ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ.
Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме.
Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.
Отправлено: 27.04.06 15:59. Заголовок: "After Dark", макси, СС/нжп, R, AU, romance. 19 глава от 4.05
Название: After Dark (После наступления темноты) Автор: Sad Бета: RedWitch Рейтинг: R Пейринг: СС/нжп Жанр: Romance Дисклаймер: Всё роулингово, нжп и нмп - мои. Саммари: Шестой год для Гарри Поттера в Хогвартсе. В школу приезжает новая преподавательница по ЗОТИ и внушает Снейпу нехорошие подозрения. Дамблдор решает обратиться за помощью в борьбе против Вольдеморта к вампирам. Комментарии: Осторожно!: фик с Мери Сью. Предупреждение: намеки на слеш. Отношение к критике: рада обоснованной и детальной критике. Размещение в архивах: с разрешения автора
Для Анджелиуса Гордона это задание было первым после Посвящения, и он гордился тем, что оказался в числе избранных, составлявших маленький отряд, возглавляемый лично Темным Лордом. Видимо, на это предприятие возлагались большие надежды.
Чем, собственно, Упивающимся Смертью не угодили вампиры, Гордон не знал. Также он понятия не имел, в какую страну направляется экспедиция и что ему надо будет делать.
Волшебники аппарировали на окраину какого-то маггловского поселения в самой глуши заболоченного места. Отвратительного, сырого, грязного, населенного комарами места.
Упивающиеся шли по узкой тропинке, петляющей между кочками. Деревья полностью загораживали солнечный свет, создавая под своими сводами холодным полумрак, несмотря на то, что стоял ясный жаркий день. Вода хлюпала у них под ногами и стекалась лужицами в следы от ботинок. Откуда-то сверху противно капало. Воздух был такой густой и вязкий, что трудно было дышать.
Волшебники пробирались через густой еловый подлесок. Лорд запретил использовать магию, чтобы не вспугнуть их, так что приходилось отодвигать ветки, загораживающие дорогу, не заклинанием, а руками. Это было непривычно и сильно замедляло движение.
Наконец почва под ногами стала суше, подлесок исчез. Гордон отвел глаза от ног впереди идущего человека и обратил внимание на дорогу: виднелись какие-то холмики, заросшие полусгнившей прошлогодней травой, и потемневшие от времени деревянные столбики. Приглядевшись, Гордон заметил на некоторых из них покосившиеся поперечные перекладины.
Значит, они шли по заброшенному кладбищу и топтали безымянные могилы. Эта мысль как-то не прибавила молодому человеку энтузиазма. Ему вспомнились байки, которыми развлекали обывателей в трактирах: про солнечный свет, кладбища, про то, что вампиры чувствуют магию на расстоянии, ненавидят и боятся волшебников. Видимо, часть этих баек была правдой, по крайней мере, то, что касалось магии и солнечного света.
Тропинка резко свернула в сторону, уводя их с кладбища куда-то вниз, в овраг. Там, под склоном, обнаружилось беспорядочное, на первый взгляд, нагромождение камней. Внимательно присмотревшись, можно было заметить, что два камня, стоящие вертикально, и третий на них сверху образуют некое подобие входа. Входа куда?..
Господин внимательно осмотрел «ворота» и маленькую деревянную дверь под ними, потом повернулся к своим слугам:
- Нотт, Риверс, сделайте так, чтобы здесь можно было пройти, - скомандовал он.
Дверца была запечатана несложными охранными чарами, которые ничего не стоило взломать. Проход был настолько низок, что взрослому мужчине надо было согнуться пополам, чтобы войти. Нотт и Риверс стали неумело расширять проход заклинаниями, в результате чего часть склона обрушилась куда-то внутрь. Сверху на головы Упивающихся посыпались комья земли и камни.
Движением палочки Лорд остановил начавшийся обвал и первым стал спускаться в подземелье. Лестница со ступеньками, наполовину засыпанными землей, была очень скользкой, и Гордон держался рукой за стену, чтобы не упасть.
Наконец трудный спуск закончился, и лестница вывела волшебников на просторную ровную площадку, переходящую в коридор с множеством дверей. Lumos на концах шести палочек осветил каменные стены с ржавыми скобами для факелов. Под ногами захрустело. Гордон разглядел белеющую на темном полу кучу костей разных животных: от крыс до собак. Похоже, обитателям склепа жилось не очень сытно, раз они и крысами не брезговали, когда не удавалось добыть человеческой крови… Запах в помещении стоял соответствующий. Гордон содрогнулся от отвращения.
Упивающиеся замешкались, Лорд собственной рукой распахнул настежь одну из дверей. Кажется, эта дверь вела в гардеробную или что-то вроде того. Множество шкафов со старинными резными узорами на дверцах. Сломанные столы, стулья, сундуки. На спинке одного из кресел висели плащ и куртка, брошенные небрежной хозяйской рукой на полу - пустые бутылки, на одном из столов - пепельница с относительно свежими окурками, немытые стаканы и столовые приборы, преимущественно ножи. Гордон нигде не заметил ни одного зеркала.
Волшебники обыскали все комнаты, но никого не нашли. Хозяева этого отвратительного места скрывались ещё ниже под землей. Скоро отыскалась лестница, ведущая на нижние уровни склепа. По мере того как Упивающиеся спускались вниз, вонь усиливалась. Даже Лорд с отвращением фыркнул и позволил своим слугам лишить себя обоняния на некоторое время с помощью заклинания. Это помогло, но не до конца. Запах был таким сильным, что буквально разъедал глаза.
И вот они пришли в сам склеп. Гордон был уверен, что это зрелище будет преследовать его до конца дней.
Вокруг были гробы, гробы, гробы. Они занимали весь пол просторного подземного зала. Строгий геометрический порядок. Строй, словно по линейке. Сырость, звук капель, разбивающихся о камни: кап-кап-кап…
А потом с Гордоном стало происходить что-то странное… Сознание словно отключилось, память отказывалась воспроизводить то, что они делали. На него словно наложили Obliviate. В голове остались какие-то невнятные, но яркие и ужасающие картинки: как выносили гробы на поверхность, как срывали с них крышки, как Лорд взмахом волшебной палочки вызвал небольшой ураган, вырвавший с корнями все деревья вокруг и как наверху показался кусочек ясного неба… Как слепящий солнечный свет упал на дно оврага и тела, сваленные в кучу на образовавшейся поляне… Как прах понесся по ветру.
А потом они вернулись в замок-резиденцию. Господин позволил Анджелиусу пойти отдохнуть.
В ванной Гордона вырвало. Он тяжело оперся о края раковины руками и взглянул на свое отражение в зеркале над умывальником…
Выглядел он, честно говоря, не лучшим образом. Внезапно на месте собственного лица в зеркале ему почудилось лицо вампира из гроба, который он открыл там, на поляне…
Гордон отшатнулся и закрыл лицо… Было такое ощущение, что он сходит с ума.
И самое плохое, что с вампирами ещё не покончено: на нынешний вечер у Темного Лорда запланировано ещё одно мероприятие, и Анджелиус туда приглашен.
А раньше Гордон и не подозревал, какие у него, оказывается, слабые нервы…
***
Только два вампира из всех избежали немедленной гибели на поляне. Темный Лорд уменьшил их гробы заклинанием и перенес в свой замок в кармане мантии.
В карцере резиденции собрались те, кто должен был присутствовать при допросе пленников. Гордон был совсем не рад этой чести и трусливо прятал в кармане мантии флакон с нюхательной солью. Кроме него пригласили Беллатрикс Блек и Каркарова с Риверсом. Белла была весела, потому что не присутствовала при разорении склепа, Риверс выглядел весьма унылым, Каркаров – невозмутимым.
Темный Лорд был доволен результатами вылазки. Над гробами он произнес небольшую речь о том, что он, величайший темный маг современности, имеет власть не только над душами простых смертных, но и душами нелюдей - темных существ.
Гордон нисколько не сомневался во власти Лорда над своей собственной душой; он сомневался в том, есть ли душа у нелюдей.
Тем временем Господин сделал знак Упивающимся, и первый гроб открыли.
Гордона снова неудержимо затошнило, и он быстро поднес к лицу флакончик с солью…
Существо лежало в гробу, сложив руки на груди. Какая-то ветхая ткань закрывала его тело до пояса. Лицо вампира напоминало лик древнего старика: сухая, серая, собранная складками кожа, заостренный нос и подбородок, ввалившиеся глаза. Выступающие клыки жутко натягивали губы, словно существо улыбалось. Белые волосы длинными прядями лежали на его плечах и груди… Гордон глубоко вдохнул мерзостный запах благословенной соли, чтобы преодолеть тошноту.
Темный Лорд склонился над гробом и влил в рот вампира какое-то зелье. Теперь надо было ждать…
Сначала ничего не происходило. Только-только Гордону немного полегчало, как что-то громко и отчетливо стукнуло в полной тишине… Потом ещё и ещё раз… Сердце вампира забилось.
Изменения происходили очень быстро. Гордон сморгнул и вдруг заметил, что грудная клетка вампира мерно, с едва слышным хрустом поднимается и опускается. Руки вампира постепенно обрели человеческие очертания, перестав напоминать конечности скелета: широкие ладони с длинными пальцами и овальными, аккуратно подпиленными ногтями. Через несколько минут изменилось лицо. Кожа разгладилась, натянулась, приобрела мраморно-белый оттенок. Нос перестал быть похожим на сухой сучок. Губы налились кровью и стали полными и алыми. Гордон, затаив дыхание, смотрел, как у корней волос вампира появляется цвет и медленно растекается по волосам, окрашивая их в густую черноту…
На вид вампиру было теперь не больше сорока лет. «Сколько же ему лет на самом деле?..» - подумал Гордон.
