ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ.
Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме.
Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.
Отправлено: 02.07.07 09:42. Заголовок: "Кукла", драма, слэш, R, ГП/ЛМ, ГП/СС, макси, главы 1- 10, новое от 23.08.07.
Название: Кукла. Автор: Фаина. Бета: Nicole Claire Рейтинг: R Пейринг: ГП/ЛМ, ГП/СС. Жанр: Драма/романс Тип: Слэш. Размер: Макси. Статус: В процессе Диклаймер: Все права на персонажи, сюжеты и прочая - у Дж. Роулинг. Не претендую, не извлекаю. Саммари: Предательство, тайны прошлого, любовь, смерть. Как жить со всем этим и не сойти с ума? И нужна ли победа, купленная такой ценой? Предупреждение: смерть персонажа, сцены жестокости (без фанатизма), АУ по отношению к 7 книге, поскольку фик начат до ее появления.
Гарри Поттер вяло ковырял кусок фирменного пирога Молли Уизли. Чудо из взбитых яиц, сливок, патоки и еще бог его знает чего, осело окончательно, и сейчас больше смахивало на худющий шмат резиновой подошвы, обсыпанный драже и марципаном. Отодвинув подальше тонкий фаянс, Гарри вздохнул - есть не хотелось. Не было аппетита. Раздражало все: нескончаемая трескотня петард, то и дело взмывающих ввысь, свет фонарей, развешанных повсюду, музыка, люди. Особенно люди. Их смех, праздная болтовня, громкие голоса, тщетно старающиеся перекричать Sonorus патлатых колдунов-музыкантов, с каждой минутой все больше действовали на нервы. Черт! Пир во время чумы!
В придачу ко всему новые туфли жутко натирали. Осторожно поджимая пальцы, он слегка пошевелил ногой - раздался писк. Потирая короткую ручонку, на него гневно уставился садовый гном.
Потрясенные невиданным изобилием сосланные за изгородь гномы потихоньку возвращались на родину - то тут, то там вспыхивали мелкие ссоры из-за объедков. Один из них, нахально привалившись прямо к ножке стола, со смаком посасывал здоровенную кость, порыгивая и довольно жмурясь. Гарри, не удержавшись, отвесил ему пинок. Громко вереща, лысый уродец метнулся прочь. Скинув туфли, Гарри с удовольствием вытянул ноги.
* * *
Идея с покупками принадлежала Гермионе и Гарри, поворчав, согласился - надеть было, действительно, нечего.
Легкий ветерок гнал по Диагон-аллее обрывки бумаг и мелкий мусор; широкая мощеная серым камнем улица была почти безлюдна. Немногочисленные прохожие старались держаться в тени, неохотно пересекая открытые пространства; затравленно озираясь, они проворно исчезали в проулках, опустив глаза и втянув голову в плечи.
Исчезли прошлогодние ларьки и палатки, большинство лавочек украшала табличка: «Закрыто», окна были плотно занавешены, кое-какие вообще наглухо заколочены досками крест накрест. Почти на каждом доме красовались министерские плакаты - глянец отливал оттенками кобальта и кармина. На тех, что светлее - рекомендации министерства, на остальных - старые, во много раз увеличенные снимки Упивающихся.
«Скримджер умеет создавать видимость», - отметил Гарри, равнодушно скользнув глазами по тексту.
- Ну, вот мы и пришли, - объявил Хагрид.
Гарри пожал плечами - особой радости по этому поводу он не чувствовал.
Хагрид постучал - никаких признаков жизни. Он постучал еще раз, уже громче.
- Мадам Малкин!
Это подействовало: послышались шаги, легкий скрип, сопение, и… тишина.
- Да мы это, мы, - проворчал Хагрид, чуть подергивая изящную медную ручку.
Дверь немного приотворилась и в щель опасливо выглянула бледная перепуганная физиономия.
Обнаружив нацеленную на них палочку, Хагрид и Гермиона, как по команде, растянули губы в улыбке. Гарри хмыкнув, добавил свою.
Очевидно, она их все же узнала, - лицо немного прояснилось, и щель расширилась. Пара дурацких вопросов, шепотом заданных густо побагровевшему Хагриду (он как-то заказывал здесь белье), и они, наконец, вошли…
- Ах, этот оттенок особенно подходит к вашим глазам, мистер Поттер!
- Угу.
- А эта отлично подчеркивает фигуру, не так ли?
- Угу.
- А вот у этой на редкость удачный крой.
- Угу.
Закутанный в очередной шедевр портновского искусства, Гарри вот уже минут сорок чувствовал себя манекеном.
- Поднимите руки, мистер Поттер.
- Пару шагов, мистер Поттер.
- Повернитесь, пожалуйста, мистер Поттер.
Видимо, спрос на одежду упал, - мадам явно обрадовалась визиту.
- Могу показать вам образцы из новой коллекции, - предложила она, любовно расправляя складки легкого сукна.
Черт, шикарная перспектива! Невольно дернувшись, он поискал глазами Хагрида. Не рискуя сесть на предложенный стул, тот по-прежнему стоял у входа, неловко переминаясь с ноги на ногу, и уныло поглядывая на все возрастающий ворох разноцветного тряпья. Услышав последнюю фразу, полувеликан скис окончательно.
- Ну, ребятки, вы пока тут выбирайте, что надо, а я покамест пройдусь. Тут недалече, - решился он.
- Но, Хагрид…
- Я скоро, - невнятно пробубнил он, торопливо скрываясь в проеме.
Гермиона растерянным взглядом проводила широкую спину.
- Удрал.
- Неудивительно, - буркнул Гарри, решительно хватаясь за пуговицы. - С меня тоже хватит!
- Простите?
- Спасибо, мадам Малкин, мы уже выбрали, - перевела Гермиона.
- Так скоро? - округлились глаза, тщательно подщипанные брови поползли вверх. - Какую же мантию вам предложить?
- Новую! - с чувством ответил Гарри. Завершив, наконец, борьбу с пуговицами, он сердито стягивал с себя пестрое одеяние. Терпение никогда не входило в число его достоинств.
- Вот эту, - вновь пришла на помощь Гермиона, невозмутимо указывая на темно-зеленую мантию.
- Я в ней, как идиот, - поморщился Гарри – и фасон какой-то снейповский.
- Классический, - тактично пояснила мадам и, уловив его сомнение, с готовностью предложила: - Посмотрим другие?
- Нет-нет, сойдет, - испугался Гарри и торопливо обернулся к девушке. - Ну что, пошли?
- Туфли!
Вот настырная! Нормальные кроссовки! И ведь не переспоришь! Гарри нетерпеливо огляделся. Взгляд упал на подставку для обуви.
- И это туда же! - он наобум ткнул пальцем в первую же черную пару – простую, без всяких финтифлюшек. - Ну, теперь все?
Гермиона, наконец, кивнула. Вроде, все.
Пару минут спустя парадная мантия, бережно упакованная в фирменный пакет магазина, уже ждала их на столике. Рядом, в свертке поменьше, - серая сорочка с множеством мелких пуговок, и коробка с обувью, перевязанная изящной ленточкой.
- Тебе нужно заново обновить гардероб, Гарри, - заметила девушка, когда они вышли на Диагон-Аллею, увешанные пакетами.
- Ага, - согласился Гарри.
- И подстричься, - не отставала она.
Гарри вновь отделался кивком, ускоряя шаг.
Вдруг он, опешив, замер - прямо на него, вздернув подбородок, смотрел Люциус Малфой.
У входа напротив, частично загораживая витрину, красовался большущий ядовито-оранжевый плакат.
«Разыскивается особо опасный преступник» - гласил заголовок.
Гарри обернулся к Гермионе.
- Малфой сбежал!
- А ты что, не знал? - удивилась она. – Скипер уже вторую неделю эту тему мусолит.
- Не знал. Хорек был уверен, что его папашу оправдают. И потом еще долго извиняться будут.
- Теперь уже вряд ли, - Гермиона с сомнением покачала головой и выпалила:
- В «Пророке» писали, что он пятерых убил!
- Малфой? - недоверчиво переспросил Гарри, невольно повышая голос. - Убил? В смысле, без палочки - сам?
- Сам, - подтвердила Гермиона. - Есть свидетели.
- Чушь какая! Ты в это веришь?
- Не знаю, я же там не была, - она нетерпеливо перехватила пакеты поудобнее. Треп посреди пустынной улицы казался ей верхом идиотизма. – Пошли, вон Хагрид идет.
Но Гарри не двинулся с места. На лице возникло знакомое упрямое выражение. Гермиона вздохнула.
- Говорят, что Малфоя опознал Мундунгус Флетчер. Его камера оказалась неподалеку, и он своими глазами видел, как Малфой душил охранника. Флетчер перепугался до смерти и притворился спящим.
- А он-то что там делал?
- Гарри! Очнись! – рявкнула она, теряя терпение. - Он уже почти месяц в Азкабане!
Заметив его растерянный вид, Гермиона немного смягчилась и сбавила тон.
- Мундунгус все же попался на краже котлов, - торопливо пояснила она. - При задержании он так достал авроров, что они, недолго думая, отправили его на пару месяцев в Азкабан. Потому-то в министерстве и не назвали свидетеля. Вряд ли Мундунгуса Флетчера можно назвать «источником, заслуживающим доверия», - она перевела дух и уверенно добавила:
- Теперь Малфоя точно ждет поцелуй дементора.
- А разве они не перешли к Волдеморту?
- Ну, откуда я знаю, Гарри! Что ты мне допрос устраиваешь? Надо чаще бывать на собраниях! И вообще, мне кажется, что тебя немного клинит на Малфоях.
- Извини, - он примирительно положил руку на плечо Гермионы. - Просто все это как-то не по-малфоевски... Он ведь еще при Фардже мог запросто откупиться. Зачем ему кого-то убивать, тем более самому? И зачем вообще бежать?
- Из-за Драко, например? - предположила она.
- Да, Хорек облажался. Волдеморт его наверняка по головке не погладит, - задумался Гарри. - Сначала папаша, затем сынок. Не завидую я сейчас Драко Малфою.
- Ну что, выбрали? - выросла перед ними фигура Хагрида.
Билл в черной парадной мантии строгого покроя - образец мужества, Флер в ослепительно-белом платье из тончайших кружев и шелка - воплощение нежности.
«Красавица и Чудовище», - мелькнуло нелепое сравнение.
- Фу, устала, - выдохнула Гермиона, усаживаясь за стол. – Рон мне все ноги оттоптал, - пожаловалась она и, откинувшись на спинку стула, начала быстро-быстро обмахивать себя ладошкой. – Жарко.
Гарри бросил ей сочувственный взгляд – ножка у Рона довольно приличная, - но промолчал: Рон, потный, взъерошенный, но довольный, плюхнулся рядом.
Весь вечер ее красное платье и каштановая грива мелькали в толпе танцующих. Рядом непременно мельтешила огненно-рыжая макушка Рона. Бодро размахивая руками и энергично притопывая, как ему казалось, в такт, Рон зорко поглядывал, что бы никто не ошивался возле Гермионы. Впрочем, смельчаков не находилось – берегли ноги.
- Медовухи? - с энтузиазмом предложил Рон, с хозяйским видом опуская руку на плечи девушки.
- Сок, - строго ответила она, выпрямляясь - рука Рона соскользнула вниз, к талии. Еще взгляд, и она конфузливо убралась восвояси. - И себе тоже, Рон.
Тот нехотя подчинился - пузатые стаканы начали наполняться соком.
«Любовь!», - хмыкнул голосок.
- Держи, - демонстративно не глядя на ухмыльнувшегося Гарри, Рон сердито поставил фужер перед девушкой.
- Спасибо, - улыбнулась она.
- Не за что, - буркнул Рон и, сунув руки в карманы, с наглым и в то же время обиженным видом принялся раскачиваться на стуле, на задних ножках.
«Очередной заскок», - Гарри едва заметно пожал плечами.
- Ты ничего не ешь, Гарри. Всё в порядке? - склонилась над ним миссис Уизли. Пахнуло смешанным запахом дешевых духов и огневиски.
Гарри невольно отшатнулся.
- Э... всё хорошо, миссис Уизли, - улыбка вышла неубедительной. - Просто э... просто, что-то голова разболелась от шума!
- Это Фред с Джорджем постарались, - пояснила она, с любовью глянув на близнецов. Щеки довольно порозовели. - Очень модный ансамбль. «Апокалипсис» называется. Мальчики кучу галлеонов заплатили, чтобы их заполучить! Нравится?
- Думаете? – и, потрепав Гарри по плечу, она направилась дальше, не преминув бросить неодобрительный взгляд на юную Делакур (все крутится возле чужого парня, вертихвостка, - потому-то, небось, и Джинни не в настроении). Гарри с облегчением перевел дыхание.
- Вы позволите пригласить вашу даму? - чопорно осведомился Перси.
- Да-да, конечно.
Габриэль обиженно надула губки, но послушно встала, манерно протягивая руку.
- Мерси! – блеснула улыбка. - Вы очень любезны.
Перси рассыпался в комплиментах. Она, мило потупившись, выслушала витиеватый бред личного помощника министра.
«Глазом не моргнула!» - восхитился голосок.
Гарри постарался придать лицу максимально расстроенное выражение.
«И когда успела так подрасти, ведь была такой маленькой и мм... щуплой?» - усмехнулся он, провожая взглядом округлую попку.
Гермиона незаметно дернула его за рукав - Рон, красный, как рак, смотрел на него так, словно впервые видел, а свободное место заняла Джинни - спинка прямая, руки, скрещенные на груди, крепко сжаты в кулачок, носик вызывающе вздернут - точная копия миссис Уизли.
«Заметили, как я пялился на задницу Габриэль, - смекнул Гарри. Сердце екнуло. - Впрочем, не я один».
И внутренне самооправдавшись, он наклонился к Гермионе.
- Ты что-то сказала?
Гермиона лишь фыркнула, покачав головой. «Ну и ладно», - уткнулся он носом в тарелку. За вечер они с Джинни едва обменялись парой фраз. Впрочем, как и с Роном.
- Билл уже с рук ест, - мрачно заметила Джинни. - Скоро только по-французски с нами будет изъясняться. Совсем одурел от своей вейлы!
Гарри равнодушно глянул на молодожёнов: Флер, кокетливо улыбаясь, протягивала Биллу кусочек свадебного пирога, изящно поддерживая его наманикюренными пальчиками. Билл, смеясь, слизывал крем с верхушки; к рваной губе прилипло несколько крошек.
- Джинни! - с укором воскликнула Гермиона. - Они любят друг друга.
- Да, - легко согласился Гарри. - Прекрасная пара.
- Конечно, ты же у нас специалист в этой области, - съехидничала Джинни, бешено сверкнув глазами. - Особенно по части вейл.
- Ой, Рон, налей мне сок, пожалуйста, - заторопилась Гермиона, ласково накрывая своей ладошкой руку парня.
Тот неохотно повиновался, что-то недовольно пробурчав себе под нос. Повисло неловкое молчание. Гарри с чувством резал злосчастный пирог, старательно распиливая его кусочки, Рон остервенело тыкал вилкой в картофель, гоняя его по всей тарелке, Джинни, выпустив пар, молчала, нервно покусывая губы. Гермиона с удвоенным вниманием наблюдала за ними.
* * *
- Гермиона, ну почему у меня все так по-дурацки получается?
Слова вырвалось сами собой.
- Что именно, Гарри?
- Все! - отрезал он.
Теплые лучи уходящего солнца ласково скользили по лицу юноши, легкий ветерок трепал отросшие пряди волос. Небрежно сброшенная мантия лежала рядом, светлая рубашка с закатанными рукавами не скрывала раздавшихся плеч. За прошедший год он заметно подрос, хотя, по-прежнему, был ниже Рона. Тот вытянулся еще больше - худой и нескладный, как жердь.
Гермиона покраснела, поймав себя на мысли, что не прочь повторить шалость ветра.
«Жаль, Рон не так красив».
- Я чувствую себя полным дерьмом, - заговорил Гарри, устало потирая виски. - Родители, Седрик, Сириус, а теперь вот - Дамболдор. Они ведь все погибли, чтобы я жил. А я... Я же даже отомстить за них не смог - ни Беллатрикс, ни Снейпу... Не смог. Не сумел. А ведь Волдеморт гораздо более сильный маг...
Гермиона сидела, боясь шелохнуться. Впервые после смерти Альбуса Дамболдора они действительно разговаривали. До этого Гарри все больше отмалчивался или отделывался короткими отрывистыми фразами.
- Гарри! – как можно мягче произнесла она. - Сириус сам бросился тебя спасать. И Дамболдору ты ничем не мог помочь. Ты же был обездвижен! Ты не виноват!
- Да, - безжизненным эхом отозвался Гарри. - Я не виноват... Я никогда и ни в чем не виноват...
Он коротко, зло рассмеялся.
- Это так удобно! - и без всякого перехода спросил:
- Интересно, как поживает Малфой? Он ведь тогда не смог убить Дамболдора! Его тоже там утешают, объясняя, что он не виноват?
Гермиона растерянно посмотрела на него, не зная, что ответить.
- А знаешь, ведь Снейп мог запросто убить меня. Он легко блокировал каждое мое заклятье. А он не стал... И другим запретил. Волдеморт хочет лично убить меня.
Он улыбнулся. Улыбка вышла кривой и жалкой.
Гермиона решительно придвинулась ближе и обняла, пытаясь утешить. Он не отстранился. Какое-то время они просто сидели молча, тесно прижавшись друг к другу, думая каждый о своем.
- Ты бы поговорил с Роном, - попросила Гермиона. - Он злится, - она вздохнула, - ну, из-за Джинни, понимаешь.
- Объясни, пожалуйста, Рону, что я не буду встречаться с Джинни, - после едва заметной паузы отозвался он. Голос стал очень ровным, бесцветным.
- Но она же любит тебя, Гарри!
- Да.
- И тебе она тоже нравится!
- Да, - эхом отозвался он.
- И потом, тебя же не заставляют жениться прямо сейчас! - раздраженно воскликнула она, отстранившись. - Это просто помолвка, Гарри! Поженитесь потом, после школы...
- Я не уверен, что это «потом» настанет, - тихо ответил он, - и не хочу связывать себя и ее обещаниями.
Заметив недоуменный взгляд, Гарри пояснил:
- Не хочу быть «невиноватым», если и с ней что-нибудь произойдет. Иногда, знаешь, все же хочется разнообразия.
- Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, - сердито заявила Гермиона, поднимаясь на ноги. - Но учти, от меня ты вот так просто не отделаешься. Увидимся, - и, забросив на плечо сумку, битком набитую книгами, она решительно зашагала к замку.
Гермиона сдержала обещание. Разговоры о Джинни прекратились, но в отношениях с Роном наметился холодок. Гарри стал реже появляться в «Норе», ссылаясь на занятость.
* * *
Молчание затягивалось. Первой не выдержала Джинни. С ее уходом, больше похожим на бегство, напряженность заметно усилилась. Рон, с кирпично-красной физиономией, сосредоточенно вгрызался в куриную ножку, Гермиона задумчиво потягивала сок. Чувствуя, что вот-вот сорвется, Гарри нащупал ногами злополучные туфли.
- Пойду, прогуляюсь, - бросил он, поднимаясь из-за стола.
Рон, не поворачивая головы, что-то вполголоса пробурчал ему вслед. Гермиона резко обернулась, и они о чем-то негромко заспорили.
Гарри решительно протискивался среди танцующих. Его то и дело окликали, тянули танцевать. Гарри в ответ лишь улыбался, считая про себя до десяти.
«Отличный способ», - утверждала Гермиона.
Это не особенно помогало - он едва сдерживался от желания послать всех подальше. Считать он начал еще за столом.
- Куда собрался, приятель? - прохрипел знакомый голос. На плечо легла тяжелая рука. - И почему ты один, без друзей?
Гарри, чертыхнувшись, замер.
- Отлить! - огрызнулся Гарри, выворачиваясь из-под руки. - Могу я это сделать без группы поддержки?
- Ну-ну, - хмыкнул Аластор Моуди и невинно поинтересовался: - А что, уборная в доме тебя уже не устраивает?
- Боюсь не дойду, - придавая лицу глуповатое выражение, широко улыбнулся Гарри.
- Тогда, конечно, стоит поторопиться, - ничуть не смутился Моуди. Искусственный глаз, бешено вращаясь, штудировал окрестности.
- Ага, - еще шире улыбнулся Гарри, собираясь уйти.
- Ты обороты-то приспусти, Поттер, - рявкнул аврор. - Сейчас некому с тобой нянчиться! Сам понимаешь, не маленький. Обстановка сложная, людей наперечет, а тут еще ты со своими капризами.
- Какими капризами? - вскинулся Гарри, закипая.
- Ссоры, переезды. Продолжить?
- Я уже и собственной жизнью распоряжаться не могу?
- Не можешь! - отрезал Моуди.
Гарри со злостью отвернулся.
- Гарри, - уже мягче заговорил Аластор Моуди. - Мы не можем предусмотреть все. Да и лишних людей на охрану у нас нет.
- А я и не прошу вас меня защищать! - вспылил Гарри. - Я и сам могу о себе позаботиться! Дожил же до семнадцати!
- Во-во, я и сам диву даюсь, - с легкой насмешкой. - По мне, так ты все можешь. Ты же герой! Супермен! И никто-то тебе не помогает. Все сам.
Гарри опустил голову.
- А вот друзьями бросаться не стоит, - примирительным тоном заметил Моуди, похлопывая его по плечу. - Особенно сейчас. Мало ли, как дело повернется. Отец твой вон друзьями крепко дорожил.
- И где он теперь? - с горечью произнес Гарри.
- Ты чего это, Гарри? - растерялся аврор.
- Извините меня, пожалуйста, мистер Моуди, но я хочу побыть один.
И Гарри неторопливо побрел прочь, в самую глубину сада, чувствуя, как тяжелый взгляд Всевидящего ока буравит спину. Найдя укромный уголок, Гарри сел на пожухлую траву и задумался. Взгляд зацепился за жука, замершего у самой ноги - грозно шевеля усами, тот отважно пытался преодолеть возникшее препятствие. Гарри сбил его легким щелчком. На душе было хреново. Если бы он мог, он бы заплакал.
Солнечный зайчик, чудом пробившийся сквозь мутноватое стекло, засиженное мухами, беспечно приплясывал на физиономии. Надо бы вымыть окна и повесить, наконец, эти чертовы шторы. Гарри зажмурился. Открывать глаза решительно не хотелось. Жутко болела голова. Вчерашний вечер всплывал фрагментами, местами – бессвязными. Чего ради надо было так напиваться? И, кстати, как я сюда попал? Неужели аппарировал?
«Никогда не мешай огневиски с пивом», - изрек внутренний голос менторским тоном Гермионы.
При слове «огневиски» желудок протестующе сжался, к горлу подкатил противный ком.
«Ни за что!»
Гарри сглотнул, вытянул руку, и, нащупав очки, кое-как водрузил их на переносицу. Приоткрыв глаза, медленно огляделся, стараясь не сильно шевелить головой. В висках тут же запульсировало, перед глазами поплыли радужные круги.
Он лежал одетый, в своей нынешней спальне, ранее принадлежавшей Сириусу, поверх нерасправленной постели. Правда, туфли с него все же милосердно стянули, аккуратно поставив их возле кровати.
Из кухни потянуло запахом кофе. Пряный аромат приятно разнообразил пропахший пылью столетий особняк на Гриммаулд-плэйс, в котором теперь обитал Гарри.
* * *
После похорон ученики разъехались по домам. Гарри тоже поехал домой. К Дурслям.
В первый же день, едва увидев перед собой племянника, тетя Петунья отправила Дадлика к Мардж. Погостить.
Дадли, по обыкновению, хотел, было закатить бурную истерику, но, взглянув на Гарри, спускавшегося вниз, заткнулся. Этот худой вытянувшийся парень с угрюмым лицом и потухшими глазами ничуть не походил на его безобидного чокнутого братца.
- Он сошел с ума! - шепотом огласила приговор Петунья, выразительно глянув на сына. Вернон, подтверждая, торопливо закивал головой.
Дадли молча пошел собирать вещи. Уже через час от дома отъехала машина, битком забитая вещами Дадли, увозя единственного отпрыска подальше от неприятностей. Больше Гарри его не видел, но его это и не особенно расстраивало.
Вернон все это время оставался дома. Под разными предлогами он все время был рядом с женой, путаясь под ногами, и не сопровождая ее, разве что, в туалет.
- На всякий случай, - пояснил он жене.
Благодарно улыбнувшись, она нежно похлопала супруга по мясистой щеке, затрясшейся, как подтаявший студень.
- Пусть только попробует что-нибудь выкинуть! - воинственно заявил Дурсль-старший, ободренный ее лаской.
Но Гарри почти не выходил из комнаты. Не раздеваясь, он сутками лежал на кровати, тупо глядя в потолок сухими глазами, забывая поесть.
Ему страстно хотелось сдохнуть. Или избить кого-нибудь. Ну, или, на худой конец, напиться, как свинья, до поросячьего визга.
Что угодно, лишь бы ни о чем не думать и не вспоминать! И не казнить себя ежечасно за смерть Дамболдора и тех, других...
Но проклятые воспоминания бесконечной каруселью кружили по кругу, заставляя ночами просыпаться, задыхаясь от слез. Тогда он судорожно вскакивал и метался по комнате, как безумный, на ходу переворачивая стулья и до одури колотя стенку костяшками пальцев. На желтоватых, в мелкий цветочек, обоях отчетливо проглядывали бурые пятна.
В такие моменты Гарри готов был без колебаний убить Волдеморта. Или Снейпа. Или Беллатрикс. Список был длинным...
Обессиленный, он в изнеможении падал на постель, на какое-то время растворялся в коротком беспокойном сне, а потом все повторялось по-новой...
«Еще пару таких дней, - робко заметил голосок, - и можно смело отправляться в Мунго».
Гарри продержался три, на четвертый - он, тщательно одетый, вышел из комнаты и спустился вниз, в гостиную (Вернон и Петунья Дурсль, услышав звук хлопнувшей двери, разом уставились на экран телевизора).
- Тетя Петунья, - тихо позвал Гарри.
Петунья, сидевшая на диване с прямой, как спица, спиной, вздрогнула. Две пары глаз испуганно уставились на юношу.
- Чего тебе? - набычившись, спросил Вернон, накрывая широкой ладонью по-птичьи хрупкую ручку супруги.
- Я ухожу! - безразличным тоном сообщил Гарри.
- Э... Надолго? - в голосе Дурсля-старшего прозвучало явное облегчение, поза стала чуть менее напряженной.
- Да, - все также тихо произнес Гарри и еще тише добавил: - Может, навсегда...
Петунья растерянно стиснула руку супруга.
