|
|
| зла не помню, приходится записывать
|
Пост N: 142
Зарегистрирован: 11.06.06
|
|
Отправлено: 08.06.07 00:32. Заголовок: Re:
Когда двадцать пятого августа две тысячи третьего года Р. проснулся, сквозь оконное стекло ярко светило солнце. Лежа в кровати, он с наслаждением потянулся, ощущая тепло летних солнечных лучей на своей коже.
За окном радостно щебетали птицы, воздух был напоен ароматом свежей травы, с небольшой примесью запаха серы. Со стороны кроватей, стоящих напротив, долетел запах лаванды, и ему не нужно было смотреть в ту сторону, чтобы понять, что произошло. Воображение само дорисовало картинку происходящего, ориентируясь на смесь аромата лаванды и серы. После трех лет, в течение которых каждое утро обыгрывались одни и те же действия, разглядывать фиолетово-голубое зелье во втором из трех белых бокалов не было нужды, достаточно было только вдохнуть запах, и под закрытыми веками, как в каком-то маггловском фильме, проигрывались все движения медиковедьмы.
Монотонность опьяняла. Следующее, что она сделает – подойдет к нему, с третьим, маленьким бокалом, наполненным желто-коричневым зельем, отдающим тухлыми яйцами. Он проглотит жидкость, не произнося ни слова. Кругленькая ведьма приветливо и, в тоже время, грустно улыбнется ему и пойдет дальше.
Уже три года она поступает так. Сначала он пытался заговорить с ней, но речь оказалась для него слишком тягостным занятием, потому что окружающие не понимали его. Поэтому он замолчал. Тишина была благом, но благом почти недостижимым. В голове постоянно царил шум ─ голоса не желали оставлять его в покое. Он боялся их больше, чем воспоминаний о своей прежней жизни. Иногда он видел тени, преследовавшие его, и мрачные взгляды, словно приклеенные к нему. Если бы он не был настороже, то они, наверняка, причинили бы ему боль. Р. приводила в ужас возможность остаться с тенями наедине. Он и живых боялся, потому что не был уверен, когда они станут тенями.
Лица людей потеряли всякое значение. Они не поддавались расшифровке, ускользали от его восприятия, представая перед глазами серым туманом. Только те, что приходили из прошлого, он мог, прилагая достаточно усилий, узнать.
Одиночество, словно преданная блудница, непристойно растянулось на его кровати, не желая отпускать. Без сомнения, оно еще будет отираться на его могиле.
После того, как Р. поднялся и умылся, санитар принес ему завтрак. Р. сел на деревянный стул, стоящий намного ниже уровня высокого окна, откуда едва мог разглядеть, что творится на улице. Листва серебристой липы слегка дрожала под легким летним ветерком. Небольшой ручеек, извиваясь, пробегал по парку. На его берегу пасся единорог.
Конечно же, окно было зачаровано. Когда почти два с половиной года назад закрытое отделение клиники Святого Мунго подверглось ремонту – количество пациентов сильно увеличилось во время войны ─ то решили воспользоваться проектом Ахиллеса Блумхилла «Внутренняя отделка для требовательных ведьм и волшебников». С тех пор каждая кровать была украшена нежно-зеленым пологом, а у правой стены, возле входной двери, бил крохотный фонтанчик. На самом деле, за готической аркой окон сновала лондонская жизнь: по улицам с грохотом катились автобусы, время от времени разражались злыми гудками автомобили…
Как и каждое утро, Р. неторопливо поглощал свой омлет. Его глаза были устремлены на угол, рядом с кроватью, откуда за ним мрачно наблюдал высокий, тощий человек-тень. Он проскользнул вместе с санитаром через дверь, и Р., как и каждое утро, овладел страх.
