ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ.
Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме.
Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.
Название: Хранители Автор: meg aka moula Бета: Талина Гамма: Tealta Рейтинг: R Пейринг: СС/ГГ Предупреждение: чуть-чуть AU, довольно таки ООС и легкий слэш на фоне основного пэйринга Жанр: Romance Размер: макси Дисклаймер: Ешьте мое мясо, пейте мою кровь. А кости пошлите Роулинг. Саммари: С этим проблема. Написать саммари, оказывается, труднее, чем сам фик. Могу сказать одно: кто скажет, что это не один из лучших снейджеров, которые вы когда либо читали - пусть бросит в меня… ммм… свой кошелек. И черт меня дери, если я на этом разбогатею. Комментарии: По идее события происходят после 6й книги, но поскольку я ее терпеть не могу и перечитывать не желаю, ляпы я вам обещаю. А милейшим врединам из RuProda мой респект и пять баллов за каждый обнаруженный ляп. Статус: закончен Архивирование: Разрешаю, только дайте знать
[align:right]Посвящается моему личному «золотому трио»: моей дражайшей сестрице, которая так великолепно умеет подталкивать мои мысли в нужном направлении, моей скромной гамме Tealta, без отзывов которой этот фик зачах бы еще в самом начале и моей драгоценной бете Талине, да будет благословенна ее правящая длань отныне, и присно, и во веки веков. Также автор сердечно благодарит своего ЖЖ-френда gipsylilya, от которой полгода назад впервые узнала о существовании такого жанра, как фанфикшн. [/align]
Глава 1
Теплым августовским вечером последнего перед их выпускным курсом лета мисс Гермиона Грейнджер (гордость школы, префект факультета, отличница, умница и просто красавица) сидела в своей комнате у зеркала, задумчиво разглядывая собственную физиономию. Зрелище явно ее не радовало. «Мда, - думала Гермиона. – Мне восемнадцать, взрослая, можно сказать, зрелая девушка, а выгляжу, как пятнадцатилетний подросток. Джинсики эти, маечки. Свитера эти дурацкие бесформенные. И почему я не пользуюсь косметикой?» Единственный раз она позволила близняшкам Патил разрисовать себя на тот самый бал, после которого большая часть мужской половины Хогвартса наконец-то изволила заметить, что Гермиона Грейнджер является существом другого пола. Такое ощущение, что для многих это стало новостью. То-то челюсти у всех так и отпали. Девушка усмехнулась приятному воспоминанию. Тогда она оценила эффект и решила как-нибудь продолжить изыскания на эту тему, но ей всегда было как-то не до того. Учеба, будь она неладна. Учеба и Гарри с его вечными проблемами. Ну и, конечно, Рон. Да, конечно же, Рон. Рон Уизли. Есть такой. Она ведь его девушка и любит его, не так ли? До недавнего времени она в этом ничуть не сомневалась. Только вот в последний месяц, начитавшись со скуки дурацких любовных романов и разной маггловской литературы о сексуальном развитии, которую ей в изобилии подсовывала ее старавшаяся быть современной мама, Гермиона не могла не признаться себе, что смутно представляет себя и Уизли в одной постели. Да, они целовались и делали все, что могут позволить себе делать их ровесники, не доводя дело до победного конца, и ей, в общем-то, это нравилось, но… Вот именно, что «но». Никаких ощущений, подобных тем, что описывались в книгах, она не испытывала. Никаких головокружений, сердцебиений, ватных коленок и прочей чепухи. Разве что удовольствие от теплых объятий в холодный день и моральное удовлетворение оттого, что она не хуже других и у нее тоже есть парень. «Одно из двух, - грустно размышляла Гермиона. - Либо я абсолютно (как там этот термин? Ах, да!) – фригидна, либо Рон, на самом деле, – не мой тип». На самом деле, в своей предполагаемой фригидности девушка сильно сомневалась. Были способы проверить. «Раз я способна испытывать все это, например, во сне, значит, с физиологией у меня все в порядке. В чем же тогда проблема?» Об альтернативе думать как-то не хотелось. Ведь тогда получается, что все это время она просто морочила Рону голову. Морочить парню голову было не в ее правилах. «А, может, я вообще играю за другую команду?» Гермиона обдумала эту мысль со всех сторон. Да нет, к женщинам она вроде так же равнодушна. И это «так же» окончательно ее добило. «Я действительно его не люблю, - наконец, призналась она себе. – То есть люблю, конечно, но не так». Гермиона прислушалась к своим ощущениям. Да, теперь все правильно. Никакой фальши. «Ну, хорошо, с этим разобрались. Вопрос в том, что же мне теперь делать?» Сказать Рону, что он ее в этом плане не привлекает и создать ему очередной комплекс неполноценности? Нет, так поступить она просто не сможет. Рон этого не заслужил. Он и так все время переживал из-за своей внешности: рыжий, рыжий, конопатый, и то, что ему постоянно приходилось донашивать одежду своих старших братьев, тоже не способствовало повышению самооценки (будь прокляты во веки вечные мерзкие гламурные Малфои и все их прихвостни). Не хватало еще для полного счастья подбросить ему идею о его мужской непривлекательности в ее глазах. Нет, ни за что. «Я – гриффиндорка, черт возьми! А гриффиндорцы за свои слова отвечают, - Гермиона невесело усмехнулась. - К тому же, это только моя проблема, и пусть она моей и останется». В конце концов, секс в этой жизни – не главное. А остального ей хватит с лихвой. Девушка решительно тряхнула головой и поднялась. Еще раз посмотрела на себя в зеркало и махнула рукой. Пусть все останется как есть. Рону она нравится и такой, а остальным должно быть все равно. Кроме того же Малфоя, но его «не все равно» имеет совершенно другой акцент. Вот уж кто не преминет высказаться по поводу ее вдруг изменившейся внешности, и в данном случае больше всего достанется, конечно, ее друзьям. Их-то обноски никуда не денутся. «Так что не будем лишний раз радовать Малфоя», - завершила Гермиона свои измышления и решительно натянула старые джинсы. - Солнышко, ты готова? – послышался из гостиной голос отца. – Мы с мамой тебя заждались! - Уже иду, папочка! – Гермиона накинула поверх футболки клетчатую рубашку и сбежала по лестнице. – Можем ехать. Чур, я выбираю музыку!
Душный пыльный город остался позади, и Гермиона радостно закрутила ручку, опуская стекло. В машину тут же ворвался свежий ветерок. Он растрепал девушке волосы и охладил горящие щеки. Гермиона тихонько засмеялась, подставляя лицо под прохладную струю воздуха, вдыхая запахи вечернего леса, через который лежал их путь. - Миа, милая, прикрой немножко, - с улыбкой попросила ее мать. – Твоим волосам уже ничего не повредит, а я час угробила на прическу. Гермиона улыбнулась. Если ей с чем и повезло в жизни, так это с родителями. Она знала, что в некоторых семьях очень трепетно относятся к любой возможности произвести впечатление на других людей, демонстрируя себя, своих детей, собак, лошадей, слуг, дома, машины и прочие подобные предметы с наилучшей стороны, зачастую прикрываясь этим показным благополучием от осознания того, что на самом деле в этой жизни им больше нечем гордиться. Гермиона не понимала таких людей и их образа жизни. Всю жизнь она трудилась, занимая все свое время и весь свой ум без остатка, отдавая себя целиком любому делу, за которое бралась, стремясь достигнуть совершенства. Ее друзья пожимали плечами, считая ее страсть к учебе чем-то вроде болезни. Но откуда им было знать, что она просто не умела по-другому? Она всегда точно знала, чего хочет, и добивалась поставленной цели, а все эти политесы были ей до лампочки. «Какая-нибудь миссис Малфой все печенки бы проела своей дочери, заставляя ту одеться «прилично и подобающе», и уж точно не выпустила бы ее из дома с вороньим гнездом на голове и в драных джинсах», - Гермиона опять засмеялась, тряхнув непокорными волосами. Счастье, что ее родители такие же, как она. «Маленькая поправка, мисс Грейнджер, - сказала она себе, улыбаясь. – Это не они такие же, как ты, это ты такая же, как они. Они научили тебя жить так, как всегда жили сами. Ты и не могла быть другой, помни об этом и будь благодарна». - Ну и чему ты так радуешься, позволь тебя спросить? – оказывается, отец уже некоторое время наблюдал за ней в зеркало заднего вида. Он постарался сделать свой тон максимально суровым, но его губы поневоле расплывались в улыбке при виде счастливого лица дочери. – Хочешь окончательно дискредитировать меня перед родственниками, заставив заявиться к ним под руку с двумя лахудрами? Хороший же я буду иметь вид. - Это кто здесь лахудра? Гермиона, ты слышала? Твой отец обозвал меня лахудрой! Заколдуй его немедленно! Преврати его в жабу, – засмеялась мать. - Дочь, не слушай безумную женщину. Ты не можешь превратить меня в жабу, иначе мы тут же врежемся в столб! Не создавай аварийных ситуаций на дороге, будь достойным членом общества! Наколдуй мне лучше мороженного. - Боже, и это мои родители! – закатила глаза Гермиона. – Которые сознательно подбивают меня нарушить школьные правила! У меня первокурсники и то ответственнее! А родственников твоих, кстати, наши прически не должны шокировать. Особенно твого старшего племянничка. Что у него там в прошлый раз торчало из бровей? Гвозди? - Я все чаще задаюсь вопросом, кому здесь восемнадцать. Вы там в своей школе совсем мхом поросли. Это называется пирсинг, дорогая. - Мама, я знаю, как это называется. И про наркотики знаю, и про секс. - С ума сойти, чему вас учат в школе! Дорогой, ты слышишь? - Поразительное место эта ваша школа! А как насчет практических занятий? Эх, и почему мне уже сорок? - Дорогой! - Папа! - Уберите руки, дамы, я за рулем!!!
За этой нелепой, но приятной беседой они сами не заметили, как оказались почти на месте. Лес кончился, замелькали изгороди, дорога стала немного ухабистой, и вот их машина уже подъехала к коттеджу, который снял на лето гермионин дядюшка со своей многочисленной семейкой. Гермиона заранее поморщилась при мысли о предстоящей суете. Она любила своих родственников, но иногда ей казалось, что их у нее слишком много, особенно когда дело касалось конкретного американского... клана – по-другому и не скажешь. Нет, дядя Боб был чистокровный англичанин, но двадцать лет назад его угораздило жениться на американской студентке, изучавшей с ним в Оксфорде право. После свадьбы они переехали в Калифорнию, откуда была родом его жена, и открыли там юридическую фирму. Поначалу дела у них шли неважно, и гермиониному отцу даже приходилось помогать им на первых порах, но потом совместный бизнес пошел в гору. Дядя скурпулезно подсчитал все деньги, которые он за пять лет одолжил у брата, и, получив категорический отказ принять их с процентами, вложил всю сумму в одну компьютерную компанию, акции которой по понятным причинам в один прекрасный день взлетели до небес. Он продал часть акций и поместил полученные деньги в несколько банков под неплохой процент, а остальные пустил в свободное плавание. Через несколько лет несколько тысяч превратились ни много ни мало как в полтора миллиона долларов и продолжали прибывать. Каждый год дядя Боб присылал своему брату отчет о своих финансовых манипуляциях, надеясь таки всучить упертому родственнику его законную долю семейного капитала. Гермионин отец только посмеивался. Наконец, устав от его упрямства, брат перевел все счета на имя своей английской племянницы. Узнав об этом, Гермиона спросила отца, что ей делать. Не стоит ли, последовав семейной традиции, отказаться от денег? Отец пожал плечами и ответил, чтобы она оставила все как есть и не обижала дядю. «Если я правильно тебя воспитал, деньги тебя не испортят», - просто сказал он. Гермиона поняла отца правильно и отказываться от денег не стала. Только попросила дядю и дальше вести ее дела. Прожив в США без малого двадцать лет, дядя Боб стал настоящим американцем. У него даже появился некоторый акцент. Но родину он продолжал любить и считал своим долгом каждый год вывозить своих многочисленных отпрысков на землю их предков, дабы они знали, где их корни. Детишки папиных порывов не ценили и от поездки норовили отмазаться, предпочитая холодному английскому лету пляжи родной Калифорнии. Но дядя был неумолим, и раз в году его семье в полном составе (включая американскую родню со стороны жены) приходилось грузиться в семейный самолет. В этом году, ввиду необычайно жаркой погоды в Англии, дядя Боб и его семейство решили не ехать, как обычно, на южное побережье, а снять коттедж в какой-нибудь красивой усадьбе недалеко от Лондона, дабы посещать столицу с целью культурных мероприятий и чаще видеться с лондонской родней. Выйдя из машины, Гермиона огляделась по сторонам. Место и впрямь было чудесное. Уже почти стемнело, но видно было, что дядя и на этот раз не изменил своей привычке иметь все самое лучшее, причем деньги тут зачастую не играли никакой роли. Решив непременно хорошенько осмотреть все утром, Гермиона повернулась к спешащей к ним маленькой толпе, в авангарде которой скакал ее дядя собственной персоной. - Миа! Боже, ты ли это, девочка моя? – заорал он во всю силу своих легких, зорко углядев Гермиону за машиной. - Бобби, милый, и чего ты так орешь, хотела бы я знать? - подоспела на помощь Гермионе ее тетя. – От твоих воплей все племянницы в округе разбегутся в панике, - тетя улыбнулась и поцеловала благодарную Гермиону в щеку. – С ума сойти, ты одета в точности, как твой кузен. Такое ощущение, что вся нынешняя молодежь отоваривается на одной барахолке, - засмеялась она, целуясь с гермиониными родителями. - Пойдем в дом, я покажу тебе твою комнату, пока твои старики будут за тебя отдуваться, обнимаясь со всей нашей родней. Не смущайся, твои кузены точно также реагируют на все эти семейные сборища, так что я примерно знаю, о чем ты сейчас думаешь, - говорила тетя, поднимаясь с Гермионой по лестнице. - Ну, все не так уж страшно, тетя, - улыбаясь, ответила Гермиона. – С непривычки, конечно, тяжеловато, но они же скоро успокоятся, правда? - Правда, милая. Все, как всегда. Так что пережди полчасика и спускайся к нам. Мы там делаем барбекю на заднем дворе. Присоединяйся. - Спасибо, тетя. Если будут силы. Гермиона оглядела свою спальню. Шкаф, кровать, маленький столик с зеркалом, пара стульев. Дверь в ванную комнату и окно со ставнями довершали картину. «Что ж, необходимый минимум. Прямо как в Хогвартсе». Девушка улыбнулась. Она только недавно перебралась в отдельную спальню и все не могла к этому привыкнуть, иногда машинально поднимаясь в общую спальню девочек. Те смеялись и кидались в нее подушками с криками «долой начальство!» и «гегемоны гоу хоум!» Гермиона тоже смеялась и шла к себе. Все-таки жизнь в отдельной спальне имела свои преимущества. По крайней мере, там ей никто не мешал делать уроки по ночам. За окнами раздался свист и грохот. Судя по всему, ее многочисленные кузены баловались фейерверками. Гермиона вдруг почувствовала жуткую усталость и поняла, что сегодня вниз уже точно не спустится. Ее сил едва хватило, чтобы раздеться и юркнуть под одеяло. «Надо было предупредить, что не приду, и извиниться», - вяло подумала девушка, а через минуту она уже крепко спала.
Разбудило Гермиону солнце. Она легко вскочила с постели и высунулась в окно. Утро было напоено запахом травы и пением птиц. Вокруг, насколько хватало глаз, расстилались зеленые холмы. Холмы переходили в аккуратный лесок, где тек небольшой ручей, плавно изгибаясь между деревьями. На горизонте за лесом блестело озеро. Гермиона засмеялась от радости и отправилась в ванную, торопясь быстрее покончить с утренним туалетом и насладиться этой красотой и одиночеством, пока родственники отсыпаются после вчерашних возлияний. «Надеюсь, спать они будут долго, и мне никто не помешает», - подумала девушка. Держа кеды в руках, она прокралась по лестнице в гостиную, удивляясь про себя, как мало бардака умудрились оставить после себя взрослые. «Практика сказывается», - решила Гермиона, вспомнив гриффиндорскую гостиную после праздников. На маленьком столике перед задней дверью она обнаружила накрытую белой салфеткой корзинку для пикников. На салфетке было написано ее имя. Девушка улыбнулась проявлению такой заботы и открыла корзинку. Там лежали пакет с бутербродами и термос с кофе. «Мама, - с умилением поняла Гермиона. Под пакетом обнаружилась жвачка. - И папа». Закусив по-быстрому на крылечке, Гермиона обулась и отправилась в сторону леса. Было еще немного зябко, и она радовалась, что догадалась взять рубашку. Полчаса она шагала, погруженная в свои мысли, пока не обнаружила, что уже идет по лесу, причем по хорошей утоптанной дороге. «Дорога в усадьбу, – поняла Гермиона. - Что ж, посмотрим усадьбу». Она надеялась, что усадьба будет достойна такого красивого места. И она не ошиблась. Деревья расступились, и старинный замок предстал пред ней во всем своем утреннем великолепии. Гермиона замерла на месте, не в силах пошевелиться. «Боже мой, этот замок… Он как из сна». Она в жизни не видела подобной красоты. Пожалуй, лишь одно место в мире было достойно сравниться с этим – ее школа. Гермиона вспомнила, как в первый раз увидела ночной Хогвартс с его башнями, древними стенами и высокими окнами и навсегда влюбилась в него. Она даже зажмурилась от нахлынувших чувств, а когда открыла глаза, поняла еще одну вещь про этот небольшой по сравнению с ее школой замок. «Он тоже когда-то был волшебным. И это вечернее место, в сумерках оно будет еще прекрасней». Сзади вдруг хрустнула ветка, и Гермиона с визгом подпрыгнула, машинально хватаясь за пояс, где обычно носила палочку. - Простите, мисс, я напугал вас, - у калитки, через которую она только что вошла, стоял маленький старичок самого безобидного вида. - Это вы простите, - растерялась Гермиона. – Я вообще не должна здесь находиться, это ведь частные владения? Но я просто не смогла удержаться и не войти, когда увидела этот замок. - О, барышня, не извиняйтесь, - улыбнулся старичок. – Я прекрасно вас понимаю. Я здешний сторож уже почти пятнадцать лет, но сам до сих пор не могу привыкнуть к этой красоте. Если угодно, я покажу вам его изнутри. - Но ведь это, наверное, неудобно… То есть, я хочу сказать, там же кто-то живет? Мне не хотелось бы беспокоить хозяев… - Никакого беспокойства, мисс, одно сплошное удовольствие. Видите ли, уже несколько месяцев замок пустует. Раньше здесь была школа… - Школа? – воскликнула Гермиона, не в силах выразить свое удивление. – А она… Как бы это сказать… Это была обычная школа? - Вы совершенно правы, мисс, и я просто поражен вашей догадливостью, - засмеялся старичок. – Конечно, в таком месте школа не могла быть обычной. - И… эээ… какого рода была эта необычность? – осторожно поинтересовалась девушка. - На протяжении последних полутора десятков лет здесь учились самые талантливые из художественно одаренных детей со всей Англии. И все они были сиротами. - Ху… художники? Сироты? – переспросила Гермиона. - Именно так, мисс, именно так. Я тут с самого начала, мисс, и знаю всех ребят. Просто поразительные люди вышли из стен этого заведения. Почти каждый из них впоследствии стал знаменитым. Если вы интересуетесь живописью, вы, наверняка, слышали многие из их фамилий. Да и если не интересуетесь – тоже. Пойдемте, я покажу вам комнаты. Изнутри замок был не менее красив, чем снаружи. Однако тут присутствовало некоторое запустение. Сторож вел притихшую Гермиону по пустынным залам, коридорам и комнатам, показывая ей, где раньше находились спальни, классы и гостиные. Девушка все больше поражалась. Всю дорогу она не могла отделаться от чувства, что все это ей очень знакомо. «Как же все тут похоже на Хогвартс, - думала она, оглядывая пустую столовую. - Ну да, здесь должны стоять длинные столы, а там - стол преподавателей». - А скажите… Тут раньше были столы? Длинные такие столы, а вон там на возвышении сидели учителя? – решилась она спросить своего любезного провожатого. - Вы уже бывали тут, мисс? Я вас не помню, – огорчился старик. - Нет, что вы. Просто все старые школы в основном однотипные. Я и сама учусь в такой. У нас в большом зале четыре стола – по количеству факультетов. Здесь было так же? Четыре факультета? – она была почти уверена в ответе. - Да, мисс, вы правы. Столов действительно было четыре. А вот насчет факультетов вы ошиблись. Наш основатель строго-настрого запретил деление на факультеты. И это правильно, скажу я вам. Он не хотел нездоровой конкуренции, как это часто бывает в других школах, вы понимаете, мисс… - Понимаю, - прошептала Гермиона. - Так что тут все были одной семьей, и большие и маленькие. К тому же, другой семьи у них не было. Поэтому они всегда держались друг за дружку. Да и сейчас держатся. Когда школа работала, ребята каждый год приезжали к началу занятий и на выпуск. Все, кто мог. Жаль, что школу пришлось закрыть. Из всех приютов… Хотя назвать это место приютом язык не поворачивается. А учителя? Какие тут были учителя! Они буквально заменяли детям родителей. Не знаю, где мистер Эллиот их находил и по какому принципу подбирал, но все они были на своем месте. И старались они вовсе не из-за денег, как могло бы показаться несведущим, ведь оплата была поистине щедрой. Люди работали для души. Трудились, не покладая рук, не за страх, а за совесть. Замечательное было место, поверьте мне, мисс. - А почему же школа закрылась? - Точно сказать не могу, мисс, могу лишь предположить. Это ведь было частное заведение и в финансовом плане в основном зависело от щедрости мистера Эллиота. А содержать такое большое имение, кормить детей, учить их, одевать – сами понимаете. Дохода ведь оно не приносило. Но дело не только в этом. Многие наши выпускники с радостью давали бы деньги, лишь бы школа продолжала работать. Их гонорары это позволяют, можете мне поверить. - Тогда в чем же дело? - Вы знаете… Мне тяжело об этом говорить, но пошли слухи о том, что мистер Эллиот неизлечимо заболел. Иначе трудно объяснить, почему человек в расцвете сил вдруг решает завершить все свои дела. Последние два года младшие курсы уже не набирали. Но старшие закончили обучение. Он роздал все долги и рассчитал персонал, выплатив каждому преподавателю кругленькую сумму в качестве выходного пособия. Пожалуй, дело тут все-таки было не в деньгах, хотя лучше бы это было так. Не так уж плох этот мир, пока в нем есть люди, подобные мистеру Эллиоту. - И когда же был последний выпуск? - Этой весной, мисс. После этого я больше не видел мистера Эллиота, хотя он и раньше появлялся тут нечасто. Я так полагаю, школа не была его единственной заботой, он явно занимался чем-то еще. Каким измученным он иногда приходил, вы бы видели. Но школа всегда была для него лучшим местом отдыха. Чаще всего он бывал здесь летом. Большинство детей, конечно, оставалось на каникулы в школе. Ехать-то им было некуда. Но мистер Эллиот всегда устраивал детям хороший отпуск. У нас ведь был свой лагерь на побережье, знаете ли. Чудное место. А старшие курсы он даже отправлял за границу. Во Францию, в Италию. Ребята ездили по музеям, смотрели картины старых мастеров. - Такой человек, конечно, пользовался их привязанностью? Столько для них делал…. - Вы опять совершенно правы, мисс. Хотя далеко не сразу ребята понимали, что это был за человек. Мистер Эллиот отличался весьма своеобразной манерой общения. Видели бы вы, как он разговаривал с представителями общественности, этими идиотами проверяющими, простите за грубость, мисс. Волосы вставали дыбом! Он мог двумя словами задвинуть дурака на место и никогда не заботился о том, какое производит впечатление. Инспектора его до дрожи боялись. Со стороны могло показаться, что мистер Эллиот совершенно невыносимый человек, но мы-то его раскусили. Студенты его обожали. Старшие курсы, конечно. Младшие еще не понимали, что к чему. Боялись, что и говорить. Да я и сам его боялся поначалу. Такие глаза, не приведи господь. Прямо насквозь пронзают. И еще он почти не улыбался. Ребята даже устраивали что-то вроде соревнования, какой курс сколько раз за год рассмешит мистера Эллиота. Такое иногда выделывали, со смеху помрешь. Потрясающий был человек, что и говорить. И очень скромный. Не хотел никакой известности. Всю славу и хвалебные отзывы принимали другие люди, а его никто и не знал, представляете? Гермиона рассеяно слушала этот рассказ. История ее растрогала. «Бывают же люди на свете, - думала девушка. - Другие бы на всех перекрестках кричали о своем благородстве. Смотрите все, какой я добрый, какой я щедрый!» - Гермиона чуть не сплюнула от отвращения. И тут ей в голову пришла странная мыль. «Дорогая, а ты-то чем лучше? Мало тебе хороших оценок, тебе еще надо, чтобы все вокруг знали, какая ты умная. Конечно, глупо учиться плохо, если можешь учиться хорошо, но считать себя лучше всех только потому, что тебе больше дано от природы, отвратительно. Другие же не виноваты, что не так способны и не так любят учиться, как ты. Да, есть, конечно, и просто лентяи, вроде тех же Гарри с Роном, но есть же и те, кто трудится не меньше». Она вспомнила, с каким удовольствием тянула руку на уроках, особенно когда кто-нибудь не мог ответить. «А ведь делая это, я выделяюсь за чужой счет. И никогда не задумываюсь, что человек при этом чувствует, - со стыдом подумала девушка. - Конечно, я напряженно работаю, тружусь аки пчелка, как говорит Рон. Но ведь это и так мой долг. Если тебе дано больше, с тебя и требуется больше, разве нет? Да. Если ты нормальный человек, способный оценить, как тебе повезло в жизни. И не презирать других за то, что им повезло меньше, как это делает, например, Малфой. Гермионе стало нестерпимо стыдно. «Господи, и как они еще со мной общаются? Но они же думают, что я стараюсь для факультета». Она обдумала и эту мысль. Факультет. Да, Гриффиндор может много потерять, если она перестанет постоянно поднимать руку. Ведь все учителя поощряли ее активность на уроках. За одним только исключением. Но Снейпа можно не брать в расчет. «Он это делает из личной неприязни, а не от каких-то там принципов», - поморщилась девушка. Гермиона сжала кулаки. «Никогда, - поклялась она себе, - никогда больше не буду лезть вперед. Никогда не буду тянуть, как идиотка, руку и отвечать, когда меня не спрашивают. Потому что в мире есть вещи важнее набранных баллов и дурацкой факультетской вражды, и примером тому – эта школа». Меж тем, они уже пустились в обратный путь. Сторож уговорил ее зайти к нему в домик выпить чаю. Чаю Гермионе, определенно, хотелось: осмотр замка занял изрядное количество времени, и в животе у нее урчало от голода. Старик отвел ее к маленькой сторожке и пригласил войти. - Надеюсь, вы не против попить чаю на кухне. Здесь у меня не так много места, и я не ждал гостей, вы уж не обижайтесь, мисс. Гермиона убедила старика, что она совсем не возражает против чаепития на кухне, даже наоборот. На кухне гораздо уютней, и ей совсем не хочется доставлять лишнее беспокойство такому милому человеку, искренне заверила она. - Ну что вы, мисс, какое беспокойство. Здесь не часто увидишь новое лицо, уж не знаю почему, такое прекрасное место. В других подобных местах отбою нету от туристов, а у нас все спокойно. Будто поколдовал кто. Только что выпускники и приезжают. Сторож поставил чайник на огонь и стал накрывать на стол. - Знаете, мисс, в честь вашего визита заварю-ка я свой особый чай. Сам мистер Эллиот начал мне его привозить, когда я пожаловался ему на усталость. Годы-то уже не те. Потрясающий напиток, скажу я вам. Не знаю, откуда он доставал это чудо, но все хвори с тех пор у меня как рукой сняло. Я вас угощу. Старик зашарил на полке и достал большой бумажный пакет. Тщательно отмерив часть содержимого, он засыпал чай в маленький чайник и залил кипятком. - Этот чай надо пить из хорошей посуды. Пойдемте со мной, мисс, поможете мне достать сервиз. Заинтересованная, Гермиона поднялась с табуретки и подошла поближе к чайнику. Аромат, поднимавшийся из носика, опять что-то неуловимо ей напомнил. Меж тем, сторож скрылся за дверью, ведущей, по всей видимости, в гостиную. Девушка последовала за ним, и тут…
И тут Гермиона Грейнджер испытала одно из самых больших потрясений в своей жизни. На самом видном месте в гостиной, прямо над камином, висел небольшой портрет. Точнее, он даже не висел, а просто стоял на каминной полке, прислоненный к стене. Рамы на портрете не было. Было видно, что работа незакончена. С портрета на Гермиону мрачно взирал самый отвратительный, по ее мнению, человек современности: ее хогвартский профессор зельеварения Северус Снейп. Гермиона замерла на месте, не в силах пошевелиться. Уставившись на портрет, она невольно сделала несколько шагов назад. Потом зажмурилась. «Мне просто показалось. Точно. Просто показалось. Сейчас я открою глаза, и увижу, что мне показалось». Гермиона открыла глаза. Закрыла. Опять открыла. Ничего не изменилось. - Ну где же вы, мисс? - старичок вынырнул откуда-то слева, держа в руках изящные фарфоровые чашки. – Вот чашки… Господи, что с вами, мисс? Вы побелели как полотно! Будто привидение увидели. - А-ба-ба-ба…- только и смогла ответить на это Гермиона. Сторож подошел и посмотрел в направлении ее взгляда. - Не может быть, - шептала девушка. - Этого просто не может быть. Поразительно… - Что вы говорите, мисс? Поразительно? Вы находите? Вы опять правы, мисс. Поразительная работа. Больше того, уникальная. Это единственный портрет мистера Эллиота. Он ведь запрещал писать с него портреты. И никогда не фотографировался. Такой чудак. Говорил, что своим лицом испортит любое изображение. Единственный раз сделал исключение. Грустная история. Мальчик умер, и ни у кого рука не поднялась уничтожить его последнюю работу. Мистер Эллиот лишь попросил, чтобы портрет никогда не покидал стен этого заведения, чтобы никто его не видел. Но ведь не будет большого вреда оттого, что вы взглянули, правда, мисс? Мисс? Вы в порядке? - А? – Гермиона мысленно надавала себе пощечин. «Давай, приходи в себя. Это обычное сходство. Просто совпадение. Давай, девочка, соберись. Сторож тут ни при чем». - Ну что вы, сэр, - сумела выдавить из себя девушка. – Простите, у меня немного закружилась голова. Уже все прошло. - Это все от солнца. Давайте я помогу вам, мисс. Честно говоря, я рад, что вы его увидели, - рассуждал, меж тем, старичок, увлекая Гермиону обратно на кухню. – Даже обидно, что о таком человеке не останется никакой памяти. Будь моя воля… эх, – сторож грустно вздохнул и разлил чай. - Вот, мисс, выпейте. Лучшее лекарство от головной боли, вы уж мне поверьте. Гермиона с настороженностью взяла чашку. «Прекращай паранойю, идиотка, - сказала она себе. - Это просто совпадение. Мало ли похожих людей на свете! Быстро прекращай об этом думать! Это просто чай, а не какое-то там зелье», - она с трудом заставила себя отхлебнуть. Чай, и правда, был выше всяческих похвал. Гермиона почувствовала, как усталость быстро отступает, оставляя после себя место бодрости и хорошему самочувствию. «А чаек-то и вправду хорош. Надо бы узнать ингредиенты». Гермиона хихикнула. Она представила, как выклянчивает у Снейпа рецептик, а тот от удивления сползает под стол. «Стоп, стоп. Какой Снейп? Мы же договорились, это просто сходство». Сторож, тем временем, рассуждал о пользе здорового образа жизни и свежего воздуха. Гермиона отругала себя за невнимательность и постаралась принять участие в разговоре. Но мысли ее разбегались. В конце концов, поблагодарив старика за интересную экскурсию и прекрасный чай, она вежливо попрощалась. Несмотря на свое решение больше об этом не думать, оставшуюся часть отдыха в коттедже девушка ходила, как пришибленная. Родители даже решили, что она заболела. Дядя Боб перепугался и заставил всю семью собираться в Лондон, несмотря на уверения Гермионы в том, что с ней все в порядке. - Ничего не желаю слышать! - заявил он. - В городе, если что, до больницы рукой подать. К тому же, нам все равно уже пора. Остальные родственники не возражали. В последние три дня погода немного испортилась, небо было серым, и солнце редко выглядывало из-за туч. Теплолюбивые калифорнийцы зябли. Поэтому многочисленное семейство погрузилось в несколько машин и караваном отправилось в Лондон. Там и закончились ее каникулы.
