привык думать, что в нем нет даже следа этой ненормальности, что, когда он проснулся в подземелье Хога, сжимая в объятиях любовь своей юности, то даже не сразу понял, что с ним происходит. Хотя не узнать ощущение было трудно. Поспешно прокрутив в мозгу не свою какую-то мысль насчет утренней эрекции и отменного малфоевского здоровья, Люциус рванул под душ, и, стоило ему прикоснуться к себе, картины прошлого вечера и ночи – абсолютно, стопроцентно не вызывавшие в процессе никаких недопустимых чувств, одно только беспокойство за друга и сочувствие к нему, да еще удвоенную ненависть к директору – эти картины одна за другой встали у него перед глазами совсем в другом свете. Его пальцы, перебирающие волосы Сева. Двое, в обнимку направляющиеся к постели. Возня с пуговицами. Мечущееся обнаженное тело, и собственные руки, прижимающие плечи друга к постели. Голова, бессильно откинутая на плечо Люца, и волосы, лезущие в рот, когда он пытается напоить наполовину спящего больного зельем. И нервное дыхание рядом. И лицо так близко, как бывает только в любви. И это, утреннее. Когда единственный человек, которого ты любил когда-либо, целиком в твоих руках, и спит, доверившись твоим объятиям, и дышит тебе в основание шеи, как ребенок. Люц чертыхнулся своей изнеженности, и вместо теплой воды включил холодную. Надо было сразу догадаться. Помогло. Картины встали на место, лишились всякого эротического оттенка. А выйдя в гостиную, он вдруг замер, наткнувшись взглядом на дракона. И снова подменил мысли – свою, думать которую ни в коем случае было нельзя, на чужую, картонную: что в Хоге становится все опаснее, и надо бы напомнить Севу про забытую безделушку. Может пригодиться. Да и насчет директора рассказать не помешает. Дело-то прошлое, чего уж там стесняться. А потом к вечеру до него дошло, что чертовы картинки так просто из головы не выгонишь. Но было уже поздно. Все было сказано. А к утру, десять раз проснувшись то от эротических снов, то от кошмаров, Люциус впервые подумал, что – а может быть, не поздно? И больше эта мысль уже не отпустила. «Мерлин, о чем я думаю?» - спрашивает себя Люц. Он остановился здесь, чтобы обдумать ситуацию, решить, что делать дальше, как себя вести – и вместо этого битых два часа просто перебирает в голове события, накручивая себя еще больше. Еще один факт о Малфоях: Малфоев не лишает последних ошметков разума одна несчастная бутылка Бордо. Но у него с утра не было во рту ничего существеннее нескольких дурацких птифуров, у него была почти бессонная ночь, куча впечатлений и три раунда весьма плотных переговоров на четырех языках, из которых он знает два с половиной. Французский идеально, немецкий с натугой, японский вообще никак, а именно этих ребят особенно хрен поймешь в переводе. И европейская мимика для них всегда избыточна – даже неподвижное малфоевское лицо они, кажется, воспринимают почти как открытую книгу. Люциус швыряет на стол несколько галеонов и встает, и понимает, что его весьма ощутимо пошатывает. Плевать. Он выходит на темную улицу, и за секунду до аппарации все же успевает себя убедить, что вернется в пустую квартиру. И правильно. И ничего страшного. Продолжим после. Безошибочно попадая ключом в замок, с первой попытки вешая плащ на крючок у двери, проходя в комнату и не держась за стены, он повторяет себе это «ничего страшного», пока Северус не выскакивает ему навстречу откуда-то из самого неуютного в доме угла, на ходу закрывая старинную книгу, придерживая недочитанные страницы пальцем. Люц обнимает любовника крепче, чем ему хотелось бы себе позволить, и, как в первый раз, покачивает из стороны в сторону. Сначала просто закапывается губами, всем лицом в тяжелые темные пряди, потом уже целенаправленно добирается до уха, целует неожиданно нежную мочку, и бормочет: - Ты здесь, мелкий, надо же. Ты почему не ушел, а? Ответь мне, почему ты не ушел, черт тебя подери? Книга сначала скользит, а потом с грохотом летит на пол. Северус ничего не отвечает, он