Около полудня в палату вошел молодой человек, исправно навещающий Франка и Алису ─ тех двоих, что находились здесь вместе с Р. Он, кажется, был их сыном, Невиллом. Но Р. сомневался, не доверяя незнакомцу. Ведь лицо может принадлежать кому угодно! Может статься, это - Пожиратель Смерти, прокравшийся в клинику, чтобы убить его. Тощий человек-тень рядом с кроватью исчез. Р. предчувствовал недоброе. Как было бы хорошо, если бы Гарри или Гермиона оказались сейчас рядом с ним! Он потерялся в мыслях, а когда очнулся, оказалось, что посетитель подошел ближе и внимательно смотрит на него.
– Кто ты? – встревожено спросил Р.
Незнакомец промолчал, лишь опустил голову, а Алиса поднялась со своей кровати и втиснула ему пустой фантик из-под конфеты в руку. Посетитель снова взглянул на Р.
– Извини, Рон. Я не хотел тебя пугать. Я – Невилл, Невилл Лонгботтом. Мы вместе учились в Гриффиндоре. Ты меня, конечно, помнишь?.. – не совсем уверенно произнес он.
– Не знаю... Может, ты меня обманываешь?! А вдруг ты вовсе не Невилл?.. – в такие моменты Р. просто разрывался между страхом и сомнением. Ему нужны были веские доказательства, чтобы поверить посетителю.
Тот достал свой паспорт, стало быть, знал о внутреннем разладе Р. Рядом с фотографией стояло имя – Невилл Лонгботтом.
Р., убедившись в сходстве человека на снимке и посетителя, успокоился.
– Невилл, – приветливо проговорил он.
– Как у тебя дела, Рон?
– Я хочу домой.
– Гарри и Гермиона сказали мне, что собираются навестить тебя завтра после обеда. И Джинни тоже.
– О! – Р. улыбнулся. – Только скажи, пусть принесут паспорта, чтобы я смог их узнать. Сделаешь?
– Да. Конечно. Мы всегда так делаем, – Невилл неловко подергал себя за рукав. – Луна и я... Мы теперь помолвлены. Четыре дня назад я спросил ее, выйдет ли она за меня, и она согласилась...
– Э... Это хорошо. Ты заметил того человека, стоявшего возле моей кровати? Он внезапно исчез... Я боюсь. Черные люди замышляют что-то... Они постоянно наблюдают за мной. Даже когда я иду по коридору в туалет, они следуют за мной...
– Я никого не видел, Рон, – заверил Невилл с боязливой, вымученной улыбкой.
– Но он же стоял прямо там. Как же ты его не заметил? – Р. недоуменно потряс головой.
– К сожалению, у меня сегодня мало времени. Мне надо спешить на работу – мандрагоры пересаживать. Если опоздаю, то моя начальница заставит меня собирать черные слизистые сморчки, а от этого удовольствия я предпочту отказаться. Увидимся, – улыбнувшись, Невилл коротко махнул рукой и покинул помещение.
Невилл работал на одном садовом предприятии, выращивающем волшебные растения для целителей и зельеваров. Р. знал об этом. Он бы охотно посмотрел, где друг работает, но его не выпускали наружу. С другой стороны, Р. находил, что это не так уж плохо: невозможно даже представить, сколько черных теней бродит по улицам! В его комнату, по крайней мере, смогли пробраться лишь несколько, и эти слепые санитары ничего не заметили.
Р. настроился на длинный, монотонный день. Он смотрел из окна и мечтал стать кем-то другим. Неизменное размеренное журчание волшебного фонтанчика... Розовые нарисованные на потолке ангелочки, сидящие в маленьких дрожках, запряженных курицами, несутся по бесконечному кругу.
Р. старался лишний раз не смотреть на потолок. Пухленькие, украшенные крыльями тела детей мешали практически так же, как и тени. Три года назад он был таким же, как и все остальные. У него были друзья. Теперь он остался один на один с собой, тенями и голосами. Его мир медленно, но неудержимо становился все более плоским и бесцветным. Он чувствовал себя так, словно каждый день смотрел на экран, на котором проносился один и тот же немой фильм. При всем своем желании Р. не смог выяснить, отчего его жизнь так внезапно изменилась. Без сомнения, он видел что-то ужасное. Но что бы это ни было, Р. все забыл. А если бы снова вспомнил, то потерял бы рассудок.