Эти дни ей казались единым кошмаром. Днем она то и дело замирала, прислушиваясь к звукам, доносившимся из-за закрытой двери, а по ночам - просыпалась от крика. «Проклятый мальчишка!», - злилась она, гоня прочь жалость к тощему зеленоглазому пареньку.
* * *
Петунья в жизни не забудет, каким взглядом мама смотрела на Лили - гордость и восхищение. Она, обыкновенная женщина, родила настоящую волшебницу, как в сказке!
И мама зачеркивала дни на календаре, терпеливо ожидая, когда эта зеленоглазая ведьма вернется из своей школы. Для таких же, как она, уродов.
И Лили каждый раз приезжала и привозила с собой маленькие гостинцы: шоколадных лягушек, которые прыгали, жевательную резинку, надутые пузыри которой летали по комнате, переливаясь всеми цветами радуги, драже с дурацкими вкусами перца и ушной серы. Мама с папой радовались, как дети, пробуя эти жуткие сладости!
Как-то она притащила странный цветок в горшке. Мама каждый день подходила к нему.
«Они все время пахнут по-разному», - вдыхая тонкий аромат, восторгалась она, и все переставляла несчастный горшок с места на место, выискивая солнечное местечко.
А еще она каждый год привозила подарок ей, Петунье. Красивый шарф, меняющий цвет, как хамелеон или косметический набор с кремом, от которого на целый день исчезали прыщи, и чудесным шампунем, после которого были очень послушные волосы.
- Она так любит тебя! - с бесконечной нежностью в голосе говорила мама, глядя на большую фотографию смеющейся Лили, висевшую в гостиной. - У нее большое сердце, у моей Лили!
Петунья молча уходила к себе, бухнув дверью.
О, да, Лили была очень добра и внимательна к ней!
«Как к убогому калеке», - хмуро разглядывала себя в зеркале Петунья.
И вот уже шарф случайно прожигался утюгом, шампунь проливался, а кремом Петунья так и не воспользовалась, заявив, что у нее от него аллергия. Гордо вскинув прыщавое лицо, она прямиком отправила бутылочку в мусорный бак. А вскоре погиб и цветок. Петунья мстительно улыбалась, глядя, как мама пытается лечить растение, от которого остался лишь голый остов.
Но хуже всего было, что отец, глядя на дочь с грустью и пониманием, становился особенно внимательным. Он приносил ей кучу бесполезных подарков и сладостей, водил в парк, кино и читал на ночь рассказы (Петунья ненавидела сказки!).
В такие моменты она чувствовала себя особенно ущербной и тихо выла, уткнувшись носом в подушку. Наутро у нее были красные опухшие глаза и сильная головная боль. И так год за годом!
Все стены в доме были увешаны рисунками - Лили неплохо рисовала. Петунья жадно разглядывала их, когда была уверена, что ее никто не видит. Замок на холме, лес с огромными мрачными деревьями, странные цветы, животные. А еще был альбом с портретами: бородатый старик в очках, старуха с тонким умным лицом, много парней и девчонок в смешных черных мантиях с разноцветными шарфами.
- У вашей дочери талант, миссис Эванс! - неизменно повторял одну и ту же фразу старый учитель рисования, которого приглашали каждое лето.
- О, да, - мама расцветала на глазах, и непременно оставляла старичка на чай и, подкладывая пряники - с корицей, как он любит, - часами обсуждала многочисленные таланты дочери.
Папа сам отвел Петунью в соседнюю церковь. Там она играла на органе, а он сидел на скамеечке, очень прямой, сдержанный, и молча слушал, полуприкрыв глаза и чему-то улыбаясь. Он любил орган и Баха. А потом они шли гулять, и она говорила, говорила. Обо всем: о книгах, которые прочла, о школьной подруге, недавно переехавшей в другой район, о соседской собачонке, куснувшей ее за ногу и никогда ни слова - о магии и Лили.
После смерти отца она ни разу туда не заглянула, а он так никогда и не узнал, что и орган и фуги Баха - все это только ради него. На нее они наводили лишь уныние и скуку.
Как-то на каникулах Петунья вошла в комнату Лили - та склонилась над мольбертом. Петунья стала рассматривать уже готовые рисунки. Их оказалось три.
На первом, мягкой пастелью холодноватых тонов, тонкий мужской профиль - острый подбородок, светлые волосы. Глаза - широко распахнутые, цвета пасмурного осеннего неба, - были особенно хороши.
- Какой красавец! - не удержавшись, восхищенно протянула она. - Вместе учитесь?
- Уже нет, - тихо отозвалась сестра.
Петунья взяла второй лист. На нем – карандашный набросок, точнее карикатура - четверо ребят. Впереди, ухмыляясь, стояли два парня в обнимку: один повыше, с надменным лицом аристократа, второй, херувимчик, пониже. Третий - с каким-то пришибленным выражением лица - был еще ниже, и стоял чуть позади. А четвертый, на отшибе, и вовсе - натуральный пигмей с перекошенным от зависти лицом.
- А почему они разной высоты?
- Потому, что так и есть! - отрезала Лили, и стала быстро собирать рисунки, не дав толком рассмотреть последний - портрет углем. Четкие линии, грубый штрих - какой-то носатый урод, черноволосый, с грустными глазами.
- Это твой парень? - съехидничала Петунья, обидевшись.
- Нет, - коротко ответила Лили, и что-то такое промелькнуло в голосе. Петунья пожалела, что не настояла на своем и не разглядела страшилу, как следует.
А вскоре любимая сестрица привела этого Поттера и объявила, что выходит замуж.
Джеймс Поттер - безупречные манеры, приятное холеное лицо. Петунья сразу узнала в нем парня с карикатуры.
Он с брезгливым любопытством оглядывался по сторонам, время от времени вежливо интересуясь предназначением той или иной вещи. Мама ему все объясняла, с улыбкой, несколько суетливо, явно стараясь понравиться. Отец помалкивал, невесело посматривая на притихшую Лили.
- А я думала, ты выйдешь за того принца, - небрежно заметила Петунья, исподтишка наблюдая за реакцией сестры. - Хотя этот, конечно, получше того носатого уродца.
Лили не произнесла ни слова, делая вид, что поправляет платье.
Свадьба была довольно скромной. Со стороны жениха ей особливо запомнился шафер – длинногривый, с наглой улыбкой - тот самый херувим с рисунка. Он поминутно хохотал, запрокинув голову – очевидно, происходящее его крайне забавляло. Впрочем, после негромкого замечания жениха он слегка присмирел, и вел себя намного приличнее. Петунья его сразу же возненавидела!
После свадьбы Лили заметно изменилась - подурнела, стала какой-то худой, дерганной. Петунья ее даже в церкви видела. Но не подошла...
Мальчишка родился спустя восемь месяцев после свадьбы. Петунья едко прокомментировала это обстоятельство, но родители были так счастливы! Они то и дело приглашали Поттеров к себе в гости. Лили изредка приезжала, но одна, без мужа.
«Джеймс очень занят», - отводя глаза, говорила она, исправно передавая от него приветы и подарки. Мама сочувственно охала и, выхватив малыша, начинала сюсюкать над ним. Отец, смущенно улыбаясь, терпеливо ждал своей очереди.
«Дадлику они радовались меньше», - ревниво отмечала Петунья, глядя, как мама трепетно следит за Гарри, ожидая малейшего проявления необычных способностей.
А потом Лили погибла! Из-за мальчишки, в одночасье оказавшимся самым известным магом в их проклятом мире.
И это вот чудо принесли ей, Петунье!
Петунья так хотела отправить племянничка в приют - где таким самое место, но маленький змееныш посмотрел на нее своими зелеными, как у ее отца, глазами, и она, скрепя сердце, согласилась. Но поклялась, что ничто не омрачит Дадлику детство. Она не позволит, пока жива!
Мама так не смогла пережить смерть Лили. Инсульт. Сара Эванс умерла, не приходя в сознание, на руках у дочери, так и не успев сказать ей, Петунье, что любит ее. Папа тихой тенью ушел вслед за нею. Он любил Сару и мысль о том, что ее больше нет, точила его изнутри. Незадолго до смерти отца Петунья виделась с ним - высохший, прозрачный. Он все просил привезти внука. Не Дадли, а того, другого! «Ты ведь позаботишься о нем, правда?» - все твердил он, с каким-то заискивающим выражением лица заглядывая ей в глаза. Петунья молча кивала, поглаживая тонкую руку. Из больницы она вышла с каменным лицом. Живым она отца больше не видела.
- Гарри! - уже настойчивее позвала его тетка. В голосе, громком, хриплом, прозвучали какие-то новые, доселе неслыханные интонации.
Он обернулся.
- Не уходи.
- Что ты несешь, Петунья! - с некоторым испугом спросил Вернон Дурсль.
- Молчи, Вернон! - отмахнулась она. - Он уходит! Совсем! Ведь так?
- Да, - поколебавшись, разлепил рот Гарри.
- Ну и ладно, пусть! Переживем! - пробурчал Дурсль.
- Тебе лучше остаться здесь, - упрямо повторила Петунья, не обращая внимания на слова супруга.
Нет, вместо ответа замотал головой Гарри. Нет.
- Да оставь ты его, все равно уйдет, - влез Вернон. - Ты же видишь, ему на все наплевать, - и он разразился гневной тирадой: - Паршивец! Кормили, поили, одевали и никакой благодарности! Даже «спасибо» ни разу не услышали…
Впрочем, гнев был несколько наигранный, и рассчитан скорее на Петунью, неотрывно смотревшую на мальчика с каким-то непонятным выражением - словно, стоит паршивцу выйти за дверь, как на него тут же обрушится фонарный столб или собьет соседская машина. Вернону это не понравилось - его Петунья, такая сильная, собранная, и вдруг так распуститься! Из-за кого? Он аж всхрюкнул от негодования. В таком дерганом состоянии Вернон Дурсль видел ее лишь однажды… лет семнадцать назад … и редко возвращался мыслями к тому досадному случаю. Ох уж эта родня! А от этого сопляка сплошные неприятности и чем быстрее он уберется из этого дома, тем лучше!
Но она неожиданно поднялась - высокая, прямая, как шпала, руки нервно тискают ворот платья, - и, быстро, словно боясь передумать, подошла к парню, буквально секундное колебание, и… прижав к себе растерявшегося Гарри, она торопливо клюнула его в щеку, и так же торопливо отстранилась, захлебываясь от непонятных эмоций.
За что? Зачем это? Он вывернулся, ничего не понимая. Но в бледных теткиных глазах, на самом дне, плескались искорки … страха, испуга? Гарри в замешательстве замер. За него? За Гарри? Робкое, несмелое чувство признательности, охватившее его, тенью отразилось на юном лице.
- Питти, дорогая, - подскочил к ней Вернон - круглая, как тыква, обрюзгшая физиономия вытянулась - это уже слишком, читалось на ней; мясистые ладони легли на костлявые плечи, и, ласково похлопывая угловатые лопатки, он привлек ее к себе. Женщина как-то сразу обмякла, расслабилась, руки плетью повисли вдоль тела.
- Он не должен... - через силу выдавила она. - Я обещала…
Но Гарри, оторопевший, розовый от смущения, потерянно топтался на месте, и лишь после повторного жеста, уже раздраженного, подкрепленного энергичным движением мощного подбородка, медленно направился к выходу.
Последнее, что услышал Гарри, захлопывая дверь, был истеричный полушепот тетки.
- Я не смогла, понимаешь? Я просто не смогла, - громко всхлипнула она.
Он чуть придержал дверь, прислушиваясь.
И, после паузы, с тоской:
- Почему ей? Почему она, а не я?
Черт! С легким щелчком дверь захлопнулась. Дурсли остались там, за дверью. В прошлом.
«И куда теперь?» - задумался Гарри.
Особо выбирать, собственно, не приходилось. Либо в Хогвардс, либо на Гриммаулд-плэйс в дом 12. Или в «Нору», к Джинни.
* * *
Грязь и запустение бывшего штаба ордена Феникса неприятно огорошили: затхлый дух, отсыревшие обои, клоками свисающие со стен, по углам - паутина, и пласт пыли, тонким слоем укрывающий все вокруг.
Ошарашено озираясь, он миновал непривычно безмолвный холл (портрет насторожено молчал) и уже в гостиной, у самой двери, поскользнулся. Рука, скользнув по стене, ухватилась за косяк. Под ногами противно захрустели осколки - кто-то расколотил бутылку и так и не удосужился прибрать осколки.
Чертыхнувшись, Гарри вытер о штанину влажную руку - выцветший гобелен местами покрылся плесенью. Взгляд, пробежав по блеклой золотой нити, замер у знакомого выжженного отверстия. Сердце защемило - Сириус. Шапка темных волос, шальные глаза, с любовью глядящие на крестника…
Взгрустнуть не вышло - хлопнула входная дверь. Черт! Приступ ледяной паники, хрипловатый визг портрета, быстрый топот ног и… он с облегчением опустил палочку, узнав гостей.
Несмело улыбнувшись буквально влетевшему Люпину и следом - Кингсли с Нимфадорой, он с упавшим сердцем отметил стремительную смену выражений на взволнованных физиономиях - от облегчения при виде Гарри, живого и невредимого, до праведного (и от того особенно досадного) гнева.
«Будет буря» - предупредил голосок.
И она началась…
- Как ты мог, Гарри?
- О чем ты думал?
- Ты вообще думал о чем-нибудь, когда оставлял Дурслей?
«Осталось выяснить, чем я вообще думаю, и как часто я это делаю», - он угрюмо опустил глаза.
Выяснить не успели: дверь бухнула еще раз, и снова вопли, грубо оборванные крепким словцом, тяжелая поступь, и в грудь Аластора Моуди - яростный взор, палочка наизготовку, искусственный глаз выпучен так, что, кажется, вот-вот вылезет из орбит, - уперлись сразу три палочки.
«Полная ж…, - спасовал голосок. – Сейчас он нам выдаст».
И он выдал – Люпин, прячущий палочку, нахмурился, Нимфадора заметно порозовела, Кингсли уважительно крякнул, с видом знатока выслушав сложное нагромождение речевых оборотов, объединившее исподнее Мерлина, филей Моуди, и проктологические проблемы, умело создаваемые на пустом месте некоторыми гриффиндорцами.
- Довольно, Аластор, - решительно прерывая экспансивный спич не на шутку разбушевавшегося Моуди, встрял Люпин. - Гарри уже все понял, - Гарри, пунцовый от обилия противоречивых эмоций, торопливо кивнул. - Пора уходить.
- И то, - согласился Кингсли. - Уходим.
И он направился к выходу. За ним, шумно переговариваясь, потянулись остальные. Гарри набрал в грудь побольше воздуха.
- Нет, - громко выдохнул он. Слишком громко - все сразу замолчали и удивленно уставились на него. - Нет, - повторил он тоном ниже. - Я остаюсь здесь.
Буря продолжилась…
- Ты с ума сошел, Гарри!
- Здесь теперь небезопасно, понимаешь?
- Уж лучше в Хогвардс.
- Может, поживешь у Рона?
Моуди, разразившись негромкой бранью, вышел на крыльцо - разведать обстановку.
Атмосфера накалилась. Гарри молчал. Люпин и начинающий терять терпение Кингсли приводили все новые и новые доводы в пользу Хогвардса или, на худой конец, «Норы». Тонкс все больше помалкивала, с сочувствием поглядывая на Гарри.
- Ладно, - вдруг зычно, с порога, заявил слегка запыхавшийся Моуди. - Ладно, - повторил он. - Хорош. Может оно и к лучшему. Пусть остается.
- Нет, - вскинулся Люпин. - Это опасно!
- Что-то случилось? - полюбопытствовала Тонкс.
- Что ты задумал, Аластор? - напрямик спросил Кингсли.
Но Моуди лишь чуть приметно подморгнул, и отрицательно покачал головой, искусственный глаз красноречиво скосился на Гарри.
- Не все ж ему за наши мантии цепляться, - прохрипел он, и, ухмыльнувшись, ободряюще хлопнул вытаращившего глаза Гарри по спине. - Пусть привыкает.
* * *
С трудом поднявшись, Гарри поплелся в ванную комнату, стараясь не сильно шевелить головой, чутко реагирующей на малейшие колебания.
Бледное опухшее лицо, взъерошенные волосы. Гарри поморщился. Зажурчала вода.
Ожидаемого улучшения не последовало, но холодный душ, тем не менее, несколько оживил воспоминания.
«Кажется, я нахамил Моуди и поссорился с Роном». Судя по отражению в зеркале, до мордобоя все же не дошло. При слове «Рон» губы непроизвольно скривились, память услужливо припомнила всё, что произошло.
«Ладно, потом разберусь», - пообещал себе Гарри. Сейчас думать о Роне он был просто не в состоянии. Не думать - тоже.
Гарри медленно побрел на кухню. Ремус Люпин разливал кофе по чашкам. Гарри поспешно сел, невнятно пробормотав приветствие.
- Доброе утро, - как ни в чем не бывало, произнес Люпин.
- Нормально, - поморщился Гарри, хотя правдивый ответ вот-вот готов был сорваться с кончика языка.
- На вот, выпей, - протянул стакан Люпин.
Зелье приятно пахло, и Гарри молча сделал большой глоток - вкус был отвратительным, но желудок почти сразу среагировал, благодарно заурчав. Головная боль начала отступать. Уже можно было безнаказанно поворачивать голову.
- Спасибо! - с чувством произнес Гарри.
- Пустяки, - отмахнулся Люпин.
- Это вы меня вчера э... доставили? – несколько сконфуженно осведомился Гарри.
- Да.
Говорить не хотелось, он молча принялся за кофе. Горьковатый напиток приятно обволакивал небо, перебивая неприятный привкус во рту, и Гарри блаженно зажмурился - мир потихоньку обретал краски.
- Что вчера произошло, Гарри? - тихо спросил Люпин. - Я никогда не видел тебя в таком состоянии.
- Ничего! - буркнул он.
- Не хочешь поговорить?
- Нет!
Гарри уткнулся носом в чашку. Он не мог рассказать все Люпину - да и никому, пожалуй, не мог. Даже Гермионе. Об этом можно было бы поговорить с другом, но его нет. И никогда, как выяснилось, не было. И не о чем тут говорить!
- Гарри, - Люпин медленно, с трудом подбирал слова, явно смущаясь и считая, что лезет не в свое дело. - Не хочу показаться навязчивым... Я понимаю, ты вряд ли можешь, как Джеймс, назвать меня своим другом - с тобой мы не были так близки... да и по возрасту я не очень-то подхожу... но… мне ты может рассказать все. Я пойму. Ну, - поправился он, - по крайней мере, попытаюсь.
Гарри молча вертел в руках чашку, с интересом рассматривая орнамент. Секунды пролетали одна за другой. Люпин едва слышно вздохнул.
- Может, тебе лучше пока пожить у меня?
- Спасибо, профессор, - выдавил Гарри.
- Называй меня лучше Ремус, - еще больше смешался Люпин.
- Ремус, - согласился он, не споря.
- Я все продумал, - заторопился Люпин. – Во время … ну ты понимаешь… я буду уходить…
- Не надо.
- Ты будешь в безопасности… - неуверенным тоном закончил он.
- Нет, - после непродолжительного молчания тихо ответил Гарри.
Люпин дернулся, пытаясь что-то возразить.
– Нет, - повторил Гарри, осторожно опуская на стол хрупкий фарфор. – Я остаюсь. Простите, - он опустил глаза, стараясь не смотреть на какое-то пришибленное выражение, появившееся на лице Люпина, - так будет лучше,
Повисшую тишину нарушало лишь негромкое пыхтение чайника на плите, и когда раздался тихий стук, они вскочили почти одновременно.
- Всем привет, - жизнерадостным тоном заявила Нимфадора, плюхаясь на стул. – Вы что такие грустные? - и, не дожидаясь ответа, повернулась к Гарри: - А у меня для тебя новость, - заявила она: - Тебе разрешено сдать экзамен на аппарацию.
- Я несовершеннолетний, - вяло возразил юноша.
- Учитывая серьезность обстоятельств, министр решил пойти тебе навстречу,
- Не теряет надежды сделать из меня талисман? - криво усмехнулся Гарри. - Маленькие поблажки Золотому мальчику - авансом?
- Возможно, - согласилась Тонкс, потягивая носом воздух. - Кофе? - спросила она. Люпин кивнул и встал - приготовить новую порцию. - Но это была личная просьба профессора МакГонагалл, и Скримджер согласился.
- А что, они настолько близки, что профессор смогла обратиться к министру с подобной просьбой? - проявил нездоровый интерес Гарри.
- Они знакомы, - коротко отозвался Ремус, не вдаваясь в подробности.
- И к тому же, - вмешалась Тонкс. - Большая статья в «Пророке» о бюрократических проволочках в министерстве, когда речь идет о защите жизни Мальчика-который-выжил, не в его интересах, - и, подвинув к себе чашку Люпина, она глотнула. - Остыл, - пожаловалась она. Люпин, чуть улыбнувшись, поставил перед ней полную чашку. - Ты по-прежнему на пике популярности, - заявила она, осторожно держа чашку обеими ладошками, как ребенок, - а Рита неплохо пишет - особенно за галлеоны.
Он лежал на потертом ковре в библиотеке, со всех сторон окруженный свитками и книгами: от огромных старинных фолиантов, едва не рассыпающихся от прикосновения, до новых книг - более приемлемого формата. Впрочем, понятие «новая» было весьма условным. Судя по всему, библиотека не обновлялась уже лет так это пятьдесят.
- С каких это пор тебя интересуют книги? - удивленно спросила Гермиона, присаживаясь рядом.
- И тебе не болеть, - лениво заметил Гарри, поднимая голову.
- Ой, прости, - смутилась Гермиона. - Привет!
- Как дела? – вяло спросил Гарри.
- Нормально! - энергично откликнулась Гермиона. - У тебя как?
Гарри вместо ответа пожал плечами и вновь уткнулся в большую тяжелую книгу в черной обложке, лежащую перед ним. Гермиона молча стала разглядывать её. «Магический мир Героев» Цезарь делла Ривьера, 1603 год. Название ей ни о чем не говорило.
- Такая старая! - с невольным почтением заметила она, рассматривая потемневшую от времени обложку, подозрительно напоминающую человеческую кожу.
- Лучше не трогай! - предупредил Гарри. - Они здесь все или ядом пропитаны или напичканы проклятьями так, что мало не покажется. Их даже Дамболдор забирать не стал. Вернее, не решился, - уточнил Гарри, и, увидев ее изумленное лицо, коротко пояснил: - Родовые заклятья.
- Ты же читаешь! - с легкой обидой произнесла Гермиона.
- Ну, - протянул Гарри, - теперь это некоторым образом МОИ книги. Я же, типа, наследник. Так что убить меня они не могут, - он помрачнел, - но и прочесть я их не могу. Точнее, могу, но не все. Тьфу, ты, запутался, - улыбнулся юноша. - Короче, я - наследник Блеков, но не полноправный и некоторыми вещами в этом доме пользоваться, как оказалось, не могу. Я еще сам толком с этим не разобрался, но, при случае, обязательно выясню.
- Зачем тебе все это? - осторожно спросила Гермиона, с недоумением уставившись на него.
- Нужно же знать врага в лицо, - пояснил Гарри.
- Ты говоришь, как Аластор Моуди, - нахмурилась девушка.
- А это, собственно, его идея и есть, - согласился юноша. - Он считает, что я должен знать, с чем мне придется столкнуться.
- Он, что, заходил? - удивилась Гермиона.
- Ага, - отозвался он. - Вчера. Мне лекции читал: «Бдительность, осторожность», а сам все по дому своим глазом шарил.
Помявшись, он продолжил:
- Моуди медальон видел!
- Откуда?
- Я его сам вытащил. Хотел еще раз рассмотреть, - немного потерянным тоном сказал Гарри. - Я не думал, что он в спальню заглянет. Захожу, а он медальон в руках держит.
- Открывал?
- Не знаю, вроде нет, - голос звучал неуверенно.
- Так вроде или нет? - продолжала допытываться Гермиона.
- Не знаю! - раздраженно ответил юноша. - Я его сразу забрал. Моуди еще зачем-то в библиотеку полез, книги рассматривал. Одна из них его так шарахнула, что он весь бородавками покрылся.
- И что? - заинтересовалась она.
- Ничего, начал чесаться, ругаясь, как пьяный тролль, - Гарри невольно улыбнулся, вспомнив лицо старого аврора. - А потом ушел.
- Я не об этом, - махнула рукой Гермиона. - Почему он тебя не попросил?
- Не знаю, может, не хотел беспокоить? - пожал плечами Гарри и пояснил: - Я ужин готовил.
- А если Моуди искал что-нибудь? - насторожилась девушка. - Какую-то информацию или еще что-то? Странно все это…
- Я тоже так подумал. Чем я, по-твоему, занимаюсь? – он кивнул на книги и пожаловался: - С утра здесь торчу!
- Ну и как?
- Никак! Я же не видел, что за книги он хотел взять! Все подряд смотрю. Вроде ничего особенного: всякие яды, заговоры, некромантия. Херомантия, в общем, - Гарри усмехнулся: - А некоторые вообще открываться не хотят!
- Такие сложные заклятья? - сочувственно поинтересовалась Гермиона.
- Нет, не в этом дело! Там на особо занимательных экземплярах пароли стоят, как на компьютере Дадли, и еще кровь Блэка требуется, а где её взять? - сварливо произнес юноша, со злостью захлопнув лежащую перед ним книгу - та протестующе завизжала. Гарри цыкнул на нее, и она обиженно замолкла.
- Если бы тебе это действительно было нужно, то ты бы это знал, - осторожно сказала Гермиона. - Дамболдор непременно сказал бы тебе об этом и порекомендовал опытного учителя.
- Снейпа, например, - невинно заметил Гарри.
- Может и Снейпа, - девушка пожала плечами. - Он наверняка много знает о Темных искусствах.
- Он еще и окклюменцию знает, - ехидно вставил Гарри.
- Гарри! Он тебя и зельеварению учил! - одернула его Гермиона.
- Ну и как, успешно?
- Не очень, - согласилась Гермиона. - Но меня-то он научил!
- Уникальный случай! – съязвил он, обидевшись. – Значит, у меня мозгов нет! Снейп мне это через раз доказывал.
- Ну, - слегка зарделась девушка, - по-моему, дело не в этом - просто в ваших отношениях всегда было много личного. Стоило Снейпу тебя увидеть - Гриффиндор с ходу терял не менее десяти баллов.
