Астрономическая башня

Все было готово к решающей битве. Ее ждали с обеих сторон. Напряжение нарастало, и даже далекие от политических заморочек маги понимали, что оставалось недолго. Огромная туча многовековых конфликтов, получившая отсрочку на шестнадцать лет, готова была разразиться небывалой по мощи грозой. Только вот какой именно? Той, что сметает все на своем пути, превращая в зловонные, трудно осушаемые болота любые идеи и начинания, или грозой, которая очистит британское магическое сообщество от былых противоречий, срежет (конечно же, не без потерь, но все же срежет) острые углы, внеся новую реформаторскую струю во власть? Ответ на этот вопрос не мог бы дать ни один, даже самый искушенный политолог.
И это совершенно естественно. Ведь никто не мог знать, что гроза эта будет лиловой! Хотя Трелони позже, само собой, и утверждала, что видела этот цвет в своем хрустальном шаре еще до рождения Поттера… Что ж. Поверим ей на слово.

В штабе Темного Лорда проходило последнее перед битвой совещание. Держал речь сам Темный Лорд.
– Господа, – да, именно так выразился сей великий маг, хотя обычно он выражался несколько иначе, примерно так: «Эй, вы, шавки поганые, вам чё, слабо замочить этого шрамированного на всю голову дебила?» Вообще, судя по подобному лексикончику, он расслаблялся не только в Албании, но и в какой-нибудь русской школе, что, впрочем, маловероятно – в русских школах выражаются красивым ветвистым матом, а не настолько примитивно. А может, он пообщался в 57-м году с выходцами из сталинских лагерей, там же не только интеллигенты сидели… Но не будем отвлекаться, мы ведь остановились на знаковом историческом событии.
– Господа, – торжественно начал Темный Лорд, - настали крайне легкие светлые времена. Но мы будем с ними бороться. Мы не позволим Шрамированному и Бородатому помешать нашим планам… – тут Лордик прослезился, вспоминая предыдущие обиды, нанесенные ему «хорошими» парнями, и замолчал.
Обстановку решил разбавить вечно неунывающий Долохов.
– Может, в картишки? – мило улыбнулся он.
– Нет! – хором закричали остальные Пожиратели.
Все дело в том, что они не понаслышке знали, что такое – играть с Долоховым. А кто не знал по своему опыту, успел ознакомиться с биографией его досточтимого предка-пройдохи, Федора Долохова, красноречиво описанной в романе одного русского классика.
Пожиратели Смерти, может, никогда бы и не узнали о содержании «Войны и мира», как и прочих шедевров русской* литературы, если бы не Снейп. Да-да, именно Снейп, который помимо тяжелой доли шпиона взял на себя функцию просветителя «темных». Как он сам говорил: «Пока некоторые сидели в Азкабане или мотались черт знает где, я, между прочим, читал великую литературу! Э-э… то есть, добывал сведения для нашего Лорда». Многие Пожиратели не любили Снейпа из-за сильных подозрений, что тот работает на Дамблдора. Но большинство еще сильнее не любили Снейпа, потому что знали, что придет он на собрание не с пустыми руками, а с огромной стопкой книг, и скажет со своей фирменной улыбочкой: «Ну, Гончарова уже дочитали? А я вам тут собрание сочинений Достоевского принес! Не беспокойтесь, всем хватит. Тридцать один том, всё-таки». Поэтому, когда Снейп заходил в зал, в него сразу летело штук тридцать Круциатусов, но он упрямо продолжал выполнять свою просветительскую миссию. Иногда, как в случае с Долоховым, это даже приносило ощутимую пользу.