Платформа 9 и 3/4, как обычно, встретила Гермиону шумом и столпотворением. Там и тут кричали, торопились, толкались и лезли в вагоны ученики. Метались очумевшие от шума первогодки, старосты никак не могли их всех собрать. Кто-то рыдал, вцепившись в родителей, кто-то радостно обнимался с друзьями, кто-то солидно вышагивал рядом с дорогим багажом. - Гермиона! Гермиона! – и ее радостно закружила и повлекла к вагону веселая толпа в красно-желтых шарфах. - Да постойте вы, погодите, - смеясь, отбивалась она от однокурсников. – Я же староста, мне надо к первогодкам. А где Гарри с Роном? Вы их видели? - Гермиона! – раздался восторженный крик. И тут же сзади на нее налетел рыжий вихрь, сжав в объятиях так, что у девушки хрустнули ребра. - Рон, отпусти, - против воли улыбаясь, попросила Гермиона. – Ты меня задушишь. Гарри, привет! - Привет, Миа! Как ты? – Гарри был какой-то притихший. - Гарри? Что с тобой? – с тревогой спросила девушка. - А что не так с Гарри? – удивился Рон. - По-моему, он какой-то грустный. - Чепуха, просто не выспался, - откликнулся Гарри преувеличенно бодрым голосом. – Мы зайдем, наконец, или так и будем торчать тут, пока поезд не тронется? Они протиснулись в вагон и заняли купе. - Миа, ты с нами? - Я подойду попозже, мне надо в купе старост. Не открывайте без меня лягушек! – с этими словами девушка отправилась в начало отъезжающего поезда. Потратив час на распределение и объяснение правил первокурсникам, Гермиона вернулась в купе к Гарри и Рону. На столе уже ждала гора сладостей, вокруг с нетерпением столпились их одноклассники. - Ну где ты ходишь, Герми? – накинулись на нее близняшки Патил. - Рон никому не дает без тебя есть! - Дела общественные, вы же знаете. Спасибо, Рон. Если бы не ты, здесь наверняка осталась бы только горка фантиков! – засмеялась девушка. - Ты бы знала, чего мне это стоило! – гордо выпятился Рон. – Чуть не порвали на тряпочки! И зачем нормальному человеку отращивать такие когти, скажите на милость? - Что?! Когти? Это маникюр! Рон Уизли, возьми свои слова обратно, или твоя смерть будет страшной! – и близняшки накинулись на бедного парня, щекоча его с двух сторон. - Герми! Гарри! На помощь! – отбивался Рон. – Все, сдаюсь, сдаюсь! Оставьте от меня хоть кусочек! Моя девушка вам этого не простит! Смотрите, сейчас без вас все съедят! Гарри сидел у окна и улыбался, глядя на этот балаган. Гермиона присела напротив и задумчиво открыла пакетик с леденцами. - Все-таки какой-то ты грустный, Гарри, - сказала она негромко, хотя в шуме, царящем в купе, вряд ли бы кто ее расслышал, даже говори она в полный голос. Одноклассники дурачились, смеялись и перебивали друг друга, рассказывая, кто и как провел каникулы. - Все в порядке, Миа, все, правда, в порядке. - Все какие-то не такие сегодня. Невил ничего не пролил, Парвати с Падмой, похоже, совсем взбесились, смотри, что вытворяют. Лавгуд окончательно спятила. Посмотрела на меня, а потом как отскочит. А объяснить толком ничего не смогла. Пролепетала что-то про смерть от руки друга и черные крылья у меня за спиной. Бред какой-то. Даже Малфой… - Что Малфой? - вдруг как-то странно дернулся Гарри. - В том-то и дело, что ничего. То есть абсолютно. Пройти мимо и не назвать меня грязнокровкой – этого я за ним не припомню. Заболел что ли наш принц? – Гермиона усмехнулась. Гарри заметно расслабился. - Последний курс, чего ты хочешь. Все выросли. И изменились. - Что-то по Рону это не заметно, - улыбнулась Гермиона. - Рон есть Рон, - тепло улыбнулся Гарри в ответ. – Должно же в этом мире хоть что-то оставаться неизменным. Пусть это будет Рон. Гермиона вздохнула. Рон, действительно, совсем не изменился, разве что еще подрос. А она так надеялась… Девушка решительно оборвала себя. «Ты уже все решила, хватит». - А где ты была, Герми? – сквозь шум спросил ее Невилл. - В потрясающем месте, – ответила она. И замолчала. Почему-то ей не хотелось рассказывать о замке. Возможно, потому, что тогда ей пришлось бы рассказать и о его владельце. А к этому она была совершенно не готова. «Не хватало еще делиться со всеми своей паранойей», - решила девушка, и перевела разговор на квиддич. Мальчишки словно только этого и ждали. Со всех сторон понеслись термины и комментарии просмотренных за лето матчей. Гермиона расслабилась. «Хоть на что-то годится этот дурацкий квиддич, - подумала она. - По-крайней мере, на него всегда можно перевести тему». - Проклятье, опять этот чертов Снейп! – вдруг воскликнул Рон. Гермиона вздрогнула о неожиданности, настолько созвучно ее мыслям прозвучала эта фраза. Она опасливо обернулась, но тут же вздохнула с облегчением: Рон запихивал в рот шоколадную лягушку. Карточку он брезгливо бросил на стол. Не очень осознавая, зачем она это делает, Гермиона украдкой стянула ее и положила в карман. Подняв глаза, она вдруг увидела, что Гарри с удивлением на нее смотрит. - Гхм, - закашлялась Гермиона. - Ты собираешь карточки? Вот бы не подумал. - Ага. Собираю, – солгала она. – Только не говори никому, ладно? Такой детский сад. Меня засмеют. А я все-таки староста, - и опять закашлялась, чтобы скрыть смущение. - Ну а ты, Гарри, - Гермиона мучительно придумывала, что бы спросить. – Как ты провел каникулы? Ты почти не писал, всего два письма. Ты так и был все лето в Норе? - Только две недели в июне. - Это из-за Джинни, да? – сочувственно спросила девушка. Последнее время у Гарри с младшей Уизли что-то не клеилось. Сейчас Джинни ехала в соседнем купе со своими одноклассниками, и было не заметно, что она сильно расстроена. - Нет, вовсе нет. Мы – друзья. Мы оба решили, что так будет лучше, - спокойно ответил Гарри. – Просто в какой-то момент мы поняли, что не подходим друг другу. Оно и к лучшему, знаешь ли. Главное, мы поняли это вовремя и смогли нормально расстаться. Гермиона вздохнула. С Роном такой номер явно не пройдет. - А в июле, ты представляешь, меня засунули в военный лагерь вместе с Дадли! – продолжил, меж тем, Гарри. - Что?! – Гермиона не могла поверить своим ушам. - Дадли совсем слетел с катушек, - объяснил Гарри. - Он так избил одного паренька с нашей улицы, что Дурсли не смогли замять дело, хоть и пытались представить это как самооборону. Полные придурки. Будто кто-то поверит, что маленький мальчик мог напасть на этого борова. Его отпустили с условием, что он проведет месяц в исправительном лагере. Ну и меня припахали за компанию. МакГонагалл сказала, что это вполне безопасно, раз рядом член семьи. Не знаю, что эти уроды себе думали, что я ему прислуживать буду, что ли? Идиоты. Дадли там в два дня объяснили, что к чему. Ходил тише воды, ниже травы. И вообще с него здорово сбили спесь. Он ведь даже на турнике подтянуться не может и бегать не умеет, а с полной выкладкой и подавно. Пристроился на кухне, там ему и место. Он меня даже подкармливал, представляешь? Просил сказать ребятам, чтоб оставили его в покое. - С полной выкладкой? Гарри, что это за лагерь? - Обычный военный лагерь для трудных подростков. Да ты что, Миа, это было здорово! Так приятно было быть одним из многих, ты бы знала! Никак не выделяться, быть как все. Жили мы в палатках, в лесу. Никаких особых удобств. Дадли чуть не спятил поначалу, когда понял, что ему придется спать в палатке в окружении двадцати трудных подростков и ходить в общую уборную. А мне это совсем не сложно было, я же не привык к роскоши. И режим меня абсолютно не напрягал. И упражнения тоже, я же все-таки спортсмен. В общем, я туда здорово вписался. И ребята мировые подобрались. Такая команда, мы всех там делали! - Чем же вы там занимались? – Гермиона с трудом представляла себе, как можно получать удовольствие от жизни в исправительном лагере. - Строевой подготовкой, обращению с оружием, получением необходимых навыков для выживания и общей теоретической подготовкой, - оттарабанил Гарри, как по писаному и засмеялся. – О, Миа, видела бы ты сейчас свое лицо! Тебе так трудно поверить, что мне понравилось? Но это, и правда, было здорово. Марш-бросок на двадцать километров по пересеченной местности - и плевать тебе на всех Вольдемортов вместе взятых. Дурь из головы напрочь выбивает. Ну, ты понимаешь… Гермиона понимала. - Сириус? – сочувственно уточнила она. Гарри кивнул. - Все хорошо, Миа, - улыбнулся он. – Правда, хорошо. Теперь я могу говорить об этом спокойно. У нас был один инструктор, бывший легионер. Он нам рассказывал… Не важно. Теперь все хорошо. Гораздо лучше, чем было, поверь. Вместо ответа Гермиона просто сжала его руку.
Хогвартс встретил их светом и теплом Большого Зала. После распределения и напутственных слов директора МакГонагалл, Гермиона помогла первогодкам рассесться и пошла на свое место. Ужин, как всегда, был превосходен. Но Гермиона мало внимания уделяла содержимому своей тарелки. Она смотрела на возвышение, гадая, почему пустует место слизеринского декана. «Его же оправдали, разве нет»? – с тревогой думала она. Хотя дело о смерти Дамблдора и не выносили на широкую публику, Орден провел свое тщательное расследование. Все обвинения со Снейпа были сняты, когда на свет божий был извлечен думосброс директора, содержимое которого позволило полностью оправдать алхимика. Он вернулся на свою прежнюю должность вместо сбежавшего Слагхорна, оставив школу без преподавателя по ЗОТИ. В том же думосбросе Дамблдор просил Гарри обязательно закончить школу. Гарри посчитал себя не в праве нарушать последнюю волю покойного и решил вернуться на седьмой курс. Гермиона не могла этому не радоваться. Тут ее отвлекли расспросами о расписании, и некоторое время она потратила на объяснения, а когда ее взгляд вернулся к столу преподавателей, пустующее место было уже занято. Снейп сидел за столом, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди, такой же надменный, как и всегда. Сама не зная почему, Гермиона мучительно покраснела. - Герми, что с тобой? Тебе нехорошо? – послышался тревожный голос Рона. Гермиона чертыхнулась про себя. - Ммм… Жарко что-то стало. Мне, наверное, лучше пойти к себе. Вы не могли бы взять на себя первогодок? - Конечно, Миа. Иди, приляг. Тебя проводить? – обеспокоено спросил Гарри. - Нет, нет, все в порядке. Мне просто немного душно. Снаружи станет лучше, не волнуйся, – быстро ответила она и поднялась. Проходя мимо преподавательского стола, она не смогла удержаться оттого, чтобы еще раз украдкой не взглянуть на Снейпа. Наверное, она сделала это как-то не так, потому что Снейп заметил ее взгляд. И посмотрел на нее в ответ. Гермиона покраснела еще больше. Профессор нахмурился. Черная бровь начала вопросительно изгибаться, но Гермиона уже ретировалась. Она вылетела из дверей Большого Зала, как будто по пятам за ней гналась стая дементоров, и бросилась бежать. Ворвавшись в свою спальню, Гермиона еще некоторое время не могла отдышаться. Прижав руки к пылающим щекам, она ругала себя последними словами. «Господи, ну что ты за дура? Мало того, что навыдумывала себе черт знает чего, так еще и умудрилась это всем продемонстрировать. Успокойся немедленно!» - твердила она себе. Самое странное, что она не могла толком объяснить, почему эта история так на нее подействовала. «Ну хорошо, допустим. Допустим, что это он, что само по себе абсолютно невероятно. Но даже если это и так? Какое тебе до этого дело?» На этот вопрос она не могла ответить. Решив не забивать больше голову подобными глупостями, Гермиона принялась распаковывать багаж.
Постепенно жизнь входила в нормальную колею. Как обычно, учеба вытеснила из головы все посторонние мысли, и Гермиона была этому рада. К сожалению, эти мысли регулярно возвращались на уроках зельеварения. Раз за разом она ловила себя на том, что пялится на Снейпа, мысленно примеряя ему другую личность. И теперь она сидела над незаконченной контрольной, смотря в никуда и размышляя о своей навязчивой идее. «Это не он. Не может быть он. Если это – он, то я – Папа римский. А вдруг он? Ага, - усмехнулась про себя Гермиона, – это - он, а Хагрид – балерина, и скоро мы всем классом пойдем смотреть, как он танцует Лебединое озеро. Не дури. Это не он. Это… это… Это уже пора прекращать, - разозлилась она. - У меня что, нет других тем для размышления?» - Мисс Грейнджер, я так понимаю, вы уже закончили? – внезапно прозвучал над ухом вкрадчивый голос. Снейп, как всегда, подкрался незаметно. Гермиона от неожиданности вздрогнула и опрокинула чернильницу. - Пять баллов с Гриффиндора за неряшливость, мисс Грейнджер, - почти ласково пропел Снейп. – И потрудитесь отчистить парту. - Вы… вы… но вы же сами, сэр… эээ… - Гермиона замялась. - Что я сам? - Сами… напугали меня. Снейп любимым жестом поднял бровь. - Вас так легко напугать, мисс Грейнджер? «Такой, как ты, любого напугает», - как ей казалось, про себя пробормотала Гермиона и тут же в ужасе уставилась на каменеющее лицо профессора. «Господи, я что, сказала это вслух? – в панике подумала девушка. - Я в самом деле это сказала? Господи, господи, только не это!» Класс замер. Гермиона зажмурилась. «Мне крышка. Снейп меня убьет». - Двадцать баллов с Гриффиндора за хамство преподавателю и неделя отработок… Гермиона открыла один глаз. Кажется, убивать ее сегодня не будут. - У меня, мисс Грейнджер, - закончил Снейп, мерзко ухмыльнувшись. Кажется, с последним выводом она поторопилась. Гермиона втянула голову в плечи. Чернила стекали со стола и капали ей на ботинки. «Не смей показывать свой страх, ты - гриффиндорка», - одернула она себя и гордо вскинула голову. Но ее движение пропало втуне – Снейп уже прошелестел на другой конец класса, и гордый взгляд достался его спине. Малфой прошипел что-то сзади. Девушка оглянулась и демонстративно подняла палочку. Малфой отвернулся. Она села место, отчистила парту и мантию заклинанием и неслышно выругалась. Чернила с пергамента, естественно, тоже исчезли. Как и их остаток в чернильнице. Гермиона судорожно принялась рыться в сумке. Черт, она же на чарах отдала запасную чернильницу Невиллу. Он вечно все проливает. Гермиона заозиралась. Все ученики уже вернулись к своим работам и быстро царапали перьями, не обращая внимания на окружающее. Времени до конца урока становилось все меньше. Что же ей делать? Наплевать в чернильницу и трансфигурировать слюни в чернила? Гермиона вовсе не была уверена, что сможет сделать это тихо, а привлекать внимание профессора ей больше не хотелось. Она уже почти решилась окликнуть Гарри, рискуя заработать очередное снятие баллов за разговоры, когда в спину ей ткнулась палочка. Гермиона дернулась и резко обернулась. «Кто-то точно сошел с ума, или я, или весь мир», – подумала она, потому в этот момент Драко Малфой пододвинул к ней свою чернильницу. «Наверно, намешал туда какой-нибудь гадости», - мелькнула у нее мысль. Но раздумывать было некогда. Буркнув «спасибо», Гермиона схватила чернильницу и быстро огляделась. Нет, никто не видел. Ну и слава богу. И она судорожно принялась переписывать контрольную заново.
После урока она догнала друзей в коридоре. - Ну как ты, Герми? Вот ублюдок, он же сам тебя напугал! – Рон обеспокоено заглянул ей в лицо. – Ты сильно расстроилась? - Да нет, все в порядке. Переживу. Не съест же он меня, в конце концов. Меня сейчас волнует другой вопрос, – и Гермиона быстро пересказала ребятам эпизод с чернильницей. Рон открыл рот. - Ущипните меня. Малфой помог грязнокровке. - Рон, - укоризненно произнес Гарри. - Ой, Герми, прости. Я не хотел… Ну, вы же поняли, что я имел в виду! – смутился Рон. - Забудь, Рон. Я поняла, что ты хотел сказать. Об этом и речь. - Не может быть. Я не верю, что он хотел тебе помочь. Это наверняка какая-то каверза. Мерзкий хорек на другое не способен! - Этого я и боюсь. В тот момент мне было не до раздумий, иначе я бы в жизни не взяла его чернильницу. А вдруг он туда чего-нибудь намешал? Какую-нибудь жуткую гадость, от которой мой пергамент взорвется прямо у Снейпа в руках? Вы представляете, что он со мной сделает? Гарри, что ты молчишь? - Я не знаю, что сказать. Я не думаю, что Малфой хотел тебе навредить, Миа, - задумчиво сказал Гарри. - Что? – в один голос воскликнули Рон и Гермиона. - Гарри, очнись, это же Малфой. Он же подонок, как и его папаша! Вспомни, что он сделал в прошлом году! Из-за него школу чуть не закрыли! Дамблдор погиб из-за него! А он ходит себе, как ни в чем ни бывало! – кипятился Рон. - Слушайте, вам не кажется, что проблема не у Малфоя, а у вас? Человек сделал что-то хорошее, а вы вместо спасибо тут же начинаете поливать его грязью. И чем вы тогда лучше его? – вдруг окрысился Гарри. - Гарри, что ты такое говоришь? Ты в себе? - Да, Рон, я в себе. Чего и вам желаю. Увидимся на гербологии, - с этими словами Гарри развернулся и решительно зашагал прочь. - Герми, что происходит? Что творится в этом мире? Малфой помогает грязнокровке, а Гарри Поттер его защищает. Может, мне поцеловать дементора, а тебе признаться в любви Снейпу? Гермиона опешила. - Что ты сказал? – прошипела она, хватая ртом воздух. - Что ты такое несешь, Рональд Уизли? У тебя в голове мозгов, как в тыкве! – и девушка бросилась бежать. - Герми, подожди! Герми, что я сделал? Герми! – и окончательно сбитый с толку парень устремился вслед за друзьями.
Во время урока Гермиона злилась. Причем злилась в основном на себя. Ну как можно было так глупо сорваться? Рон же не виноват, что у нее проблема со Снейпом. «Стоп, - сказала она себе, - вот ты и попалась, девушка. Значит, признаешь, что проблема имеет место быть?» Гермиона вздохнула. Глупо было не признавать очевидного. «Ладно. С этим разобрались. Что будем делать, мисс гриффиндорская всезнайка?» Девушка вяло поковыряла тяпкой землю. Сегодня у нее все валилось из рук. «Что делать, что делать. Проблему надо решать». Как именно она ее будет решать, Гермиона сказать затруднялась. Но начало было положено. Главное, не прятать голову в песок. Кстати, насчет песка. А чем, они, собственно, сейчас занимаются? Погруженная в свои мысли, она прослушала все объяснения. - Мисс Грейнджер, о чем вы задумались? Вам давно пора пересаживать луковицы в землю, иначе они у вас просто сгорят! – профессор Спраут смотрела на Гермиону с другого конца теплицы. Гермиона ойкнула и схватила в каждую руку по луковице. В следующий момент она с криком отбросила их от себя и в ужасе уставилась на свои ладони. Они горели. - В воду, быстро! Профессор уже бежала к ней с лейкой, а Гермиона в ступоре пялилась на свои пылающие руки. И тут на нее обрушился целый водопад. Когда девушка отдышалась и отплевалась, профессор схватила ее за плечо и поволокла прочь из теплицы. - Быстро в больничное крыло! Десять баллов с Гриффиндора за несоблюдение техники безопасности. Гермиона, о чем ты думала, девочка? Это же Драконий язык! Почему ты не надела защитные перчатки? Поттер, Уизли, проводите ее. А вы что столпились? – повернулась она к толпе высыпавших наружу студентов. – Хотите загубить мне весь урожай? Марш поливать грядки! Да, и десять баллов Слизерину за хорошую реакцию. Спасибо, мистер Малфой.