Заметив, как вытаращился Гарри, она поспешила развить свою мысль:
- Взять того же Невилла, к примеру. После истории с боггартом Снейп его живьем должен был съесть! - Гермиона хихикнула, вспомнив Снейпа в платье бабушки Невилла. Гарри тоже невольно улыбнулся. - А он ничего такого Лонгботтому не сделал! – тон был торжествующий. - Хотя мне казалось - Снейп переключится на него, - нахмурилась девушка. - А последнее время он совсем зверел, глядя на тебя.
- Наверное, я становлюсь слишком похожим на отца, - задумчиво произнес Гарри.
- Не знаю, - отозвалась Гермиона, и, поразмыслив, возразила: - Вряд ли твой отец мог достать так, что Снейпа до сих пор корежит!
Гарри промолчал. Он никому не рассказывал о том, что видел тогда в думоотводе. Признаться друзьям, что Джеймс развлекал Сириуса, издеваясь над Снейпом, юноша не мог. Ему тогда даже стало жалко этого худого нелепого парня с тонкими, как у кузнечика, ножками.
- А может это из-за Волдеморта, который исчез тогда благодаря тебе? Ведь Снейп был Пожирателем, - неуверенно произнесла Гермиона.
- Какая теперь разница? - философски заметил юноша.
- Никакой, - согласилась она. - Но как бы то ни было, он тебя ненавидел.
- Взаимно! - с чувством произнес Гарри. - И оказался прав!
- Никто и не спорит, - поспешно сказала девушка, опасаясь очередного монолога на тему: «Я же говорил!»
С облегчением заметив, что обвинений не будет, Гермиона добавила:
- А жаль! Окклюменция тебе бы пригодилась! Может, тебе стоит вернуться к ней?
Гарри ухмыльнулся:
- Из тех, кого я знаю, ею владеют Снейп и Вольдеморт. Ах, да, еще - Беллатрикс. Кого попросим?
- Я серьезно, Гарри! - возмутилась Гермиона.
- Гермиона, чего ты хочешь? - разозлился Гарри. - Посадить меня за учебники? Пригласить кучу учителей?
- Не мешало бы, - пробормотала девушка, но вместо этого примирительно спросила:
- Что ты собираешься теперь делать?
- Не знаю, - пожал плечами Гарри. - Надо найти эти проклятые хоркруксы, но я понятия не имею, что это и где это искать.
- Значит надо узнать! - воскликнула она.
- У кого? - огрызнулся он. - Спросить у Пожирателей: «А вы не припомните, кого лично замочил ваш Лорд за последние лет тридцать? И, кстати, не пропадали ли у вас или ваших знакомых какие-нибудь ценные артефакты примерно в это же время?»
- Мм... да, - хмыкнула Гермиона, не зная, что сказать.
- К тому же - единственный доступный Пожиратель, которого стоило спросить, недавно сбежал!
- Ты имеешь в виду Снейпа? - спросила девушка. - Но Дамболдор его наверняка спрашивал!
- Я имею в виду Люциуса Малфоя! - раздраженно произнес Гарри. - Хотя, Снейпа бы я тоже порасспросил! С особым пристрастием!
В его голосе прозвучало столько злобы, что Гермиона не решилась ему возразить.
Смерть Альбуса Дамболдора добила юношу. Он сильно изменился и как-то резко повзрослел. Прежняя уступчивость и открытость того Гарри, которого она хорошо знала и на которого могла, хоть и с трудом, но повлиять, сменилась жесткостью, злобной решимостью и полным неприятием авторитетов.
«Меня никто не слушал, когда я твердил, что Снейп предатель, – с ожесточением думал он. - И Дамболдор мне не верил! И Рон! И Гермиона! А я оказался прав! – волна отчаяния захлестывала с головой. - Все, с меня хватит! Больше я никому ничего не собираюсь доказывать».
Гарри поднялся и стал неторопливо собирать книги. Гермиона молча следила за тем, как он аккуратно раскладывает их по местам.
- Гарри, - робко позвала она его.
Он медленно повернул к ней усталое осунувшееся лицо.
- Что?
- Гарри, что у вас произошло с Роном? - заметно нервничая, сказала Гермиона. - Вы поссорились?
- Спроси у него, - буркнул Гарри, нервно запихивая последний фолиант в плотные ряды книг.
- Он постоянно молчит! - в отчаянии воскликнула девушка.
- И правильно делает, - отрезал он и, заметив, что она порывается что-то сказать, решительно добавил: - Я не желаю об этом говорить!
С этими словами Гарри развернулся и вышел из библиотеки. Гермиона задумалась. Мир вокруг нее медленно, но верно рассыпался на осколки - хрупкие, но с острыми краями.
* * *
- Зря я пошел тогда в сад! - в сотый раз подумал он. - И откликнулся тоже зря. Хотя...
Гарри ждал разговора с Роном, поэтому даже не шелохнулся, когда тот уселся рядом. Лишь слегка пододвинулся, освобождая место. Подобрав с земли тонкий прутик, Рон нервно вертел его между пальцами, собираясь с духом. А потом заговорил... Лучше бы молчал!
Больше всего Гарри поразило, что Рон - обычно косноязычный - ни разу не запнулся. Каждая фраза, казалось, была не раз прокручена в его голове, пока не достигла адресата.
Даже забавно было смотреть на все произошедшее - глазами Рона. Гарри улыбнулся. Насколько, оказывается, по-разному, можно воспринимать одни и те же вещи!
Усмешка на лице Гарри только подхлестнула юношу. Рон еще никогда не говорил так долго - даже на экзаменах. Накипело, наверное.
Каждое неверно истолкованное слово, неосторожно произнесённое Гарри за целых шесть лет, каждый его поступок, жест, даже взгляд - все воспринималось Роном, как очередное доказательство пренебрежения и высокомерия Золотого мальчика.
Гарри не ценил, не видел, не замечал. И потому - виновен! Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.
В общем-то, для Гарри не было новостью, что Рона душит жаба - Гермиона доступно объяснила это ему еще на четвертом курсе. Гарри тоже порой с завистью смотрел на дружную семью друга. Да и каникулы Рона были, на его взгляд, гораздо интереснее. Но он же не высказывает это ему в лицо! И потом, Гарри казалось, что этот вопрос они уладили еще тогда... Ему и голову не приходило, что Рон по-прежнему все так болезненно воспринимает.
- С самого первого дня ты дал мне понять, что ты круче всех, - тихо говорил Рон, прутиком рисуя на земле узоры. - Даже круче Малфоя! Можешь запросто отвергать дружбу с такими людьми! Драко Малфой никогда первым не предлагал своей дружбы. А тебе предложил! Сам! А тебе плевать на него, ты выбрал меня....
Рон судорожно вздохнул, переводя дух:
- Я еще никогда не был так горд и счастлив! Меня, Рона Уизли предпочли Драко Малфою! А куда нищим Уизли тягаться с Малфоями! У них кухня больше «Норы».
Рон ненадолго умолк. Перед глазами возникла сцена из далекого детства.
Мама, окруженная детьми, стоит на Диагон-аллее. Папа вот-вот должен подойти из своего министерства и тогда они пойдут в кафе Флориана Фортескью. Маленькому Ронни очень хочется мороженого, но у мамы нет денег. Мальчик терпеливо ждет, когда придет папа.
Билл почему-то не пошел. Сказал, что не любит сладкого. Но Ронни знает - это из-за ботинок, которые вчера у него порвались. Он видел, как Билл пытался починить их, но Reparo не помогло - подошва все равно отваливалась, стоило пройти в них несколько шагов.
«Ну и дурак! - думал Рон. - Теперь останется без мороженого».
Зато их стало меньше! Может, теперь мама купит ему большое, шоколадное, с орехами - как у того мальчишки? Сквозь большую стеклянную витрину Ронни хорошо было видно маленького мальчика в красивой голубой мантии. Рядом сидела нарядно одетая женщина с белыми волосами. Наверное, это его мама.
Мальчик, наклонив голову, вяло ковырялся в вазочке. Вот глупый! Рон ни за что бы так не сделал - от этого мороженое тает и его становится меньше. У мальчишки смешные длинные кудряшки, как у девочки, но Ронни он все равно понравился - ему захотелось подружиться с ним. Мальчик его заметил и показал язык. Женщина нахмурилась и что-то негромко произнесла. Тот опустил голову, а Ронни обиделся и отвернулся.
Потом пришел папа, и они все вместе пошли в кафе. А та женщина поспешила уйти, крепко взяв мальчика за руку. Он, уходя, даже не взглянул на Рона.
Ронни досталось лимонное, с сахарным сиропом. Хрустя острыми льдинками, царапающими язык, он украдкой посматривал на полурастаявшее мороженое, небрежно оставленное мальчишкой. Все, как он хотел: большое, воздушное, шоколадное, с ореховой крошкой.
Промелькнувшая картинка оставила осадок в душе.
Проклятый Малфой! Шесть лет он кружил вокруг Поттера - оскорблял, унижал, как мог, в упор не видя Рона. «Грязнокровка Грейнджер» и «нищий Уизли» - только так называл он их, желая побольнее задеть Поттера. А Поттер Малфоя и не замечал толком - разве что, поцапаются иногда. У Золотого мальчика только один враг - Волдеморт, что ему Малфой - так, мелкая пакость!
Рон глубоко вздохнул. Руки сами сжались в кулаки.
Хорек поганый! Ненавижу! Прижать бы эту белобрысую тварь к стенке - отодрать, как следует! За все! За «нищего Уизела», за «грязнокровку», за мантии по пятьдесят галлеонов штука!
Рон на мгновение прикрыл глаза, представив, как корчится под ним Малфой. Да! Это было бы классно!
После непродолжительной паузы он продолжил:
- А потом мы всегда были вместе: ты, я и Гермиона. Мы побывали во многих переделках. Все трое. Но только Ты все время выходил из них победителем! И все благодарили Тебя! С Тобой за ручку здоровались министры! За Тебя горой стоял Дамболдор! И только у Тебя в няньках - весь орден Феникса!
Рон выпрямился, в упор глядя на Гарри:
- Знаешь, а ведь я всегда был рядом! Помогал, поддерживал, утешал! И что с того? Ты герой - Золотой мальчик-который-опять-выжил-там-где-все-сдохли! О тебе газеты через день пишут! О тебе каждый дурак знает. А я кто? Так, погулять вышел! Завтра сдохну - никто и не заметит. Разве что, если тебя от Авады прикрою? Грудью. Тогда - да, оценят. Посмертно! Даже в «Пророке» заметка будет - мелким шрифтом, - хрипло прозвучавший голос оборвался и Рон скривился, запустив руки в густую шевелюру. Гарри открыл было рот, чтобы возразить, но Рон, вскинув голову, заговорил вновь:
- Но только тебе это не нужно, правда, Гарри? - прищурившись, обманчиво-мягким тоном произнес он. - Хочешь, что бы все оставили тебя в покое? Ты устал от всей этой шумихи вокруг тебя, да?
- Да! - огрызнулся Гарри, не сдержавшись. Он весь кипел от досады и злости.
- А я ведь как-то дал тебе покой! - торжествующе заявил Рон. - Помнишь - тогда, летом, когда умер Седрик Диггори? Дамболдор нам запретил! Ха! - фыркнул он, раздраженно передернув плечами. - Это ведь я уговорил Гермиону не трогать тебя! «Гарри нужно побыть одному, - передразнил он своё сочувствие. - Он не хочет нас видеть». Она купилась на это!
Рон рассмеялся:
- Черта с два ты хотел быть один, Поттер! Видел бы ты своё лицо в тот день в «Норе». Обиделся, орал, как резанный! Конечно, как это мы посмели забыть о тебе! О Великом Гарри Поттере!
- Рон, я думал, мы друзья, - тихо произнес Гарри. - Поэтому ты всегда рядом - ты и Гермиона.
- Попробовал бы я не быть рядом! - горько усмехнулся Рон. - Дома только и разговоров, что о Гарри Поттере. Гарри то, Гарри это. О тебе в моем доме говорят больше, чем обо мне! Ах, Гарри спас нашу Джинни! Ах, дети, он спас вашего отца! Ах, если бы не Гарри, ты бы умер, Ронни! Какое счастье, что ты тогда сел с ним в одно купе, Ронни! - он с силой хлестнул прутиком по земле. Тот с хрустом переломился пополам. Рон откинул обломки.
- Мерлин, и чего я вообще поперся в этот проклятый вагон! - в отчаянии воскликнул он и едва слышно добавил: - Может тогда, был бы просто Роном, а не тенью великого Гарри Поттера.
Рон застонал, обхватив руками голову. Гарри потрясенно молчал.
- А эти злосчастные деньги! Для тебя же тысяча галеонов не деньги, Поттер! Пусть эта нищета Уизли хоть лавочку купит. Близнецы теперь тебе задницу целовать готовы - осуществил заветную мечту! Даже моя мантия, которой я радовался, как последний дурак, куплена на твои деньги. Мерлиновы яйца! - с горьким смешком юноша прикрыл глаза.
У него было такое измученное, растерянное выражение лица, что Гарри не произнес ни слова. Он просто сидел и смотрел прямо перед собой, непроизвольно сжимая и разжимая кулаки, и крепко стиснув зубы - твердо решив выслушать все до конца.
- Ты забрал даже мою сестру, - медленно, с горечью произнес Рон. - Ты думаешь, я не понимал, что ты трахаешь ее везде, где придется - как последнюю шлюху? Ну да, она же Уизли! Ее можно и сарай для метел привести и на Астрономической башне трахнуть! Но я думал, что рано или поздно, ты все же женишься на ней. Как порядочный человек женится на честной девушке. Потому, что любит ее и уважает ее и ее семью!
Раздражение в его голосе говорило о незаживающей ране, которая болела.
К Джинни у него было очень трепетное отношение. Долгое время она была единственным по-настоящему близким человеком. Старшие неохотно присматривали за малышами, стараясь поскорее улизнуть из дома, а вечно занятая мать едва успевала наградить парой подзатыльников чрезмерно активных близнецов. Маленький Ронни и малышка Джинни, тихо ковыряющиеся на заднем дворе, не привлекали особого внимания, и потому были предоставлены сами себе. Эта невольная отверженность сближала брата и сестру. Рон заплетал ей косички и вытирал сопли, чувствуя себя старшим братом, а она именно ему с гордостью показывала пойманную бабочку или свои первые корявые рисунки (до которых никому больше не было дела) и, затаив дыхание, слушала его восторженные рассказы о Хогвардсе и великом Гарри Поттере. Рон был центром ее маленькой вселенной!
А потом она тоже пошла в школу, и Поттер вытащил ее из этой проклятой комнаты. Она, конечно же, влюбилась в него, как дурочка! Рон стал смеяться над ней, пытаясь вытравить из нее эту дурь, и постепенно Джинни стала отдаляться от брата. Это неимоверно раздражало Рона.
«У Поттера хватает поклонников! - злился он. - Зачем ему моя Джинни?»
Гарри не обращал на нее никакого внимания и Рон, чувствуя себя предателем, втайне злорадствовал, глядя на муки сестры.
К шестому курсу ситуация изменилась: Гарри вдруг обнаружил в Джинни массу достоинств. Они стали встречаться, и Джинни расцвела на глазах. Смотреть на это было больно. Что она в нем нашла?
Рону хотелось задушить Поттера, когда он впервые услышал приглушенные стоны из-за плотно задернутой занавески на соседней кровати. Догадаться, кого именно в этот момент трахает Гарри, было несложно. Потом они стали пользоваться Заглушающими чарами, но Рон все равно не мог уснуть - тысяча демонов терзали его.
Но... Джинни ходила такая счастливая в тот год, что Рон, стиснув зубы, смирился. Если Гарри женится на Джинни, то, тем самым, он станет как бы членом семьи, а своим Рон прощал многое. Привык. И он все ждал, когда они объявят о своей помолвке. Может летом?
А потом все закончилось! Так же неожиданно, как и началось.
Рон не мог говорить. В горле стоял ком и только чуть дрожащие губы выдавали его волнение.
Вспыхнув, Гарри хотел прояснить ситуацию и немного развеять иллюзии Уизли по поводу его сестры, но промолчал - это было бы низко!
Рон же счел это очередным признанием своей правоты и скривил губы, глядя на юношу, опустившего глаза. С новым приступом ярости Рон обрушился на него:
- Я думал, что ты любишь ее и хочешь защитить таким способом! Объяснял тебе, что это неправильно! Убеждал, как дурак! Хотел, что бы вы всегда были вместе. И мама этого хотела, и папа. И что же? Ты теперь шарахаешься от нас, как от драконьей оспы! Как этот нищий сброд осмеливается вмешиваться в личную жизнь Великого хрена Гарри Поттера! - со злостью процедил Рон и, отвернувшись, смачно сплюнул.
- Джинни ты просто поимел и бросил, запудрив ей мозги о долге и чести! - решительно подвел он итог. - А сам уже клеишь новую дурочку. Тоже, между прочим, родственницу. Да еще на наших глазах! Ах, да - ты же Тот-самый-мальчик. Тебе все можно. Любой девчонке только свистни - будет твоя. Даже Гермиона... - тут голос Рона задрожал, и он умолк, отвернувшись.
О Гермионе он говорить не мог - он и так знал, кого бы предпочла Гермиона, будь у ней выбор. Только вот Гарри он этого никогда не скажет! Похоже, он сказал даже больше, чем намеревался. Рон замолчал. Молчал и Гарри, пытаясь переварить услышанное.
До них долетали музыка и смех. Свадьба шла полным ходом. Кому-то было весело.
Рон вдруг резко вскочил - он больше не мог здесь находиться. Не хотел. И он ушел. Молча. Совсем. Даже не обернулся.
А Гарри остался. Один... Немного погодя, он тоже встал и медленно поплелся на свет.
А еще он банально напился, пытаясь забыть злобный прищур холодных глаз - хотя для такого количества алкоголя, употреблённого в столь рекордно-короткие сроки, больше подходит определение «нажрался».
Гирлянда глицинии соскользнула с кирпичной оградки, и, оплетя зеленым кружевом полузасохшую орешину у калитки, исчезла в высокой, по пояс траве. Тонкий аромат еще тянулся шлейфом вдоль дорожки, мешаясь с запахом влажной земли и дерна, но у разбитого крыльца его сменило одуряющее благоухание роз. Точно стараясь прикрыть зияющее чернотой пепелище, разросшийся куст вытягивал поверх руин все новые и новые ветви.
Жалкий, потерянный, Гарри уныло бродил среди развалин, когда-то бывших его домом. Пара балочных перекрытий, груда искореженных плит, да каменный остов, погребенный под ворохом битого кирпича, щебня и прочего мусора, - вот и все, что осталось от обиталища Поттеров в Годриковой впадине.
- Вы что-то здесь потеряли, молодой человек? - раздался чуть дребезжащий старческий голос.
Гарри подскочил от неожиданности. У рассохшейся калитки, тяжело опираясь на крепкую трость, стоял высокий тощий старик - длинное черное одеяние, белоснежная полоска подворотничка, нагрудный крест, - и внимательно смотрел на него.
- Ничего, - облегченно вздохнув, Гарри опустил палочку - не маг.
- Променад, - резюмировал маггл.
Гарри на всякий случай кивнул. Старик, удовлетворившись кивком, слегка склонил голову и церемонно представился:
- Грейс. Уильям Грейс.
- А я Гарри… мм..., просто - Гарри. А вы, наверное, священник?
На холмах, утопая в зеленой кроне, среди прочих маггловских построек отчетливо выделялась островерхая кровля церкви.
- Я не голоден, - растерялся Гарри. Голосок бурно запротестовал, желудок несмело напомнил о себе негромким урчанием.
Очевидно, внутренний спор отразился на его лице - старик улыбнулся. Улыбка оказалась неожиданно теплой:
- Соглашайтесь.
«Да, да» - завопил голосок.
- Э... да, - промямлил Гарри, и четверть часа спустя уже сидел в небольшой гостиной.
Хозяин дома, предложив не стесняться, принялся накрывать на стол, то и дело вышаркивая из комнаты.
- Помочь? – вскочил, было, Гарри.
- Благодарю, не стоит, - отказался тот. - Привык, знаете ли.
От нечего делать Гарри начал озираться по сторонам.
Деревянная панель, выше - зеленый штоф. На выцветшей от времени ткани проглядывают темные пятна - следы картин или фотографий. Окна неплотно завешены бязью, мебель в белых чехлах, резной шкаф в углу - пуст, створки распахнуты настежь, рядом, на полу – связка книг, несколько картонных коробок, оклеенных клейкой лентой.
Стол у окна уже покрывала льняная скатерка с тонкой кружевной каймой, из носика высокого пузатого чайника поднимался тонкий парок, а из плетеной корзиночки вкусно пахло еще теплыми булочками - Гарри понял, что действительно проголодался, и когда прозвучало:
- Присаживайтесь поближе, - он охотно пересел к столу.
- Переезжаете? - полюбопытствовал, глядя, как старик разливает чай.
- Да, к сестре. Болеет.
- А дом как же?
- Сдам, - чуть пожал плечами старик и, подавая парню чашку, усмехнулся. - Правда, пока желающих нет. Вам дом не нужен, молодой человек?
Священник сделал глоток, чуть поморщившись, добавил сливок, и, сделав еще глоток, довольно кивнул. Разобравшись с чаем, он вновь переключился на Гарри.
- Вы ведь Поттер, правда? – то ли спрашивая, то ли утверждая.
Гарри обмер прямо с поднесенной ко рту чашкой. Следили! Забеленная маслянистая поверхность едва заметно заколыхалась - левая рука осторожно полезла под стол.
- Вы очень похожи на Джеймса Поттера, - словоохотливо объяснил тот, заметив смятение парня. - Кроме глаз.
- Глаза мамины, - сжимая в потной ладони палочку, механически отозвался Гарри… и вытаращил глаза. - Вы знали моих родителей?
- Скорее вашу маму, Лили. Лили Поттер, - улыбнулся священник. Улыбка вышла немного грустной. - Это я крестил вас много лет назад в той церкви, что вы видели на холмах. Она иногда заходила туда...
*
Он наткнулся на нее случайно, по рассеянности забредя во время ежевечерней прогулки в дальний уголок заброшенного сада, куда редко заглядывают охотники пеших гуляний. Фигурка в длинном плаще скорчилась на краю полуразвалившейся скамейки, худенькие плечики содрогались от беззвучных рыданий.
- Хотите чаю? - спросил он. Она тотчас замолкла и вскинула голову. По щекам еще катились слезы, а глаза - большие, зеленые, - были до того несчастные, что у него перехватило дыхание. Бедняжка. С минуту, немного по-детски приоткрыв рот, девочка удивленно разглядывала его, а затем, забавно пришмыгнув распухшим носом, молча кивнула головой.
Позже он увидел ее и в церкви – заметно робея, она долго стояла у входа, точно раздумывая, а потом все же вошла...
*
- А зачем?
Священник непонимающе посмотрел на него, потянулся к чаю.
- Зачем она приходила? - уже громче повторил вопрос Гарри.
- Она говорила с богом, - несколько высокопарно отозвался тот, снисходительно глянув на своего юного гостя поверх чашки.
- А о чем говорят с богом? Зачем приходят?
- Кто-то ищет покой, кто-то утешение, а кто-то замаливает свои грехи, - терпеливо пояснил старик.
- А о чем говорила она?
- Этого я сказать не могу, - голос был тверд. - Тайна исповеди.
- Тогда просто расскажите мне о них, - попросил Гарри. - Я ведь их совсем не знаю. Ни ее, ни отца. Только по колдо… по фотографиям, - быстро поправился он.
- Боюсь, я немного смогу рассказать - вашего отца я видел только раз, на крестинах. Он был с приятелем.
- Крестный, - улыбнулся Гарри. - Сириус!
- Кажется так, - несколько отрешенно кивнул служитель церкви.
*
Было заметно, что ни ее муж, ни его друг не одобряют эту затею. Оба шутили, громко смеялись, поглядывая на прихожан с той высокомерной уверенностью, по которой без труда определяешь толстосумов, - жизнелюбивые, беспечные, и совсем еще юные, почти дети.
Только вот отношения у них были далеко не детские. Это не бросалось в глаза, но, проведя много лет в закрытой школе для мальчиков, он безошибочно распознавал этот нарочито-небрежный взгляд из-под полуопущенных ресниц, неприметные касания.
В Джеймсе Поттере, несомненно, чувствовалась порода: тонкое нервное лицо, глаза с прищуром, невысокая, но ладно скроенная фигура. Второй - сероглазый, длинноногий, с темными волосами, небрежно перетянутыми шнурком; прядь строптиво свешивается к щеке, вызывая желание ее заправить. Таких не забывают.
И она... Лили... Тоненькая, гибкая, изящная, как фарфоровая статуэтка. Но глаза... Глаза смотрели жестко и недоверчиво. Девочка умела принимать решения и, более того, отвечать за них, несмотря ни на что. Только вот в самой глубине этих необыкновенных глаз таилась обида и боль, и еще, отчего-то, чувство вины.
«Она знает», - с нежностью и жалостью думал он, бережно окуная дите в купель.
Молодая женщина не сводила с ребенка тревожных глаз, не обращая внимания на подковырки скучающих друзей, и лишь заметив, что их трио так и притягивает взоры немногочисленных прихожан, что-то негромко прошипела на ухо супругу.
Джеймс нехотя кивнул и, чуть помедлив, лениво протянул:
- Ладно, хорош, Сири!
- Как скажешь, Сохатый, - легко согласился тот и пожаловался: - Надоело!
- Потерпи, Бродяга, скоро закончится. Потом повеселимся, обещаю, - и с легкой улыбкой собственника хлопнул парня по спине; рука, чуть задержавшись, скользнула вдоль позвоночника. Ничуть не смутившись, тот самодовольно усмехнулся в ответ.
Лили вздернула подбородок, губы сжались в тонкую черту.
«Странная семья, - подумалось тогда Грейсу. - Сложные отношения».
Рассказать обо всем этом юноше, сидящему перед ним? Зачем?
* - Ваш отец казался весьма неглупым молодым человеком, - священник говорил очень медленно, тщательно подбирая слова, - красивым, и очень уверенным в себе, - он облегченно умолк, и, обнаружив, что Гарри ждет еще каких-то слов, виновато отвел глаза. - Больше я ничего о нем сказать не могу.
Он, действительно, не мог сказать большего. Ни к чему ворошить грязное полуистлевшее белье людей, которых давно уж нет среди живых - у каждого в шкафу свои скелеты.
- А она? - жадно спросил Гарри. - Какая была она?
- Как солнечный луч в хмурый осенний день, - тихо отозвался старик. - Не красавица, нет, но ее лицо, особенно глаза, забыть невозможно. Она вся просто светилась от счастья с того дня, как вы появились на свет. Она очень вас любила!
