ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ.
Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме.
Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.
Название: Не поздно. Автор: Lixsurr aka Ликс. Email: Lixsurr@bk.ru Бета: Solli Рейтинг: R Пара: Сириус Блэк/Северус Снейп Размер: миди. Статус: закончен. Направленность: AU, слеш. Предупреждения: слеш, AU, ООС и флаффно-сопливо-фантазийный бред аффтара (вы предупреждены). Альтернативное книге развитие событий фанфика «Месть». Содержание: Сириус упал в арку… но почему-то очнулся у себя дома. Что же произошло? (Ликся опять клавой баловалась). Отказ от прав: герои не мои, взяла на прокат у тети Ро. От автора: раз обещала сиквел… да ещё и с картиночкой… Размещение: при условии кидания ссылю в автора.
[align:right]犬は三つ日飼えば三年恩を忘れぬ。 Если собаку три дня покормишь, она три года будет чувствовать благодарность (яп. пословица).
Amantes sunt amentes(лат) любящие безумны.[/align]
Сириус уставился в потолок. Голова болела, кровать под ним словно раскачивалась, мысли заволокло странным туманом. «Что же случилось? Вроде, не пил вчера, хотя повод… – Сириус поморщился. – И угораздило же меня в него влюбиться…» Он хотел укрыться одеялом и обнаружил, что лежит в одежде. Этот факт еще более озадачивал. Сириус прикрыл глаза и попытался вспомнить, что же произошло. Воспоминания мерцали, мельтешили рваными обрывками. Сириус забеспокоился: ничего подобного раньше с ним не происходило, и то, что начало происходить, совершенно ему не нравилось. Он сел на кровати и стал массировать виски кончиками пальцев. Внезапно вспышкой промелькнули видения: он в Министерстве магии, в отделе тайн… Беллатрикс Лейстранж выкрикивает очередное заклинание… падение в холод. Сириус вздрогнул, нахмурился. Насколько он знал, в отделе тайн ему бывать не приходилось, так откуда взялась мысль о том, что он был там? Ну да, пророчество находится в Министерстве, но… И тут на Сириуса обрушился поток воспоминаний: Северус, желающий ему неудачи. Это пожелание было как пощёчина, Сириус не думал, что что-то может ещё больше задеть его, чем то объяснение две недели назад. Оказывается, могло. Сириус ничего не ответил, просто аппарировал – ему было не до выяснения отношений, только не когда Гарри в опасности. Но поговорить с Северусом стоило, хотя бы просто узнать – неужели подростковая вражда задела его настолько сильно, что он пошёл на такое? Неужели он готов был разыгрывать страсть только ради того, чтобы отомстить? Сириус действительно не понимал, как можно было заниматься сексом, быть таким нежным, говорить всё то, что он говорил, и при этом ненавидеть до такой степени. Это было чересчур даже для слизеринца и Упивающегося Смертью. Всё это в очередной раз пронеслось в голове Сириуса, пока он преодолевал расстояние между своим домом и атриумом Министерства магии. Здесь было тихо, и никаких следов проникновения посторонних, словно ничего не произошло... или уже закончилось, чего очень боялся Сириус. Он, держа палочку наизготовку, подбежал к лифту. Двери послушно разошлись в стороны, на несколько мгновений наполнив атриум громким скрипом. Сириус заскочил внутрь и нажал кнопку. Следующие пару минут он только и мог, что ждать, мечась по кабинке лифта. Мысли тоже не отличались размеренностью, и если бы рядом оказался боггарт, то он непременно превратился бы в мёртвого Гарри или Ремуса. Оповещающий о смене этажей голос нервировал, и под конец Сириус не выдержал: «Да заткнись ты!». Естественно, это не помогло. Ему казалось, что между тем моментом, когда Орден покинул штаб, и его появлением в Отделе тайн прошла вечность, поэтому, увидев встревоженного Ремуса в круглой комнате со множеством дверей, Сириус очень удивился. Выбежала Тонкс и отрицательно помотала головой. Ремус отметил две двери огненными крестами и собрался открыть следующую, когда в зал выскочил Упивающийся Смертью, за ним – Муди и тут же оглушил его, из соседней двери появился Кингсли: – Их здесь нет! Ремус снова взмахнул палочкой, выставляя и на этих дверях огненные кресты. Волшебники переглянулись, и каждый открыл ближайшую к нему непомеченную дверь. Все они вели в залу с каменной Аркой. «Арка смерти», – мелькнуло в голове Сириуса, прежде чем он кинулся в бой, прорываясь к Гарри и Невиллу. Один из Упивающихся схватил Гарри за шиворот, Сириус сражался всего в нескольких шагах от него и ничего не мог сделать, только старался быстрее избавиться от своего соперника… и надеялся на сообразительность Гарри. Палочки уже начали светиться, Сириус старался как мог, но после Азкабана он был не в лучшей форме, впрочем, его оппонент тоже. Один из Упивающихся сразил Муди, Сириус скривился, продолжая отчаянно сыпать заклинаниями, на Гарри бежал очередной противник, Сириус отскочил назад и сбил его плечом. Гарри воспользовался этим моментом, чтобы оглушить его. – Отлично! – восхитился Сириус и пригнулся от очередного заклинания. В этот момент Беллатрикс прокляла Тонкс и бросилась в гущу сражения. – Гарри! Бери пророчество, хватай Невилла и беги! – изо всей мочи закричал Сириус, бросаясь навстречу Беллатрикс. Такой прыти от своей кузины он не ожидал. Она осыпала его проклятиями с такой скоростью, словно не было для неё четырнадцати лет в Азкабане, вытягивающем магическую силу волшебников. Даже появление Дамблдора не остановило их – этот поединок был самым настоящим, и остаться должен был только один из них. Естественно, Сириус не собирался проигрывать, ведь ему так много надо было сказать Северусу… Только мгновение посторонней мысли – и оглушающее заклинание пробило защиту. «Всего лишь оглушающее», – всё ещё усмехаясь, подумал Сириус, прежде чем упасть в холод.
Холод – это первое, что потрясло его, потом пришло осознание, что падение не заканчивается, нет ожидаемого удара об пол. Ничего нет, только серая дымка. Сириус очень надеялся на то, что это просто беспамятство и стал ждать. Чем больше он ждал, тем более убеждался в том, что это не обычная потеря сознания. Время шло, и хотя не было дня и ночи, не было усталости и желания спать, всё равно время можно было отмерять – мыслями и воспоминаниями. Сириус думал о том, как там Гарри и остальные, вспоминал всё, что слышал когда-то об Арке смерти, которая, похоже, находилась у него за спиной, когда он так неудачно пропустил атаку Беллатрикс. И постепенно пришлось признать, что окружающая его сероватая дымка, от которой всё больше исходил странный холод, и есть то, что скрывается за занавесом безвременья. Увы, это означало признание собственной смерти. Сириус не привык прятаться от проблем и неприятностей, но это признание далось ему с трудом, потому что он очень хотел жить, потому что он ещё слишком многого не успел сделать…
Вспомнилась их вторая ночь, когда Сириус лежал на нём, вдыхая, как выяснилось, запах возбуждающего зелья, и в очередной раз думал о том, почему их отношения так изменились. Было очень тихо, только едва слышимый треск свечей и лёгкий шелест ветра, пробирающегося в открытое окно. Сириус чувствовал, как высыхают, холодя кожу, капельки пота, но прикрыться было лень. – Блэк, ты тяжёлый. Сириус послушно отодвинулся в сторону, и взгляд его упал на левую руку Северуса: на белоснежной коже словно клеймо горел уродливый череп с выползающей изо рта змеёй. – Что, никогда не видел его так близко? – с усмешкой поинтересовался Северус. – Да, – признался Сириус, осторожно коснулся кончиком указательного пальца внутренней стороны локтя и медленно провёл им до Метки Мрака. На ощупь она ни чем не отличалась от остальной кожи, и если закрыть глаза… Сириус закрыл глаза, продолжая поглаживать руку Северуса до тех пор, пока не спустился к ладони и не переплёл их пальцы, только после этого вновь посмотрел на него. На Сириуса всегда производили странное впечатление его угольно-чёрные глаза, было в них что-то жуткое, словно они – бездна, в которую можно падать бесконечно. – Блэк, вот уж не ожидал от тебя таких сравнений, – Северус хмыкнул. – Глаза как бездна... Ты стихи писать не пробовал? – Никогда не смей читать мои мысли, – потребовал Сириус, отодвигаясь в угол кровати. – Во-первых, мозг не книга, и читать в нём нельзя, – Северус потянулся. – Во-вторых, ты должен лучше защищаться от подобных вторжений. А в-третьих (он вытер живот краем простыни), не смотри мне в глаза – и это никогда не повторится. – Мои мысли – это только мои мысли, – повторил Сириус. – Ты не имеешь права заглядывать в них. Северус пожал плечами и стал одеваться. Сириус ещё злился на него, но всё равно сказал: – Приходи завтра. – Не боишься за свои сокровенные мысли? – довольно ехидно осведомился Северус. – Я боюсь тебя? – Сириус усмехнулся. – Не слышал ничего более смешного. Северус хмыкнул и ушёл, Сириус со вздохом разлёгся на кровати, а через пять минут понял, что скучает. Это было смешно, но после двенадцати лет одиночества ему хотелось, чтобы рядом кто-то был, и по иронии судьбы этим кем-то стал Северус Снейп – слизеринец и Упивающийся Смертью.
Думая о нём, Сириус не ощущал так остро окружающего холода, словно воспоминания о Северусе грели, наполняли сердце теплом. Поэтому Сириус стал вспоминать дальше. Воспоминания в Небытии, как мысленно окрестил его Сириус, были такими яркими, словно всё повторялось вновь.
Он как наяву чувствовал прикосновения Северуса, его хриплый стон и дрожь, и скольжение влажных тел, сплетённых в единое целое. Обладать им было упоительно, и каждый раз, подминая его под себя, Сириус хотел, чтобы это длилось вечно, чтобы Северус всегда принадлежал ему…
…Сириус почувствовал запах весеннего дождя, его шелест, и тяжесть Северуса, сидящего у него на коленях. Его волосы разметались по плечу Сириуса, на которое он склонил голову. – Тебе холодно? – Нет, – Северус убрал за ухо упавшую на лоб прядь. Сириус всё же прикрыл его одеялом, пояснив: – Прохладно. Северус приподнялся и заглянул ему в глаза. Всего пара мгновений, и он вновь прижался к нему. – Что это значило? – поинтересовался Сириус. – Ничего. – Ты хотел что-то сказать? – Если бы я хотел что-то сказать, то сделал бы это.
Внезапно обстановка изменилась, Северус стоял уже с бокалом вина в руке: – Тогда объясню доходчиво. Ты же идиот, сразу не понимаешь. Это месть. Обычная подлая месть. Соблазнить тебя было легко: пара капель возбуждающего зелья – и ты весь мой. Я даже разочаровался, думал, что ты будешь осторожнее, но ты (он улыбнулся) как последний сопливый мальчишка вцепился в меня. Ты отвратителен и жалок, эти твои нелепые ласки – просто пародия на секс. Ты ничтожен, Блэк. – Заткнись. – А что ты сделаешь? Заставишь меня замолчать? Но это ничего не изменит. Ты даже не представляешь, как мне приятно. Это даже не выразить словами – ты влюблен в меня. А я тебя – НЕНАВИЖУ.
Сириус судорожно оттолкнул эти воспоминания, попытался заместить их другими, более приятными, потому что от этих потусторонний холод подступил ближе.
Северус смотрел в окно. Его обнажённое тело с обёрнутым вокруг бёдер покрывалом белело в полумраке комнаты. – О чём задумался? – Сириус сел на постели. – Да так, – Северус пожал плечами, провёл рукой по волосам. – Завтра новое задание у второго курса. Сириус хмыкнул: – И хочется тебе думать о всякой ерунде рядом со мной? – В отличие от тебя, Блэк, я не могу позволить себе ни о чём не думать, у меня слишком много обязанностей. – Когда ты перестанешь называть меня Блэком? Сириусу действительно надоело, что он называет его по фамилии… даже во время секса. – Я привык, – Северус поправил простынь. – И не вижу повода отказываться от этой привычки. – Мы больше недели спим вместе, – напомнил немного шокированный Сириус. – Уже больше недели? – Северус зевнул. – Понятно, почему я так вымотался. Хорошо тебе, можешь спать сколько захочешь. – С радостью поменялся бы с тобой местами. – Не думаю, – Северус поднял левую руку. – Тебе бы не понравилось это. Сириус вздохнул: собрание Ордена будет только через три дня, а это значило, что до той поры в доме никто не появится, даже Ремус. Северус ещё немного постоял у окна и сел на край кровати. – Если хочешь, я могу называть тебя Сириусом. Было что-то мягкое в интонациях его голоса, не страстность, скорее, нежность. И во взгляде тоже. Сириус притянул его к себе, вдохнул слабый пьянящий запах: – Северус… – Да? Сириус уложил его, лёг сверху. Несколько мгновений он не шевелился, просто наслаждался близостью, потом нежно провёл ладонью по его щеке, плечу, спустился к бедру. – Я хочу, чтобы ты простонал моё имя, – признался Сириус, неторопливо начиная распутывать покрывало. В глазах Северуса мелькнуло удивление. – Это что, твоя эротическая фантазия? – Возможно, – Сириус улыбнулся и поцеловал его.