Целители не разделяли подобное мнение – они добросовестно пытались вернуть ему память, но Р. этому сопротивлялся. Ему рассказывали о войне, о вещах, которые он, безусловно, должен был помнить, а он не понимал, о чем они говорят. Их слова не имели никакого смысла, и он был странно благодарен судьбе за это. Если бы только не было теней и голосов!
Целители часто рассказывали ему об одной особо ожесточенной битве с Пожирателями, в которой погибли множество волшебников. Говорили, что во время нее кто-то из сторонников светлой стороны был похищен одним из Пожирателей. Тот-кого-нельзя-называть незадолго до этого был уничтожен Гарри Поттером, хотя Р. совсем не был убежден в смерти Волдеморта. Кроме того, история была странной и непонятной. Каким-то образом в этом оказался замешан Снейп, что Р. совершенно не удивило: зельевар, странное дело, непременно участвовал во всех серьезных делах... Обычно, это замечали слишком поздно, например, когда он убил Дамблдора.
Р. был сбит с толку и лишь надеялся, то эта история не имеет отношения к кому-нибудь из его друзей. Да и не могла иметь! Такие вещи он не мог не знать, он бы вспомнил об этом. Целители рассказывали, что похищенный человек был избит и изнасилован. Авроры нашли его несколько месяцев спустя, за границей, запертым в заброшенном полуразрушенном доме. Затем целители обычно начинали рассуждать о «магической импрегнации» или «инземинации одинакового пола» с помощью зелий, которая, судя по предписанию Министерства номер такой-то, каралась смертью.
Р. эта информация ничего не дала, и он ничего не хотел слышать об этом. Как только целители доходили до этой части истории, голоса в его голове начинали невыносимо бушевать - очевидно, они также не придавали особого значения этим россказням. Затем ему поведали о том, что много лет назад, один маггл по имени Парацельс что-то разузнал о подобном способе зачатия. Однако он, что было типично для маггла, неправильно истолковал основную идею магического размножения и ошибочно заключил, что он сможет вырастить Гомункула из семени одного единственного мужчины. На этом месте Р. всегда вспоминал о теплицах и мандрагорах, а еще о тыквах. Слова целителей были для него пустой оболочкой, не имеющей никакого содержимого. Парацельс и разведение овощей не интересовали его ни капли. Без сомнения, Невилл знает, что это такое – Гомункул, но так как Р. не имел об этом ни малейшего понятия, то представлял себе покрытые бородавками тыквы, с крапивчатыми руками.
В конце этой странной истории, Снейпа, пытавшегося помочь кому-то при родах, убивали авроры.
Вот вам и пожалуйста! Это являлось четким доказательством того, что целители и все люди, окружающее его, совершенно ничего не понимают в жизни и словах. Он – не единственный сумасшедший.
Он не улавливал связь между разведением тыквы, Парацельсом и Снейпом, и не понимал, почему профессор действовал в роли акушерки. Все это было ошибочным. Целители заставляли Р. выслушивать эту бессмысленную и тяжелую историю и при этом не замечали мужчин-теней в комнате. Если Р. спрашивал их о том, трудно ли это – разводить тыквы или был ли Парацельс казнен, то они, с жалостью глядя на него, лишь качали головами.
У беременного персонажа истории начались преждевременные роды. Р. не помнил, был ли он знаком с той женщиной, но страдал, представляя, что речь может идти о ком-то близком: Гермионе или Луне. Ему было жалко несчастную, даже если он и старался не думать об этом. «Она сломалась под тяжестью перенесенных испытаний», - говорили целители. Ее душа не выдержала мук, погружая измученную страдалицу в мир галлюцинаций и бредовых представлений. Она пыталась «компенсировать свой горький опыт, касающийся унижения и беспомощности, с помощью проекции вымышленных образов, чтобы освободить собственное Я». Р. не имел ни малейшего представления, что это значит. В его животе ползали змеи. Он мог чувствовать каждое их движение. И с тех пор, как первый раз ощутил это, змеи доводили его до безумия. Живот казался ненатурально большим.