Гарри задумался. Тогда, в думосбросе, Лили смотрела на Джеймса с таким отвращением. Позднее Люпин уверял его, что Джеймс изменился, перестал задирать людей ни с того ни с сего, и Лили начала встречаться с ним. Да и Сириус, хохотнув, подтвердил его слова. И все же… Ему давно уже хотелось задать кому-нибудь этот вопрос, но он сдерживался, понимая его неуместность. Да и кто мог сказать, как оно было на самом деле? Люпин? Вряд ли…
- Скажите, - Гарри в упор посмотрел на священника. - Мама любила моего отца?
- Почему вы об этом спросили? - ответный взгляд казался одновременно огорченным и озадаченным.
- Я хочу знать!
«Знай я раньше то, что я знаю теперь, я бы теперь не знал этого», - всплыло в памяти.
- Какой смысл ворошить прошлое? Они были вашими родителями и любили вас!
Старик рассеянно хлебнул уже остывший чай и устало откинулся на спинку стула.
*
Он не лгал. Они действительно любили этого мальчика. Все трое.
Лили, упрямо не желающая ни на минуту выпускать малыша из цепких материнских объятий, и даже приустав, с явной неохотой передавшая его отцу.
Джеймс, неуклюже, но осторожно державший сына обеими руками.
- Настоящий гриффиндорец, - убежденно твердил он, раздуваясь от отцовской гордости. - Крепкий, смышленый.
- Да, - снисходительно потрепав малыша по волосенкам, согласился Сириус. - Забавная кроха.
*
- Джеймс и Лили были очень достойными людьми, - чуть погодя добавил он с легкой укоризной в голосе. - Прошло уже столько лет, а я все еще вижу людей на развалинах вашего дома. Значит, о них помнят, а это главное!
- Да, вы правы, о них не забывают, - тихо произнес Гарри и вдруг замер. До него дошел смысл слов, произнесенных стариком. - Вы кого-то видели здесь?
- Естественно! - отрезал тот, резко меняя тон. Очевидно, тема была неприятна, и он явно пожалел, что затронул ее.
- А как они выглядели?
- Я видел здесь, по меньшей мере, пятерых людей, - нехотя ответил он. - Вернее четверых, потому что один из них - высокий худой мужчина в таком, знаешь, смешном старомодном сюртуке и длинном плаще, чем-то похожий на огромную летучую мышь - приходил дважды.
«Снейп?» - пискнул голосок.
- А когда?
Старик задумался.
- Первый раз я его увидел вскоре после несчастья, тогда, много лет назад, а второй – да вот, совсем недавно. День был, помнится, хороший. А он сидит на камнях, у развалин, и лицо у него такое...
Священник попытался подобрать определение, вспоминая некрасивое худощавое лицо с большим носом. Горечь, сожаление, боль, ненависть? Там было все, и он махнул рукой, так и не найдя подходящие слова.
- А потом он исчез! И тут же следом появился другой - хромой, уже немолодой и весьма сурового вида. Ах, да, у него еще что-то с глазами - какая-то травма. Я, правда, плохо помню, что было потом. Солнечный удар, наверное, - день был все-таки жаркий, - он пожевал губами и, чуть помолчав, добавил: - У меня, знаете ли, сложилось впечатление, что тот, первый, длинноволосый, поджидал здесь кого-то. И явно не этого старика. Он, кажется, даже выразился, увидев его.
Гарри был потрясен. Аластор Моуди? Что он здесь делал? Искал Снейпа? А откуда он знал, что Снейп здесь? И что здесь было нужно Снейпу? Кого он здесь ждал? Множество вопросов рождалось один за другим. И ни на одного не было ответа!
Заметно волнуясь, Гарри спросил:
- А кого вы еще видели здесь?
- О, это было давно, сразу после взрыва. Я тогда, стыдно признаться, испугался. Шутка ли - все стекла повылетали. Конечно же, я пошел узнать, что произошло, а там все в огне пылает! Ужас! Дом буквально трещит, вот-вот на куски развалился - чудом держится. И, вдруг, представляете, мужчина из огня ребенка выносит! И тотчас, следом - дом рушится!
- Хагрид, - сказал Гарри, грустно улыбнувшись.
- Не знаю, - раздраженным тоном. - Он мне не представился. Убедился, что мальчик в порядке, положил его на траву у ограды, и испарился. А кругом уже народ собирается - все бегут, кричат! Я уже почти было добрался до мальчика, но меня опередил какой-то огромный человек. Он, кажется, на мопеде был, - вспомнил старик. - Большом, таком, черном мопеде.
Гарри от неожиданности так и застыл с открытым ртом.
- Гарри, с вами все в порядке?
- Да, - Гарри, машинально захлопнув рот, растерянно посмотрел на священника.
- А как он выглядел, тот мужчина? Ну, который меня спас?
- Как король! – заявил старик, не задумываясь ни на секунду. – Такой статный, знаете ли, импозантный, в роскошном черном плаще. А волосы длинные и абсолютно белые. Он когда малыша осматривал, капюшон откинул, волосы и рассыпались. Он еще, помню, улыбнулся и что-то сказал малышу - а тот и плакать перестал!
«Нет! Нет! Нет!» - как заведенный, твердил голосок.
Только один человек полностью подходил под это описание, но мозг категорически отказывался признавать открывшуюся истину.
«Малфой?» - потрясенно пискнул голосок.
- Этого не может быть! - внезапно охрипшим голосом выдавил Гарри.
Умираю хочу еще! Сюжет интересен и не зациклен на одном действие, поражает и радует динамичность сюжета. И вааще я просто люблю пару Снейп/Гарри, Люциус/Гарри.
Раньше по пятницам в доме Сириуса было много народу - проходили собрания Ордена. Тогда еще был жив Дамболдор... Прошло так мало времени, но как все изменилось!
Сегодня была пятница - Гарри отправился в Хогвардс. Как-то незаметно он перестал фанатично посещать все заседания Ордена, ограничиваясь тем, что слышал от Гермионы или Люпина. Но за этот период у него накопилось много вопросов, и на часть из них Гарри надеялся получить ответ именно здесь.
Хогвардс был безлюден. Шаги юноши гулко отдавались в пустынных коридорах. Гарри постарался идти потише. Дойдя до кабинета директора, он привычно свернул в неприметный коридор, почти не бросающийся в глаза из-за великолепных сверкающих доспехов рыцаря, стоящего рядом.
«Слово и дело», - тихо пробормотал он пароль, остановившись у невзрачной двери в самом конце коридора. Дверь не открылась. Удивленный, юноша вновь произнес пароль - дверь по-прежнему не хотела впускать его.
«Забавно! Может пароль сменили?» - подумал он, пытаясь вспомнить, когда он был здесь в последний раз.
Пока Гарри предавался размышлениям, в коридоре послышались чьи-то шаги. Юноша моментально натянул на себя отцовский плащ. Ему не хотелось, что бы кто-нибудь видел, что он, как дурак, стоит перед запертой дверью.
Уже вполне можно было различить голоса. Гарри замер, чутко прислушиваясь.
- Ты уверен, что это был Снейп? - раздался резкий голос, кажется, Кингсли Шеклбота.
- Не совсем. Он аппарировал, как только заметил, что за домом следят, - во втором голосе прозвучали виноватые нотки - Люпин!
Мужчины уже появились в коридорчике и остановились буквально в двух шагах от него. Гарри затаил дыхание.
- А ведь Аластор оказался прав! Снейпу, действительно, нужен мальчишка, - довольным тоном произнес Кингсли. - Он-то хоть ничего не заметил?
- Я уже говорил тебе, Кингсли, у мальчика сейчас очень трудный период, - раздраженно ответил Люпин. - Он вообще ничего не видит!
- Дети! У них все периоды трудные - не понос, так золотуха, - хмыкнул Шеклбот со знанием дела.
- Гарри здоров, - холодно произнес Ремус. - Просто надо дать ему время прийти в себя.
- Лишь бы глупостей не наделал.
- Не беспокойся, все под контролем.
- Ну да ладно, это не мой геморрой, - улыбнулся аврор и уже серьезнее произнес: - И все же, я бы не стал во всем полагаться на Моуди. Он в последнее время сам не свой - на всех кидается, раздражается по пустякам.
- Согласен, бешеный, - кивнул Люпин и задумчиво добавил: - От него невыносимо разит кровью...
- Тебе видней! - многозначительно протянул Шеклбот. - Может экспериментирует? Ты же знаешь слабости старика - поймал пару магглов и работает.
- Я бы так не смог! - передернулся Ремус.
- Тебе никто и не предлагает - каждому своё, - засмеялся Шеклбот. - Послужил бы с мое в аврорате - такого бы насмотрелся. Дементоров не надо!
Заметив, что Люпину явно не по себе, он примирительно произнес:
- А насчет магглов не переживай - Аластор очень щепетилен на этот счет. Все заживит, залечит в лучшем виде - никто ничего и не поймет! Obliviate и все - свободен!
- Может, пойдем? Нас уже заждались, - заторопился Ремус, желая побыстрее оборвать неприятную тему.
- Как хочешь, - легко согласился тот и, подходя к двери, предупредил: - Дамам ни слова!
- А эти близнецы - затейники! - улыбнулся Кингсли. - Ты слышал пароль, который они предложили на прошлой неделе?
Дверь открылась, пропуская их, и Гарри больше ничего не услышал, кроме мягкого смеха Люпина и громкого гогота Шеклбота.
Гарри с трудом поднялся - затекли ноги. Туда он сейчас не пойдет - это точно! По его лицу сразу поймут, что с ним что-то не так. Пряча на ходу отцовский плащ, юноша направился подальше от Хогвардса – домой.
«Итак, что мне известно?» - размышлял Гарри, сидя на широком подоконнике в гостиной на Гриммаулд-плэйс.
«Ничего!» - честно признался он самому себе, чувствуя себя полным идиотом.
Призвав перо и пергамент, Гарри попросту стал записывать все, что узнал за это время. Дело пошло на лад - вскоре пергамент был весь исписан вдоль и поперек. Все, что он знал, уместилось в одном дюйме текста - далее шли бесконечные вопросы.
За ним по-прежнему присматривают - потому и согласились оставить его в этом доме. Люпин, еще, возможно, Гермиона, регулярно докладывают о нем на собраниях. Это было неприятно и попахивало предательством, но лучше смотреть правде в глаза: слова Аластора о победе любой ценой стали девизом этой войны.
Здесь появлялся Снейп, а значит, Моуди оказался, по-своему, прав, предложив устроить западню. Кстати, с чего он это взял? И что здесь было нужно Снейпу?
И еще - Снейп был в Годриковой лощине. С этого места у Гарри начинались сплошные вопросы. Что он там делал? Кого ждал? И откуда там взялся Моуди?
Старый аврор оказался не так прост, как казалось Гарри. Что он искал тогда в библиотеке? И почему Кингсли сказал, что Моуди изменился? То есть, как понял юноша, он стал еще более странным, чем обычно. А если это не он? Ну, как тогда, на четвертом курсе - Оборотное зелье?
Люпин произнес, что Моуди пахнет кровью. А ведь оборотни за версту чуют этот запах! Кингсли что-то объяснил ему про магглов. Этот момент был особенно непонятен - они там, что, людей пытают?
«Дикость какая-то - так можно до чего угодно додуматься! Они же не Пожиратели, в конце концов!» - оборвал свои размышления Гарри. Но мыслишка все равно не уходила, продолжая маячить в голове.
«Попрошу Добби последить за Аластором, - решил Гарри. - Чем он, в сущности, занимается?»
Оставался еще Люциус Малфой - пожиратель, сбежавший из Азкабана накануне освобождения, убив при этом кучу народа. Этот поступок казался Гарри верхом идиотизма!
«А может, он не знал об этом? - возникла резонная мысль. - Или те, кто ему помог бежать, были не в курсе? Министр говорил – «ниточки ведут в Орден». Значит, наоборот - знали и не хотели, чтобы Малфой разгуливал на свободе?»
Была еще одна новость, о которой вообще не хотелось размышлять.
«Как нибудь, в другой раз?» - с робкой надеждой спросил голосок, с готовностью приходя на помощь.
Но в другой раз не получалось - Люциус Малфой спас ему жизнь, вытащив Гарри из разрушенного дома. Полный бред! Долг жизни Люциусу-мать его-Малфою! Мм... да...
Гарри стал вспоминать все, что он помнил о подобном долге. Дамболдор как-то говорил ему, что между спасенным и спасителем возникает связь - придавая этому факту большое значение.
Гарри прислушался к своим чувствам, пытаясь понять, ощущает ли он эту связь. Никаких особливых чувств по отношению к Малфою он не испытывал - просто неприязнь. Разве что, время от времени, очень хотелось набить морду Драко Малфою. Интересно, а это считается? Тоже ведь - Малфой!
А может, он какой-то неправильный, ну, в смысле, неблагодарный? Дурсли ему часто твердили об этом!
Хотя, судя по Снейпу, любить при этом необязательно - у профессора вон как физиономию перекашивало, когда он его спасать кидался! Наверняка не от безумной любви. Просто долг жизни - и даже не Гарри, а его отцу.
Но с другой стороны, Червехвосту его долг не помешал порезать Гарри руку, взяв кровь для Волдеморта. Почему? Не было прямой угрозы жизни Гарри или он тоже не отличался особой благодарностью?
Все это было очень сложно - Гарри в очередной раз пожалел, что ему так мало известно о законах магического мира.
«Ладно, об этом – потом», - привычно подумалось ему, и он выбросил неприятные мысли из головы.
Раздался негромкий стук в дверь и Гарри, чертыхнувшись, пошел открывать. После последнего, столь неудачного посещения Хогвардса, Гарри, перерыв всю библиотеку, отыскал парочку подходящих заклинаний из семейного архива Блеков - полностью перекрыв свободный доступ в дом для всех без исключения. Это причиняло некоторые неудобства, поскольку теперь приходилось исполнять роль швейцара, но зато, без него попасть в дом стало невозможно. К сожалению, заклинания не являлись универсальными, и годились только для защиты родового дома Блеков. Но Гарри был рад и такому.
Стук повторился.
- Да иду я, иду! - разозлившись, громко крикнул Гарри.
На пороге стояла Гермиона. Вид у нее был был неважный - Гарри молча посторонился, пропуская девушку.
- Привет, - тихо произнесла она, не глядя на Гарри.
- Чай хочешь? - выпалил он первое, что пришло в голову.
Она кивнула и прошла на кухню.
- Читал?
С этими словами она вытащила из кармана газету. С первой страницы на него смотрела Нарцисса Малфой. Гарри сразу же узнал ее по характерному выражению лица. Юноша зашелестел газетой.
«Несчастный случай в Малфой-Мэноре.
Сегодня, 14 июля, около 10 часов утра, леди Нарцисса Малфой, супруга небезызвестного Люциуса Малфоя, разыскиваемого властями по обвинению в предумышленном убийстве, была найдена мертвой в своем родовом поместье Малфой Мэнор, Уилдшир, Юго-Запад Англии.
Прибывшие на место происшествия авроры установили следующее: накануне миссис Малфой навещала знакомых (кого именно, пока, к сожалению, установить не удалось). Вернулась она к вечеру того же дня. От ужина отказалась, сославшись на усталость и, отпустив прислугу, прошла в спальню. В живых ее больше никто не видел.
Тело мадам нашли домашние слуги в малой гостиной Малфой Мэнора. Леди Нарцисса полулежала в кресле, перевесившись через подлокотник. На ее лице застыло выражение ужаса.
Палочку миссис Малфой проверили на предмет непростительных заклятий, коих обнаружено не было.
Колдометики констатировали, что смерть наступила более 8 часов назад. Никаких следов насилия на теле покойной не обнаружено. Изменившееся до неузнаваемости лицо миссис Малфой сочли результатом органического порока сердца - подобное явление нередко сопровождает смерть от удушья и упадка сердечной деятельности.
Основываясь на данных экспертизы, следствие пришло к заключению о скоропостижной смерти.
Отчего она ни к кому не обратилась, учитывая, что в доме полсотни слуг, среди которых присутствуют и специально обученные оказывать медицинскую помощь, так и остается загадкой.
Допрошенная прислуга в один голос утверждает, что ничего подозрительного не заметили, посторонних не было, и в доме ничего не пропало.
Ни сын покойной, ни ее муж на месте происшествия не присутствовали.
Министерство Магии сочло необходимым опечатать поместье до объявления наследников».
Гарри дважды перечитал весь текст. Нарцисса Малфой мертва! Остановка сердца! Гарри вспомнил надменное лицо белокурой красавицы. На больную сердечницу леди Малфой никоим образом не походила. Может, министерские просто не хотят связываться с расследованием? Люциус Малфой сейчас явно не в фаворе.
- А про Малфоев что-нибудь слышно? - нетерпеливо спросил Гарри.
- Нет. Как в воду канули, - в голосе по-прежнему звучало безразличие.
- Я не верю, что Нарцисса умерла сама! - возбужденно заговорил Гарри. - Министерство наверняка что-то скрывает!
Он принялся выдвигать предположения, одно невероятнее другого. Гермиона слушала его, не перебивая, обеими руками обхватив чашку, словно пытаясь согреться. Вскоре он обнаружил, что она его не слышит, думая о чем-то своем.
- Гермиона, что случилось? - в лоб спросил он.
Она встрепенулась.
- Ничего.
- Рассказывай! - потребовал Гарри.
Она молчала, низко опустив голову и машинально проводя пальчиком по ободку чашки. Юноша начал терять терпение.
- Опять с Роном поругались? - стал уточнять он причину необычного поведения девушки. После злополучной ссоры Гермиона старалась не упоминать Рона. Гарри также старательно обходил тему «Рон» стороной.
Она отрицательно замотала головой, по-прежнему не поднимая глаз. Подсев к Гермионе, он решительно опустил руку ей на плечи и заглянул в лицо. Девушка всхлипнула и спрятала лицо у него на груди.
- Что с тобой? - ошеломленно повторил юноша, нерешительно обнимая Гермиону. От нервного напряжения ее трясло. Он неловко похлопал девушку по спине, пытаясь успокоить. Это возымело обратный эффект - Гермиона разразилась рыданиями. Гарри растерянно держал ее в объятьях, не зная, что предпринять - худенькое тельце сотрясалось от плача.
- Успокойся, Гермиона! - беспомощно повторил он, чувствуя, как рубашка на груди становится мокрой от слез. - Что произошло? Это Рон, да?
- Невилл! - прорыдала она, уткнувшись носом ему в грудь. - Он хотел... А она запретила... Потому, что грязнокровка...
Гарри пытался хоть что-нибудь понять из этих бессвязных восклицаний. При чем здесь Лонгботтом? А «она» - это, наверное, его бабушка? Интересно, что же все-таки стряслось?
Вскоре ему удалось кое-как успокоить ее и, напоив сладким чаем, уложить в гостиной на диване. Гермиона, совершенно обессилевшая после такой истерики, не сопротивлялась - спустя пять минут она уже крепко спала, заботливо укрытая пледом.
Гарри решил заскочить к мадам Помфри и взять у нее что-нибудь успокоительное. А заодно и проведать Добби. Мадам Помфри как-то предложила собрать для него небольшую аптечку. На всякий случай. Гарри пожалел, что сразу не захватил ее с собой. Сейчас этот ящичек оказался бы весьма кстати.
- Добби сделает все, что скажет ему Гарри Поттер, - преданными глазами глядя на юношу, пропищал эльф и, помявшись, произнес: - Добби знает Стика.
Заметив непонимание во взгляде Гарри, он с готовностью пояснил: - Мистер Моуди - господин Стика.
Гарри обрадовался.
- Так ты дружишь со слугой мистера Моуди?
- У Стика нет друзей. Мистер Моуди не разрешает Стику дружить с другими эльфами. Но Добби приходил к Стику. Мистер Моуди - плохой господин.
Добби зажал рот руками и испуганно затряс головой. Гарри быстро схватил эльфа в охапку, опасаясь, что тот по привычке начнет себя калечить. Добби затрепыхался и затих. Гарри рискнул спросить:
- Мистер Моуди бьет Стика?
Добби робко кивнул и поспешил объяснить: - Добби не знает. Стик говорит - он плохой эльф, не слушается господина.
- Ладно, об этом потом, - пробормотал Гарри заметив, что эльф опять занервничал. - Только постарайся, чтобы Аластор тебя не видел!
Добби кивнул и исчез.
* * *
Гарри направлялся к мадам Помфри. Дверь ее владений была неплотно прикрыта. Из-за нее доносились громкие голоса. Юноша нерешительно заглянул в щель. Он заметил профессора МакГоногалл, что-то бурно обсуждавшую с Аластором Моуди. Гарри впервые видел профессора в таком бешенстве - обычно сдержанная, МакГонагалл сейчас была похожа на разъяренную кошку.
Шизоглаз мрачно взирал на яростно жестикулирующую Минерву МакГонагалл. Вид у него был довольно странный - одной рукой он бережно поддерживал едва забинтованную вторую руку. Сквозь повязку проступила кровь. Плащ на нем забрызган грязью и местами разодран в клочья.
Не желая быть замеченным, Гарри отпрянул и, развернувшись, быстро пошел к выходу.
Без особых приключений он вышел из замка. Пробираясь в Хогсмит, юноша все раздумывал о подсмотренной сцене, как вдруг внезапно был остановлен радостным возгласом:
- Гарри!
Юноша обернулся. Рубеус Хагрид смотрел на него со счастливой улыбкой. Гарри почувствовал себя неловко. За всеми передрягами он совсем забыл о Хагриде.
- Ну, как ты, Гарри? Не заходишь, смотрю. Забыл, поди, о мне-то? - тяжело ступая, чуть обиженным тоном заговорил полувеликан, подходя ближе.
- Что ты, Хагрид! Я очень рад тебя видеть! - тепло улыбнулся юноша и, заметив в ответ недоверчивый взгляд, убедительным тоном добавил: - Правда, рад, Хагрид! Просто замотался немного...
- А! Ну, тогда ладно, - тут же успокоился тот и предложил: - Зайдешь? Чайку попьем?
Гарри замялся было, но не хотелось обижать Хагрида и он кивнул, соглашаясь.
Наливая чай в огромную чашку, Хагрид то и дело улыбался, посматривая на Гарри.
- А ты что заходил-то?
- К мадам Помфри! Аптечку хотел взять! - объяснил Гарри, мужественно вгрызаясь в печенюшку размером с тарелку.
- Заболел, что ли? - забеспокоился тот, внимательно вглядываясь в лицо юноши.
- Не-а, здоров! - успокоил его Гарри. - Так, на всякий случай!
Он был рад, что Хагрид ничего не говорит о Дамболдоре.
- Она мне такую же предлагала, - вспомнил Хагрид и рассмеялся. - А мне зачем? У меня, окромя поноса, сроду ничего не бывало.
Гарри подавился и тихонько положил печенье обратно, а полувеликан, ничего не заметив, продолжил:
- Хорошая она женщина, Помона-то, даром что нечистокровная! Она через это и замуж не вышла - одна живет. А по мне, так глупость все это!
Заметив недоуменный взгляд юноши, он пояснил:
- У грязнокровок, мол, сквибы рождаются! Чистокровные и забеспокоились - их и так раз, два и обчелся. Кому рисковать захочется?
- А что, у них, правда, рождаются сквибы? - заинтересовался Гарри.
- Говорят! - пожал могучими плечами Хагрид. - Тогда еще дед нынешнего Малфоя выпустил эту... как ее… мо-но-г-ри-фию.
- Монографию? - уточнил юноша.
- Во-во, - обрадовался Хагрид, но повторить не рискнул. - Ну, там он черным по-белому и расписал все. Коли, говорит, в роду нечистокровные есть, то сквибы там обязательно будут. Шум такой поднялся - во всех газетах писали! Обвиняли его в дискоди... десрити..., - Хагрид махнул рукой, - ну, короче, вроде он нечистокровных не любит. Оттого и наговаривает на них всякое! Особенно Августа Лонгботтом свирепствовала. Тогда она еще в министерстве работала - какой-то отдел возглавляла. Так вот брат ее как раз на нечистокровной женился. Та, вскорости, и понесла, - полувеликан, слегка подавшись к Гарри, понизил голос:
- А потом и вправду - сквибом разродилась! Скандал! Ну, тут Августа-то и задумалась. Еще бы - такое горе в семье!
- И чем все закончилось? - спросил Гарри, на лету ловя каждое слово.
- А ничем! Поговорили и забыли. Кто-то поверил - Малфои там, Блеки, Лестранжи. Тут же в закон рода ввели - запретом. Хотя у них и так отродясь нечистокровных в роду не водилось. Аристократы, мать их! - Хагрид поджал губы. - А некоторые продолжали жениться, как хотят - хоть на магах, хоть на не магах. Уизли, к примеру, или батюшка твой, - он улыбнулся.
- Бабка твоя, вообще-то, против была - у Поттеров-то до Лили примесей не было. Никаких полувейл или других полу - богатый чистокровный род. Да... - тут Хагрид замолчал, осознав, с кем говорит.
Гарри слушал, открыв рот - чаепитие оказалось на редкость познавательным. Кажется, он стал понимать причину истерики Гермионы.
- Ладно, заболтался я тут с тобой, а мне еще гиппогрифа кормить, - заторопился Хагрид, пытаясь закруглить разговор. - Кажись, я опять лишнего сболтнул.
- Ничего ты не сболтнул! - возразил юноша, в надежде услышать что-нибудь еще.
Хагрид только сокрушено покачал головой.
- А вдруг я надумаю жениться? - продолжал убеждать его Гарри. - Должен же я знать порядки?
- Оно, конечно, так! – нехотя согласился полувеликан. - Но ты лучше у бабушки Невилла все разузнай - очень грамотная женщина. Вы вроде как дружите с ним, с Невиллом-то?
Гарри кивнул и Хагрид обрадовался.
- Ваши бабушки тоже, кажись, дружили. Так ты ему письмо напиши - мол, навестить хочешь, а там уже и спросишь, - посоветовал он.
- Спасибо Хагрид! - с чувством произнес Гарри и поняв, что больше ничего нового не услышит, начал прощаться.
Гемиона уже проснулась, когда Гарри тихо вошел в комнату. Девушка неподвижно сидела, закутавшись в плед и поджав под себя ноги. Гарри уселся на полу возле нее и, привычно подтянув к себе колени, откинулся на сидение дивана.
- Как ты? - рискнул он нарушить гнетущую тишину гостиной.
- А, - без особого энтузиазма произнесла Гермиона, плотнее заворачиваясь в плед. - Ну и как там его зверушки?
- Нормально, - произнес юноша. Безразличие девушки его угнетало, и он решился: - Мы говорили не о них. Хагрид мне рассказывал о брачных традициях магов.
Гермиона зашевелилась. Гарри пересел на диван и быстро заговорил:
- Ты же умная, Гермиона. Как ты можешь верить в эту ерунду? Подумаешь, грязнокровная! Что с того? Какой-то Малфой написал чушь - все тут же и поверили. Это же Малфои! Они помешаны на своей родословной!
