|
| |
Пост N: 79
Зарегистрирован: 09.10.06
|
|
Отправлено: 26.06.07 23:40. Заголовок: Re:
Визит Представьте себе, что вы одна дома. Или один. Играет кельтская музыка, которая странным образом не нарушает тишины. Собственно, она и есть тишина, потому что все остальные звуки – что-то постороннее, если не сказать по-ту-стороннее. Крики загулявшейся компании за окном, визг чужого мобильного телефона, шелест листьев, какой-то грохот с верхнего этажа… это все – не здесь. Не сейчас. Здесь – голос, фортепьяно, скрипка или целый оркестр. А еще – стук клавиш, и лучше этой тишины могут быть только картины, разворачивающиеся в твоем мозгу, словно богато украшенный веер. Чужие слова, чужие интонации, краткий смех, слезы и грусть… это все – внутри. Без них, этих картин, одиноко. Наверное, так бывает одиноко людям, у которых вдруг сломался телевизор. Их не спасает даже присутствие членов семьи – у них не те голоса… А впрочем, не знаю. Я давно уже забыла, что такое телевизор – большую часть времени он, несчастный, слеп и глух, а если и оживает, то только для того, чтобы проиграть очередную историю, которую я выбрала – и снова замолкнуть, погаснуть, замереть в неподвижности. Настоящее издевательство… но что поделаешь, не повезло с хозяйкой. Музыка, клавиши… все остальное – не сейчас. И однажды… Я до сих пор не понимаю, как они вошли. И руки до сих пор дрожат и не попадают по клавишам. Представьте – в вашем доме, в вашей крепости, в вашей тишине вдруг раздается топот. Осторожный, вкрадчивый… слышный даже за очередным саундтреком, поставленным на максимальную громкость. Потому что звук – чужой и к тому же неожиданный. В прихожей. Какое-то время ты уговариваешь себя, что это все ерунда. В конце концов, ужастиков на ночь я не смотрела уже где-то с год и давно уже утеряла наивную детскую веру в то, что с тобой может случиться что-то необычное, и столь же детское убеждение, что ежели в округе заведется какая-нибудь нечисть, она решит познакомиться/позвать на помощь/убить именно тебя. Щазз. Кандидатов поинтереснее нет, что ли? К тому же третий этаж – это не первый, а дверь еще открыть надо… Это, наверное, у соседей. Просто дом такой. Хорошая слышимость. Продолжаем. К завтрашнему дню нужно закончить статью. В идеале. Или хотя бы картинок набрать – все меньше времени уйдет, а его отчего-то вечно не хвата… В прихожей – уже нет сомнения, что в прихожей, а где еще? – что-то падает с мелодичным звоном. Я автоматически бросаю недоконченный текст на произвол судьбы, чтобы посмотреть, какого черта там делается, старательно игнорируя голос разума. Который напоминает, что в таких случаях нужно тихо-тихо смотаться куда-нибудь (куда, я птица, что ли?!) или сразу позвонить в милицию, а потом забаррикадироваться в маленькой комнате. Раз уж прихожая занята. Но я не успеваю даже подняться со стула, потому что слышу шепот. Тихий, на грани истерики (моей). – Ну я так и знал, что этим кончится! И через мгновение в моей комнате – В МОЕЙ КОМНАТЕ! – появляются два чужака. Первое желание – заорать. Громко, в лучших традициях боевиков, детективов и триллеров предвечного Голливуда. Вторая мысль куда трезвее – а орать-то я умею как следует? Никогда ж не пробовала! Выть умею, петь во все горло… а вот орать во все децибелы – не уверена. И из горла вместо крика выдавливается нечто вовсе уж непонятное – то ли ужас, то ли ругательство… Поначалу в полумраке их легко принять за привидения. Длинные темные одежды, странно знакомые