ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ.
Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме.
Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.
За окном хлестал первый майский дождь, сбивая пыль с зеленой густой листвы, весело колотил по кровельным крышам, пузырился в глубоких лужах, обещая быть затяжным. Тянуло свежестью мокрой земли, теплым ветром, густыми цветочными ароматами от теплиц, однако эти запахи были не такими привлекательными и тонкими, как запах только что открытой бутылки с хересом.
«Херес-де-ла-Фронтера, - бормотала профессор Трелони, жадно потягивая носом, - должно быть, чудесный город, самый лучший на свете. Хорошо бы туда съездить… и вообще там остаться. Навсегда, чтоб никого не видеть и никого не помнить».
Подрагивающей рукой она наполнила стакан, первый на сегодня, и снова втянула носом воздух. Виноград, перебродивший на солнце, терпкий и ударяющий в голову ароматом, как будто сотканным из солнечного света, в который чья-то незримая рука вплела подсохшие травы, разнотравье, ноты полыни и чабреца, и лимонный донник, и медуница, и кошачья мята, да… да, конечно, кошачья мята… Трелони пригубила вино и, помедлив несколько секунд, выпила залпом. Осторожно поставила пустой стакан на подоконник. Прислонилась спиной к стенке, продолжая смотреть в открытое окно, на буйство майского дождя. Прислушалась к себе. Показалось, что дождь сейчас кончится, но он полил с удвоенной силой, сплошной стеной, так что и деревьев было уже не разглядеть.
Я шарлатанка, подумала Сибилла, у меня не получается предсказать даже окончания ливня. Ничего не получается предсказать. Особенно эти ее инспекции… Почему, почему я никогда заранее не чувствую, что она войдет в класс, усядется за последний стол и будет безмолвно и строго смотреть на меня своими большими и равнодушно осуждающими глазами, да, я знаю, что плохой преподаватель, как я могу предугадать твое появление, если ты всегда со мной, если я ни на минуту не забываю, как подрагивают отблески солнечного рассеянного света в твоих темных глазах, как лучи забираются в черные волосы, вплетаясь, как пальцы, о если бы, если бы, если бы…
Профессор Трелони налила еще один стакан и снова выпила. Наваждение не отпускало, и херес не мог заглушить тоски.
“Добрый херес вдвойне полезен. Во-первых, он, устремляясь вам в голову, разгоняет все скопившиеся в мозгу пары глупости, мрачности и грубости, окрыляет мысль, и потому все, что слетает с языка, становится метким словцом. Второе воздействие доброго хереса в том, что он согревает кровь, ведь если она слабо пульсирует, то делается очень бледной, почти восковой, что всегда служит признаком трусости и малодушия... И вот полчища жизненных сил собирается вокруг своего предводителя – сердца, а оно, раззадорившись, отваживается на любой подвиг – все это херес”…
Полчища жизненных сил и любой подвиг, - усмехнулась Сибилла, - нет, Шекспир ничего не понимал в хересе, в выпивке, нет, он был совершенно не прав. Чем больше пьешь сладко-горького пойла, тем сильнее этот бред в голове, хотя мозги совсем не затуманиваются, а ноги ватные не от выпитого – а от того, что так велико желание сесть, уронив лицо в сомкнутые ладони, и смотреть сквозь пальцы на переливы и игру света, и видеть всегда только одно – ее лицо, как будто тоже подсушенное на солнце, лицо всегда чуть насмешливое и неприязненное, строгое, с поджатыми губами, губы, словно две маленькие виноградные лозы, тонкие и причудливо изогнутые, такие строгие, такие желанные в своей строгости губы… И эта изумрудная зелень на мантии, как зрелая листва на полуденном солнце, зелень после дождя, с неожиданной искрой, с легчайшей дымкой радуги, о Херес-де-ла-Фронтера, помоги мне забыться и забыть…
Третий стакан тоже не принес облегчения. Раньше херес помогал. От него делалось сонно и спокойно, и голос смолкал в ушах, прохладный и чуть презирающий – как можно верить во всю эту чушь, профессор Трелони, чаинки, кофейная гуща, карты Таро, предсказания – самое ненадежная из магических наук…