Красивая рука, лежащая на груди пленника, бессознательно сжала и разжала пальцы. Веки дрогнули и поднялись. Взгляд оставался расфокусированным и бессмысленным. Больше вампир не шевелился.
- Поднимите его, - приказал Темный Лорд, - живо! И в кандалы, пока он оглушен. Неизвестно, как долго действует зелье.
Действия зелья хватило еле-еле.
Как только кандалы были застегнуты, плечи вампира напряглись, и тело резко изогнулось. Гордон еле успел отпрыгнуть в сторону. Зубы вампира щелкнули в каком-то дюйме от его руки.
Пленник взвыл и стал рваться в цепях. Буйствовал он недолго. Видимо, понял, что это бесполезно. Вампир замолчал, нашел ногами землю и выпрямился во весь рост, тяжело дыша. Голубые глаза тревожно обежали волшебников и остановились на Темном Лорде.
Пленник произнес короткую фразу на незнакомом Гордону языке с вопросительной интонацией. Лорд усмехнулся и ответил. Лицо вампира дернулось и застыло в страшной гримасе: видимо, ему сообщили, что все его собратья расстались с жизнью по воле Темного Лорда.
Вампир проговорил по-английски с сильным акцентом, тяжело дыша:
- Что вам надо от меня?
- Как ваше имя? – холодно спросил Господин.
- Зовите меня… Джей, - ответил вампир, из предосторожности сократив свое имя до одной буквы.
- Итак, Джей. Мне ничего от вас не нужно. Все, что мне надо было, я уже узнал. Но может быть, вы предложите мне что-то… в обмен на вашу жизнь? Есть ли кто-нибудь, кто мог бы заплатить… выкуп за вас? – по интонации Господина было ясно, что говоря о выкупе, он имеет в виду не деньги.
- Это что, завуалированное предложение сдать всех остальных вампиров? – спросил пленник с издевкой в надтреснутом голосе. - Вы предлагаете мне сделку?
- Ну что вы. Где находятся другие склепы, я узнаю и без вас. Остальных ждет та же участь, что и ваших друзей. Также как и всех тех, кто мне мешает. Просто я всегда оставляю своим противникам шанс спастись. Если бы вы были волшебником, я предложил бы магическую дуэль. Вы бы победили, и я отпустил бы вас с миром… Но вы ведь не волшебник… И вам нечего предложить мне, не так ли?
Гордон не понимал, чего Лорд хочет добиться от пленника: заставить молить о пощаде или получить какие-то сведения. Кажется, Джей тоже не понял, что ему предлагают. Видимо, это была одна из тонких психологических игр, в которые так любил втягивать Темный Лорд своих жертв. Игра словами и чувствами, правила которой знал только он один.
- А какую сделку вы предложили Франкенштейну? – вдруг спросил Джей после долгого молчания. - Его смерть – это ведь ваших рук дело?!
- О, какое сложное умозаключение, - насмешливо восхитился Лорд, - я и не знал, что вампиры на такое способны. Этому выскочке, которого вы зовете Франкенштейном, не стоило лезть в политику и собирать компроматы на кого попало. Сидел бы в своем Дурмстранге, учил детишек, и никто бы не вспоминал, что он вообще-то вампир… Но он сам виноват. Ему захотелось власти, а власть…
- Ему не хотелось власти! – перебил Джей. - Он всего лишь пытался добиться признания в обществе для нас…
- Этот разговор ни к чему не приведет. Вам дали шанс – вы им не воспользовались. Как и ваш любимый учитель. Всего доброго, мистер Джей.
И Лорд вышел из карцера, сделав разрешающий знак Беллатрикс Блек.
Беллатрикс довольно улыбнулась и подошла к вампиру плавной походкой.
- Мы, волшебники, так мало знаем о вас, вампирах, - сладко пропела она, поднимая палочку. - Наш Господин поручил мне восполнить этот пробел. Например, как вы реагируете на Непростительные заклятия?
***
Пробуждение второго вампира произошло примерно также. В отличие от первого пленника, он отказался назвать свое имя и после того, как ему сообщили о гибели его собратьев, погрузился в молчание, из которого никто и ничто не смогли его вывести. Вторым вампиром занимался Каркаров. Гордона к пленникам близко не подпустили: молод ещё, пусть посмотрит-поучится.
С точки зрения искусства пыток, за Беллатрикс наблюдать было куда интереснее, чем за Каркаровым. Игорь предпочитал незатейливо бить Непростительными. Неудивительно, что пленник, доверенный ему, в один прекрасный момент не очнулся от очередного заклятия и превратился в едкую пыль на полу карцера…
А вот Беллатрикс… О, у нее был стиль! Она вела своего пленника к сумасшествию с женской изощренной деликатностью. Чередование проклятий с ласковыми укорами («Ты ведь мог их всех спасти, если бы не был таким упрямцем!»), смакование подробностей гибели других вампиров с рассуждениями на тему «как было бы хорошо, если бы ты к нам присоединился» (в прошедшем времени), боль и муки совести, которые эти слова, по замыслу Беллы, должны были вызывать в пленнике.
И так в течение двух недель с небольшими перерывами. Удивительно, но после этого пленник ещё был жив.
Однажды Гордон из любопытства зашел в камеру вместе с Беллатрикс. Та снова стала издеваться, а Гордон просто наблюдал за вампиром.
Джей практически висел на стене, распятый за локти. Держаться на ногах самостоятельно он уже был не в состоянии. Казалось, он совсем не слушает Беллатрикс. Гордон заметил, что Белле все это уже надоело, и она начинает повторяться в своих угрозах…
- Что это у тебя? – внезапно раздался от двери голос Лорда. Он обращался к пленнику.
Беллатрикс торопливо согнулась в почтительном поклоне, Анджелиус последовал её примеру.
Вампир вздрогнул всем телом и не ответил. Лорд подошел к нему вплотную, не заботясь об отвратительном запахе, исходящем от пленника.
- Я имею ввиду кольцо.
- Надо же! – с готовностью подхватила Беллатрикс, тоже заметив серебряный блеск на безымянном пальце левой руки вампира. - Наш дорогой Джей, оказывается, женат! И кто же это счастливица? Кто эта молодая вдова?..
- Помолчи, Беллатрикс, - негромко оборвал её Лорд. - Отдай мне кольцо, - это уже к пленнику.
Тот чуть шевельнул головой: нет.
Господин повторил просьбу.
- Отрежу вместе с пальцем, - холодно добавил он.
Вампир чуть приподнял голову. Снова поседевшие волосы свешивались на его изнуренное лицо, прикрывая потускневшие глаза. Гордону стало как-то очень не по себе, когда он поймал этот взгляд. Джей медленно снял кольцо с костлявого пальца, на мгновение прижал к губам, то ли целуя, то ли шепча что-то, потом швырнул кольцо в Лорда с гримасой ненависти на лице.
Серебряный ободок упал на песок, Беллатрикс нагнулась, надеясь найти на кольце имя невесты.
- Не советую этого делать, - резко остановил её Господин. - Наш кровососущий друг, похоже, проклял его… Ты ведь владеешь магией, да? – обратился он к вампиру. - Как же иначе ты мог понять, что эти цепи блокируют магию?
Тот не ответил Лорду и, вперив взгляд исподлобья в побледневшую Беллатрикс, которая поспешно отдернула руку от кольца, тихо прошептал:
- Я тебя запомню…
- Мне казалось странным, что ты так легко переносишь пытки, - проговорил Господин, в задумчивости поглаживая пальцами подбородок. - Но теперь мне это ясно. Тебе есть к кому возвращаться. Тебе есть ради чего жить, поэтому ты выдержал так долго? Скажи, ты что, ещё на что-то надеешься? Надеешься на спасение?
Пленник молчал и смотрел на него.
- Глупая надежда! – рассмеялся Темный Лорд. - Пора заканчивать с этим развлечением. Оно уже всем порядком наскучило. В нем, - он кивнул на вампира, - больше нет необходимости. Его девушка найдет себе другого… если выживет, в чем я очень сомневаюсь…
С этими словами Господин покинул карцер.
Гордон чуть задержался, размышляя, как это Темный Лорд, отобрав у Джея кольцо, смог доставить вампиру больше боли, чем Беллатрикс всеми своими издевательствами и болевыми проклятьями…
Поздний вечер переходил в ночь, но в замке кипела жизнь. В одной из комнат набирала обороты разнузданная пирушка, в другой играли в карты на деньги. Хозяин запретил ложиться спать, чтобы не пропустить развлечение, которое должен было доставить им вампир: на рассвете восходящее солнце сожжет его заживо.
Когда двое Упивающихся Смертью дотащили слабо сопротивляющегося вампира до восточной стены, у пленника таинственным образом оказались сломанными предплечья и кисти рук, несколько ребер, вывихнуто колено, разбито лицо. Да, Нотт и Каркаров никогда не отличались сдержанностью.
И вот Джей висел на внешней стене замка, надежно прикованный магическими цепями. Его ноги не доставали до земли фута два, голова болталась из стороны в сторону. Кажется, он был уже сильно не в себе, что-то бормотал, напевал себе под нос, негромко хихикал, жалобно поскуливая от боли в переломанных конечностях, иногда терял сознание, и его голова опускалась на грудь.
Долгая, бесконечно долгая ночь…
С востока на замок повеяло не по-летнему холодным ветром, всколыхнувшим слипшиеся от крови, грязные волосы пленника.