лица… И на ногах – носки. Носки?! Привидение с моторчиком – это, можно сказать, часть нашей культуры. Босое, наверное, тоже – чьей-нибудь другой. Но призрак в носках?! – Привет, – говорит первый привидение, просачиваясь в комнату. – Ой, глянь, какая штучка! А ты говорил, что у магглов магии нету! – Конечно, нету, – говорю я. Неожиданно для себя вполне нормальным голосом. – А это тогда что? – торжествующе интересуется смутно знакомый мне при.. то есть ребенок лет одиннадцати с растрепанными волосами, подтаскивая второе привидение за длинный рукав к моему любимому фонтану – светящейся мельнице с журчащей водой. – Смотри, колесо само крутится! – говорит он вдохновенно. Второй откидывает с головы капюшон и принимается изучать несчастное колесико с таким видом, будто перед ним – нечто совершенно невероятное. – А можно его разобрать? – интересуется он. – Еще че… ну спасибо, родной! – произношу я с чувством. Оба привидения-ребенка смотрят на меня с искренним недоумением. Их лиц по-прежнему почти не видно. – Это я не вам, – говорю я, испытывая величайшее желание что-нибудь в кого-нибудь швырнуть. Привидения пятятся. – Мы только предложили, – вежливо говорит лохматый. – Мы же ничего не сломали! – Не успели, – бурчит кто-то из прихожей. Мне уже все равно. Одно привидение, пять, восемь… плевать. Столько времени угробить – и чертов комп опять завис! Допустим, статью я все-таки сохранила… кажется… а ссылки где искать? В журнале? И вообще – время три часа ночи, спать давно пора! Не дай Бог, просплю на работу! Привидения пятятся прямиком на кухню – и тут же забывают обо всем. – Смотри, гусь! Ну да, гусь, живет на холодильнике, дере… – А чего у него с шеей? – непонятная вспышка – гроза, что ли, началась? – и я наконец обретаю здравый взгляд на жизнь. Черт с ними, с компом и с работой, – что происходит? – Вы извините, мы не нарочно… – тот же голос из прихожей. – Вы – это кто? – весьма нелюбезно интересуюсь я. – Ну… вы же звали… – Я?! Те двое, которых я уже видела, явно привидения. Только они могут быть в нескольких местах одновременно. Наверное. Только что были в кухне – и уже на балконе, топают, как слоны, обсуждают Мельницу и заодно пепельницу, уже смеются в голос, швыряя что-то вниз, в маленький сквер (надеюсь, не пакет с окурками!!!) – и не обращают ни малейшего внимания на хозяйку дома. Ну и дети пошли! Комп включаться не хочет. Ни в какую. DVD-плеер захлебывается, натужно пытаясь проиграть диск – и наконец гаснет. Вместе с электричеством. Во бред… Все сломалось. А в дверном проеме, загораживая собой старинный кавказский рог, висящий на стене, материализуется третья фигура. Опять же смутно-знакомое, усталое лицо, взрослые глаза на детском почти лице с длинным носом и впалыми щеками. – Извините, – говорит он еще раз тем огорченным и немного растерянным тоном, каким говорят дети, когда в пылу игры задевают снежком идущего по своим делам взрослого. Воспитанные дети. – Я – Ремус Люпин. Я уже собираюсь сообщить наглецу, что меня вовсе не интересует, как его зовут… и осекаюсь на полуслове. Ремус. Люпин. Так, пить надо меньше, спать больше, а прямо сейчас ущипнуть покрепче кожу на кисти, чтобы проснуться. Бред ка… – А я – Питер. Питер Пэттигрю, – пищит кто-то из многострадальной прихожей, все еще не решаясь войти. – Вы же нас звали, – приятный мальчишка словно оправдывается. – И Джеймсу с Сириусом показалось, что это будет хорошее приклю… – Да куда тебя несет! – раздается с балкона совершенно