Астрономическая башня

Началось это как-то вдруг. Внезапно.

Хотя, впрочем, разве можно это спланировать? Подготовиться?
Нет. Это всегда неожиданно, непредсказуемо и... часто совсем не к месту.

Случилось всё на уроке защиты от темных сил, как всегда по какой-то прихоти директора проводившемся совместно с Гриффиндором. Северус Снейп сидел на своем обычном месте, за второй партой крайнего правого ряда, но поближе к проходу. Сидел он там один, потому что не любил, когда ему мешают учиться или, наоборот, бездельничать – в зависимости от темы урока.

В этот момент Северус Снейп как раз раздумывал, чем бы заняться: лекцию писать смысла не было – очередной бесталанный преподаватель ЗОТС что-то монотонно и долго рассказывал о гриндилоу. Тему эту Снейп знал великолепно и не считал нужным тратить на её обсасывание ещё несколько часов – достаточно давно прочитанного учебника и пары монографий.
От нечего делать Северус стал осматривать класс, жалея, что не захватил с собой какую-нибудь книгу поинтереснее.

Слева на среднем ряду всегда сидела назойливая четверка гриффиндорцев. Странно, сейчас она была явно не в полном составе.

Снейп вспомнил, что слышал, как кто-то в слизеринской гостиной с утра смеялся, рассказывая, как весь-из-себя-непревзойденный Джеймс Поттер свалился с метлы по время тренировок и что-то себе сломал. Снейп тогда ещё втайне понадеялся, что шею, но мгновенно забыл об этом, отвлекшись на что-то другое.

Значит вот почему на уроке присутствовали только двое из четверки: мелкий вертлявый Питтегрю и вечно-спокойный Люпин. Хм, а кого же еще нет? А! Был у них ещё... Блек. Да, Блек – пустышка без каких-либо отличительных признаков, но с большим количеством гонору. Снейп не любил таких и за людей особо не считал – так, вечный шут при Поттере-Великолепном. Наверное, утешает сейчас в больничном крыле своего Поттера, пока тот давится Костеростом.

И вот сейчас на месте, занимаемом обычно этим самым Блеком, сидел Ремус Люпин. Он тоже не записывал лекцию, а просто спокойно смотрел на преподавателя и вертел в руках перо.

И как-то вдруг Снейп подумал, что никогда не видел Люпина так близко и никогда у него не было возможности рассмотреть его столь подробно.

Почему-то гриффиндорец, сидящий через проход от него, притягивал взгляд. Снейп даже уже не смотрел, он впитывал, зарисовывал в уме, ощущал подушечками пальцев профиль человека, из-за которого все остальное вдруг отошло на задний план.
Снейп не слышал уже ни слов, произносимых занудным лектором, ни перешептываний однокурсников, тоже не желавших ничего записывать... Но почему-то очень четко и ясно он слышал стук своего сердца и шелест, нет, оглушительный вой ветра, едва колышущего светло-каштановые волосы Люпина.

Как это раньше он мог не замечать, насколько совершенный профиль у этого гриффиндорца? Насколько мягкая линия скул, насколько аккуратный разрез глаз, насколько совершенно... всё.

Северус сидел и не мог оторваться от созерцания того, что ему только что открылось.

Но вдруг в мозгу мелькнула непрошенная мысль: «О чем ты думаешь? Какое совершенство? Это же... враг. Гриффиндорец. Враг!» – «Ну, почему враг? Кто так решил? Почему кто-то посмел так решить за меня? Какие-то глупые традиции, чужие ошибки и надуманные суеверия... Что они значат, когда вот оно... Настоящее!» – «Но он… Он никогда не будет твоим. Никогда не подойдет к тебе сам... Да и вообще, он всегда будет не с тобой, а с кем-то другим. Со своими друзьями, которые никогда-никогда не увидят в нем этого совершенства. Никогда». – «Зато его вижу я. И мне наплевать на его друзей, на врагов, на всё на свете». – «Брось. Ты нанюхался какой-то отравы. Ты не можешь думать так о человеке, которого не знаешь, совсем не знаешь». – «Знаю! Я учился с ним пять лет». – «Но увидел только сейчас? Глупость!» – «Да... Наверное...»