Джей приподнял голову и вгляделся в окружавшую его, непроглядную темноту мутным взором. Из-за туч показалась полная луна, он прищурился от яркого света. По земле ползли тени деревьев и травы. Вампир потянул воздух разбитым носом, сплюнул кровь…
Внезапно его глаза обрели осмысленное выражение. Он услышал, как кто-то из темноты прошептал его имя, и этот шепот почти слился с шелестом листвы. Не то прозвище, которым он представился Вольдеморту, а его собственное, настоящее имя, которым мать крестила его в церкви много лет назад…
Он одними губами прошептал другое имя в ответ …
Цепи на его локтях тихо щелкнули и расстегнулись. Он плавно съехал вниз по наклонной стене, ободрав спину о твердый камень. Три пары рук бережно подхватили его…
- Питер… - выдохнул Джей, прижимаясь лицом к дружескому плечу, - я думал, что ты… тоже… что вас всех…
Темная фигура поддержала вампира за плечи, отвела рукой волосы с его лица и ахнула. Джей тихо завыл, цепляясь скрюченными пальцами за чью-то куртку, потом замолк и обмяк, закрыв глаза.
- Только-не-умирай-только-не-умирай-только-не-умирай… - горячий шепот звучал как заклинание. - Джей, ты меня слышишь?! Джей!
Пальцы вампира разжались, отпуская чужой рукав, рука соскользнула на землю.
Гордону было решительно нечем заняться в ожидании рассвета. Он не придумал ничего лучше, чем слегка напиться и пойти бесцельно бродить по замку.
- Черт возьми, - пробормотал Анджелиус сквозь зубы, входя в пустынный коридор, ежась от холода, - кто-то забыл закрыть окно…
Вместо того чтобы закрыть это окно, он вышел на узкий каменный балкончик и оперся руками о низкий парапет. Легкий ветерок, черное бархатное небо, густая рассыпь звезд между облаками, яркая луна… Гордон вдохнул ночной воздух полной грудью.
Пение цикад внезапно смолкло. По небу пробежала тень… или показалось? Анджелиус протер рукой слезящиеся от сонливости глаза и стал смотреть в ночь. Его взгляд неопределенно блуждал по верхушкам деревьев, потом спустился к подножию замка. Уж не к этой ли стене приковали вампира? Где тут восток?.. Гордон стал всматриваться в непроглядную тьму внизу, которая почему-то, как магнитом, притягивала его взгляд, и думал…
Есть вещи, от которых не спасают деньги и пьяные оргии. И эти воспоминания всегда останутся с тобой. От них никуда не деться. Гордону снова в ярких красках представилось то, в чем он участвовал. Он заплатил достаточно высокую цену, чтобы заслужить честь называться Упивающимся Смертью. Они принадлежали к избранной расе. Влиятельные люди, сильные волшебники. Люди, которые всегда поддерживают своих, но безжалостны к своим врагам.
Стоило ли ради тешащего честолюбие поста в Министерстве ввязываться в эту игру, где ставки так высоки?.. И что после всего этого останется от него самого?..
Внезапно Гордону стало холодно. Возникло непереносимое ощущение чужого присутствия и враждебного взгляда в затылок… Он резко обернулся, покрываясь холодным потом… Никого. За его спиной по-прежнему знакомый коридор, открытая дверь, через которую он попал на балкон. Вокруг надежные каменные стены, защищенные охранными заклинаниями самого Лорда.
Отчего он так разнервничался? Уж не оттого ли, что мысли, посещающие его в последнее время, непозволительны для верного слуги Темного Лорда?
И тут Гордону стало плохо. Сознание помутилось, откуда-то сверху на него опустились темнота и удушье. Он схватился за парапет, стараясь удержаться на ногах. Сердце громко и тяжело стукнуло несколько раз, вдруг зрение прояснилось, дурнота отступила так же внезапно, как и нахлынула…
Гордон разогнулся, отдышался, отвел глаза от подножья крепостной стены и снова посмотрел вдаль…
Что это с ним было?
Прочь, прочь эти опасные мысли!
Порыв ветра сдул ему на лицо длинные пряди темных волос…
Что-то здесь было не так. Ветер дул почему-то со спины, из коридора, а не из леса, и… Гордон никогда не носил длинных волос…
Краем глаза волшебник заметил нечто плотное и темное слева за своей спиной, очень близко… Скорее, даже почувствовал, чем увидел, очертания фигуры. Но человеческой ли?
- Привет, Анджелиус, - раздался незнакомый голос над самым его ухом.
Это был сухой звук без тепла человеческого дыханья. Гордон видел, как губы существа пошевелились. Оно чуть тряхнуло головой, и в лицо Гордону снова полетели пушистые пряди…
В тусклом свете соседнего окна замка Гордон разглядел, что волосы существа отливали черным и красным. Они скрывали лицо незнакомца, который стоял вплотную за его спиной, и хлестали Гордона по лицу.
Анджелиус немного повернул голову и увидел свою тень на полу балкона: покачивающаяся фигура с распростертыми в стороны руками, с трудом удерживающая равновесие на тонком парапете… Никаких признаков тени незнакомца на полу не было.
Волшебник глянул вниз и решил, что бредит. Под ним маячила земля, палисадник и каменная дорожка, окаймляющая весь замок по периметру. Упасть вниз - это верная смерть. Гордон вообще не помнил, как сюда забрался… Чтобы слезть с парапета надо лишь немного качнуться назад…
И ещё это существо…
- Джей? – тихо спросил Гордон, называя имя своего кошмара. Называть вампира по имени было непривычно.
В ответ негромко холодно рассмеялись, и на плечо молодого человека легла рука, словно удерживающая от шага вниз. Гордон попытался отклониться назад, но рука мягко уперлась ему в лопатки и не дала слезть с парапета.
- О, нет, Анджелиус, наш общий друг Джей, - сказал голос с томной хрипотцой, - ещё очень не скоро придет в себя, после того как вы над ним поработали. Если вообще придет… - зло и мстительно добавил он. Оно.
Гордон не придумал, что ответить. Они стояли так очень долго. Время словно остановилось. Существо прислушивалось к мыслям, лениво текущим в голове молодого волшебника, а потом вдруг заговорило.
Голос нашептывал в самое ухо то, в чем люди не любят признаваться сами себе. Он говорил о сомнениях, муках совести, запоздалом раскаянии. Об отсутствии любви и разврате - жалкой пародии на любовь… С этим так трудно жить…
- Да, с этим трудно жить, - доверительно приговаривало существо.
Оно ласково убеждало и утешало, не снимая холодной руки с плеча Гордона. Говорило, что всё пройдет, что всё будет лучше. Анджелиуса будут любить, понимать, уважать, и ради всего этого ему не придется совершать те поступки, в которых он сейчас раскаивается. Для этого ему надо сделать один шаг… всего лишь шаг вперед…
Голос завораживал, гипнотизировал, заставлял поверить себе безоговорочно. Голова Гордона кружилась от высоты. Зрение затуманивалось, разум отказывался критически оценивать то, что шептало существо, и верил, верил всему, что ему говорили. Мысль, достать волшебную палочку, ни на мгновение не пришла в голову. Волнение и тоска, снедавшие волшебника, быстро перешли в приступ бурного, безысходного отчаяния, от которого, казалось, сердце вот-вот разорвется.
Кажется, где-то за спиной Анджелиуса в замке шло какое-то непонятное оживление, топот, раздавались крики, но Гордон не обращал на это внимания. Весь мир сосредоточился на узкой опоре под ногами, неровной и шаткой, и темной земле внизу, которая казалась все ближе и ближе…
Вампир с красно-черными волосами посмотрел вниз, поморщился и спрыгнул с парапета, вытирая руки о штаны.
Все-таки это очень неэстетичная смерть - прыгать с большой высоты: от живого человека остается бесформенная груда переломанных костей и разорванных тканей. Фу! Как же просто бывает довести человека до самоубийства, если у него есть к этому предпосылки. Сомнения – вот что губит самых достойных.
Помедлив мгновение, довольный собой вампир вошел в замок и прикрыл за собой дверь, чтобы не сквозило.
Заинтересовало. Выразительный такой Волдеморт, хорошо прорисованные упиванцы - не в лоб, а деталями. Мальчика жаль, но увы, так оно обычно и бывает: пешки погибают без счета, мучаясь угрызениями совести и за себя, и за старших товарищей. Сажусь ждать появления прочих знакомых персонажей. Вот только вопрос: насколько это АУ? Шестая книга игнорируется только с событийной точки зрения, или включая новую информацию о героях (Снейп - полукровка и т.д.)? Просто чтоб знать, чего ожидать.
[size:1]Я б еще пару тапков по стилю бросила, но это необязательно. Написано очень приятно.[/size]
Спасибо вам огромное за отзыв. Мне очень приятно слышать такие слова именно от вас, потому что вы один из моих любимых авторов. Шестая книга игнорируется мною совершенно, и события, и факты о героях.
Gabrielle Delacour пишет:
цитата:
Я б еще пару тапков по стилю бросила, но это необязательно. Написано очень приятно.
Готова к тапкам. Буду рада, если меня поправят, это мой первый фик.
В четвертом доме по улице Прайвет-Драйв Гарри Поттер с криком вскочил с кровати посреди ночи. Мальчика разбудил дурной сон. Кошмаров, посланных Темным Лордом, юный волшебник не видел со времен сражения с Упивающимися в Министерстве Магии. Так что это был обычный страшный сон - всего лишь плод его фантазии.
В ту ночь Гарри решил ни в коем случае не засыпать. Всё, что угодно, только бы не видеть во сне это уродливое, ненавистное, красноглазое лицо! Мальчика до сих пор трясло, во рту было сухо от страха, а сердце колотилось, как бешеное.
Гарри схватился за первую попавшуюся книгу, учебник по Истории Магии, и решительно принялся за чтение, чтобы не дать себе заснуть. Выбор книги оказался явно неудачным: глаза быстро начали слипаться, строчки разбегались, ставшая тяжелой голова клонилась к подушке. Усилием воли Гарри заставил себя проснуться, встал, походил по комнате, снова лег. Сменил «Историю Магии» на «Квиддич сквозь века».