– В общем, нам предстоит тяжелое сражение, – продолжил Волдеморт. – Мою торжественную речь по поводу захвата власти вы можете посмотреть у себя в омутах памяти за последние тридцать-сорок лет. Кто живет значительно меньше этого срока, – Лорд покосился на младшего Малфоя, – может одолжить воспоминания у старших товарищей. А я заколебался постоянно повторять одно и то же. Лучше давайте выпьем за нашу победу!
Волдеморт подозвал прислуживавшего Пожирателям Смерти Кикимера:
– Принеси-ка нам той настоечки на травках, которая завалялась в подвале. Да поживее, Темный Лорд не станет ждать!
Спустя несколько секунд приказание было исполнено, и вскоре все уже наслаждались настойкой с лиловатым отливом. Правда, мистер Малфой заикнулся, что, мол, в таком обществе пристало пить Мартини или Бордо, а не эту лиловую муть, но когда Беллатрикс заявила, что в таком случае ему придется оплачивать выпивку самому, мгновенно отказался от претензий. Снейп претензий не предъявлял, но «лиловую муть» старался употреблять поменьше.
Зато остальные веселились вовсю. Настойка подействовала очень оживляюще даже на Темного Лорда. Надо сказать, более оживляюще, чем сложный магический ритуал, возродивший его. Он несколько раз просил принести еще «восхитительного напитка» и кричал:
– Дорогие мои Пожиратели Спирта, тьфу, то есть Смерти, победа будет за нами! Кто не выпьет сейчас за победу, превращу в Поттера и зааважу!
После этого Снейп поспешил выпить, видимо, устрашившись первой части угрозы, а Рабастан Лестранж, уже изрядно поддатый, ненадолго оторвавшись от стола, пробормотал:
– Портер? Наливают портер? Я буду!
И, выпив еще, милые господа стали делиться планами на вечер. Планы как всегда были очень разнообразны, являя собой комбинации трёх вариантов: пытки, убийства, изнасилования. Правда Люциус предлагал четвертый: добыть деньги налогоплательщиков и купить ему еще одно поместье, а то в уже имеющихся трех его любовницы и любовники стали как-то слишком часто сталкиваться с женой, но эту идею восприняли без энтузиазма. И вообще Волдеморт, хоть уже мало что соображал, заявил, что говорить о развлечениях в самый решающий момент Второй войны магов он не позволит, и что кто не будет думать о деле – тот труп.
И тут в меру пьяная Беллатрикс поинтересовалась:
– А что это мы за напиток пили, так понравившийся моему дорогому Лорду? Я тоже хочу приобрести.
Но, как выяснилось, никто не знал состав странного напитка, как и испанского языка, на котором мелким шрифтом была сделана надпись на бутылях: «La bebida de las ideas locas»*. Знали только, что пойло проверенно на все возможные яды и сыворотку правды, а остальное никого не интересовало.
Интересовало всех теперь другое, а именно – новые идеи. И, так как Темный Лорд приказал думать о деле, то все собравшиеся волшебники, предварительно приняв отрезвляющее зелье, и стали думать о деле, высказывая самые фантастические предложения, которые в ту ночь почему-то никому не казались странными. Но то, что придумал сам Темный Лорд, не могло присниться даже в самом страшном сне.