И снова: – Я был не прав, прости… но я действительно тебя люблю. – А я тебя ненавижу, – с улыбкой ответил Северус.
Сириуса обдало холодом, он сосредоточился и попытался выудить из памяти счастливые воспоминания, чтобы согреться.
Утро, около трёх часов. Первые лучи солнца осветили окно, рассеивая ночной мрак. Сириус накануне проспал весь день и потому просто лежал, обнимая тихо посапывающего Северуса. Его смолянисто-чёрные, как всегда немытые, волосы лежали на груди Сириуса, а рука покоилась на его животе, полуобнимая и демонстрируя часть уродливой Метки. Сириус скосил глаза на Северуса. Он был такой спокойный, безобидный, никакого сарказма, и только Знак Мрака напоминает о том, что его прошлое темно, а будущее… Раньше Сириус не доверял ему, и только поручительство Дамблдора послужило достаточно веской причиной, чтобы пустить его в свой дом. Теперь всё изменилось, появилось доверие, хотя иногда и омрачаемое сомнениями, а ещё Сириус впервые задумался над тем, что будет с Северусом, если Воландеморт узнает правду. Что будет, если по какой-то причине Воландеморт решит наказать его. Представив корчащегося от боли Северуса, Сириус понял, что боится за него. Ещё один человек, за которого он боится… а сам сидит дома и ничего не делает. Северус шевельнулся во сне и крепче обнял его. Сириус осторожно подтянул сползшее с его плеча одеяло. Северус вздрогнул и открыл глаза. – Я уснул? – Да, – прошептал Сириус и поцеловал его в лоб, укутывая одеялом. – Спи дальше, я разбужу тебя утром. – Точно разбудишь? – Да, я всё равно не усну, так что можешь не волноваться, – Сириус поглаживал его плечо кончиками пальцев. – Обещаю, ты не опоздаешь… Если, конечно, не решишь куда-нибудь заглянуть по пути в Хогвартс. Северус зевнул, прикрывшись ладонью, поудобнее устроился у него под боком и затих. Следующие три часа Сириус только и делал, что смотрел на него и думал. Мысли были разные, но все они, так или иначе, относились к Северусу. Сириус пытался понять, почему в школе так ненавидел его, но не находил причин, кроме собственных предрассудков. Это было нелепо – он ненавидел предрассудки собственного семейства, бунтовал против них, отказывался презирать тех, на кого Блэки указывали как на презираемых, даже из дома сбежал, а сам… Сам подчинялся собственным не менее нелепым предрассудкам: слизеринец, знает много заклинаний, ходит с немытой головой, не нравится… но разве это повод изводить его? Вот лежит сейчас этот человек рядом, и с ним хорошо, очень хорошо, и это вполне могло бы быть намного раньше и, возможно, радостнее, не будь тех по-детски жестоких поступков, глупой вражды, тех предрассудков. И ни к чему хорошему они не привели: Питер, гриффиндорец, их друг – предатель, каких поискать, а Северус… Сириус осторожно коснулся его руки: Северус внезапно оказался таким близким и родным, словно созданным для него. Для того, чтобы понять это, потребовалось непростительно много лет, и Сириусу даже страшно было представить, насколько беднее была бы его жизнь, если бы не вспышка страсти, накрывшая их тогда в коридоре…
–…пара капель возбуждающего зелья – и ты весь мой. Я даже разочаровался, думал, что ты будешь осторожнее, но ты, – Северус улыбнулся, – как последний сопливый мальчишка вцепился в меня. Ты отвратителен и жалок, эти твои нелепые ласки – просто пародия на секс. Ты ничтожен, Блэк.
Сириус чуть не задохнулся, ощущения – почти как в Азкабане. Небытие похоже на дементоров – холодное и подавляющее всё самое светлое и радостное, но тут нельзя было превратиться в пса, и бежать некуда… разве что в свои воспоминания.
И снова Северус, только теперь он не похож на себя из-за оборотного зелья. Волны ударялись о камни, разбрасывая пенные брызги, некоторые из них долетали до валуна, на котором сидели мужчины. – Ты не любишь бросать камни в воду? – спросил Сириус, превращённый в кареглазого накачанного блондина лет двадцати. – Нет, – Северус пристально смотрел на серую дымку горизонта. – Это глупо. – А как же дух состязания? Кто дальше кинет и всё такое? – Сириус, если ты не заметил, то я не очень люблю компанию. – Заметил, – Сириус погладил его по щеке. – Но ты же общался со слизеринцами, у вас было что-то вроде банды. Северус хмыкнул: – Поверь, бросание камней в озеро не было их любимым развлечением. – Боюсь представить, что было их любимым развлечением, – Сириус пересел ближе. – Ты замёрз? Ты весь дрожишь. – На самом деле всё было не так страшно, они больше говорили, строили честолюбивые планы на будущее, хвалились достижениями родителей, – сказал Северус и обхватил колени руками. Сириус снял куртку и накинул ему на плечи. – Ты сам замёрзнешь, не стоит. – Я не хочу, чтобы ты простудился, – Сириус сложил руки на груди, он действительно начинал замерзать, кожа мгновенно покрылась мурашками, а рубашка трепетала на пронизывающем ветру. Северус встал, стянул куртку и набросил ему на плечи: – Не сходи с ума, такая потрясающая забота о слизеринце – это на тебя не похоже. Сириусу показалось, что он хотел сказать что-то ещё, но Северус спрыгнул с камня, на котором они сидели, и пошёл вдоль кромки воды. Сириус нагнал его: – Что случилось? – Ничего, – отмахнулся Северус. Сириус остановил его и взял за плечи. – Объясни мне, что не так, – попросил он. Ему действительно хотелось знать, что тревожит Северуса, почему он в последнее время так грустен. Сириус хотел погладить его по щеке, но новая внешность была так непривычна… – Всё так, даже слишком, – Северус поморщился. – Ты понимаешь, как это нелепо выглядит после всего, что было между нами в школе? Сириус отпустил его. Школьные годы относились к разряду тем, которые они никогда не обсуждали. Точнее, Сириус был бы не прочь обсудить их, но каждый раз ему вспоминался разговор с Ремусом, когда тот попросил не трогать их прошлое. Тогда Сириус фыркнул: «Не собираюсь я заботиться о комфорте и настроении Снейпа, если ему не нравится, может не приходить ко мне домой, я его не звал», но Ремус всегда лучше разбирался в подобных вещах. Поэтому, несмотря на любопытство, Сириус не решался спросить, хотел подождать… сильнее привязать Северуса к себе, прежде чем заведет разговор о тех довольно неприятных для него временах. – Извини… Но прошло столько лет, можно было бы и забыть, мы выросли и пора старой вражды прошла, – Сириус повторил когда-то сказанное Ремусом. Не так давно пришло осознание, что это очень разумные и правильные слова. – Прямо как Люпин, – усмехнулся Северус. Сириус хмыкнул, наблюдая за тем, как удлиняются его волосы. – Зелье. – Я вижу, – ответил Северус, снимая с пояса фляжку с оборотным зельем. – И как ты меня уговорил пить эту гадость? – Наверно ты сам был не прочь прогуляться, – пожал плечами Сириус, скручивая крышку. Северус сделал глоток и недовольно поморщился, Сириус последовал его примеру. – Мне больше нравится, когда у тебя длинные волосы, – Сириус провёл рукой по ежику на его голове, – и чёрные глаза. – Которые как бездна, в которую можно бесконечно падать. – Да, именно так, – согласился Сириус, прижимая его к себе. – Может быть и стихи начну писать. – Это на тебя не похоже, – повторил Северус. – Ну почему же, – Сириус поцеловал его макушку. – Просто ты меня плохо знаешь. – Может быть, – Северус пожал плечами. – Естественно, мы же не были друзьями, ты видел меня с другой, не самой лучшей стороны. Северус кивнул, высвободился из его объятий и продолжил путь вдоль берега. – О чём думаешь? – поинтересовался Сириус, идя рядом с ним. – Что-нибудь не так? – Давай просто помолчим, – попросил Северус настолько тихо, что шум моря практически заглушил его голос. – Хорошо, – согласился Сириус и, подумав немного, взял его за руку. Северус глянул на него и опустил голову. Сириус догадывался, что думает он о чём-то очень важном и, скорее всего, касающемся их двоих, но не знал, что делать. Заговорить после того, как Северус попросил о молчании, не подходило, и оставалось только держать его за руку, поглаживая ладонь большим пальцем.
– Эй, Блэк… Желаю тебе неудачи.
Сириус торопливо изгнал непрошенную мысль и вернулся к их первой совместной ночи. Близость Северуса опьяняла, хотелось сжимать его в объятиях всё сильнее и сильнее, хотелось стонать в голос, но приходилось сдерживаться, иначе мамаша поднимет невообразимый шум. Северус стоял на четвереньках, прогнув спину, и двигался навстречу движениям Сириуса. Это было безумие, но безумие приятное. Неуёмное желание, которое только усиливалось, и томные тихие всхлипы Северуса подстёгивающие ещё больше. Сириус потянул его за плечи, обнял, скользя ладонями по груди, к паху. Северус откинул голову ему на плечо, тихо постанывая от действий ласкающих его рук, от каждого толчка бёдер. Сириус задыхался, никогда раньше с ним не было ничего подобного. Он торопливо заставил Северуса принять прежнюю позу и вновь ускорил ритм. – Быстрее, Блэк, – взмолился Северус, комкая мантию. Сириус видел и чувствовал, что он тоже задыхается от страсти, и когда он задрожал, выгибаясь всем телом, Сириус тоже не удержался. Он чувствовал, как изливается в него, безжалостно сжимая бёдра, и это словно объединяло их. Хотелось замедлить, задержать этот момент общности. Сириус, всё ещё плохо соображая, провёл ладонью по спине Северуса. Тот не шевелился, только прерывисто дышал. Сириус вытер пот со лба, нехотя отстранился, ухватил его за плечи и заставил посмотреть на себя: – Зачем ты это сделал? – Чтобы получить удовольствие, – ответил Северус, настороженно глядя на него. – Ты имеешь что-то против? Сириус притянул его к себе, вдыхая сладковатый запах, смешанный теперь с терпким запахом страсти. «Сумасшествие… с ним… не важно». – Блэк? Сириус лизнул его ключицу, шею, поцеловал подбородок, губы, запуская язык в рот. Это было божественно, это возбуждало так, как не возбуждало ничто ранее. Северус подчинился, позволяя целовать и ласкать себя. Сириус вздрогнул, когда он нежно прошептал ему на ухо: – Учитывая твои бодрые действия, предполагаю продолжение. Давай уйдём отсюда, мне не хочется заниматься сексом под вопли твоей мамочки… я и сам могу неплохо кричать. Сириус изумлённо посмотрел на него: в глазах Северуса было желание. Он прижимался к нему, обнимал за шею, и Сириус был уверен, что он хочет продолжения не меньше его самого. От этого хотелось радоваться и чуть ли не плясать, и крепче сжимать его, и целовать, что Сириус и сделал, а сердце билось часто-часто от возбуждения и какой-то юношеской радости… впрочем, учитывая, что большая часть взрослой жизни прошла в одиночной камере Азкабана…
Серые стены, крики из соседних камер, их не заглушал даже ливень, и приближение дементора, которое отдавалось холодом в душе… серая дымка, такая же холодная… только дождь шумел, и капли задувало сквозь решётку, и море ревело от ярости, а маленькую комнатушку под громовые раскаты иногда освещала яркая вспышка молнии. Сириус зажмурился, но всё равно продолжал видеть и чувствовать всё это.