Сидя на деревянном стуле возле окна, он смотрел на себя сверху вниз. Если бы он только мог избавиться от змей!
За стеклом, по подоконнику, прыгал дрозд.
Эта незнакомка... Забеременела ли она против своей воли? И было ли это похищением?
Чем чаще Р. думал об этой истории, тем больше склонялся к мысли, что эта женщина, как и он сам, должна находиться в закрытом отделении клиники Св. Мунго, но не мог угадать, кто же из пациенток является ею. Р. считал, что у героини этой истории, были все основания сломаться: носящая в чреве нежеланных близнецов, униженная узница. Затем пара авроров во время сложнейших родов убивают Снейпа.
Это должно было быть адски больно... Роды, внезапная свобода, смерть и, ко всему еще, некомпетентность авроров. Хотя целители ничего не упоминали об этой части истории, у Р. была странная догадка, почему она потеряла обоих детей. Кроме Снейпа, никто не смог бы достаточно быстро сообразить, что нужно делать, чтобы извлечь их из ее тела. Аврорам понадобилось слишком много времени, чтобы вообще найти их, а затем они – раз! – просто убили его. Она должна бояться авроров…
Темные, смутные образы рождались в голове Р. Тысячи мыслей – непонятных и опасных. Он ненавидел эту историю. Если кто-то пытался снова рассказать ему ее, то Р., или начинал злиться, или же мысленно уходил туда, где слова не могли его достать.
А еще решительно отказывался от тыквенного сока…
На его кровати снова сидел тощий, высокий человек-тень и глядел на него. Именно эта тень чаще всего преследовала его. И днем и ночью. Р. боялся.
За окном начало смеркаться, и санитар хотел отвести Р. в постель. Конечно, этот идиот не заметил черного человека. Но за три года можно было привыкнуть ко многому, поэтому Р. нерешительно и весьма неохотно лег в постель, не дожидаясь, когда его заставят силой.
После того, как санитар ушел, а Алиса и Франк, казалось, уснули, тень погладила его своей темной, тонкой рукой по волосам. В сумерках Р. смог разглядеть две другие тени, стоящие возле окна. Одна была большой и тонкой, другая – маленькой и пухленькой. Ребенок-тень тонко заплакал ему на ухо, и тень, сидящий на краю кровати, помогла малышу забраться в постель к Р. Маленькая, холодная ладонь коснулась его руки, и волна беспомощности затопила Р. с головой, затуманивая рассудок. Он не хотел, чтобы до него дотрагивались, он не хотел ничего чувствовать!
– Мне очень жаль, – тихо произнесла тень, поглаживая Р. по щеке.
– Пожалуйста, уйди. Оставь меня в покое, – умолял Р. Страх подавлял все чувства.
– Я не могу, – прошептал черный человек в ответ.
– Мы не можем повернуть время вспять, – пробурчала маленькая тень возле окна низким басом. Другая подошла к кроватям Франка и Алисы и уставилась на спящих.
Р. принялся громко кричать, и когда испуганная дежурная медиковедьма влетела в палату, вместе с ней вошли еще пять человек-теней. Р. был вне себя от ужаса.
– Уйдите! Исчезните! – орал он.
– Мистер Уизли, успокойтесь, – тщетно успокаивала его ведьма.
– Нет! Нет! – вскочив, он попытался выбежать из палаты, но женщина помешала ему, наложив заклинание, от которого он кулем рухнул на пол. Тонкий человек-тень поднялся с кровати и медленно пошел к нему, пока не остановился возле головы. Что эта тень хочет от него?! Почему они не могут оставить его в покое?
На следующее утро медиковедьма как обычно принесла ему вонючее желто-коричневое зелье и печально улыбнулась, прежде чем покинуть комнату.
За окном единорог пил из ручья, в то время как Р. ел свой завтрак.