– Так как скоро нам предстоит устанавливать свое господство силой, а, несмотря на то, что сделали мы многое, сил маловато, у меня возникла потрясающая идея, – сказал Волдеморт. – Поражаюсь, почему я не додумался до этого раньше? Нам всего-навсего нужно сменить имидж!
Пожиратели Смерти удивленно переглянулись:
– Сменить имидж?
– Ну да! Мы всем малость поднадоели этими балахонами, этими масками. Это давно не стильно, вот и не хотят маги вступать в наши ряды. Мы должны придумать что-то мегакрутое, и тогда отбоя не будет от желающих встать под наши знамена!
– Гениально, мой Лорд! – выдохнула Беллатрикс.
– А то, – просиял Волдеморт, – я уже все продумал! Отныне мы будем только в лиловом! И пусть наши враги нам завидуют!
– Гениально, мой Лорд! – повторила Беллатрикс.
– Тогда война откладывается. Встречаемся послезавтра. К тому времени я лично подберу вам одеяния на первое время. Ну все, расходимся, – сказал Темный Лорд.
А про себя добавил:
– Да-с, Нагайну тоже придется перекрашивать, – и улыбнулся: – Вот красавица-то будет!

Два дня спустя.
Зал замка, где последние три месяца проводились собрания Пожирателей Смерти, было не узнать. От обилия лилового цвета рябило в глазах так, что оглядеть его сразу не представлялось возможным. Пол, возраст плит которого составлял более трех столетий, был наскоро покрашен лиловой краской, стены задрапированы лиловым шелком, стол покрыт лиловой скатертью с причудливой вышивкой, не намного отличающейся по тону, а все кресла обиты лиловым бархатом.
Придя в себя от шока, темные маги различили сидящего во главе стола Повелителя. Различили не сразу, потому как он почти полностью сливался со своим креслом: в новой переливающейся блестящей мантии невероятно яркого лилового оттенка. Лысую же макушку Лорда украшала… модная дамская шляпка, естественно, лилового цвета.
– УПСы мои ненаглядные, – поприветствовал вошедших Темный, а точнее уже Лиловый, Лорд. – Ну, как вам мой прикид? Как обстановочка?
– Блеск… – прошептала Белла, не покривив душой.
– Гламурненько, – томно помолвила Нарцисса, которую Люциус не всегда брал с собой на собрания, но по случаю смены имиджа коллектива не мог не взять.
– А я что говорил! – довольно воскликнул Лорд. – Отныне и навсегда: темные маги – только в лиловом! Посмотрите, что я вам принес, - с этими словами он достал из-за спины объемистый сверток.
Торжественно водрузив сверток (который тоже, как не сложно догадаться, был лилового цвета) на стол, Лорд приказал Нарциссе развернуть его. Коснувшись свертка палочкой и прошептав заклинание, женщина с опаской отошла на пару шагов.
Но ничего опасного – хотя, конечно, с какой стороны посмотреть – в свертке не было. В нем было только с десяток лиловых одеяний всевозможных покроев с аксессуарами к ним.
– Вот. Пробная партия. Наряды – высший класс! – произнес Волдеморт, любовно поглаживая материю своей костлявой рукой. – Примеряйте!
Беллатрикс мгновенно схватила самую пышную мантию с многочисленными вырезами и, оглушив сестру, когда та попыталась её отобрать, устремилась к зеркалу.
С мужчинами все оказалась сложнее. Они с недоверием косились на столь кричащие наряды, но, увидев фанатичный блеск в глазах своего Лорда, тоже стали натягивать мантии.
Тем временем уже переодевшаяся Белла спросила:
– А у нас только мантии будут лиловыми или всё-всё?
– Всё-всё, – ответил Волдеморт, – абсолютно всё.
И тут он повернулся к Снейпу, с неприкрытым ужасом разглядывающему то, что ему предстояло надеть. Северус был настолько потрясён, что разом забыл о всякой окклюменции, и его панические мысли по поводу того, как он прибудет в Хогвартс в лиловой мантии, можно было увидеть невооруженным взглядом.
– Что-то не так? – улыбнулся Лорд. – Могу предложить очаровательный лиловый гроб.
Снейп сглотнул:
– Всё в порядке, милорд. Я сейчас…
Он аккуратно, двумя пальцами, взял мантию, будто боялся, что та его укусит, и поднёс к своему бледному лицу.
– Вы не думаете, что это будет выглядеть вульгарно? – тихо пробормотал Северус.
Волдеморт нехорошо сощурился:
– Уж не думаешь ли ты, что и я выгляжу вульгарно?
«Вот, вот, это самое и думаю», – подумал Северус Снейп, а вслух сказал:
– Ну, что вы! Наоборот, очень мило, живенько так… – и, сделав глубокий вдох, как перед прыжком в воду со стометровой высоты, надел лиловую мантию.
– Вот и славненько, – осклабился Тёмный Лорд, – а теперь, думаю, нам стоит заняться своими прямыми обязанностями – мне заказывать по каталогу новые наряды, а вам – работать, в смысле, ходить на рейды, шпионить, и всякое прочее.
– Гениально, мой Лорд, – это было сказано опять Беллатрикс.