просто начинает расстегивать его одежду, сначала мантию, потом рубашку, медленно, дюйм за дюймом целует его шею, плечи, грудь, живот, опускается на колени, чтобы продолжить эту медленную ласку, вниз, к светлым волосам в паху, еще вниз, к бедрам, коленям, ступням. И вверх, к болезненно вставшему члену, молящему о прикосновении. Горячие губы вокруг головки, прохладные пальцы на ягодицах, и непонятно, как устоять на ногах, и он сам скользит, оседает вниз, а губы ухитряются так и не выпустить за все это время ни на миг его член, всасывают, обхватывают, нежат. Люциус разрешает… Да нет, Севу и так разрешено все. Давно. Целую вечность с той минуты, как он все-таки обнаружился в предположительно пустой квартире. Сейчас он разрешает – себе. Кричать, просить, теряться, расслабляться до предела и сжимать каждую мышцу до боли. Он задыхается, закинув голову, раскинув ноги, и почти не замечает пальцев, массирующих его изнутри, неизвестно откуда взявшейся и пошедшей в дело смазки – какое все же счастье, что Сев учился беспалочковой магии у самого Лорда – а бурно излившись почти в горло любовнику, еле замечает, что тот почти сразу меняет позу и начинает толкаться внутрь него, в расслабленное от оргазма кольцо мышц, и стонет снова лишь тогда, когда бугристый от вздувшихся вен член внутри него резко задевает простату. И это… Мерлин. Вообще, вообще, вообще ни на что не похоже. Даже на вчерашние ласки. Даже на то, чтобы быть там – самому. Каждый толчок немыслимой сладостью отдается внутри, Люциус ловит ритм, и начинает волнообразными движениями подаваться навстречу. Как танец, лучше танца, как смерть, могущественней смерти, как жизнь, только никакая жизнь не бывает такой полной, такой нестерпимо живой. - А говорил, будем не в форме, - усмехается он позднее, уже в постели, отвлекаясь от увлеченного поглощения паштета и каких-то маггловских пирожков с шпинатом. Аппетит от подобных развлечений прорезается просто неприличный. - И надо было подождать, - буркает Снейп, - завтра хромать будешь. - Я и так хромаю, - беспечно признается Люц, - думаешь, я трость просто так, для красоты таскаю? Неужели не замечал? - Не замечал. Гламуром прикрываешь? - Вроде того. Чары, действующие по принципу отвода глаз. Как только колено в очередной раз разболится, все мгновенно прекращают обращать внимание на мою походку. - Сколько усилий ради обычного выпендрежа, - Снейп фыркает. - Лучше приложить немного магии, чем каждый день страдать от своего несовершенства, - Люц бесцеремонно щелкает его по длинному носу, - больше воображаемого, заметим. - Наглое и самодовольное трепло, - обреченно констатирует Северус, - Это? – он накрывает колено любовника ладонью, - ага, уже сам чувствую. И прямо сейчас болит. - Слегка ноет. Меньше нужно было по улицам разгуливать в последние дни. Для этого у нормальных магов существует аппарация. - Сейчас пройдет. Северус закрывает глаза и сосредотачивается. Знаний о целебной магии у него хватило бы на двух хороших колдомедиков, а мощи в этом виде чар почти нет. Он даже знает, чего ему не хватает – эмпатии. Проникновения в чужое. Драко Малфой обставляет его в известных тому медицинских чарах уже сейчас. - У тебя в доме растет прирожденный целитель, а ты дурью маешься, - замечает он, - твой сын такие боли снимает легким прикосновением руки. - Сев, перестань меня учить, как мне относиться к сыну. У тебя нет детей, и ты ничего в этом не понимаешь, - раздраженно отмахивается Люц. - У меня их сто. И у половины родители такие же чистокровные придурки, как ты, - Снейп отступать не намерен, - сначала корчите из себя безупречный образец для подражания, потом приучаете ребенка выпрыгивать из штанов, чтобы доказать, что он достоин ваших высочайших стандартов, а потом, когда он начинает действительно чего-то стоить, в упор отказываетесь это замечать. А когда классу к шестому-седьмому они входят в силу и начинают доказывать свою невероятную взрослость и крутизну уже по-крупному, не вам, а всему