Закутанная в мягкий кокон, из которого торчала только голова, девушка слушала Гарри, не перебивая, и только грустно смотрела на него большими карими глазами.
- Что ты молчишь? Я не прав?! - горячился Гарри.
- Доминик Малфой получил признание благодаря широко известной монографии «Чистая кровь. Наследие предков». Она стала результатом многолетней работы целой исследовательской лаборатории, щедро финансируемой Малфоем. Ее можно найти в Запретной секции библиотеки Хогвардса, - без всякого выражения произнесла девушка монотонным голосом профессора Бинса.
- Я же не сквиб! - с возмущением возразил Гарри.
- Нет правил без исключений, Гарри, - едва заметно передернула плечами Гермиона. - Согласно исследованиям, вероятность появления детей, полностью лишенных магических способностей, рожденных в браках, заключенных между чистокровными магами и магглорожденными напрямую зависит от процентного соотношения магической энергии. По статистике, чем выше уровень магического потенциала - тем меньшая вероятность.
Гарри с уважением уставился на Гермиону - умная, блин, и что она в Гриффиндоре делала? С такими-то мозгами только в Когтевране учиться!
- Ну что тут непонятного! - раздраженно фыркнула девушка, заметив недоумение в глазах Гарри. - У твоих родителей были шансы пятьдесят на пятьдесят - ты вполне мог родиться сквибом. Если и твой ребенок будет от магглорожденной, то возможность иметь малыша - сквиба увеличится. Понятно? - устало произнесла она.
- Вполне, - кивнул Гарри. - Только нафига Малфою все это нужно было? У них с этим, вроде, проблем нет?
- Гарри, маги вырождаются! Почти все истинно чистокровные связаны между собой родственными узами. Это неизбежно ведет к вымиранию рода. Ты думаешь, почему в маггловских королевских династиях было столько идиотов?
- Вот-вот, - с пониманием вставил Гарри, закивав головой. - Малфой, Крэбб, Гойл - да почти весь Слизерин!
- Возможно, - не стала спорить Гермиона. - Но зато у полноценного чистокровного волшебника огромный магический потенциал. Особенно у последнего представителя рода - там такая родовая защита стоит!
- Как это? - не понял Гарри, чувствуя себя полным хаффлпаффцем.
- А ты что думаешь, они все по любви женятся? - с горечью усмехнулась девушка. - Магический потенциал выявляется примерно годам к пятнадцати. Плюс - минус два или три года - зависит от уровня. При поиске подходящей пары, помимо общеизвестных критериев - материальное состояние, связи, положение в обществе - составляются расчеты на совместимость: тесты, прогнозы, астрологические гороскопы. В общем, не до любви, - вздохнула она. - Потому-то и помолвку заключают заранее. Пока все рассчитают, уходит куча времени и галлеонов.
- А если, вдруг, выяснится, что они не подходят друг другу?
- Этим занимается очень узкий круг специалистов, хорошо знающих друг друга. Естественно, они делятся между собой информацией. Не пропадать же добру - такая работа проделана! Если что не так - тут же дают рекомендации, какие варианты для данного мага будут наилучшими, - Гермиона взглянула на Гарри и перевела - Чтобы уроды не рождались!
- Выходит, Драко Малфой - породистая скотина, результат селекции, а я так - случайная мутация? - возмущенно поинтересовался Гарри.
- Выходит - так! - она утешающе похлопала его по плечу. - Не огорчайся, это вполне полноценные маги и даже, как правило, гораздо жизнеспособнее и одареннее, чем чистокровные. Особенно если маг - единственный представитель рода. Магия как бы концентрируется в этом последыше, надеясь на возрождение рода. Волдеморт, к примеру, или Снейп - очень сильные маги, да и ты, пожалуй, не слаб.
- Значит, смешение крови все же выгодно? – заметно приободрился Гарри.
- Для долгосрочных планов улучшения магического потенциала сообщества в целом - возможно, - пожала плечами девушка, - а иметь наследника - сквиба для родителей - не особенно.
- И откуда ты все это знаешь? - с уважением, без всякого перехода спросил ее Гарри.
- Кое-что - из книг, а что-то - рассказали.
- Бабушка Невилла? - в лоб осведомился Гарри и тут же пожалел об этом. Глаза девушки подозрительно заблестели. Чуть помедлив, она кивнула и тут же резко отвернулась от него.
- Гермиона, может, расскажешь мне все? - тихо произнес Гарри.
- Невилл сделал мне предложение, - не оборачиваясь, глухим голосом проговорила она.
- С чего это вдруг? - брякнул Гарри. Девушка промолчала.
- Извини, - спохватился он. - А ты?
- Обещала подумать.
- А он? - подтолкнул ее юноша.
- Он меня в кафе пригласил, - Гермиона вновь замолчала, по-прежнему не глядя на него.
- Ну, - не выдержал Гарри. Ему надоело вытягивать из нее каждое слово.
- Ну и все! - раздраженно обернулась к нему девушка. - Вместо него на свидание явилась Алиса Лонгботтом и мы обо всем поговорили! Она же мне и прочитала эту небольшую лекцию о ритуалах и традициях, - она говорила очень быстро, словно боясь передумать.
- Я просто замечательная: умная, красивая и вообще - она мне желает только добра и счастья! Только не с Невиллом! У нее сын и сноха в психушке, и Невилл - все, что у нее осталось... Она не может рисковать! - Гермиона умолкла.
- Гермиона! - решился произнести Гарри. - Ты же не любишь его, я знаю! Рон ...
- А что ты вообще знаешь обо мне? - прошипела она сквозь зубы и глаза ее гневно засверкали. - Ты думаешь, легко быть грязнокровкой в Хогвардсе? Ты можешь быть хоть семи пядей во лбу - это ничего не меняет. Как клеймо - навсегда... Твоей маме очень повезло - подцепила молодого богатого мага из знатной чистокровной семьи. Так везет далеко не всем - обычно на них женятся вдовцы или очень бедные полукровки. Так что особенно выбирать не приходится, - она истерически рассмеялась. - Хотя можно, конечно, гордо остаться одной - как мадам Помфри, к примеру.
Гарри не знал, что сказать - любые слова утешения звучали бы глупо. Он с жалостью взглянул на девушку. Она сидела, забившись в уголок дивана - такая маленькая, несчастная, какая-то поникшая. Юноша протянул руку и бережно коснулся ее волос - мягкие, пушистые. Она всхлипнула, и он физически ощутил, как она меняется от его прикосновения.
- Поцелуй меня, Гарри! - неожиданно сказала она.
Он, опешив, уставился на нее. Мысль целоваться с Гермионой никогда не приходила ему в голову.
«Идиот, она сейчас обидится, - тут же встрял голосок. - Плакать будет. Оно тебе надо?»
Гарри потянулся к девушке и неловко ткнулся куда-то в щеку. Она резко вздохнула и решительно стянула с него очки. Несколько секунд она во все глаза смотрела на него, плотно обхватив лицо юноши ладонями. Гарри зажмурился, чувствуя нежные податливые губы. Она пылко прижалась к нему всем телом. От нее исходил жар...
Он боялся шелохнуться. Ощущения были непривычными - все равно, что целоваться с Роном. Зачесался нос.
Видимо, девушка что-то почувствовала - резко отпрянула от него и отвернулась.
- Гермиона, - робко позвал Гарри.
Она сделала какое-то непонятное движение руками, словно отталкивая что-то. Гарри замер.
- Я совсем не нравлюсь тебе? - тихо спросила она чуть погодя, не поднимая глаз.
- Ну что ты! - запротестовал он. - Нравишься! Просто... - он честно попытался передать свои ощущения. - С тобой все по-другому, понимаешь? Не так, как с Джинни или другими... Ты для меня как... сестра, что ли...
Гарри смущенно умолк, с надеждой заглядывая ей в лицо. «Она поймет, - думал он. - Не может не понять».
Гермиона смотрела на него с каким-то совершенно непонятным выражением - с укоризной и каким-то замешательством, словно ей было стыдно, но она пыталась это скрыть. Он опустил глаза, чувствуя себя виноватым - как будто он не оправдал ее ожиданий, что ли. А когда поднял - лицо девушки приняло замкнутое отчужденное выражение и она вновь стала похожа на ту Гермиону, которую он знал.
- Все в порядке, Гарри! - отчетливо произнесла она. - Обычная женская истерика. Больше не повторится. Не обращай внимания.
Она вымученно улыбнулась, и он сделал вид, что поверил ей. Так проще. Во всех отношениях.
Идею навестить Луну подкинула мадам Пинс. А заглянуть в библиотеку - Гермиона. После того, как в старых подшивках Гермиона обнаружила заметку об Эйлин Принс, она еще больше уверовала в силу печати. Твердо решив просмотреть все статьи и заметки того времени, она рискнула попросить у мадам Пинс газеты на время каникул.
- Это невозможно, - возмущенно вздернув подбородок, заявила библиотекарь. - Вы знаете правила, мисс Грейнджер.
- А можно мне приходить сюда летом? - робко спросила девушка.
- Боюсь, и это невозможно, - сухо ответила мадам Пинс, покачав головой. - У меня престарелая мать в Лондоне. Я планирую навестить ее в ближайшее время. Приходите осенью, мисс Грейнджер.
Зашедший якобы случайно Филч злорадно улыбнулся, глядя на вытянувшееся личико Гермионы. Вроде мелочь, а приятно.
Трудности девушку никогда не пугали. Она прямиком направилась на Гриммаулд-плэйс.
- Прочитать ВСЕ газеты за последние пятьдесят лет? - в голосе Гарри звучал неприкрытый ужас.
«Она сошла с ума!» - с благоговением констатировал голосок.
- Предлагаешь остановиться на первоначальном варианте? - ехидно поинтересовалась Гермиона. Заметив недоумение на лице юноши, она пояснила: - Опрос Пожирателей, помнишь?
Гарри едва заметно передернул плечами. Настырность Гермионы порой неимоверно раздражала.
- Один я все это читать не буду! - сразу предупредил он.
- Тебе и не придется, - хладнокровно ответила она.
Гарри сдался.
- Гарри! Будь настойчивее. Тебе она не откажет, - напутствовала юношу Гермиона, отправляя его в Хогвардс.
Увидев перед собой Золотого мальчика, мадам Пинс нахмурилась. Услышав от него просьбу «дайте-мне-что-нибудь-почитать-на-лето-например- вон-те- старые-подшивки-на-нижней-полке», она поджала губы.
- Это не принято, мистер Поттер, - скорбно произнесла она. - Библиотека Хогвардса не выдает книги на дом.
Явное нежелание расстаться с газетами пятидесятилетней давности заметно освежило ее память. Она тут же сообщила, что Лавджой Лавгуд - редактор «Придиры» - коллекционирует газеты и журналы.
Гарри подумал, что, возможно, редактору «Придиры» известно немало интересного. Вспомнив, как Хагрид предлагал наладить переписку с Невиллом, он отправил Хедвиг с приветом, но не к Лонгботтому, а Луне Лавгуд.
Долго напрашиваться не пришлось. Почти тотчас же он получил пространное письмо, в котором, помимо разной чепухи, содержалось приглашение навестить ее. Гарри тут же им воспользовался.
* * *
- Я и не ожидала, что ты придешь, - с потрясающей простотой сказала Луна, с изумлением воззрившись на него. - Я ведь просто так пригласила, из вежливости. Никогда не писала писем.
- Мне уйти? - проходя в комнату, поинтересовался Гарри.
- Ни в коем случае! - решительно заявил Лавгуд - старший, в силу профессии быстрее оправившийся от шока, вызванного неожиданным появлением гостя. Он был в домашнем халате и ужасающих мохнатых тапочках с физиономией гнома. - Я сейчас вернусь! - и редактор «Придиры», шаркая ногами, быстро вышел из комнаты,
Гостиная Лавгудов напоминала нечто среднее между лавкой «Горбин и Бэрк» и Выручай - комнатой.
Освещалась она замысловатой бронзовой люстрой из причудливо переплетающихся веточек, бабочек, свеч и паутины, толстым слоем лежащей на них.
В центре стоял массивный стол, окруженный четырьмя довольно таки безобразными стульями, заваленный перьями, книгами, пергаментом. Край стола был расчищен и на нем лежал поднос с остатками завтрака.
Гарри принюхался.
«Каша», - безошибочно определил он.
«Подгорела», - тут же предупредил голосок.
Справа от камина находился продавленный диван с выцветшей обивкой в мелкую клеточку. Рядом - пара разномастных кресел. Одну из стен полностью закрывали высокие старинные шкафы, по большей части забитые книгами и какими-то приборами непонятного назначения. Верхушку крайнего дальнего шкафа уверенно венчало основательно побитое молью чучело грифона, находившегося здесь, видимо, для красоты.
На каминной полке - шаткая конструкция ( другого определения Гарри просто не смог подобрать) из пробок от сливочного пива и алюминиевых жестянок от маггловских напитков. Никакого эстетического чувства она не вызывала.
В глаза бросалось множество подшивок старых газет и журналов. Даже в уменьшенном виде они занимали все нижние стеллажи. Часть из них штабелями лежала на полу, вдоль стен, угрожая в любую минуту обвалиться. Гарри покосился на бумаги. Затея Гермионы нравилась ему все меньше и меньше.
Луна неуверенно улыбнулась. Удивление на ее лице, возникшее при виде Гарри, успело смениться на обычное - отрешенно-безмятежное. Она открыла было рот, желая что-то сказать.
- Чай - буду! - предотвратил ее вопрос Гарри.
- Чая нет, - огорчилась она. - Компот хочешь?
- Давай, - пожал плечами Гарри, поглядывая по сторонам.
Луна поспешила за компотом. С полпути она вернулась.
- А может, ты голоден? - спросила девушка. - У меня каша есть - гречневая, с молоком.
- Не стоит, спасибо, - вежливо отказался Гарри, прислушиваясь к внутреннему голосу.
- Это я сама сделала! – забыв о компоте, сказала Луна, привлекая внимание юноши к непонятному сооружению. - Скульптура называется «Мантикора».
- Красиво, - проявил вежливость юноша, еще раз кинув взгляд на пивного монстра.
- А это - папино хобби, - просияв, она подошла к шкафу и указала рукой на газеты.
- А у вас тут здорово! - пробормотал Гарри, чувствуя, что краснеет.
- Тебе, в самом деле, нравится? - спросил ее отец, входя в гостиную. Он уже успел переодеться в обычную темную мантию. Гарри обреченно кивнул. Его начало охватывать дурное предчувствие.
- Луна, ты предложила что-нибудь нашему гостю?
«Только предложила», - хмыкнул голосок.
Гарри тактично промолчал. Луна, ойкнув, поспешила на кухню.
- У нас не часто бывают однокурсники дочери, - извиняющим тоном заметил Лавгуд.
Гарри с пониманием кивнул головой. Он, тоже, пожалуй, нескоро навестит их еще раз.
Лавгуд тут же с воодушевлением начал рассказывать о своей коллекции. Он собирал газеты и журналы, издаваемые в волшебном мире. В ней были экземпляры, выпущенные сто, двести, и даже триста лет назад. О них он говорил с особой гордостью.
- А как у вас обстоят дела с современной прессой? - вяло поинтересовался Гарри, вот уже битый час безуспешно пытаясь направить разговор в нужное русло.
- Все до единого выпуски наиболее известных изданий: «Пророк», «Ведьмополетен», «Оракул», ну и, разумеется «Придира», - с нескрываемой гордостью похвастался он.
Через три часа Гарри еле унес от них ноги, выпив около трех литров компота, и получив массу полезной информации. В одном Гарри оказался совершенно прав - Лавгуд действительно знал немало интересного. Вот только Гарри совершенно не интересовали Бундящие шилы, Пухлые заглоты и способы размножения Головоногих амблистом.
Лавгуд плотно жил в своем иллюзорном мире, где нет места таким ужасам, как Темный лорд и его слуги.
«С паршивой овцы хоть шерсти клок», и Гарри, ретируясь, захватил с собой подшивки «Пророка» за последние пятьдесят лет. Разумеется, в комплекте с «Придирой», которую ему всучил улыбающийся Лавджой Лавгуд. Почитать на досуге.
Было очень раннее утро, и Гарри еще крепко спал, когда его неожиданно разбудил шум у входной двери. Кто-то с силой тарабанил в дверь.
«Может, не впускать?» - пришедшая в голову мысль показалась невероятно соблазнительной.
Шум повторился.
Поспорив для приличия с совестью, безнадежно проигравший юноша, отчаянно зевая и подслеповато щурясь, поплелся к входной двери под жалобные причитания голоска.
- Гарри, ты как? Все нормально? - едва переводя дух, взволнованно спросил Люпин, торопливо заходя в дом.
Здоровый сон отрицательно сказывался на мыслительных способностях Гарри. Он тупо уставился на Ремуса.
- Да, - широко зевнул юноша. - А почему вы спрашиваете?
- Так просто, давно не виделись, - уклончиво ответил тот, быстро обведя глазами обстановку. Вид заспанного юноши - в мешковатой полосатой пижаме и тапочках на босу ногу - немного успокоил его.
«Действительно, давно!» - с удивлением вспомнил Гарри. Вот уже почти неделя, как к нему не наведывались ни Люпин, ни Гермиона. Пару раз ему, правда, показалось, что он видел Мундунгуса, но тот, вроде, в Азкабане и Гарри решил, что ошибся. В тот день он как раз навещал Лавгудов.
- Я побуду здесь немного, ты не против? - громко спросил Ремус, тактично отрывая юношу от раздумий.
- Конечно, - спохватился Гарри. - Проходите, я сейчас, - уже на ходу бросил юноша, кинувшись переодеваться.
Четверть часа спустя он присоединился к Люпину. В гостиной царила тишина, прерываемая лишь шелестом переворачиваемых страниц, да негромкими возгласами Люпина, типа «ага», «гм» и тому подобное.
- Чем это ты тут занимаешься? - отрывая глаза от газеты, поинтересовался Люпин, окидывая гостиную, заваленную коллекцией мистера Лавгуда, выразительным взглядом.
- Газетки почитываю! - как можно простодушнее ответил Гарри.
Ремус поднял с полу очередную газету и принялся ее рассматривать. Посмотрев на дату, он хмыкнул.
- А что, посвежее ничего не нашлось? - миролюбиво произнес он, откидываясь в кресле.
Пожав плечами, Гарри опустился на диван. В дверях показалась лысая голова эльфа. Юноша нахмурился.
Гермиона после того злосчастного поцелуя больше не появлялась. Вяло пролистав из полученной от Лавгуда макулатуры пару газет, Гарри задумался. Один он все это не осилит. Вздохнув, Гарри решил таки вызвать Кричера. Вот уже несколько дней эльф прилежно перебирал груду бумаг, откладывая каждую газету, где речь шла о Томе Риддле или Пожирателях.
- Хозяин, Кричер сделал все, как ему было приказано, - кланяясь, эльф почти касался лбом ковра. - Потому, как ему выбирать не приходится, - привычно забормотал он, складывая возле Гарри очередную стопку газет.
- Заткнись и убирайся! - коротко приказал ему юноша. Кричер послушно вышел из комнаты, походя бросив на Гарри полный ненависти взгляд.
Ремус поднял брови.
- Круто ты с ним!
- Вы еще не видели, как с ним Моуди обращается! Кричер его до смерти боится.
- А когда ты его видел? - быстро спросил Люпин, резко вскинув голову.
- Пару дней назад, - удивленно протянул Гарри. - Он здесь почти весь день провел. Кричера зачем-то гонял, - вспомнил он.
Аластор Моуди появился почти под вечер. Они мирно поужинали. Моуди был довольно благодушно настроен и даже похвалил стряпню юноши. Картошка, правду сказать, немного подгорела, а мясо, напротив, было не прожаренным. Гарри, на радостях, вывалил ему почти все содержимое сковороды.
Потом они перешли в гостиную. Газеты аврора заинтересовали. Он принялся быстро просматривать подшивки, время от времени хмыкая или громко восклицая. Возмущенный тем, что про него явно забыли, Гарри отправился спать.
Шизоглаз так и не ложился, понял Гарри, разбуженный громкими воплями Кричера. Когда юноша, сломя голову, влетел в гостиную, Моуди невозмутимо восседал в кресле. Эльфа в комнате не было.
- Что случилось? - едва переводя дух, спросил он.
- Кричер крыс боится, - спокойно ответил аврор. Гарри изумленно воззрился на Моуди:
- Здесь нет крыс!
- Потому и боится, - констатировал Моуди, поднимаясь. - Я, пожалуй, пойду.
Кричера юноша нашел сразу. Эльф сидел на полу в своей каморке, бессмысленно уставившись в стенку и, крепко обхватив себя обеими ручками, покачивался из стороны в сторону.
Гарри ничего не добился. Кричер попросту не слышал его. Махнув рукой, юноша оставил его в покое. Эльф просидел так до самого вечера, все так же бормоча одну и ту же фразу.
На следующий день Кричер вел себя, как обычно. Гарри был озадачен. Приказав домовику заняться газетами, Гарри прислушался.
- Щенок Поттер! Думает, что он хозяин. Ох, бедная моя госпожа, как бы она плакала, если бы увидела, кому досталось родовое гнездо благороднейшего и древнейшего рода Блэков...
- Я все хотел спросить, - помявшись, нерешительно произнес Гарри. - Моуди - он, вообще, как, нормальный?
- Почему ты спрашиваешь? - в тоне Люпина сквозило неподдельное изумление. Он выжидательно посмотрел на юношу, заметно напрягшись.
- Не знаю. Он со странностями, - Гарри не смог подобрать нужного слова и потому попросту покрутил пальцем у виска.
- Он тебе ничего не сделал? - резко спросил Люпин.
Гарри опешил.
- А что он мне мог сделать?
Люпин предпочел не отвечать. Неопределенно пожав плечами, он вновь уткнулся в газету.
Гарри выразительно хмыкнул, продолжая сверлить его взглядом. Люпин, вздохнув, поднял глаза.
- У него Пожиратели всю семью вырезали, - нехотя произнес он и тут себя поправил: - Вернее, почти семью.
- Когда?
- Давно, - чуть помолчав, ответил Люпин. - Еще во времена Первого Ордена Феникса.
Заметив, с каким интересом слушает Гарри, он добавил:
- Аластор тогда за одной ведьмой ухаживал, из отдела экспериментальных чар. Эмели. Редкая умница. Ее Пожиратели до безумия довели, - посчитав, что сказал достаточно, Ремус умолк.
- И... - подтолкнул его Гарри. Люпин вздохнул. Гарри, порой, очень напоминал ему Лили. Та тоже всегда добивалась свого. Всеми правдами и неправдами.
- Кое-какие разработки показались Волдеморту перспективными и Эмели начали вербовать, -произнес, наконец, Люпин, - Она отказалась. Моуди предложил ей переехать к нему, но Эмели медлила. Думала - обойдется. А в один ужасный день Аластор над ее домом метку обнаружил. - Люпин замолчал. - У нее дочка была. Эйрин. Шустрая такая, - Ремус вздохнул, - я ее видел... Ей еще и десяти не исполнилось.
Люпин вскочил и нервно прошелся по комнате. Остановившись у окна, он задумчиво провел пальцем по грязноватому стеклу. Гарри следил за ним, чуть подавшись вперед.
- Групповое... - отрывисто бросил Люпин, - девочка сразу умерла. От ран. А Эмели - в больнице. Так и не пришла в себя.
- Она жива?
- Лучше бы умерла. Но… - он стиснул руки. - Напротив Лонгботтомов. В соседней палате.
Люпин вновь уселся в кресло
- Аластор чуть с ума не сошел - думали в Мунго закончит. Пил по-черному. Дамболдор помог - вытащил. Аластор к работе вернулся. Только озверел вконец. У него Пожиратели во время допроса дохли, как докси.
Люпин просительно посмотрел на Гарри:
- Давай не будем об этом, хорошо?
Гарри был потрясен.
- А сейчас она как? - выдавил он.
- Нормально! - с легкой гримасой ответил Ремус. - Время лечит, - тон был неубедительный.
Еще немного поболтав с Гарри, Люпин засобирался. Он явно был чем-то встревожен, но пытался утаить это от юноши.
- Гарри, - слегка помявшись, произнес он. - Ты не мог бы пожить в Хогвардсе? Хотя бы несколько дней?
Гарри навострил уши.
- А что случилось?
- Я пока не могу тебе ничего рассказать. Я и сам еще, толком, ничего не знаю, - Люпин отвел глаза. - Но, поверь мне, это очень важно!
- Что-то серьезное? - нахмурился юноша.
Вместо ответа Люпин просто кивнул.
- Я могу просто никуда не выходить, - предложил Гарри, изнывая от любопытства.
Ответа он не услышал. В дверь постучали.
- Я сам! - быстро произнес Люпин, проворно бросаясь к выходу.
«Попробуйте!» - хмыкнул про себя Гарри, направляясь следом за ним.
Привалившись к стенке, он с удовольствием наблюдал, как Люпин возится с дверью. Вновь раздался стук. Люпин чертыхнулся.
- Может, мне удастся? - невинным тоном поинтересовался юноша. - Она в последнее время что-то заклинивает. Старая стала, наверное!
Люпин с интересом взглянул на Гарри и, нетерпеливо кивнув, встал с палочкой наготове.
- Да я это, Ремус, я! - раздался звучный голос Кингсли. - Вы что там, уснули, что-ли?
Дверь широко распахнулась, и Кингсли буквально ввалился в холл.
- Развлекаетесь? - ворчливо произнес он, отряхивая мантию.
Гарри чуть отошел. На всякий случай. Люпин, напротив, подался вперед.
- Ну, как? - спросил он, с надеждой глядя на аврора.
- Поживет еще, - невозмутимо ответил тот. - Я его в Мунго отправил. Ему кто-то память стер. Начисто. Ни хрена не помнит!
- Может, оклемается?
- Вряд ли, - с сомнением покачал головой Кингсли, - хотя, кто его знает!
- Э... ничего, что я тут стою? - не выдержал Гарри. Оба немедленно развернулись к нему. Гарри выжидательно уставился на них, покручивая в руках палочку.
- На Мундунгуса напали, когда он присматривал тут за ... мм..., - принялся, было объяснять Люпин, но смутился и умолк.
- Когда он на задании был, - спокойно закончил фразу Кингсли.
- А что за задание? - в упор спросил Гарри.
- А вот это тебя уже не касается! - отрезал аврор. Гарри насупился.
- Может, ты уже пойдешь собираться? - попытался смягчить ситуацию Ремус.
- Никуда я не пойду, - мрачно заявил Гарри, отвернувшись.