дикий крик. – Чуть не навернулся! Вот мне еще трупов под окнами не хватало. – А ну марш с балкона, оба! – командую я. И они, как ни странно, слушаются. Хотя чего тут странного? Я их старше чуть ли не в три раза. Совсем дети. – Мы Мародеры, – объясняет тот, что повыше. И я искренне сожалею, что электричество не работает. В кои-то веки представилась возможность разглядеть их получше. – А почему темно? – требовательно спрашивает Джеймс. Ну нет, милый. Здесь мой дом. И спрашиваю тоже я. Особенно в три часа ночи. Особенно, черт бы их всех подрал, накануне рабочего дня! – Не могу сказать, что очень рада вас видеть… Джеймс и Сириус улыбаются. Да, таким можно многое простить… только не мои до сих пор дрожащие руки. – И даже понимаю, что найти дверной звонок при недостатке опыта весьма затруднительно… Улыбаются еще шире. – Но постучать-то можно было? Или вас не учили элементарным правилам вежливости? – Мы же ботинки сняли! – громко возмущается Джеймс, и я невольно смеюсь. Мальчики… Не могу сказать, что вовремя – они всегда не вовремя – но видеть их, несмотря ни на что, приятно. – Ненавижу темноту, – Джеймс передергивает плечами. – Ничем не могу помочь. Электричество отключилось, – я выразительно смотрю на Сириуса, и тот – вот мерзавец, – даже не понимает, что я имею в виду. – Так что придется сидеть в темноте. Проходите, оба, – обращаюсь я к оставшимся Мародерам. НЕ столь нахальным, как их лучшая половина. Они с готовностью просачиваются в комнату. Садятся на стулья (Поттер и Блэк, естественно, успели оккупировать стол). Ремус. И Питер. На Пэттигрю я стараюсь не смотреть. – А свечи? – интересуется Джеймс, продолжая прерванный разговор. – Да нет у меня свечей! – говорю я с досадой, не зная, как себя вести. – Как нет? – удивляется Сириус. – Нет, – огрызаюсь я. – И газовых ламп. И керосиновых. Вообще никаких! И тут замечаю, что Мельница светится по-прежнему. Хотя ей положено отключиться, как всем предметам в доме. Сириус улыбается – белоснежные зубы блестят в тусклом свете. И мне больше не хочется злиться. Мои мальчики… я даже не подозревала, насколько по ним соскучилась. А сейчас они сидят у стола (или на столе). И наверное, верят, что все будет хорошо. Непременно. Все четверо. – У меня есть свечи, – тихо говорит… кто? Пухлая ладонь ложится на стол поверх свертка. И я невольно отдергиваю руку. Питер. Пэттигрю! Предатель. Убийца. Крыса. Крыса!!! – Перестань, – внезапно повзрослевший Сириус удерживает мою руку на бежевой скатерти. – Не надо. Мы и так все знаем. – Вы… – Мы все, – говорит Джеймс, сверля меня карими глазами, такими маленькими под стеклами очков. – И я, и Сир… И Ремус, разумеется… Этот выглядит старше всех. С морщинами, похожими на старые шрамы. – Откуда? – От тебя, – говорит Джеймс. Он бледен и очень похож на Гарри – на киношного Гарри! – только взрослее. – Я знаю, что умру в двадцать с лишним. А Сириус… – голос Джеймса обрывается. – А что такого? Уж в Азкабан угодить нельзя! – бурно возмущается Сириус – преувеличенно бурно, если подумать. – А мне, думаешь, было приятно об этом узнать? – А я не знаю, как ты узнал! И знать не хочу! И вообще, это тебя не касается, понял? Это моя жизнь! Моя! Где хочу, там и… – Да где уж нам до Блэков! – Джеймс злобно щурит глаза... и я почти жду, что сейчас появится еще одна персона. Рыжеволосая девушка с зелеными глазами. Как трава. Но ее нет. Сегодня – нет. – А Питер-то тут причем? Почему я должна перестать? – я пытаюсь перекричать двух