Полтора часа спустя.
Кабинет директора Хогвартса, Альбуса Дамблдора.
– Ну-с, Севушка, как там тёмные планы нашего дорогого Томчика?
– Виски есть?
– Что?...
– Виски есть?
– Ты ж не пьёшь!
– Скоро буду пить утром, в обед и вечером, и скорее сопьюсь, чем буду носить это ужасное…
Северус Снейп отрыл шкаф, откупорил стоящую там бутылку, подаренную Дамблдору ещё Николасом Фламелем на день их первой встречи и бережно хранимую, как реликвию, и мгновенно выдул. Директор схватился за голову.
Придя в себя и поняв в чём дело, Альбус принялся уговаривать «наиболее неоценимого работника шпионской сферы за последний миллиард лет, самого опытного и талантливого зельевара Млечного пути и прилегающих галактик, а также наилучшего педагога по шестое измерение включительно» носить «эти модненькие, весёленькие, очаровательнейшие лиловенькие вещички». Естественно – ради пресловутого Всеобщего Блага. То есть, ради осуществления коварных планов самого директора, которые, как всем известно, он до конца никогда не раскрывал.
Но на этот раз Снейп не поддавался никаким доводам, хотя Дамблдор с искусностью прирождённого манипулятора парировал каждый довод своего подчинённого.
– Говорите, потеряете авторитет у студентов, они не будут бояться грозного профессора? Ошибаетесь, мой мальчик. Наоборот, они решат, что вы сошли с ума, а поэтому раздражать Вас не стоит – мало ли что, учитывая предыдущий опыт…
– Вот, вот… Если кто-то хотя бы чуть заикнётся о необычности моего костюма, сразу убью. В конце концов, одним гриффиндорцем меньше…
– Северус, кажется, вы немного нервничаете. Не стоит… Право, не стоит. Всё равно ведь согласитесь.
– Это ещё почему?!
– А когда вы мне отказывали? – беспечно махнул рукой Дамблдор, захватывая пригоршню лимонных долек. – Устроите тут концерт, как обычно, а потом раз – и согласитесь.
Голубые глаза за очками-половинками озорно блеснули. Снейп в отчаянии стал заламывать руки и метаться по кабинету.
– Хотите – посылайте на самое опасное задание, но не заставляйте носить это, не отправляйте назад к… Они всё спятили… лиловая банда! – наконец нашёл он подходящее слово.
Дамблдор покачал головой.
– Хотите… я съем ваши отвратительные лимонные дольки! Но я не одену лиловые тряпки, Дамблдор! У меня тоже имидж! Уже почти сорок лет! У меня даже пелёнки были чёрными! Вот! – единым духом выпалил Северус.
– Эка тебя пробрало, – директор Хогвартса покачал головой. – Всё равно оденешь. Как миленький.
– Не заставляйте меня, ну, хотите… хотите… хотите, я помирюсь с Поттером!
– Ещё скажи – пересплю.
Мельком взглянув на онемевшего Снейпа, достопочтимый директор продолжал:
– Ладно, это потом. Поттер, конечно, хорошо… в смысле, наладить отношения вам с ним будёт только на пользу, но планы Томчика сейчас важнее. Завтра у вас собрание «Нью-имидж». Одеваешься в лиловое и идёшь. А потом – сразу ко мне. Ясно? Чую, что-то глобальное затевается…
Снейп, едва пришедший в себя после первой части тирады своего босса номер… (какой был первый, а какой второй он, несмотря на свою хваленую логику, так и не смог разобраться), открыл рот для потока гневных возражений, но босс номер «мерлиновы яйца, какой» уже вытолкал его за дверь.