Раньше от хереса сердце переставало частить, а мысли текли размеренно, унося всю накопившуюся тоску от многолетнего непонимания и многолетней же тяги быть понятой. Херес спасал, херес был другом, баюкал, выводя незатейливые колыбельные и даруя волшебные сны, где она сидела на сдвинутых коленях, чуть подрагивающих под строгой юбкой в крупную шотландскую клетку, и суховатые теплые руки гладили по спине и плечам, и пахло кошачьей мятой, и прядки выбивались из тугого пучка волос, скользили по ее лицу, лаская и нежа мимолетными прикосновениями…
А теперь… Сибилла не чувствовала никакого опьянения. И это было настоящей пыткой – пить так много, чтобы забыться – и не забываться ни на минуту, помнить, помнить, помнить о невозможном – и желать его, жаждать до боли в спине и дрожи в пальцах, до головокружения, до тоски, от которой хотелось броситься вниз головой с Астрономической башни – или сбежать по бесконечным лестницам на второй этаж, чтобы прижаться спиной к двери кабинета, где шумные неумелые дети превращали спички в иголки и мышей в табакерки…
«Я глупая курица, она никогда… она даже не смотрит в мою сторону – если, конечно, ей не нужно сделать очередное замечание, я глупая курица, я шарлатанка, я не умею превращать спички в иголки, я не могу даже двух слов связать, когда она ко мне обращается, у нее колючий взгляд, все спички в мире превратились в иголки, да и зачем спички, когда есть «инсендио», сколько же иголок, иголок, иголок… можно вышить шелками скинию для неба, зеленую скинию… зеленое небо, расшитое золотистыми искрами света, Херес-де-ла-Фронтера, помоги мне…»
Она выпила еще пару стаканов. Голова оставалась ясной. Во рту стоял навязчивый горько-приторный привкус перебродившего винограда. И по прежнему виделись суховатые пальцы с идеально ровными лунками ногтей, и остроносый ботинок, чуть показавшийся из-под длинного подола строгой клетчатой юбки, и очертания стройной ноги угадывались под плотной тканью, и ветер трепал изумрудную зелень мантии, норовил сбить широкополую шляпу с черных, тщательно убранных волос …
Ну же… хоть капельку забвения, дорогой мой Херес-де-ла-Фронтера… Ей удалось только пригубить. Желудок болезненно сжался, горько-сладкий комок нестерпимой тошноты подкатил к горлу. Сибиллу вырвало. Она небрежно взмахнула волшебной палочкой, передергиваясь от отвращения, потом бочком примостилась на холодный узкий подоконник. Вытерла мокрые губы носовым платком. Заплакала.
Дождь, начавшийся утром, так и не прекратился к ночи. Полосатая тощая кошка тенью скользила по лестницам, торопилась, прыгая по ступенькам, опасливо озиралась, тонко подрагивая задранным хвостом. Наконец, добежала до двери, ведущей в кухню, покрутилась на месте – и обернулась высокой женщиной в ночной сорочке из темно-зеленой шотландки и с сеточкой на черных густых волосах. Быстрым движением толкнула дверь, поспешно вошла, бормоча «люмос». В призрачном синеватом круге света плясали частички пыли. В кухне никого не было. Даже эльфы давно спали. Стараясь не шуметь, профессор МакГонагалл прошла в кладовую, где хранились запасы продовольствия, остро пахло малайским перцем и имбирными приправами, еще какой-то снедью, приторной и раздражающей. Минерва наморщила нос и чихнула. Подняла руку, сжимающую палочку, чтобы осмотреться. Ну где ж оно… ага, вот. Только сегодня привезли эти чертовы бутылки, новенькие. Непонятно, зачем закупать так много кулинарного хереса, он используется в готовке редко, а кончается слишком скоро, что, впрочем, неудивительно… Рано или поздно дурёху поймают прямо на месте преступления и обвинят в воровстве, - подумалось ворчливо, и теплая волна мимолетно лизнула сердце. Времени было слишком мало, чтоб тратить его на пустые рассуждения и тем паче прислушиваться к ощущениям в груди. Привычным жестом Минерва касалась палочкой каждой бутылки с хересом – а их выстроилось на полках несколько дюжин – и про себя произносила редкое заклинание, начисто лишающее херес алкогольной крепости, но сохраняющее абсолютно все вкусовые и прочие свойства. Наконец, с этим было покончено. Минерва с облегчением вздохнула, шагнув было к двери, но, неожиданно смешавшись, тяжело опустилась на каменную скамью. Прислонилась виском к теплой шершавой поверхности буфета. Устало прикрыла глаза.