Ему пришлось постараться, чтобы вспомнить, что в такую же грозу, но в Лондоне, он сидел на открытом окне, рядом сидел Северус и прижимался к нему щекой. Было здорово встречать дождь не в одиночестве, согреваться в объятиях друг друга и смотреть на льющуюся с крыши воду… тогда она не казалась слезами небес, пронзённых копьями молний. – Весной пахнет, – тихо сказал Северус. Сириус перебирал его волосы: – Скоро лето будет. – Я знаю… просто впервые почувствовал, что весна наступила. Сириус улыбнулся: – Ты не думал помыть голову? – Отстань от моих волос, – раздражённо ответил Северус. – Сколько можно? – Пока не вымоешь. – Не дождёшься. Сириус ухватил его за подбородок, на мгновение заглянул в глаза, прежде чем поцеловать. Ему нравилась податливость Северуса, то, что он охотно позволял управлять собой, но при этом сам мог взять инициативу в свои руки. А ещё нравилась страстность и его взгляд во время секса – мутный и немного потерянный.
Только один раз Северус оттолкнул его. Это было на кухне, на столе, внезапно он стал очень серьёзным, переменившись в какую-то долю секунды. – Тебе больно? – обеспокоено спросил Сириус. Северус помотал головой, торопливо отодвинулся и тихо ответил: – Лорд меня вызывает. Сириус обнял его, погладил по волосам. – Я тороплюсь, – напомнил Северус. – Он не любит ждать. Сириус отпустил его, натянул штаны, наблюдая за тем, как он одевается. – Ты придёшь потом? – Не знаю, как получится. – Если не сможешь зайти, пришли мне патронуса. – Хорошо, – согласился Северус, приводя в порядок волосы. Сириус чувствовал, что Северус беспокоится, и сам переживал за него, и сидел до утра, пока не появился патронус. А потом всё равно не мог заснуть: хотелось убедиться, что всё действительно в порядке, ведь отношение Воландеморта к своим слугам не было тайной…
– Сириус, но это ты собирался стать хранителем тайны, – Питер опасливо озирался по сторонам, словно в углах его комнаты мог кто-то прятаться. – Я знаю, но я подумал, что являюсь слишком очевидным кандидатом на эту роль, и за мной будут охотиться, в то время как тебя, Хвост, вряд ли заподозрят в участии в столь опасном деле. Ты незаметен, ты слаб, никто на тебя не подумает, поверь мне, – Сириус хлопнул его по плечу. – Так ты согласен, дружище? Джеймс надеется на тебя. – А что же он сам не пришёл? – поинтересовался Питер. – У него дела в Ордене. К тому же, это была моя идея…
Разрушенный дом Джеймса и Лили… Гарри в колыбельке, на лбу – странный порез, похожий на молнию. Сириус стоял и не мог пошевелиться, а ужасающее понимание, что это его вина, просто убивало. Нужно было немедленно найти Питера. СРОЧНО! Появился Хагрид, его трясло, и голос дрожал: – Лили… Джеймс… Гарри… – Только Гарри жив, – монотонно ответил Сириус. – Лили и Джеймс мертвы. Хагрид всхлипнул: – Не может быть… – Может…
Улица, магглы кругом, но даже это не могло остановить Сириуса от колдовства, только нужно было обязательно спросить у Хвоста, почему он так поступил. После стольких лет дружбы – ПОЧЕМУ? Только один ответ – Сириус должен был знать. – Это ты! Ты убил Джеймса и Лили! – истерично заверещал Питер. Яркая вспышка света и грохот. Когда Сириус открыл глаза, Питера уже не было, а вокруг лежали окровавленные тела. Хлопки аппарации возвестили о появлении Авроров…
Сириус с трудом вырвался из этого воспоминания. Дымка подступила ещё ближе, сковывая холодом, думать о приятно-тёплом стало труднее, но Сириус постарался.
Северус сидел за столом, подперев подбородок кулаком, и неторопливо помешивал чай. – Ты устал? – спросил Сириус, пододвигая ему вазочку с печением. Северус поморщился на предложенное угощение и ответил: – Уроки с утра до вечера, а потом собрание у Амбридж. – Сочувствую. Северус отмахнулся, положил ложечку и сделал небольшой глоток чая. – Она очень вам надоедает? – Я никогда не сталкивался с таким ужасным преподавателем по ЗОТС…
Только что сдали защиту, солнечный день, пятый курс. Солнце кругом, оно безумно яркое. – Скучно, – заметил Сириус. – Когда, наконец, будет полнолуние? – Я бы и без него обошёлся, – мрачно сказал Ремус из-за своей книги. – Между прочим, нам ещё трансфигурацию сдавать. Если тебе так скучно, можешь меня проверить. И он протянул ему книгу, но Сириус лишь презрительно хмыкнул. – Отставь себе, я всю эту чепуху наизусть знаю. – Сейчас развлечёмся, Бродяга, – спокойно сказал Джеймс. – Гляди, кто там… Сириус повернул голову и замер. – Великолепно, – мягко сказал он. – Нюнчик. Сириус действительно презирал его. В этом жарком лете с таким весёлым солнцем – ненавидел… без причины, просто так, потому что хотелось кого-то ненавидеть, это было игрой, приятным развлечением, лекарством от скуки… и от собственной жизни, омраченной проблемами с семейкой Блэков. Просто так, от нечего делать. Когда Северус вышел из тени и зашагал по лужайке, Сириус и Джеймс встали. Ремус и Питер остались сидеть. – Как дела, Нюнчик? – громко спросил Джеймс. Северус среагировал так быстро, словно ждал нападения: уронив сумку, он сунул руку в карман и уже доставал оттуда палочку, но Джеймс крикнул: – Expelliarmus! Палочка Северуса подлетела вверх футов на двенадцать и шлёпнулась в траве позади него. Сириус отрывисто рассмеялся: – Impedimenta! – сказал он, направив палочку на Северуса, и Северус, рванувшийся за своим оружием, упал ничком на полпути к нему. Гуляющие стали оборачиваться в их сторону. Некоторые ученики поднимались на ноги и подходили ближе. Одни смотрели на происходящее с неодобрением, другие – с удовольствием. Северус, тяжело дыша, лежал на траве. Джеймс и Сириус приблизились к нему с поднятыми палочками. По дороге Джеймс поглядывал через плечо на девочек у озера. – Как прошёл экзамен, Нюнчик? – спросил он. – Я смотрел на него – он возил носом по пергаменту, – злорадно сказал Сириус, Северус обжёг его взглядом угольно-чёрных, пронзительных глаз. – Наверное, у него вся работа в жирных пятнах, так что ни слова не разберёшь. Кое-кто из зрителей рассмеялся, Хвост радостно захихикал…
– Северус, я люблю тебя. Северус сразу стал серьезнее, исчезла томность во взгляде и выражении лица. Он погладил Сириуса по щеке и спросил: – Ты меня любишь? – Да, – Сириус поцеловал его ладонь. – Я люблю тебя. – После того, как столько раз называл меня Нюнчиком, выродком, ублюдком… любишь? Сириус нахмурился: – Я был не прав, прости… но я действительно тебя люблю. Северус очень ласково улыбнулся и спокойно ответил: – А я тебя ненавижу. В первое мгновение Сириус подумал, что ослышался, но Северус все с той же улыбкой повторил: – Я тебя ненавижу, Блэк. Сириус отодвинулся, Северус с довольным видом сел и стал надевать брюки, при этом неотрывно глядя на него: – Неужели ты думаешь, что после всего, что было, я полюблю тебя, ублюдка? Блэк, ты идиот…
Сириус взвыл, пытаясь изгнать это из своей памяти, а холод уже подкрадывался к сердцу.
…Северус лежал и читал очередную работу по зельям, иногда делая в ней пометки и покусывая кончик пера. Сириус погладил его по обнажённой спине: – Долго тебе ещё осталось проверять? – Если бы они нормальные работы сдавали, то было бы недолго, – Северус раздражённо перечеркнул несколько абзацев. – Идиоты. – Ты преувеличиваешь, – Сириус заправил прядь ему за ухо. – Назвать идиотом человека, который не может правильно составить и переписать текст из нескольких книг, – это не преувеличение. Сириус вспомнил Питера – у него с этим тоже были проблемы…
– Это ты! Ты убил Джеймса и Лили! – крикнул Питер. Вспышка и грохот… Разрушенный дом в Годриковой лощине и маленький Гарри в колыбельке…
…Северус верхом на нём, размеренно двигающийся вверх-вниз, и их пальцы переплетены. Он запрокинул голову, а Сириус смотрел на него и наслаждался…
– Бесись, – с улыбкой сказал Северус. – Но это тебе не поможет, от любви так просто не избавиться, поверь. Тебе придется жить с этим, и очень надеюсь, что твои чувства будут терзать тебя долго. Но я больше не приду к тебе, и не буду с тобой, потому что я тебя ненавижу.
Холодно. Слишком холодно.
…У Северуса такие тёплые руки, их прикосновения очень нежны. Сириус перехватил его ладонь и поцеловал…
У Джесси тоже были тёплые руки, но целовать их было не так приятно… Она смотрела на Сириуса восхищёнными голубыми глазами. – Сириус, – Джесси хихикнула. Сириус мысленно вздохнул: за последний час она изрядно ему надоела. И вообще всё это было так глупо и нелепо, но он не уходил. Ему хотелось отношений, не просто дружбы, а чего-то большего, более интимного. Хотелось узнать, каково это – прижиматься к чужому обнажённому телу, обладать кем-то… нелепые романтичные слова. Хотелось элементарно потрахаться, попробовать, что это такое, и вся эта долгая прелюдия только раздражала, хотелось побыстрее уединиться, раздеть, трахнуть и уйти, потому что терпеть её почти невозможно. Всё-таки Джесси согласилась: бутылка вина, поцелуи в отдельной кабинке ресторана, когда хотелось отыметь её прямо на столе без всяких глупостей, и, наконец-то, номер гостиницы. Джесси некрасиво покраснела от выпитого и постоянно хихикала. – Осторожнее. – Сама расстегни, – раздражённо потребовал Сириус, устав сражаться с лифчиком. – Зачем это надевать? – Для красоты, – кокетливо ответила Джесси, выполняя просьбу. Сириус презрительно фыркнул и коснулся её обнажённой груди. Джесси снова захихикала: – Не бойся, они не отвалятся, если ты сожмёшь их крепче. Почему-то у Сириуса мелькнула болезненно-яркая картинка: груди отваливаются и шариками падают на пол, подпрыгивая, словно резиновые. Это было отвратительно. Сириус убрал руки и стал стаскивать с Джесси кружевные трусики. – А ты сам-то будешь раздеваться? – в очередной раз хихикнула она. – Буду, – подтвердил Сириус и стал торопливо избавляться от одежды. И чем больше он обнажался, тем больше начинал нервничать. Джесси опять некстати хихикнула. Сириус понял, что ещё пару таких смешков – и он сбежит. Заняться сексом хотелось, но Джесси могла отбить любое желание… и почему её считали привлекательной? Сириус решительно не понимал, что в ней такого? Обычная, совершенно неинтересная девчонка, и если бы не естественные физиологические потребности – Сириус ни за что в жизни не был бы сейчас здесь. – Я тебе ничего не обещал, – на всякий случай напомнил он. – Да знаю я, – Джесси хихикнула. – Ты так и будешь ждать неизвестно чего, или мы делом займёмся? Сириус решительно раздвинул её ноги и лёг сверху. – Сириус, ты такой симпатяшка, – пролепетала Джесси. Сириус хотел бы её придушить, или просто уйти, но возбуждение достигло такой силы, что лучше было остаться и закончить… дело.
