|
|
| |
Пост N: 24
Зарегистрирован: 06.07.06
|
|
Отправлено: 13.06.07 22:01. Заголовок: Re:
1.
Три-четыре-пять! – и маленький Драко сбрасывает глупому Поттеру на голову воздушный шар, туго заполненный темно-зеленой масляной краской. Поттер в мгновение ока становится похожим на рождественскую елку. Драко заливисто хохочет, пока его взъерошенный враг пытается протереть очки зелеными ладонями. Потом Драко быстро убегает.
2.
- Так что ты говорила насчет МакГоннагал? - неохотно спрашивает Гермиону Поттер, голова которого занята совсем другими вещами.
- Она передает тебе, что твое эссе было ниже всякой критики и просит зайти тебя к ней.
- Но я же был в больничном крыле!
- На это она велела тебе сказать, что твоя сломанная нога никак не могла повлиять на твою мозговую деятельность.
- Но у меня ведь времени не было!
- А на это она ответила, что не считает полторы недели маленьким сроком для двухфутового эссе.
- Гермиона, ты такая занудина.
- А на это она велела напомнить тебе, что все это были только ее слова, которые она передала тебе через самую сознательную твою однокурсницу.
- Гермиона, ты еще и зазнайка, - вмешивается Рон, - отстань от Гарри, скоро же рождество!
- А на это она велела передать вам, что приближение праздников не должно влиять на ваше рабочее настроение.
Гарри и Рон, не сговариваясь, тыкают ее в бока с двух сторон. Гермиона визжит и клянется, что больше никогда не даст им списать. Идущий за ними Малфой почему-то мрачнеет, но быстро возвращает себе предпраздничное настроение, незаметно засунув Поттеру в сумку пару Вонючих Жаб.
3.
Большой Зал наполнен студентами и преподавателями, все они непрерывно перемещаются, так что сверху все это похоже на закипающий рождественнский суп с фрикадельками. Сам суп стоит в красивых красных супницах, по восемь на каждом столе, но студенты что-то не торопятся его есть – всех гораздо больше привлекают красные лакричные палочки, сахарные печенья и земляничное мороженое. В воздухе отчетливо пахнет хвоей и мандариновой кожурой, на пол яблоку негде упасть – настоящее столпотворение, все кричат, и никто никого не слышит. Те, кому становится уж очень жарко, выбегают на мороз – и возвращаются с раскрасневшимися щеками, а порой и с парой килограммов снега за шиворотом - если разошедшиеся близнецы успели догнать.
- Поттер? – он резко оборачивается и видит Малфоя. Малфой, конечно, как всегда, стоит, прикрывая свой тыл верными телохранителями, тушеподобными Винсентом и Грегом. Гарри думает, что Малфой сильно преувеличивает размеры оного тыла.
- Малфой, - ему совсем не хочется ссорится, не то настроение – гораздо больше хочется выбежать на улицу, поиграть в снежки, погоняться за визжащими девчонками. Но нельзя же сказать об этом Малфою, тот не оценит.
- Миленькая мантия, - роняет Драко, - два, нет, три сикля?
Гарри пожимает плечами. Эта выходка вовсе не остроумна и нисколько не задевает его. Это его так удивляет, что он немедленно говорит об этом Драко.
- Мерлин, Малфой. Это ведь даже не смешно, так, поцапаться хочешь, как шавка маленькая. А мне что-то неохота – скучно ведь. Бывай, - не посмотрев на Малфоя, он идет к дверям, умудряясь в первый, наверное, раз в жизни пройти под пристальным взглядом Драко независимой, небрежной и решительной походкой, не задев при этом не одного стула.
Он думает, что вот этому он научился у Малфоя. Он думает, что эта мысль не приносит ему огорчения. Он думает, что в этом даже что-то есть.
А Малфой думает, что ему хочется умереть.
4.
- Симус, нет, нет! – визжит раскрасневшаяся Лаванда, а мальчик, смеясь, запихивает ей за шиворот снежок. Она падает в сугроб, брыкается, бьет воздух руками, а Симус забрасывает ее снегом и щекочет одновременно. Потом что-то происходит, и через секунду они уже целуются. И самое смешное, что Лаванда счастлива, а Симус немножко разочарован – слишком уж легко поддалась она ему. А ей ведь всего четырнадцать.
Нет в мире совершенства.
Гарри стоит, повернувшись к маленькому столику, и пьет сливочное пиво, принесенное контрабандным способом, конечно же, близнецами, когда негромкий голос за спиной вызывает в нем отчетливое дежавю.
- Поттер?
- Завидное постоянство, - бормочет гриффиндорец, ставя стакан на стол, - чего тебе? – спрашивает он громче, оглядываясь.