- Глазам не верю, - пыхтел Рон на бегу. Они с Гарри тащили Гермиону к замку. Сама она все еще пребывала в ступоре, поэтому они просто по очереди несли ее на руках. У Гарри это явно получалось лучше. – Малфой тебя спас. Наверно, кто-то заколдовал этого ублюдка. Прости, Гарри, но другого объяснения я не вижу. - Заткнись, Рон. Потом поговорим. Открывай лучше дверь, - они уже прибежали. - Пустите меня, я сама пойду. Гарри, я в порядке, отпусти, - задергалась Гермиона, приходя в себя. - А ты сиди и не рыпайся! – Гарри прижал ее покрепче. - Я тебя дотащил, я тебя и… того. Сдам лично в руки. А то еще чего-нибудь учудишь. - Мадам Помфри! Мадам Помфри! – заголосил Рон что было сил. – Помогите! - И незачем так орать, Уизли! – заявила мадам Помфри, появляясь на пороге. - У меня тут, если кто не заметил, лазарет, а не казарма. Посадите ее на стул, Поттер. Что с ней случилось? - Ожог ладоней. Она умудрилась схватить драконью луковицу голыми руками, – Поттер поправил сползающие очки. - Поверить не могу. Это ведь Гермиона Грейнджер, я не ошибаюсь? - Не ошибаетесь. - Поразительно. Вы же круглая отличница, мисс, насколько мне известно. Я понимаю, если бы это сделал первокурсник, но вы, мисс Грейнджер... И как вы только умудрились? - Не знаю, - поморщилась Гермиона. – Просто задумалась. Не надо, ладно? Я и так себя чувствую полной идиоткой, не стоит усугублять. - Желание пациента – закон, – улыбнулась колдомедик. - Ладно, посмотрим, что у нас тут? Хорошие ожоги, нечего сказать. Еще немного, и кисти бы пришлось отращивать заново. Тебе повезло, девочка. Сейчас намажу мазью. Чего шипишь? Больно? - Больно. - А ты чего хотела? Ожоги - самая болезненная травма. Не дергайся, я наложу заклятье. Вот так. Руки у Гермионы тут же перестали болеть. Она вздохнула с облегчением. - Через пару часов попросишь кого-нибудь наложить заклятье еще раз, и еще раз вечером. Больше не стоит. И руки не напрягай. Ничего, завтра будешь как новенькая. Дай-ка я тебя высушу. Это кто тебя облил? Не забудь сказать ему спасибо. - Малфой. - Драко Малфой? Хороший мальчик. - Хороший мальчик? Драко Малфой? Мадам, вы его ни с кем не путаете? – осторожно поинтересовалась Гермиона, почему-то косясь при этом на Гарри. - Абсолютно, - ответила мадам. - Прекрасные задатки колдомедика. У меня почти не бывает слизеринцев, если только что серьезное случится. Они все бегут лечиться к Драко. Жаль, его отец никогда этого не одобрял. Из мальчишки вышел бы толк. - Что-то сдвинулось в мире. Точно, сдвинулось. Пойду, поищу дементора, - выдавил из себя Рон и тут же зажал себе рот рукой, опасливо поглядывая на Гермиону.
Вечером троица сидела в своей гостиной у камина. Рон и Гарри, как обычно, играли в шахматы. Гермиона вдруг засобиралась. - Ты куда? – в один голос спросили ребята. - Как куда? Вы что, забыли? Профессор Снейп назначил мне отработку. - Но Герми, - забеспокоился Рон, - у тебя же руки забинтованы. Мадам Помфри сказала… - Чепуха. Ничего у меня не болит. Попрошу его не заставлять меня чистить сегодня котлы, делов-то. На самом деле руки немного болели. Но не упускать же такой шанс! А вдруг она сможет что-нибудь узнать про Снейпа? – Все, я пошла. Не поминайте лихом, - и она вышла из гостиной. Стоя перед дверью в класс зельеварения, Гермиона пыталась унять невольную дрожь. «Ну, давай же, стучи. Не съест он тебя, в самом-то деле, - убеждала она себя, и тут же сама себе возражала: - Еще как съест! С потрохами. А из костей сварит какое-нибудь мерзкое зелье». Она подняла руку, чтобы постучать, опустила, опять подняла, снова опустила. Наконец, собравшись с духом, она громко постучала и тут же распахнула дверь. В комнате было темно и пусто. «И где же Снейп? - возмутилась она. - А я-то, как дура, тут дрожу!» - Вы собираетесь заходить или будете торчать тут до ночи? – поинтересовался сзади язвительный голос. Гермиона стремительно обернулась. У противоположной стены стоял Снейп собственной персоной и с интересом наблюдал за ее манипуляциями с дверью. Гермиона покраснела как рак. «Интересно, он давно тут стоит?» - подумала она. «Ты уверена, что хочешь это знать?» - прошептал внутренний голос. «Нет», - твердо ответила она себе и решительно шагнула вперед. - Профессор я должна изви… - Мисс Грейнджер, если вы… - одновременно с ней начал Снейп. Гермиона закрыла рот. - …собираетесь и дальше тут торчать, уйдите с дороги и дайте мне пройти, - закончил Снейп. - Я не собираюсь… То есть я как раз собираюсь… То есть…- Гермиона смешалась. - Фи, мисс Грейнджер, что за лепет? Мне казалось, что вам всегда есть, что сказать. Даже когда вас не спрашивают, - Снейп отлепился от стены. Гермиона покраснела. Потом ей стало обидно. - Не знаю, заметили ли вы, сэр, но с начала года… - начала она. - Ох, избавьте меня от ваших объяснений, мисс Грейнджер. Мне до них нет ровным счетом никакого дела. Зайдите лучше в дверь. Вы ведь пришли на отработку, не так ли? – и Снейп прошествовал мимо нее в класс. Гермиона вздохнула и пошла следом. Когда она вошла, Снейп уже гремел чем-то в подсобке. – Сюда, мисс Грейнджер, - послышался его голос. – Надеюсь, я не должен вам объяснять, что с этим делать? Гермиона приблизилась. Черт. Рон был прав. Котлы. Он все-таки заставит ее чистить эти проклятые котлы. – Палочкой не пользоваться, зельями тоже. Когда закончите, можете быть свободны. Прошу, – профессор широким жестом окинул помещение и вышел, не дав ей сказать и слова. Гермиона посмотрела на свои забинтованные ладони. Потом на гору грязных котлов. Потом шмыгнула носом и принялась за работу.
Спустя два часа она все еще продолжала тереть. Сначала ей было больно, но потом она как-то приноровилась, отвлеклась и даже несколько втянулась. Физический труд успокаивал и настраивал на философский лад. «А что, - размышляла Гермиона, - это вполне может быть Снейп. Конечно, если не брать во внимание, что он ненавидит детей и уж точно не стал бы открывать для них школу. А так все логично. Ему должно быть около сорока. Ну да, он же ровесник родителей Гарри. Ну-ка, прикинем: в восемнадцать они окончили школу и поженились, через год родился Гарри, сейчас ему тоже восемнадцать. Два раза по восемнадцать и еще один год. Что и требовалось доказать. А ведь он совсем не старый, - с удивлением подумала Гермиона. - Особенно если учесть, что сильные волшебники вообще живут лет по двести». Раньше ей как-то в голову не приходило задумываться о возрасте Снейпа, как и о возрасте остальных преподавателей. Странно было воспринимать своих учителей с этой точки зрения. «Ну да, он здесь самый молодой. А начинал совсем мальчишкой, почти нашим ровесником. Это поразительно, - от волнения Гермиона начала тереть сильнее. - Получается, он окончил Университет за два года, это шесть-то курсов. И при этом он был Упивающимся. Как он все успел? - Гермиона задумалась о собственном будущем. - Я бы так не смогла. Или смогла бы? Стоп, стоп, - оборвала она себя. - Речь сейчас не об этом. Художественной школе пятнадцать лет. Он к тому времени уже два года как вышел из УпСов и закончил аспирантуру. Физически он вполне мог совмещать свое преподавание с чем-то еще. И деньги у него наверняка имелись. Он же из древнего волшебного рода. Они обычно очень богаты. Хотя вряд ли кто-нибудь из них стал бы тратить деньги на такую чушь, - думала Гермиона, яростно натирая котел. - Зато характер у него точь-в-точь, как сторож описал. Так что тут, вроде, все сходится. За одним исключением. Не существует на свете такого ученика, который любил бы профессора Снейпа. Разве что Малфой. Но они два сапога пара, это не считается. Ну не может это быть Снейп, потому… потому… потому, что не может быть никогда. Или я съем свою мантию». - Что вы делаете, мисс Грейнджер? – прервал ее размышления громкий голос. Снейп с сердитым видом стоял на пороге. - Чи.. чищу котел, как вы и сказали, - пролепетала девушка. «Я что, опять говорила вслух?» - в панике подумала она. Но на сей раз дело было не в этом. - Покажите руки, - потребовал Снейп. - Что? - У вас проблемы со слухом, мисс Грейнджер? Покажите руки, я сказал. Гермиона пожала плечами и подняла руки. «А я и забыла, - удивилась она, растеряно глядя на красные от крови бинты. - Черт, я же испортила все котлы! А если бы он не заметил?» У нее перед глазами встала картина маленького первокурсника, выливающего в котел что-то совершенно несовместимое с человеческой кровью. Взрыв, гарь, выбитые стекла, кровь на стенах. Изломанные фигурки малышей в черных мантиях. Девушку затрясло. «Ты идиотка, Гермиона Грейнджер! Ты просто кретинка!» - Я… я… простите меня, сэр, я совсем забыла, я… - залепетала она. Снейп зарычал и схватил ее за руку чуть повыше локтя. «Убьет, - в панике поняла Гермиона, когда ее волокли к двери, - и будет абсолютно прав! Я бы точно убила. А может, просто надает пинков и выгонит вон?» - с надеждой подумала она. Но Снейп, похоже, не собирался позволить ей так легко отделаться. Он тащил спотыкающуюся Гермиону по подземельям, шипя, как рассерженный кот, а она была слишком напугана, чтобы возражать. Наконец, Снейп остановился перед невзрачной дверью, пробормотал пароль и втолкнул девушку внутрь. - Люмос, - буркнул он. Комната осветилась, явив взору длинные стеллажи, заставленные разного вида колбами, склянками с ингредиентами, горелками, котлами и прочей необходимой в хозяйстве утварью. Еще здесь имелся заваленный пергаментами стол, а так же огромный шкаф из темного дерева, стоявший прямо напротив входа. Слева от шкафа находилась большая двойная дверь с резными створками, очевидно, вход в личные аппартаменты алхимика. Оставив девушку стоять посреди комнаты, Снейп метнулся к шкафу и начал там копаться. «Точно, привел, чтобы тело не тащить. Сейчас достанет топор и начнет расчленять». Нарисованное ее воображением зрелище профессора, подкрадывающегося к ней с топором, было настолько нелепым, что Гермиона, несмотря на весь свой страх, тихонько хихикнула. Это не ускользнуло от Снейпа. - Вы еще имеете наглость смеяться? – с угрозой спросил он, поворачиваясь к девушке. - Простите, сэр, это нервное, - выдавила она. – Я знаю, я вела себя непростительно, я… - Закройте рот и подойдите к столу, - оборвал ее Снейп. Гермиона с опаской приблизилась. Профессор тем временем раскладывал на столе содержимое ящика, который он достал из шкафа. Сначала он извлек оттуда что-то вроде ножниц, что совсем не прибавило Гермионе смелости, потом склянку с какой-то мазью, и, наконец, чистые бинты. «Бинты?! Он что, собирается…» - она не успела додумать мысль до конца, потому что в этот момент Снейп сказал: - Давайте руки. - Что? - У вас явно проблемы со слухом, мисс Грейнджер. Я сказал «давайте руки». Пораженная Гермиона протянула руки. Кровь уже не шла, и повязки немного присохли к коже. Снейп ловко разрезал бинты и потянул их на себя. Гермиона зашипела от боли. - А вы что хотели, мисс Грейнджер? За глупость надо платить. – Снейп перестал тянуть и отошел в угол к рукомойнику. Там он набрал в тазик воды и поставил его на стол. - Руки в воду, - приказал он. Гермиона послушно сунула руки в таз. Вода приятно холодила. Ладони сразу же перестало саднить. Снейп тем временем открыл склянку и понюхал мазь. В комнате запахло ментолом. - Хватит. Вынимайте. Кладите сюда, на полотенце. Гермиона опять послушалась. Снейп осторожно потянул за край повязки. Размокшая ткань легко отделилась от воспаленной кожи. Отодрав повязки, Снейп пробормотал отчищающее заклинание и начал аккуратно смазывать поджившие ожоги. Пальцы легко касались ее ладоней, нежно втирая в кожу приятно пахнущую мазь, унося боль, и это было так приятно, что Гермионе захотелось закрыть глаза. Но, поймав себя на этой мысли, она испугалась. «Приди в себя, дура. Это же Снейп». В тот же момент так похожие на ласку прикосновения прекратились. Подняв глаза, Гермиона посмотрела на профессора. Его взгляд был … странным. Как будто… мягким? Гермиона не могла подобрать точного слова. Мгновение они смотрели друг на друга, затем Снейп моргнул, прогоняя наваждение, быстро перебинтовал ей руки и отстранился. Лицо его вновь приняло обычное выражение холодной надменности. «Показалось», - подумала Гермиона с… сожалением? Она помотала головой. - Думаете таким образом поставить мозги на место? – в своей обычной язвительной манере проговорил Снейп, поднимаясь из-за стола. - Нет я… Простите, профессор, - покаянно забормотала Гермиона. – Я понимаю, то, что я сделала – это недопустимо, я не знаю, как так вышло, я хотела вам сказать, но вы так быстро ушли… - То есть вы опять пытаетесь обвинить во всем меня? – прервал ее Снейп, ставя коробку на место в шкаф. – Мисс Грейнджер, вам не кажется, что это уже входит у вас в привычку? - Господи, я совсем не это имела в виду! - Тогда что же? Или вы действительно настолько меня боитесь, что даже не могли сделать три шага до класса и объяснить, в чем дело? – с каждым словом профессор подходил к ней все ближе. «Чего это он подкрадывается», - настороженно подумала девушка. Снейп, между тем, приблизился почти вплотную, так что теперь ей приходилось задирать голову, чтобы смотреть ему в лицо. Гермиона замерла. Он стоял так близко, что она чувствовала запах, пропитавший его мантию. Запах горьких трав и экзотических специй, от которого у девушки закружилась голова, а тело стало будто ватным. Гермиона вцепилась в табуретку, забыв о забинтованных ладонях. «Что со мной? - вяло подумала она. - Я заболела?» Ее вдруг затрясло. - Очевидно, я прав. Боитесь прямо до дрожи. Я был о вас лучшего мнения, мисс Грейнджер, - презрительно бросил Снейп и отодвинулся. - Ступайте спать, - он подошел к двери и распахнул ее. – Завтра можете не приходить. Уж если вы не можете справиться с таким простым делом, как чистка котлов, вряд ли у меня найдется для вас подходящая работа. И перестаньте, наконец, трястись, - добавил профессор, когда она шла мимо него к выходу. – Смотреть противно, - и дверь за нею захлопнулась. На Гермиону точно вылили ушат холодной воды. Хватая ртом воздух, она возмущенно уставилась на закрытую дверь, дрожа от стыда и унижения. «Не могу справиться с чисткой котлов? Смотреть противно? Мерзкий сукин сын, да как он смел такое сказать! - Гермиона решительно зашагала прочь из подземелий. - Ему противно на меня смотреть, подумать только! А сам-то! Можно подумать, на него смотреть приятно, - по дороге рассуждала она. - Летучая мышь-переросток. Доктор Франкенштейн. Потомок Дракулы», - Гермиона смаргивала злые слезы, вдруг откуда-то появившиеся на глазах. «Ну, вообще-то, в чем-то он прав, - некстати явился внутренний голос. - Вела ты себя и правда отвратительно. А он, если ты не заметила, не сделал тебе ровным счетом ничего плохого, наоборот. Возился с тобой, ручки вон тебе лечил. А ты, между прочим, его даже не поблагодарила». Гермиона остановилась, будто налетев на стену. «А ведь правда. Он же мне ни слова не сказал про мой идиотизм, хотя мог бы. Да он мог так меня отчитать, что мне бы потом неделю кошмары снились, уж это-то он умеет. А он даже баллы не снял». Гермиона открыла рот. «Он не снял с меня баллы! Ни одного! И злился он вовсе не из-за котлов, а из-за… из-за… - на этом мысль останавливалась. - Да нет же, с чего ему беспокоиться о твоем здоровье? Это же Снейп», - тут ей подумалось, что уж больно часто она в последнее время повторяет эту фразу. И ведет себя, по меньшей мере, неадекватно. Черт, да она стала похожа на Невилла. Ходячая катастрофа. «Я знаю, что надо делать, - вдруг решила она. - Раз причиной всему – Снейп, Снейпом мы и займемся. Возьмем его в разработку. Я этого сукиного сына проясню. Раз и навсегда». Гермиона приободрилась. «Да, именно так. Где его комнаты, я теперь знаю. Осталось выяснить, когда его там не будет и…» Что именно она собирается найти в комнатах профессора, Гермиона не знала. Но наверняка там было что-то, не относящееся к школьной жизни. Книги, личные вещи. По вещам можно многое узнать об их обладателе, авторитетно заявлялось в нескольких детективных романах, которые ей довелось прочитать. «Узнать пароль, взять у Гарри мантию…» - и тут, повернув за угол, она нос к носу столкнулась с хозяином той самой мантии. - Гарри? - Миа? - Гарри, что ты тут делаешь? Полчаса до отбоя! – удивилась Гермиона. - Да я, собственно… - неуверенно начал Поттер. - О, Гарри, это так мило, - растроганно сказала девушка. – Не стоило идти меня встречать, я бы и сама нормально дошла. - Ну… То есть, это же подземелья, Миа, - почему-то с облегчением произнес Гарри. – Слизеринцы и все такое. Мало ли что. Вот я и решил тебя подстраховать, - и он виновато улыбнулся. - Спасибо, милый, мне так приятно, - поблагодарила друга Гермиона. – Ты вообще в последнее время стал ужасно симпатичный. Даже внешне как будто изменился. - Правда? – похоже, Гарри ее слова польстили. - Ага, - Гермиона взяла его под руку, и они зашагали в сторону гриффиндорской гостиной. – У тебя глаза светятся. А раньше были потухшие, с тех пор как Сириус… Ну, ты понимаешь… И вообще приятно посмотреть. Не думала, что исправительные лагеря творят такие чудеса, - засмеялась она. - Может, Рона туда отправить, как ты думаешь? - Рону этого и не надо. У него все причины для хорошего настроения здесь, - он легонько сжал ее руку и со значением улыбнулся. Минуту девушка переваривала смысл, потом глаза ее расширились, и она с восторженным пониманием уставилась на друга. - Гарри, ты влюбился?! Так вот в чем дело! А я-то, дура… Гарри, кто она? - не могла удержаться от вопросов девушка. - Тссс, Миа. Не спрашивай пока, ладно? Я еще ни в чем не уверен. - Но ты мне скажешь, если все получится, ведь скажешь, Гарри? – умоляюще зачастила Гермиона. - Миа, не канючь, - засмеялся Гарри. – Я имею право на частную жизнь. - Прости, прости, имеешь, конечно, но это же так здорово! Я так за тебя рада! Расскажи, как это? Что ты чувствуешь? Гарри вдруг перестал смеяться. - Миа? – странным голосом произнес он. - Что? Что такое? – испугалась Гермиона. – Я что-то не то сказала? Гарри остановился и повернулся к ней лицом. - Миа, мне показалось, или ты только что спросила меня, как должен себя чувствовать влюбленный человек? - Ну да… А что такого? - Что такого? То есть ты хочешь сказать, что сама этого не знаешь? Гермиона опешила. Такого поворота она не ожидала. - Я-а-а-э-э-э-э… - она не находила, что сказать. - Миа, посмотри на меня, - Гарри осторожно взял ее за плечи. - Да нет же, то есть я знаю, я просто хотела узнать, что чувствуешь именно ты, - попробовала выкрутиться девушка, стараясь не встречаться с ним взглядом. - Ты уверена? – Гарри смотрел на нее такими понимающими глазами, что ей захотелось броситься ему на шею и разреветься. – Миа, если у тебя какие-то проблемы, ты можешь рассказать об этом мне. Правда, можешь. Я пойму. Я пойму даже такое, в чем ты сама себе боишься признаться, я знаю, о чем говорю, поверь мне. - Гарри, - прошептала она, все-таки положив голову ему на плечо. – Если бы я знала, чего хочу. Я так запуталась. Я сама себя не понимаю. - Ничего, Миа, все образуется, - его руки дружески поглаживали ее по спине. – Ты же умница, ты во всем разберешься. Я с тобой, что бы не случилось.
- Как трогательно, - вдруг раздался в коридоре язвительный голос, заставив их отпрянуть друг от друга. – Прямо семейная идиллия. - Малфой, - выдохнул Поттер. - Целуешься с грязнокровками, Поттер? – Малфой приближался уверенной походкой. - А твой рыжий дружок об этом знает? – он остановился напротив них. - Др… Малфой, ты все неправильно понял, - почему-то начал оправдываться Гарри. Гермиона уставилась на него во все глаза. - Гарри, почему ты с ним объясняешься? - О, мисс Грязная кровь изволили подать свой голос! – презрительно потянул Малфой. – Так что, Поттер? Или у вас, гриффиндорцев, так принято? Делиться своими подружками? Может, и мне тут что обломится? – и он мерзко ухмыльнулся, окидывая Гермиону оценивающим взглядом. В следующее мгновение Гарри прыгнул на него и сбил с ног. Они покатились по полу, молотя друг друга кулаками и яростно рыча. Гермиона в ужасе замерла у стены. Она никогда не видела такой ярости. Казалось, ею был пропитан сам воздух. Они были похожи на диких животных, озверевших от запаха крови, которая щедро заливала их лица. В каком-то исступлении они наносили друг другу удары, стараясь подмять противника под себя, они пинались, кусались и рвали друг на друге одежду. - Помогите! Кто-нибудь, остановите их! – закричала Гермиона, что было сил. – Помогите, они убьют друг друга! – воспользоваться палочкой ей почему-то не пришло в голову. Черный вихрь пронесся мимо нее к месту схватки, и вот уже два тела в разодранных мантиях оказались разделены возникшим словно из ниоткуда профессором зелий. Легко, как котят, удерживая за шиворот рвущихся в драку учеников, Снейп рявкнул на весь коридор: - А ну прекратить! От этого голоса Малфой дернулся в сторону, Поттер вытянулся в струнку с руками по швам, а Гермиона подскочила на месте. - Что здесь происходит? – грозно спросил Снейп, сбавив тон, за что Гермиона была ему бесконечно благодарна. Коленки у нее дрожали. - Нарушение устава лагеря, выражающееся в драке с нанесением легких телесных повреждений, сэр, - гаркнул Поттер, глядя на Снейпа совершенно ошалевшими глазами. - Поттер, вы в себе? – поинтересовался Снейп. – Или Малфой вышиб вам последние мозги? - Простите сэр, никак нет, сэр, - так же отрывисто прокаркал Гарри. - Мне начинают нравиться ваши манеры, Поттер, - усмехнулся Снейп, но тут же нахмурился. - Я спрашиваю еще раз, что здесь случилось? - Обычная драка, сэр, - отряхиваясь, раздраженно произнес Малфой и постарался приладить на место выдранный с корнем карман рубашки. - Я вижу, что не свадьба. Гермиона моргнула. «Это он… пошутил?» - Кто начал, Поттер? – продолжил свой допрос Снейп, цыкнув на группу прибежавших на шум слизеринцев. Тех как ветром сдуло. - Я! – в один голос заявили участники драки и с удивлением посмотрели друг на друга. - Тяжелый случай, – констатировал Снейп. – Мисс Грейнджер? - Оба, - обреченно вздохнула Гермиона. – Но Малфой его спровоцировал, сэр. - Двадцать баллов с Гриффиндора, Поттер. - Но он назвал Гермиону грязнокровкой и… и… я даже не смогу повторить! - Гарри! – возмущенно прошипела Гермиона. Ей вовсе не хотелось, чтобы профессор знал об истинной причине ссоры. - Прости, Миа, - покаянно согласился Гарри, сплевывая кровь, - я идиот. - Не могу с вами не согласиться, Поттер. Определенно, удары по голове идут вам на пользу. Малфой! - Да, сэр. - Двадцать баллов со Слизерина. Гермиона открыла рот. Похоже, в последнее время она только этим и занималась. - Но сэр… - Молчать! Мисс Грейнджер? - Да, сэр? - Проводите Поттера в больничное крыло. Малфой, я полагаю, справится своими силами. - Да, сэр, - стараясь не морщиться, ответил Малфой. - Пойдемте, Малфой. Я вас провожу, - и Снейп приобнял Малфоя за плечи, уводя его по коридору. Гарри ощутимо скрипнул зубами. - Что, Гарри, тебе больно? Где? – заволновалась Гермиона. – Пойдем быстрей к мадам Помфри, - и потащила его в другую сторону. – Чего ты все оборачиваешься? Потерял что-нибудь? Твои очки у меня. Гарри в ответ пожал плечами. Гермиона оглянулась. Последнее, что она увидела перед тем, как зайти за угол, был вертящий головой Малфой. Очевидно, мерзкий хорек тоже что-то потерял.
На следующее утро Гермиона решила приступить к осуществлению своего плана. Она поймала Гарри перед завтраком и, отчего-то смущаясь, попросила у него на этот вечер мантию-невидимку. - Конечно, Миа, - ответил Гарри, - бери, если она тебе нужна. Ты не хочешь мне сказать, что задумала? – лукаво улыбнулся он. - Не сейчас, Гарри. Может быть, потом, - покраснела Гермиона. Она чувствовала себя довольно глупо. «Интересно, о чем он подумал? - пронеслось у нее в голове. - Неужели решил, что я хочу пробраться в спальню мальчиков или что-то в этом роде? Он и правда думает, что я на это способна?» «Ты собираешься пробраться в спальню взрослого мужчины, дорогуша, если уж на то пошло, - немедленно откликнулся мерзкий внутренний голос. - Не думаю, что спальня мальчиков по сравнению с этим - плохая альтернатива». «О, черт! – выругалась Гермиона, – теперь у меня вдобавок начинается раздвоение личности». «Ну, кто-то же должен говорить тебе правду, - заявил голос. - Если ты на это не способна!» «Отвали! Я и сама могу это сделать!» Голос в ответ только фыркнул. Гермиона презрительно вздернула нос и отправилась на урок.
Весь день она ходила как в тумане, не в состоянии поверить, что действительно собирается залезть к профессору в комнаты. Раньше она никогда не пускалась в подобные авантюры в одиночку. В тот день у них не было зелий, чему она была несказанно рада. Встречаться со Снейпом у нее не было ни малейшего желания. Она даже не пошла обедать, попросив Гарри принести ей что-нибудь в библиотеку. «Пароль. Мне нужно узнать пароль». Гермиона отложила в сторону очередной фолиант и устало вздохнула. «Как обмануть следящие чары, я знаю. Как открыть дверь – тоже. Дело за малым - как вытащить из Снейпа его пароль». И тут ей в голову пришла одна мысль. Решение было настолько очевидным, что Гермиона даже почувствовала некоторую досаду оттого, что не подумала об этом сразу. «Это все из-за магии. Привыкла ею пользоваться, как будто в мире ничего другого нет». И она бегом бросилась к себе в спальню. Разворошив чемодан, в боковом кармашке она нашла то, что искала. Плеер. Замечательный mp3 плеер с диктофоном на тридцать часов записи. Дома она часто слушала на нем музыку, но почему-то ей ни разу не приходило в голову воспользоваться им в Хогвартсе. «Мы как-то привыкли не смешивать эти два мира. Вне школы нам не позволяют пользоваться магией, но что нам мешает пользоваться немагическими предметами в школе? - подумала она. - А ведь писать шариковой ручкой гораздо удобнее, чем тем же пером. И звонить по мобильнику, к примеру, тоже гораздо удобнее, чем совать голову в камин. Человека просто может не быть дома, да и голова потом вся грязная». Тут она опять подумала о Снейпе. Интересно, что у него с волосами? На том портрете они не показались ей сальными. «Это потому, что там ему не приходилось столько возиться с зельями», - решила она, даже не заметив, что противоречит самой себе, признавая, что человек на портрете все же мог быть Снейпом. И подумала, что сама она обычно моет голову два раза в неделю именно в те дни, когда в расписании у них стоят уроки зелий. И в прошлом году было так же. Иначе волосы начинали сечься и вылезать. «И Паркинсон тоже всегда моет голову по средам и пятницам, как и я, - подумала Гермиона. - И остальные девочки нашего курса, наверно, тоже, - сама она уже два года мылась в ванной старост. - А он с этими зельями возится в утра до вечера. И как он только до сих пор не облысел?» Гермиона задумалась, что бы она стала делать на месте Снейпа, чтобы спасти свои волосы. «Я бы носила косынку, - решила она и хихикнула, представив себе профессора в веселенькой косыночке. - Но он же не может носить головной убор в помещении, он - мужчина. Хотя Дамблдор и носил свой дурацкий колпак, - при мысли о Дамблдоре Гермиона загрустила. - Как нам всем его не хватает…» Усилием воли прогнав грустные мысли, Гермиона продолжила свои рассуждения. «Но Снейп – не Дамблдор. Дамблдор никогда не придавал значения этикету». Она вспомнила вечные крошки от сладостей в бороде их бывшего директора и грустно улыбнулась. Почему-то она была уверена, что Снейп был воспитан в самых строгих традициях. Она могла предположить, что он может убить женщину, но не могла представить, что он сможет ее ударить. «Наверно, он что-то делает с волосами, чем-то их смазывает для защиты, вот они и выглядят грязными. Пожалуй, так оно и есть». Почему-то у нее вдруг улучшилось настроение. Она пощелкала плеером, убедившись, что аккумулятор заряжен, и настроила диктофон на запись.