Впрочем, в Азкабане даже эти воспоминания казались приятными, и Сириус полжизни отдал бы за то, чтобы Джесси оказалась с ним хоть ненадолго. В Азкабане было холодно и одиноко, только серые стены и шум моря, и желания молодого тела, от которых никуда не деться, и всё это – под почти нескончаемые крики заключённых, которые уже сошли с ума от близости дементоров. Мрак, постоянный и нескончаемый, дни как годы и ни капли надежды. Сириус безразлично смотрел на сидящую на окне чайку. Ему казалось, что он тоже сошёл с ума, а рука медленно, словно сама по себе, забиралась в брюки, чтобы избавить его на некоторое время от ставшего уже болезненным возбуждения… даже Джесси была бы достаточно привлекательной тут, – всё лучше, чем собственные руки. Но когда выбора нет, пользуешься тем, что есть. Можно лишь представлять, что ты прикасаешься к горячему гибкому телу…
Сириус посмотрел на Северуса: в глазах поволока, щеки покраснели, губы блестят. – Ну что, Блэк, хочешь меня? – Да… – Тогда возьми, – Северус прильнул к нему и поцеловал. Сириус оттолкнул его и успел заметить изумление во взгляде, прежде чем принялся торопливо расстегивать брюки. Северус усмехнулся, позволяя раздевать себя. Сириус развернул его спиной и опять уткнулся в волосы, пытаясь справиться с ширинкой. – Не забудь про заклинание смазки. – Чего? – Сириус уже плохо соображал, что происходит, просто хотел прикасаться к нему, дышать им, обладать им. Северус вновь усмехнулся, присел и вытащил из кармана мантии палочку. – Заклинание произносится «Lubricus», – он взмахнул палочкой и прислонился к нему спиной. Сириус провёл руками по его бёдрам, всё ещё не в силах надышаться сладковатым запахом, и осторожно укусил. Северус перехватил его руку и положил на свой член. Сириус осторожно сжал его и начал массировать, он умел делать это очень хорошо, но впервые прикасался к чужому… и испытывал от этого странное наслаждение. Северус задышал чаще, чуть выгнулся и медленно опустился на колени, Сириус последовал за ним, продолжая обнимать, поглаживать, а сам тёрся о его ягодицы. Северус опустился на локти, и Сириус на мгновение залюбовался худощавой фигурой, притягательной белизной кожи… После стольких лет мечтаний – живой, настоящий человек. Дыхание перехватило. Сириус коснулся ложбинки между
Сириус судорожно вдохнул и выдохнул несколько раз, прежде чем к нему вернулась способность соображать. И всё равно он ничего, абсолютно ничего не понимал. Мало того, что, по идее, падение в Арку смерти означало безвозвратное исчезновение и, следовательно, его не должно было быть тут, среди живых, так вдобавок ко всему вытаскивал оттуда человек, который до этого уверял, что ненавидит. Если неприязнь Северуса и его мстительность Сириус понять мог, то понять, почему после всего сказанного Северус вытащил его с того света – нет. Когда ненавидишь человека – не будешь делать ТАКОЕ… или будешь? Сириус сильно сомневался в том, что ради продолжения мести Северус стал бы так сильно рисковать. Слизеринцы никогда не были дураками до такой степени. Со вздохом Сириус вынужден был признать: просто он очень хочет верить в то, что на самом деле ненависть Северуса не так уж сильна, а может быть… может быть он не настолько равнодушен, как хотел показать. Ведь он пришёл, забрал из того ужасающего холода, не оставил в беде. Разве стал бы Северус делать это ради человека, которого ненавидит? И разве это, в свою очередь, не значит, что на самом деле он не желал Сириусу смерти? Но если это так, почему он говорил все те гадости? В любом случае на эти вопросы мог ответить только сам Северус Снейп и никто другой. Поэтому Сириус, не долго думая, решил выяснить всё в приватной беседе. Он поднялся, справляясь с внезапно накатившей дурнотой. Голова кружилась, но Сириус думал только о том, как доберется до Северуса и учинит ему допрос с пристрастием… очень страстный допрос. Сириус откинул со лба спутанные волосы и огляделся в поисках палочки, но ее нигде не было. Он нахмурился, припоминая, что в Арку свалился вместе с ней, а возвращался уже без нее. Значит, в Хогвартс не пробраться, ведь Дамблдор защитил даже ход из визжащей хижины. Но отчаиваться Сириус не собирался, и выход из ситуации нашёл практически сразу: спустился на кухню и с радостью обнаружил в горшочке остатки летучего пороха. Мысленно поблагодарив Молли Уизли, которая в свое время позаботилась о том, чтобы эта, как правило, незаменимая часть быта волшебников оказалась в его старом доме, Сириус бросил щепотку в камин. Взметнувшееся зеленоватое пламя показалось ему слишком ярким и, зажмурившись, он крикнул: – Комнаты Северуса Снейпа. Попытался войти, но не тут-то было. Впрочем, этого вполне следовало ожидать: все камины Хогвартса защищены от несанкционированного перемещения. Сириус встал на колени и сунул голову в волшебный огонь. Северус, всё ещё слишком бледный, сидел в кресле и что-то читал, теребя прядь волос кончиками пальцев. Если бы не необходимость срочно получить ответы на интересующие вопросы, Сириус даже понаблюдал бы за ним, настолько вид Северуса его умилял… К тому же хотелось не только смотреть. – Северус, нам надо поговорить. Северус нахмурился, но не взглянул на него: – Блэк, убирайся. – Северус, ты меня вытащил оттуда, из-за Арки. – Спасибо за столь ценную информацию, но я знаю, что я это сделал. – Северус, ты меня любишь? – Нет, Блэк, не говори ерунды, – Северус перевернул страницу. – Тогда почему ты это сделал? – Меня мучила совесть. – Совесть? – удивился Сириус. Северус посмотрел на него поверх книги: – Да, Блэк, представь себе, даже у меня есть совесть… к сожалению. – Ты так рисковал только из-за какой-то там совести? – Да, – мрачно подтвердил Северус. Сириус совершенно не хотел ему верить, о чем тут же и сообщил: – Я не верю тебе. – Как хочешь, это твое право. – Северус, ну пусти меня, тут ужасно неудобно стоять, у меня колени уже болят. – Это твои проблемы. – Северус, пусти, нам надо поговорить. – Все более убеждаюсь в том, что ты идиот. Если ты не заметил – мы уже разговариваем. – Прекрати называть меня идиотом. Я хочу поговорить по-другому, – Сириус не смог подавить улыбки при мысли о том, как именно он хочет поговорить. – Это твои проблемы, – повторил Северус, нахмурившись в ответ на улыбку, и вновь уставился в книгу. – Ты меня пустишь? – Нет. – Ну, хорошо, – раздраженно ответил Сириус и вылез из камина. Нет, сдаваться он не собирался, просто бросил еще одну горсть пороха в огонь и произнес: – Кабинет Дамблдора. Вход тоже оказался заблокирован, Сириус недовольно поморщился: «вот уж точно аmantes sunt amentes, связаться с таким невыносимым упрямцем, чем я думал?», и опять встал на колени. Кабинет директора по-прежнему производил на Сириуса странное впечатление: он словно превращался в школьника, застуканного за нарушением правил. Дамблдор сидел за столом и с сосредоточенным видом изучал какой-то свиток. Он протянул руку к вазочке. Сириус, второй раз за последние пару минут оказавшись в роли подсматривающего, почувствовал себя несколько неловко. Все же Дамблдор – это не Северус… за Северусом наблюдать приятнее. Сириус кашлянул, и не столько ради того, чтобы известить о своем присутствии, сколько из-за сажи, от которой уже стало першить в горле. Дамблдор приподнял голову… Таким удивленным директора Сириус не видел никогда. – Добрый день, – поздоровался он. – Сириус? – Да, это я, – Сириус нервно усмехнулся под его пристальным взглядом, прекрасно понимая противоестественность своего появления. – Пустите меня. Дамблдор поднялся и медленно подошел к нему. – Сириус Блэк упал в Арку смерти. – Я знаю, – Сириус перемести вес на одно колено, давая другому возможность побыть подальше от холодного пола. – Ну, примените легилименцию, сделайте что угодно, только пустите, мне нужно срочно поговорить с Северусом. – Зачем? – Дамблдор поправил немного сползшие очки. – Впустите меня, я потом все объясню, а сейчас мне очень нужно поговорить с ним. Немедленно. Прямо сейчас… Кстати, с Гарри всё в порядке?– вспомнил про крестника Сириус. – И с остальными? – Да, всё в порядке. – Отлично! Дамблдор склонился, глядя ему прямо в глаза, и Сириус ощутил, как из его памяти потекли воспоминания. Надо отдать должное директору – признал он его довольно быстро, и Сириус получил возможность войти. – Это удивительно, – Дамблдор теребил бороду. – Насколько мне известно, подобные ритуалы не проводились уже около полутора тысяч лет, с тех пор, как… Его голос потонул в изумленном вопле: – Сириус! – Финеас, будь такая возможность, выпрыгнул бы из рамы. – Сириус! Сириус живой! Сириус! Портреты подняли невообразимый гомон, одна из прежних директрис и вовсе лишилась чувств, но Сириус этого не увидел, потому что, едва оказавшись в замке, незамедлительно отправился в подземелья. Судя по выражению лица Северуса, подобной прыти он не ожидал. Сириус, едва успев перехватить закрывающуюся дверь, шагнул внутрь и крепко обнял его. – Блэк! Отпусти меня немедленно! – воскликнул Северус и, не дождавшись реакции на свое требование, заехал ему в пах коленом. Сириус мгновенно разжал объятия и схватился за ушибленное место. – Ты что, рехнулся? Больно ведь! – Я знаю, – ядовито проинформировал его Северус. – А теперь немедленно выметайся отсюда. – Ни за что, – ответил Сириус, – пока ты мне все нормально не объяснишь. – Нормально – это так, как тебе бы хотелось? – Северус ухмыльнулся. – Да? – Да, – согласился Сириус, выпрямляясь. – Я тебя не люблю. Сириус опять схватил его, но на этот раз крепче прижал к себе за талию, не давая простора для оборонительных маневров: – Тогда какого Слизерина ты меня спас? Он склонился для поцелуя, но Северус отвернулся, не позволяя сделать это, и грозно предупредил: – Я буду кусаться. И пинаться. Я вообще тебя убью. – Это после того, как ты меня из-за Арки вытащил? – Сириус ласково улыбнулся. – Как вытащил, так и назад отправлю, – пообещал Северус. – Ты такой милый, когда злишься, – Сириус чувствовал себя слишком хорошо, обнимая, пусть и сопротивляющегося, но такого любимого Северуса… И слишком упрямого, к сожалению. – Я милый, когда злюсь? – возмутился Северус. – Блэк, я хочу, чтобы ты немедленно у-би-рал-ся… Сириус, преодолевая сопротивление упершихся в грудь рук, прижал его и, удерживая за затылок, поцеловал. Северус и вправду укусил, но, как ни странно, Сириус еще больше возбудился от этого укуса и от горящих гневом бездонно-черных глаз. – Блэк, ты что, мазохист? – в голосе Северуса прозвучал намек на беспокойство. – С тобой иначе нельзя, – Сириус подхватил его и, перекинув через плечо, потащил в спальню. – Блэк, что ты делаешь? Отпусти меня немедленно! Отпусти, Блэк! Отпусти! Удерживать неистово дергающегося Северуса на плече было довольно сложно, но Сириус старался. И отцеплял его от дверного косяка тоже очень старательно, а потом швырнул на кровать и, наконец-то, после стольких дней ожидания, снова лёг на него, прижимая своим весом к постели. Оставалось надеяться, что сопротивление не будет долгим. – Блэк, отпусти меня, – прошипел Северус. – Я так давно с тобой не был. Я соскучился, – признался Сириус, запуская руку ему под рубашку. – И мне плевать, что ты говорил, будто тебе не понравилось. Ты так стонал и извивался подо мной, что никакого актерского таланта изобразить это не хватит. Тебе было очень хорошо со мной. – Блэк! – закричал Северус, изворачиваясь. – Убирайся немедленно из моей комнаты! Блэк! Отпусти меня, прекрати!.. Щекотно же! А-а-а! Прекрати… – Ладно, – Сириус перехватил его запястья. – Объясни мне толком, почему ты меня то бросаешь и желаешь неудачи, то вдруг по доброте душевной спасаешь? Почему? – Совесть замучила, – огрызнулся Северус. – А теперь уходи. – Объясни, объясни мне, почему! – требовал Сириус, все более возбуждаясь от его близости. – Меня мучила совесть. – Не верю! – И, тем не менее, это так. Нет других причин. Я не люблю тебя. – Ты спас меня! – Блэк, МЕНЯ ПРОСТО ЗАМУЧИЛА СОВЕСТЬ! – Если бы ты меня ненавидел, то не стал бы спасать, не было бы никаких угрызений совести! – Сириус улыбнулся и подвёл итог. – Ты меня любишь. – Нет, – решительно заявил