Время тянулось удивительно медленно. Желание заснуть стало настолько сильным, что мысль о Вольдеморте постепенно перестала пугать Гарри и отступила на второй план…
Утро застало юного волшебника спящим здоровым, крепким сном. К счастью, именно этой ночью Вольдеморт не предпринял попытки завладеть разумом своего злейшего врага. Но кто может дать гарантию, что этого не произойдет следующей ночью?
Надо что-то предпринять, притом как можно быстрее. Гарри прекрасно понимал, что не сможет не спать по ночам. Это не выход. Тогда что же делать?
В голову невольно приходили слова, которые Снейп повторял ему каждое занятие по окклюменции сто раз, как заевшая пластинка: «Сосредоточьтесь, Поттер! Очистите свое сознание! Освободитесь от всех мыслей!».
Размышляя, юный волшебник постепенно пришёл к мысли, что это и впрямь единственный выход – последовать совету профессора Зелий. Почему бы ни использовать знания, ради которых он полгода мучался на дополнительных уроках у Снейпа? Впрочем, какая разница, если профессор всё равно об этом не узнает!
Успокоившись и приняв решение, Гарри дождался вечера.
Итак, надо лечь в постель, расслабиться и ничего не бояться. В голове копошилось липкое множество мыслей, большей частью апокалиптических. Жаль, нельзя попросить Омут Памяти у Дамблдора, он бы так пригодился…
Эврика! А что если попробовать действовать по этому принципу?
Представляем себе каменную Чашу с узором рун по краям. У Снейпа Чаша была из темного камня, значит, у Гарри будет из светлого, например, оникса. Гарри не особо разбирался в минералогии, и это был, пожалуй, единственный более-менее светлый камень, который он сходу вспомнил. Гриффиндорец где-то читал, что оникс обладает множеством необычных свойств: в сделанных из него сосудах хранят некоторые особые зелья.
Стоп-стоп, мысли о зельеварении – это первое, что мы поместим в воображаемый Омут Памяти! Даже удивительно, сколько всего Гарри помнил о зельеварении.
Теперь помещаем в Чашу мысли об Отделе Тайн и о смерти Сириуса (последнее – с горьким вздохом). Настает черед воспоминаний о возрождении Вольдеморта, гибели Седрика Диггори…
Осторожно следим, чтобы мысли, помещённые в Чашу, не лезли обратно в голову. Просто сознательно не думаем о них…
Чаша постепенно наполняется, в ней кружится прозрачная и вязкая субстанция… Завораживающие блики света красиво играют на внутренней поверхности сосуда… А в голове пусто.
Эта игра так увлекла Гарри, что он сам не заметил, как заснул… В эту ночь ему не снилось никаких снов.
Он спал и улыбался во сне.
А наутро он улыбался ещё шире. Как приятно чувствовать себя хозяином собственных мыслей!
Волшебная винтовая лестница вознесла профессора Зелий на порог директорского кабинета.
– Да, таков мой печальный опыт… – неожиданно донесся до него незнакомый женский голос.
Кажется, у Дамблдора гостья.
– …этот опыт привил мне роковую любовь к мертвенно-бледным черноволосым мужчинам!.. – мягкий лукавый смех.
Какое неосторожное заявление.
– У меня нет шансов!.. – раздался голос Дамблдора, потом оба рассмеялись. Шутка, как понял Снейп, заключалась в том, что директор был обладателем благородных седин. По мнению мастера Зелий, это было совсем не смешно.
Профессор замер на пороге, ожидая приглашения войти, и постучал костяшками пальцев о дверной косяк, напоминая директору о своей скромной персоне. В конце концов, его так невежливо оторвали от важных дел вызовом на ковер.
Дамблдор, наконец, соблаговолил его заметить, встретил угрюмый взгляд, радостно улыбнулся и жестом пригласил свою гостью обернуться к вошедшему:
– Позвольте вам представить профессора Зельеварения Северуса Снейпа.
С кресла напротив директорского стола навстречу ему поднялась женщина лет на вид двадцати пяти.
– Профессор Снейп – Сирья Виитало, наша новая преподавательница Защиты от Темных Искусств.
– Добрый вечер, профессор Снейп, – она с улыбкой протянула ему руку, – я всегда уважала Зельеварение.
Если это и тянет на комплимент, то он весьма неуклюжий…
Снейп подал ей руку, чтобы его нельзя было упрекнуть в неучтивости, но не сразу, а с небольшим промедлением, потом с брезгливым выражением лица спрятал ладонь в складках черной длиннополой мантии.
– Надеюсь, вам повезет больше, чем вашим предшественникам, госпожа Виитало, – дежурно напутствовал он с неприятной улыбкой.
От его улыбки Виитало как-то сразу смутилась и растерялась.
– Вы закончили Хогвартс? – холодно поинтересовался Снейп.
– Нет, Дурмстранг, – коротко ответила женщина.
Выражение лица Снейпа отбивало желание задавать вопросы и вообще открывать рот. А ведь минуту назад они с Дамблдором смеялись и шутили как добрые друзья…
Дамблдор удовлетворенно улыбнулся и выразил скромную надежду, что они найдут общий язык. В кабинет вошла профессор МакГонагалл, снимая свою остроконечную шляпу.
Процедура представления нового преподавателя Защиты повторилась, но на этот раз в более доброжелательных тонах. Минерва заметила, что Снейпу Виитало не понравилась, и взяла новую преподавательницу под свое покровительственное крылышко. Соперничество Гриффиндора и Слизерина иногда принимало такие забавные формы…
Спустя минуту женщины уже вовсю обсуждали Трансфигурацию.
– Школа Трансфигурации Хогвартса считается одной из ведущих в Европе, – говорила Виитало, – Дурмстранг в этом равняется на вас. Впрочем, нам тоже есть, чем гордиться, но у нас немного другая специализация. Думаю, я многое смогу рассказать студентам, из своего личного опыта в том числе. Кстати, до вас доходили слухи о Школе для вампиров при Дурмстранге? Неудивительно, что нет…
Снейп уловил в правильной английской речи гостьи иностранный акцент, очевидно, скандинавский.
Увидев, что женщины разговорились, Дамбдлор отпустил их. МакГонагалл собиралась показать Виитало школу, а новой преподавательнице Защиты надо было еще разобрать свои вещи.
Когда дверь закрылась за ними, Снейп угрюмо спросил:
– Где вы её взяли?
– Ты можешь себе представить, Северус, – безмятежно улыбаясь, директор вернулся в свое кресло, – в маггловском баре.
Судя по выражению лица Снейпа, такого он представить себе, действительно, не мог…
– Какие самородки можно встретить в самых неожиданных местах.… Как она пела! – Дамблдор снял очки-половинки и потер глаза с восхищённым вздохом. – Её голос просто божественен! Он берет за сердце!..
Снейп уставился в пол. Всем была известна страсть Дамблдора к музыке. Теперь он стал выбирать учителей по этому признаку… Потрясающе!
– Вы хотите, чтобы я высказал свое мнение об этой особе? Первое впечатление? – вяло спросил зельевар, не особо надеясь, что смысл его слов дойдет до директора, вытиравшего слезы умиления от воспоминаний о необыкновенном голосе Сирьи Виитало.
Надо же, всё-таки дошло: Дамблдор неодобрительно посмотрел на Снейпа, надел очки и сказал:
– Своё мнение ты выскажешь, когда в начале года посетишь несколько её уроков у младших курсов. Госпожа Виитало… Профессор Виитало, – поправился старый волшебник, – уже ознакомилась с нашей программой и горит желанием многому научить наших студентов.
– Она хоть что-то смыслит в Темных Искусствах? Вы спрашивали у неё диплом об окончании Дурмстранга? Какой факультет она закончила?
Директор закашлялся. Это означало либо «Я всем верю на слово, ведь я могущественный добрый волшебник, которого боится даже Сами-Знаете-Кто», либо «Тебя это не касается, не лезь, куда не просят…».
Наконец Дамблдор откашлялся и, проигнорировав заданный вопрос, сказал:
– Не будь к ней слишком строг, Северус. Ей пришлось многое пережить, прежде чем я её встретил…
– Тогда зачем вы мне её представили?
Директор закашлялся сильнее.
Действительно, зачем Дамблдор каждый год представляет соискателей на должность преподавателя Защиты от Темных Искусств, в первую очередь, Снейпу? Всем прекрасно известно, что профессор Зелий уже много лет мечтает об этой должности.
Кстати, а преподавательский опыт у этой особы есть? Это был риторический вопрос.
Снейп вернулся в свое подземелье, размышляя, действительно ли директор не спросил у претендентки диплом или просто решил не посвящать в это зельевара.
Новый преподаватель Защиты внушила ему некоторые опасения своим внешним видом. Уважающая себя волшебница, по мнению Снейпа, не должна так выглядеть.
На женщине было платье с вырезом-каре из красно-черной тафты с пышной юбкой, остроносые туфли на ногах. Глаза жирно обведены черным, на губах темно-красная помада, острые длинные ногти накрашены черным лаком, на шее – сплетение серебряных цепочек и крестик.
Вид у неё был болезненный и усталый, а слишком темный безвкусный макияж и неудачно уложенные волосы только это подчеркивали.
Виитало, видимо, маггла, с ней будет много проблем, как со всеми магглами в Хогвартсе. Ответственность за эту особу ляжет на директора. Пусть Дамблдор сам опекает свою певичку. С него, Снейпа, хватит и одного Поттера, за которым надо постоянно следить.
На этой мысли он выбросил Виитало из головы до первого сентября.
До возвращения учеников в школу оставалось два дня.
Аластер Муди, провожавший Гарри Поттера на поезд, вздрогнул, схватившись за волшебную палочку, и недовольно заворчал. Гарри обернулся на знакомые голоса и увидел своих друзей. Он переписывался с ними всё лето, но Дамблдор так и не позволил гриффиндорцу приехать в Нору погостить у Рона хотя бы неделю. Они увиделись только на вокзале.