спорящих мародеров… и внезапно они умолкают. – Да в общем-то… – тянет Джеймс смущенно, поправляя очки. – Перестань – и все, – сердито говорит Сириус. – Он же не знает. – Мы не рассказывали, – вступает в разговор бледный, как смерть, Ремус. – Да бросьте – не рассказывали! Он мне сам все рассказал! – говорю я с отчаянным торжеством. – Все равно, – сердито говорит Джеймс, запуская в волосы пальцы. И мне вдруг становится до отчаяния стыдно. – Это не я придумала! Это Роулинг! Я не хочу, чтобы вы умирали! – А придется, – ехидно тянет Джеймс. – Ты правда обещала, что когда выйдет пятый фильм, пойдешь, чтобы посмотреть, как того Сириуса отправят в Арку? – Сириус ухмыляется. – Ну обещала… а что, нельзя? – Да можно… Только не трогай Питера, ладно? – Почему?!! – Он не знает, – говорит Люпин. – И не надо ему знать. Хорошо? Ремус, как я и ожидала, вовсе не покрыт застарелыми шрамами. Просто… старый. – А может, надо? И тогда все будет по-другому? – Мы не хотим по-другому, – говорят они в голос, поднося к губам чашки с банальным… чем? Что они нашли в моем доме? – Всего лишь вино, Джин. Всего лишь вино, – говорит Сириус снисходительно. И вот им снова по одиннадцать. Двое – на столе. Двое – на стульях. – У меня есть свечи, – тихо говорит Питер, пока я в очередной раз пытаюсь реанимировать комп. Безрезультатно. – Откуда? – искренне – искренне? – удивляется Джеймс. – Вы же говорили, что мы идем в гости к магле, – спокойно отвечает Питер. Пухлый розовощекий мальчик с веселыми глазами. – Вот я и взял на всякий случай. Я откидываюсь на спинку стула, чтобы не видеть – не помнить – не знать... Темный Лорд. Вспышка. Канализация. Перси Уизли. Рональд Уизли. Визжащая хижина. Снова Темный Лорд. Сириус внимательно – слишком внимательно! – вглядывается в мое лицо. – Не надо, – шепчет он, и тут же произносит весело: – Смотри, что я нашел! Это же подсвечник! И я начинаю лихорадочно соображать, чем их можно угостить. – Вы голодны? – Да не очень. Но от пирожных бы не отказались, – категорично произносит Джеймс. Прекрасно… у меня осталась одна конфета. Одна-единственная. Никакого шоколада. Никаких печений. Только колбаса, сыр, хлеб, салат… да много всего. Только несладкого. – Ну давай бутерброды, – лениво отмахивается Сириус. – Читать чужие мысли, между прочим, невежливо! – возмущаюсь я. – Да мы в холодильник заглянули, – столь же лениво говорит Джеймс. Уложить бы их спать… но где? Один поместится рядом со мной, если разложить диван… второй – на другом диванчике, третий на кресле-кровати… а четвертый? – А сока нет? Вообще нет? Даже магловской гадости? – Джеймс смешно морщит нос. – Я сейчас принесу… я знаю, где водится тыквенный… – Водился год назад? Не смеши, – Сириус уже устраивается поудобнее в обыкновенном кресле. Сворачивается клубком, подложив под щеку сложенные ладони. Джеймс уже спит – точно в такой же позе. Ремус и Питер устраиваются на диване. – Мы тебе расскажем остальное… потом… Я раскладываю кресло, понимая, что ничего другого мне не светит. В окно пялится Луна. Я переворачиваю весь дом, нахожу теплые пледы, одеяла… Мои мальчики. Мои Мародеры. Надеюсь, они встретят меня, когда я вернусь с работы. Я знаю, где можно купить пирожные. Со взбитыми сливками. Без единого консерванта. Только дождитесь меня, ладно? Ремус сопит во сне. Питер скулит, уткнувшись ему в плечо… А кресла Сириуса и Джеймса уже стоят рядом – подлокотник о подлокотник. Только бы не снесли торшер. Одно слово – мародеры… Спокойной ночи!
|