- Гарри, здесь становится небезопасно, - терпеливо начал уговаривать его Люпин.
- А что, раньше было по-другому? Что, собственно, изменилось?
- Наземникус в Мунго, а Моуди пропал! - теряя терпение, рявкнул Кингсли. Ему надоело рассматривать затылок Поттера.
Гарри немедленно развернулся.
- Как? Когда?
- Найдется, не переживай! - успокаивающим тоном произнес Люпин, с укоризной поглядев на Шеклбота.
- Уже больше суток о нем не слуху, не духу, - мстительно добавил тот, направляясь к выходу. - Ну, так что, вы идете?
Бечено только 3 главы. После приезда обещает отбетить все, что есть. Так что за орфографию сильно не бейте. А пока читайте продолжение. Возможно понравится. Только сразу предупреждаю - мрачновата.
На первый взгляд в кабинете Дамболдора все осталось неизменным: по-прежнему негромко жужжат и мерцают серебряные приборы, в стеклянном ящике поблескивает меч Гриффиндора, и Шляпа Годрика мирно пылится на полке позади письменного стола.
Только вот атмосфера неуловимо изменилась. Поблекла. Свет уже не так ярко заливает небольшую комнату - плотные шторы густого красного цвета занавешивают окна. Исчезли солнечные зайчики, бликовавшие на золоченых рамах портретов прежних хозяев кабинета, среди которых - застывшее изображение последнего директора школы Хогвардс.
- Поттер, поживете пока в своей прежней спальне. Я распоряжусь. Эльфы приготовят вам все необходимое, - голос профессора МакГонагалл прозвучал сухо, отрывисто.
Гарри кивнул, неохотно отрывая глаза от большого портрета в позолоченой раме - спокойное лицо в обрамлении седых волос, крючковатый нос, внимательный взгляд голубых глаз из-под очков-половинок.
- Почему он не двигается? - Гарри не заметил, как произнес это вслух.
- Не хочет, - поспешил с объяснениями Люпин.
- Такое разве бывает? - в голосе юноши прозвучало недоверие.
- Все бывает, Гарри, - отозвался Люпин.
МакГонагал промолчала, чуть заметно пожав плечами.
«Она вполне здесь освоилась, - отметил про себя Гарри с оттенком легкой неприязни. - И изменилась».
Худощавая фигура МакГонагал стала еще прямее. Голос - резче. А на тонком лице явственнее обозначились морщины - глубже пролегли складочки, идущие от крыльев носа к вечно поджатым губам.
- Есть какие-нибудь известия об Аласторе? - негромко обратился Ремус к профессору МакГонагал.
МакГонагалл отрицательно покачала головой.
- Я посылала Артура к нему домой. Он там не появлялся.
- Его наверняка похитили Пожиратели, - выпалил Гарри, привычно вмешиваясь в разговор.
- Возможно, - напряженно сказала МакГонагалл, сдвигая брови. Она нервно поправила бумаги, лежащие на столе. Гарри заметил, что руки профессора слегка подрагивают.
– В связи с этим, Поттер, я не рекомендую вам покидать пределы Хогвардса. Нам не нужны новые осложнения.
– Думаю, тебе следует отдохнуть, - повернулся к Гарри Люпин
- Я хочу знать, что происходит! - негодующе воскликнул Гарри.
Профессор МакГонагал выпрямилась в своем кресле. В лице – ни следа дружелюбия.
- Все, что вам необходимо знать, Поттер, - звенящим от напряжения голосом произнесла она, - вы узнаете в свое время.
- А когда оно наступит? - разозлился Гарри, прилагая все силы к тому, чтобы не устроить погром. - Мое время?
- Подожди меня пока у себя, хорошо? – Люпин успокаивающе положил руку на плечо юноши. Гарри демонстративно развернулся, скинув руку.
- Не буду вам мешать, - отрывисто бросил он, покидая некогда гостеприимный кабинет директора Хогвардса. На прощанье он, не сдержавшись, изо всех сил хлопнул дверью.
Гарри стоял у распахнутого окна гриффиндорской спальни. На вытянутой руке, крепко вцепившись острыми когтями в рукав мантии, сидела Хедвиг.
- Ты там не скучай, ладно? - юноша ласково поглаживал белоснежное оперение птицы. - Мы здесь долго не задержимся.
Хедвиг, негромко ухая, с пониманием таращилась на него желтыми глазищами. Наконец, несильно ущипнув Гарри за палец, сова улетела.
Так и не закрыв окно, Гарри с ногами забрался на кровать. На полу стояла пустая раскрытая клетка. Нераспакованная сумка с вещами - пара футболок, да джинсы - сиротливо лежала рядом. Покосившись на соседнюю кровать под высоким красным балдахином, он вздохнул. Ему не хватало друзей.
- Обустроился? - прервал его размышления вошедший Люпин.
- Угу, - отозвался Гарри, не двигаясь с места.
Люпин огляделся. По губам скользнула легкая улыбка.
- Давно я здесь не был...
Гарри поднял глаза. Люпин, подойдя ближе, присел на краешек кровати.
- На твоем месте спал Джеймс, - Ремус слегка коснулся покрывала. - Там, - кивнул он в сторону кровати Рона, - Сириус.
Он замолчал. Солнце, щедро заливающее комнату, высвечивало поредевшие седые пряди в волосах цвета осенней листвы.
- Знаешь, - задумчиво вымолвил он, - столько лет прошло, а я все помню...
- Я хочу вернуться на Гриммаулд-плэйс, - жестко произнес Гарри, прерывая мечтательный настрой Люпина.
Ремус удивленно взглянул на юношу.
- Это ненадолго, Гарри, - сдержанно произнес он.
- Мне здесь не нравится, - нарочито-капризным тоном произнес Гарри.
- Ты уже не ребенок... - нахмурился Люпин.
- Только что в кабинете директора вы мне доказывали обратное, - вспыхнул юноша. – «Все, что вам положено знать, Поттер, узнаете в свое время», - передразнил он профессора МакГонагал. – Дамболдор вел себя иначе.
Гарри со злостью отвернулся. Ремус вздохнул. Тонкие пальцы стиснули край покрывала.
- Не стоит злиться на профессора МакГонагалл, Гарри. Ей сейчас очень нелегко. Министерство настаивает на закрытии школы. Родители присылают кучу писем, требуя гарантий безопасности для детей. Чуть ли не ежедневно профессору приходится бывать в министерстве: просить, убеждать, настаивать. Вся на нервах. А ведь она уже далеко не девочка, - он отбросил с лица прядь волос. - Да и руководство Орденом тоже отнимает много времени. А тут еще нападение на Наземникуса, и Моуди куда-то исчез... - он перевел дух и вопросительно взглянул на Гарри.
- Понимаешь?
Гарри, за все это время не проронивший ни слова, неохотно кивнул. Люпин чуть улыбнулся и, протянув руку, ласково потрепал юношу по волосам.
- Значит, Хогвардс все же закроют? – проронил Гарри.
- Не исключено.
Юноша встал и подошел к окну.
Хогвардс. Мощное каменное основание смягчают высокие башни, симметрично расположенные по углам замка. Тонкие шпили гордо взмывают ввысь. Широкая озерная гладь отливает серебром. Вдали темнеет полоска леса...
Сзади бесшумно подошел Люпин. Гарри не шелохнулся. Несколько минут они молча любовались пейзажем.
- Красиво.
- Ага...
- Гарри, - поколебавшись, начал Люпин. - Меня какое-то время здесь не будет...
Юноша промолчал. Так и не дождавшись ответной реакции, Люпин, помявшись, продолжил:
- Я прошу тебя не выходить за территорию школы, - внимательно глядя на юношу, словно пытаясь загипнотизировать, произнес Ремус.
- Договорились?
- Договорились, - эхом отозвался юноша, не оборачиваясь.
- Постарайся ни во что не встревать, Гарри.
Люпин тихо вышел, плотно затворяя за собой тяжелую двухстворчатую дверь. Юноша вздохнул.
Почти тотчас же раздался негромкий хлопок. Гарри резко обернулся - Добби.
Эльф казался растерянным и перепуганным. Обычно щеголевато одетый, сейчас он выглядел на редкость неопрятно. Вместо замысловатых шапок и натянутых один на другой свитеров, на нем была лишь невообразимо мятая серая футболка, натянутая наизнанку. Головной убор отсутствовал вовсе. Видимо, в спешке, эльф попросту забыл о его существовании.
- Добби все видел, - с ходу выпалил эльф, даже не поздоровавшись. В огромных глазах отражался страх. - Гарри Поттер должен идти с Добби.
- Добби знает, где мистер Моуди, - зачастил тот, в панике запрыгивая не кровать. - Нужно идти с Добби.
- Куда?
Вместо ответа Добби, крепко вцепившись в юношу, потянул его на себя.
- Куда ты меня тащишь, Добби? - запротестовал Гарри. - Пусти немедленно!
- Гарри Поттер должен идти с Добби, - виновато проговорил эльф, отпуская рукав мантии. - С мистером Моуди беда, сэр. Стик не знает, что делать, - и он поглядел на Гарри умоляющим взглядом.
Юноша задумался. На мгновение перед ним возникло расстроенное лицо Люпина.
- Гарри Поттер... - вновь, как заведенный, начал твердить эльф.
- Ладно, - сдался Гарри, поднимаясь. Люпину об этом знать не обязательно. - Веди. Но хоть скажи - куда?
Дом стоял несколько особняком, на холме, выделяясь на фоне аккуратных кирпичных коттеджей - с зеленой лужайкой, цветником и белыми кружевными занавесочками - своей неухоженностью. Он был небольшой, но очень старый. Кровля заметно обветшала. Штукатурка местами осыпалась, обнажая неровную кладку. Фасад почти полностью скрылся за разросшейся до неприличия жимолостью. Высоко расположенные окна были заколочены здоровенными досками.
«Мрачноватое местечко», - подумал Гарри, осторожно проходя по заросшей травой дорожке из щебня.
Мощная дверь приоткрылась абсолютно бесшумно, и в образовавшейся щели показалось крохотное сморщенное личико. Несколько секунд Гарри пристально изучали. Наконец дверь распахнулась. На пороге стоял старый уродливый эльф в невообразимо грязном засаленном тряпье.
- Гарри Поттер, сэр! - кланяясь, заговорил эльф. - Стик рад приветствовать вас!
- Э..., рад познакомиться с тобой, Стик, - как можно дружелюбнее произнес Гарри. Тот просиял.
- Стик много слышал о вас. Добби говорил, что Гарри Поттер не такой, как другие маги. Он не обижает бедных эльфов.
- Э... да... - промямлил Гарри. Разговорчивость эльфа начала нервировать.
- Гарри Поттер пришел к мистеру Моуди, - вмешался Добби.
- Мистер Моуди там, - неопределенно махнул эльф в глубину дома, и посторонился, давая пройти.
Держа палочку наготове, Гарри вошел в дом. Добби семенил рядом.
Юноша осмотрелся. Длинный узкий холл, едва освещенный тусклой лампой. Гнетуще низкий потолок. Вместо мебели - большой, окованный металлическими полосами сундук. Самый обычный. С изогнутыми ручками по бокам и крепким навесным замком. На всякий случай Гарри подергал замок. Закрыто.
- Гарри Поттер, сэр! - настойчиво позвали его эльфы. Голоса раздавались из-за приоткрытой двери.
Гарри поднялся на пару ступенек и заглянул в комнату. От холла она отличалась лишь размерами. И отсутствием сундуков. Большая, темная, полупустая. Стол, стул, да большая железная кровать с кучей тряпья на ней - вот и вся мебель.
«Не густо», - отметил Гарри, озираясь по сторонам.
«Минимализм», - отстранено заметил голосок.
Эльфы, негромко переговариваясь, почтительно замерли в отдалении, у закрытого окна.
Моуди он заметил не сразу. Тот неподвижно сидел на полу, привалившись к кровати. Грузное тело обмякло. Глаза закрыты. На висках - капельки пота. Возле него, чуть поодаль, лежала палочка.
Гарри стремительно бросился к нему.
- Мистер Моуди, вы в порядке?
Тот не шелохнулся. Гарри опасливо потряс его за плечо. Потеряв опору, аврор осел. Сразу. Голова с глухим звуком стукнулась о дощатый пол. Моуди едва слышно простонал.
Гарри обрадовался: «Жив».
- Ennervate!
Моуди шевельнулся и приоткрыл глаза. Стеклянный глаз вяло задвигался. Губы слегка задергались. Гарри наклонился.
- Поттер! - хриплым шепотом произнес он. – Какого хрена вы тут делаете?
«Спасибо!» - пробурчал голосок.
- Пытаюсь спасти вам жизнь! - огрызнулся Гарри, опускаясь перед ним на колени. Скинув мантию, он осторожно подложил ее под голову аврора.
Раздался странный булькающий звук.
«Умер», - мелькнула мысль.
Но Моуди смеялся. Смех - резкий, клокочущий – в устах едва живого мага звучал почти непристойностью.
Гарри обиделся - он, что, не может кого-то спасти?
Моуди чуть повел левой рукой. В правой, крепко сжатой в кулак, что-то поблескивало. Он мрачно взглянул на Гарри.
- Оставь, Гарри. Бесполезно.
- Ничего не бесполезно, - обозлился юноша. - Я сейчас кого-нибудь позову. Вы поправитесь. Я сейчас!
- Не трать время, я уже труп, - прохрипел он. – У Тома это всегда хорошо получалось.
Моуди с трудом разжал непослушные пальцы. На грубый дощатый пол упал тяжелый золотой медальон. На плоской поверхности тускло блеснула выпуклая монограмма – SS.
Гарри опешил. Знакомая вещица!
- Откуда это у вас? – он взял медальон в руки, чувствуя тяжесть металла.
Моуди что-то силился произнести. Гарри склонился ниже, чувствуя его тяжелое дыхание. Он невольно поморщился. Попахивало спиртным.
- Теперь ты справишься... Хокруксы... уничтожены… - голос звучал все тише и тише. - Оба...
Он умолк. Губы шевелились, не издавая ни единого звука. Искусственный глаз закатился.
- Ennervate!
Аврор приоткрыл глаза. Стеклянный крутанулся вверх и замер, уставившись в потолок. Моуди с трудом сфокусировался на Гарри.
- Legilimens, Поттер, - едва слышно прошептал он.
- Я не умею, - растерялся Гарри, вытаращившись на аврора. Усилием воли тот широко распахнул настоящий глаз. Искусственный, голубой блуждал по комнате.
Взгляд старика стекленел. Гарри из-за всех сил затряс его.
- Мистер Моуди?
Аврор молчал. Голова бессильно моталась из стороны в сторону, как у тряпичной куклы. Гарри, с трудом приподняв тяжелое тело, прислонил Моуди к железной ножке кровати.
- Ennervate!
Никакой реакции. Гарри резким движением распахнул мантию Моуди, оголяя крепкую грудь. Раздался треск разрываемой материи. Юноша приложил ухо к покрытой густой порослью груди аврора и замер, прислушиваясь. Сердце едва билось.
- Ennervate!
Моуди вновь открыл глаза. Взгляд был бессмысленным. Несколько секунд Гарри соображал. Наконец решился. Палочка чуть дрогнула.
- Legilimens, - отчетливо произнес Гарри, глядя ему в глаза.
Ничего не произошло.
«Очистите сознание, Поттер, - возник в голове ненавистный голос. - Освободитесь от всех эмоций». Перед глазами четко возникло лицо Снейпа. Чуть сузив холодные темные глаза, он презрительно смотрел на Гарри.
«Вы небрежны, - прошипел зельевар. - Соберитесь!»
Гарри глубоко вздохнул. Снейп исчез. Он по-прежнему был в полупустой мрачной гостиной. Моуди неподвижно полулежал перед ним - грудь обнажена, голова прислонена к кровати. Гарри медленно начал считать, пытаясь успокоиться. Десять … пятнадцать … двадцать… Черт!
- Legilimens!
Глаза Моуди широко распахнуты. «Сосредоточьтесь!»
- Legilimens!
Глаза аврора по-прежнему перед ним, но уже не так отчетливо. Словно тают. Все вокруг становится более размытым, неразборчивым, постепенно теряя четкие очертания.
Вдруг в сознание Гарри хлынули чужие воспоминания.
Маленькая обнаженная девочка-подросток лежит на столе вся в крови. Тонкие ножки-прутики бессильно свисают с края столешницы. Ручки широко раскинуты. На безымянном пальчике - дешевое пластмассовое колечко...
Женщина с безумными глазами хохочет, откидывая со лба седую прядь волос. От светлой блузки остались одни лохмотья...
Мужчина, крепко привязанный к стулу. Тонкие веревки надежно удерживают тощее тело, многочисленные раны сочатся кровью. Рот перекошен…
Старик-маггл удивленно рассматривает свое неимоверно раздувшееся тело...
Еще мужчина... Корчится в луже крови...
И еще...
Мерлин, сколько крови!
Гарри с отвращением зажмурился. Сердце бешено колотилось. Аластор Моуди смотрел прямо на Гарри. Гарри с вызовом поглядел в ответ.
«Победа любой ценой» - всплыли слова аврора.
Запекшиеся губы Моуди чуть тронула усмешка. Они вновь зашевелились. Гарри напрягся в ожидании. Напрасно. Полная тишина. Слышно, как где-то скребется мышь.
Рука вновь судорожно сжала палочку.
- Legilimens!
Дамболдор, протягивающий небольшой флакончик. За очками-половинками - открытый доверчивый взгляд.
Нагой мужчина. На плоском животе – широкий багровый рубец. Голова бессильно опущена на грудь. Лицо скрывает серая копна волос. Руки, стянутые цепью, вздернуты вверх. Неестественно вывернуты суставы...
Нарцисса Малфой. Застывшее белое лицо, увеличенные зрачки. В руках что-то поблескивает. Перстень. Крупный рубин отливает кровью.
Снова Нарцисса. Черты лица искажены. Она хватается руками за горло. Пытается вздохнуть, беззвучно открывая рот. Падает на ковер. Бьется в конвульсиях. Как рыба без воды.
Макгонагал. Что-то говорит. Брови сошлись на переносице, гневно сверкают глаза.
Кричер. Пустые глазки-плошки. Длинные пальцы, сложенные щепоточкой, бережно, за цепочку, удерживают большой золотой медальон. Хорошо видна надпись S S, выгравированная на крышке.
Вдруг все исчезло. Гарри, тяжело дыша, уставился на Моуди. Голова аврора откинута навзничь. Стик стоит перед ним на коленях. Волосатое ухо прижато к груди Моуди. Рядом - Добби. Он с легкой укоризной смотрит на Гарри.
- Умер! - немного патетично вскрикивает Стик, поднимая глаза на Добби.
Тот сочувственно шмыгает носом.
- Мой хозяин умер! – уже громче восклицает домовик. Взгляд Стика остановился на юноше. В круглых глазах эльфа - скупая слеза.
Моуди действительно причастен к смерти Нарциссы. Подробности будут позже. Что касаемо хокруксов, то первый - медальон.
цитата:
Кричер. Пустые глаза-плошки. Длинные пальцы, сложенные щепоточкой, бережно, за конец цепочки, удерживают большой золотой медальон. Хорошо видна надпись S S, выгравированная на крышке.
Имеется в виду медальон, найденный при очистке дома № 12. Единственно, я позволила себе вольность поставить на нем гравировку.
- Надо сообщить об этом … мм… профессору МакГонагалл, - неуверенным тоном произнес Гарри. Его познабливало. Гарри вспомнил, что такое ощущение часто возникало у него после занятий со Снейпом. Он машинально вытер лоб. Рука оказалась влажной от испарины. Гарри брезгливо обтер ее о штанину. Все это время он силился не глядеть на бездыханное грузное тело, распростертое на полу.
- Добби может сказать профессору МакГонагалл, - несмело вызвался эльф.
- Да, конечно, - голос юноши прозвучал как-то невнятно. Ему необходимо было присесть. На негнущихся ватных ногах Гарри прошел пару шагов и с облегчением опустился на кровать. Нога, обутая в серые кроссовки, оказалась буквально в нескольких сантиметрах от руки Моуди. Гарри поспешно отдернул ее. Черт!
Взгляд привлек неяркий блеск - медальон, в спешке брошенный им на пол. Юноша поднял его и, повертев в руках, бережно опустил в карман.
«Откуда Моуди узнал о медальоне?» – пронеслась мысль. Перед глазами предстала картинка: Дамболдор, протягивающий небольшой флакончик из хрусталя.
- Добби, обожди!
Он должен кое-что выяснить. Причем, немедленно.
Гарри бросил взгляд на Стика. Эльф по-прежнему сидел на коленях подле своего мертвого хозяина и негромко скулил. Время от времени Стик исподтишка поглядывал на Добби, стоящего рядом со скорбной миной, словно проверяя реакцию эльфа на свое прилежно демонстрируемое горе.
- Стик! – негромко позвал его Гарри. Тот моментально поднял глаза.
- Ты видел у мистера Моуди хрустальный флакон?
- У хозяина много хрустальных флаконов, - горестно откликнулся эльф, хлюпая носом.
- Много? – растерялся юноша. – А где?
- Хозяин держал их тут, в лаборатории, - пропищал Стик. По морщинистой щеке эльфа побежала крупная слеза. – Стик может показать.
Гарри с недоумением огляделся по сторонам. У него сложилось впечатление, что эта комната была единственной в доме.
- Стик покажет Гарри Поттеру! – с готовностью вызвался эльф, торопливо вытирая слезы.
Беспрестанно шмыгая носом, он принялся деловито шарить по карманам Моуди. Гарри с все возрастающим удивлением наблюдал эту картину. Судя по сноровке, Стик проделывал это не в первый раз.
Гарри передернуло. Походило на мародерство. Бесцеремонность, с которой эльф приподнял руку аврора, чтобы было удобнее, покоробила Гарри.
«Не очень-то он похож на безутешного слугу», - промелькнула мысль.
- Прекрати немедленно! – резко бросил он Стику.
Но тот уже вытащил связку ключей. Морщинистое личико выражало удовлетворение. Негромко потрясая ключами, он вопросительно поглядел на юношу.
Гарри терзали сомнения. Надо немедленно сообщить обо всем Ордену! Перед ним вереницей пронеслись лица МакГонагалл, Кингсли, Молли Уизли. Если бы Дамболдор был жив! Юноша подозревал, что после того, как сюда нагрянут люди из Ордена, у него уже не будет возможности все выяснить. И Люпин, как назло, уехал!
Гарри решился.
«Простите, мистер Моуди, но… - он кинул взгляд на мертвеца. - «На войне – как на войне».
- Ладно, пошли! Добби, подожди нас здесь.
Стик резво засеменил к выходу. Гарри последовал за ним. Выйдя за порог, эльф свернул налево. Едва заметная тропинка тянулась вдоль фасада. Стик уверенно ступил на нее. В полном молчании они обогнули дом. Там, отступив от тропинки в глубь палисадника, стоял невысокий полуразвалившийся сарайчик. Высокая, по пояс, трава и толстый ползучий куст, покрытый крохотными цветами, почти полностью скрывали его от любопытных глаз.
- Сюда, сэр.
Деревянная дверь на задвижке не особо походила на вход в лабораторию. Гарри осторожно вошел. С потолка густой бахромой свисала паутина, а на полу лежали коробки, ящики, мешки с тряпьем – обычный хлам. Стик, одним махом распихав в сторону коробки, оказавшиеся пустыми, уже стоял у неприметной двери. Что-то невнятно пробормотав, эльф вставил ключ в замочную скважину. Гарри ожидал услышать скрип, но дверь отворилась совершенно бесшумно.
Юноша опасливо заглянул внутрь. Пахнуло сыростью.
- Стик, ты уверен, что это лаборатория?
Из проема показалась крохотная физиономия эльфа.
- Мистер Моуди так называл эти комнаты, сэр, - заверил Стик и вновь скрылся в дверном проеме. Пожав плечами, Гарри ступил в темноту.
- Lumos!
- Этот дом достался мистеру Моуди от его невесты, - слабо доносился до Гарри голос эльфа, уверенно идущего впереди, - мисс Эмели. Здесь когда-то была ее лаборатория. Стик часто помогал ей, - с гордостью добавил он. - А потом мисс Эмили заболела, и Стик стал слугой мистера Моуди.
«То-то я смотрю, ты не сильно расстроен, - размышлял Гарри, внимательно глядя себе под ноги. – Видно, Моуди тебя и в самом деле поколачивал».
Из-под ног метнулась серая тень. Крыса. Юноша вздрогнул от неожиданности.
- Стик, долго еще? – спросил Гарри, быстро нагоняя эльфа. Крысы! Какая гадость!
- Это здесь, - внезапно остановился тот.
Эльф замер у стены, облицованной серым камнем и, подпрыгнув, ловко коснулся самого крупного, квадратной формы. Через мгновение камни задрожали, задергались, и расступились, открывая небольшой проход в виде полукруглой арки.
Зарешеченные оконца под самым потолком почти не пропускали света. Эльф зажег лампу. Ярко вспыхнув, она осветила помещение.
Воздух в нем был затхлый, застоявшийся. Легкий сквознячок донес до него отчетливый запах дерьма. Гарри поморщился.
Возможно, раньше здесь и впрямь была лаборатория. Об этом свидетельствовали разнообразные приборы, во множестве расставленные на полках огромного шкафа, занимающего всю левую стену просторного зала, в котором оказался Гарри.
На противоположной стороне - длинный узкий стол, на котором вполне мог уместиться взрослый человек. На краешке стола кучкой лежали какие-то инструменты, небрежно прикрытые белым полотенцем.
Центральную часть зала занимало небольшое возвышение. Прямо над ним - массивная цепь. Пара крепких стульев и небольшой металлический шкаф довершали убранство помещения.
«Эмили работала в министерстве, в отделе экспериментальных чар», - вспомнились ему слова Люпина.
«А здесь она делала домашнюю работу, - хмыкнул он. – Хотя, может, вела и собственные исследования. Только вот что здесь делал Моуди? Может, какие-нибудь заклятья усовершенствовал?».
- Стик, - негромко позвал эльфа Гарри. – Ты видел, чем тут занимался мистер Моуди?
- Нет, - отозвался эльф. – Мистер Моуди никому не разрешал входить в эту комнату, когда он работает.
- Жаль, - сухо оборонил юноша.
Между тем Стик уже открыл дверцы небольшого несгораемого шкафа, стоящего в углу, и деловито перебирал в нем что-то. Гарри подошел ближе и с любопытством заглянул вовнутрь.
- М…да…
Верхнюю полку целиком занимали хрустальные флаконы разнообразных форм и расцветок. Большинство стояли пустыми, но в некоторых из них мягко кружило серебристо-белое вещество.