Малфой стоит один, и ежится, как будто Кребб и Гойл были его одеждой.
- Миленькая мантия, - шепчет он, и, будто споткнувшись обо что-то, затихает. Гарри с недоумением смотрит на него.
- Все? – спрашивает он с недоверием, не понимая, почему Малфой стремится второй раз наступить на одни и те же грабли.
Малфой шевелит губами, молчит и смотрит. Смотрит и молчит. Молчит и... Гарри не выдерживает:
- Совсем спятил, - бросает он раздраженно, и уходит – только не играть в снежки, а искать Гермиону. Все-таки надо как-то разбираться с этим чертовым золотым яйцом.
А с снежками Гарри завязал. И девчонки там, кстати, визжат очень глупо и неестественно.
5.
Гарри не до Рождества, Гарри очень волнуется, Гарри не знает, куда ему деваться. Столько дел и тревог, что праздник проходит как-то мимо него, и мимо его друзей, кстати, тоже – всему «отряду Дамблдора» не до елок и подарков – только слизеринцы, кажется, остаются сами собой в этом с ума сошедшем мире.
Гарри иногда видит Малфоя в коридорах, но времени на глупые школьные стычки нет совсем – и он просто проходит мимо, иногда даже уступая дорогу.
Потому что ему все равно.
И он не знает, как это может быть страшно для сероглазого мальчика, не захотевшего любви достойнейшей дочери семейства Паркинсон.
6.
Ни одного слова.
«Ни одного слова от Драко за минувший месяц», – соображает Гарри и ему становится холодно. Он подбирает ноги под себя, укутывается в плед и принимается думать. Думать не получается совсем.
Кажется, они поменялись ролями – теперь не у него нет времени на Малфоя, а наоборот. Школьные стычки вдруг перестают казаться глупыми, и воспоминания о них нелепо оборачиваются нещадным ностальгированием.
Это Малфой, это Малфой, это всего лишь Малфой...
Это ведь именно Малфой...
Он идет искать его и не находит – глупо бродит по холодным коридорам, увешанным рождественнскими венками, и насвистывает непослушными губами одну и ту же надоевшую мелодию. В ту ночь он почти не спит и думает, конечно, не только о Малфое, обо всем – о крестражах, о Дамблдоре, о молодом Томе Риддле, даже почему-то о Билле и Флер – но мысли бегут по кругу и вновь возвращаются к слизеринцу.
А Малфой все молчит, он все занят чем-то своим, бледнеет, худеет и, вообще, тает на глазах. И Рождество проходит обычным серым днем.
7.
- Черт побери, ребята, я люблю вас! – Гарри притискивает к себе смеющихся Рона и Гермиону и пытается сломать им ребра. Друзья отбиваются от него, а Рон укоризненно говорит:
- Я начинаю думать, что ты победил Вольдеморта, пытаясь дружески его обнять, - но видно, что ворчит он добродушно. Гермиона, откидывая все такие же, как и в детстве, непослушные пряди за ухо, возбужденно говорит:
- Гарри, ты не мог сделать всем лучшего подарка!
- Это ты о поражении Лорда или об этом скелетике, которого Гарри случайно спас? – подозрительно спрашивает Рон, и они заразительно хохочут. Гарри улыбается им, и бросает:
- Я сейчас, - и растворяется в толпе. Рон, пользуясь случаем, целует Гермиону, которая, празднества ради, не сопротивляется такому нахальству.
Малфой стоит, подпирая плечом колонну, и думает, что на этом празднике жизни это самое полезное дело, которым он может заняться и которого от него ожидают окружающие. Он чужой, безнадежно чужой, ведь даже его родной факультет до сих пор не определился, как к нему в свете всего произошедшего относится – и поэтому слизеринцы его на всякий случай предпочитают обходить стороной. Не говоря уже обо всех остальных.
Когда у него было последний раз по-настоящему счастливое Рождество? Кажется, на первом курсе, когда он облил Поттера зеленой краской. С размаху. С головы до ног. Целиком.
Драко хмыкает.
Гарри подходит сзади неслышно, кладет подбородок ему на плечо, и обхватывает его талию руками. Малфой вздрагивает всем телом и напрягается. Предательски начинает ныть шея. Но он не оборачивается. Он ждет.
- Малфой-малфой, - говорит Гарри, и усмехается, и Драко чувствует эту усмешку может быть, ухом, а может быть, потому, что она является зеркальным отражением его собственной, против воли расползающейся по лицу, - знаешь что, Малфой?
Драко перестает дышать.
И Гарри – теперь уже точно «Гарри», выдыхает ему в шею всего два слова.
- Миленькая мантия.
***
А может, совершенство в мире все-таки есть?
Счастливого Рождества!
|
- участник сейчас на форуме