Даже сюда доносился монотонный шум дождя, шуршал в уши, раздражая и усыпляя одновременно. Побаливала голова. Минерва понимала, что сидеть вот так вот неразумно, может проснуться, почуяв посторонних, какой-нибудь особо хозяйственный и чуткий эльф, и ей будет трудно объяснить свое присутствие в кладовой в три часа ночи.
«О нет, ничего не случилось, просто эти бутылки с хересом… я их несколько … улучшила…»
МакГонагалл горько усмехнулась. Раньше ей казалось, что как только алкоголь выветрится из взбалмошных мозгов Сибиллы, она тут же разберется, что к чему. Ну ведь не дура же она, в самом-то деле. О нет, совсем не дура, она тонка и изысканна, и она настоящая прорицательница, точно указавшая на Избранного… Этот тяжкий дар распирает ее изнутри, не дает вдохнуть полной грудью, он слишком велик для нее, слишком обременителен, не удивительно, что бедная девочка пристрастилась к спиртному... Минерва ничего не понимала в прорицаниях, считая себя слишком толстокожей для этого, но она была твердо уверена, что жить с таким даром не легко. Ну да, это не спичку превратить в иголку и не подушку в свинью… тут нужен особый склад ума… Конечно, она странная, - думалось в который раз, - но в этом-то все и дело… Странная. Не такая, как я. Ничего не замечает. А мне так хочется ее защитить, согреть, хоть чем-то помочь… Скоро я сгорю со стыда, что постоянно являюсь без причины на ее уроки, и слушаю весь этот восторженный и, может быть, правдивый бред, который она несет ученикам… я злюсь и громко фыркаю, не сдерживаясь, потому что никогда ничего не вижу в этих проклятых чаинках, ничего, никакой судьбы, никакого будущего, да и какое будущее может быть у старой кошки, гоняющейся за стрекозой с прозрачными тонкими крылышками, никаких шансов, обреченная проигрывать, всегда, всегда…
Минерва еле слышно вздохнула и вороватым коротким жестом погладила свою зудящую под сорочкой грудь.
Ей вспомнилось, как Сибилла вздрагивает, стоит ей приблизиться, как роняет на пол книги, которые вечно таскает с собой, «Шекспир, скажите на милость, она читает Шекспира, а мне никогда не нравились стихи, потому что все поэты определенно выдумщики и чаще всего лжецы...»
«Она боится меня. Только и всего. Ничего не замечает. Не желает замечать. Да и зачем ей это? Я старуха, из которой сыплется песок… песок сыплется причудливыми золотыми дорожками, и ноги утопают в этом песке, и идти так трудно, с каждым шагом все трудней… и ничего не меняется, хотя я так надеялась, что, перестав пить, она увидит, увидит, наконец-то увидит все – и, быть может…
Минерва снова усмехнулась. Она уже не верила, что что-то измениться, и колдовала над бутылками с хересом скорее уж по привычке, из чистого гриффиндорского упрямства. «В конце концов, алкоголь вреден для печени, и я делаю благое дело…» Но эта здравая мысль не приносила никакого облегчения.
Дождь все шумел и шумел… Минерва полудремала на холодной каменной скамье, привалившись виском к теплому шероховатому дереву буфета, и ей снились кошки и стрекозы, стрекозы и кошки, снились поля, заросшие густой высокой травой, тяжелой от росы, снились проклятые чаинки, упорно не желающие складываться хоть в какую-то внятную и отчетливую картинку, в которой можно было бы угадать несуществующее общее будущее для них обеих.
Профессор Трелони потянула дверь на себя, рассеянно озираясь в предрассветных сумерках. Вначале дверь не поддавалась, а потом из кухни показалась заспанная профессор МакГонагалл в ночной рубашке и с сеточкой для волос на голове. Обе вздрогнули, Сибилла еле слышно пискнула мышью, отшатываясь и робко втягивая голову в плечи.