Северус прекратил этот утомительный спор с самим собой и попытался стряхнуть оцепенение. Он помотал головой, но когда и это не помогло – потому что взгляд неизменно возвращался к сидящему слева и ничего не подозревавшему Ремусу Люпину – Снейп, чтобы заставить себя отвлечься, уйти из под власти этой неведомой ему магии, с силой сжал правую руку в кулак так, что ногти почти до крови распороли ладонь.
Помогло.

Но ненадолго.

Когда Снейп опять бросил взгляд налево – просто так, чтобы убедиться, что подействовало – он заметил, как Люпин зажал уголком губ кончик пера, которое до этого вертел в руках. И было в этом жесте что-то такое... трогательное, наивное, почему-то беззащитное... Но в то же время вызывающее странное, неведомое раньше желание стать, ну, стать этим самым пером... Чтобы иметь возможность так же беззастенчиво прикасаться к совершенным губам...

«Бр... Что за девичьи фантазии? Я не хочу быть пером, я хочу... Быть кем угодно, быть чем угодно, кто имеет право... Ну, хотя бы просто смотреть. Всегда... Не отрываясь... А коснуться? Об этом даже мечтать страшно».

Тут Люпин, видимо ненароком прокусив перо, убрал его от лица и, удивленно взглянув на него, провел пальцем по верхушке. Потом, должно быть, решив, что такое обращение не слишком полезно для перьев, положил его на парту.

Снейпу стало даже жалко это несчастное одинокое перо.

Однако примерно через две-три минуты Питтегрю спросил о чем-то у Люпина, и тот вновь взял в руки перо, а затем, обмакнув его в чернильницу, оставил у себя в конспекте какую-то запись.

Снейп даже заставил себя вновь прислушаться к монологу преподавателя. Однако после того как Люпин пододвинул свой конспект поближе к сидящему рядом другу, Северус понял, что к лекции это не имело никакого отношения.

Какое-то странное чувство вдруг подняло голову где-то внутри Северуса Снейпа, обжигающее и неприятное.

«Приехали! Давай, ты еще ревновать попробуй. Вот потеха!» – «Я не ревную. Ни капли. У меня нет на это никакого права. И вообще... Просто этот вертлявый придурок отвлекает моего Люпина. Ну, то есть просто Люпина...»

Тут все голоса внутри Снейпа ошеломленно затихли – Ремус Люпин начал в задумчивости водить пером по щеке. Он задел прядь своих волос, и она как-то совсем нескромно прилипла к уголку его рта. Он сдунул её и провел языком по краешку верхней губы.

Всё. Саркастический голос надолго замолчал. Он был сокрушен осознанием, что борьба бесполезна.

Борьба с этим странным, тонким, хрупким и смутным чувством всегда бесполезна.

Маленький огонек, чудом зародившийся среди холодной, продуваемой всеми ветрами ледяной пустыни, разгорался всё сильнее. Неотвратимее.

Северус Снейп уже ничего не мог с ним поделать. Он смирился. Смирился с тем, что теперь всегда частичка его сознания будет занята этим мягким, спокойным, излучающим свет и ненавязчивую доброту человеком.

Почему?

Да кто ж ответит?

Зачем?

Это не имеет цели. Оно просто есть.

Как?

А вот так. Просто.

Дуновением ветра, шевелящего светло-каштановые волосы… Лучиками солнца, пляшущими на красиво-очерченных скулах… Непослушной прядью, прилипшей к самым совершенным губам на свете… Белым гусиным пером, нежно, словно любя, касающимся бледной щеки...

Проход между партами, отделяющий от Совершенства.

Пропасть между факультетами, разделенными вечной враждой и юношеской глупостью.

Крохотное, но непреодолимое расстояние.

Впереди?

Быть может, ничего, кроме счастья созерцания и горя недоступности.

А быть может?..

		ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ. Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме. Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.