миру, начинается цирк с отлучениями от дома и лишениями наследства. Года на факультете не проходит без порезанных вен. - Малфои не режут себе вен из-за таких пустяков, - высокомерно замечает Люциус. - Да, как я понял, у Малфоев больше принято принять метку в неполные семнадцать, и вляпаться в дерьмо по самые уши и выше. - Ты сделал то же самое без всякого участия родительской чистокровной спеси, мой дорогой. - Я сделал это чтобы быть там же, где ты! – Снейп сначала ляпает, а потом осекается, и отворачивается, - Ну, не только. Еще для того, чтобы рассчитаться… Было с кем. Люциус мгновенно остывает, глядя на его несчастное лицо. Проводит ладонью по щеке, заставляет поднять голову. - Насколько я могу судить, Север, - произносит он медленно, - тебя к этому старательно подводили. И отнюдь не со стороны Лорда. У Лорда как раз тобой никто особо не интересовался. Блестящие зельевары, кончено, на дороге не валяются, но… много ли нестандартных зелий мы использовали? Способностей Беллы вполне хватало. - Не неси ерунды, Люций, - Снейп снова вспыхивает, - никто меня никуда не подводил. Мной не так просто манипулировать, как тебе кажется. Это было мое решение. Дурацкое, признаю, но мое собственное, мантикраб тебя за ногу. - Шшшш…, - Люц уже не хочет ругаться. Он обнимает любовника сзади и легонько поглаживает, успокаивая, - Злющий. Ты вообще когда-нибудь слышал, что после секса человек должен быть расслаблен и доволен жизнью? - Мне через три часа отсюда надо выметаться, и к завтраку быть в Хоге. И весь день подряд экзамены принимать у оболтусов. Я бы посмотрел, как бы ты был доволен жизнью в свете такой перспективы. Люц кивает. - Ужас-ужас. Ты когда появишься в следующий раз, скажи лучше? - А когда ты хочешь? Малфой пожимает плечами. - Да мне, собственно… На целые сутки я сейчас не вырвусь, бизнес не отпустит, но практически любой вечер… В разное время, но я так или иначе окажусь здесь. Кроме субботы, как я уже говорил. Завтра? Часов с восьми начиная, я думаю. - То есть, ты встретишь сына на вокзале и свалишь в Лондон? – Северус почти шипит, - Люци, я абсолютно серьезен. Подумай, что ты творишь. - Да иди ты к гиппогрифам, Север, в конце концов! – теперь уже Малфой взрывается по-настоящему, - Дались же тебе мои отношения с Драко. Еще одна заботливая мамаша на мою голову, как будто одной мало. - Как скажешь. Но я в этом не участвую, - Снейп встает, и начинает одеваться, от ярости путаясь в тряпках, - Тебе нравится устраивать мальчишке детство вроде того, что было у меня – вперед. Без меня. Я, знаешь, тоже годам к тридцати поумнел и догадался, что отец меня не ненавидел и не презирал, а просто не до меня ему было. Он сердито хлопает дверью, и только на улице соображает, что в первый раз хоть что-то рассказал Люцу о своем детстве. Вообще в первый раз с кем бы то ни было об этом заговорил. И что ключ от квартиры, где было хорошо, как нигде и никогда, все еще в кармане. И можно вернуться и просто поговорить. И что аппарировать в таком состоянии… И вообще, что глупо вспылил, полез не в свое дело, кретин. Он изо всех сил сжимает маленький золотистый ключ в левой руке, а правая уже машинально проделывает нужный пасс палочкой, и губы шепчут «аппарейт». Все как всегда. По-другому и быть не может. Как всегда. ____ Все, теперь придумываем про Люпина. А когда у наших красавцев метки задергает, кстати? К осени или прямо летом?
В каноне я точно такого не помню - насчет меток. Ох, какой Люц! Только бы у него на Снейпа терпения хватило. Впрочем, он ведь его знает... А если про Люпина, то придется и про Дамблдора. Может, он действительно достаточно обозлился на Дамби из-за Сириуса и стал ему поменьше доверять? И сможет показать это Снейпу? А то он как-то Люца не слушает. И Драко. Неужели он не попытается что-то еще узнать о Люпине? Он же им заинтересовался, не так ли? Вот отец его будет встречать, может же он затронуть эту тему? Конечно, это может кончиться ссорой, но она, похоже, и так назревает...