- Что это значит, Сибилла, что вы здесь делаете в такое время?
- Я… я… эээ… - невнятно проблеяла Трелони, отступая назад. – Я, я… - слова застревали в горле, и МакГонагалл недовольно дернула плечом, – я пришла попить воды в кухню…
- Странная идея, - МакГонагалл закусила нижнюю губу, кажется, даже покраснев от гнева. – Но, наверное, это не мое дело.
Минерва знала, зачем Сибилла явилась в кухню. Что здесь делает Минерва, Сибилла вообще не думала, еле удерживаясь от того, чтобы не махнуть ладонью перед лицом, чтобы отогнать призрак.
- Ну, идите себе, пейте воду, - бросила Минерва раздраженно, ощущая, как ноги вязнут в золотом песке, утопают уже по щиколотку.
«Господи, нет, это не призрак, наверное, патрулирует коридоры, ну почему же она так меня ненавидит, смотрит с таким раздражением, если завтра опять придет инспектировать, я не знаю, что сделаю, я столько выпила, ничего не помогает, что же мне делать, лучше отойду еще подальше, как же мне хочется дотронуться до нее…»
«Она отшатывается от меня с каждым словом все дальше, я ей неприятна и, наверное, так нелепо выгляжу в этой кошмарной рубашке, если я завтра опять потащусь к ней на урок, я себя уважать перестану, пора прекратить всю эту затею с хересом, ничего не помогает, но как же мне хочется дотронуться до нее…»
- Спокойной ночи, Минерва, - пролепетала Трелони и юркнула за дверь кухни – воровать херес.
- Спокойной ночи, - запоздало ответила МакГонагалл и побрела в свои комнаты – досматривать сны про кошек и стрекоз.
Да, тут просто фатальное взаимное непонимание. Никаких шансов. Однако Трелони в последнее время пользуется бешеным успехом у дам, наверное, я в ней чего-то не заметила. Очень красивый фанфик, жаль, что такой грустный!
В "Крыльях" пейринг с Поттером??????????????????? Я только открыл и мне сразу стало дурно) Нет, к такому мне все-таки надо привыкнуть, прежде чем читать)
АПД
прочел про сову. почему-то сильно растрогался, прям до слезы(
Очень. И очень сильно сроднилась со своим представлением о ней - написав штук десять фиков с ней в главной роли. Так что позвольте еще раз выразить глубочайшее восхищение Вашим талантом и мастерством: я совершенно не могу представить себе такой пейринг, но получила истинное наслаждение от Вашего текста. Давно с таким удовольствием не читала фики.
sever_snape Это я должна сказать "ОХ", причем дважды! Во-первых, потому что в Вашей теме ща буду себя рекламировать, а во-вторых, страаашно на Ваш суд отдаваться! Короче, в моем дневнике в эпиграфе, opera omnia. http://diary.ru/~teodolinda
sever_snape Да, забыла сказать Вам спасибо за толчок к перечитыванию любимой хроники - и кстати, вопрос: в чьем переводе Вы цитируете слова Фальстафа? Я помнила, что там длиннее фраза... Вы сократили ее?
Да, и полтапка: sever_snape пишет:
цитата:
чтобы прижаться спиной к кабинету
Удачно ли это "прижаться к кабинету"?..
Короче говоря, давно такого впечатления на меня фики не производили.
Как грустно-то, а.... Люблю эту пару... (после пятого фильма - еще сильнее ). А тут такое... (только вчера обсуждали, как редко можно встретить хороший фем.... спасибо за опровержение этой мысли столь замечательным текстом). Но им *не*, это точно, совсем *не*. Каждая несчастлива в своем заблуждении. Фатально. sever_snape Спасибо
А))) Вот он, потерянный сайт с Мэгги Смит, про которой слышал от людей на англоязычном форуме Смит, где обретаюсь сейчас). Спасибо оромное) Что же вы мне в Дневник давно уже ссыли не написали)
Север_Снейп Вах) Вот так всегда) Казалось бы уже больше четырех лет мы с Морганой перестали заниматься сайтом, а о нем все еще говорят... Мертвые дети еще переживут нас. Ведь столько было в ложено...эх) На дайрях давно не была, потому и не))
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 20
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
). 
) 
- участник сейчас на форуме