Человек-тень сидел на его кровати между нежно-зелеными драпировками и смотрел неподвижным взглядом на пухлых ангелочков на потолке. Р. всегда подозревал, что архитектор Ахиллес Блумхилл и тень ─ заодно. Они хотели, чтобы он страдал.
Он старался игнорировать тень, насколько ему это удавалось, и ждал послеобеденного времени, когда к нему должны прийти Гарри, Гермиона и Джинни.
Вместо этого, перед обедом в дверном проеме показалась голова его отца.
Р. был разозлен. Он не хотел его видеть.
Родители навещали его тринадцать дней назад и приводили с собой маленькую рыжеволосую девочку, которую Р. раньше никогда не видел. Маггловский ребенок, которого они взяли из детского дома. Зачем родители привели маггловского ребенка в их дом? И где будет спать Р., когда ему можно будет вернуться в Нору? Они же не отдали этому чучелу его старую комнату?!
Кровь вскипела в жилах. Без сомнения – эта девчонка замаскированный Пожиратель смерти. Конечно – маггла! Она хочет уничтожить его и его семью.
Он тогда позвал санитара на помощь, чтобы совместными усилиями вытолкать девчонку из комнаты, но вместо того, чтобы помочь, тот схватил его за руку и оглушил заклинанием. И после всего, Р., лежащий на кровати, словно бревно, был обнят на прощание своим отцом. Невыносимое сомнение охватило его своими жесткими лапами. Казалось, весь мир сговорился против Р.
«Маленькая девочка Агата – сквиб, – прошептал отец ему на ухо. – Она не унаследовала ни малейшей магической способности, что типично для Гомункулусов». «Она ни в чем не виновата, – заливаясь слезами, всхлипывала мать. – В семье ей будет намного лучше, чем в приюте. Во всем виноват Снейп!»
Мозг Р. вздувался пузырями и опадал снова, словно яйцо, вылитое на раскаленную сковороду, когда он вспоминал об этом посещении. Снова эта жалкая история! Они пытались доказать ему, что Парацельс создал ребенка, но при этом девочка абсолютно не выглядела, как тыква с крапивчатыми руками или какой-то другой овощ.
И почему виноват Снейп?.. В чем?.. Он был мертв, ребенок был мертв! Оба ребенка...
Затем все вокруг Р. потемнело. Сознание смилостивилось над ним и отпустило. Когда он снова пришел в себя, то обнаружил, что лежит в комнате в одиночестве, и только привкус серы ворсистым налетом обосновался на языке.
Последующие дни прошли в обычном, монотонном ритме, и его никто не навещал.
Между тем отец уже зашел в комнату и мыл руки в фонтанчике.
– Я хочу побыть один, – прорычал Р.
– Рон, мальчик мой, мне очень жаль. Я не хотел причинить тебе боль, но целители верят, что это очень важно для тебя – принять прошлое. Мы все хотим помочь тебе.
– У меня змеи в животе, а целители ничего не предпринимают.
Мистер Уизли в ужасе посмотрел на Р.
– Вы же можете отвести ее обратно в приют, – потребовал Р.
– Нет, Рон. Она уже больше двух лет у нас. Мы не отдадим ее.
Р. повернулся на своем стуле так, чтобы можно было взглянуть в лицо отцу.
– Я не хочу тебя больше видеть.
– Рон…
– Я не желаю вас всех видеть, – прошипел Р. прежде, чем отвернуться и снова уставиться в окно. Он отказался видеть Гарри, Гермиону и Джинни. На Невилла, когда тот на следующий день пришел навестить своих родителей, он не обращал внимания, словно тот был из воздуха. Только тощий человек-тень каждый день молча стоял возле стула Р. до тех пор, пока тот не отправлялся в постель или в туалет. В этом случае тень беззвучно следовала за ним. Ночью, когда Р. не мог спать, он особенно четко чувствовал змей в животе, а в комнате шептались бестелесные голоса. Тень держала его за руку. Иногда Р. не мог представить себе: как можно еще хотя бы минуту оставаться живым? Но затем внезапно понимал, что нужно только подождать, пока не придет полное отупение или пока страх и ненависть не уступят место чему-то другому.