Потрясающе, просто потрясающе. Разве после этого у кого-нибудь поднимется рука отдать Северуса Люпину. Ни за что!!! Что же касается метки, то я заглянула в канон. Вещий сон с убийством магла Воландемортом приснился Гарри 15августа (примерно). Когда он проснулся, то среди всего прочего подумал о том, что в школу уже через две недели.
Но интересно- в этом фике будет какие-то элементы Большой Игры?
У меня с БИ отношения сложные. Мне кажется, они все очень точно - с поправкой на некоторую излишнюю восторженность, разве что - понимают про Люпина, и совсем ничего про Снейпа. А вообще, все в ваших руках. Предложите хороший шпионский поворот - будет. Не предложите - так и буду слэшить СС/ЛМ дальше.
Мия пишет:
цитата:
А Люпин ушел от Хогварта, высказав Альбусу все, что он думает о разных длиннобородых манипуляторах, которые, прекрасно зная, что человек невиновен, не пытается его оправдать, а устраивает разные игры с использованием несовершеннолетних
Именно так.
Sculd пишет:
цитата:
летом, иначе у Дамби времени не будет строить планы на год
Спасибо. Причем очень скоро - уже июнь (экзамены в июне), а Петтигрю с Лордом еще к середине августа надо из Албании до Англии добраться.
kos пишет:
цитата:
И Драко. Неужели он не попытается что-то еще узнать о Люпине? Он же им заинтересовался, не так ли? Вот отец его будет встречать, может же он затронуть эту тему? Конечно, это может кончиться ссорой, но она, похоже, и так назревает...
Ну, в этот конкретный момент отцу будет не до разговоров по душам, но за лето-то они точно поговорят.
Sincerita угу, спасибо.
А теперь сюрприз. Люпина в 4 книге нет совсем. Он так разозлился на Дамба, что забурился куда-то на целый год, и совершенно вышел из игры. Только после возрождения Лорда Дамб отправляет Сириуса разыскать Люпина в числе прочих экс-орденцев и призвать его под ружье. Так что у нас полная свобода менавра - вплоть до того, чтобы Рем разыскал Снейпа и попытался поделиться с ним своими сомнениями по поводу Дамблдораа. А Севу не до тогоооо... Причем, в Лондоне разыскал - он же не безумный такие разговоры в Хоге вести. А потом, прикиньте, он Люцу говорит ехидно: "у тебя единомышленник появился, к твоему сведению". А Люц возьми да и прими это дело всерьез, и стакнулся с Люпином за спиной Северуса. М?
ух ты, вот это уже интересно... а что же наш Драко подумает, догадается ли о чем-то, глядя на отца? может, догадается о супружеской измене, но решит, что это - дама? и будет думать, что отец никогда-никогда не одобрит его нетрадиционную ориентацию? (Драко же вроде уже решил, что он любит мальчиков, когда с Забини целовался?) ах да, Снейп же еще собирался побеседовать с Драко на эту тему!
а про Люпина я просто читать буду. у меня ни предложений, ни предположений нету
Мне кажется, тот Люциус, что описан у Вас, общий язык с Люпином найти способен, но с трудом. А разыскать Люпину логичнее не Снейпа, а Андромеду - с Тонкс-то он знаком по Ордену. Тонкс, конечно, его сомнений не разделит, а вот ее мать может. Особенно если поддерживала контакт с Сириусом. Она вполне может общаться с Люцем на равных, да и Снейп скорее ее послушает, чем Люпина. В общем, хорошо бы ее ввести, она будет не лишней.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 20
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
У Вас такие замечательные СнейпоМалфои выходят. Та и съел бы их обоих, конфетки 
и кариес небось, кариес 
) (Эта идея прекрасно открыта в фике "Мой собственный Гарри Поттер" на Снарри форуме) 
Только бы у него на Снейпа терпения хватило. Впрочем, он ведь его знает... 
- участник сейчас на форуме