Дождавшись отбоя, Гермиона выскользнула за портрет со спящей Толстой Дамой и, невидимая, заскользила по темным коридорам, кое-где освещенным тусклым светов факелов. «Как здорово, - думала она. - Никого. Я здесь одна. Как будто весь Хогвартс мой». Ночная тишина прерывалась чуть слышными звуками. Тихо храпели портреты на стенах, таинственно поскрипывали двери, что-то шуршало под полом. Иногда раздавался скрип лестницы, меняющей свое направление, или стук ветки в оконное стекло. «Ночью оно совсем другое. Оно как будто дышит», - с нежностью подумала Гермиона, ласково касаясь пальцами потрескавшихся стен старого здания. Ей вдруг захотелось погладить каждый камень, будто школа была живым существом. «Почему я раньше этого не замечала?» Наверное, потому, подумалось ей, что раньше она никогда не бродила здесь ночью одна. К тому же они вечно куда-то торопились, и ей некогда было оглядываться по сторонам. «Но теперь-то, - пообещала она себе, - теперь я буду это делать. И плевать мне на Филча, я – староста». Гермиона счастливо вздохнула, закрывая глаза и прижимаясь к стене всем телом. На нее снизошел небывалый покой. Она на мгновение словно растворилась в этой ночной тишине, слилась с Хогвартсом в одно целое. Она слышала, как сопят в спальнях ученики, а совы в совятне хлопают крыльями. Она мысленно потянулась к лестнице и почувствовала, как отзываются скрипом ступени. Она точно знала, что Филч сейчас сидит в своей комнате, а миссис Норрис гуляет в восточном крыле. Она ничуть не удивлялась своему новому состоянию, все это казалось таким естественным. А вот западное крыло почему-то совсем не ощущалось. Было странно чувствовать себя половиной здания и одновременно человеком. «А что же с другой половиной?» - подумала она. Гермиона потянулась вверх, к Астрономической башне, надеясь осмотреть окрестности с высоты, и тут же в испуге отпрянула, ощутив там чужое присутствие. «Кто-то там занимается тем же, чем и я», - испуганно осознала Гермиона, делая шаг назад и разрывая контакт. Но тут она поняла, что ей нечего бояться. «Хогвартс не позволит делать это человеку, который его не любит, который хочет навредить», - откуда-то точно знала она. Возможно, от самого Хогвартса и знала. «Интересно, кто это? - задумалась девушка. - Кто еще любит бродить здесь по ночам? Не Снейп же, в самом деле». При этой мысли Гермиона вспомнила о цели своей вылазки. Она погладила на прощание стену, подумав, как глупо это должно смотреться со стороны, и отправилась дальше. Дойдя до заветной двери, девушка легко спрятала диктофон за дверной косяк и включила запись. «Вот так-то, профессор, - торжествующе думала она, бесшумно двигаясь в сторону гриффиндорской башни. - Магия – магией, но технический прогресс тоже еще никто не отменял. Сомневаюсь, что вы предусмотрели такую возможность». Перед входом в свою гостиную Гермиона вдруг насторожилась. Ей показалось, что она услышала какой-то звук. «Филч! - в панике подумала она и тут же себя одернула. - Успокойся, дура, ты же в мантии!» Она замерла, прижавшись к стене, слушая тихие звуки приближающихся шагов. «А этот что здесь делает? - удивилась Гермиона, увидев мелькнувшую в свете луны знакомую светлую голову. - У-у, вражина. Опять, небось, какую-нибудь гадость замыслил. Надо разбудить Гарри!» – решила она. Она прошептала спящей Даме на ухо пароль и нырнула в открывшийся проход. «Все-таки придется тебе сегодня посетить спальню мальчиков», - хихикнул внутренний голос. Гермиона мысленно погрозила ему кулаком и тихонько поднялась по лестнице. «Хорошо, что ночь лунная, - думала девушка, пробираясь по комнате к нужной кровати. - Я бы сейчас устроила тут всем веселую побудку. Что за манера кидать одежду на пол?» - она в очередной раз перешагнула через чьи-то сваленные горкой вещи. Наконец, она подошла к нужной кровати и в нерешительности замерла. «А вдруг он там занят чем-то… личным? - испуганно подумала Гермиона, вспомнив мамины книжки. - Вот будет номер!» Она прислушалась. Из под полога доносилось ровное дыхание. «Спит, - с облегчением поняла девушка. - Иначе наложил бы заглушающие чары», - и она нырнула под полог. - Люмос, - тихонько прошептала Гермиона и сняла с головы капюшон. На конце палочки засветился небольшой огонек, освещая лежащего на кровати юношу, до пояса накрытого одеялом. Гермиона немного полюбовалась на спящего друга. «Спит, как ангел», - улыбнулась она. Девушка испытывала исключительно эстетическое удовольствие при виде разметавшегося на постели тела. Гарри был красив. Растрепанные черные волосы, золотистая кожа. Развитые частыми тренировками мышцы рук и грудной клетки. «Ноги тоже ничего, - хихикнула Гермиона, оглянувшись на торчащую из-под одеяла ногу Гарри. - Только волосатые немножко. Зато зимой не холодно». Девушка вздохнула. «И все это великолепие ни чуточки меня не заводит. Другая на моем месте слюни бы пускала. Эх… Все-таки что-то со мной не так», - она вздохнула еще горше. Гарри зашевелился. - Тсс, - зашептала Гермиона, зажимая ему рот. – Это я, не бойся. Гарри дернулся, было, но тут же успокоенно затих, глядя прищуренными от света глазами на ее парящую над кроватью голову. Проморгавшись, он вопросительно посмотрел на Гермиону и обвел рукой в воздухе круг. Девушка поняла все правильно и наложила на полог заглушающие чары. - Что случилось? – хриплым со сна голосом спросил Гарри. - Пока ничего, - приглушенно ответила Гермиона. – Но у нашей башни бродит Малфой, и мне это совсем не нравится. - Малфой? – сон с Гарри как рукой сняло. Он тут же сел, нашаривая на тумбочке очки. – Один? - Один, без дружков. Не знаю, что он опять замыслил. Наверняка какую-нибудь пакость. Надеюсь, он нам дверь дерьмом не измажет? – хихикнула Гермиона, представив себе Малфоя в противогазе и защитных перчатках, на вытянутых руках несущего банку дерьма. - Не смеши, - тоже хихикнул Гарри, как будто подсмотрев ее мысли. – Для этого он не так примитивен. Слушай, - зашептал он. – Дай мне мантию. Я пойду и прослежу за ним. - Я пойду с тобой. - Нет, нет, не надо, - поспешно возразил Гарри. – Вдвоем мы будем только мешать друг другу и ничего не узнаем. Ты ведь уже закончила свои дела? - Да, закончила, - Гермиона начала расстегивать мантию. - Подожди, - остановил ее Гарри. – Снимешь в гостиной, - и он, ничуть не стесняясь ее присутствия, стал натягивать штаны. Раздвинув полог, они вылезли наружу и попытались выбраться из спальни, произведя как можно меньше шума. Это было довольно сложно, потому что луна зашла за тучу, и в спальне было темно, как в бочке. - Черт, - шепотом выругался Гарри, споткнувшись об очередную гору тряпья. Гермиона подхватила его под руку. – Спасибо, Миа. Гермионе нравилось, как он ее называл. Ее домашним именем. Больше так в школе не называл ее никто, только у Гарри это получалось естественно. «Он мне как брат, - подумала Гермиона с нежностью. – А к братьям не чувствуешь сексуального влечения, так что все правильно», - успокоила она себя, пробираясь за Гарри к выходу. В гостиной она отдала ему мантию. - Только обещай мне, что не будешь лезть на рожон, - попросила она его. - Не волнуйся, я просто посмотрю, чтобы он ничего не натворил. В подземелья я за ним не полезу, - успокоил ее Гарри. – Ложись-ка лучше спать. И так полночи где-то бегала, - подмигнул он ей, накидывая мантию. - Гарри, - возмутилась покрасневшая Гермиона. – Ты же обещал! - Молчу, молчу, - донеслось из ниоткуда. – Я и так понял, что в спальне ты не была, - и портрет, словно от сквозняка, открылся и вновь закрылся. Гермиона криво усмехнулась и отправилась спать.
На следующий день Рон подошел к ней на перемене и, отводя глаза, сказал, что им надо поговорить. Гермиона встревожилась. «А вдруг он сейчас заявит, что хочет более серьезных отношений? - перепугалась девушка. - Что я ему скажу?» «Скажешь, что сначала хочешь окончить школу, делов-то, - пробурчал внутренний голос. - Ты так и так собиралась это сделать, так что не паникуй». Между тем Уизли завел ее в пустующий кабинет. - Гермиона, скажи мне честно… - угрюмо начал он, глядя себе под ноги. «Ну, точно, - пронеслось у нее в голове, - сейчас спросит «честно ли я его люблю, и не пора ли нам, наконец, перейти к решительным действиям». Мама, мамочка, не надо!» - …где ты была сегодня ночью, - закончил, между тем, парень и мучительно покраснел. Гермиона заморгала. «Черт, он что, откуда-то узнал про Снейпа? Нет, нет, дело не в этом. Спальня. Кто-то слышал, что я была в спальне, и решил, что я и Гарри… о, господи! Вот идиоты, - мысленно застонала она. - Вот и заботься об этих придурках, крадись на цыпочках, чтоб не потревожить их драгоценный сон. А они в это время про тебя гадости думают! Кто-то, значит, проснулся и решил, что это мы от Рона шифруемся. Детский сад. Неужели бы мы другого места не нашли? У меня, в конце концов, своя спальня! Чем они думают, спинным мозгом?» Рон между тем ждал ответа. «Стоп, а он что, у Гарри не догадался спросить?» - А ты не пробовал спросить об этом у Гарри? – осторожно поинтересовалась она. - Я еще его не видел, - буркнул Рон. – И на предсказаниях его не было. Гермиона встревожилась. То, что Гарри пропустил завтрак, было почти в порядке вещей, он и до этого часто так делал. Но чтобы пропустить пару… «Черт, - расширились у нее глаза, - и Малфоя сегодня не было на арифмантике! Неужели что-то случилось?» - девушка испугалась. - Бежим! – крикнула она обалдевшему Рону и рывком распахнула дверь. Она вихрем пронеслась по коридору, не зная еще точно, куда направляется. Вылетев на лестницу, она бросилась вниз, прыгая через две ступеньки. «Надо узнать, на месте ли Мафой», - пронеслось у нее в голове. Она уже почти добежала до подземелий, когда услышала окликающий ее знакомый голос. - Миа! – Гарри, живой и здоровый, со счастливым видом поднимался ей навстречу. - Гарри! – возмущенно вскричала Гермиона, с трудом затормозив на площадке. – Где ты был, подлец ты этакий! Я тут чуть с ума не сошла, а он сияет, как чайник! - Миа, я тебя обожаю, - смеялся Гарри. – Ты бы знала, как ты мне помогла! Что мне для тебя сделать? Хочешь, на руках буду носить? – он легко подхватил ее на руки и закружил. - Так это правда?! – послышался гневный голос Рона. Парень стоял на соседней площадке и тяжело дышал. – Гарри, как ты мог? А ты, Гермиона, как ты могла? - Рон Уизли, ты идиот!!! – завопила в ответ Гермиона. – Кому ты веришь, нам, своим друзьям, или этим мерзким слеподырым сплетникам? Да, я была ночью в спальне. Да, я разбудила Гарри. Но ты не думаешь, что у меня на это были причины? Думаешь, нам больше нечего делать, кроме как строить шашни за твоей спиной? - Да? А почему вы тогда не разбудили и меня? – обиженно засопел Рон. Казалось, он и впрямь почувствовал себя идиотом. - Да потому, что пока тебя разбудишь, пол-Хогвартса по камням разберут, - засмеялся Гарри. - А пока бы ты прочухался, он бы давно ушел. - Гарри следил за Малфоем, - ответила Гермиона на немой вопрос Уизли. – Я возвращалась ночью… ммм… из ванной, - запнулась она, - и заметила его у башни. Вот я и разбудила на всякий случай Гарри, а ваши придурки подумали невесть что. - Черт, ребята, извините, - смутился Рон. – Я не думал на самом деле, что вы… что у вас что-то… - Да ладно тебе, - улыбнулся Гарри. – Со всеми бывает, - и он подмигнул Гермионе. - А вот и не извиню, - задрала Гермиона нос. – Будет знать, как думать про меня всякие гадости! Что он подумает в следующий раз? Что я изменяю ему с квиддичной командой? Или сплю со Снейпом? – тут Гермиона прикусила язык, сообразив, что этого имени ей лучше избегать в разговорах. – Что? Что вы на меня так уставились? - Не на тебя, Гермиона, - прошептал Рон, таращась куда-то поверх ее головы. - О, нет, - простонала она. – Нет, нет, нет! Не говорите мне, что он стоит у меня за спиной! - Очень польщен, мисс Грейнджер, - раздался у нее над ухом бархатистый голос. По коже тут же пробежали мурашки. Гермиона поежилась. – Однако вынужден вас огорчить, мисс: вы немного не в моем вкусе. Пять баллов с Гриффиндора за нелепые мечты, мисс Грейнджер, - и Снейп бесшумно прошествовал за угол. - Ах, он сукин сын! – покраснел от гнева Рон. – Что он себе позволяет? Гарри, почему ты смеешься? - Так смешно же! Вы что, не слышали? Нелепые мечты, это ж надо! – и Гарри покатился со смеху. - Прекрати ржать, - возмутилась Гермиона, не зная, как ей на это реагировать. «Подумаю об этом позже», – решила она. – Лучше скажи, где ты шлялся всю ночь? Что там с Малфоем? Гарри тут же перестал смеяться. - А что с Малфоем? А, ты имеешь в виду, что он делал там вчера ночью? – поинтересовался он. - Я именно это и имею в виду, - отчеканила Гермиона. – Ты вышел следить за Малфоем, обратно не вернулся, пропустил завтрак и первую пару. Ты не думал, что я буду волноваться? Конечно, я хочу знать, что там произошло, а ты бы не хотел? - Прости, Миа, - виновато улыбнулся Гарри, - ничего особенного он там не делал, просто гулял. Я довел его до подземелий и пошел… эээ… в другое место. - Судя по твоему довольному лицу, это была спальня девочек. Интересно, какого факультета? - вставил свою реплику Рон. - Даже и не спрашивайте, - твердо сказал Гарри. – Я для вас что угодно сделаю, но вот этого не скажу. Извините, ребята. - Надо же, какая тайна, - удивился Рон. – Она что, слизеринка? - Считайте, что так, - ответил Гарри. – Я же попросил, не спрашивайте. И давайте замнем эту тему! Имею я право на личные тайны? - Имеешь, имеешь, - упокоил его Рон. – Надо же, Гарри Поттер втрескался в слизеринку, - бормотал он, увлекаемый друзьями на следующую пару.
Вечером Гермиона дождалась, пока все уйдут из гостиной, взглядом попросив Гарри остаться. - Что, Миа? – спросил он ее. - Ты не мог бы еще раз одолжить мне свою мантию? – попросила девушка. - Ты знаешь… Вообще-то…- замялся Гарри. – Вообще-то, сегодня я сам собирался ею воспользоваться, - смущенно объяснил он. - Я понимаю, - заверила его Гермиона. – Любовь-морковь и все такое, - засмеялась она. – Не обижайся, - примирительно сказала она при виде его насупившегося лица. – Я ужасно за тебя рада, ты же знаешь. Но мне всего на полчасика, честное слово. Я сразу же тебе ее верну. Пожалуйста, Гарри, - умоляюще сложила руки девушка. – Она мне правда очень нужна. Последний раз, - и тут же спохватилась.- Нет, вру, предпоследний! Я тебя предупрежу заранее, ладно? Один-то раз ты можешь пропустить, надо же иногда и спать по ночам, - ухмыльнулась Гермиона, за что тут же получила шутливый тычок под ребра. – Ай! Ах, ты! Вот попроси после этого списать! - Ладно, шантажистка, - засмеялся Гарри. – Полчасика сегодня, и одна ночь на днях, договорились. Иди быстрей, я тебя тут подожду. Иди, иди, - выпроваживал он Гермиону. – Ни пуха, ни пера! - К черту! – ответила Гермиона, накинула мантию и выскользнула за дверь.
В подземельях все было по-прежнему. То есть мрачно и неприветливо. Стены в свете факелов казались мокрыми, где-то что-то капало, окончательно делая извилистые коридоры похожими на огромную пещеру. «Как они тут живут? - изумлялась про себя Гермиона. - Я бы на второй день загнулась от клаустрофобии. Наверное, все дело в особенностях слизеринской психики», - решила она. Знакомая дверь встретила ее полоской света. «Черт, Снейп у себя, - поняла Гермиона. - А вдруг у него тут камеры слежения? Тьфу, то есть следящие чары, - подумала огорченная девушка. - А, была не была», - и она решительно выдернула диктофон из-за косяка. В следующее мгновение она уже неслась по коридору куда глаза глядят, слыша, как за ее спиной открывается дверь. Свернув за угол, она заметалась, оказавшись в тупике, который заканчивался темным портретом. Мантия криво съехала с плеча, открывая ее перепуганное лицо. Она слышала за стеной быстрые шаги. Гермиона прижалась к портрету и попыталась дрожащими руками натянуть на голову капюшон. «Проклятые космы», - в панике думала девушка, судорожно засовывая непослушные пряди под ткань. Пряди упорно не засовывались. Шаги меж тем приближались. «Пожалуйста, пожалуйста!» - зашептала Гермиона, понимая, что на этот раз пощады не будет. В этот момент портрет за ее спиной отъехал в сторону и она, не удержавшись, упала в открывшийся проем, чуть не сбив при этом выходящего. От падения мантия съехала с нее окончательно и надежно обмоталась вокруг ног. «Боже, это же слизеринская гостиная! – ошеломленно поняла она, разглядывая с пола серебристо-зеленые цвета тяжелых портьер, прикрывающих вход. - Я в логове врага!» Сама она лежала в темной прихожей, уткнувшись носом в чьи-то черные кожаные туфли. Молясь все богам, чтобы это оказался какой-нибудь первокурсник, она медленно подняла голову. Молитвы оказались напрасными. Опираясь одной рукой о стену, сверху на нее удивленно взирал Драко Малфой. - Грейнджер? – удивленно прошипел он. Гермиона попыталась отползти. – Что ты тут… - Драконы подземелий, - вдруг прозвучал за стеной властный голос, и рама медленно начала отодвигаться. Гермиона задергалась, пытаясь освободить ноги. В то же мгновение Малфой прыгнул на нее, как тигр, схватил в охапку и втащил в пустую гостиную. - За ширму, быстро, - тихо приказал он и втолкнул девушку за ширму перед камином. В этот момент в гостиную вошел Снейп. - Драко? – удивленно спросил он. - Профессор? - так же удивленно ответил Малфой и покосился в сторону камина. - Это ты ходил сейчас по коридору? - Нет, сэр, я только собирался… в ванную, - с чуть заметной заминкой объяснил Малфой. - Странно… - Снейп, казалось, призадумался. – Мне показалось, он побежал сюда. - Кто, сэр? – невинно поинтересовался Малфой. - Если бы я знал, я б за ним не бегал, - с угрозой произнес Снейп. У Гермионы внутри все оборвалось. - Последние полчаса сюда никто не заходил, сэр. Это я точно могу сказать, я занимался здесь, внизу, - заверил Малфой. - Ладно. Черт с ним, - решил профессор. – Наверное, Поттер опять развлекается. Гермиона вытаращила глаза. Снейп вовсе не казался рассерженным. - Но раз уж я здесь, Драко, давай поговорим, – сказал профессор. - Может, мы лучше поговорим у вас в кабинете? – предложил Малфой, снова косясь на ширму. – Там нам никто не помешает. - Как хочешь. Пойдем. И они ушли. У Гермионы подкосились ноги, и она неловко плюхнулась в стоящее у камина кресло. «Малфой опять меня спас? - ошеломленно думала она. - От своего собственного декана?» Она не могла в это поверить. «Я сплю. Или сошла с ума. И это все мне мерещится». Это, и правда, походило на сон. Интерьер был самый подходящий. «Черт, я же сижу в слизеринской гостиной, - вдруг осознала девушка. - Если это сон, то надо скорей просыпаться», - и она ущипнула себя за руку. - Ай! – вскрикнула она и тут же зажала себе рот рукой. «Идиотка! Чего ты тут расселась, как курица! Сюда в любой момент может кто-нибудь спуститься! - Гермиона вскочила, чуть не опрокинув кресло, и быстро закуталась в мантию. - Вот так. Теперь надо отсюда выбираться». Она на цыпочках подошла к выходу и тихо выскользнула наружу.
В гриффиндорской гостиной ее встретил недовольный Гарри. - Миа, ты же обещала, - укоризненно произнес он. Но, увидев ее лицо, испугался. - Что? Что с тобой? Что случилось? - Господи, ты не поверишь! Со мной такое было! – воскликнула девушка. – Малфой спас меня от Снейпа! Я была в слизеринской гостиной! Гарри открыл рот. - Что? - Только, пожалуйста, не спрашивай, что я делала в подземельях, но Снейп меня накрыл, а мантия сползла, а потом этот портрет, а потом ботинки, то есть сначала я упала… - лихорадочно начала рассказывать Гермиона. - Миа, подожди, не части, - попросил Гарри. – Иди сюда. Вот так, – он усадил ее на диван и повернулся к ней лицом. – Вдохни и расскажи все спокойно. Гермиона вдохнула и постаралась сосредоточиться. Она по возможности связно рассказала Гарри о том, что с ней случилось. - Что ты думаешь об этом? - спросила она в заключение. - Что думаю? - переспросил Гарри. – Думаю, это здорово, - улыбнулся он. - И все? – поразилась Гермиона. – Ты не думаешь, что это невероятно, немыслимо, невозможно, ты думаешь, что это просто здорово? Гарри, что происходит? Малфой по три раза на неделе меня спасает. Он с начала занятий не называл меня грязнокровкой, только один раз, вчера, но он, по-моему, был слегка не в себе. А сегодня опять мне помог! Он не цепляется к Рону, и, что самое поразительное, он не цепляется к тебе! И тебя это нисколько не удивляет? - Гермиона, подожди. Послушай меня. Мы все привыкли считать его подонком, так ведь? Он и был таким, я не сомневаюсь. Его так воспитали, понимаешь? Ему с самого детства вдалбливали в голову, что он лучше других, что магглы – это грязь, пыль под его ногами, а бедность – худший из пороков. Извращенная мораль, но для него-то она была единственно правильной! Но сейчас все меняется. Подумай. Его отец презирает его за то, что он не смог убить. Снейп убил за него, только бы он не стал убийцей. Дамблдор просил за него в думосбсросе. Он погиб на его глазах! Ты думаешь, это никак на него не повлияло? Сейчас весь его мир рушится, меняются все приоритеты, все понятия о добре и зле. Я вообще удивляюсь, как он до сих пор не спятил! Я бы точно слетел с катушек. - О, вот и объяснение, - засмеялась Гермиона. – Малфой просто-напросто слетел с катушек, а мы тут голову ломаем. Я надеюсь, что ты прав, Гарри, - перестав смеяться, серьезно сказала она. – Но ты не можешь знать этого наверняка. И никто не может, кроме Малфоя, а я не думаю, что он на досуге делится с тобой своими душевными переживаниями. Может, это какой-то хитрый план, чтобы втереться к нам в доверие. Хотя драка сюда не вписывается… - последнюю фразу Гермиона пробормотала. Гарри покачал головой, но ничего не сказал. - Все равно я бы не стала поворачиваться к нему спиной. Я благодарна ему, что он помог, но мне кажется, он это сделал больше от неожиданности. Если бы у него было время подумать, он бы и пальцем ради меня не пошевелил. - Когда он давал тебе свою чернильницу, он тоже не успел подумать? – хитро прищурился Гарри. - Ну не знаю. Наверняка он преследовал какие-то свои цели. Во всяком случае, я у него ничего не просила, поэтому ничего ему не должна, - поставила точку Гермиона и перевела тему. - Ты, вроде, куда-то торопился? – лукаво напомнила она. - Ничего, успею, - улыбнулся Гарри. – Что-то мне подсказывает, что у меня еще есть время. А вот тебе давно пора спать. У тебя круги под глазами. - Не знаю, смогу ли я заснуть от таких переживаний, - с сомнением сказала девушка. – Такой прилив адреналина, до сих пор руки дрожат. - Попроси Добби принести травок с кухни и смешай себе успокаивающее, - посоветовал Гарри. – Зря нас, что ли, Снейп столько мучил? - Не говори со мной о Снейпе! Снейпом я сыта по горло! – заявила Гермиона и поднялась, чтобы идти спать. Гарри открыл рот. - И не вздумай спрашивать почему! – поторопилась она исправить свою ошибку. «Дура! Следи за языком», - мысленно напомнила она себе. - Спокойной ночи, Гарри. - Спокойной ночи. Вопреки собственным прогнозам, Гермиона заснула тотчас, как ее голова коснулась подушки.