Северус и попробовал высвободить запястья, но опять безрезультатно. – Тогда почему спас? – Совесть замучила. Блэк, сколько раз я должен это повторить? – Я не верю тебе, – ответил на это Сириус и опять поцеловал его, шаря руками по бедрам и игнорируя попытки оттолкнуть себя. – Блэк, отстань! – Северус дернул его за волосы, оттаскивая от своей шеи. – Прекрати немедленно. Сейчас же убирайся. – Ты меня любишь? – Нет. – Тогда почему? – СОВЕСТЬ! – Северус сопел, отталкивая его от себя, но вскоре сдался и обессилено откинул голову на подушку. – Этого мало, не стал бы ты так поступать только из-за совести, – категорично заявил Сириус, провел кончиком языка от впадинки между ключицами к уху и прошептал. – Совесть – слишком слабый аргумент. – Блэк, ты не знаешь, что такое угрызения совести, поверь – это ужасно, – Северус отвернулся, не позволяя коснуться губ. – А теперь выметайся отсюда. – Ты меня любишь? – НЕТ. – Тогда почему? – Совесть. Совесть! СОВЕСТЬ! – Я не верю тебе. Ответь мне правду: почему ты меня спас? Северус болезненно поморщился, прижал ладони к его вискам и заглянул в глаза: – Вот из-за всего этого! Сириуса подхватило потоком чужих воспоминаний и ощущений, и тогда он почувствовал себя Северусом, тогда он увидел: Любовь. Горькая, больше похожая на боль. В ней не было даже надежды на радость, только уверенность – взаимной она не будет никогда. И себя, прижимающего к груди книги и вслушивающегося в голоса проходящих мимо мародеров. Тоску по мальчишке с серыми холодными глазами, которые никогда в жизни не посмотрят на него с нежностью. И Люпина, превращающегося в волка, как доказательство, что ненависть не знает границ. И очередное повисание вверх ногами, особенно болезненное от того, что на этот раз его подвесил не Поттер, а именно Сириус… И берег озера, и бледные ноги, болтающиеся в воде, и мысли о том, что он здесь лишний, слишком «не такой»: нечистокровный, бедный, некрасивый… И сжатую из-за этого до боли в пальцах книгу, и солоноватый привкус во рту, и сведенные скулы, и приказ: никогда не плакать! …И выпускной вечер с кружащейся от выпитого головой, и тоску при мысли, что их дороги расходятся окончательно, и теперь невозможно будет даже просто смотреть на него… наверно, это к лучшему, но всё равно грустно… И руки Эдварда, обнявшие за плечи, и тихий вопрос: – О чем грустишь? И поцелуй в шею, когда эти руки скользнули под мантию. И закрытые глаза, и быструю мысль «если не с ним, то все равно с кем…», перед тем как окунуться в пьяную страсть. И утро в чужой постели, когда пришлось долго сидеть за пологом, чтобы никто не увидел его здесь. И оставшиеся от последнего завтрака пятнадцать минут, во время которых он просто смотрел в свою тарелку, потому что старый мир разрушался, а нового у него не было. Это напоминало балансирование на узком мосту над бездонной пропастью, когда одно неверное движение – и ты сорвешься, полетишь вниз, только тут нельзя аппарировать, волшебным способом переместиться в безопасное место – нельзя: некуда. И последние «напутственные» шутки мародеров в поезде, увозящем их из школы во взрослую жизнь. И Эдварда, затащившего его в свое купе и спросившего: – Чем собираешься заниматься? – Пойду в Мунго работать. И легкую усмешку Эдварда в ответ: – Ты мне нравишься, и, кажется, я могу найти для тебя более уютное местечко, чем дурацкий госпиталь. Ты знаешь, кто мой отец? И взгляд на свое бледное, некрасивое отражение в стекле, и удивление «нравлюсь?», прежде чем сказать: – Если ты о том, что твой отец Упивающийся Смертью, то да, я догадывался об этом. – Ты сообразительный, – Эдвард поддел его подбородок и поцеловал в губы ласково, совсем как накануне вечером… и секс в мчащемся к Лондону поезде, секс только для тела, потому что душа все равно рвалась к другому… И «Три метлы» полтора года спустя, незадолго до Рождества, когда, сидя в затененном углу, он наблюдал за бывшими однокурсниками: счастливый взгляд Лили, направленный на мужа, бледный и измученный перед полнолунием Люпин, хихикающий Петтигрю, хитро оглядывающий посетителей, и громко шутящий молодой и невероятно привлекательный Сириус Блэк. И желание подойти к нему, быть рядом, желание, немыслимое по силе и все равно невыполнимое, потому что ему, Северусу Снейпу, никогда не сидеть вместе с ними… И деньги, оставленные на столе возле едва пригубленного кубка, и ночь, превратившуюся в прогулку на пронизывающем ветру – пока совсем не окоченели пальцы. И утро с раскалывающейся головой, и три дня в бреду, и после – разговор с матерью. Она сидела такая бледная, несчастная и хрупкая в луче солнца, пробивающегося сквозь занавески… «Как ангел». Спросила надломленным голосом: – Ты Упивающийся Смертью? – Да… – Почему? И желание и невозможность ответить на этот вопрос. И два часа в молчании, и, наконец, приемлемый и достаточно емкий ответ: – Я не видел для себя другого пути. Это была ложь, потому что правду сказать он не мог. Не ей. Вспышкой почти невыносимой боли пронеслось воспоминание о Круциатусах Лорда, вселившее в душу неподдельный страх перед ним и жгучую ненависть, потому что даже Темный Лорд не имел права поступать с ним ТАК. И кабинет Дамблдора неделю спустя, и взгляд в пол, и поднятый рукав, и слова, сказанные с удивительным спокойствием: – Я хочу избавиться от этого. И от того, кто это поставил. И так похожее на обычный приказ Лорда: – Посмотри на меня. И разочарование, когда Дамблдор попытался проникнуть в его память. Полное осознание причин этого и все равно – разочарование. Глупое, детское разочарование. – Если ты будешь так сопротивляться Воландеморту, он сразу обо всем догадается. Я научу тебя безупречно лгать. И торопливо изгнанную мысль о том, что теперь они с Сириусом на одной стороне, а значит, возможно, когда-нибудь… И Регулуса, рыдающего у него на плече после наказания Лорда, и его всхлипывания: – Я так больше не могу… не могу… не могу… И поцелуй с ним, потому что он так похож на брата, особенно в полумраке, и закушенную губу, – чтобы случайно не назвать Регулуса Сириусом… И исчезновение Лорда, и известие о предательстве Сириуса. Удивление, сменившееся неверием в его виновность, потому что этого просто не могло быть. Не могло быть, и все. Он не мог предать своих друзей, не мог предать человека, в доме которого нашёл приют. И спор с Дамблдором, и его вопрос: – Почему ты защищаешь Сириуса Блэка? Вопрос, ответом на который стала громко хлопнувшая дверь… И стену дождя за окном пять лет спустя, когда неожиданно, вроде бы без причины, захотелось узнать, как он там. И злость на себя за то, что сердце еще не совсем излечилось от этого тяжелого чувства. И злость на парнишку-гриффиндорца, слишком похожего на Сириуса. Парнишку, своими серыми упрямыми глазами разбередившего старую рану… И сообщение о побеге из Азкабана. Газету в руках, и попытку понять: отозвалось в душе хоть что-то на это известие? И отсутствие ожидаемой реакции… пустота. А под Рождество очередной неудобный вопрос Дамблдора: – Ты по-прежнему считаешь Сириуса Блэка невиновным? – Не говорите ерунды, – и получилось спокойно, действительно спокойно, потому что это имя больше не вызывало прежних эмоций. Только в хижине… в хижине он понял, что не может причинить ему зла, не хочет отдавать дементорам, но и уйти, оставить все как есть, тоже не может. И не знал, что делать, и злился на себя, и потому поступил глупо – снял мантию-невидимку. И чуть позже берег озера, и Сириуса у его ног – измотанного, бормочущего что-то в беспамятстве, и опять – пугающее отсутствие чувств к нему… только злость на себя непонятно за что. И отказ думать о том, за что эта злость. …И больничное крыло год спустя, и вынужденное рукопожатие, и потом еще долгое раздражающее ощущение его руки в своей, словно кожа специально издевалась, не давая забыть. …И споры на собраниях Ордена, и глупые насмешки, вызывающие желание отомстить, и последняя капля – разговор с Поттером, чуть не окончившийся дуэлью с его крестным. Это было слишком унизительно, чтобы оставить безнаказанным. И клочок пергамента в руках: «Нужно поговорить. Не будь трусом», и переглядывающуюся на задней парте парочку, и мысль о том, что неплохо было бы Блэку испытать то же, что испытал он сам в свое время… Блэк ведь всегда подходит, когда злится и угрожает… И торопливо черкнутый ответ: «Завтра вечером». И кипящее в котле зелье, и мгновение сомнения, но всё равно кончики пальцев погружаются в охлаждённую жидкость и наносят ее на волосы. От возбуждения на секунду закружилась голова. И внезапно накатившее волнение, так что даже колкости не придумывались, а надо было разозлить Блэка, чтобы он подошёл и почувствовал запах… Блэк сам должен был подойти, сделать первый шаг, иначе всё будет выглядеть слишком подозрительно. Ехидство получалось неуклюжим и нелепым, но в самый последний момент, когда он уже собрался уйти и не тратить время на глупости, Блэк повёлся как ребёнок... И поцелуй, и странную тоску оттого, что все это так поздно, слишком поздно, и не вызывает уже радости, и просто какая-то… глупая нелепая шутка. Обязанность для осуществления мести. И поцелуи, которых он так жаждал когда-то, больше не нужны, это все равно, что целоваться с кем-то из своих бывших любовников – пресно и подходит только для обычной разрядки. Блэк попросил придти снова… хорошее зелье, надо будет сделать пометку в книге… Она у него уже давно, с той поры, когда Сириус ещё не сидел в Азкабане… Сожаление – вот всё, что чувствовал он, покидая дом на площади Гриммо ранним утром во вторник, четырнадцатого мая. И «милую» болтовню, когда взвешивалось каждое слово, так, чтобы заставить поверить себе. И несколько часов в объятиях друг друга на широком подоконнике, когда наблюдали за утопающем в ливне Лондоном. Тогда казалось, что ничего нет, кроме них, этой комнаты, пелены дождя и одуряющей весенней свежести… И звездное небо, когда искали на нем звезду Сириус… И отвратительный вкус оборотного зелья, и вечер на побережье ворчливо спорящего с непогодой моря, когда они шли, держась за руки, и просто молчали… И Клювокрыла, недовольно взирающего на гостя, и усмешку Сириуса: «Боишься?», и ухмылку в ответ, хотя на самом деле хотелось сказать, что после Лорда ему не страшен гиппогриф. И приятную истому, когда не было ни малейшего желания покидать теплую постель и возвращаться в Хогвартс. И опять дождь, накрывший город, и опять его объятия, после тех семи школьных лет ненависти, словно в насмешку – трепетно-нежные. А ведь не ему судить Блэка за школьные проделки, не с его прошлым – да и настоящим – Упивающегося Смертью... И ласковые слова и прикосновения, и усталость от этого притворства, от лжи, которой и так в жизни слишком много, от того, что почти не остаётся времени, ведь каждая ночь принадлежит теперь Сириусу Блэку. И все нарастающее отвращение к себе по мере того, как привычный холод в серых глазах сменялся любовью. И болезненное осознание того, что РАНЬШЕ это было так нужно, так необходимо, как воздух, что раньше он задыхался без него, запрещал себе мечтать, но все равно иногда мечтал, а теперь есть и нежность, и уважение, и страсть, и разговоры во все еще горячей постели, но… но это не приносит радости, это уже не нужно. И прогулку по Лондону, закончившуюся в объятиях смазливого маггла, и понимание – что с этим неизвестным магглом, что с Сириусом Блэком – ощущения одни и те же. И почему-то горечь от этого. Наверное, потому, что когда-то слишком много думал о нём и пропустил что-то важное, возможно – настоящую, взаимную любовь, которая не причиняла бы боли, а радовала. И снова – сожаление о том, что попытался соблазнить Сириуса только теперь, ради мести. …И признание в любви, о котором, что самое обидное, так когда-то грезил, а теперь – сказал, что ненавидит его, просто чтобы освободиться, закончить эти нелепые отношения. И выражение лица Сириуса, когда стало почти жалко его и почти захотелось не поступать так, но надо было завершить начатое. И обидные слова, срывающиеся с губ, и сжимающееся от них сердце, потому что он понимал – поступает неправильно. Чувство неправильности происходящего было