На следующий вечер Снейп вывалился из камина в таком виде, что Дамблдор едва не грохнулся в обморок. В принципе – ничего особенного, просто профессор зельеделия выглядел, как Волдеморт на момент последнего собрания. Директор сглотнул, посмотрел в окно, за котором под моросящим дождичком проводила тренировку гриффиндорская квиддичная команда: Гарри только что поймал мяч и теперь совершал победный круг над полем.
– Чудная погодка, Сев, – деланно улыбнулся директор Хогвартса.
– Ну конечно. Как всегда, – улыбнулся Снейп.
– Да… – уже смелее улыбнулся Дамблдор.
– Как всегда чудесная погода. Как всегда Поттер поймал снитч. И как всегда профессор зельеварения Северус Снейп в лиловом.
– Да…
– В смысле что «да»?!
– В смысле, какие ощущения?
– В смысле, как теперь выражается наш Лорд…
– Наш или ваш?
– Если хотите, то ваш… Вообще – кулл, крейзи, отпад, – сказал Снейп и ушёл в этот самый «отпад».

А тем временем в замке-штабе господ Пожирателей уже в течение получаса из подвала доносились душераздирающие крики и стоны, которых не могли заглушить ни толстые стены, ни дубовые двери. Внезапно крики оборвались, а спустя минуту в комнату на втором этаже, где сидели сам Волдеморт и несколько приближенных, вошла мадам Беллатрикс, на бледных руках которой ещё блестели капли свежей крови.
– О, Беллочка. Ты опять убила предателя раньше срока, поди не выведала всю информацию… – тут глаза Лорда внезапно направили свой взор на бюст Беллатрикс.
На Беллином лице тотчас же отразились страсть и вожделение, и она быстро затараторила:
– О, мой господин, вообще-то я идеальная женщина… Только слегка нервная. Сначала аважу – потом думаю.
– Подожди, – перебил её Лорд, – какая классная у тебя лиловая мантия! Где покупала? Дашь поносить, а?

Тем временем в кабинете Дамблдора.
– Сев, – взмах палочки – и стакан ледяной воды поднялся со стола и выплеснул своё содержимое на черноволосую голову зельевара, – Сев, очнись, наконец! Я не спросил тебя про планы…
– А? Что? Планы? Мой вечер уже занят, мисс Грейнджер.
– Успокойся, Севушка. Это я, Альбус. Ну… старый гриффиндорский интриган, маразматик и развратник… Пришёл в себя? Ну, слава Гарри Поттеру… Не обращай внимания, это я тренируюсь кричать: «Слава ГАРРИ ПОТТЕРУ!!!! СЛАВА ГАРРИ ПОТТЕРУ!!!!!»… Что? Трелони предсказала, что не доживу? Ну, слава Мерлину! Что не доживу… Что-то я заболтался. Рассказывай, пожалуйста, что там ещё придумал лиловый чудик. Что? Хочешь показать? Ну, давай. Хочешь, чтобы я сначала сел. Ладно, сижу, сижу.
– Она уже НЕ ТЁМНАЯ!!! Она «креативная, модная, всей молодёжи захочется иметь такую»!!! – прокричал Снейп и театральным жестом закатал рукав.
Там красовалась ЛИЛОВАЯ МЕТКА.

Примерно в то же время в редакции «Ежедневного пророка».
– Риточка, дорогая, это же самая сенсационная сенсация за историю нашей газеты, она в сто раз превосходит тот случай, ну, вы помните, когда авроры напились, проникли в Хогвартс под видом уток и были чуть не изжарены домовыми эльфами… А ОН правда разрешил приехать снимать? Да, Риточка? И как статью предложил назвать? «Самый кавайный тёмный маг всех времён и народов»? А что такое «кавайный»? Ты уже на задание, Риточка? Молодец! Как говорится, перо тебе в руку и шило в задницу!
– Хм. Может ОН сказал всё-таки ковайный**? Чёртовы громовещатели!
Хлопок аппарации.