«Ну и который из них мне нужен?» – задумался юноша, пытаясь припомнить форму того флакончика, что он видел в воспоминаниях Моуди. Так и не вспомнив, он произнес:
- Я беру все!
Голос прозвучал достаточно твердо. Стик кивнул и молчаливо стал выгребать полные флаконы.
Внимание Гарри привлекла пухлая тетрадь в черной обложке, лежащая на нижней полке. Юноша быстро просмотрел ее. Какие-то записи. Почерк крупный, неразборчивый.
– И это тоже, пожалуй.
Шкаф был уже почти пуст. Неожиданно Гарри показалось, что внизу что-то блеснуло. Юноша присел на корточки и наклонился. В дальнем углу нижней полки лежал перстень. Гарри осторожно взял его в руки. Он его сразу узнал. Крупный рубин в грубоватой золотой оправе. Тот самый…
Перед ним возникло искаженное от боли лицо Нарциссы Малфой. Гарри поежился. Еще раз взглянув на перстень, он осторожно опустил его в нагрудный кармашек.
- Пошли?
Эльф уже успел уложить флакончики в узелок, используя для этих целей полотенце, стянутое со стола. Держа в одной руке тетрадь, в другой – узелок, он преданно смотрел на юношу в ожидании дальнейших указаний.
«Вот это воспитание!», - восхитился голосок.
Пора было возвращаться. При мысли о том, что он должен вернуться в мрачную гостиную с коченеющим телом аврора, Гарри передернуло. Вздохнув, он направился к выходу. Эльф последовал за ним. Арка исчезла. Гарри вновь достал палочку, собираясь в обратный путь.
- Lumos.
Неожиданно юношу остановил голос Стика:
- Гарри Поттер, сэр!
Гарри обернулся.
- Ну что еще?
- Гарри Поттер не возьмет себе мага? - переминаясь с ноги на ногу, робко спросил его Стик.
Гарри похолодел. Его охватили дурные предчувствия.
- Какого мага?
«Куда возьмет?» - встрепенулся голосок.
Эльф молча кивнул назад. Гарри поднял палочку повыше. Свет выхватил из мрака четкие очертания еще одной двери. На фоне мягкой матовой поверхности каменной облицовки серая дверь в стене зловеще отливала металлическим блеском.
Гарри замер.
«Постарайся не во что не встревать», - всплыли слова Ремуса.
- Уже! – мрачно ответил самому себе юноша и, вздохнув, обратился к эльфу:
- Веди!
Тот, зажав тетрадь под мышкой, и не выпуская из рук узелок, полез за ключами.
- Готово, сэр!
В нос ударил резкий неприятный запах. Гарри отшатнулся. Набрав в грудь побольше воздуха, он решительно шагнул в темноту. Эльф предусмотрительно остался снаружи.
Сделав пару шагов, Гарри споткнулся, растянувшись на каменном полу. Под ним что-то пискнуло. Палочка вылетела из рук. Крыса! Голый хвост мазнул по лицу. Брр… Юноша резво вскочил.
- Accio, - не своим голосом заорал он.
Палочка влетела обратно в руку. Она была покрыта какой-то мерзкой вонючей слизью. Гарри чертыхнулся.
- Scourgify!
Слизь исчезла. Гарри начал жалеть, что не послушался Люпина.
- Lumos
Крупная серая крыса деловито чистила мордочку, сидя на задних лапках. При виде юноши она недовольно ощерилась.
«Мерзость», - передернулся Гарри.
Он огляделся. Небольшая комнатушка больше напоминала камеру или склеп. Каменный пол, стены покрыты слоем плесени.
Возле двери – ржавое железное ведро. Нечистоты. Юноша поморщился. Судя по запаху, палочка вылетела именно оттуда. Черт! Гарри захотелось побыстрее убраться подальше.
Молча проклиная свое гриффиндорское воспитание, он продолжал исследовать помещение, стараясь глубоко не вдыхать. Впрочем, это не особенно помогало.
В дальнем углу – куча тряпья и соломы. Гарри подошел поближе. То, что он принял за кучу тряпья, оказалось человеком.
Он лежал, свернувшись калачиком. Сквозь лохмотья проглядывало грязное голое тело - тонкая щиколотка, длинная черная ступня. Свалявшиеся волосы неопределенного мышиного цвета полностью скрывали лицо.
- Эй, - негромко позвал его юноша.
Тот не шевельнулся.
- Ennervate!
Человек по-прежнему не двигался.
«Ну вот, - с явным облегчением встрял голосок, - проблема отпала сама собой».
- Ennervate! – отчаянно закричал Гарри.
Едва слышный стон. Гарри обрадовался.
- Эй, - повторил он, осторожно дотрагиваясь до плеча незнакомца. Остро пахнуло немытым телом. – Вы свободны…
Незнакомец никак не отреагировал на прикосновение. Юноша, теряя терпение, резко развернул его лицом к себе.
- Нет! – Гарри отшатнулся.
Он уже видел это тонкое лицо с острым подбородком. И не раз. Только тогда Гарри больше запомнились холодные серые глаза и роскошная белая шевелюра. Сейчас же глаза были закрыты, а волосы спутаны и засалены.
Подробности того, что именно Грюм делал с Малфоем и как он это делал, я,пожалуй, опущу. Не НЦ все же. Но намекну обстоятельно ( хмык, во завернула). В ближайшие дни все узнаете.
Массивный медальон неторопливо раскачивался на длинной золотой цепочке вправо, влево, как маятник. Монотонное медлительное движение завораживало.
- Откуда ты взял медальон? – в голосе юноши отчетливо звучали металлические нотки.
Гарри держал тяжелое украшение почти у носа домовика. Водянисто-серые с красными прожилками глаза Кричера как зачарованные следили за размеренными махами медальона.
- Незадолго до смерти его принес в дом моей госпожи ее сын Регулус Альфаред Блек, - хриплым голосом ответил эльф.
Так вот кто Р.А.Б! Как он сразу не догадался - Регулус Блэк! Младший брат Сириуса.
«Его убили по приказу Волдеморта», - вспомнились слова крестного.
Стоп! Гарри уже видел этот медальон в доме Блэков. Он находился в стеклянном шкафчике среди множества вещей, которые Сириус пренебрежительно обозначил «хламом», безжалостно отправляя их в мешки для мусора. Видимо, Кричер попросту стащил его из мешка. Можно сказать, спас!
- Почему ты отдал его мистеру Моуди? – строгим тоном продолжил допрос Гарри.
- Кричер никогда ничего не уносил с надлежащего места, - с возмущением глядя на юношу, возразил эльф. – Кричер не так воспитан. Кричер хороший эльф!
«Ну, вот, приехали! Хотя, – засомневался Гарри, – может, действительно, не помнит? Моуди его тогда крепко приложил».
Гарри был твердо убежден, что это произошло в тот день, когда старик навестил его на Гриммаулд-плэйс. Он заставил Кричера отдать медальон, а потом стер ему память. Надо отдать Моуди должное: юноша никогда не слышал о подобном эффекте после обычного Obliviate. Возможно, аврору удалось усовершенствовать заклинание. Гарри передернуло. Он вспомнил «рабочую» атмосферу «лаборатории».
- Ладно, ступай!
Эльф, отвесив до нелепости низкий поклон, стал бочком пробираться к выходу.
- Осквернитель рода, - привычно забормотал он скороговоркой, исподтишка бросая злобные взгляды на юношу. – Отдал старого Кричера этому щенку Поттеру. Бедная моя госпожа, как она его ненавидела, ох как он ее разочаровал!
- Не смей так говорить о Сириусе, дрянь, - разозлился Гарри, изо всех сил швырнув в него подушкой. – Пошел вон!
Эльф, пискнув, метнулся за дверь. Гарри, стиснув кулаки, посмотрел ему вслед. Поистине, странные создания! Гарри поморщился, вспомнив, как беспардонно Стик обшаривал тело Моуди. Нет, определенно, эльфы не вызывали у него особого доверия. Разве что только Добби?
Отправляясь вместе с Люпином в Хогвардс, Гарри взял Кричера с собой. Теперь же, в свете последних событий, он радовался своей предусмотрительности. Эта часть наследства Сириуса не вызывала у юноши никаких восторгов. Мелкий злобный подхалим. И ненадежный, в придачу!
- Скотина! – все еще бурчал Гарри, заворачивая медальон в носки. Затолкав их в сумку, на самое дно, юноша вновь уселся на кровать, поджав под себя ногу.
«Пора бы им уже вернуться», - мелькнула мысль. Он бросил взгляд на часы. Прошло уже три часа с тех пор, как он сообщил МакГонагалл о смерти Моуди. Гарри не сомневался, что она его еще пригласит сегодня.
Гарри устало откинулся на постель. Ну и денек выдался! Поесть бы чего…
Он сам отправился в Хогвардс, к МакГонагалл. С докладом. Почти сразу же. Только ненадолго заглянул на Гриммаулд-плэйс, ну и на минутку заскочил в гриффиндорскую спальню.
Гарри ухмыльнулся. Он еще никогда не видел, что бы МакГонагал так резво шевелилась! Видел бы Люпин! Она уже не девочка? Ха!
- Никуда не уходите, Поттер! – бросила она ему напоследок.
Гарри вздохнул. Идти снова было некуда. На Гриммаулд-плэйс его особо не тянуло.
«На фига я потащил туда Малфоя?» - вновь задавал он себе один и тот же вопрос.
«Его ждет поцелуй», - всплыли слова Гермионы.
Гарри стиснул зубы. Ну, не смог он бросить его там! Попросту не смог. Проклятье! И что теперь делать?
«Может, он уже умер?» - робко предположил голосок.
Гарри хмыкнул. Умер, жди! Его даже Моуди не убил. Или не успел?
Вернувшись в спальню, Гарри первым делом достал медальон. Юноша помнил, что тогда, во время очистки, его никто не мог открыть. Теперь же он толком не закрывался - внутренняя поверхность была выжжена до черноты. Неровные опаленные края неплотно прилегали друг к другу. Аластор Моуди открыл его. Ценой жизни.
«Оставь, я уже труп, Гарри, - стояли в ушах его слова. – У Тома это всегда хорошо получалось».
Это точно!
Гарри задумался. Откуда Аластор узнал о хокруксах? Может, Дамболдор сказал? И почему Моуди сказал «оба»? В смысле, два хокрукса? А где второй? Может…
Гарри метнулся к сумке. Ногти царапнули обложку тетради. Тихо звякнули склянки, по-прежнему завернутые в белое полотенце. Гарри нащупал кольцо.
Бледная тень Нарциссы Малфой вновь промелькнула перед глазами.
В лучах солнца грани рубина эффектно заискрились всеми оттенками теплых цветов. Игру света ломал заметный дефект. Через всю поверхность камня, ближе к оправе, тянулась тонкая трещина...
Гарри ожидал увидеть весь Орден в полном составе, но его удивлению, в кабинете директора никого не оказалось. Небольшая круглая комната была скудно освещена. Светильники едва горели. В неверном мерцающем свете ламп предметы, находящиеся в комнате, отбрасывали длинные причудливые тени. Гарри озадаченно замер у порога.
Высокую стройную фигуру в темном платье он заметил не сразу. Минерва МакГонагалл застыла у окна, как изваяние. Руки скрещены на груди, плечи опущены и как будто слегка подрагивают. Гарри сконфуженно кашлянул.
- Присаживайтесь, Гарри, - развернувшись, мягко произнесла она. Что-то в ее вполне любезном тоне насторожило его. «Не поверила ».
Прошествовав к столу под пристальным взглядом МакГонагалл, юноша торопливо сел. Бывший профессор трансфигурации легко опустилась напротив.
- Чай, сок? - учтиво произнесла она. Голос был чуть хрипловатым. Лицо суровое, строгое. Высокий лоб прорезала глубокая вертикальная морщинка. Гарри показалось, что глаза у нее покраснели.
- Чай, - в тон ей ответил Гарри. Ее любезность вызывала подозрение.
Он бросил быстрый взгляд на стол. Бумаги исчезли. Их место занял овальный позолоченный поднос с пузатым красным чайником. Из носика поднимался легчайший дымок. Рядом – две пустые фарфоровые чашки и высокий граненый стакан, на три четверти наполненный соком.
Ощущение дежавю было полным. Только улыбка Амбридж была шире, обнажая полоску красноватых десен, и широкий ряд неровных зубов. Губы же Минервы МакГонагал чуть кривила нервная усмешка.
«Не может быть! – Гарри, заинтересовавшись, выпрямился на стуле. Голова заработала с бешеной скоростью. – Неужели… »
МакГонагал неторопливо наполнила чашку дымящимся янтарным напитком. Гарри с преувеличенной осторожностью взял ее в руки. В глазах нынешнего директора отразилось удовлетворение.
- А вы? – как бы, между прочим, заметил юноша, медленно приближая чашку ко рту.
- Позже, - приятно улыбнулась Минерва.
Гарри убедительно изобразил глоток чая. Продолжая держать чашку в руках, он вопросительно взглянул на профессора.
- Как вы узнали об этом, Поттер? – спросила она, чуть повысив голос.
«Ну вот, я снова Поттер», - отстранено отметил он более привычное в последнее время обращение.
«Не отвлекайся! - не утерпел голосок. – Не чаи гоняешь». Гарри сосредоточился.
- Мистер Моуди прислал мне сову, мэм, - ответил он, простодушно глядя в глаза Минерве МакГонагал. – Написал, что необходимо встретиться.
- И что же? – брови профессора взлетели вверх.
- Ничего, - пожал плечами юноша. – Когда я там появился, он уже был мертв.
- Больше в доме никого не было?
- Нет, - с легкой заминкой ответил Гарри, и тут же поправился. – Я никого не видел.
Заметив в глазах профессора недоверие, он счел нужным добавить:
- В комнате никого не было, кроме мистера Моуди. Я бросился к нему, но… он был уже мертв, - Гарри прерывисто вздохнул. – И тогда я направился в Хогвардс.
- У вас с мистером Моуди были общие дела? – тотчас спросила она.
- Нет, - честно ответил Гарри, глядя ей прямо в глаза.
- Вы знаете, отчего умер Аластор Моуди?
- Нападение Пожирателей? – бесхитростно спросил ее Гарри, широко распахивая зеленые глаза.
МакГонагалл нахмурилась.
«Не переигрывай», - встрял голосок.
Гарри быстро соображал. Его осенило.
- Профессор МакГонагалл, - изображая обеспокоенность, произнес юноша. – Мне кажется, я знаю, кто это сделал!
- И кто же?
- Снейп, - выплюнул он.
- Профессор Снейп, Гарри, - машинально поправила его МакГонагалл. Поняв, что оговорилась, она нахмурила брови. – Почему вы так думаете, Поттер? - в голосе прозвучала заинтересованность.
- Он предатель! – возбужденно заговорил юноша, подаваясь вперед. От резкого движения чай расплескался. Гарри быстро поставил чашку на стол. Она была почти пустой. – Аластор Моуди ему никогда не доверял! Я знаю это, я чувствую – это наверняка он. – Гарри был убедителен, как никогда. Снейпа он мог ругать часами.
Минерва МакГонагалл чуть заметно расслабилась. Она почувствовала искренность в голосе юноши.
- У вас нет доказательств, Гарри, - едва заметно пожимая плечами, произнесла она.
Гарри насупился и отвернулся. МакГонагал утомленно прикрыла глаза.
«Кажется, пронесло», - с облегчением подумал юноша.
«Поздравляю, Поттер, - встрял голосок. – Не зря Шляпа пыталась когда-то определить тебя в Слизерин».
* * *
На Гриммаулд-плэйс он попал лишь поздно вечером.
«Всего лишь на минутку, - убеждал он самого себя, поднимаясь по истертым каменным ступеням. – Только посмотреть, как там Добби, справляется или нет?»
Кляня себя за идиотизм, он открыл черную дверь с серебряным молотком в виде змеи.
Решительно ступив в прихожую, он тут же остановился, как вкопанный. Вокруг царила кромешная тьма. Гарри растерялся. Он всегда следил за тем, что бы газовые рожки на стенах не гасли. Их негромкое шипение и неяркий свет немного смягчали мрачную атмосферу дома.
Гарри вытащил палочку.
- Lumos.
Стало светлее. Пройдя несколько шагов, он прислушался. Полная тишина. Ни звука. Ни шороха.
«Я так и знал!» - заверещал голосок.
Гарри охватили смутные дурные предчувствия. Малфой сбежал! Очухался и смылся! А Добби – прибил! То-то эльф не хотел с ним оставаться! Чувствовал, бедняга.
С Добби вообще творилось нечто странное. Едва он увидел Малфоя, как впал в полнейший ступор. Гарри с трудом расшевелил эльфа, втолковывая ему, что в таком состоянии Люциус Малфой не опасен и ничего ему не сделает. Добби в ответ лишь громко вздыхал, глядя на Гарри с видом великомученика.
Он еле уговорил эльфов помочь ему отправить Малфоя на Гриммаулд-плэйс. Эльфы неохотно согласились. После этого Стик пожелал немедленно ретироваться. Отводя глаза, он пояснил, что ему необходимо быть в другом месте. Гарри вздохнув, согласился, хотя очень рассчитывал на его помощь.
Поначалу Гарри хотел взять с эльфа обещание, что тот никому ничего не расскажет, но передумал. Независимое поведение домовика ему совершенно не нравилась. Похоже, свобода ударила в голову Стика. Причем, сильно. Возможны осложнения, решил Гарри. И потому, держа палочку наготове, он, отозвав Стика в сторонку, негромко произнес:
- Obliviate.
Глядя в остекленевшие глаза эльфа, Гарри неторопливо объяснил ему, что мага не было. Вообще. И на Гриммаулд-плэйс он никогда не был, подумав, добавил юноша. На всякий случай. Лишь после этого Гарри с сожалением выставил его за дверь.
- И ты ничего не видел, понятно? - развернулся он к Добби.
- Добби никому не расскажет, - преданно заглядывая в глаза юноши, заверил его эльф. Похоже, он одобрял действия Гарри в отношении своего собрата, поскольку никак не прокомментировал зачистку.
- Ты присмотри тут за этим, - Гарри кивнул в сторону спальни. – Хорошо?
Эльф вместо ответа вновь глубоко вздохнул. В круглых глазах отражалась всемирная скорбь.
- Я ненадолго, Добби, - утешил его юноша, охотно покидая особняк на Гриммаулд-плэйс.
Спасибо, Фаина, за очередной интересный кусочек. Можете считать меня параноиком похлеще Моуди, но не дает мне покоя свежепредставившийся Дамбик (не люблю его - вот и подозреваю во всех грехах). Как-то подозрительно он отошел в мир иной: и портрет малоактивный, и утечка информации вовсю, и особо приближенные к нему персонажи все страньше и страньше...
- Гарри Поттер! – внезапно прорезали тишину громкие ликующие вопли, и в ту же минуту с лестницы прямо под ноги Гарри кубарем скатился эльф. От неожиданности юноша пошатнулся, но Добби, мертвой хваткой вцепившийся в мантию, помог ему удержаться на ногах. - Гарри Поттер, сэр!
- Э… Добби, я тоже рад тебя видеть, - пытаясь высвободиться из ловких маленьких ручек, пробормотал юноша.
- Гарри Поттер, сэр, - все еще ошалело повторял эльф. Судя по всему, он был на седьмом небе от счастья. – Добби верил, Добби знал, что вы придете! Добби так ждал Гарри Поттера!
- Я заметил, - ухмыльнулся Гарри. – А ты что в темноте сидишь? Прячешься, что ли?
- Не хочешь, не отвечай, - пожал плечами юноша, проходя на кухню. Эльф оживленно засеменил рядом, то и дело касаясь Гарри, словно боясь, что тот вновь бросит его здесь одного. – Ты ничего не готовил? Есть охота, сил нет.
Гарри хмыкнул, вспомнив Рона. Тот всегда был не прочь перекусить.
- Добби сейчас все сделает, сэр! – сморщенная мордашка эльфа засветилась от радости. Он с готовностью нацепил цветастый фартук, висящий на крючке возле раковины, и загремел посудой.
Гарри заглянул в маленькую плетеную корзину, стоящую на буфете. Помнится, там оставалось несколько яблок и персики, принесенные Люпином. Юноша с удовольствием вонзил зубы в сочную мякоть крупного спелого персика. Брызнул сок.
«Сладкий», - облизывая губы, Гарри аж зажмурился от удовольствия.
Он смотрел на эльфа, бойко хлопотавшего у плиты, ловя себя на мысли, что ему совершенно не хочется думать о Малфое.
«На хрена мне все это было нужно?» - с тоской подумал он. Аппетит пропал начисто.
Бросив на стол недоеденный персик, Гарри поднялся. Эльф услужливо подал ему салфетку. Гарри показалось, что тот хочет что-то сказать, но не решается. Ладно, созреет, скажет.
- Пойду, посмотрю, - кивнул Гарри на потолок. – Как там этот?
Добби немного напрягся, старательнее загремев сковородкой, делая вид, что не расслышал юношу. Гарри хмыкнул. Видать, Добби крепко запомнил своего бывшего хозяина. Надо же, столько лет прошло!
Собрав всю силу воли в кулак, Гарри твердой походкой двинулся в спальню. Эльф не выразил ни малейшего желания примкнуть к Гарри.
«Ну, да, - ворчал юноша, поднимаясь наверх. - Типа, сам притащил, сам и расхлебывай».
Но по мере приближения к комнате решимость юноши начала таять, и возле двери исчезла совсем. Гарри остановился и вытащил палочку. Руки вспотели. Он чуть приотворил дверь.
В нос ударил острый запах.
- Идиот Добби! – поморщился Гарри, входя в душный полумрак. – Он его, даже не вымыл?
Стремительно подойдя к окну, Гарри резким движением распахнул раму. В комнату ворвался свежий воздух. Юноша несколько раз глубоко вздохнул. С кровати раздался негромкий стон.
«Живой», - с грустью констатировал голосок. Гарри нехотя обернулся.
Малфой неподвижно лежал на спине, укрытый простыней до самого подбородка. В полумраке его лицо казалось неестественно белым. Только темнели запавшие щеки, да вокруг закрытых глаз чернели круги.
«Как мертвый, - радостно отметил голосок. – А может и повезет еще?»
- Во всяком случае, сегодня он не опасен, - пробормотал юноша, засовывая палочку в задний карман джинсов.
Взгляд упал на небольшой резной столик, стоящий у кровати. Настольная лампа едва светила. Гарри увеличил огонек. Стало светлее.
«А это чего ради?» – с недоумением подумал он.
На столике стояло три хрустальных бокала, наполненных водой. Гарри осторожно взял бокал в руки. Понюхал. Вроде, вода. Простая, чистая, чуть теплая. Пожав плечами, Гарри поставил бокал обратно.
В спальню бочком проскользнул Добби.
- Добби все приготовил, сэр! - опасливо косясь на кровать, негромко доложил он.
- А зачем вода, Добби? – кивнул юноша на бокалы.
- Они пить просили, - пробурчал эльф.
- Три раза? – догадался Гарри.
Эльф энергично закивал головой. Мордочка стала совсем простая, глупенькая, а глаза большие, круглые, наивные. Ручки нервно схватились за фартучек.
- Мм… да… - протянул Гарри. Насколько он знал, Добби вовсе не был идиотом. Протест?
Следующими словами эльфа Гарри был сражен окончательно.
- Гарри Поттер, - неуверенно протянул эльф, вновь принимаясь теребить подол фартука. - Добби должен быть в Хогвардсе.
Гарри растерялся. Это не входило в его планы. По-правде говоря, никаких планов и не было. Гарри уже жалел, что поддался благородному порыву, и не оставил узника аврорам. Он не отдавал себе отчета, до какой степени рассчитывал на Добби, полагая, как само собой разумеющееся, что уход за Малфоем тот возьмет на себя, оставив Гарри, так сказать, общее руководство. Но, судя по всему, Добби решил иначе.
- Добби, ты мне нужен, - с ужасом глядя на взбунтовавшегося эльфа, вымолвил Гарри.
- Добби должен быть в Хогвардсе, - снова заверещал домовик, покачивая головой. Уши, как у летучей мыши, затряслись в такт.
Добби между тем делал едва заметные маленькие шажки к выходу из спальни.
- Добби, - жалобно взмолился Гарри, предпринимая последнюю попытку разбудить в очумевшем от страха домовике лучшие чувства. – Может, ты сперва вымоешь ЭТО? - юноша указал рукой на кровать, где лежал Малфой, - Он лежит в моей постели, между прочим.
Уловив в голосе Гарри отчаяние, эльф замер. Потупился. Плечи поникли, уши повисли.
- Добби не может. Мистер Малфой никогда не разрешал эльфам прикасаться к себе, - поднимая на юношу полные слез глаза, тихим голосом ответил Добби. – Только Бэну.
- Что такое «Бэну»? – с раздражением спросил Гарри.
- Здесь нет Бэна! – взвился Гарри. Ему захотелось схватить Добби за плечи и трясти изо всех сил, вытрясая из него животный страх, который внушал эльфу Малфой. – Здесь вообще никого нет, кроме нас с тобой и грязного полудохлого Малфоя. И он воняет!
- Добби все сделает, - испуганно заверещал эльф, устрашенный вспышкой гнева. Он впервые видел юношу в таком состоянии.
- Надеюсь, - со злостью бросил Гарри, хлопнув дверью. Черт!
Через час Добби спустился в гостиную. Гарри, сидя в широком кресле, нервно пролистывал газеты, так и оставшиеся лежать на полу. Буквы сливались. Черт! Добби безмолвно топтался у двери, неуверенно поглядывая на юношу.
- Ну, - не выдержал Гарри, отшвырнув газету.
- Добби все сделал, - тихим виноватым голосом промолвил эльф.
да... на месте гарри я то же бы взвыла! хотя добби понять можно.... фик классный, мне нравиться, жду продолжения! интересно как гарри все это будет расхлебывать?!
Очень хорошо написано. Читаю несмотря на вот эту вот "смерть персонажа" Свято верю, что "вот это все" *обводит руками фандом* создано ради ХЭ, чтобы все были счастливы. Но, как говорится, хозяин-барин. :)
"вот это все" *обводит руками фандом* создано ради ХЭ
Нет я спокойно воспринимаю смерть персонажа, даже главного, но... пониматете она должна буть оправдана. Скажем честно выживание ГП у Ро совсем не орправдано сюжетом. Потому, что за се шесть книг мальчик так иничему и не научился кроме ненависти. *Я неавижу Малфоя и Снейпа* его мантра с первого курса. Я не представляю как может победить сильнкейшего, талантлевейшего и опытнейшего мага подросток недоучка, не интересующийся ничем кроме квиддича. С тем же успехом можно написать эпопею "Роковой кирпичь и темный лорд".