Судя по всему, целители пришли к мнению, что для Р. будет лучше, по крайней мере в ближайшее время, не принимать никаких посетителей. Но что они вообще знают!.. Р. разрешил бы даже этой чужой девчонке жить в комнате Перси, только бы не оставаться одному. Но семья и друзья больше не приходили. Они больше не любили его.
Дни, после ссоры с отцом, он проводил, глядя в окно застывшим взглядом или бродя по коридорам закрытого отделения, чтобы разыскать женщину, о которой, похоже, каждый стремился поведать ему. Не потому, что она особо заинтересовала его, просто это было все же лучше, чем просто сидеть в тихой комнате и ожидать неизвестно чего. Чем чаще он оставался один, тем больше досаждали ему голоса. Его комната уже давно перестала быть безопасным местом. Он чувствовал себя заключенным.
В соседней комнате, находящейся слева, обитала пожилая дама, которая большую часть времени проводила сидя на табуретке перед входом в комнату, опираясь спиной на травянисто-зеленую стену. Ноги она прятала в большие коричневые домашние тапочки из войлока, поверх коричневой мантии – Ахиллес Блумхилл был бы восхищен! – был надет домашний халат, украшенный яркими цветочками. Пожилая дама, скорее всего, находилась в Св. Мунго так же долго, как и Р., потому что с тех пор, как он поселился в своей комнате, он каждый день видел, как она сидит на этом месте со стоическим выражением на лице.
Быть может, она знает чуть больше об этой таинственной женщине из истории целителей? Но следует быть осторожным и хорошенько все обдумать, так как переодетые Пожиратели могут подстерегать его...
Р. перетащил деревянный стул, обычно стоящий перед окном, в коридор, и поставил его возле стены, в нескольких метрах от табуретки. Дама тут же принялась разглядывать Р. своими совиными глазами.
Санитар, проходящий по коридору, удивленно остановился, но ничего не сказал, просто пожелал доброго утра. Человек-тень смотрел на Р., стоя в дверном проеме, и в животе снова зашевелились змеи. Р. закрыл глаза и представил, что черного человека не существует.
Целую вечность женщина рассматривала его с неподдельным интересом.
– Он должен уйти, – обращаясь больше к себе, чем к ней, произнес Р.
– Кто? – прокаркала она, словно ворона, глуховатым голосом.
– Черный человек. И он должен забрать змей.
Она кивнула.
– Вы знаете Парацельса? – спросил Р.
– Он уже давно мертв.
– Из-за разведения овощей? Целители мне так и не ответили на это.
Старуха захихикала.
– Он просто умер, как и все мы когда-нибудь умрем. О разведении овощей я ничего не знаю.
– Но они утверждают, что он создал Агату, – пожаловался Р., взмахивая руками, как будто пытаясь этим убедить старуху.
– Кто это – Агата?
– Так, маггловский ребенок, – презрительно фыркнул Р. – Она живет сейчас в комнате Перси, потому что в моей – нельзя.
– Парацельс пытался создать детей, но ему это не удалось.
Р. уставился на даму, выпучив глаза. Его щеки покрылись красными пятнами.
– Без подробностей, пожалуйста, – отмахнулся он.
Пожилая дама несколько раз пошаркала ногами по блестящему полу, затем сказала:
– Он был, как называли его магглы, алхимиком, – она задумчиво водила пальцем по халату, повторяя очертания цветка. – Один из отдаленных родственников Парацельса был волшебником, и от него алхимик узнал, что люди могут при помощи магии искусственно размножаться.
Р. пялился на нее, не понимая, каким образом это связано с разведением овощей. И чувствовал обжигающие взгляды тени на коже.