На следующее утро.
Большая и очень красивая сова влетела в приоткрытое окно, неспешно и с достоинством опустила на круглый резной столик свёрнутую газету, и, так как ей было оплачено за месяц вперёд, вылетела из комнаты, мастерски прикрыв клювом окно. Профессор Дамблдор в развевающемся цветастом халате, напевая что-то под нос и транспортируя перед собой объёмистую чашку чая, зашёл в свой рабочий кабинет. Следом за директором в круглый кабинет зашёл декан Слизерина в шёлковой лиловой мантии.
– Кажется, мы всё обсудили, профессор Снейп, – не оборачиваясь, по-деловому бросил Дамблдор. – Вы просто обязаны пойти на свои уроки в лиловом. А вдруг Волдеморт захочет порыться в Вашей памяти, чтобы проверить на этот счёт? Нет, Северус, тема закрыта. Ты же отлично справляешься с учениками, и не думаю, что твой наряд может вызвать что-то непредвиденное.
Снейп развернулся и вышел, демонстративно хлопнув дверью, а директор, умиротворенно улыбаясь, уселся в уютное кресло, обитое тканью в бирюзовый цветочек, и принялся пить чай со своими любимыми лимонными дольками.
Закончив это наиприятнейшее занятие, Дамблдор заметил «Ежедневный пророк» на столике у окна. И, обратившись сам к себе с обычным вопросом: «Что день грядущий нам готовит?», развернул газету.
– О нет! Надо остановить Снейпа! – вырвалось у него.
На первой полосе красовался Пожирательский костяк под заголовком «Темные маги: теперь только в лиловом!!!»

«Может, установить барьер для сов, летящих в Хогвартс? Отсрочка максимум два дня, а потом начнётся паника… Но сегодня же все поймут, что Северус – Лордов шпион, а там… такое начнётся. Поттер ворвётся – придётся впаривать, что профессору просто захотелось внести свежести в свой облик... Стоп. Это же бред! Хотя… я всегда всем бред впариваю – и ничего. Ладо, проблемы Северуса Снейпа – пусть Северус Снейп и разбирается. Съем-ка ещё лимонных долек… и дочитаю статью».

«Сенсационное интервью с Тем-кого-нельзя-называть (Л.В.) и его ближайшими сторонниками! Наш корреспондент Рита Скитер (Р.С.) узнала всё про новый имидж коллектива …
Под конец Тёмный Лорд заявил, что уже сотрудничает со многими самыми модными марками магического и немагического мира, и круг обслуживающих его когорту дизайнеров и кутюрье будет расширяться.

Р.С. – Правда ли, что Вы намеренны привлекать в свои ряды всё новых и новых сторонников?
Л.В. – Конечно, ведь мы теперь так привлекательны!
Уверен, что все, кто хоть чуть-чуть ценят стиль, незамедлительно будут вступать в наши ряды.
Р.С. – Конечно, конечно, но насколько я знаю, главные ваши цели – это очищение магического мира от нечистокровных и мировое господство…
Л.В. – О, не совсем так, милочка. Сейчас наша главная цель – чтобы все выглядели стильно. Лиловый — цвет новой эры. Ну, а законодатель мод, т.е. я, будет править миром, и остальные цели будут достигнуты так… попутненько.
Р.С. – И Вы так запросто раскрываете ваши карты?!
Л.В. – Дорогуша, за теми классными фотками, которые Вы опубликуете, никто не заметит ни тайного смысла, ни угрозы существующему стою, даже читая эти строки… Ну, разве что Дамблдор… Пользуясь случаем, хочу передать ему привет и сказать: ты по что, старый хрыч, на пятом курсе снял с меня балы за расстёгнутую мантию?..
Р.С. – Дамблдор мешал ученикам самовыражаться через внешний вид?! Он чудовищно некомпетентен!
Л.В. – Вот-вот, он меня потому и не взял на работу, что боялся – я сделаю Хогвартс стильным, а он останется не при делах!
Р.С. – Какие шокирующие подробности мы узнаём спустя столько лет!
Л.В. – Вот именно, директор – жлоб!
Р.С. – Как я Вас понимаю… Когда я училась в Хогвартсе, он выгнал меня с рождественского бала за то, что я была в комбинации! Но это был всего-навсего рождественский костюм!
Л.В. – *заигрывающим тоном* - Я не прочь бы увидеть Вас, Риточка, в лиловой комбинации.
Р.С. – А я не прочь получить очаровательную татуировочку на предплечье……»

Профессор Дамблдор устало откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза: план Томаса был перед ним как на ладони, но помешать отравлению мозгов стилем было сложнее, чем отразить вооруженную атаку на школу. Нужно было срочно что-то придумать.