На следующее утро Гермиона первым делом проверила, получилась ли запись, удивляясь, как она забыла сделать это сразу, как вернулась в спальню. Хотя учитывая вчерашние события, в этом не было ничего странного. К ее восторгу, техника не подвела. Перемотав запись к самому концу, она с интересом вслушивалась в звуки подземелий: шумные шаги и смех слизеринских студентов, гурьбой идущих в свою гостиную, обрывки фраз, немного тишины, кашель и шарканье Филча, потом еще кусок тишины, и, наконец, два заветных слова, негромко произнесенные знакомым голосом. «Artemisia absinthium. Горькая полынь. Как символично, - улыбнулась Гермиона. - Надеюсь, он не сменит пароль еще хотя бы несколько дней. Второй такой гонки я не переживу», - она спрятала плеер и отправилась на завтрак. Гриффиндорский стол был наполовину пуст. «Черт, сегодня же воскресенье! А я с этими делами совсем потерялась во времени. Удивительно, что хоть кто-то есть. И даже Гарри?» Гарри действительно был тут. Читая какую-то толстую книгу, он с аппетитом расправлялся с омлетом. Почему-то он сидел на другой стороне стола. - Миа, - заметил он Гермиону. – Иди ко мне. Гермиона села рядом. - Привет. А чего ты здесь? – спросила она, наливая себе кофе. - В смысле так рано? – улыбнулся Гарри. – Я и не ложился, - счастливо улыбнулся он. – Веришь, спать совсем не хочется. - Охотно верю, - засмеялась Гермиона, прихлебывая обжигающий напиток. – Любовь творит чудеса. Ну, не хмурься, все равно не получается! – Гермиона с улыбкой наблюдала, как ее друг безуспешно пытается придать сердитое выражение сияющему лицу. - Мне это только на руку. Вряд ли ты не будешь спать две ночи подряд, и я смогу воспользоваться твоей мантией. Но я имела в виду не это. Ты пересел. - Ну, я подумал… мы же всегда сидим на одном месте… ну, я и решил… - смешался Гарри. - Не оправдывайся, - понимающе попросила Гермиона. – Чувствую, Рон был прав. Она действительно из Слизерина. Иначе зачем бы ты сел лицом к их столу? – и она заинтересованно окинула взглядом немногочисленных слизеринцев. К ее сожалению, девушек среди них пока не было. Зато был Малфой. Он задумчиво ковырялся в тарелке, время от времени бросая по сторонам короткие взгляды из-под челки. - Смотри, Малфой какой лохматый сегодня, - задумчиво сказала она. – У него, наверное, кончился гель для волос. Может, подарить ему пару флаконов в благодарность за спасение? Как ты думаешь, Гарри? Гарри! Прием! Земля вызывает Гарри Поттера! - А? Что? – вздрогнул тот. – Ты что-то сказала? Гель? Какой гель? Ох, лучше не надо, - испугался он. - Думаешь, неправильно поймет? Наверное, ты прав, - вздохнула девушка. – К тому же так ему гораздо больше идет, - добавила она и, заметив удивленный взгляд гриффиндорца, поторопилась объяснить. – Ну, чисто внешне он же ничего. Ты не находишь? - О, да, - протянул Гарри с придыханием, отчего Гермиона удивленно на него уставилась. - Ты что, правда, так думаешь? Ты же парень! Парни такие вещи обычно не замечают. - Да чего ты прицепилась, ну в самом-то деле, Миа, - возмутился Гарри. – Зачем тогда спрашиваешь, если я все равно, по-твоему, ничего кругом не вижу? - Ну, не кипятись, - примирительно похлопала его по плечу девушка. – Я ошиблась, извини. У тебя тонкий художественный вкус, и ты способен оценить красоту беспристрастно, - улыбнулась она и заоглядывалась. – Ну-ка, давай проверим. Оцени мне еще кого-нибудь. Такого же морально недоделанного, чтобы личные симпатии не влияли на твое мнение. Вон, Крэба, например. Или Гойла, - Гермиона засмеялась. - Да ну тебя, - тоже засмеялся Гарри. – Ну что ты нашла в этих кусках мяса? Если оценивать, так уж кого-нибудь действительно интересного. О! Вот, например, - и Гарри вилкой указал на входящего в зал человека. «Ну, конечно, кто же еще, - обреченно думала Гермиона, наблюдая, как Снейп с кислой миной садится на свое место за преподавательским столом. - Конечно, и тут без него не обошлось!» - злилась она, как будто это профессор был виноват в том, что она затеяла весь этот разговор. - Но Гарри, это же Снейп, - жалобно начала она. - Ну и что? Сама просила, вот теперь и слушай, - улыбнулся Гарри. – Так, что мы тут имеем? – и он задумчиво прищурился, подперев рукою голову. – Если абстрагироваться от содержания и рассматривать только форму… - он еще раз внимательно оглядел своего преподавателя. - Знаешь, Миа, - с удивлением сказал он, – а ведь он совсем неплох! - Что? – разинула рот Гермиона. Такого она от Гарри не ожидала. От кого угодно, только не от него, учитывая их застарелую ненависть с профессором зелий. - Посмотри сама. Забудь, что это Снейп. Представь, что ты видишь его первый раз в жизни, - продолжал, меж тем, гриффиндорец. – У него интересное лицо. Очень выразительное. Орлиный нос. Красивые брови. Губы тонкие, но изящные. Гермиона все больше поражалась, не в силах поверить, что все это говорит ее друг. – Глаза вообще отпад. Как две черные дыры! – все больше воодушевлялся Гарри. – Вспомни, он одним взглядом может человека размазать по стенке! А как они горят, когда он злится? Он, наверно, дико темпераментный в постели… - Гарри!!! – возмущенно вскрикнула Гермиона. - А что такого? Я оцениваю беспристрастно, как ты и хотела! - Я не просила таких подробностей! - Ну, я просто немного увлекся, - смущенно улыбнулся Гарри. – Кстати, говоря о постели, ты обратила внимание на его руки? - Гарри, прекрати немедленно! – но у нее перед глазами уже стояла недавняя картина. Подземелья, Снейп, его руки, сначала стальной хваткой тащившие ее по коридору, а потом нежно втирающие мазь в ее кожу. Гермиона вспомнила запах профессора, когда он стоял так близко, и свои странные ощущения. И тут же, словно воспоминание включило память тела, ее снова затрясло. - А голос? – Гарри все не мог остановиться. – Ты слышала, как он им пользуется! У меня иногда мурашки бегут от одного только тембра. Такие модуляции… Миа? Ты чего? - Н-ничего, - выдавила из себя Гермиона. – П-прекрати, Гарри. Мне неп-приятно. - Да? – огорчился Гарри. – Ну, извини, я не знал, что ты такая чувствительная. - Дело не в этом, Г-гарри, - тут она постаралась взять себя в руки. Девушка сделала из чашки большой глоток и выдохнула. Дрожь немного унялась. - Просто я не желаю рассматривать Снейпа с этой стороны. Для меня это неприемлемо, понимаешь? Как извращение. Он - преподаватель, мы – студенты… - Ну, прости, Миа, - примирительно сказал Гарри. – Я не знал, что ты так отреагируешь. Тебя не тошнит? – заботливо поинтересовался он. - Нет. Почему меня должно тошнить? – удивилась Гермиона. - Ну, когда я слышу о всяких извращениях, меня обычно начинает тошнить, - простодушно признался Гарри. – Если, конечно, меня это не возбуждает, - тут же лукаво прищурился он. - Гарри, - не смогла сдержать смеха девушка. – Опять ты о своем! Ладно, давай уже сменим тему. А то я и поесть нормально не смогу, – и она принялась за остывший омлет. - Давай сменим, - покладисто согласился Гарри. И он вопросительно поднял брови. - Ну… ммм… Ты пойдешь сегодня в Хогсмит? МакГонагалл говорила, это вполне безопасно, в воскресенье там полно авроров. - Не знаю еще, - послушно подхватил он разговор. – А ты? - Тоже еще не решила. Хотя надо бы. Надо уже сделать что-нибудь со своей прической, - решила она, вспомнив эпизод с мантией. – Не хочешь составить мне компанию? У тебя волосы уже почти по плечи, и челка лезет в глаза. - В смысле подстричься? – засмеялся Гарри. – А что, почему бы и нет? Я ни разу не был в парикмахерской. Раньше меня стригла тетка, если это можно назвать стрижкой, а теперь стрижет мама Рона. Если честно, с тем же успехом. Только ей об этом не говори, - подмигнул он девушке. – Кстати, насчет Рона. Возьмем его с собой? – вопросительно посмотрел он на Гермиону. - А где он? – в свою очередь удивилась она, с досадой подумав, что этот вопрос надо было задать гораздо раньше. - Спит, конечно. Ты же знаешь, в воскресенье до обеда его из пушки не разбудишь. – Гарри встал из-за стола. – Честно говоря, я не советую его будить, - безмятежно сказал он, увлекая ее за собой. Зал почти опустел, и за слизеринским столом уже никого не было. – Пусть поспит ребенок. Да и что он будет делать в парикмахерской, - добавил Гарри со смехом, - его-то мама стригла перед школой. Он до сих пор от этого не оправился. И они пошли к выходу. Проходя мимо Снейпа, Гермиона непроизвольно бросила в его сторону взгляд из-под ресниц. Последнее, что она увидела, перед тем как покинуть зал, были бледные руки с длинными изящными пальцами, обхватившие кружку с кофе.
Погода не подкачала: ясное осеннее солнце щедро дарило прохожим остатки своего тепла, а желтые листья кленов словно светились на фоне пронзительно-синего неба, каким оно бывает только в октябре. Гермиона с удовольствием вдыхала свежий холодный воздух. В Хогсмите было весело. Местные жители, привлеченные хорошей погодой, высыпали на улицы, перемешавшись с группками радостно галдящих студентов. Люди сновали взад и вперед, то и дело заходя в гостеприимно распахнутые двери местных лавочек, магазинчиков и кафешек, торгуясь на маленьком рынке посреди площади, приветствуя друг друга веселыми возгласами. - Как хорошо, - вздохнула Гермиона, глядя на эту пеструю толпу. – Как будто ничего страшного в мире нет. Как будто где-то не гибнут люди, и война нам только приснилась. Как бы мне хотелось, чтобы так оно и было! - Ты тоже думаешь об этом? – тихо спросил ее Гарри. Девушка кивнула. Они медленно продвигались по улице, то и дело останавливаясь перед красочными витринами. - Я думаю постоянно. То есть не так, чтоб каждую минуту, но это всегда со мной, – Гарри снял очки и потер переносицу. – Это так давит. Я уже забыл, как это – чувствовать себя свободным. Только когда летаю, я вспоминаю, как это. Это проклятое пророчество связало меня по рукам и ногам. Иногда мне кажется, что я уже не человек, а просто какое-то орудие, которому не пристало испытывать обычные человеческие чувства. И все здесь считают это нормальным, даже Рон, - грустно добавил он. - Я так не считаю, - тихо сказала Гермиона. - Я знаю, Миа, - он печально ей улыбнулся. – Только ты и… еще один человек, - вовремя спохватился он. – Но даже он стал это понимать только теперь. Остальные думают, что это в порядке вещей. То, что сумасшедший мутант вот уже семь лет охотится за мальчишкой, которого не смог убить в детстве, которого он сделал сиротой. И все ждут, как же этот мальчишка извернется и не даст себя убить в очередной раз. Когда же, наконец, он выполнит свою так называемую миссию, будь она проклята! Делайте ставки, господа! – он горько усмехнулся. - И никому в голову не приходит, что это – принципиально неправильно, сваливать такую работу на ребенка. Ведь мы еще дети, Миа, хоть и вымахали здоровыми, как лоси, - он покрутил в руках очки и надел их. – Я бы не позволил своему ребенку, черт, да любому ребенку играть в такие игры. Я бы сделал все сам, хотя бы попытался, и плевать мне бы было на все пророчества в мире! Нет, они прикрылись этим пророчеством и ждут, пока я созрею для убийства, попутно натаскивая. Тебе не кажется, что в этом есть что-то изначально порочное? - Я все понимаю, Гарри, - ответила Гермиона, глядя на желтые листья у себя под ногами. - И меня это бесит не меньше. Я уже давно об этом думаю, с самого начала. Весь этот мир построен на странных принципах. По-своему он гораздо более жесток, чем наш. Вспомни турнир. Сколько раз ты мог там погибнуть? А я? Маму с папой бы удар хватил, если бы мне пришло в голову рассказать им обо всем в подробностях. А если бы вы не справились? Нас ведь никто не собирался доставать из воды. В этом же была основная идея – все по-настоящему. То есть, потом бы откачали, наверное, а вдруг нет? А этот дракон? После него и откачивать было бы нечего! И все здесь считают это нормой! – все больше заводясь, говорила она. - У нас бы не позволили детям так собой рисковать. Если это – обычное школьное соревнование, к чему же готовит такая школа? А Амбридж? У нас бы эту сумасшедшую дуру отдали под суд, а тут такое в порядке вещей. А защита от темных искусств? Что это за мир, в котором надо постоянно от чего-то защищаться? У нас тоже есть проблемы: психопаты, воры, мафия, террористы, наконец. Но никому в голову не приходит, что для защиты от них нужно вводить в школе специальный предмет, как будто это правило, а не исключение. Я не хочу, чтоб мой ребенок учился такому. Для этого есть врачи, полиция и армия. А здесь – горстка авроров, которые и сделать по большому счету ничего не могут. Даже те, кто хочет. А ведь многие и не хотят! Половина волшебников вообще считает, что Вольдеморт – это то, что им надо. И что всех магглов следует изничтожить. Кретины! Они что, никогда не слышали о генетике? - В этом и беда, Миа, - сказал Гарри, и они опять побрели по улице. – Никто не хочет думать. В обычном мире и в волшебном. Я и сам поначалу не задумывался. Сначала я был слишком рад, что моя жизнь изменилась. Ты же помнишь, как я жил. Естественно, я считал, что попал в сказку. А сказка на деле оказалась довольно жестокой. Страшненькой такой сказочкой. Знаешь, почему еще никто не любит магглорожденных? Я только сейчас об этом подумал, – вдруг остановился Гарри. - Догадываюсь, - Гермиона серьезно на него посмотрела. – Я-то думаю об этом давно, меня ведь это касается напрямую. Мы, в отличие от чистокровных, видим проблему с двух сторон, верно? Нам есть с чем сравнивать. И мы видим все недостатки волшебного мира. Мира, который фактически остался в средневековье и живет по его законам. Конечно, нас не любят. Если бы нас было больше, нас бы просто боялись. Боялись, что мы объединимся и возьмемся все тут переделывать. - Вольдеморт как раз этим и занимается, - криво усмехнулся Гарри. – В меру своего интеллекта. И у него неплохо получается, кстати, - грустно добавил он. - Ну, не завидуй, - рассмеялась Гермиона. – Методы у него самые примитивные. Да и исполнение хромает. Он же собирает вокруг себя в основном одних фанатиков. Да еще постоянно оттачивает на них разные непростительные заклятья. С такой политикой он вряд ли останется у власти: свои же и завалят, никакие хоркруксы не спасут. - Кстати! – вспомнил Гарри. – А хоркруксы-то почти все нашли. Тонкс писала. Остался только один. Его никак не могут отыскать. А когда найдут - придет мой черед, - грустно добавил он. - О, Гарри, - Гермиона сочувственно взяла его под руку. - Если бы я хоть что-то могла изменить. Все, что я могу – это просто быть рядом. - Вот и продолжай это делать, - улыбнулся Гарри. – У тебя замечательно получается. Я так рад, что ты со мной, Миа. - И я рада, Гарри. Ты мне как брат, - улыбнулась она в ответ. – С тобой так легко. Раньше я этого не замечала. Я так люблю тебя, милый, - она застенчиво посмотрела ему в лицо, убеждаясь, что он все понял правильно. - Ты мой лучший друг, ты знаешь об этом? - И я люблю тебя, Миа, - серьезно сказал Гарри. – И ты тоже мой лучший друг. И будешь им, что бы ни случилось. Могу я попросить тебя об одной вещи? – вдруг спросил он. - Конечно, Гарри, все, что хочешь, если это в моих силах… - растерялась Гермиона. - Не волнуйся, я не буду просить у тебя списать, - засмеялся юноша. – Не спрашивай, о чем я, ладно? Просто если что-то во мне вдруг покажется тебе… странным, может быть даже... неприемлемым, - Гарри вдруг покраснел, - не решай ничего сразу, ладно, Миа? Обещай, что сначала все обдумаешь и постараешься понять. - Господи, Гарри! Тебе вовсе не надо об этом просить! Если только ты не собираешься поймать Косолапуса и сделать из него шашлык, - засмеялась девушка. - А что, это может быть вполне вкусно, - обрадовался Гарри. – Нас в лагере учили есть всякую гадость, ты не представляешь… - Не желаю ничего представлять, Гарри Поттер! Замолчи, или я наложу на тебя заклятье, – и Гермиона шутливо направила на друга палочку. В следующий момент ее палочка, сверкнув на солнце, улетела далеко в кусты. Гарри тут же закрыл девушку собой, держа свою палочку наперевес. - Отбой, ребята, - с облегчением сказал стоящий напротив пожилой волшебник голосом Тонкс, обращаясь к неведомо откуда появившемся аврорам. – Это его подруга. Они просто дурачились. - Ты бы объяснила девушке, что не стоит так дурачиться рядом с охраняемым объектом, - пробурчал незнакомый молодой аврор, заклинанием призывая палочку из кустов. – Держите, мисс, - он протянул палочку Гермионе. - Спасибо, - сердито сказала она, недовольная тем, что ее так легко разоружили. «Следующий раз привяжу палочку к запястью, - подумала она и удивилась, почему такая простая идея не пришла ей в голову раньше. - Потому, что так никто не делает, - поняла она. - Все та же проклятая инерция мышления. А ребята – молодцы. Оперативно сработали. Как они повыскакивали!» Авроры, меж тем, исчезли один за другим так же незаметно, как и появились. Последней, неодобрительно качая головой, удалилась Тонкс в своем дурацком обличии. «Не могла, что ли, сделать себе морду поприличнее? Неужели ей нравится ходить с бородавками на носу?» - брезгливо сморщилась девушка. - Видал? – сказала она Гарри. – Небось, Люпину она с таким лицом не покажется. - Видал, - понимающе хмыкнул Гарри. – Точно, не покажется. Пойдем-ка быстрей, Миа. Мы уже полдня в Хогсмиде, а до парикмахерской так и не дошли. - Черт, - воскликнула Гермиона. – И есть уже хочется. Давай потом зайдем куда-нибудь перекусить, ладно? - Ладно, - и они побежали в парикмахерскую.
Вернулись они только к вечеру. После парикмахерской и обеда в уютном кафе Гермиона затащила Гарри в почти маггловский, судя по ассортименту, магазин одежды, решив, что их новые прически совершенно теряются на фоне старых поношенных шмоток. «Лететь – так уж пятками вверх», - заявила она, сходу забраковав выбранные другом привычные рубашки и брюки. Теперь Гарри щеголял в немыслимых серых штанах с большим количеством застежек и карманов на самых неожиданных местах и тонком черном свитере, одетым прямо на голое тело, на чем категорически настояла Гермиона. Довершали картину грубые тупоносые ботинки на толстой подошве и новые очки в изящной оправе. За очки Гарри боролся дольше всего, уговаривая девушку оставить прежние, но Гермиона была неумолима. - Сравни, - сказала она, нацепив ему на нос дорогущие стекла, по форме почти не отличающиеся от старых, и подвела его к зеркалу. - Вау, - вырвалось у Гарри. – Это я? - Ты, - с улыбкой подтвердила Гермиона, с удовольствием глядя на творение рук своих. Парень выглядел потрясающе, что подтверждалось поведением молоденькой медички, которая уже четвертый раз выскакивала из-за прилавка, чтобы проверить его новые линзы. - Как ты это сделала? – восхищенно обернулся к ней Гарри. - Они же практически одинаковые, а смотрятся настолько по-разному! И в парикмахерской что-то втирала этой тетке насчет моей прически. Я ни слова не понял, - признался он. – Какой-то организованный хаос, перья, что это еще за хренотень? - Я просила, чтобы общий стиль остался прежним, чтобы просто поменялось исполнение, - объяснила девушка. - Ты видишь? Длина почти не изменилась, и пряди по-прежнему торчат, но теперь видно, что это – задумка такая, понимаешь? И эффект сразу другой. Осталось подобрать тебе хороший парфюм, но это я уже оставляю на вкус твоей пассии, - улыбнулась она. - Здорово, - искренне сказал Гарри. – А себе ты что купила? - Ничего особенного, - вздохнула Гермиона. – Ты же понимаешь, Рон… - Чепуха, - возмутился Гарри. – Ты просто обязана тоже купить себе что-нибудь эдакое. Или я все это верну! – пригрозил он. - А Рону мы подарим ту потрясную куртку, помнишь, на витрине? Она тебе тоже понравилась, но ты сказала, что это не мой стиль. Как думаешь, Рону она подойдет? - Вполне, - обрадовалась девушка. Если честно, ей тоже очень хотелось обновить гардероб. – Но только ничего сверхъестественного, - предупредила она. - Именно что сверхъестественное! – заявил Гарри. – Чтобы подходило к твоему новому образу. Что-нибудь зеленое со шнуровками. И лук со стрелами не забудь, - засмеялся он, уворачиваясь от подзатыльника. Насчет лука со стрелами, он, конечно, пошутил, но вот «зеленое со шнуровками» было бы вполне к месту. Когда три часа назад Гермиона уселась в кресло перед зеркалом и решительно потребовала «обкорнать это безобразие как можно короче», парикмахерша чуть не упала в обморок. Гермиона настаивала, парикмахерша отказывалась, заявляя, что у нее просто рука не поднимается резать такие волосы. Через пять минут вокруг девушки собрался весь персонал, прыгая и причитая, чуть ли не на коленях умоляя ее не губить красоту. Самое обидное, Гарри был с ними полностью согласен и исподтишка грозил ей кулаком с соседнего кресла. И Гермиона смирилась. В итоге волосы поменяли лишь цвет, вобрав в себя всю гамму от темно-рыжего до светло-золотого, почти белого, и немного форму. Мастер как-то хитро переплела ей пряди на висках, чтобы они не лезли в глаза, и порекомендовала кучу профессиональных магических средств по уходу за волосами. - Вы просто привыкли пользоваться маггловскими шампунями, мисс, - доверительно сказала ей парикмахерша. – А ведь наши средства гораздо более эффективны, надо только правильно их подобрать. В довершение всего женщина кликнула из соседнего отдела визажистку, и та за полчаса превратила гермионино лицо в нечто совершенно удивительное. - Ты похожа на русалку, - потрясенно проговорил Гарри, уже давно ждавший ее в прихожей с журналом, – или на эльфа. У тебя правда заостренные уши, или мне только кажется? – сощурился он. - Да ну тебя, - рассмеялась Гермиона. На самом деле Гарри был не так уж не прав. Когда визажистка развернула ее кресло обратно к зеркалу, Гермиона ахнула. «Боже мой, это я?» - думала она, глядя на странное эфемерное создание, взирающее на нее из зазеркалья неземными раскосыми глазищами. Она поднесла руку к стеклу, потом к лицу, потом неверяще повернулась к улыбающейся мастерице. - Нравится? – подмигнула та. - Не знаю, - прошептала девушка, разглядывая свое отражение. Этим она занималась минут десять кряду. - Никак не привыкнуть, - чуть не плача, наконец, сказала она. – Это же не я! - Поверь мне, иногда ты такая и есть, - мягко сказала ей женщина. – Иначе у меня бы ничего не получилось. - Слушай Мэгги, девочка, - посоветовала ей хозяйка салона, появляясь в дверях. – Она – лучшая в своем деле. Тебе сказочно повезло, что она согласилась с тобой поработать. Она и бывает-то тут раз в месяц. Нам тоже повезло, что она здесь когда-то начинала, - и она лукаво подмигнула визажистке. - Спасибо, - смущенно проговорили Гермиона и ее странный двойник из зеркала. - Не за что, - засмеялась Мэгги. – Просто это было действительно интересно, вытащить из тебя этот образ. Настоящий вызов мастерству, ты так сопротивлялась. - А вы разве… Я думала, это просто косметика, - удивилась Гермиона. - Да ты что, милая, - всплеснула руками хозяйка. – Ты что, первый раз в хорошем салоне? Какая косметика? Магия, только магия! - И что, это теперь так и останется? - перепугалась Гермиона. - Только если сама захочешь, - успокоила ее Мэгги. – Или когда понадобится. Я сниму с тебя образ и научу, как его вызывать. Но будь готова, что он иногда будет появляться сам, в созвучных, так сказать, обстоятельствах, - и она наскоро объяснила девушке принцип вызова образа. Это и правда оказалось проще просто, а уж для отличницы Гермионы и подавно.
Так вот и вышло, что к началу ужина они опоздали. Когда они, наскоро побросав свои покупки в гостиной, подошли к дверям Большого зала, все уже давно сидели на своих местах. - Гарри, мне чего-то не по себе, - призналась Гермиона. – Я себя чувствую немного не в своей тарелке. Не то, чтобы я раньше не носила юбок, но таких… - Миа, ты же сама выбирала, - удивился Гарри. – Ты же сказала, что брюки сюда не подходят, что надо что-то летящее, разве не так? - Так-то оно так, - вздохнула девушка. – Но мне как-то непривычно. Все эти разрезы, а у блузки рукава такие странные… - Ты потрясающе выглядишь, просто здорово, поверь! – Гарри не лукавил. Он в первый раз видел свою подругу такой. Такой необычной. Такой взрослой. Такой прекрасной. «Не был бы влюблен – точно бы влюбился», - подумал он, с нежностью глядя, как девушка гордо поднимает голову и принимает его руку, чтобы войти в зал. Двери распахнулись, и несколько лиц обернулось в сторону опоздавших. Через мгновение лиц стало больше. Потом еще больше. Кто-то толкал соседа под локоть, кто-то забыл прожевать и так и сидел с набитым ртом. Разговоры стихли. Одноклассники глядели на них, тараща глаза. Преподаватели смотрели с удивлением, словно не узнавая своих собственных учеников. У Гермионы возникло ощущение, что теперь на нее пялятся абсолютно все. «А, гори оно синим пламенем, - решила Гермиона. - Почему я должна смущаться оттого, что надела новую юбку?» - и она послала в зал ослепительную улыбку. В нескольких местах послышался стук. «Вилки», - поняла Гермиона. Это сразу придало ей уверенности. «Ха!» - вздернула она нос, и они с Гарри прошествовали к гриффиндорскому столу. Здесь ее тут же облепили визжащие от восторга девчонки. Гермиона со смехом отбивалась от особенно настырных, стремящихся потрогать ее волосы, отвечала на вопросы, принимала комплименты, в третий раз обещала дать адрес салона, одновременно пытаясь положить себе на тарелку хоть какой-нибудь еды. Сидящий рядом Гарри тормошил Рона, заворожено смотрящего на преобразившуюся девушку, и тоже что-то объяснял, поминутно пожимая плечами и сияя смущенной улыбкой. «Кто же она? - задавалась вопросом Гермиона, следя, как ее друг украдкой оглядывается на слизеринский стол. - Может, какая-нибудь шестикурсница? Ну-ка, кто там смотрит сейчас на Гарри?» На Гарри смотрели почти все. И не только слизеринки. И не только девушки. Малфой, например, тоже уставился на ее друга с таким выражением, словно не верил своим глазам. «Что, думал один ты у нас красавчик? - злорадно подумала Гермиона. - Знай наших!» Осознав, что момент для подобных изысканий выбран не совсем удачно, девушка вернулась к ужину.