– Он думал, что сможет с помощью алхимии сотворить человека из спермы одного мужчины. Конечно, это было невозможно. Волшебники используют магию для того, чтобы дать ребенка бесплодной женщине или чтобы помочь двум мужчинам обзавестись отпрыском, а не для того, чтобы создать бездушное подобие самого себя в миниатюре. – Взглянув на ошеломленное лицо Р., она сочла нужным объяснить. – Парацельс был убежден, что создание рук его, Гомункул, бездушен. Для маггла, да еще в шестнадцатом столетии, было легче представить клонирование гнома, чем забеременевшего с помощью магии мужчину, – она пожала плечами и, отвернувшись, принялась молча разглядывать людей, проходящих по коридору.
Р. начал смутно понимать, что идеи Парацельса ничего общего с овощами не имеют, и испытал по этому поводу глубочайшее сожаление. Необъяснимый страх зародился в его душе, все больше усиливаясь по мере продолжения рассказа женщины. Сердце болезненно сжималось в груди, взгляды человека-тени стали невыносимыми.
– Как вас зовут? – обеспокоено спросил женщину Р.
– Не знаю, я забыла, – кротко ответила она.
Р. изобразил удивление.
– И откуда вы узнали все эти истории про Парацельса?
– Должно быть, где-то прочла.
Ее ответ не удовлетворил Р., но он не стал настаивать: в конечном счете, он и сам забыл некоторые детали своего прошлого.
– Парацельс был неправ, верно?
– Да.
– Тогда невозможно, чтобы он создал Агату?!
– Невозможно, – хриплым голосом подтвердила дама, и Р. почувствовал поднимающееся в нем облегчение, хотя понимал не намного больше, чем в начале. Тощий человек-тень неподвижно стоял в дверном проеме и мрачно смотрел на него.
Р. неловко поерзал на стуле.
– Я ищу беременную женщину, вы ее здесь не видели?
– Не знаю. Я не могу вспомнить.
Именно в этот момент, когда страх разросся до невыносимых размеров, заполняя каждую клеточку тела и затрудняя дыхание, словно тьма спала с глаз Р., и он понял. Эта полная дама в халате и должна быть женщиной из истории! Откуда еще она может столько знать о Парацельсе? Судя по всему, она так же, как и Р., потеряла часть своих воспоминаний.
Поэтому он решил помочь ей. В конце концов, ему достаточно часто разъясняли, насколько важны воспоминания для выздоровления.
– Я знаю, кто вы! – с триумфом выпалил он.
Женщина испуганно посмотрела на него и нервно разгладила полу своего халата в цветочек.
– Кто?
– Около четырех лет назад, зимой, во время войны с Тем-кого-нельзя-называть, вы были похищены… – Руки старой дамы задрожали, но она не проронила ни слова. – Тот Пожиратель, я не знаю его имени, он увел вас во время битвы, потому что видел, что Темный Лорд побежден. Я назову этого Пожирателя просто Джон. Итак, Джон был не виноват, он собирался отпустить вас, как только Министерство помилует его. Джон хотел жить, а не гнить в Азкабане, поэтому он взял вас с собой. Вы – как близкий человек Гарри Поттера, были для него идеальным заложником, – продолжал свою лекцию Р. Седоволосая дама выглядела испуганной и сбитой с толку, что Р. оценил как признак возвращающихся воспоминаний. – Джон действительно не был виноват в том, что с вами произошло, слышите, даже если все остальные утверждают именно это! Министерство магии оставило вас в беде. Вместо того чтобы обменять вас на свободу Джона, они окружили дом, собираясь его разрушить. Им было все равно, что вы также находитесь в этом доме, причем во власти Джона. Если бы Джону не удалось вовремя сбежать с помощью порт-ключа, то вы оба были бы мертвы. Он мог убежать один, но он взял вас с собой, он сохранил вам жизнь, – Р. тяжело вздохнул и придвинулся поближе к даме вместе со стулом. Она смотрела на него расширенными от ужаса глазами. Р. впервые заметил ее нос картошкой и тонкие, сморщенные губы. – Порт-ключ перенес вас и вашего похитителя куда-то за границу, в старый, заброшенный дом. В нем он запер вас в темной комнате на много-много дней. Вы остались одна и, определенно, были очень испуганы. Джон приходил только, чтобы принести вам что-нибудь поесть, и всегда был в ярости. Он извергал проклятья, утверждая, что вы ─ абсолютно бесполезный заложник, потому что ваша жизнь никого не интересует. Иногда он даже бил вас, потому что вы возражали или пытались убежать, – прошептал Р. Затем спросил, полный надежды: – Может, вы уже вспоминаете? ─ Женщина отрицательно покачала головой. Р. вздохнул и продолжил: – Время, проведенное в неволе, было невыносимо одиноким. Джон покидал дом крайне редко. Он мерзко обращался с вами, но вы старались больше не возражать ему и делать то, что Джон требовал.