А в классе зельеварения можно было наблюдать такую картину маслом: студенты сидели за партами, разложив перед собой экземпляры «Ежедневного пророка», и переводили взгляд со Снейпа, стоящего в середине класса в лиловой мантии, на статью и обратно. Так продолжалось примерно пять минут, потом класс взорвался криками: «Он шпион! Правильно мы ему не доверяли! В Азкабан его!» и «Молодец, лиловый – это круто! Давно надо было показать зарвавшемуся министерству, на что способны настоящие Пожиратели!» Эти вопли прерывались нецензурной бранью, предложениями (от Поттера и Ко) схватить его на месте и стычками между гриффиндорцами и слизеринцами, но продолжалась эта какофония недолго, т.к. в класс зашёл Дамблдор, заставил заклинанием всех замолчать, сказал что-то про выяснение обстоятельств и увёл Снейпа.
После директор объяснил Снейпу, что в сложившейся ситуации тому лучше покинуть школу, отправившись в штаб к Тёмному Лорду, а пока он попробует наладить обстановку и мобилизовать силы. Это предложение было своевременным, поскольку в этот момент зельевар уже почувствовал жжение Метки. Лиловой Метки.

В холле замка собрались приближённые Лорда, с каждым из которых тот был намерен провести разговор тет-а-тет. Все заметно нервничали. Некоторые стояли поодаль небольшими компаниями и еле слышно перешептывались, что лучше бы было не давать интервью в печать, а внезапно атаковать министерство. Люциус Малфой стоял в непосредственной близости от двери, за которой Лорд проводил беседы. Вид Люциуса выражал крайнее уныние.
Северус Снейп направился к другу и, подойдя, осторожно похлопал его по плечу:
- Что-то произошло?
- Происходит! – со вздохом произнёс Малфой. - Дело в том, что наш господин, прости Мерлин, как бы так выразиться... собирает дополнительные материальные средства на нашу кампанию по захвату власти или стиля, не пойму чего… И, помнишь, у меня были фамильные платиновые часы, украшенные тринадцатью бриллиантами по 4 карата каждый, с инициалами…
- Ну, да, помню…
– Так вот, как говорится, были наши – стали Лордовы, так что ты бы поаккуратнее..
Снейп издал негромкий смешок:
– Люц, чего мне волноваться, что с меня-то возьмёшь? Я же не ты.
– Ну, не скажи… Я знаю, ты таскаешь в потайном кармане рамку с фотографией Лили Эванс…
– Откуда ты узнал?!
Черты лица Снейпа стали похожи на маску, он схватил Малфоя за воротник и прошипел:
– Кто ещё о ней знает? Как ты разнюхал, сволочь?
– Да успокойся ты! – Спокойно сказал Люциус, с усилием высвобождая свою мантию, – Кому сдалась твоя рыжая зазноба! К тому же мёртвая… Я про рамочку, она ж серебряная с изумрудиками… Сопрёт, как пить дать, сопрёт. То есть, – Люциус хмыкнул, – конфискует на нужды дела…
Лицо мистера Малфоя снова приобрело скорбное выражение, и он со вздохом посмотрел на своё запястье, лишённое привычного украшения…