Рон и Гермиона подошли к нему со своими тележками. До поезда оставалось ещё полчаса, друзья быстро миновали барьер и вышли на платформу 9 и 3/4. Грозный Глаз посадил их в купе Хогвартс-Экспресса, где они наконец остались одни.
Гарри был страшно рад снова их видеть. Рон улыбался до ушей, но Гермиона бросила в его сторону строгий взгляд. Девушка не знала, как себя вести с Гарри: радоваться встрече или придать лицу выражение печали, чтобы ещё раз выразить свое сочувствие постигшей друга утрате – смерти Сириуса. Уголки губ Гермионы то опускались, то приподнимались, когда она забывала следить за собой.
– Как ты, Гарри? – тихо и серьёзно спросила она.
Рон под взглядом подруги со стуком закрыл рот и нахмурился, стараясь блюсти лицо, как велела ему девушка.
– Я в порядке, – сказал Гарри, – честное слово.
Ему не хотелось выслушивать слова сочувствия и говорить о смерти Сириуса снова. Гриффиндорец вздохнул и заулыбался, давая понять, что он действительно в порядке.
Весь путь они проговорили о привычных вещах. О квиддиче, аврорах, которые охраняли Хогвартс-Экспресс, строгости Дамблдора, не позволившего им увидеться всё лето в целях безопасности, сладостях и веселых розыгрышах близнецов Уизли, оценках за СОВ и, наконец, о самом главном.
– Что слышно о Вольдеморте? Были какие-нибудь нападения? Что говорят в Ордене? – Гарри засыпал друзей вопросами.
– Не знаю. Нам не говорят ничего, – сказала Гермиона, – Фадж, наконец, признал, что Сами-Знаете-Кто возродился, но в газетах не пишут ничего конкретного, кроме статей-воспоминаний о Его терроре четырнадцать лет назад и рекомендаций, что делать, если встретишь на улице волшебника с Черной Меткой на руке. По-моему, Министерство тут бессильно. Было лучше, когда никто кроме Ордена Феникса не знал, что Он возродился. Статьи в газетах только порождают панику среди населения…
– Как ты думаешь, – вмешался Рон, – нам позволят вступить в Орден? Ведь мы уже столько сделали для него. Неужели нас по-прежнему будут держать в неведении?
Гарри только пожал плечами. Ему было нечего ответить. Надо будет сразу по приезде поговорить с Дамблдором. Не может же он, Гарри Поттер, продолжать учиться, делая вид, что ничего не происходит? А что если Вольдеморт выступит против Министерства в открытую, и начнётся Вторая Война?..
Паника не коснулась Школы. В Хогвартсе всё было по-прежнему: кареты, запряженные тестралами, приветственная речь Дамблдора, предостерегающая песня Шляпы Гриффиндора, Церемония Распределения – всё как всегда, ну, кроме авроров с волшебными палочками наизготовку, готовых в любой момент отразить нападение. И нового преподавателя Защиты от Темных Искусств. Впрочем, преподаватели по Защите сменялись так часто, что приход нового уже не считался событием.
– Смотри. Её зовут Сирья Виитало, – сказала Гермиона, движением головы указывая на стол преподавателей. – Интересно, откуда она? Она входит в Орден Феникса?
Гарри машинально кивнул, соглашаясь с вопросами подруги, и сосредоточился на еде, которая волновала его куда больше, чем новый преподаватель. Ему было всё равно, кто это будет, только бы не Долорес Амбридж!
На следующий день начались занятия. Поскольку Гарри и Рон записались на одни и те же курсы, они везде ходили вместе. Гермиона опять загрузила себя дополнительными занятиями, и ей удавалось пообщаться с друзьями только мимоходом, когда она бегала от одного преподавателя к другому, собирая списки дополнительной литературы по всем предметам.
Огромные домашние задания начались с первого же дня. Преподаватели сдержанно похвалили учеников за сдачу СОВ (тех, кого было за что хвалить) и расписали в ярких красках экзамен следующего года - ЖАБА. Гора нового материала, повторение, старые и новые предметы… Да, шестой курс – не третий. Легче уже не будет…
В этом году у Гарри и Рона не было Зелий, зато все прочие предметы остались, включая Прорицания (о, не-е-ет!) и Уход за Магическими Существами, прибавилось Магическое Право и курс Аппарирования (теория должна быть в первом семестре, практика - во втором).
Из-за «выше ожидаемого» по Зельям Гарри лишался возможности учиться на аврора. Надо было думать, чем ещё он может заниматься в жизни. Да и вообще, как можно планировать своё будущее, если тебя, того и гляди, убьет Вольдеморт?! Гарри ничего не оставалось, как прилично учиться по всем предметам в надежде, что что-нибудь из этого ему пригодится.
Первый же урок по Защите от Темных Искусств разочаровал Гарри.
Ученики вошли в класс, расселись по своим местам. Новая преподавательница оказалась молодой женщиной, одетой в черное с головы до ног, с аккуратно забранными назад черными волосами и светлыми глазами. Она не пользовалась косметикой, чтобы скрыть слишком очевидную бледноватость кожи. Профессор говорила глубоким, хорошо поставленным голосом, настолько правильно и тщательно выговаривая слова, что Гарри понял, что английский язык для неё неродной.
– Меня зовут Сирья Виитало. В этом году я буду вести у вас Защиту От Темных Искусств. Как мне известно, в прошлом году у вас почти не было практики. В свете последних событий, – Виитало сделала многозначительную паузу, имея в виду возрождение Вольдеморта, – мы постараемся уделить практике как можно больше времени. Необходимо наверстать упущенное за прошлый год и освоить всю программу этого года, так что нас ждет большая работа. Для начала мне важно определить ваш уровень по Боевым и Защитным Заклинаниям. Пожалуйста, возьмите листы бумаги и напишите, какими заклинаниями вы владеете.
– Мы, знаете ли, волшебники, – сказал Драко Малфой со своего места, характерно растягивая слова. – У нас нет бумаги. Мы обычно пишем на пергаменте.
– Какая разница. Возьмите пергамент. Если кто-то затрудняется вспомнить, какие бывают заклинания, я могу подсказать. Кстати, как ваше имя, молодой человек? – Виитало остановилась перед партой Малфоя.
– Драко Малфой, – ответил тот, криво улыбаясь.
– Я вас запомню. Кстати на будущее: перед тем как высказаться на уроке, надо поднять руку.
Виитало вернулась за учительский стол, взяла лист пергамента, взмахнула волшебной палочкой, сделав из одного листа пятнадцать. Пергамент разлетелся по классу.
Гарри взял подлетевший к нему листок со списком заклинаний.
– В этом списке надо отметить галочкой или любым другим знаком те заклинания, которыми вы владеете.
– Профессор Виитало, если я знаю заклинания, которых нет в списке…
– …то это замечательно, – договорила за неё Виитало, – Допишите эти заклинания внизу. И не забудьте подписать листки. Ваше имя, юная леди?
– Гермиона Грейнджер.
Класс зашуршал пергаментом и заскрипел перьями. Гарри дописал внизу списка Patronus. Он был уверен, что это заклинание знают только члены Армии Дамблдора.
– Профессор Виитало, – снова начала Гермиона, когда все сдали листки, – не могли бы вы нам сказать, чем мы будем заниматься в этом семестре?
– Это зависит от результатов работы, которую вы только что написали. Тогда я буду знать, что проходить с вами подробно, а что нет.
– А не могли бы вы дать нам список дополнительной литературы?
– Мисс Грейнджер, у меня кроме вас ещё шесть курсов, для которых надо написать учебный план и составить список основной и дополнительной литературы. На следующем уроке я всё вам раздам. А пока можете идти.
Никто не двинулся с места.
– Совсем? – спросил Рон, от удивления забыв поднять руку. – До конца урока осталось ещё полчаса…
– Совсем, – подтвердила Виитало, поправляя стопку пергамента на своём столе.
– А домашнее задание? – разочарованно спросила Гермиона, но её голос потонул в шуме сорвавшихся с места учеников. Не часто бывает такая удача, что отпускают раньше.
Недовольной осталась одна Гермиона, считавшая, что учебное время надо использовать с максимальной пользой. Девушка заранее заготовила остро отточенное перо, чтобы записывать длинную содержательную лекцию на всё-равно-какую тему.
– Мне кажется, что Виитало, – говорила девушка Рону и Гарри, когда они вместе спешили на обед в Большой Зал, – не очень хорошо знает свой предмет. По-моему, она вообще не представляет, чем с нами заниматься весь этот год…
– Ты сделала этот вывод на основании того, что она нас раньше отпустила? – перебил её Рон. – Это же замечательно! Надеюсь, что она не такая строгая и требовательная, как МакГонагалл, которая читала нам лекцию всю двойную Трансфигурацию. У меня даже рука отнялась всё это записывать.
– Тебе чем легче, тем лучше, и без домашних заданий! Виитало выглядела очень неуверенной в себе. Я сидела на первой парте и видела, как у неё дрожат руки. Она сильно нервничала, особенно, когда я спросила о списке литературы. Она даже не наказала Малфоя, а ты ведь слышал, как нагло он с ней разговаривал.
– Виитало сказала, что запомнит его, – заметил Гарри. – Наверное, она накажет его позже. Или она просто дала ему шанс исправиться.
– Моё имя она тоже спросила. Она просто знакомится с учениками. Знаете что, её лицо мне кажется знакомым.
– Где ты могла видеть Виитало? Она вроде бы из Дурмстранга. Или она входила в делегацию на Турнире Трех Волшебников?
– Нет, насколько я помню, там вообще не было женщин. Мне почему-то кажется, что я видела её не в волшебном мире, а в маггловском.