Вернувшись в гостиную, они разобрали свои пакеты и вручили Рону его подарок. - Ну что вы, ребята, - смущаясь, говорил он. – Ну зачем вы… Я не могу… - Молчи, несчастный, - тут же накинулись на него близняшки Патил. – Не вздумай отказываться! Ты в ней будешь просто супер! Посмотри, посмотри, - и они потащили его к зеркалу. - Они правы, Рон, - убеждал друга Гарри. – И мы обидимся, если ты не возьмешь. Гермиона сама выбирала, - со значением добавил он. - Ладно, но больше так не делайте, - сдался Рон. – Ты правда сама выбирала, Герми? – с восхищением глядя на девушку, спросил он. - Ага, - улыбнулась Гермиона. – Ничего особенного. И, пожалуйста, прекрати на меня так смотреть. Это всего лишь куртка. - Я не из-за куртки… - окончательно смутился Рон. – Ты сегодня такая… такая… - Я такая, как всегда! – почему-то разозлилась Гермиона и тут же сняла образ, поклявшись больше никогда его не вызывать. – Хватит, ладно? И вообще, я устала и собираюсь лечь спать пораньше, - заявила она и поднялась. – А где Гарри? - Только что тут был, - удивился Рон. – Надо же, уже слинял куда-то. «Черт, - думала Гермиона, поднимаясь с пакетами к себе в спальню, - он же обещал дать мне мантию! Теперь еще неделю ждать!» В воскресенье Снейп обычно в школе отсутствовал, исчезая сразу после завтрака и являясь только в понедельник утром. «У-у, Гарри, друг называется!» Но она его понимала. «На свидание побежал, - улыбнулась девушка. - Не иначе, его пассии понравился новый прикид. Ай да я!» - возгордилась Гермиона и еще раз порадовалась за друга. «А вот тебе совсем не радостно оттого, что Рон на тебя так смотрел, - вдруг вылез внутренний голос. - И даже сил не было притворяться, усталостью отговорилась». Гермиона вздохнула. «Иди ты к дьяволу, - послала она саму себя. - Я и в самом деле устала». И чтоб доказать себе это, она тут же погасила свет и легла спать.
Проснулась она от тихого стука. - Миа, ты спишь? - послышался из-за двери приглушенный голос. - Уже нет, - недовольно буркнула она и сняла запирающее заклятье. – Заходи, Гарри. Гарри зашел в комнату и присел на край кровати. - Привет, - вполголоса сказал он. – Я вот тебе мантию принес. - Спасибо, - поблагодарила Гермиона. – Надо же, не забыл. Сколько времени-то? - Три часа ночи. Извини, я немного задержался, - он виновато улыбнулся. - Да ладно, - успокоила его девушка. – Зато выспалась. Я же рано легла, сразу после ужина. Так что закончу со своим делом и возьмусь за уроки. Что-то я их совсем запустила, - зевая, пожаловалась девушка. - Стало быть, обгоняешь программу не на весь год, а только на половину? – засмеялся Гарри. – Миа, да ты хоть сейчас можешь сдать эти несчастные выпускные экзамены лучше всех. Я вообще не понимаю, что ты здесь делаешь. То есть я-то очень рад, что ты здесь, - поправился он. – Но тебе самой не кажется, что на многих уроках ты только зря теряешь время? - Да, иногда бывает скучновато, - призналась Гермиона. – Но мне не хотелось бы бросать школу. И вас с Роном, - улыбнулась она. Гарри снял очки и потер глаза. Вид у него был сонный. - Иди-ка ты спать, - предложила ему девушка. – У тебя завтра тренировка по квиддичу, ты должен быть в форме. Не хватало тебе еще заснуть прямо на метле и переломать себе все кости, Малфою на радость, - и она выпроводила зевающего друга за дверь. Потом Гермиона оделась, накинула мантию и отправилась осуществлять свой план.
Остановившись у заветной двери, Гермиона долго прислушивалась, прежде чем приступить непосредственно к взлому. «А вдруг он все-таки здесь? - дрожа от страха и возбуждения, думала девушка. - Тогда он наверняка спит», - успокаивала она себя. - Я же не собираюсь устраивать шум и будить его. Просто уйду и вернусь в другой день», - и она постаралась сосредоточиться. Успешно справившись с охранными заклятиями и следящими чарами, Гермиона пробормотала пароль и осторожно потянула на себя дверь. Та легко открылась. «Ай да я!» - порадовалась про себя девушка. Она до последней минуты она не верила, что у нее получится. «Теперь надо проверить, нет ли кого дома». Гермиона осторожно заглянула в лабораторию, и, убедившись, что внутри пусто, быстро шагнула через порог. Засветив на конце палочки небольшой огонек, Гермиона на цыпочках прокралась к дверям в личные комнаты профессора и на всякий случай проверила, нет ли на них заклятий. Все было чисто. Собравшись с духом, она тихонько толкнула одну створку. В ответ раздался скрип. Девушка отпрянула в сторону и быстро погасила свет. С бьющимся сердцем она стояла, прижимаясь спиной к стене, и вслушивалась в темноту. Но все было тихо. Подождав для верности еще пару минут, Гермиона снова запалила свой огонек и неслышно вошла в комнату. «Это его гостиная», - поняла она, разглядев в тусклом свете камин и пару кресел перед ним. В глубине комнаты она увидела открытую дверь в спальню. Девушка приблизилась, мягко ступая по ковру, и подняла палочку повыше. Постель была пуста. «Никого», - с облегчением констатировала она. Она скинула мантию и зажгла свечи на небольшом столике между кресел. Свечи тут же отразились в застекленных дверцах нескольких книжных шкафов, набитых старинными фолиантами. «Библиотека!» - в экстазе выдохнула Гермиона. Даже один такой шкаф у Дамблдора в кабинете как-то на время превратил ее из нормальной девушки в радостно кудахтающую идиотку, а тут их было целых шесть! Гермиона двинулась вперед, как загипнотизированная. Она открывала дверцы, поднося палочку поближе к полкам, вынимала наиболее редкие книги и листала их, с удовольствием вдыхая запах кожи и ветхой бумаги. Она ставила их на место с почти физической болью, и тут же доставала другие, не менее интересные, смотрела содержание, разглядывала иллюстрации, пыталась разобрать рукописный текст. Она гладила книги по корешкам и благоговейно шептала их названия. «Господи, господи, господи! - взмолилась она. - Пожалуйста, пусть что-нибудь случится, и я смогу как-нибудь сюда вернуться и почитать в свое удовольствие! Только ничего страшного, - спохватилась она. - Пусть Снейп уедет в отпуск или что-то в этом роде… Мамочки, Снейп! Он же может явиться в любой момент!» - Гермиона вздрогнула и выронила очередную книгу – великолепный экземпляр по защите от темных искусств, издание дополненное и переработанное. Когда она нагнулась, чтобы поднять книгу, та злобно цапнула ее за палец. - Ай! – взвизгнула Гермиона и, сунув палец в рот, погладила книгу по корешку. Книга успокоилась и затихла. Девушка быстро поставила ее полку и захлопнула шкаф. «Все, - сказала она себе. - Кончай тут шарить. Ты не за этим сюда пришла». Гермиона вздохнула и двинулась в спальню, с сожалением оглядываясь на полки. В спальне она зажгла свет поярче и огляделась. Кроме большой кровати тут имелся платяной шкаф, комод, тумбочка и пара стульев. «С чего начнем? - спросила себя Гермиона. - Правильно – со шкафа. Надеюсь, боггарта там нет?» - и она потянула на себя дверцы. Боггарта там действительно не было. Вместо него в шафу рядком висели черные мантии. «Как предсказуемо, - сморщила нос Гермиона. - Я бы удивилась, будь тут хоть одна зеленая». Такими же черными были остальные вещи – несколько одинаковых сюртуков, пара халатов, пижамы. «Надо же, пижамы. Откуда же взялась та ночная рубашка?» - хихикнула девушка, вспомнив нелепый эпизод на одном из младших курсов. И тут ее внимание привлек краешек чего-то, напоминающего большую кожаную папку. Папка лежала на верхней полке, заваленная сверху шарфами, перчатками и прочим подобным барахлом. Гермиона встала на цыпочки и потянулась к папке. Рука не доставала совсем чуть-чуть. Гермиона подпрыгнула и ухватила папку за уголок. В следующий момент она сидела на ковре под грудой шарфов, а вокруг нее кружились и падали на пол похожие на разноцветные листья рисунки. Гермиона смотрела на них со странным спокойствием, как будто никогда и не сомневалась в их существовании. Она подтянула к себе ближайший лист и пристально в него всмотрелась. «Хогвартс», - зачаровано подумала она. Это и впрямь был Хогвартс. Только двадцатилетней давности. «Вот этих деревьев уже нет, - отмечала про себя Гермиона. - А эти, наоборот, выросли». В остальном все было примерно так же. Прекрасный замок поднимался над скалами во всем своем великолепии. «Откуда это он рисовал? - задумчиво прикинула девушка ракурс. - С горы, наверное. Надо же. Как он туда залез? Неужто на метле?» - и она медленно, как во сне, принялась собирать и разглядывать рисунки. Их было много. Простые карандашные наброски и акварель, уголь, пастель, иногда и масло. Пейзажи, портреты, эскизы, все обычные, не волшебные, на пожелтевшей от времени бумаге. И на каждом в правом нижнем углу что-то вроде подписи – стилизованная двойная «S». «Это Дамблдор, - узнавала Гермиона некоторых людей. - Точь-в-точь, только борода покороче. А на голове вместо шляпы Астрономическая башня. Это МакГонагалл. Только у нее почему-то глаза, как у кошки. Это пикси. Это гоблин. Это Люциус Малфой. Как похож на Драко! Но у Драко лицо просто надменное, а не жестокое, как у отца». Она медленно складывала рисунки в стопочку, забыв о том, что их автор может в любой момент вернуться. «Это Запретный лес утром. Это наше озеро. Это Хогсмит, вид с холма. Это Хагрид. Это я. Это… Стоп!» «Это – я?» - Гермиона всмотрелась. Это и правда была она. «Когда он это нарисовал?» - подумала она в недоумении. Набросок был сделан явно недавно, бумага, в отличие от остальных, была совершенно белой. «Но как он мог это сделать? Он ведь не видел меня такой!» Гермиона на портрете задумчиво смотрела куда-то раскосыми эльфийскими глазами, облокотившись на парту и положив голову на руку. Волосы на висках были заплетены в косички и убраны назад. Девушка забавно морщила нос и грызла кончик пера, очевидно, решая что-то в уме. «Волосы короче. Этот браслет я потеряла летом. Боже мой, он нарисовал это в прошлом году! Как это возможно? Как он увидел?» - потрясенно думала Гермиона. Она еще раз осмотрела рисунок. Сверху лист был слегка надорван. «Он хотел его разорвать, - подумала девушка. - Но не стал». Гермиона положила портрет в стопку и собрала остальные. «Почему я? - думала она. - Почему именно меня он нарисовал столько лет спустя?» - она хотела и боялась узнать ответ на этот вопрос. Потому что ответ, который напрашивался, не укладывался у нее в голове. «Не может быть. Не может быть. Не может быть», - твердила она, убирая за собой беспорядок. «А мантию-то тебе придется съесть, голубушка, - ехидно произнес вдруг внутренний голос. - Или ты до сих пор сомневаешься, что Снейп и мистер Эллиот – один и тот же человек?» Гермионе было уже все равно. Она убрала папку и шарфы на полку, пододвинув к шкафу один из стульев. Потом закрыла шкаф, отчистила стул заклинанием и поставила его на место. Все это она проделала на полном автомате. В голове у нее был бедлам. «Мне надо хорошенько поразмыслить», - думала девушка, выходя из гостиной и волоча за собой мантию-невидимку. На книги она даже не оглянулась. Восстановив заклятья на двери, она медленно побрела к гриффиндорской башне. Мантию она так и не надела. Филч с его отработками в этот момент волновал ее меньше всего.
«Теперь я понимаю, что творится в голове у Малфоя, если, конечно, Гарри был прав», - думала она, сидя в своей спальне на подоконнике. За окном потихоньку светало. Накрапывал мелкий дождичек. Гермиона подтянула ноги к груди и положила подбородок на колени, наблюдая, как тонкие струйки воды медленно стекают по стеклу. «Действительно – мир рушится. Точнее, кусок мира, - поправилась она. - Вот так живешь на свете в полной уверенности, что черное – это черное, а белое – это белое. А потом - бац! – и все становится с ног на голову, и ты уже ни в чем не уверен». «А может, тебе было удобнее считать черное - черным, а белое - белым? - шепнул вездесущий внутренний голос. - Может, ты просто закрывала глаза на некоторые вещи, чтобы лишний раз не задумываться? Потому что иначе пришлось бы признать, что ты во многом ошибалась? Это ты-то – такая умная!» «Ну чего ты несешь? - сморщилась в ответ Гермиона. - Как же я могла считать по-другому, если он всегда вел себя отвратительно? Ну, кроме того эпизода с котлами. Он же всегда нас ненавидел, особенно Гарри». «Да ну? – тут же возразил внутренний голос. - А помнишь, на третьем курсе Снейп выследил вас в Визжащей хижине? Помнишь, как вы вылезли из-под Дракучей ивы? Как Люпин превратился в волка? Что тогда сделал Снейп?» Гермиона вспомнила ужас, охвативший ее при виде доброго профессора, у них на глазах превратившегося в дикого зверя. И злого профессора, мгновенно вставшего у него на пути. «Он закрыл нас собой», - пораженно подумала она. «И при этом не раздумывал ни секунды, - добавил голос. - И тут же получил лапой по морде. Тебе не кажется, что человек, рефлекторно закрывающий собой детей от опасности, достоин хотя бы уважения? Тем более, тех детей, которых, как ты говоришь, он ненавидит. А дети, что характерно, этого даже не заметили. И уж, конечно, не подумали потом узнать, все ли с ним в порядке! Вот еще! Это же Снейп», - передразнил кого-то голос. Гермионе стало мучительно стыдно. Голос меж тем беспощадно продолжал: «Тебе всегда казалось, что он тебя не любит, потому что он никак не выделял тебя из толпы. Не спрашивал, когда ты тянула руку. Не считал тебя самой лучшей. И этого ты не можешь ему простить, а вовсе не его отношения к Гарри. А тебе не кажется, что он просто уже давным-давно понял то, до чего сама ты додумалась только этим летом? В ЕГО школе? Школе без дурацкой факультетской вражды? Гермиона закрыла лицо руками. Щеки горели. «Да и вся эта ненависть к Гарри, по сути - одна сплошная видимость. Гарри-то он всегда защищал, хоть и ругался при этом, на чем свет стоит. А как еще он должен себя вести, при его-то профессии? Я не про уроки зелий сейчас говорю! Как еще ему относиться на людях к главному врагу его «господина» в школе, где каждый второй слизеринец – потенциальный доносчик? Откуда тебе знать, какой он на самом деле? Как он ведет себя, когда он один, или среди людей, далеких от этого мира и этой дурацкой войны? «Нет на свете ученика, который может любить профессора Снейпа!» - презрительно процитировал голос. - А ты не думаешь, дорогая, что в той школе ему просто не надо было изображать из себя злодея, и он мог позволить ученикам себя любить?» «Хватит! - взмолилась Гермиона. - Я – дура, я это признаю. Я вела себя, как ребенок. Я в жизни не скажу про него больше плохого слова, и другим не позволю. Это ты хочешь услышать?» «Не только, - хмыкнул голос. - Давай уж реабилитируем его окончательно. Как ты там его называла? Летучая мышь-переросток? Мерзкий сукин сын? Раз теперь, как ты заявляешь, твое отношение к нему в корне изменилось, будь-ка любезна, и внешность его оцени адекватно. Гарри это сумел, ты и подавно должна». «Ну, - осторожно начала Гермиона, понимая, что голос просто так не отвяжется, - он высокий…» «Смелее», - подбодрил ее голос. «Интересное лицо…» «Ну-ну?» - мурлыкнул он. «Выразительные глаза…» «Продолжай, продолжай…» «Красивые руки… чуткие пальцы… волнующий запах, обалденный голос, все, все, я согласна, согласна, Гарри прав! Он…» «Произнеси это слово!» «Он… сексуален, черт тебя дери! Ты это хотела услышать?» - яростно тряхнула головой Гермиона. «Именно, милочка, - засмеялся голос. - Наконец-то ты выросла достаточно, чтобы это заметить! А еще он бесподобно ироничен, ты не находишь?» «Ну да, - огрызнулась Гермиона, - особенно это было заметно на том уроке, когда у меня зубы отросли, как у бобра. А он сказал, что не видит особой разницы», - и тут же сама хихикнула. «Ага! – торжествующе заявил голос, - ты и сама теперь понимаешь, что это было смешно! Даже Гарри и тот уже начал просекать его юмор». «Но тогда я так не думала! - вяло защищалась Гермиона. - Тогда мне и в самом деле было обидно!» «А если бы это сказал твой друг?» «Я бы посмеялась», - удрученно призналась девушка. «Вот видишь, - подытожил голос, - проблема на самом деле в тебе. Раньше тебя бесило, что такой умный и неординарный человек, как профессор Снейп, ни в грош не ставит твои знания. А теперь тебя бесит, что такой интересный и сексуальный мужчина не находит привлекательной тебя саму!» «Что?! – ахнула Гермиона. - Что ты такое несешь? Кому это он тут интересен?» «Ой, не могу! – засмеялся голос. – Настолько неинтересен, что ты уже два месяца и думать ни о чем не можешь, кроме как о нем! И в комнаты к нему залезла исключительно из любви к искусству. Хватит уже, а? Ну кого ты пытаешься обмануть? Саму себя? Признайся, наконец, что ты к нему неравнодушна, и я оставлю тебя в покое». «Ни за что! Как я могу признаться, что меня волнует мужчина, которому я совершенно не нравлюсь? Это унизительно!» - тут Гермиона поняла, что же она только что сказала, и схватилась за голову. «Банзай!!! – заорал внутренний голос. – Дошло в конце-концов! Вот тебе и причина, почему ты его так ненавидишь. Потому что на самом деле тебе хочется его любить, дура! Но ты не можешь себе этого позволить, ты же уверена, что совсем ему не нравишься. Почему, кстати?» «Как почему? Ты же сама сказала, он никак меня не выделяет!» «На уроках, милочка, на уроках! А наедине – ты же помнишь. Чего лишний раз говорить?» «Да, заставить меня чистить котлы – это высшее проявление симпатии!» - отбивалась Гермиона. «Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Будешь отрицать?» «Ну ладно, но это совсем не доказательство! Оказание первой помощи пострадавшему вовсе не есть выражение каких-то чувств. А иначе мадам Помфри влюблена во всех учеников поголовно!» «Ой, ну что ты опять несешь? Прекрасно ведь знаешь, что для нее это - обязанность, а для него – личное желание. Он не обязан был тебя лечить». «А чего лечил?» «Хотел, балда! Чего тебе еще надо?» «Он сказал, что я не в его вкусе!» «А что ты говорила перед этим? Про него и про квиддичную команду? Ты же имела в виду, что сама мысль об этом для тебя неприемлема! Думаешь, ему было приятно это слышать? Тебе казалось, что он тебя ненавидит, и ты гнала от себя все другие мысли, а ты не думала, что он просто делает то же самое?» «Нет, - растеряно сказала Гермиона. - Это мне и в голову не приходило. Да и с какой стати? Слушай, а тебе не кажется, что ты выдаешь желаемое за действительное? Наверняка, все это можно объяснить как-нибудь по-другому». «Да? – ехидно вопросил проклятый голос. - Тогда объясни мне, дорогуша, еще одну вещь». «Какую вещь?» - поинтересовалась девушка. «Самую главную. Твой портрет, - спокойно ответил голос. - Почему из всех знакомых ему людей он нарисовал именно тебя, когда в мире есть столько интересных лиц? Тебе не кажется, что это о чем-то говорит?» Гермиона устало прислонилась лбом к стеклу. Этот дурацкий разговор ее вымотал. «Не знаю, - вздохнув, сказала она. - Не верю. Наверняка у него были другие причины». «Ага, ты еще скажи – мишень для дротиков рисовал, - засмеялся голос. - Версия не хуже других. Вытаскивай уже голову из задницы, дорогуша. Сколько можно, в самом-то деле. Ты просто боишься. Боишься, что твои чувства останутся без ответа, и тебе будет больно». «Пусть так, - согласилась Гермиона. - И что прикажешь делать?» «Да делай ты, что хочешь, - раздраженно ответил голос. - Только помни, что лучше сделать и сожалеть об этом, чем всю жизнь сожалеть о том, что ничего не сделал вообще. По крайней мере, теперь ты будешь жить с открытыми глазами. Хотя бы это мне удалось. Дальше решай сама. Адьес, амиго», - и голос замолчал. Гермиона доползла до кровати и зарылась в постель, как в нору.
К счастью для ее здравого смысла, зелья у них были только в среду. К среде Гермиона смогла хоть как-то собраться с силами и не шарахаться в коридоре от каждого высокого студента в черной мантии. И все равно, когда она заходила в кабинет зельеварения, внутри у нее все дрожало. «Он не будет читать твои мысли, глупая», - садясь на место, в сотый раз за эти два дня твердила себе девушка. Но, как бы то ни было, за это время она прочитала об окклюменции все, что смогла найти в библиотеке. И жалела, что боится поговорить на эту тему с Гарри. «Ему и не надо. Он все поймет по моему лицу. Об него сейчас, наверно, можно спички зажигать», - обреченно подумала она, когда Снейп занял свое место на кафедре. И Гермиона, ругая себя за слабость, спряталась за широкую спину сидящего впереди Гойла. «Хорошо, что он такой толстый, - грустно улыбнулась девушка. - Хоть кому-то от этого польза», - и, осторожно выглядывая из-за плеча слизеринца, она принялась переписывать с доски ингредиенты для зелья. - Разбейтесь на пары, - приказал классу Снейп. – Зелье, которое вы будете сегодня варить, достаточно сложное. Вряд ли вы сможете не испортить его в одиночку. Да и вдвоем у вас немного шансов, - профессор поморщился. Гермиона поднялась, чтобы занять привычное место рядом в Невиллом. - Грейнджер! – отрывисто произнес Снейп. Гермиона втянула голову в плечи. - К Малфою, - велел профессор. – Так хоть у кого-то, может, что-нибудь получится. Гермиона осторожно присела за краешек парты. Почему-то она совершено не чувствовала досады от того, что ей придется сидеть с Малфоем. «Это все Гарри со своими идеями, - подумала она. - Теперь мне кажется, что мы с Малфоем – товарищи по несчастью», - и она искоса посмотрела на соседа. Тот посмотрел на нее в ответ, и на лице его не было обычной презрительной усмешки. Малфой подвинулся. Гермиона села поудобнее. Малфой подтянул к себе конспект, поставил крестики напротив некоторых пунктов и вопросительно поднял бровь. Гермиона кивнула и зажгла под котлом горелку. Малфой принялся нарезать помеченные ингредиенты. К концу первого урока они закрыли конспекты и синхронно откинулись на заднюю парту. Всю половину пары они слажено работали, передавая друг другу доску для нарезки, ножи и ступки, мешая по очереди в котле, объясняясь почти без слов, только изредка негромко произнося название очередного ингредиента или дотрагиваясь до плеча соседа, чтобы привлечь его внимание. Движения их были одинаково отточены, порядок действий оптимален и безошибочен. «Мы словно всю жизнь варили зелья вместе», - думала Гермиона, глядя, как аккуратно Драко нарезает корень тысячелистника, как, посмотрев на часы, кидает его в котел и одобрительно кивает, когда она тут же меняет направление помешивания, как ставит в пергаменте аккуратную галочку, в точности, как сделала бы она сама. Некоторые их жесты были удивительно похожи, например, они совершенно одинаково складывали пальцы, держа половник, одинаково сгребали ножом на ладонь склизкие составляющие и даже мизинцы оттопыривали одинаково. «Он это делает в точности, как Снейп, - поняла Гермиона. - И я делаю это так же». От этой мысли ей стало тепло, словно эти простые жесты как-то роднили ее с профессором, и она чуть не улыбнулась Малфою, но вовремя себя одернула. Снейп был легок на помине. - Малфой, Грейнджер, - вопросительно сказал он. - Сэр, - хором ответили они и переглянулись. - Вы закончили? - Да, сэр, - опять вместе сказали они. Гермиона все-таки не смогла сдержать улыбки, очень уж забавным ей показалось отвечать в один голос со слизеринцем. К ее удивлению, Малфой усмехнулся в ответ. - Я гляжу, вам очень весело. Что ж, сейчас проверим, есть ли у вас для этого повод, – и Снейп зачерпнул из котла. Он понюхал содержимое половника и удивленно поднял брови. Гермиона скосила глаза на Драко. Тот стоял с невозмутимым видом. Профессор задумчиво прищурился и взглянул на часы. – Десять баллов каждому факультету, - подытожил он. – Поразительно, учитывая, что вам потребовалось на это всего пол-урока. А теперь несите котел в подсобку и разлейте зелье по бутылкам. Сто миллилитров в каждую. Бутылки на столе, - и он сунул половник обратно в котел. Гермиона взялась за дужку, но Малфой так свирепо на нее цыкнул, что она тут же убрала руку. «Джентльмен, - с удовольствием думала Гермиона, следуя за Малфоем в подсобку налегке. - Что ни говори, а в потомственных аристократах есть что-то неуловимо притягательное. Манеры опять же». Остальные ученики тоскливо провожали их глазами. Многие из них еще даже не начинали варить свое зелье. В подсобке они быстро разлили зелье по бутылкам. - Пойду, спрошу, что нам теперь делать, - буркнул Малфой, избегая смотреть Гермионе в глаза, и направился к двери. Девушка согласно кивнула. Она тоже чувствовала эту неловкость. «Мы, вроде, больше не враги, - думала она. - По крайней мере, я больше не испытываю к нему ненависти. Он, кажется, тоже». Гермиона уселась поудобнее и положила голову на руки. «Но мы и не друзья», - она зевнула. Спать хотелось неимоверно. Ночные прогулки сказывались. Гермиона повозилась, сдвигая бутылки, и закрыла глаза. «Отдохну минуточку», - решила она. А через мгновение уже спала.