Тем временем в башне Гриффиндора.
– Гарри, Гарри, мы должны что-то сделать… Иначе Тот-кого-нельзя-называть получит власть без боя, – тараторила Гермиона.
– Лиловый маньяк, – хмуро произнёс Рон.
Гарри мрачно посмотрел на друзей. Раньше он знал, как действовать и что противопоставить Тёмному Лорду. Тот проникает в его мысли – Гарри узнаёт его планы. Силе противопоставляется – неожиданность и бесстрашие. Ненависти и жажде власти – любовь и самоотречение. Так говорил Дамблдор. Но сейчас Лорд поступил так невероятно, что в это невозможно было поверить, не то что пытаться что-то противопоставлять. Гарри был в смятении. Он был уверен, что и друзья не могут придумать ничего путного. А профессор Дамблдор, который всегда, всегда мог продумать все ходы и разбирался в тёмной магии, пожалуй, не хуже Лорда, в вопросах стиля был полный профан.
Но, к огромному удивлению мальчика-Избранного, лицо Гермионы вдруг озарилось счастливой улыбкой:
– Я к Дамблдору, у меня гениальная идея! – воскликнула девушка и метнулась к выходу.
– Подожди, – крикнул ей в след Рон, – это не слишком опасно? И не связанно с нарушением десятка школьных правил? Эй!
Но проход уже закрылся.
– Каких школьных правил? Она же пошла к директору Дамблдору, – ответил за подругу Гарри.
– Да? Тогда они нарушат ещё с десяток законов Министерства! – нервно огрызнулся друг.

Прошло полтора часа, а Грейнджер всё не возвращалась. Парни стали волноваться, тем более что признаки надвигающейся лиловой катастрофы можно было увидеть даже в гриффиндорской гостиной: только что мимо них в кричаще-лиловых нарядах продефилировали Лаванда и Парвати, послав им по воздушному поцелую.
Юноши хотели было повозмущаться увиденным, но тут портрет Полной дамы отъехал в сторону и в гостиную ворвалось неземное создание. И этим созданием была Гермиона Грейнджер. Да, определённо это была она, но что-то в ней кардинально поменялось. Девушка буквально излучала вибрирующую красоту. Её облик никогда не был столь прекрасен и наверняка здесь не обошлось без каких-нибудь специальных серьёзных чар. Взгляды Гарри и Рона остановились на тонкой шейке и изящных плечах Гермионы, будто подсвеченных магическим сиянием, на локонах, отражающих огни ламп… Но больше всего привлекало внимание необычного фасона бирюзовое платье. Девушка торжествующе улыбнулась:
– План Дамблдора: ответим Волдеморту его же методами!

И разразилась модная война. И разделилось общество на лиловых и бирюзовых. Причём люди больше не скрывали и не прятали своих пристрастий. Лишь старались одеться и накраситься как можно более стильно. При этом они почти забывали о насущных вопросах.
Но Гарри с профессором Дамблдором всё же отправились уничтожать хоркрукс: бирюзовое бирюзовым, а мало ли что. Когда, они, изнеможенные, приземлились на башню, Малфой-младший уже провёл Пожирателей в Хогвартс.
И умирающий директор обратился к смятённому Драко с такими словами:
– Переходите на правую сторону, Драко, и я защищу вашу семью. Переходите на правую сторону, Драко… вам же не идёт лиловый…
Драко сглотнул, достал зеркальце и приложил к своему бледному лицу кусок бирюзовой материи. Действительно, лиловый шёл ему меньше.

Тем временем Лорд осушил у себя в замке-штабе очередной стакан напитка «La bebida de las ideas locas» и, вытерев ноги о газету с заголовком «Светлые маги предпочитают бирюзу», начал обдумывать очередную гениальную идею. Идею Стиля.

* (п/б) – всё-таки, английскую классическую литературу потомственные аристократы знали не так уж плохо…
** La bebida de las ideas locas (исп) – напиток
безумных идей
*** Для тех, кто не в анимешной теме, как впрочем, и я: игра слов. «Кавайный» – «милый», «прелестный», «хорошенький», «ковайный» – противоположное значение, т.е. подходящие Тёмному Лорду.

		ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ. Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме. Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.