– Да, она, скорее всего, маггла, – подтвердил Рон. – Магглы пишут на бумаге так же, как мы на пергаменте?
У Гарри остался от этого урока какой-то неприятный осадок. Из-за того, что Малфой успел нахамить новой преподавательнице, или из-за того, что сказала о Виитало Гермиона. Кто знает? Что-то в профессоре Защиты От Темных Искусств внушало ему беспокойство.
– Гарри, а ты бы не мог спросить о Виитало у профессора Дамблдора, когда пойдешь к нему? – попросила Гермиона. – Кстати, он просил тебя зайти в его кабинет сегодня вечером, а Рон забыл передать.
– Ой! – спохватился Рон. – Точно, забыл.
– Хорошо. Что именно мне спросить?
– Ну, входит ли она в Орден Феникса? Можно ли ей доверять? Хороший ли она преподаватель, или он взял её только потому, что никого другого на эту должность не нашлось?
– Всё беспокоишься из-за отсутствия домашнего задания? Я могу спросить Дамблдора, но сомневаюсь, что он мне что-нибудь ответит. Он держит нас в полном неведении относительно деятельности Ордена. Почему он должен говорить нам что-то о новой преподавательнице?
Увидев переделанное расписание на этот семестр, Снейп понял, что директор просил его оценить педагогический талант своей протеже, только чтобы задобрить зельевара. Занятия у Снейпа и Виитало шли одновременно, поэтому чтобы присутствовать на уроке Защиты, Снейпу надо было отменить свой. Жертвовать своими занятиями он, естественно, не собирался. Наверное, директор специально это подстроил, чтобы Виитало не трепали нервы.
И вообще, откуда вдруг взялась эта Виитало? Снейп решил проверить новую преподавательницу. Хотя бы её дурмстрангский диплом, если он у неё, конечно, есть.
Сделать это можно было двумя способами.
Во-первых, в Хогвартсе находился неполный список выпускников магических школ. Минус в том, что этот список только за последние десять лет, и в том, что он неполный. Плюс в том, что он всегда под рукой. Снейп тем же вечером просмотрел этот список, прогнав вездесущую мисс Грейнджер из архива с газетными вырезками. Фамилии «Виитало» там не оказалось.
Во-вторых, можно было идти по более длинному, но надежному пути: обратиться в Министерство Магического Образования. Поскольку Виитало – финка, то в его заграничный филиал. Для этого требовались связи. Снейп недаром работал в Хогвартсе пятнадцатый год, связи у него были.
И вот спустя всего лишь месяц (куда нас заведет бюрократия?!) Снейпу позволили покопаться в пыльном архиве. На это он потратил свой первый октябрьский выходной, когда всех учеников отпустили в Хогсмид. В Министерстве Образования, видимо, не было школьников, которые сортировали карточки своих предшественников в качестве наказания, поэтому архив пребывал в полнейшем беспорядке. К тому же карточки были рассортированы по годам выпуска, а не по фамилиям, а применить заклинание Поиска к картотеке зельевару не разрешили, потому что от этого якобы портится старый пергамент.
И вот Снейп изучал бумаги за период с 1986 по 1991 годы и предавался воспоминаниям о том, что представлял собой Дурмстранг во времена его ученичества…
Двадцать лет назад об этой школе ходили легенды. Говорили, что Дурмстрангом управляет вовсе не тот, кого назначило Министерство, а кто-то другой. Шёпотом называлось даже имя этого «другого», но Снейп его не запомнил. Про Дурмстранг рассказывали и более невероятные вещи, так что нелепый слух о школе для вампиров, о которой упоминала Виитало, не был для Снейпа новостью.
Но вовсе не из-за скандальных слухов юный Северус умолял отца отправить его в Дурмстранг. Дело было в школьной программе. Она радикально отличалась от того, что преподавалось в других магических школах тогда и в самом Дурмстранге сейчас. В те времена в этой школе преподавали ВСЁ.
Все отрасли магических наук давались в полной или урезанной форме. В Дурмстранге тогда был целый факультет Медицины, который впоследствии упразднили. Сейчас Медицину преподавали лишь в высших учебных заведениях Мира Магии. Изучение латыни было обязательным для всех. Выпускники Дурмстранга того периода были, наверное, единственными ныне живущими рядовыми волшебниками, кто знал точное значение слов заклинаний и действительно говорил на мертвом языке (если, конечно, поднять старые школьные тетради и поднапрячь память). Преподавалось множество маггловских дисциплин. В общем, директор (или тот, кто управлял школой именем ставленника Министерства) творил со школьной программой произвол.
Северуса интересовали магические науки и Алхимия. Все факультеты Дурмстранга изучали этот предмет углублённо, с практическими занятиями и курсовыми проектами, гораздо подробнее, чем сейчас в Хогвартсе. Ради Алхимии он готов был выдержать даже маггловские «псевдонауки», вроде Литературы и Теории Искусства.
Но отец был непреклонен. Северус отправился в Хогвартс и окончил его.
А через несколько лет в Дурмстранге разразился грандиозный скандал. Прошёл слух об убийстве, начались расследования. Власти спохватились и прикрыли учебное заведение, как будто только что заметили (не прошло и полувека), что со школой происходит что-то странное.
Целый год Дурмстранг простоял без учеников, потом его снова открыли. Новым директором назначили Каркарова. Игорь не зря суетился в Министерстве, поэтому именно его уполномочили разгребать этот беспорядок. Через Каркарова Снейп узнал кое-какие подробности из-за кулис министерского расследования, но сейчас это уже не имело значения.
Виитало согласно его подсчетам училась в Дурмстранге как минимум на семь лет позже. И записей о том, что она окончила эту школу, в архиве Министерства Образования не было. Так-так-так…
Кстати, у этой дамы случайно нет Вы-Знаете-Какого Знака на внутренней стороне запястья левой руки? Может быть, её послали в Хогвартс присматривать за ненадежным шпионом-зельеваром?
Sad Мне кажется, что пролог был встречен читательским молчанием не потому, что был плох. Думаю, что выскажу общее мнение, если скажу, что читатели ждут - появления знакомых героев и обстановки. Ведь несмотря на лорда Волдеморта - вполне узнаваемого и "характерного" - начало больше тянет на ориджинал, поэтому сказать что-то трудно. Вы выкладывайте, выкладывайте))) *пошла читать главы*
Alastriona Спасибо. Услышать такое от модератора-филолога - это для меня большой комплимент.
Будут традиционные персонажи: СС (куда без него), ,Дамблдор, МакГонагалл, Гарри, Рон, Гермиона. На остальных канонических я как-то забила. И еще неканонические нмп. Нмп появится в главе 6. Потом еще двое. Всего в центре повествования их будет три - магическое число. А пока сюжет заворачивается вокруг Мери-Сью (надо же ее как-то представить, раз она заявлена в "меню").
Сомнения Гермионы в компетентности профессора Защиты оказались напрасными.
Виитало строила занятия следующим образом: лекция (длинная и содержательная, от записывания которой у всех учеников болели руки, а сама госпожа профессор к концу сдвоенного урока хрипела севшим голосом и пила лечебные настои), потом опрос или отчётное практическое занятие. Кроме того, бесконечные домашние задания и рефераты.
Виитало много рассказывала и ещё больше спрашивала со своих учеников, чтобы наверстать пропущенный в прошлом году материал.
У этой преподавательницы была своеобразная манера говорить длинными предложениями на одном дыхании. Успевать за ней записывать удавалось далеко не всем ученикам. Даже Гермиона иногда просила профессора Виитало говорить помедленнее, но со временем все привыкли.
Кроме уроков, Гарри, Рон и Гермиона часто видели профессора Виитало в библиотеке, где та готовилась к лекциям, обложившись книгами.
Ах, да, ещё профессор Виитало обожала раздавать наказания и отнимать баллы у тех, кто её перебивал. На отработки к ней ходили все. Постепенно Гарри догадался, что Виитало раздает отработки налево и направо не столько из врождённого садизма, сколько из-за того, что у неё не хватало времени самой наводить порядок в кабинете Защиты от Темных Искусств.
Классная комната с подсобным помещением досталась Виитало от предшественников в полном разорении. Надо было сортировать учебные материалы для всех курсов, развешивать по стенам карты и наглядные пособия, вытирать пыль с книг… Эту работу нельзя было доверять домашним эльфам. Ученики работали, а госпожа профессор сидела за столом, проверяла домашние задания и раздавала указания.
Работа в кабинете находилась почти всегда (кабинет часто страдал во время практических занятий), и всегда находился наказанный студент, чтобы её выполнить. Когда класс был приведён в идеальный порядок, Виитало, чтобы не подрывать свой имидж суровой преподавательницы, стала передавать своих наказанных другим учителям или, чаще всего, Филчу.
Такая жесткая политика положительно сказалась на дисциплине в классе. На уроках никто не разговаривал, потому что надо было успевать записывать лекции. На практических занятиях ученики тоже не могли расслабиться, чтобы не заработать взыскание, не слишком сложное, но требующее времени. Со свободным временем на шестом курсе было напряжённо: большие домашние задания да ещё приближающийся матч по квиддичу, требовавший долгих тренировок от команды.
В целом Виитало умела поддерживать дисциплину в классе и занимать внимание учеников своим рассказом, не давая им отвлекаться.
То есть ей это удавалось до одного случая в библиотеке в середине октября…
*****
Книги, которые несла преподавательница Защиты, с грохотом посыпались на пол. Виитало ударилась плечом о полку, потеряв равновесие, и сползла на пол. Библиотечный стеллаж угрожающе закачался над ее головой.
– Ах, профессор Виитало, – с подчеркнутой заботой воскликнул Снейп, который только что на полном ходу врезался в преподавательницу, – я вас не заметил…
– Ничего страшного, – сдавленным от боли голосом отозвалась та, потирая ушибленный локоть.