даже сильнее, чем когда он соглашался на Метку. Но он говорил эти слова, говорил и говорил, и становился все отвратительнее самому себе, и когда Сириус выгнал его, это было хорошо, потому что можно было расслабиться и замолчать. Только все равно казалось – это слишком жестоко, потому что еще остались воспоминания о том, как это было у него самого, еще помнилась собственная боль. И все равно, увидев Сириуса, он становился надменнее, понимая неправильность, продолжал поступать так же, с каким-то нелепым остервенением убеждая в необходимости поступать именно так, а отвращение к себе росло, хоть до бесконечности он твердил про себя: «Так ему и надо! Он сам виноват!» И глупую улыбку, которая норовила вылезти, когда он видел его, словно за ней можно было спрятаться от себя. Месть не принесла ни радости, ни успокоения, только бессонницу и возбуждение в первой половине ночи, потому что уже привык проводить это время с Сириусом. Слишком привык. Это было глупо – привыкнуть к человеку, влюблённость которого началась с зелья. А Блэк – полюбил ли он на самом деле? Не обычная ли это привязанность, потому что привязываться больше не к кому? Ведь это смешно после всего, что в школе было – Сириус Блэк, действительно влюблённый в него… Смешно. К тому же Блэк не пришёл, не попытался поговорить, вернуть… Его бездействие раздражало: ни записки, ни слова на собрании – словно Блэку всё равно. Неужели этот месяц не произвёл на него впечатления? Или гриффиндорская гордость удерживает? Или он просто хотел проверить? Догадывался о чём-то?.. Не может быть, хотя кто знает? Или просто он не настолько сильно привязался, чтобы унижаться попытками вернуть... И нелепое напутствие «Желаю тебе неудачи», от которого мурашки пробежали спине, и неожиданный вызов к Лорду, и страх от того, что Лорд тоже идет в министерство, и патронуса , отправленного Дамблдору, и сообщение о том, что Сириус Блэк погиб, упав в Арку смерти. Сообщение, которое затронуло что-то внутри… И вечер при свечах с бокалом вина, и извлеченную из тайника запрещенную книгу черной магии, одна из глав которой называлась «Занавес безвременья – способ общения с умершими». И длинную замысловатую статью на латыни о том, что жрецы Дельт использовали его для установления контакта с мертвыми, но людям, входящим туда, это стоило слишком больших сил, и потому они умирали после двух-трех посещений загробного мира… Там очень плохо живым, холодно. Но Блэк сейчас жив, а его сознание медленно растворяется и будет растворяться до тех пор, пока не станет частью того мира. Навсегда. И ненависть в глазах Поттера, и его невысказанное вслух обвинение. И вновь отвращение к себе за то прощание, за пожелание неудачи, словно оно имело какую-то силу… глупо, и все равно на сердце тяжесть… Совесть, просыпается всегда так некстати… Все совершают ошибки, и Сириус не исключение… но какие были его ошибки? Не смертельные – излишняя самовлюблённость, жестокость, но это ничто в сравнении с теми преступлениями, что совершал он сам, служа Тёмному Лорду. Сириус… вырванный из своей жизни на долгие двенадцать лет. Всё, что осталось ему от старого, любимого и привычного когда-то мира это дружба с Люпином и перепалки с бывшим школьным врагом. Взгляд снова лёг на старинную книгу… И всё же в школе Блэк... а ведь это и вправду было так давно. И что в Ордене ему с его деятельной натурой оставалось делать как не попытаться «вывести на чистую воду» единственного доступного ему слизеринца, который ко всему прочему умудрился избежать Азкабана, хоть и был виновен? Презрительная улыбка искривила губы: всему можно найти достойное оправдание… если на то есть желание. Книга, кажущаяся чёрной в тусклом освещении комнаты, лежала на столе. В ней – рецепт... И поход к мистеру Горбину за запрещенными ингредиентами, и жертвоприношения животных для создания зелья, позволившего открыть обратный портал… И страх, и ощущение собственной глупости, и все равно – произнесенное заклинание. И первые мгновения разверзающейся бездны, когда ветхий занавес затрепыхался и исчез, обнажая туманную воронку. И выплеснутое на пол зеле, проложившее узкую светящуюся тропинку в загробный мир. И несколько волос Сириуса, и воспоминания о нём болезненно яркие – полное сосредоточение на желаемом, подкреплённое словами на латыни… Тело обдало холодом, и он увидел его в пульсирующей дымке. Сердце ёкнуло от улыбки Сириуса… И вихрь, который оказался намного ужаснее, чем было написано в книге. Глупые, блеклые слова – им не дано передать тех ощущений, того ветра, что разрывает душу на части не хуже, чем маггловские бомбы разрывают человеческое тело. И сразу стало понятно, почему возвращающих называли «сильные духом». И подыхать из-за этого проклятого Блэка совсем не хотелось… Но его улыбка, эта неподдельная радость во взгляде, не давали уйти, и, что самое ужасное – они заставили сделать два шага вперед. Так близко от падения в бездну – и ради кого? Ради Блэка. Впору было выть от собственного идиотизма, но приходилось читать заклинание и ждать, когда этот паршивый пес, на котором, видимо, сошелся клином белый свет, соизволит двинуться вперед. И невероятное облегчение от того, что он догадался дотянуться до него. И ту сотую долю секунды, когда заклинание уже снято, но проход еще не до конца закрылся – удар урагана по незащищенному разуму. И пробуждение, когда в первый момент казалось, что все – конец, а потом дошло, что для ада слишком хорошо, а значит – живой. И Сириус Блэк опять у его ног. И платок весь в текущей из носа крови, а этому псу хоть бы хны – спит себе спокойно… счастливчик. Хотя какой он счастливчик после двенадцати лет в Азкабане? И тяжелый вздох, когда он потрепал всклокоченные волосы Сириуса. И несколько часов рядом, когда просто сидел, опустив руку ему на плечо, потому что на большее сил не было. Ничего не хотелось, даже думать и чувствовать, нашло какое-то странное оцепенение. А потом он убирал следы ритуала, чтобы никто не догадался о произошедшем… Всегда можно притвориться, что не имеешь к этому отношения. Но почему-то отвращение к себе осталось… И возвращение в дом Сириуса с ним, все еще находящимся без сознания… И снова кровать, на которой столько ночей было проведено вдвоем, не таких уж плохих по сути ночей… и снова сожаление о том, что все это так поздно, слишком поздно, и любовь уже умерла, и действовать надо было раньше, когда этого хотелось… И раздражение на собственную трусость – ведь случилось же, полюбил его Сириус, пусть и после Азкабана, когда не до особой разборчивости. Вот только полюбил ли на самом деле? Слишком многое их разделяет, почти «Ромео и Джульетта» на современный лад, не хватало только ядом упиться на радость гриффиндорскому факультету… В любом случае это бы ни к чему хорошему не привело. И к лучшему, что всё это сейчас, потому что тогда, в молодости, если бы Сириус оставил его или с ним что-нибудь случилось, было бы слишком больно. Об этом он думал, когда голова Сириуса высунулась из камина. Явился… после того, как ему спасли жизнь – вполне по-гриффиндорски. И появление Сириуса, не такое уж неожиданное, но слишком быстрое. И его нелепые претензии и попытки вернуть, и раздражение на него, неспособного понять такие простые вещи, и отчаянная попытка объяснить, рассказать о том, что наболело, что терзало и мучило, чтобы Сириус понял, почувствовал, как он, хотя бы ненадолго… Северус опустил руки и закрыл глаза: – Теперь ты понимаешь, Блэк, понимаешь? Ничего не может быть. Я тебя не ненавижу, но и не люблю. Поздно: слишком много всего было… Сириус вцепился в него, крепче сжимая в объятиях: – Я тебя не отпущу, я тебя никогда больше не отпущу, даже не думай, что тебе удастся избавиться от меня. – Блэк, что с тобой? Я же тебе все показал, – Северус безуспешно попытался оттолкнуть его.– Ты же чувствовал, что я больше не люблю… Ты должен понимать: между нами ничего не может быть. – Все будет, – Сириус посмотрел ему в глаза. – Я видел, я чувствовал, как ты жалеешь о том, что ничего нет, и теперь я тебя не отпущу. И это не потому, что ты мне жизнь спас... – Блэк, не сходи с ума, Блэк… Сириус… да прекрати ты меня так сжимать, мне дышать тяжело. – Не отпущу, – упрямо повторил Сириус. – Блэк, тебе Арка мозги повредила? Ты там стукнулся головой, да? Или окончательно отупел? Ты и вправду ничего не понял? – Северус грозно посмотрел на него. – Я понял, что ты меня не ненавидишь, а это значит, что ничего не поздно. И даже если бы ненавидел, я бы все равно попытался, но ты не ненавидишь, – Сириус сильнее сжал его в объятиях. – Дурак ты слизеринский, я тебя теперь в покое не оставлю. – Блэк, ты идиот, да? Дебил? – Да, Северус, – Сириуса утешало то, что после этого заявления Северус оставил отчаянные попытки освободиться. – Пока мы живы – не поздно все изменить, ты это понимаешь? Не поздно. Не поздно. Хочешь, я буду ухаживать за тобой? Хочешь? Хочешь ходить на свидания? Будем ходить. Или в ресторан, или в кафе для влюбленных. Хочешь, съездим куда-нибудь отдохнуть (Сириус проигнорировал мысль о том, что сейчас война)? Северус, я все сделаю, только не уходи от меня. Ненависти у тебя ко мне нет, а любовь – вполне может вернуться. Я с тобой потому что люблю тебя, а не из-за зелья, я понял, что был не прав. Да, да, я ругался с тобой, потому что мне больше ничего не оставалось, и я завидовал твоей свободе, и тому, что ты не попал в Азкабан, но это в прошлом, я забыл о глупостях, и ты тоже забудь. Я не пришёл тогда, потому что не знал, как тебе сказать, как объяснить всё, как спросить. Я не хотел, чтобы ты снова смеялся надо мной, но это вовсе не значит, что я ничего не чувствую к тебе. Я как раз хотел поговорить с тобой, но свалился в ту дурацкую Арку. Я бы всё равно пришёл, только чуть позже. И не смешно то, что я в тебя влюблён, это грустно, потому что ты отталкиваешь меня, хотя сам хочешь чувствовать любовь ко мне и быть со мной счастливым, как ты мечтал когда-то. Это очень печально, и от этого плохо тебе и мне. Чего ты боишься, Северус? Не поздно попытаться, и если ты не будешь таким упрямым, то все будет хорошо, все у нас получится! – Блэк, если ты немедленно не отпустишь меня, я задохнусь, вот тогда точно будет поздно! Сириус чуть ослабил хватку. – И долго ты собираешься меня так держать? – поинтересовался Северус, правда, больше не стараясь вырваться. – До тех пор пока ты не согласишься дать мне шанс. Сириус гладил его по волосам, с трепетом ожидая ответа. Время тянулось очень медленно, но близость любимого – наслаждение само по себе. И, конечно, Сириус не собирался его отпускать при любом варианте ответа. С ним слишком хорошо, а без него – слишком плохо, чтобы позволить ему уйти еще раз. Сириус хотел сказать что-нибудь такое, что убедило бы Северуса остаться с ним, но все придуманные за две недели речи вылетели из головы и возвращаться явно не собирались. – Я не хочу остаться без тебя, – тихо признался Сириус и посмотрел ему в глаза. – Месяц с тобой был лучшим в моей жизни. – Мне нет до этого никакого дела, – нахмурившись, ответил Северус. – Не делай так, морщины будут, – Сириус разгладил пальцем складочку между его бровей. – Сириус… – Что? Северус вздохнул и уставился в потолок: – Ты тяжёлый. – Я знаю, ты мне это уже не раз говорил, – Сириус улыбнулся и погладил его по щеке. – Тогда почему ты продолжаешь лежать на мне? – Не хочу, чтобы ты сбежал от меня. Северус усмехнулся: – Думаешь, удержишь? – Никогда не отступал перед трудностями, и сейчас не собираюсь… особенно сейчас. – Для тебя это так важно? – Остаться с тобой? – Сириус убрал с его лба прядь волос. – Для меня это безумно важно. – И ты меня никогда в покое не оставишь? – поинтересовался Северус, опять посмотрев на него. – Ни за что, – пообещал Сириус. – Ладно, – Северус снова тяжко вздохнул.– Я согласен попытаться, в конце концов, я ничего не теряю кроме уймы свободного времени. – Ты об этом не пожалеешь, обещаю,– обрадовался Сириус. – Хочется в это верить, – хмыкнул Северус. – Только… знаешь, больше не изменяй мне. Ответил Северус не сразу: – Хорошо. Не буду… Кстати, с тебя ужин в лучшем ресторане Лондона.