Проснулась она от звуков тихо звякающего стекла. Кто-то передвигал посуду в дюйме от ее уха. «Я заснула на кухне, - подумала Гермиона, почему-то решив, что она дома. - Сейчас от мамы влетит», - и она сладко потянулась, не открывая глаз, разминая затекшую шею. - Проснулись, мисс Грейнджер? – прозвучал сзади насмешливый голос. – Надеюсь, вы выспались? Гермиона открыла глаза и чуть не слетела со стула. «Черт! Как же я так вырубилась?» - в панике подумала она. Девушка робко оглянулась. Снейп возился в шкафу за ее спиной, расставляя бутылочки с зельем. Сильно разгневанным он не выглядел. Судя по всему, урок уже закончился. Гермиона пробормотала что-то невнятное и полезла из-за стола. Это была ошибка, потому что ноги у нее тоже затекли. Колени подломились и девушка, приглушенно мявкнув, стала заваливаться вперед, зацепив по дороге табурет. Но до пола она не долетела. На полдороге ее поймали. «Аппарировал он, что ли?» – благодарно размышляла Гермиона, глядя на Снейпа, когда тот с непроницаемым выражением лица сажал ее обратно на стул. На мгновение его руки задержались у девушки на плечах. Ее сердце пропустило удар. Она замерла, запрокинув голову, как и тогда, в лаборатории, завороженная терпким запахом, пропитавшим его мантию, но в этот раз не от испуга, а от какого-то радостного ожидания. «Ну!» - выдохнула она про себя, не зная точно, чего именно ждет. И почти застонала от бессильного разочарования, когда мужчина отстранился. В голове шумело. Она опять дрожала с головы до ног, чувствуя, как теплая волна поднимается откуда-то снизу и заливает все тело, но это ее больше не пугало. Девушка с трудом сглотнула, не понимая, отчего вдруг так пересохло в горле, и моргнула, пытаясь сфокусироваться на лице профессора. Его ответный взгляд заставил ее затрепетать. Снейп смотрел на нее, как на неведомое чудо. Он вглядывался в ее черты с какой-то странной жадностью, будто никогда не видел ее раньше, будто последние семь лет она не была его студенткой. Широко раскрыв глаза, она следила, как удивление на его лице сменяется выражением пораженного узнавания. Как завороженный, он шагнул вперед и машинально поднял руку, словно собираясь потрогать ее волосы. Не отрывая взора от его горящих глаз, Гермиона дотронулась до виска и неверяще улыбнулась. Волосы снова были заплетены. Она закрыла глаза и с отчаяньем приговоренного подалась вперед, под его руку, ожидая гневного окрика, и тут же с востором ощутила, как осторожные пальцы пробегают по переплетенным прядям, легко дотрагиваясь до кожи и вызывая мурашки каждым своим прикосновением. Она почувствовала, как ее губы неудержимо расплываются в улыбке, и распахнула глаза, изливая в мир такую искреннюю, неприкрытую радость, что Снейп невольно отступил назад. Мгновение он недоверчиво глядел на девушку, потом его глаза вспыхнули. Гермиона, как во сне, поднялась со стула и шагнула вперед. В животе у нее порхали бабочки. И именно в этот момент в дверь постучали. «Нет!» – мысленно застонала Гермиона, глядя, как Снейп, словно просыпаясь, проводит по лицу рукой, как тухнет его взгляд, а губы кривятся в обычной презрительной гримасе. «Нет, нет, нет, пожалуйста», – взмолилась она, не в силах глядеть на это превращение. Она точно знала, что момент упущен, что Снейп больше не позволит ей застать себя врасплох, не допустит, чтобы кто-то еще раз увидел его без маски. - Сэр, - раздался из-за двери неуверенный голос. «Рон, черт тебя дери! – заскрипела зубами Гермиона. – Ну почему сейчас? Ну чего ты сюда приперся, ну кто тебя звал?» - больше всего в этот момент ей хотелось дать своему парню по башке, желательно чем-нибудь тяжелым. Снейп открыл дверь и смерил Рона тяжелым взглядом. От этого взгляда беднягу отнесло на три фута и приложило спиной о парту. - Что вам угодно, мистер Уизли? – холодно произнес алхимик, выходя. – Не помню, чтобы я вас приглашал. - Г-г-г-г, - пролепетал Рон, на всякий случай отходя за парту, – Г-гермиона… Я ищу Гермиону, она ведь здесь? - Вы необычайно проницательны, мистер Уизли, - издевательски ответил Снейп. – С учетом того, что она отсюда не выходила, странно было бы предположить, что ее здесь нет, - и он шагнул в сторону, позволяя девушке выйти. Гермиона вздохнула и перешагнула порог. - Я просто заснула, Рон, - устало объяснила она, глядя в сторону. – Не стоило беспокоиться. Рон недоверчиво уставился на нее. - Не стоило беспокоиться? Он же… - тут он опасливо покосился на Снейпа и замолчал. - Продолжайте, мистер Уизли, - язвительно поощрил его профессор. - «Он же упивающийся», вы это хотели сказать? - А даже если и так? - задиристо произнес Рон, решив, очевидно, что терять ему нечего. - Скажете, я не прав? – и он посмотрел на Гермиону, ища ее одобрения. - Вы абсолютно правы, мистер Уизли. – Снейп неуловимым движением вынул палочку. - И раз уж вы об этом напомнили, позвольте дать вам один совет, - он сделал шаг вперед. Рон невольно попятился. Профессор удовлетворенно хмыкнул. - Совет простой, мистер Уизли, - он сделал еще один шаг. Рон уперся спиною в дверь. – Всегда помните, кто я, и никогда не стойте у меня на пути, - с угрозой закончил алхимик. Третьего шага ему не понадобилось. Дверь открылась, и Рон вывалился в коридор, приземлившись в аккурат на пятую точку. Снейп, презрительно усмехаясь, отступил. - Профессор… - умоляюще начала Гермиона. Вместо ответа он просто кивнул ей на дверь. Гермиона вздохнула и взяла свою сумку. Проходя мимо него к выходу, она невольно глубоко вздохнула, словно стараясь запомнить и унести с собой его запах. Снейп вздрогнул и отвел глаза. Гермиона закрыла за собою дверь. - Пойдем, Рон, - устало сказала она и помогла парню подняться. – Пойдем обедать. И они пошли обедать. По дороге Рон молчал, переживая свое унижение, и девушка была этому рада. Говорить ей совсем не хотелось. Ей хотелось плакать.
В Большом зале их встретили шумными приветствиями, называя Гермиону потеряшкой, а когда она объяснила, в чем было дело – спящей красавицей. - Ну что, Рон, - смеялись одноклассники. – Спас красавицу из лап чудовища? - Герой! - Лыцарь на белом коне! - А чудовище в лучших традициях следовало умертвить, - веселился Шеймус Финниган. - Все бы только вздохнули с облегчением! - Перестаньте, хватит, - просила Гермиона. Ей было неприятно это слушать. «Что бы вы понимали, идиоты!» - думала она. В голове проносились обрывки мыслей, голоса, образы. Вот художественная школа, прекрасная в утреннем свете, старенький сторож, рассказывающий ей о своем покровителе с таким чувством, такой любовью. Рисунки в старой кожаной папке, ее портрет, надорванный сверху, тайный образ, который смог разглядеть художник. Образ, вернувшийся так внезапно. И, наконец, Снейп, его руки, его запах, его голос. Его глаза, вдруг вспыхнувшие темным огнем – из-за нее, для нее… Если бы не Рон, кто знает, что случилось бы дальше. Она готова была отдать пять лет жизни, только бы узнать об этом. - А ты, Гермиона, - прервал ее размышления язвительный голос Парвати, - не хочешь поблагодарить своего спасителя? – брюнетка смотрела на девушку прищуренными глазами. - Я же уже сказала, не от кого было меня спасать! – Гермиона начала заводиться. Она понимала, что парень ни в чем не виноват, что он и правда беспокоился, но ничего не могла с собой поделать. Благодарить ей его не хотелось. Хотелось, наоборот, слегка придушить своего «спасителя». – Рон, тебе и правда не стоило… - Не стоило? – возмущенно прервал ее Рон. – Я думал, ты мне спасибо скажешь! Тебя не было сорок минут! И все это время этот ублюдок был там с тобой! Велел Малфою вести урок вместо себя! Откуда мне было знать, что этот мерзкий подонок с тобою делал? Гермиона вскочила, опрокинув тарелку. - А теперь послушай меня, Рональд Уизли, - от злости она шипела, как змея. – Если ты еще хоть раз позволишь себе в моем присутствии оскорбить профессора Снейпа, я в жизни не скажу тебе больше ни единого слова. Ты меня понял? А если ты это сделаешь еще раз, я сломаю тебе нос! - Гермиона, ты с ума сошла? – потрясенно уставился на нее Рон. – Чем он тебя опоил? - Я неясно выразилась? – Гермиону трясло от ярости и какого-то непонятного облегчения. За столом воцарилось изумленное молчание. Одноклассники глядели на нее, разинув рты. С соседних столов на них уже начали оглядываться. - Ты что, Грейнджер… - начал было Финниган, но Гермиона так на него зыркнула, что он тут же заткнулся. - Всех касается, - наконец, буркнула она и вылезла из-за стола. Есть ей совершенно не хотелось.
Наутро только и разговоров было, что о странном поведении гриффиндорской старосты за обедом. Когда она проходила по коридорам, за ее спиной шушукались, обсуждая, что же все-таки сделал Снейп с лучшей ученицей школы, отчего она так рьяно принялась его защищать. Основными версиями были непростительное заклятие а-ля Империо и подчиняющее зелье, которое он якобы заставил ее выпить в подсобке, о чем не замедлила поведать ей Джинни, обиженная на нее за старшего брата. Гермиона в ответ только усмехнулась. Правильная версия был настолько неправдоподобна, что даже не пришла никому в голову. Джинни на полном серьезе предложила ей сходить к директору и провериться насчет заклятий. Гермиона посоветовала ей заниматься своими делами. Джинни обиделась еще больше. Гермиона знала, что подобные сплетни быстро утихнут, стоит только появиться другому предмету для обсуждения. Так и случилось через пару дней, когда ее теперь уже бывшего парня застали с Парвати Патил в Астрономической башне через час после отбоя. Беспорядок в их одежде не оставлял сомнений в том, чем они там занимались. Гермиона не испытала по этому поводу никаких эмоций, кроме легкой грусти от потери друга, и была очень благодарна Гарри, который все это время ненавязчиво болтался где-то рядом, в нужные моменты возникая «для поговорить». С ним ей было легко. Он ни о чем ее не спрашивал, только иногда так смотрел своими понимающими глазами, что Гермионе хотелось плакать. А плакать было от чего. Жизнь была безрадостна и лишена смысла, потому что Снейп ее не замечал. На уроках он смотрел на нее, как на пустое место, а если она задавала вопрос, отвечал в своей обычной язвительной манере. Иногда ей казалось, что эпизод в подсобке ей просто приснился, настолько равнодушным казался алхимик. «Ну это же было, было!» - уверяла она себя, глядя, как профессор за своим столом проверяет пергаменты, пока класс пытается сварить очередное зелье. Она опять сидела с Малфоем. На следующем после их совместной работы уроке она совершенно автоматически подошла к его парте, и он послушно подвинулся, будто это было в порядке вещей. Снейп ничего не сказал по поводу такой перестановки, а остальные решили, что он сам ее пересадил. Сидеть с Малфоем было одно удовольствие. За все это время они ни разу не испортили ни одного зелья, всегда с успехом заканчивая раньше других. Если оставалось время, они тихонько читали, или делали уроки, зачастую заглядывая друг другу в конспекты, или просто сидели, болтая ногами, в ожидании звонка, или пока Снейп не придумает им другое задание. Малфой обычно читал учебник для первых курсов университета по колдомедицине, а Гермиона штудировала Высшие Зелья. Иногда они хмыкали и показывали друг-другу заинтересовавшие их или просто смешные места, испытывая к соседу все большее уважение, вызванное одинаковым складом ума, уровнем знаний и чувством юмора. Контрольные они тоже заканчивали писать одновременно. За это время они не сказали друг другу и дюжины слов и не видели в этом нужды. Все эмоции они выражали просто – Гермиона фыркала и морщила нос, а Малфой дергал уголком рта и иронично поднимал белую бровь – для понимания было достаточно. Без Драко ее уроки зелий были бы просто ужасны. Он отвлекал ее от мыслей о Снейпе, которого она чувствовала буквально всей кожей, ведь он был так близко. И в то же время так далеко.
«Что же мне делать?» - грустно думала Гермиона, сидя во второе воскресенье декабря у замерзшего озера. В этом году зима пришла рано, щедро присыпав снегом Хогвартс и его окрестности. Не тем белым пушистым снегом, что ярко блестит на солнце и напоминает о близком Рождестве, а серым мерзким снежком пополам с водой, от которого мгновенно промокает обувь, а волосы виснут сосульками. В такую погоду неохота даже из постели вылезать, не то что выходить на улицу. Но Гермиона именно так и поступила. Эта отвратительная погода и унылый пейзаж как нельзя лучше соответствовали ее настроению в последние недели. Она прислонилась головой к холодному шершавому стволу у себя за спиной и закрыла глаза. Она не знала ответа на свой вопрос. Все, что она знала – это то, что Снейп все-таки не был к ней равнодушен. Но толку от этого не было никакого. Она понятия не имела, как заставить его продемонстрировать это нужным ей способом. В школе этого не проходили. Она сделала все, что могла, она ясно дала ему понять, что ее отношение к нему далеко от обычного отношения студентки к преподавателю. И если он не захотел воспользоваться этим шансом, что ей еще оставалось? Только сидеть тут и примерзать волосами к дереву. Хогвартс потихоньку просыпался. Хлопнули несколько раз входные двери, выпуская стайки учеников, несмотря на плохую погоду собирающихся в Хогсмит. Их веселые оклики заставили Гермиону поморщиться. Она поднялась и медленно пошла наверх, к воротам. Несколько идущих на встречу третьекурсников почтительно расступились, пропуская старосту. Она была уже почти у ворот, когда воздух позади нее наполнился испуганными возгласами, а потом и криками о помощи. Гермиона стремительно обернулась. Какой-то мальчишка барахтался в озере, с головой уходя под воду и пытаясь уцепиться за лед. Лед обламывался под его пальцами. Его одноклассники бестолково суетились на берегу, размахивая руками, и вопили. Она сама не поняла, как оказалась в воде, будто одним прыжком преодолев расстояние в добрую сотню футов. Схватив мальчишку за шиворот, она потащила его к берегу, ругаясь на ходу последними словами. Вода доходила ей почти до плеч. Вытолкнув спасенного на сушу, она с трудом вылезла сама и упала на холодную землю, пытаясь отдышаться. К ним уже бежали несколько ребят постарше. Гермиона кое-как поднялась с земли и указала им на мокрого третьекурсника. Высокий хафлпаффец понял ее без слов и, стянув с себя мантию, закутал в нее дрожащего мальчика. - Этого – к мадам Помфри, быстро, - приказала она. – А вы, - обернулась она к испуганным ребятам, - пойдете туда же и будете сидеть с вашим другом весь день. И никакого Хогсмита на сегодня, ясно? А если еще хоть один придурок захочет прогуляться по льду, я лично проконтролирую, чтобы он так и остался в озере! Вы меня поняли? Мальчики послушно закивали и попятились, понимая, что легко отделались. - Ты как? – участливо спросил ее хафлпаффец. - Я в порядке, - ответила девушка. Вода стекала с нее ручьями. – Я высушусь заклинанием, идите. - Смотри, - с сомнением произнес юноша и побежал догонять своих одноклассников, несущих спасенного ею мальчика в больничное крыло. Гермиона сунула руку в мокрый карман и выругалась. Палочки не было. Очевидно, она выронила ее, когда тащила мальчишку из воды. Девушка подошла поближе и вгляделась в воду. Вода была темной и мутной. В ней плавали кусочки льда и какие-то ветки. Палочки не было видно. «Вот дерьмо, - подумала Гермиона. Ее уже начинало колотить. - Вечером тут все замерзнет и ее вообще будет не достать». И тут она увидела свою палочку прямо под ногами. Она торчала из-под воды у самого берега. «Слава богу», - вздохнула девушка. - Акцио! – непослушными губами произнесла она. Палочка не двинулась с места. – Да что за хрень? – вслух выругалась девушка. – Акцио! - никакого эффекта. Очевидно, палочка за что-то зацепилась. Матерясь, как пьяный матрос, Гермиона присела на корточки и дернула палочку на себя. Этого ей не следовало делать, потому что в следующее мгновение она потеряла равновесие и второй раз за сегодняшний день оказалась в воде, но на этот раз уже с головой. Отфыркиваясь и отплевываясь, Гермиона вылезла на берег, направила на себя палочку и произнесла высушивающее заклинание. Одежда мгновенно прилипла к телу. «Проклятая шерсть, - обреченно думала девушка, стягивая с себя мантию, рукава которой заканчивались теперь на локтях, а подол задрался выше колен. - Ее теперь только выкинуть или эльфам отдать. Хотя… - Гермиона прикинула объем. - Трансфигурирую и съем, - решила она, поднимаясь к воротам. - Надо же выполнять данные себе обещания». Она осталась в тоненькой рубашке. Как ни странно, ей совсем не было холодно, скорее наоборот. «Но к мадам Помфри все равно надо зайти», - подумала она, поднимаясь в спальню, чтобы переодеться. Она чувствовала себя безумно усталой. «Зайду после обеда», - пообещала себе девушка и прилегла на кровать. Ее вдруг зазнобило. «Все-таки простыла, - поняла Гермиона и натянула на себя одеяло. - Не надо было скакать там по берегу. Ничего, сейчас полежу немного и встану», - и с этой мыслью она отрубилась.
Очнулась она от того, что кто-то ее звал. Гермиона поморщилась и попыталась открыть глаза. Сделать это оказалось непросто. Глаза резало, будто в них насыпали песку. Виски ломило, болела спина, а в горле при каждом выдохе что-то клокотало. - Мисс Грейнджер! – повторила мадам Помфри, склоняясь над девушкой. – Как вы себя чувствуете? - Ужасно, - прохрипела Гермиона. – Что случилось? Почему я здесь? – она лежала в палате в больничном крыле. - Вас принес мистер Поттер, мисс Грейнджер. И радуйтесь, что он сделал это вовремя. Еще бы несколько часов, и вы бы так легко не отделались. - Что… - попыталась спросить Гермиона, но вместо этого зашлась в кашле. - А как вы думаете? Двустороннее воспаление легких, всего-навсего, мисс. Вы целый день провалялись в своей комнате, вместо того, чтобы сразу придти сюда и начать лечение, и вот вам результат. - А… - А ваш спасенный отделался легким испугом, - без слов поняла ее колдомедик. – И будет спать в своей постели, в отличие от вас, мисс Грейнджер. Вы молодец, Гермиона, - неожиданно закончила женщина. – А ваш факультет получил благодаря вам 50 очков, - она улыбнулась и села на стул в изголовье кровати. – Выпейте это, вам станет полегче, - и она помогла девушке выпить лекарство. – А теперь спите, сколько сможете. А вашим друзьям я скажу, чтобы приходили утром. - Друзьям? – удивилась Гермиона. «Мы же с Роном вроде в ссоре», - подумала она. - Ну да, друзьям, - ответила мадам, поднимаясь. – Странная парочка – гриффиндорец и слизеринец, давно такого не видела, - усмехнулась она и вышла из палаты. «Малфой приходил меня навестить? - удивленно подумала девушка. - Надо же, волнуется», - и с этой приятной мыслью она заснула.
Следующий раз она проснулась ночью. Ей безумно хотелось пить. К счастью, опытная колдомедик это предусмотрела. На тумбочке стоял целый кувшин тыквенного сока. Гермиона выхлебала половину, даже не потрудившись налить сок в стакан, и снова откинулась на подушку. Она чувствовала себя как-то странно. Кровать будто слегка покачивалась, а вся комната немного кружилась, но Гермиона понимала, что это, скорее всего, последствия высокой температуры. Из соседней комнаты доносились голоса. Гермиона прислушалась. - А что ты хотел, Северус, - тихо говорила мадам Помфри, - если бы она сразу ко мне пришла, была бы уже здорова. Снейп в ответ что-то возражал. Его почти не было слышно. - Ну откуда мне было знать, что ты здесь? Ты же всегда уходишь по воскресеньям. Я дала ей то, что было. Снейп опять проговорил что-то неразборчивое. - Она сейчас спит. Когда проснется, я сразу заставлю ее выпить, не волнуйся ты так. Снейп что-то буркнул. - Оно и видно, - засмеялась мадам, – ну нисколечко. Знаешь что, Северус, иди-ка ты лучше спать. Лично я как раз собираюсь этим заняться. Дверь за стеной заскрипела. Было слышно, как кто-то вышел в коридор. Гермиона замерла. Шаги начали удаляться. Гермиона разочаровано шмыгнула носом. Словно в ответ на это шаги стихли. Девушка прислушалась и расплылась в улыбке: шаги снова приближались. Она закрыла глаза и попыталась перестать улыбаться. Получалось плохо. «В темноте не видно», - решила Гермиона. Дверь чуть слышно скрипнула. Гермиона, затаив дыхание, слушала, как человек подходит к кровати и ставит что-то на тумбочку. Гермиона неслышно вздохнула, втягивая в себя уже ставший родным запах, и осторожно глянула сквозь ресницы. Она увидела только темный силуэт, остальные подробности скрывала тьма. Снейп стоял над ее кроватью, склонив голову, слушая ее дыхание. Гермиона задышала ровнее. Мужчина тяжело вздохнул и сел на стул. Гермиона старательно притворялась спящей, хотя это было не просто. Внутри нее все пело. Так она и лежала, замирая от восторга, пока не почувствовала, что у нее начинает першить в горле. Она попыталась загнать кашель обратно, но у нее ничего не вышло. Она начала кашлять. Сначала тихонько, потом все сильнее и сильнее. Она села на постели, хрипя и сотрясаясь всем телом. Легкие горели, будто в них насыпали перца. Кашель не проходил. И когда ей уже казалось, что она сейчас выкашляет собственный желудок, она вдруг почувствовала руку у себя на спине. - Шшш… - сказал Снейп и притянул девушку к себе. Он сидел на краю кровати, поглаживая Гермиону по спине, и прижимая другой рукой ее голову к своему плечу. Гермиона уткнулась в него лбом, вздрагивая от последних приступов кашля, и позорно разревелась от облегчения. Она вцепилась в его мантию двумя руками, всхлипывая и шмыгая носом, и чувствовала себя абсолютно счастливой идиоткой. - Вы решили утопить меня в слезах, мисс Грейнджер? – тихо произнес в темноте знакомый голос. – Немного непохоже на вас, вы не находите? Насколько я понял, вы - наоборот, занимаетесь на досуге спасением утопающих. Снейп попытался отстраниться. Гермиона замотала головой, не разжимая рук. Мужчина вздохнул и погладил ее по волосам. - Ну же, мисс Грейнджер. Я не могу сидеть так вечно, - мягко сказал он. Гермиона еще раз всхлипнула и немного отодвинулась. - Объясните мне одну вещь, - опять вздохнул в темноте Снейп. – Как такая взрослая и умная девушка умудряется вести себя, как маленький ребенок? Начиная с того, что вы сами полезли в пруд, и заканчивая вашим пренебрежением собственным здоровьем? Вы что, не могли его отлевитировать? Вы же волшебница. - Не знаю, - виновато ответила Гермиона. – Это был порыв. Помните, как у вас тогда, у Дракучей ивы? – она затаила дыхание в ожидании ответа. - Хм, - хмыкнул Снейп. – Пытаетесь перевести разговор, мисс Грейнджер? Хорошая попытка, но неудачная. Мою глупость мы обсудим в другой раз. Так что же вы мне ответите? - Я правда не знаю, - честно призналась Гермиона. – Просто - раз! – и я уже оказалась в воде. Хотя обычно я всегда сразу хватаюсь за палочку. - Раз! – и вы уже на больничной койке, - недовольно проворчал Снейп. – Почему вы не пошли к мадам Помфри? Ведь у вас хватило ума отправить сюда вашего утопленника? - Палочку потеряла, - насупилась девушка. – А когда нашла – свалилась в воду уже сама, - и она, не сдержавшись, хихикнула. – А потом дурацкая мантия села от высушивающего заклинания, и мне пришлось щеголять по морозу в одной рубашке. А потом я просто отрубилась. Вот как-то так, - пожала она плечами. - Просто великолепно, мисс Грейнджер, - иронично произнес Снейп. – Вам не кажется, что в последнее время вы ведете себя несколько странно? - Странно – не то слово. Все гораздо хуже. Я веду себя, как Невилл. Разве что котлов не взрываю, - покаялась Гермиона и улыбнулась в темноте. Снейп больше не обнимал ее, но продолжал сидеть на кровати, так близко, что девушка слышала его дыхание. - И как вы объясняете себе этот… феномен? – понизив голос, спросил профессор. - Вы уверены, что хотите знать это, сэр? – смело спросила Гермиона и подняла голову. Снейп молчал. - Почему-то мне кажется, что вы и так уже знаете. Я права? – продолжила девушка тоном ниже. Снейп опять ничего не ответил. - Может, наконец, расставим все точки над i? - вполголоса предложила Гермиона, решив во что бы то ни стало добиться своего. - Что здесь… Северус? – раздался вдруг от двери голос мадам Помфри. – Что ты тут делаешь? - Поппи, ради бога, убери свет, - морщась, попросил Снейп. Мадам послушно пригасила лампу. Профессор поднялся. Гермиона сощурилась, стараясь разглядеть его лицо, но перед глазами плавали зеленые зайчики. «Это просто проклятье какое-то! - раздраженно думала она. - Как только дело доходит до главного, нас тут же прерывают. Следующий раз заколочу дверь, так и знайте!» - пригрозила она неведомо кому. Снейп меж тем объяснял мадам, что зашел отдать лекарство, которое забыл ей оставить, услышал, как мисс Грейнджер кашляет, и на всякий случай заглянул в палату. «Хитро выкручивается, - довольно усмехнулась Гермиона. - Опыт, однако». Но тут колдомедик подняла лампу повыше и уставилась на мокрое пятно у профессора на мантии. «Я его заревела», - поняла девушка и стала ждать, как Снейп будет выкручиваться дальше. Но у него, по-видимому, иссякла фантазия, а может, он просто устал оправдываться. Мадам вопросительно хмыкнула и указала ему на пятно глазами. Снейп мрачно смотрел на нее и молчал. Гермиона поняла, что пора брать дело в свои руки. - Сопли! – выпалила она. – И мокрота… Снейп и мадам посмотрели на нее совершенно одинаковым взглядом – взглядом здоровых людей на сумасшедшего. - Я кашляла, понимаете, - принялась объяснять Гермиона. – Сопли-то летят. Ну и запачкала немного… профессора. Пришлось замыть, – она невинно улыбнулась. У Снейпа дернулась щека. «Вот тебе, - злорадно подумала девушка. - А будешь еще делать вид, что меня нет, я в тебя и правда плюну!» - Замечательно, - саркастически сказала колдомедик. – Просто великолепно. Мокрота, значит. У-гу… - протянула она и посмотрела на Снейпа. Тот пожал плечами. - Ну что ж, - подытожила мадам. – Мокрота отходит – это хорошо. Выпейте-ка зелье, раз уж вы все равно проснулись. Не зря же его профессор… заносил, - и она ловко влила в Гермиону содержимое пузырька, который Снейп поставил на тумбочку. - Гадость какая! – ошарашено прохрипела девушка, хватая ртом воздух. – Что это было? Запить можно? - Запивайте, - милостиво разрешила женщина. – А что это было – спросите профессора. Это его творение. - Вы уверены, что хотите знать это, мисс? – в точности повторяя недавние интонации самой Гермионы, спросил алхимик. - Абсолютно! – заявила девушка, с вызовом глядя ему в глаза. - Что ж, мисс Грейнджер, - промурлыкал Снейп. Судя по голосу, он уже пришел в себя. – Мы с вами продолжим этот разговор, когда вам станет лучше, - и он пошел к выходу, увлекаемый за собой медичкой, которая погрозила Гермионе пальцем и жестом велела ей ложиться. - Жду с нетерпением, - буркнула Гермиона в спину алхимику. «Он мне еще припомнит эту историю с соплями, особенно если мадам Помфри разнесет ее по всему Хогвартсу», - подумала девушка. Дверь в палату закрылась. Гермиона счастливо вздохнула и закрыла глаза, смакуя воспоминания. Их уже накопилось аж целых три! Гермиона усмехнулась собственной глупости и начала засыпать.
Товарисчи, большая просьба. Мы с Талькой решили выложить весь фик сразу и окончительно отбетить его прямо здесь. Если кто заметит какой грамматический ляп - плиз, напишите. Если вы, конечно, не предпочитаете пару месяцев подождать. Почему-то мне кажецца, что не предпочитаете.
Да, товарищи, если хотите что-то сказать, но не знаете что, а банальность писать не хочецца - смело ставьте рожу, мне будет очень приятно. Первый фик, знаете ли, мнительность крайне повышенная.