– Надеюсь, вы не ушиблись?
Снейп взял женщину за плечи и поднял её на ноги движением, далеким от деликатности. Виитало тихо зашипела от боли. Завернувшийся рукав черной мантии позволил зельевару увидеть, что Метки на её руке не было…
На них со всех сторон смотрели ученики, оторвавшиеся от книг.
– Простите вы мою неаккуратность. Позвольте вам помочь, – и Снейп взмахом волшебной палочки заставил рассыпавшиеся по полу книги собраться в стопку и подняться в воздух.
Гермиона, которая как раз проходила мимо, заметила, что обычно бледное лицо преподавательницы Защиты От Темных Искусств заливается густой краской. Виитало взяла висящую в воздухе стопку книг, натянуто поблагодарила профессора Снейпа тихим голосом и пошла восвояси, тяжело дыша и всё ещё красная до корней волос.
– Снейп столкнулся с Виитало в библиотеке между стеллажами, сбил её с ног, а потом помог ей собрать книги, которые она уронила? – спросил Гарри, когда Гермиона рассказала об этом инциденте за обедом.
– Да. Только я не понимаю, почему она так покраснела. Снейп вроде бы не сказал ей ничего такого, что бы могло её смутить…
– Ты говоришь, что он помог Виитало собрать книги заклинанием? – спросил Рон, внимательно слушавший рассказ.
– Да. И что из этого?
– Снейп был виноват в том, что она упала, так? В таком случае, по волшебному этикету он должен был помочь ей собрать книги руками, а не волшебной палочкой, – пустился в объяснения Рон. – То, что он сделал, это грубое нарушение правил вежливости. Снейп таким образом выразил свое отношение к Виитало: он-де брезгует к ней прикасаться и держать книги, которые были в её руках. К тому же Снейп сделал это публично. Не понимаю, с чего это он вдруг так?..
– О, – только и могла сказать Гермиона. – Не могу сказать, что Виитало мне очень нравится, но… она этого не заслужила.
– Разве Снейпу нужны какие-то объективные причины для неприязни? – проговорил Гарри, пожимая плечами. – А за что Снейп не любит меня?
– Кто ещё видел, как Снейп поступил с ней? Там были слизеринцы? – спросил Рон.
– Не помню. Кажется, были. Забини или Кребб… Теперь её репутация и авторитет среди учеников подорваны?
– Думаю, да. До этого слизеринцы вели себя на уроках Защиты прилично. А теперь, как ты думаешь, что они будут делать, когда их декан показал всем, какого он мнения об их учителе?..
*****
Малфой подал своему декану письмо от преподавательницы Защиты, запечатанное красным сургучом. Снейп был очень недоволен тем, что его отрывают от урока. Полный неприятных предчувствий, зельевар сломал печать и развернул пергамент. Голос Драко, который шёпотом пересказывал свою версию произошедших событий, врывался в мысли профессора Зелий, мешал сосредоточиться и вникнуть в смысл написанного.
– Идите, мистер Малфой, – раздраженно буркнул Снейп, повелительно указывая на дверь. – Я уверен, что профессор Виитало велела вам вернуться в класс. С вами мы поговорим позднее.
После занятий Снейп перечитал письмо, выругался сквозь зубы и скомкал пергамент. Из письма следовало, что Малфой неоднократно нарушал дисциплину, а потом ещё и устроил драку с Роном Уизли на практическом занятии по Защите. Профессор Виитало просила декана Слизерина зайти к ней в кабинет часов в шесть, чтобы побеседовать о его нерадивом студенте.
Письмо было построено вежливо и доброжелательно, как будто не было того инцидента в библиотеке. Зачем Виитало это затеяла? Она собирается отомстить декану Слизерина через его учеников или это попытка наладить профессиональные отношения?
*****
Снейп был у дверей кабинета Защиты ровно к назначенному времени и испытывал самые неприятные эмоции по поводу ещё несостоявшегося разговора. Он стукнул в дверь три раза. Ответили не сразу, а выдержав некоторую паузу. Зельевар зашёл внутрь.
Снейп не был в этом кабинете со времен предыдущего преподавателя Защиты от Темных Искусств. Надо признать, что Виитало неплохо здесь прибралась силами наказанных учеников: все ненужные вещи и барахло исчезли, помещение выглядело пустовато, но просторно. Это очень удобно для отработки практических заклинаний на уроках.
На стенах карты, потемневшие от времени картины, зарисовки магических существ, выполненные тоненьким пером с большим мастерством, полки с аккуратно разложенными книгами, схемами и планами, свернутыми в рулоны, глобус, небольшая коллекция холодного оружия над камином: мечи, кинжалы и даже арбалет.
Огромный стол был наполовину завален стопками исписанных учениками пергаментов. Виитало сидела, подтянув ноги на сиденье большого резного кресла, и что-то писала, положив пергамент себе на колени. Она отложила работу, когда он вошёл, поздоровалась и жестом пригласила гостя сесть.
Снейп опустился в предложенное кресло, откинулся на спинку, оперся локтями о подлокотники и переплёл пальцы. Раз всё равно предстоит неприятный разговор, можно хотя бы устроиться с удобством.
– Я хотела поговорить с Вами, – доброжелательно начала Виитало, приняв более приличное положение в кресле, – о Драко Малфое…
– Драко? О, да, это один из самых… заметных учеников на моем факультете, – в тон ей отозвался Снейп.
– Драко – очаровательный мальчик, – льстиво улыбнулась Виитало, – очень способный, но… – она на мгновение замолчала и горестно вздохнула, – он не дает мне вести уроки… Может быть, мои уроки ему вообще не нужны, с его-то способностями, но есть и другие дети.
– Так чего вы хотите от меня? – подчеркнуто любезно спросил профессор Зелий.
– Я попрошу вашего совета, профессор Снейп. Как мне поступить? Поговорить с ним самой, написать его родителям о возникшей проблеме, или, может быть, вы могли бы повлиять на него? Тут нужен так называемый учительский авторитет, а у меня, как вы сами понимаете, его нет. Я в школе всего полтора месяца. А у вас… Я очень надеюсь на вашу помощь!
Для Снейпа такой поворот оказался неожиданностью. Хм. Женщина не стала обвинять его в том, что он настроил против неё весь свой факультет и натравил на неё Драко Малфоя. Вместо этого Виитало старательно делала вид, как будто декан Слизерина – её лучший друг, и просила его помощи. Конечно, её любезность была показной, искренностью тут и не пахло, но, хм, это было определённо лучше, чем полыхать справедливым негодованием и, плюясь слюной, доказывать свои права в открытом столкновении.
Снейп сочувственно покивал головой, подыграл Виитало, сетуя на подростковый возраст с его заморочками, и пообещал ей поговорить с Драко. Словно этот избалованный ребенок его послушает… или написать его родителям.
Кстати, Люциуса Малфоя недавно выпустили из Азкабана, куда он попал после инцидента в Министерстве Магии. А Снейп был полностью уверен, что уж на этот раз Малфой не выкрутится и свернёт свою бурную деятельность у Корнелиуса Фаджа и Сами-Знаете-Кого. Самое удивительное в этом то, что в газетах о его освобождении не написали ни строчки. Должно быть, досрочный выход из тюрьмы сильно облегчил кошелёк семейства Малфоев: надо было заставить всех свидетелей и авроров «забыть» о том, что они видели в Министерстве, заткнуть рты газетчикам и т.д. Так что о том, что Люциуса выпустили из Азкабана, пока не знает никто, кроме избранных.
– Кстати, мистер Малфой-старший прислал мне письмо, – неожиданно сообщила Виитало разговорившись. – Он хочет пообщаться со мной лично по поводу сына. Такая похвальная забота о своём чаде!
Снейп на мгновение онемел: Люциус был легок на помине. Не в привычках Малфоя-старшего было лично встречаться с преподавателями. Особенно, первым делом после выхода из Азкабана…
– Вы не хотели бы к нам присоединиться в таверне «Кабанья голова» в Хогсмиде? Ваше присутствие было бы очень кстати, вы же декан мальчика…
Зельевар отказался, сославшись на занятость, и откланялся.
Снейп был разочарован. Получалось, что его порыв поставить Виитало на место тогда, в библиотеке, пропал даром. Женщина слишком хорошо тут освоилась, чтобы потерять уверенность в себе из-за такой мелочи, как острая неприязнь коллеги. Это не совсем типично для женщин. Наверное, ей сильно греет душу участие не кого-то там, а самого директора школы в её судьбе.
Гриффиндорцы не узнали, чем закончился инцидент с дракой на уроке Защиты и письмом к Снейпу, которое Виитало написала прямо тут же. По поведению Малфоя нельзя было сказать, что его сильно наказали. Гарри с негодованием решил, что Снейп опять спустил всё с рук своему любимчику, и оказался совершенно прав.
А Рону и Гермионе, заступившейся за него, досталось очередное взыскание от Виитало. Но мытье полов на следующий день после драки неожиданно отменилось вместе со вторым по расписанию уроком Защиты на этой неделе. По словам Дамблдора, Виитало заболела и поэтому не могла вести занятия.
– Кстати, у пятого и третьего курса тоже пропали уроки. Виитало болеет уже три дня, – заметила Гермиона.
– Её не было сегодня на завтраке и на обеде, – добавил Гарри.
– Она вообще довольно редко приходит на завтрак, часто – на обед и никогда – на ужин, если вы этого не замечали. Вам не кажется это странным?
– Ну, может быть, она на диете? – предположил Рон, – У вас, женщин, это принято.
– Виитало и так худая, ей некуда дальше худеть, – отмахнулась Гермиона. – По-моему, она чем-то серьёзно больна. Вы заметили, какая она всё время бледная? На квиддичном матче на прошлом неделе Виитало сидела рядом с Дамблдором в шляпе и черных очках. При солнечном свете её лицо выглядело таким бледным, почти белым, я даже испугалась. Она увидела, что я на неё смотрю, и опустила голову так, что шляпа закрыла лицо. Матч её совсем не интересовал, она пришла только из приличия.