Санитар быстро прошагал по коридору – в палате, расположенной дальше, начал кричать мужчина. Когда Р. вернул внимание старой женщины, то продолжил свой рассказ:
– В конце концов, Джон приложил некоторые усилия, чтобы стать более любезным по отношению к вам и даже разрешил покидать ту маленькую комнатку.
Краснея, Р. предположил, что женщина добровольно спала со своим похитителем. Но, однако, ее радостное бульканье показалось Р. несколько неподходящим ответом, поэтому он торопливо добавил, что эмоциональная связь между заложником и похитителем - результат ситуации, являвшейся для обоих экстремальной.
Р. задумался, был ли похититель такого же преклонного возраста, но представить их вместе по-настоящему не смог, так как ей, похоже, было, по меньшей мере, лет восемьдесят. То, что Джон в таком возрасте проникся идеей рождения детей от дамы в халате в цветочек, было определенно последствием сложной ситуации, в которой они находились. Р. сказал даме, что ее похититель, видимо, также как и она, тяжело страдал от долгой изоляции, и поэтому старался крепче привязать ее к себе.
– Джон дал вам зелье, которое заставило вас забеременеть близнецами.
Старая дама скептически наморщила лоб и опустила взгляд на войлочные тапочки, но Р. был убежден в своей миссии. Необходимо разбудить ее воспоминания!
Он печально добавил:
– Зелье обладало сильными побочными действиями. Оно нанесло вашему телу и душе огромный вред, возможно, именно поэтому вы не можете ничего вспомнить.
Он подавленно опустил взгляд на свои руки и замолчал. Как рассказать этой несчастной старой женщине об ужасном исходе похищения?
Но дама опередила его.
– И что случилось потом? – глухо спросила она.
– Как нарочно, именно в день родов авроры, которых вы так боялись, разыскали вас и Джона. Он был сразу же убит, и близнецы родились мертвыми... Авроры не должны были убивать его! У вас совершенно не было времени, чтобы умолять о пощаде для Джона, – слезы, с трудом подавляемые Р., горели в горле, но он не хотел огорчать старую даму своими рыданиями. – Джона можно было наказать по-другому, – пожаловался Р., чувствуя себя так, словно потерял что-то очень важное в жизни.
Ему все еще не были понятны кое-какие мелкие детали этой истории. Почему Снейп пытался помочь ей при родах? Зельевар ведь был Пожирателем и к тому моменту должен был уже давно находиться в Азкабане. Р. отнес эти несовпадения на счет неосведомленности целителей, не придавая этим ошибкам большого значения. Погрузившись в свои мысли, он не заметил, как тень опустилась на колени рядом со стулом и принялась гладить его по щеке.
«Это никогда не прекратится», ─ внезапно понял Р. и не стал противиться ужасному и… притягательному прикосновению.
Пожилая дама несколько минут безмолвно смотрела на него, затем, неуклюже охая, поднялась с табуретки. И покачала головой.
– Это не моя история, – спокойно произнесла она и, шаркая опухшими ногами, поплелась в свою комнату.
Р. и человек-тень остались в коридоре одни.
Конец.
|
- участник сейчас на форуме