Могу сказать одно: кто скажет, что это не один из лучших снейджеров, которые вы когда либо читали - пусть бросит в меня… ммм… свой кошелек. И черт меня дери, если я на этом разбогатею.
На мне вы точно не разживётесь Пототму что я в восторге! Ваш фик у меня в ТОП-спике наряду с Джокером" и "Хрустальными слезами"! Спасибо!
Только один баг. Разве мальчикам можно заходить в спальник девочкам? Кажется в книге говорилось, что должен подняться шум и нарушитель скатится по лестнице.
meg Хочу Вам сказать спасибо. Я давно, очень давно не читала Снейджеров с таким удовольствием. Только исправьте, пожалуйста: слово romance пишется не совсем так, как у Вас в "шапке". Что касается грамматических ляпов, могу сказать, что слово "нисколечко" пишется слитно. Пожалуй, и все) Поддерживаю вопрос Лаура Рэйн , однако.
Лаура Рэйн Мне вообще-то казалось, что в спальни старост заходить можно всем и в любое время суток - мало ли какие дела. А вот в общую спальню девочек, наверное, только днем. А фик я буду выкладывать очень быстро - по пять глав в день, если угодно, или этого недостаточно? Могу и больше. Просто все-таки не хочецца, чтобы у вас сложилось неправильное представление о нашей грамотности. В тот раз я слишком поторопилась и не дала бете закончить свою работу, выложив фик с позорными ошибками. Как вы думаете, какими словами она меня крыла? Она-то взялась за меня только с 20й главы, а получилось так, будто она все это пропустила. Она и сейчас не успевает, но на этом сайте можно править прям в процессе, поэтому давайте останемся здесь. Я правда очень быстро все выложу, обещаю.
В больничном крыле девушка провалялась всю неделю. И каждое утро она обнаруживала на тумбочке у кровати новый пузырек с гадким на вкус лекарством, которое, впрочем, оказалось поразительно эффективным. Гермиона знала, кто его приносил, но ей ни разу не удалось подловить Снейпа, когда он приходил, словно он одолжил у Гарри мантию-невидимку. И все равно настроение у нее было замечательным, и каждое утро она просыпалась с улыбкой на лице. Она не знала, можно ли назвать ее чувство к Снейпу любовью, и что именно чувствует к ней он, и, если честно, не хотела об этом задумываться. «Пусть все будет, как будет, - решила она. - Не будем больше анализировать, торопить события и портить гармонию алгеброй». Она ощущала, что от нее уже ничего не зависит, что ее, словно игрушечный кораблик в речке, подхватила большая волна и теперь несет куда-то по течению. И ей вовсе не хотелось возвращаться на берег. Гарри приходил к ней каждый день, и Малфой, как ни странно, тоже, появляясь сразу же после ухода Поттера и почти сразу же уходя. Они приносили ей фрукты и сладости, Гарри рассказывал последние новости, а Малфой давал ей свои конспекты и брал для нее книги в библиотеке. Раз или два заходил Невилл, жалуясь, что без нее на зельях ему совсем каюк, и что Снейп окончательно его затюкал. А на третий день, к ее вящему удивлению, к ней заявилась зареванная Парвати Патил и попыталась перед ней извиниться. Гермиона решительно прервала ее излияния, заверив, что она все понимает и не держит на подругу зла. Успокоенная Парвати призналась, что Рон очень переживает из-за всей этой истории. Оказывается, он все это время боялся объяснить Гермионе, что его чувства к ней оказались не такими, как он полагал, и он считал, что разрушит их дружбу, если скажет ей об этом. И теперь ему кажется, что так оно и случилось. Выслушав эту историю, Гермиона поразилась, насколько точна оказалась пословица о благих намерениях. Они с Роном так боялись друг друга обидеть, что в итоге чуть было совсем не перестали общаться. Такой вот вышел парадокс. Сама она не разговаривала с Роном вовсе не потому, что он предпочел ей Парвати, как могло бы показаться со стороны. На самом деле ей было банально стыдно. Стыдно оттого, что вместо положенной грусти она чувствовала одно сплошное облегчение и опасалась, что кто-нибудь это заметит и начнет задавать ненужные вопросы. В итоге она крикнула Рону, чтобы он не мялся за дверью и заходил, правильно расценив, что именно он пыхтит там последние десять минут. Парень с виноватым видом засунул в палату голову и смущенно поинтересовался, точно ли она на него не сердится. Гермиона, смеясь, объяснила ему, что и не думала сердится, и очень рада, что он пришел ее навестить. Рон долго не мог поверить, что она говорит серьезно. Он краснел и заикался, отводя глаза, и никак не мог сказать что-нибудь вразумительное. Смотреть на него было одно мучение. Гермиона взглядом попросила Парвати оставить их одних, и та с видимым облегчением удалилась, обещав зайти попозже. Гермиона жестом предложила другу присесть и прикрыла глаза. Нечестно было сваливать всю вину на него одного, это она знала точно. И она рассказала Рону, о чем думала еще летом, что тоже давно сомневалась в своих чувствах к нему, и так же, как и он, боялась его обидеть, предпочитая делать вид, что у них все в порядке. Рон слушал ее с открытым ртом, и лицо его постепенно прояснялось. И окончательно уверившись, что она не шутит и не совсем не держит на него зла, он начал взахлеб рассказывать, как ему не хватало ее все эти недели, и как он волнуется за Гарри, который практически перестал ночевать в спальне и проводит почти все время сами-знаете-где; как он боялся, что она никогда его не простит, и как рад, что она все понимает; что она всегда будет его другом, и что он готов ради нее хоть с башни спрыгнуть; как он испугался за нее, когда узнал, что она опять попала в больничное крыло, и что на уроках без нее совсем беда, так они все привыкли к ее помощи, и так далее, и тому подобное. Девушка слушала его с улыбкой. Она была рада, что все так кончилось. Теперь ее совесть ничего не омрачало. На самом деле, ей тоже его не хватало. «Все-таки семь лет дружбы – это вам не хрен собачий», - умиротворенно думала она, глядя, как счастливый Рон удаляется под ручку с зашедшей за ним Парвати. На душе у Гермионы было спокойно и солнечно, как в теплый летний день.
Наконец, когда она отлежала себе уже все бока, мадам Помфри позволила ей вернуться к учебе, что было довольно забавно, поскольку учеба, собственно говоря, уже закончилась, и начались рождественские каникулы. Колдомедик настоятельно советовала ей воздержаться от поездки домой и поберечь свои легкие, уверяя, что дорога и сквозняки в поезде могут вызвать рецидив. Гермиона была только рада тому, что ей не придется искать повод, чтобы остаться в Хогвартсе, и она заверила мадам, что полностью разделяет ее взгляды на собственное лечение. Рон уезжал на каникулы домой и жалел, что они не могут поехать с ним, Гермиона из-за болезни, а Гарри из-за Гермионы. Он заявил, что не собирается оставлять ее одну на Рождество, а она хоть и уверяла, что с ней все будет в порядке, в глубине души была ему благодарна. В итоге из всего факультета в школе остались всего несколько человек, и только двое с их курса – Дин Томас и Лаванда Браун. Гермиона подозревала, что эти двое давно уже нравятся друг другу, и остались в школе специально, чтобы побыть вместе. Ее смешило и трогало, как осторожно они бросали друг на друга смущенные взгляды, стараясь казаться равнодушными, или как искали друг друга по всей школе, делая вид, что просто прогуливаются. Гермиона и Гарри взирали на эту возню снисходительно, как парочка закаленных в боях ветеранов глядит на только что набранных рекрутов, насквозь видя все их страхи, желания и уловки. Они по мере сил старались помочь влюбленным, подхватывая разговор, когда всегда такой словоохотливый Дин начинал заикаться, стоило только объекту его страсти спуститься в гостиную, или отвлекая внимание парня, чтобы дать Лаванде прийти в себя, когда она начинала заливаться краской в присутствии Томаса. Сама Гермиона проводила почти все время с Гарри, гуляя по окрестностям Хогвартса, сидя у камина с книгой или просто с разговаривая. Пассия Гарри, судя по всему, уехала на каникулы, а Снейп обедал у себя в комнатах, пользуясь отсутствием слизеринских студентов, за которыми он должен был присматривать. Сначала она не придавала этому значения, но за неделю до конца каникул Гарри с угрюмым видом сообщил ей, что прекратившиеся было в последние месяцы атаки упивающихся возобновились. Это означало, что Снейп снова вынужден подвергать свою жизнь опасности, шпионя для Ордена и каждый раз рискуя не вернуться с очередного собрания у Вольдеморта. И девушка сходила с ума от волнения, желая только одного - знать, что с ним все в порядке, что было достаточно сложно с учетом того, что он почти не показывался. Несколько раз, не в силах заснуть от беспокойства, она брала у Гарри мантию-невидимку и прокрадывалась в подземелья, просто, чтобы увидеть тонкую полоску света под его дверью и узнать, что профессор жив. За все это время Гермиона видела Снейпа всего два раза. Один раз из окна, когда он быстро шел к границе аппарационного барьера, дойдя до которой благополучно исчез, и еще раз в коридоре, где он о чем-то разговаривал с МакГоннагал. Девушке очень захотелось спрятаться в нише в стене, пока ее не заметили, чтобы посмотреть на Снейпа или хотя бы послушать его голос, но, к сожалению, она была не одна. Они с Гарри как раз шли на ужин, и она понимала, что такое поведение покажется ее другу по меньшей мере странным. Так что она стиснула зубы и спокойно прошла по коридору, взяв Гарри под руку. Проходя мимо Снейпа, она с грустным удовольствием отметила, что при ее приближении его спина напряглась, словно он с трудом удерживается от того, чтобы оглянуться. Наконец, каникулы закончились, и Гермиона вздохнула с облегчением. Теперь, по крайней мере, она могла видеть Снейпа каждый день и не дергаться каждый раз при виде пустующего места за преподавательским столом. Школа опять наполнилась веселыми голосами хорошо отдохнувших студентов и все пошло по-старому, не считая того, что каждое утро в Большом Зале воцарялась напряженное молчание, когда все напряженно листали свежий номер «Ежедневного пророка», где печатались новости «с фронта». Упивающиеся продолжали убивать магглов, выбирая свои цели по совершенно непонятному принципу, словно наугад. Чего общего, к примеру, могло быть у простого булочника из предместья с членом палаты лордов? Но и там и там над разрушенными домами появлялась черная метка, обозначая эту неизвестную связь, над которой ломали голову члены Ордена и авроры из Министерства. Чистокровные студенты не особо задумывались, есть ли тут какая-то система, они только радовались, что война перенеслась из их мира в мир магглов. Зато дети из немагических семей с ужасом следили за происходящим в их мире. А там люди оплакивали своих близких, не подозревая о том, что их родственники и друзья погибли в неведомой им войне, став жертвой безумной ненависти темного лорда. От таких волнений Гермиона почти перестала спать. К беспокойству за Снейпа теперь добавилось беспокойство за родителей. Она написала домой, умоляя папу и маму на время уехать из страны и уверяя, что сама она находится в полной безопасности за стенами Хогвартса. Встревоженный ее письмом, мистер Грейнджер тут же отправил свою пытавшуюся возражать жену к брату в Америку, а сам остался в Лондоне, не желая оставлять дочь в Англии одну. И как она ни уговаривала его уехать, он отказывался наотрез. И Гермиона отступилась, понимая, что у него есть принципы, которыми он просто не может поступиться даже перед лицом смертельной опасности. Отец пообещал ей быть максимально осторожным, но она никак не могла успокоиться, бомбардируя его письмами до тех пор, пока он не согласился хотя бы уехать из города. Гермиона вздохнула с облегчением при известии о его переезде и грустно улыбнулась, прочитав постскриптум, где отец писал, что уступает ей исключительно потому, что не может больше жить в доме, крыша которого настолько загажена совами. Как бы то ни было, а жизнь продолжалась, и учеба тоже. Гермиона старалась нагрузить себя так, чтобы у нее не осталось ни одной свободной минутки на размышления о грустном, и порой настолько уставала, что у нее даже не было сил раздеться перед сном. Ей теперь часто снились кошмары, и она просыпалась со слезами на глазах, дрожа от страха, настолько реальными они были. Засыпать после этого она боялась, и сидела до рассвета, повторяя домашние задания и без конца отрабатывая заклятья. И в один прекрасный день, как этого и следовало ожидать, она упала в обморок прямо на уроке. И, конечно же, по законам жанра, это случилось на зельях.
Они с Драко как раз заканчивали переписывать с доски ингредиенты, когда Гермиона вдруг почувствовала, что у нее темнеет в глазах, и ей надо бы прилечь, а в следующий момент она уже морщилась от резкого запаха нашатыря, который кто-то совал ей под нос. Она открыла глаза и застонала, осознав, что опять находится в больничном крыле. - Ну-ну, не надо делать такое лицо, - засмеялась мадам Помфри, убирая от лица Гермионы ватку с нашатырем. – Знаю, что пахнет ужасно, но это самое эффективное средство, чтобы привести человека в чувство, и колдовать не надо. Что-то слишком уж часто мы встречаемся в последнее время, вы не находите, мисс Грейнджер? Я уже скоро повешу на эту кровать табличку с вашим именем, чтобы никто не занимал, - и она поднялась со стула. - Я… - смущенно начала Гермиона. - Я вижу, - устало перебила ее колдомедик. – Физическое и нервное истощение. Но если вы думаете, что я буду вас ругать, вы ошибаетесь. Гермиона удивленно подняла брови. - Это не значит, что вы легко отделаетесь, мисс, - продолжила мадам. – Тот, кто вас принес, неплохо сделает это за меня. Прошу, Северус, - и она отодвинулась, давая место Снейпу, который, оказывается, все это время стоял рядом. Гермиона испуганно заморгала. Скрестив руки на груди, Снейп смотрел на нее тяжелым взглядом и молчал. Мадам Помфри фыркнула и собрала с тумбочки свои склянки. - Я пошла, - заявила она. – А то профессор в моем присутствии стесняется ругаться. Если что, кричи, - подмигнула она Гермионе и вышла за дверь. Девушка робко улыбнулась. Снейп продолжал молчать, буравя ее глазами. - Мисс Грейнджер, - наконец, начал он. - Гермиона, - тут же поправила его девушка. - Мисс… - попытался проигнорировать он ее слова, но она упрямо покачала головой. - Гермиона, - повторила она. - Ну хорошо, Гермиона, - сдался Снейп. Девушка пораженно вздохнула. Он впервые назвал ее по имени, и никогда оно еще не звучало так… так… Как именно, она не успела додумать, потому что Снейп продолжил: - Ты можешь мне сказать, Гермиона, - выделил он ее имя, - когда ты в последний раз нормально спала? Гермиона покачала головой. - Не помнишь? – уточнил Снейп. Гермиона кивнула. Она думала, что сейчас он начнет читать ей нотацию, но профессор ее удивил. - Что на сей раз? – просто спросил он и присел на край кровати. Гермиона молчала. Она опустила голову, чувствуя, как глаза наполняются слезами. Она так устала. Устала постоянно бояться, бояться за него и бояться заснуть, чтобы снова видеть во сне его окровавленное лицо, исчезающее во вспышке зеленого пламени. Бояться читать газеты, бояться увидеть в списке погибших магглов знакомую фамилию, бояться идти на завтрак, бояться ходить в Хогсмит, и больше всего бояться, что в какой-то момент место профессора зелий за столом преподавателей окажется пустым. - Посмотрите сами, - предложила она, показывая себе на голову. Сказать, что Снейп был удивлен, значило ничего не сказать. - Ты… ты готова позволить мне прочитать твои мысли? – хриплым голосом спросил он. – Ты настолько мне доверяешь? Гермиона посмотрела ему в глаза и кивнула. - Ты уверена? - Не думаю, что вы узнаете для себя что-то новое, профессор, - с грустной иронией заметила девушка. – А объяснять все словами нет сил. Так что… - и она еще раз показала себе на голову. Мгновение Снейп колебался, но потом вынул палочку и тихо произнес заклинание. Гермиона закрыла газа. В ее голове замелькали образы последних месяцев: лето, поездка на машине, ее смеющиеся родители, семейка дядюшки Боба, ее утренняя прогулка, замок, старенький сторож, портрет на камине… Хогвартс, подземелья, Снейп, испорченные котлы, его лаборатория, где он лечит ей руки… Диктофон за дверью, слизеринская гостиная, удивленное лицо Малфоя, смотрящее на нее сверху, ширма у камина… Гарри, их прогулка в Хогсмите, их разговор, салон красоты, ее новый образ… Ночь, темные комнаты профессора, книги, спальня, шкаф… Старая папка в шкафу, рисунки, подписанные двойной S, ее портрет с заплетенными на висках волосами… Дождь за окном, подоконник, ее разговор с самой собой, шок осознания… Опять Снейп, его руки, его запах, его голос, его лицо с выражением пораженного узнавания… Сцена в подсобке, ее злость на Рона, их ссора, чувство облегчения… Ее купание в озере, больничное крыло, мадам Помфри… Темная палата, звук шагов, его силуэт, ее восторг, ее досада от того, что их прервали… И, наконец, последние события: фотографии в газете, темная метка над разрушенными домами, ее ночные прогулки в подземелья, ее письма к отцу, ее тревога, ее страх, ее сны… Гермиона сидела с закрытыми глазами, чувствуя, как по щекам катятся слезы. Действие заклинания давно закончилось, а Снейп все молчал. Он молчал уже долго. И такая реакция лучше всяких слов показала ей, что то, чего она боялась больше всего, все-таки случилось – она ошиблась. Все ее логические построения рухнули, как карточный домик, сметенные его молчанием. Все ее аргументы и выводы казались ей сейчас пустыми и надуманными. Гермиона беззвучно плакала. Она отчетливо понимала, что позволила себе поверить в невозможное, и сейчас ей придется за это расплачиваться. Она не хотела смотреть на Снейпа, не хотела видеть его лицо, разозленное, презрительное, или, что еще хуже, сочувствующее. Ее мутило от стыда и безысходности. Ей хотелось одного – зарыться лицом в подушку и нареветься всласть. А потом заснуть и проспать лет десять, чтобы все, что происходит сейчас, оказалось далеким и уже неважным. Она уже открыла рот, чтобы попросить его уйти, и в этот момент Снейп взял ее за руку. Гермиона замерла. Она сидела, не в силах пошевелиться, не смея верить. Надежда, казалось, только что улетевшая навсегда, мгновенно вернулась, наполняя ее сердце тихим ликованием. Бабочки в животе запорхали, изо всех сил махая крылышками, а волосы на висках зашевелились, сами собой заплетаясь в косички. Девушка распахнула глаза. Снейп сидел не шевелясь, наклонив голову, и задумчиво на нее смотрел. По его лицу трудно было сказать, доволен он или же шокирован, но он продолжал держать ее за руку, машинально поглаживая большим пальцем ладонь, и она надеялась, что это хороший признак. Наконец, профессор вздохнул и полез в карман мантии. Достав оттуда носовой платок, он осторожно начал вытирать девушке лицо. Гермиона смотрела на него сияющими глазами и ухмылялась во весь рот. - Прекрати ухмыляться, - велел ей Снейп и устало потер переносицу. Гермиона честно попыталась перестать, но у нее ничего не вышло. - Не могу, - пожаловалась она. Снейп хмыкнул. Уголок его рта полез вверх. - Ха! – обрадовалась Гермиона. – Да ты сам ухмыляешься! И тут же полезла обниматься. - Эй, эй, - попытался остановить ее Снейп, - не забывай, где мы находимся, - и тут же, противореча сам себе, на мгновение прижал к себе девушку. Затем он отстранил Гермиону от себя, положив руки ей на плечи, и серьезно посмотрел ей в глаза. - Ты уверена, что отдаешь себе отчет в своих желаниях, девочка? - спросил он, глядя на нее сверху вниз. Гермиона отчаянно закивала. - Ты понимаешь, что я не могу дать тебе то, что ты хочешь? Гермиона отрицательно покачала головой. - Я так понимаю, что такие аргументы, как мой возраст и темное прошлое на тебя не подействуют? Гермиона виновато развела руками, извините, мол. Снейп сел на стул и положил подбородок на руки, уперев локти в колени. Теперь он смотрел на нее снизу вверх. Гермионе тут же захотелось дотронуться до его лица. - Ситуация, - протянул он. Гермиона пожала плечами, мол, чего такого-то? Бывает. - Тогда я просто напомню тебе, что за связь со студенткой меня тут же уволят. Ты же не хочешь лишить меня работы? Где твое знаменитое гриффиндорское благородство? - Довод хороший, - задумчиво произнесла Гермиона. – Главное, оригинальный. Очень по-слизерински, кстати, пользоваться моим благородством в своих грязных целях. Снейп поднял бровь. - Грязных? Я не ослышался, мисс Грейнджер? - Гермиона, - автоматически поправила его девушка. – Грязных, грязных, - подтвердила она, улыбаясь. – Но ты знаешь, на этот счет у меня имеется парочка идей. - Не хочу даже слушать, - тут же отозвался Снейп, выпрямляясь на стуле. – Гриффиндорские идеи не могут быть хорошими по определению. - Ладно, - легко согласилась Гермиона, отчего Снейп сразу насторожился. – Тогда давай определим границы дозволенного. На сколько мне позволено приближаться к телу? – деловито поинтересовалась она. Снейп несколько опешил. - Два фута? Меньше? - Гермиона, прекрати, - попросил ее профессор. – Ты прекрасно понимаешь, что я забочусь не только о себе. Ты же знаешь, чем я занимаюсь. - Слишком хорошо, - тут же стала серьезной девушка. – О том и речь. Я не могу больше просыпаться и гадать, жив ты, или этот проклятый мутант доконал тебя своими Круцио! – выкрикнула она. – Не могу больше видеть каждую ночь во сне, как ты умираешь! Кажется, легче умереть самой, - шепотом призналась она и опять расплакалась. Снейп посмотрел на ее вздрагивающие плечи и опустил голову. - Не знаю, чем я это заслужил, - глухо произнес он. – И не думаю, что я этого достоин. Не понимаю, почему из всех, кто тебя окружает, ты выбрала самого… - Замолчи! – прервала его Гермиона, яростно сверкнув глазами, – Ничего не желаю слушать! Я знаю тебя достаточно, и это ничего не меняет. Любят не за что-то, любят вопреки! И мне все равно, сколько скелетов у тебя в шкафу! Я их принимаю, потому что они твои! - Тем более, я не могу подвергать тебя опасности, - произнес Снейп решительным голосом. – И если для этого придется больше никогда тебя не видеть – я именно так и поступлю, - серьезно закончил он, глядя ей в лицо. - Ты думаешь, я буду тебе за это благодарна? – сердито спросила Гермиона, кулаком размазывая слезы. - Ты будешь жива, и это главное, - отрезал Снейп. - В таком случае я пойду и повешусь на первой же осине! И можешь меня не видеть в свое удовольствие! - Гермиона, не будь ребенком, - мягко сказал Снейп. – Ты же понимаешь, что я прав. Если тебе плевать на мой страх за тебя, подумай хотя бы о себе. Ты же знаешь, каковы мои шансы. Ты знаешь, почему я распустил лицей. Не только потому, что не хотел рисковать ребятами, когда Вольдеморт вернулся. Как ты не понимаешь? Даже если о нас никто не узнает, чем ближе я подпущу тебя к себе сейчас, тем сильнее ты ко мне привяжешься. И тем больше будешь страдать, когда меня убьют. А это случится наверняка. - Нет! – всхлипывала Гермиона. – Нет… - Пожалуйста, Гермиона, - попросил профессор, протягивая ей платок. – Поверь мне, так будет лучше. - Я же у тебя ничего не прошу! – сквозь слезы проговорила девушка. – Просто позволь мне иногда быть рядом. Пускай я буду потом страдать, но если ты меня оттолкнешь, я буду страдать еще больше, поверь! Пожалуйста, не прогоняй меня, - убеждала она его. В ответ Снейп только грустно покачал головой. - Ах, так! – рассвирепела Гермиона. От злости она соскочила с кровати, и теперь они с профессором стояли лицом к лицу, сверля друг друга глазами. - Ты так уверен, что умрешь первым? В таком случае, я завтра же собираю комиссию, сдаю экстерном экзамены и поступаю в школу авроров. С моими оценками меня возьмут и в середине года, ты это знаешь, – она гордо задрала подбородок. - А там я проучусь ровно месяц – я видела их программу, для меня сдать ее за месяц - плевое дело, мне только практики не хватает. И иду воевать с упивающимися! На передовую! И когда меня убьют в какой-нибудь стычке, надеюсь, что ты, Северус Снейп, почувствуешь себя полным болваном! - Прекрати говорить глупости, - в свою очередь повысил голос Снейп. – Если ты только близко подойдешь к этой школе, я посажу тебя на цепь в Визжащей Хижине! - Что?! – от возмущения Гермиона хватала ртом воздух. – Какое ты имеешь право что-то мне запрещать и распоряжаться моей жизнью? – уже не сдерживаясь, закричала она. – Я взрослый человек и могу делать с собой, что хочу! - Если ты взрослый человек, так и веди себя соответственно! – ничуть не тише рявкнул профессор. - А ты не решай за меня, что для меня будет лучше! – отпарировала Гермиона. - Черт с тобой, - махнул рукою Снейп. – Можешь приходить и проверять, жив я или нет. Но пообещай мне, что в авроры не пойдешь. И обуйся немедленно – пол холодный, - невпопад закончил он. - Обещаю!!! – восторженно взвизгнула девушка и повисла у него на шее. - Вот об этом я и говорю, - проворчал Снейп, с заметной неохотой расцепляя ее руки и сажая Гермиону на кровать. – Никакого понятия о конспирации. Гермиона позволила себя отцепить. Разрешения приходить она добилась, а большего ей пока было и не надо. Дверь скрипнула, и в палату зашла мадам Помфри, очевидно, привлеченная их криками. - Северус, я не думаю, что стоило так орать, - укоризненно сказала она. – Посмотри на бедняжку, ты же запугал ее до истерики, - указала она рукой на смеющуюся Гермиону, которая от этих слов засмеялась еще громче. Мадам покачала головой и налила девушке воды. - Иди обедать, Северус, - велела она Снейпу. – Ты и так просидел здесь весь урок. Профессор глянул на часы и чертыхнулся. - Я еще раз напоминаю вам быть внимательней к своему здоровью, мисс Грейнджер, - нейтральным голосом произнес он. – Если вы не можете спать – пейте зелье сна без сновидений. Попросите мадам дать его вам с собой, - он развернулся, отчего полы его мантии взметнулась, точно крылья (Гермиону всегда завораживало это его движение), и быстрой походкой направился к выходу. - Вы тоже можете идти, мисс Грейнджер, - сказала ей колдомедик. – Вам не помешает хорошенько подкрепиться. А после обеда идите к себе и ложитесь спать. Зелье я вам пришлю. Гермиона поблагодарила мадам Помфри и отправилась на обед. После обеда она выпила зелье и буквально провалилась в сон. Несмотря на твердое решение встать этим же вечером и прогуляться до подземелий, проснуться она так и не смогла. Сказалось отсутствие нормального сна, и организм решил одним махом добрать недостающее. В итоге она с трудом продрала глаза только к завтраку следующего дня.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 20
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
И черт меня дери, если я на этом разбогатею. 
[/align] 
Что там у нас с продолжением?
Перечитала ещё раз. Нет, ну какое же удовольствие!
- участник сейчас на форуме