– Да, отсутствие интереса к квиддичу – это признак серьёзнейшей болезни! – рассмеялся Гарри. – Как здорово тогда Рейвенкло обыграл Слизерин! Думаю, что Виитало скоро поправится. Мадам Помфри вылечит любого.
– Мне кажется, что тут всё серьёзнее…
– Гермиона, с чего ты взяла, что с Виитало что-то серьёзное? Почему ты ищешь везде какую-то загадку?
– Это я у вас научилась влипать в неприятности, – обиженно буркнула девушка, – на протяжении уже пяти лет мы только и делаем, что ведем расследования и влипаем в неприятности.
– Пока это оборачивалось только добром и пользой.
– Тебе Дамблдор ничего не сказал насчет Виитало?
– Как всегда: «это надежный человек, я ей доверяю». Ну, прямо, как про Снейпа! Что на это можно возразить?
Снейп разбирал склянки, оставленные учениками после первого урока, когда в подземелье неожиданно заглянул Дамблдор. Старый волшебник поздоровался и прошёлся по классу, словно проверяя, всё ли на месте.
– Как сегодняшний урок? Кажется, седьмой курс Гриффиндора? – поинтересовался директор и, не дожидаясь ответа, спросил: – Северус, ты сегодня не видел госпожу Виитало?
– Нет, не видел, – сварливо отозвался зельевар, который был сегодня в особенно плохом настроении, – насколько мне известно, она ваша протеже. Вы её и ищите…
Последняя грубость, возможно, была излишней, но Снейп не удержался.
– Дело в том, что Сирья очень больна, – спокойно ответил Дамблдор. – Вчера, насколько мне известно, она чувствовала себя так плохо, что отпустила студентов, которые должны были отбывать наказание. Ты не мог бы её проведать? Боюсь, ей нужна твоя помощь как специалиста по зельям…
«Моя помощь?.. Опять?..»
– Если вы не заметили, директор, мы с ней не очень ладим. Захочет ли она принимать помощь от меня?
– Северус, в данном случае всё может обернуться очень серьёзно. Это вопрос жизни и смерти, – голос Дамблдора приобрел непривычные просительные интонации.
– Неужели всё так плохо? А мадам Помфри не может ей помочь? Хорошо, я зайду к ней, – со скрипом согласился Снейп, неуютно чувствуя себя под взглядом старого волшебника, – раз вы так настаиваете…
*****
Снейп, конечно же, не кинулся на помощь к профессору Виитало, отменив свои уроки. После последнего занятия он неспешно прибрался в классе и вышел из кабинета, чтобы выполнить свое неприятное обещание.
Не успел он дойти до комнат профессора Защиты, как наткнулся на Виитало собственной персоной, которая как раз шла к нему. Женщину слегка пошатывало, она шла очень медленно, чтобы успеть опереться о стену, если подведут ноги.
– Профессор Снейп, как хорошо, что я вас встретила, – проговорила Виитало с усилием, хватаясь за статую рыцаря.
«Она больна или притворяется?»
– Меня послал директор, – сообщил Снейп с кислым выражением лица, чтобы сразу исключить возможность того, что он шел к ней по доброй воле или же (не дай Мерлин!) в силу благородного порыва. Он взял её под руку и повёл в свое подземелье... или же фактически поволок, потому что сама она идти не могла.
– Право, я не ожидала от вас такой заботы, профессор, – пробормотала Виитало, когда Снейп усадил её в свое кресло. Женщина откинулась на спинку и прикрыла глаза. Поход по коридору, видимо, подорвал её силы. Что же с ней такое?..
Снейп терпеливо ждал, когда она заговорит, но Виитало сидела с закрытыми глазами и молчала, словно ей было очень плохо. Зельевар потерял терпение:
– Может быть, вы мне сами скажете, что с вами? – раздражённо спросил он, – или мне угадывать с трех раз?
– Лучше угадайте…– не открывая глаз, Виитало пододвинула к нему свою руку на подлокотнике кресла, тяжело вздохнув.
Похоже на вызов его профессионализму. Посмотрим, что тут у нас…
Снейп взял её запястье, нащупывая пульс. Он заметил, что рука женщины буквально за несколько дней похудела, став отталкивающе костлявой. Кожа казалась полупрозрачной, через неё просвечивали синеватые жилки. Пальцы Виитало чуть подрагивали. Ну, а где же пульс?
Не найдя пульса на запястье, Снейп для верности дотронулся пальцами до её шеи. Виитало вздрогнула и резко выпрямилась. Зельевар отдернул руку.
– Что такое? Руки слишком холодные? – Снейп потер ладони друг о друга.
– Нет, скорее слишком горячие, – ответила она, следя за ним блестящими глазами.
Снейп снова коснулся пальцами её шеи, нащупывая биение. Её кожа действительно была какая-то неестественно прохладная, а сердце билось заметно реже и слабее, чем положено в норме. Считая удары, Снейп внимательно разглядывал лицо Виитало, ища признаки таинственного недомогания.
Губы женщины были совершенно бескровными, кожа – бледной и полупрозрачной, зрачок расширен так, что светлой голубовато-зеленой радужки почти не видно.
Снейп озадаченно хмыкнул, взял Виитало за подбородок и повернул её голову к свету, всматриваясь в глаза. Раз его позвали на помощь как профессионала, то можно отодвинуть в сторону личную неприязнь к этой особе на некоторое время.
– Тяжело переживаем критические дни или корсет зашнуровали слишком туго? – буркнул Снейп себе под нос.
Виитало отвела его руки и невесело рассмеялась.
– На мне нет корсета, разве вы не видите? Если женщина не нашла в себе сил сделать прическу и надеть корсет, это первейший признак того, что она серьёзно больна, – шутливо заметила она с напускным легкомыслием.
Действительно, обычно волосы Виитало были собраны в прическу из двух кос, заколотых на затылке, а сейчас она завязала простой хвост, чтобы хоть как-то отвести волосы от лица.
Снейп не улыбнулся и вообще никак не прореагировал на шутку.
– Так, что вы скажете, профессор?
– Слабость, головокружения, расстройство внимания, сонливость? – Снейп снова взял её за подбородок.
– Угу. Мне показать язык?
– Нет, не надо. Просто приоткройте рот.
Она заметно напряглась, задержала дыхание, но подчинилась. Снейп чуть приподнял её верхнюю губу, взглянул на бледные десны и нахмурился. Ровные, жемчужно-белые зубки с немного заострёнными клыками.
– У вас малокровие, – констатировал Снейп напряжённым голосом.
– Браво, профессор! – Виитало несколько раз хлопнула в ладоши, изображая бурные аплодисменты. Она чуть отодвинулась от зельевара, закинула ногу на ногу и потерла подбородок. Как только он её отпустил, женщина с облегчением вздохнула, расслабилась и оживилась.
– Врождённое или приобретённое? – спросил Снейп.
– Врождённое.
– В таком случае я сварю вам кроветворное зелье, оно вам поможет сейчас, а потом мы подумаем, что можно ещё для вас сделать.
– У меня аллергия на толокнянку, поэтому мне нельзя обычное кроветворное зелье. К тому же оно на меня не подействует. У меня необычное малокровие. Насколько мне известно, я единственная «счастливая» обладательница этой формы заболевания.
– Единственная, оставшаяся в живых? – нетактично поинтересовался зельевар.
– Нет, вообще единственная. Это какой-то неизвестный генетический дефект, доставшийся мне от родителей. Они оба давно умерли.
– От малокровия?
– Нет. Моя мать умерла от родов. Отец покончил жизнь самоубийством, – обыденно сообщила Виитало.
– Вы чистокровная волшебница?
– Да, по линии отца и по линии матери.
Снейп кивнул. А он сначала подумал, что Виитало – грязнокровка. Значит, ошибся. Наверное, она просто долго прожила среди магглов и набралась от них странных привычек в одежде. Она носила мантии только, когда вела уроки. Обычно на женщине было закрытое платье до пола из плотной черной ткани с длинными рукавами, воротником-стоечкой и разрезами почти до пояса спереди и сзади. Под это платье Виитало надевала брюки, на ногах носила сапожки на высоком каблуке, украшенные блестящими заклепками по бокам. Наряд, заказанный, очевидно, не у мадам Малкин, выглядел чересчур экстравагантным для волшебницы и преподавательницы.
– Вы обращались в больницу Святого Мунго? – спросил Снейп.
– Нет.
– Почему?
– Именно потому, что я единственная обладательница этой формы заболевания. Врачи совершенно не заинтересованы в том, чтобы меня вылечить. Я была бы для них, как мышь, которую специально заражают какой-нибудь болезнью, чтобы изучать. Лабораторных животных не лечат, но и не дают им умереть. Лекари писали бы статьи, защищали диссертации, а я всего лишь жить хочу, – голос Виитало дрогнул, она опустила голову.
Она же не вздумает сейчас заплакать? Снейп полез в карман мантии за носовым платком. Виитало подняла на него совершенно сухие глаза. Спасибо ей за то, что не стала плакать в его кабинете. Зельевар с облегчением затолкал платок поглубже в карман.
– Болезнь у вас проявлялась с рождения? – спросил он.
– Нет. Я думаю, что человек с таким заболеванием в принципе нежизнеспособен, – сказала Виитало, взяв себя в руки. – Лет до тринадцати ресурсов организма хватало на то, чтобы справиться с болезнью. К счастью, рядом со мной в Дурсмтранге оказался человек, который знал моих родителей и понял, что со мной творится. Он изобрел одно замечательное зелье, которым я пользуюсь с тех самых пор.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 23
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