Я так много нападала в свое время на "Месть", что не могу не высказаться по поводу сиквела. Очень понравилась первая часть "самокопаний" Блека. Получилась действительно трагическая мозайка из счастливых воспоминаний и постоянно пульсирующей фразы "А я тебя ненавижу". И действительно чувствуется вся горечь потери, несбывшихся надежд, неуслышанных ответных признаний... А вот вторая часть, особенно эти "почему ты меня спас" - "совесть", мне показалась чересчур затянутой. Для выяснений отношений подростков - в самый раз. А вот для сорокалетних мужчин - длинновато. Кажется, что писали два человека: при таком мастерском описании психологических "сцен" такие слабенькие, детские диалоги, что у Снейпа-Блека, что у Блека-Дамблдора. "Я буду кусаться" из уст Снейпа выглядит как-то "не комильфо". Так и не смогла до конца понять про серые глаза. У Блека они, вроде бы, синие. У Поттера уж точно зеленые. Тем не менее, сиквел получился намного качественнее, чем "Месть" и, я уверенна, найдет своего читателя.
Lixsurr Да, теперь я понимаю, что Вы имели в виду, говоря, что не любите Сириуса, но считаете его достаточно упрямым, чтобы сделать Севу счастливым, невзирая на сопротивление. Конечно, в такого Сириуса я в жизни не поверю, но читать интересно! (Наверное, потому, что я люблю флафф). Спасибо! Я очень ждала этого сиквела. broker Ро говорила в каком-то интервью, что глаза у Сириуса серые. Меня это расстроило, я привыкла считать по любимым фикам, что он синеглазый, и так считаю и дальше, ведь в самой книге упоминаний об этом нет.
Ро говорила в каком-то интервью, что глаза у Сириуса серые. Меня это расстроило, я привыкла считать по любимым фикам, что он синеглазый, и так считаю и дальше, ведь в самой книге упоминаний об этом нет.
Насчет Блека и сама была не уверенна, поэтому и написала "вроде бы". Но вот эти строки, они ведь явно о Поттере:
цитата:
И злость на парнишку-гриффиндорца, слишком похожего на Сириуса. Парнишку, своими серыми упрямыми глазами разбередившего старую рану…
broker Почему о Поттере? Это же пять лет спустя, по-моему. И потом - с чего это Гарри похож на Сириуса? Он на отца похож. Это, наверное, какой-то другой гриффиндорец был. Случайный.
И стену дождя за окном пять лет спустя, когда неожиданно, вроде бы без причины, захотелось узнать, как он там. И злость на себя за то, что сердце еще не совсем излечилось от этого тяжелого чувства. И злость на парнишку-гриффиндорца, слишком похожего на Сириуса. Парнишку, своими серыми упрямыми глазами разбередившего старую рану… И сообщение о побеге из Азкабана. Газету в руках, и попытку понять: отозвалось в душе хоть что-то на это известие?
Из этого кусочка очень трудно разобраться во временных рамках, сероглазый гриффиндорец упоминается между "пять лет спустя" и сообщением о побеге из Азкабана, т.е. Гарри уже появился. Поэтому и написала, что запуталась, что не поняла. Может быть, автор сама развеет все сомнения?
цитата: И злость на парнишку-гриффиндорца, слишком похожего на Сириуса. Парнишку, своими серыми упрямыми глазами разбередившего старую рану…
О-о, а Поттер, оказывается, у нас единственный парнишка во всём Хогвартсе. Как же ему повезло - столько девчонок. Упс, в данном разделе ему как раз не повезло, слеш не рулит. Кстати, забавная получается загогулина - Гарри похож на друга семьи Сириуса, а не на родного папочку . С чего бы это вдруг? А указания цвета глаз как серых, а не зелёных недостаточно было? Или совсем автора маразматиком считаете? Ой, простите, в контексте споров - аффтара
Странно, право. Ровно два несовместимых по уровню литературной подготовки автора рассказ писали. Яркое, даже броское по-своему "повествовательное" начало - и полная беспомощность диалогов первой части. При этом - безвкусная, подростковая романтика "повествовательной" части второй половины текста - и вполне себе читабельные, емкие и честные диалоги. Странно, что довольно зрелый (и вполне мужской, при всей его неловкости и косноязычности) монолог Сириуса под финал мог выйти из-под того же пера, что и пошлости типа "и поцелуи, которых он жаждал когда-то...". Хнн... Люди, а не имеем ли мы на сей раз дело с очередной Матильдой? В смысле, - с "Черубиной де Габриак"?
Rikomono Развеять свои сомнения, а не обвинения в маразматичности (Ваши слова, не мои) я просила автора. Становиться на его защиту, право, не имеет смысла, поскольку прозвучал вопрос, а не обвинение. Автору достаточно написать:"Вы, к сожалению, зря сюда вплели Поттера. Речь идет о другом, каком-то там парнишке-гриффиндорце, мало ли в Гриффиндоре парнишек, затесался среди них и сероглазый. А то, что Вы, товарищ broker, каждый из упомянутых персонажей пытаетесь персонифицировать - так это Ваши личные проблемы". А глаза у Поттера, да и Северуса, Сириуса, Люпина в сотнях прочитанных фиках какими только не бывали: на что только иной автор не пойдет, чтобы усилить "поэтику" ситуации.
Ликс, ну я тебе всё на ФФ сказала, и в процессе тоже... но еще раз выражаю радость от того, что некая известная фраза разрослась в огромный кусок текста... а мои самые любимые повествовательные приемы у тебя ты и так знаешь (кажется, я там в скобочках писала "ААААААААРГАЗМ!!!!"? ;) Поздравляю с завершением работы
broker ведь специально в названии темы указано, что сиквел, зачем вы пришли, если вам так приквел не понравился? ЗАЧЕМ? Усё, от Вашего поста я разозлилась, тормоза "вежливость" почти отключились. broker пишет:
цитата:
Очень понравилась первая часть
А мне нет. Дебильная, отстойная часть, я такую муру добровольно не читаю. Меня этот кусок БЕСИТ, а вам непременно надо было выползти и испортить мне настроение. Раз уж вы об этом заранее не знали, буду считать, что у вас сработал инстинкт. Я НЕ ЖЕЛАЮ СЛЫШАТЬ О ТОМ, ЧТО ЭТА ЧАСТЬ ДАЖЕ ПРОСТО ЧИТАЕМА!!! И выложено это только из уважения к работе беты (и её любви к Сириусу… по большей части).
цитата:
Для выяснений отношений подростков - в самый раз. А вот для сорокалетних мужчин - длинновато.
Ага, воспоминания Блэка я писала в состоянии, которое квалифицируется как сильное алкогольное опьянение. Ну что на клавишах написано я точно уже не разбирала, впрочем, я не глядя печатаю так что, увы, меня это состояние не остановило.
цитата:
при таком мастерском описании психологических "сцен"
***** да как этот маразм можно по доброй воле читать? Неужели от этого никого даже не тошнило? Вы меня пугаете, это называется вот так, как вы это назвали? Тогда я ни в жизнь не полезу в фики, про которые говорят, что там психологические "сцены" нормально описАны *пошла чистить папку с отложенными для чтения фиками*
цитата:
"Я буду кусаться" из уст Снейпа выглядит как-то "не комильфо".
Приведите цитату из книг по ГП, в которой говориться, что Северус наедине с любовником ни за что не будет говорить такого.
цитата:
Так и не смогла до конца понять про серые глаза. У Блека они, вроде бы, синие. У Поттера уж точно зеленые.
http://www.hp-lexicon.org/wizards/sirius.html Оттуда: APPEARANCE Eye color: Gray (WEB LINKJKR) and "fathomless" (PA19). Hair color: Black: tended to let it grow long when he was depressed (PA, GF27) and wore it short when things go well (OP9). Build: tall (PA17, OP24), and since Azkaban very thin (GF27). Уж если автор сама говорит, что Блэк сероглазый, то почему бы и мне его таковым в фике не делать?
цитата:
Тем не менее, сиквел получился намного качественнее, чем "Месть
я бы его не прочитала, начала бы не выдержала. "Месть", ИМХО, лучше и приятнее для прочтения - я люблю фанфики подобного плана: ситуация, без всяких там долгих нудных самокопаний персонажей, посиделок на подоконниках в дождь и прочих заскоков. Убрать подробности пребывания за Аркой – и вы увидите то, что мне бы очень понравилось.
цитата:
не могу не высказаться по поводу сиквела
вот знаете, что вы там по поводу "Мести" говорили, я к вам равнодушно относилась, но теперь вы, хм, вы меня раздражаете. Лучше бы вы оставили своё драгоценное мнение про "самокопания" Блэка при себе , или хотя бы мне его не высказывали. broker пишет:
цитата:
Но вот эти строки, они ведь явно о Поттере:
цитата: И злость на парнишку-гриффиндорца, слишком похожего на Сириуса. Парнишку, своими серыми упрямыми глазами разбередившего старую рану…
Вы, к сожалению, зря сюда вплели Поттера. Речь идет о другом, каком-то там парнишке-гриффиндорце, мало ли в Гриффиндоре парнишек, затесался среди них и сероглазый. А то, что Вы, товарищ broker, каждый из упомянутых персонажей пытаетесь персонифицировать - так это Ваши личные проблемы.
Rikomono пишет:
цитата:
Кстати, забавная получается загогулина - Гарри похож на друга семьи Сириуса, а не на родного папочку . С чего бы это вдруг?
интересненький ответик напрашивается)))
Sidemoon пишет:
цитата:
Странно, право.
а мне пост ваш странным показался. Я так и не смогла до конца понять чего, где куда и как состыковалось и не состыковалось... в вашей голове.
цитата:
по уровню литературной подготовки
Я очень долго смеялась над этой фразой, так как вся моя литературная подготовка - это одиннадцать классов сельской школы с учительницей, которая на уроках русского и литературы предпочитала рассказывать о своей молодости и детях. Если я разберусь какая часть этой самой подготовки сработала, я учительнице передам... привет со спасибом )))) скажу, что даже уровень и даже литературной подготовки получился… местами.
цитата:
и полная беспомощность диалогов первой части
О! Вам что-то не понравилось в первой части? + 1 в вашу пользу ;) Может, ещё кто негативное мнение про первую часть выскажет, люблю знать, что не одна.
цитата:
безвкусная, подростковая романтика "повествовательной" части второй половины текста
Всей полностью? *просто любопытство*
цитата:
и вполне мужской, при всей его неловкости и косноязычности
Человека выдернули с того света, у него тут вопрос дальнейшей жизни решается и любовь этой самой жизни... капризничает, да ещё выгнать грозиться - НЕТ, Блэк должен был говорить так, словно по бумажке читает речь, специалистами по пиару написанную. Ну да, он же, наверно, в одиночке на дементорах практиковался речи толкать.
цитата:
пошлости типа "и поцелуи, которых он жаждал когда-то..."
и не надо обижать эту фразу, она мне нравится очень тащууусь как кошка от валерьянки. На вкус и цвет, как говорится... /получилась пошлая извращенка - прогресс/
цитата:
монолог Сириуса под финал мог выйти из-под того же пера
*вздохнула* как бы я хотела, чтобы кто-нибудь помог мне фики доделать.
цитата:
В смысле, - с "Черубиной де Габриак"
А вот тут мы добрались до самого интересного. Собственно я и поститься начала, чтобы спросить (а то как-то невежливо всё кроме этого проигнорировать): Кто это? Что за Матильда? Мне стало очень любопытно, но никто из доступных сейчас знакомых не знает. Расскажите, пожалуйста.
Solli пишет:
цитата:
еще раз выражаю радость от того, что некая известная фраза разрослась в огромный кусок текста...
А я до сих пор считаю, что без этого куска текста было лучше, потому как он мне совершенно не нравится. Ты же знаешь - если мне что-то нравится или не нравится то, переубедить меня нереально, ведь это дело личных пристрастий. Solli пишет:
цитата:
кажется, я там в скобочках писала "ААААААААРГАЗМ!!!!"
угу, кому ААААААААРГАЗМ, а кому истерика от того, что это вычитывать пришлось. И всё из-за твоей любви к Сириусу (ну и из-за ДР).
цитата:
Поздравляю с завершением работы
а уж как я себя поздравляю, так сил нет, думала умру от радости, когда от этой хрени избавилась. Я даже с компа фик удалила и из ящика почтового. Усё, гештальт закрыт, их осталось немного, слава Богу ))))))
Lixsurr По ушам и по усам. Пришел Кузьмич автор и всех послал. Я так понимаю, что за любимые строки в этом сиквеле мы должны благодарить бету. Насчет Черубины - не думаю, что дело в этом, скорее такая неровность стиля опять-таки объясняется влиянием беты. В общем, фик хороший, но автора он достал, и теперь автор кусается. Но в любом случае - спасибо, что Вы все-таки это написали, и отдельное спасибо Solli!
Ох, Боги милостивые... "Черубина де Габриак" - это общеизвестный литературный розыгрыш времен Серебряного века. Несколько знаменитых литераторов (не помню всех имен) принялись изощряться, публикуя в журналах стихи, написанные якобы от имени таинственной поэтессы Черубины де Габриак. Поэтесса семимильными шагами понеслась к славе. Когда розыгрыш раскрылся, скандал был чудовищный! Странно, как вы этой истории не знаете? Хотя, - ах да, сельская школа, учительница, повествовавшая о детях... Печально! Что же до Матильды - это форумная хохма. "Матильда" - это якобы совсем юный, начинающий автор, под именем которого был опубликован нахальнейший и дивный стеб, обыгрывающий "девичьи" штампы фэннона. Уж не помню, кто под псевдонимом скрывался...
ведь специально в названии темы указано, что сиквел, зачем вы пришли, если вам так приквел не понравился? ЗАЧЕМ?
ЗАЧЕМ? Стремление даже в "дрочилках" найти хоть крупицу хорошего, а также твердая уверенность в том, что с опытом и практикой приходит писательское мастерство, зачастую заставляют совершать над собой насилие и прочитать ещё хоть одну вещь "непонравившегося" автора. И Вы знаете, в большинстве случаев потраченного времени не жаль, ведь не все авторы пишут в состоянии алкогольного опьянения исключительно для своей беты. Есть и те (вот ведь недалёкие!), кому важно одобрение и незнакомых читателей, а не только двух-трех подружек. Lixsurr пишет:
цитата:
"Месть", ИМХО, лучше и приятнее для прочтения - я люблю фанфики подобного плана: ситуация, без всяких там долгих нудных самокопаний персонажей, посиделок на подоконниках в дождь и прочих заскоков. Убрать подробности пребывания за Аркой – и вы увидите то, что мне бы очень понравилось.
Ну что ж, всё, как говорится, познаётся в стравнении. Раньше хороший фик на АБ воспринимала, как должное. Казалось, что здесь, по каким-то лишь Мерлину известным причинам, нет места пошлости и безвкусице. И лишь теперь с грустью понимаю: есть фики, и есть Фики. Ваши творения, если не принимать во внимание несколько зацепивших строк, ИМХО, относятся к первой группе. Но не было бы первых - никто бы не оценил красоту вторых.
Я так понимаю, что за любимые строки в этом сиквеле мы должны благодарить бету.
да, она мне раза четыре сказала, что удалять это не стоит (или пять-шесть, я не помню точно уже).
цитата:
скорее такая неровность стиля опять-таки объясняется влиянием беты
о ровности стиля можно говорить, когда речь идёт об авторе, у которого этот самый стиль есть, а когда речь идёт об аффтарах, к коим я себя и отношу (о чём тех, до кого ещё не дошло, предупредила в шапке), то тут о ровности стиля говорить не приходится, поросто потому, что этого стиля нет, по крайней мере постоянного.
цитата:
В общем, фик хороший
Вы специально издеваетесь?
цитата:
автора он достал, и теперь автор кусается
достал - это не то слово, которое способно выразить мои эмоции. И одним словом их не выразить, это много-много слов, употребление которых противоречит правилам форума.
Sidemoon пишет:
цитата:
Когда розыгрыш раскрылся, скандал был чудовищный!
Напоминает историю с картинами, когда окзалось, что художник - девятилетний мальчик.
цитата:
ах да, сельская школа, учительница, повествовавшая о детях...
))) какая Черубина, нас и школьную программу читать не обязывали, а тут - такие подробности.
цитата:
Печально!
Чем?
цитата:
Что же до Матильды - это форумная хохма.
Весело. Спасибо за ответ.
broker пишет:
цитата:
Стремление даже в "дрочилках" найти хоть крупицу хорошего
Хм. Успехов вам.
цитата:
а также твердая уверенность в том, что с опытом и практикой приходит писательское мастерство
По-моему все, кому не лень, пришли к выводу, что я аффтар, не желающий исправляться ни в какую. Так зачем идти? Если мне нравится приквел, то не значит ли это, что я и сиквел захочу сделать таким же?
цитата:
зачастую заставляют совершать над собой насилие и прочитать ещё хоть одну вещь "непонравившегося" автора
Просто мазохизм какой-то. Хочется верить, что вы больше не будете издеваться над собой при помощи моих фанфегов.
цитата:
Есть и те (вот ведь недалёкие!), кому важно одобрение и незнакомых читателей
А с чего вы взяли, что одобрение подружками этого фика мне нужно? Просто я хоть и раздражаюсь, но сдерживаюсь, всё же мои подружки как-никак, а не чьи нибудь.
цитата:
Ваши творения, если не принимать во внимание несколько зацепивших строк, ИМХО, относятся к первой группе
да я и не спорю. Если вам в чём-то нравится первая часть, и вы считаете, что мне нужно стремиться к поддержанию подобного отстоя в тексте - то нам с вами определённо не по пути.
цитата:
Но не было бы первых - никто бы не оценил красоту вторых.
Развеять свои сомнения, а не обвинения в маразматичности (Ваши слова, не мои) я просила автора. Становиться на его защиту, право, не имеет смысла, поскольку прозвучал вопрос, а не обвинение.
:0 broker пишет:
цитата:
Я так много нападала в свое время на "Месть"
Отсюда и аффтар и обвинения в маразматичности. Был в теме. Читал. Сложилось такое впечатление. broker пишет:
цитата:
Автору достаточно написать:
вот она вам и написала. broker пишет:
цитата:
И лишь теперь с грустью понимаю: есть фики, и есть Фики.
Чем печально-то? Ну, как же, - такая точеная "жалестная" интонация в духе "По приютам я с детства скитался, не имея родного угла..." Право, ничего, что я не зарыдала? Ой, что-то не верится, блин, в сочетание сельской школы и англоязычных ссылочек. Ой, не люблю кокетства! Сдается мне, стебаетесь вы, сударыня...
Я так понимаю, что за любимые строки в этом сиквеле мы должны благодарить бету.
*смеется* Да нет, Ликс и без меня бы все равно написала этот текст и выложила, потому что ее бы совесть съела Сириуса в таком положении оставлять - обманутым, несчастно влюбленным и мёртвым ;-)
kos пишет:
цитата:
спасибо, что Вы все-таки это написали
Присоединяюсь :-)
kos пишет:
цитата:
отдельное спасибо Solli!
Kos, спасибо вам. За удивительный для нашего сообщества позитив по отношению к собеседникам. И вообще за вашу позицию - и как автора, и как читателя. На редкость уважительную, спокойную и здравую. :-*
broker пишет:
цитата:
не все авторы пишут в состоянии алкогольного опьянения исключительно для своей беты.
*рыдает в углу*
Rikomono пишет:
цитата:
Вы хоть ссылкой поделитесь, хотя бы на один Фик.
Ой, вы знаете, я бы не стала с такими провокационными просьбами обращаться... ой, не стала бы =)))))))
Use the Google, Rikomono! Use the Google! А если серьезно, невозможно понять, что Вы хотели сказать своим постом, указав на очевидные для всех вещи: кто, что, кому и когда написал. Вы что, взяли на себя неблагодарную роль комментатора? Хотите поддержать автора - скажите несколько теплых слов о его произведении, ну типа: "Аффтар, клёво, Севка рулит!!!)))!!!" Ой, сорри, уже ж и не напишешь, раз сам уважаемый автор вопрошает:
цитата:
да как этот маразм можно по доброй воле читать? Неужели от этого никого даже не тошнило?
Так в чём проблема? Есть автор, и есть критик. Критик написал несколько тёплых слов (его право) - автор возмутился такой дерзостью и критика послал (никаких обид, это право автора). А Вы, простите, здесь каким боком?
Ну, как же, - такая точеная "жалестная" интонация в духе "По приютам я с детства скитался, не имея родного угла..." Право, ничего, что я не зарыдала?
*пожав плечами* ну поплачте, если вам так хочеться. Но я не вижу повода для слёз - я свою школу любила и люблю, и практически все, кто в ней со мной учился, тоже её любят, особенно за то, что там учёбой детишек мучило всего несколько преподавателей, к которым нашему классу "посчастливилось" не попасть.
цитата:
Ой, что-то не верится, блин, в сочетание сельской школы и англоязычных ссылочек
Под англоязычными ссылочками вы что подразумеваете? Уж не эпиграф ли на японском и латыни?
Кстати, у Вас какое-то странное представление о сельских школах: полагаете, что нас там гипнотизируют в духе "Никогда ничего потом не читай! Не пытайся ничего узнать!", чтобы мы, не дай Боже, не попытались выйти за рамки школьной программы?
/в который раз убеждаюсь - иногда надо употребить всего пару умных фраз, и уже выглядишь если не умнее, то хотя бы образованнее/
цитата:
Сдается мне, стебаетесь вы, сударыня...
И в чём же тут стёб?
Или Вы думаете, что если человек отучился в сельской школе, то он это непременно скрывать будет?
Solli пишет:
цитата:
Да нет, Ликс и без меня бы все равно написала этот текст и выложила, потому что ее бы совесть съела Сириуса в таком положении оставлять - обманутым, несчастно влюбленным и мёртвым ;-)
Увы, если бы не обещание, оставила бы. Точнее - текст не выложыла бы.
Какие вы странные советы даете начинающему. Я, к примеру, юзаю гугл по сто раз на дню, и в пору моего увлечения ГП даже искала через гугл фики. И что же? Ни один из приличных фанфиков типа "короткой рокировки" или "Четырех времен года" гугл не индексирует. Он сразу же выбрасывает на Хогнет. Ну в луууучшем случае на "Спальню для мальчиков " и "...девочек". Что, Хогнет - это, по-вашему, Фики?
Нет. Я вообще-то имела в виду ссылочки на ресурсы, откуда вы брали информацию о серых глазах Сириуса. О сельских школах не имею ровнешенько никакой информации вообще, - окромя той, в которую лично вы меня посвятили. Любить свои родные края, полагаю, весьма нормально для всякого человека. (Любить свою школу? Н-ну... это, очевидно, уже весьма индивидуально.) А вот насчет "пары умных фраз" - Марка Твена цитируете? Славно. Он нынче в моде!
Хм, может, Вы все оставите автора в покое? Чем Вам Ликс так покоя не даёт? Или дома заняться нечем? Детей бы лучше воспитывали, честное слово! Или обливать человека грязью как-то приятнее? Ну да, в реальной жизни в лицо этому же автору Вы бы вряд ли рискнули и половину сказать - потому что была бы не слабая вероятность получить по фэйсу... об тейбл. Только слабые люди бьют из-за угла. А ещё считаете себя взрослыми, состоявшимися личностями.
Нет. Я вообще-то имела в виду ссылочки на ресурсы, откуда вы брали информацию о серых глазах Сириуса.
Шутка Google ))) *назидательно* Знание языков зависит не только от школы и её географического местоположения, но и от преподавателя и желания ученика знать предмет.
цитата:
А вот насчет "пары умных фраз" - Марка Твена цитируете? Славно. Он нынче в моде!
))) О-о, Марка Твена я в школе даже в оригинале читала... местами :) Чем больше я с вами общаюсь, тем умнее себя чувствую.
Люциус Малфой пишет:
цитата:
Не утихнут страсти, тему закрою на три дня. Обсуждайте текст, а не личности друг друга. Lixsurr Ничего личного) Только профилактики для)
Знаете, мне абсолютно всё равно закроете вы тему или нет, можете даже удалить для профилактики. Я обещала сиквел, я его сделала и выложила, а что с ним дальше будет - мне параллельно.
Исправлено и закрыто на три дня. С уважением, Люциус Малфой
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 23
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
. С чего бы это вдруг? 
, или хотя бы мне его не высказывали. 
тащууусь как кошка от валерьянки. На вкус и цвет, как говорится... /получилась пошлая извращенка - прогресс/ 
Пришел 
- участник сейчас на форуме