Гарри молча рассматривал серый невзрачный камень с мелкими вкраплениями черных точек и небольшими грязно-бурыми разводами, похожими на замытые пятна крови. На шероховатой поверхности гранитной плиты с мощным, расширяющимся к низу основанием, тускло поблескивала удлиненная металлическая пластинка. Аластор Моуди. 1923-1997.
- Его отличала непоколебимая сила духа, - раздавался громкий голос Минервы МакГонагалл, - верность принципам и убеждениям.
Народу на небольшом сельском кладбище близ Кингстона было немного. Десятка два, не более. Большинство из них Гарри знал: МакГонагалл, Шеклботт, Уизли, Люпин, Тонкс, Хагрид, Помфри, но было еще несколько магов, чьи имена были ему неизвестны.
У самой оградки скромно держался Хагрид, то и дело шумно сморкаясь в огромный клетчатый платок, за что получал неодобрительные взгляды мадам Помфри, находящейся неподалеку. Чуть дальше - держась за руки - Тонкс с Люпином.
Впереди, в окружении многочисленного потомства, уверенно стояла супружеская чета Уизли. За ними, как всегда вместе, Фред с Джорджем. Фред дружелюбно кивнул юноше, давая понять, что все нормально. Джордж поднял руку. Гарри благодарно кивнул в ответ.
Рон стоял чуть поодаль, около Гермионы, делая вид, что не замечает юношу. Гермиона смущенно улыбнулась и помахала юноше рукой, но не подошла.
Возле МакГонагалл, тяжело опираясь на массивную трость с увесистым набалдашником, стояла древняя старуха. Несмотря на весьма почтенный возраст, она держалась очень прямо, ничуть не уступая МакГонагалл. Суровый взгляд из-под очков с толстыми линзами, казалось, видит все насквозь.
- Мамаша Моуди, - услышал Гарри хрипловатый старческий голос. – Все такая же несгибаемая.
- Железная Марта, - с уважением протянул его собеседник. - Говорят, они лет пятнадцать не виделись. Пришла таки.
- Сын, как не крути. Родная кровь.
- Жаль Аластора. Настоящий аврор был. Не то, что нынешние.
- Мельчает молодежь. Интеллигенция, мать их.
Гарри немного подался назад, чтобы увидеть говорящих. Двое пожилых магов, стоящих чуть в отдалении, негромко переговаривались между собой. Одного, постарше, в темном пиджаке и соломенной шляпе с широкими полями, отличала роскошная окладистая борода с желтоватой проседью. Второй был помоложе. Его широкий мясистый нос украшало старомодное пенсне с тонкой золотой дужкой.
- Помнишь, тогда, после падения-то, - свистящим шепотом продолжил обладатель пенсне, – работы было прорва!
- Да, уж! Весь отдел зашивался, на столах спали, - степенно кивнул бородач.
- Аластор тогда развернулся вовсю! – хихикнул первый. – Мы с одним сутками бьемся, а за раз двоих-троих пропускает. Пол-Азкабана заполнил. Только зыркнет на них глазом своим – они уже показания строчат!
- Хм, положим, не только зыркал. Сколько он пергамента на объяснительные перевел, забыл?
- Забудешь, как же! Это он потом уже на очистке руку набил. А поначалу-то? – носатый рассмеялся, обнажая мелкие желтые зубы. – То пятна на полу останутся, то синяк на теле, а то и вовсе - Obliviate не наложит!
- Жаль, он тогда Снейпа не добил, - вздохнул бородач. – Дамболдор вмешался. Пожалел. А зря. Пожил бы еще!
- Да, ладно тебе! Кто же знал? – сняв пенсне, носатый начал тщательно протирать стекло. – Парнишка уже под себя ходил, кровью харкал. Думали, сдохнет.
- Не сдох, гнида живучая!
- Так это точно он?
- Говорят...
Голоса понизились до едва слышного шепота, и Гарри, сколько не напрягался, ничего больше не услышал. Стараясь не привлекать к себе внимания, он подошел к Люпину. Возле него стояла Тонкс, держа его за руку, словно боясь, что он сбежит.
- А кто это? – Гарри кивнул на стариков.
- Не знаю, может, друзья? – ответил Ремус.
- Они у нас экзамены принимали, - вмешалась Тонкс. – Вон тот, с бородой, Генри Хоуп, а в пенсне – Стив Корнер. Старая гвардия. Авроры.
- А на вид не скажешь, - удивился Гарри. – Милые старички.
- Милейшие, - хмыкнул Люпин.
- Они уже при Фарже на покой ушли, - пояснила Нимфадора. - В отставке. Хоуп теперь орхидеи разводит, а Корнер, вроде, мемуары пишет.
Тонкс хихикнула:
- Только вряд ли мы их прочитаем.
- Почему? – удивился Гарри. – Это должно быть интересно!
- Не сомневаюсь, - ухмыльнулась Тонкс. – Старикам есть, что вспомнить!
- А отчего тебя это заинтересовало? – спросил Ремус, насторожившись.
- Да так просто, - уклончиво ответил Гарри. Еще не хватало, что бы Люпин забеспокоился. Хватит с него и утреннего визита.
Гарри резко открыл глаза. Вроде, что-то упало? Или показалось? Он огляделся. Палочка лежала на полу под креслом. Оказалось, он так и уснул в нем, благо оно мягкое и удобное. Даже лампу не погасил.
Гарри потянулся. От неудобного положения тело занемело. Пойти, проверить, может, Малфой там что учудил? Гарри мельком глянул на роскошные часы, мерно тикающие у камина. Черт, пять утра! Зевая с риском вывихнуть себе челюсть, Гарри нехотя выбрался из кресла и поплелся в свою бывшую спальню.
Окно так и осталось открытым. Неяркий серп луны почти исчез в плотном предрассветном тумане. Комната тонула в густом сером полумраке. Чертыхнувшись, Гарри зажег ночник. Стало светлее.
На столике – небольшая лужа, в которой лежал опрокинутый фужер. Вода еще стекала на ковер, где покоились останки двух других. На мокром мягком ворсе поблескивали осколки хрусталя.
- Reparo, - машинально пробормотал Гарри и, наклонившись, подобрал с ковра вполне себе целые бокалы, правда, уже без воды и с небольшими мутными пятнами на тонком стекле.
Ожил-таки! Гарри мрачно взглянул на кровать.
На сбитых простынях, казавшихся темнее от пролитой воды и испарины, беспокойно метался Малфой. Волосы спутанными мокрыми прядями обрамляли лицо, на котором выступили крупные бисерины пота. Глаза были закрыты. Руки судорожно стискивали простыню.
- Воды, - едва слышно прошептал Малфой.
Гарри вздохнул и обернулся к столику. Чуть помедлив, он все же пренебрег мутными фужерами, и протянул руку к чистому, опрокинутому Малфоем.
- Aguamenti.
- Пейте, - он сунул бокал с холодной водой прямо под нос Малфою.
Тот зашевелился и попытался приподнять голову. От неловкого движения бокал резко накренился вниз, и вода выплеснулась ему прямо в лицо. Малфой закашлявшись, бессильно откинулся навзничь.
Молча выругавшись, Гарри вновь налил воды. Усевшись на край кровати, он решительно просунул руку под голову Малфою и, слегка приподняв ее, поднес бокал к пересохшим губам. Почувствовав холодную влагу, маг припал к фужеру и жадно захлебываясь начал пить, проливая ее на себя. Тоненькая струйка побежала по острому подбородку.
«Он весь горит», - равнодушно отметил юноша, исподтишка разглядывая Малфоя.
Темно-синий шелковый халат Сириуса, в спешке напяленный на него Добби, распахнулся, щедро оголяя грудь. Взгляд беззастенчиво уставился в широкий вырез. В глаза бросился багровый рубец, уродливо смотревшийся на белой коже, покрытой светлой порослью.
«Кажется, я это уже видел», - нахмурился Гарри. Память услужливо нарисовала картинку из воспоминаний аврора:
Нагой мужчина. На плоском животе – широкий багровый рубец. Голова бессильно свесилась на грудь. Лицо скрыто за серой копной волос, свисающей беспорядочными прядями, рассыпавшимися на плечи. Руки, стянутые цепью, вздернуты вверх. Напряженно вздулись мышцы. Неестественно вывернуты суставы...
«Мм… да.… Так это был он, - растерялся Гарри. – Но чем же он так достал Моуди?»
Гарри несколько секунд колебался. Потом вздохнул. Что же тут решать? Черт!
Осторожно опустив голову Малфоя на подушку, он поднялся и вышел из комнаты.
«Куда я его положил? - вспоминал юноша, спускаясь по лестнице. – Вроде, на кухне?»
Только сейчас он обнаружил, что по-прежнему стискивает в руке злополучный бокал.
Ящичек мадам Помфри действительно стоял на кухне в шкафчике для посуды. Откинув крышку, Гарри принялся внимательно рассматривать содержимое: пакетики, баночки, бутылечки. Каждый снабжен небольшой этикеткой. Одни были подписаны круглыми детскими буквами, вероятно, рукой мадам Помфри. Другие - мелким знакомым почерком, не раз оставлявшим нелестные отзывы в его письменных работах по зельеварению. Гарри почувствовал, как в нем поднимается знакомая волна ненависти. Убью!
Противовоспалительных мазей оказалось две. Одна - небольшая, с остро пахнущим содержимым – от Снейпа. Гарри в сомнении повертел пузырек.
«Паста Мейера, противовоспалительная». И пузырек какой-то маленький, вонючий! Гарри решительно отложил его в сторону.
Вторая - побольше, от мадам Помфри. Гарри принюхался. Чистотел, мята, еще что-то.
«Мазь Генделя. Противовоспалительная». Мази было немного. Очевидно, мадам Помфри предполагала только оказание первой помощи. Ладно, сойдет!
Никаких Снейпов! Мадам Помфри прекрасно справится!
Гарри резко захлопнул крышку и твердой походкой направился в спальню.
Малфой тихо, не шевелясь, лежал на спине с закрытыми глазами.
«Ну и как ты себе это представляешь?» - ехидно поинтересовался голосок.
«Молча!» - огрызнулся Гарри.
Склонившись над Малфоем, юноша начал развязывать поясок. Узел упорно сопротивлялся. Эльф со страху затянул его намертво.
«Добби, скотина!» - разозлился Гарри, опускаясь на колени.
Местами пуская в ход зубы, юноша начал трясущимися руками лихорадочно теребить проклятый узел. Наконец ему это удалось, и, молясь, что бы никто никогда об этом не узнал, Гарри нервно распахнул полы халата.
Под ним ничего не оказалось. Вообще. Гарри резво вскочил.
«Черт, жарко как!» - подумал он, стараясь не глядеть на обнаженное тело мужчины.
«Угу, - согласился голосок. – Считать будем?»
Гарри, проклиная всех Малфоев по отдельности и вместе взятых, полез в задний карман джинсов за пузырьком. Палочка мешала, и Гарри бросил ее на стол.
Аккуратно откручивая крышку, он осторожно присел на краешек кровати. Она предательски скрипнула. Гарри застыл, испуганно поглядев на Малфоя. Тот не шелохнулся. Это немного приободрило юношу.
«А он неплохо сложен, - заметил голосок с ноткой заинтересованности. – О, хм, совсем неплохо!»
Щеки юноши запылали. Пот выступил у него на лбу, заструился из-под волос на шею. Руки и подмышки стали влажными и липкими.
Гарри с преувеличенным интересом стал разглядывать жуткую рану. Начинаясь под грудью, у левого соска, она тянулась через плоский живот к густым светлым волоскам паха.
Вблизи она казалась еще страшнее: воспаленные рваные края припухли и покраснели, а изнутри темнела полоска мяса. Гарри передернуло. Гадость!
Юноша щедро зачерпнул пальцем мазь. Желтоватая масса бесформенной кучей легла на чуть впалый живот. Мышцы слегка задергались. Раздался сдержанный стон. Он покосился на Малфоя. Маг недвижно лежал на кровати. Гарри с облегчением вздохнул и опасливо коснулся рубца...
Мазь кончилась на удивление быстро. Гарри скептически оглядел результаты своей деятельности. Мм… да… Медицина явно не его профиль.
Рубец почти полностью скрылся за густой жирной массой, довольно аккуратно размазанной пальцем на груди и более-менее – на животе. Ниже она ложилась каплями, неравномерно растекшись желтоватой лужицей, сквозь которую пробивались светлые жесткие волосы.
Туда Гарри старался не смотреть. Ну, или почти не смотреть. Должен же он видеть, где смазывать! Нет, скорее капать. На то, что бы мазать, его не хватило. Он и так уже весь красный! И палец горит!
Гарри нервно вытер лоб жирной рукой. Черт! Вот жжется! Как он это вытерпел?
Юноша бросил взгляд на Малфоя. Бледное лицо стало заметно напряженнее, брови чуть ближе сошлись к переносице, ресницы трепетали, но глаза по-прежнему были закрыты.
Слава Мерлину, пытка закончилась! Гарри стыдливо накинул на голое тело влажную простынь.
Чувствуя себя абсолютно выпотрошенным, юноша устало опустился на пол, привалившись к кровати и вытянув ноги. Взгляд бездумно уставился в окно. Светало. Жирная муха настойчиво билась в немытое стекло. Первые лучи солнца уже золотили пелену пыли, висевшую в воздухе.
«Надо как-нибудь прибраться», - зевнув, подумал юноша, лениво следя за нахальной мухой. Ее мерное жужжание убаюкивало. Он прикрыл глаза…
* * *
Бум! Бум! Бум! Гарри подскочил от неожиданности. В дверь с силой барабанили. Черт! Черт! Черт! Гарри пулей метнулся к выходу.
- Гарри! Гарри! – доносилось из-за двери множество голосов.
Он молча распахнул ее. В холл ввалилось сразу несколько человек. Люпин, Шеклботт, Тонкс, Артур Уизли, Гестия Джонс.
- Я же говорил, здесь он! – обернулся Кингсли Шеклботт к остальным. – Отбой, ребята!
Послышались возмущенные возгласы. Кингсли угрюмо взглянул на Гарри:
- Все веселишься?
- Хорош, Кингсли, - похлопал его по плечу Артур Уизли. – Все нормально!
- Ладно, вы тут разбирайтесь, - вмешалась Джонс, - а мы пошли, дел невпроворот!
Напоследок она одарила Гарри ослепительной улыбкой.
- Рада, что все обошлось! – она обернулась к Нимфадоре. – Ты идешь?
- Я, пожалуй, останусь, - объявила Тонкс, покосившись на Ремуса.
Холл постепенно пустел. Волшебники исчезали один за другим, награждая Гарри недовольными взглядами. Вскоре остались лишь Люпин и Нимфадора Тонкс.
- Гарри! – хмуро произнес Люпин. – Почему ты никого не предупредил?
- Забыл, - совершенно искренне ответил Гарри. – Уснул в кресле, - счел нужным пояснить он, уловив недоверчивый взгляд Ремуса.
Тонкс тем временем направилась в гостиную.
- Э… Может, уже пойдем? – спохватился Гарри, идя следом. – В Хогвардс.
- Ты же сам сюда рвался? – изумился Люпин. – И почему в Хогвардс? Сегодня похороны Аластора, забыл? Кстати, ты испачкался.
Черт! Гарри быстро провел тыльной стороной ладони по лбу. Тот опять защипал. Гарри поморщился.
- Давай помогу, - решительно подошла к нему Тонкс, на ходу вытаскивая платочек. Она легко прикоснулась ко лбу. На платке остался жирный след. Она принюхалась. – Ты обжегся?
- Нет, - живо ответил Гарри, отстранившись.
- А почему у тебя на лбу мазь против ожогов? – полюбопытствовала девушка, пряча платок в карман.
- Какая? – севшим голосом спросил Гарри.
- Мазь Генделя, против ожогов, - повторила Тонкс с легким удивлением.
- Я думал – противовоспалительная, - с ужасом произнес Гарри, смутно припоминая, что на этикетке было что-то написано и об ожогах.
- Ну, да, - уверенно кивнула Тонкс. – Если вовремя не обработать сильный ожог, скажем, второй или третьей степени, то рана может загноиться, - пояснила она, с удовольствием демонстрируя перед Ремусом свои познания. Заметив вытянувшуюся физиономию Гарри, она поспешила его успокоить. - В принципе, как противовоспалительная она тоже подойдет, но лучше использовать пасту Мейера. Она прекрасно заживляет и не так болезненна, как мазь Генделя.
«Идиот!» - с удовольствием констатировал голосок.
- Но этим же можно лечить раны? – с надеждой спросил Гарри.
- Можно, - с сомнением произнесла Тонкс. – если ты любитель острых ощущений или больше ничего нет под рукой.
- Ты ранен? – в лоб спросил его Люпин. Все это время он не сводил с юноши глаз.
Гарри судорожно искал подходящее объяснение. На лице появилось растерянное выражение. Сама того не зная, ему помогла Нимфадора, с интересом наблюдавшая за происходящим.
- Ремус, ты же видишь, мальчик смущается.
Гарри обрадовано кивнул, и усиленно изобразил смущение. Люпин заколебался.
- Что-нибудь серьезное?
- Не то, что бы очень, - замялся Гарри, хватаясь за ремень на брюках. Его, наконец, осенило.
- Нет! – испугался Гарри. Сейчас она нагуляется! – Ничего такого. Просто… э… у меня это… ну, чирей вскочил, а обратиться к мадам Помфри я постеснялся.
- Глупость какая, - не сдержался Люпин. - На заднице, что ли?
Гарри густо покраснел и кивнул. Нимфадора хихикнула. Происшествие ее явно позабавило.
Гарри тоскливо представил анекдот о Золотом мальчике, который, рискуя жизнью, побежал домой лечить чирь на Золотой заднице, не иначе как тоже золотой. Обхохочешься! Проклятый Малфой!
- Мадам Помфри уже трудно чем-нибудь удивить, Гарри, - нахмурился Люпин. – А самолечение очень опасно.
- Да он уже наверняка сам все понял, - всхлипнула Нимфадора, падая обратно в кресло. Вытянув ноги, она сочувственно поинтересовалась: - Горит?
- Э… Может, лучше пойдем уже? - предложил Гарри, поморщившись.
Фаина Очень мне нравятся у Вас детали, описания второстепенных персонажей: Железная Марта, старички-пенсючки... Всего пара фраз - рассказ не утяжеляет, а история становится ярче, более выпуклая что ли. И еще, мне может кажется, но у Вас слегка изменился стиль по сравнению с первыми главами - стал более легким. Может в этом "виноват" внутренний голос Гарьки (его я тоже обожаю)...
Ближе к полудню маги стали расходиться, поодиночке или небольшими группами. Первыми исчезли старички. Гарри даже не заметил - как. Словно растворились в раскаленном от жаркого полуденного солнца воздухе. За ними, довольно шумно откланявшись, кладбище покинули близнецы. Послышались характерные хлопки. Следом потянулись и остальные.
- Как дети малые! Предупредили же – аппарировать незаметно, район маггловский, - донесся до Гарри раздраженный голос МакГонагалл.
- Дорогая Минерва, - мгновенно отреагировала миссис Уизли суховатым тоном. – Кое-кто из них еще и самом деле - дети, - и она вызывающе уставилась на МакГонагалл. Та нервно дернулась. Колкий ответ уже готов был сорваться с кончика языка.
- Так вот и занялись бы их воспитанием, милочка, - глянув на Молли, едко произнесла старуха Моуди, бесцеремонно прерывая возможный обмен любезностями, и повернувшись к Минерве, добавила: – В более подходящий момент.
Дамы смешались, вспомнив, что они все еще на погосте.
«Туше», - хмыкнул Гарри, с уважением поглядев на старуху. Та, как ни в чем не бывало, продолжила разговор с МакГонагалл. Лениво присев на лавочку у оградки, Гарри, чуть морщась, потирал руку. Хагрид, удрученный горем, слишком сильно сжал ее на прощанье.
Гарри безразлично кивнул: «Все равно не отстанет».
- Как ты? – придирчиво оглядывая его, спросила Гермиона, усаживаясь рядом.
- Прекрасно, - холодно ответил юноша.
Гермиона заерзала, почувствовав себя неуютно. Щеки девушки стали предательски розоветь, и она слегка отвернулась, покосившись на Рона, стоящего неподалеку. Тот усиленно делал вид, что целиком поглощен развязавшимся на туфлях шнурком.
«Смущение ей идет», - подумал Гарри, с легким удивлением отмечая перемены во внешности Гермионы. За то время, что они не виделись, она явно что-то сделала со своими волосами, и теперь они мягкими волнами ложились на плечи, причем отдельные пряди были заметно светлее остальных. Легкий светлый сарафанчик удачно подчеркивал тоненькую фигурку девушки, а на ее руках Гарри с изумлением заметил маникюр.
- Ты изменилась, - рассматривая тонкие пальцы с аккуратно нанесенным на них светлым лаком, заметил юноша.
- Это все Флер, - сконфузилась Гермиона. Она хотела, было еще что-то добавить, но передумала. Чуть ссутулившись, девушка задумчиво водила пальчиком по теплому дереву. Разговор скис.
- Ты отыскал что-нибудь в газетах? – предприняла она новую попытку расшевелить Гарри. Голосок прозвучал очень тонко.
- Ерунда всякая, - отмахнулся юноша. Газеты его совершенно не волновали. После Риты Скипер он был весьма скептически настроен к изданиям подобного рода. Мало ли что там пишут! Про него, вон, сколько всего писали! Только правды там было маловато.
- Гарри, - девушка слегка нахмурилась. – Надо просто читать очень внимательно. Причем все, а не только первую страницу. Там может быть масса интересного!
- Помниться, ты хотела сама этим заняться? – сощурившись, спросил ее Гарри с легкой усмешкой.
- И займусь, - ощетинилась она. – Только немного позже.
- Гермиона, ты с нами? – донесся до них голос миссис Уизли.
- Иду, - тут же откликнулась Гермиона с явным облегчением. - Увидимся, - торопливо шепнула она, поднимаясь.
- Да, разумеется, - кивнул он с напускным безразличием.
«Нужны ей сейчас мои проблемы», - и он мрачно посмотрел ей вслед. Быстро замелькали девичьи ножки в туфельках на каблучке.
Рон уже успел покончить со шнурками и теперь с недовольным видом стоял возле матери, скрестив на груди руки.
На кладбище почти никого не осталось. Только Минерва МакГонагал степенно беседовала с миссис Моуди, да Артур Уизли что-то увлеченно обсуждал вместе с Люпином, Шеклботтом и Нимфадорой Тонкс.
- Артур! – настойчиво позвала супруга миссис Уизли. Она была откровенно не в духе.
- Иду, дорогая, иду!
Они стали торопливо прощаться. Гарри встал.
- Гарри, - Артур Уизли крепко пожал руку юноши.
На душе немного потеплело. Гарри ответил таким же крепким рукопожатием. Подошедший Шеклбот ощутимо похлопал его спине.
- Ты, давай, завязывай с аттракционами, - пробурчал он.
Гарри насупился. «Да пошел ты …» - отреагировал голосок.
- Так ты и есть Гарри, - раздался над ухом старческий голос.
Он поднял глаза. Суровый взгляд из-под толстых стекол внимательно изучал юношу, словно он был на редкость занимательным экземпляром.
- Да, - кивнул он.
- Я хотела бы поговорить с тобой, - решительно заявила она.
- Э… пожалуйста, - промямлил Гарри, недоумевая, чем он мог заинтересовать мамашу Моуди.
- Может на скамеечке вам будет удобнее? – предложил Люпин.
- Из меня еще песок не сыпется, юноша, - отрезала старуха, бросив на него недовольный взгляд. «Юноша» стушевался и отошел. Почтение к старушке возросло.
- Так это ты его нашел? – спросила она.
Гарри пробормотал что-то утвердительно-невразумительное.
«Только бы не начала выспрашивать подробности», - взмолился он, чувствуя, что не сможет ей врать.
Но старуха, задумчиво пожевывая губы, какое-то время хранила молчание. Гарри нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
- Скажи, - вдруг спросила она. – Мой сын… Он не сильно маялся?
Гарри стало не по себе. На какой-то миг пред ним предстало изрезанное шрамами лицо Аластора Моуди, покрытое крупными каплями пота. Юноша отчаянно замотал головой, отгоняя видение.
- Нет, - едва слышно пробормотал он, искоса бросив на нее быстрый взгляд. Гарри показалось, что морщинистое лицо старухи немного прояснилось. Тогда он уже увереннее повторил: - Нет, нисколько.
Какую-то секунду они молча смотрели в глаза друг другу. С чего он решил, что она сурова? Может, чуточку? Глаза, обведенные глубокой сеткой морщин, были мудрые и добрые. А еще - бесконечно печальные. Она страшно одинока, осознал юноша.
- Ты хороший мальчик, Гарри, - горестно вздохнула старая женщина.
Гарри вспыхнул, отводя глаза. Ему стало стыдно. И жалко ее. Он опустил голову.
- Знаешь, - тон был безрадостен, – Аластор всегда повторял: «Цель оправдывает средства», - чуть нахмурив брови, сказала она. - А я так скажу: «Никакая цель не оправдывает средства», – старуха вновь пожевала губы и твердо добавила: - Нет, не оправдывает.
И ласково потрепав его по волосам, миссис Моуди развернулась и медленно побрела прочь.
- Мне совершенно безразлично, как ты это сделаешь, - властным «хозяйским» тоном произнес Гарри, невозмутимо глядя на склонившегося в полоне эльфа.
- Гарри Поттер, сэр, - жалобно пропищал Добби, прижимая к груди костлявые ручки. Он уже несколько минут пытался привлечь его внимание. – Добби сам может это сделать! Добби видел, куда профессор Дамболдор клал свой думосброс!
- А потом ты принесешь его мне сюда, - Гари на мгновение задумался. – Нет, лучше на Гриммаулд-плэйс, - решил он, намеренно не слыша Добби, и обращаясь исключительно к Кричеру.
Глаза Добби наполнились слезами. Кричер, одарив своего незадачливого собрата презрительным взглядом, отвесил Гарри очередной низкий поклон.
- Кричер сделает все, что требует хозяин, - нарочито громко произнес эльф, с явным удовольствием прислушиваясь к всхлипам Добби.
- И попробуй кому-нибудь об этом доложить, - сказал Гарри. В голосе отчетливо послышалась угроза. – Я с тебя живьем шкуру спущу.
Кричер торопливо кивнул, не став ворчать, как обычно. Настроение у «хозяина» было неважное. Мало ли, можно и впрямь схлопотать. Старый эльф тонко чувствовал такие нюансы. Еще раз поклонившись, Кричер исчез.
- Гарри Поттер, сэр, - дрожащим голосом пискнул Добби. – Добби очень сожалеет! Добби плохой эльф! Добби может наказать себя, сэр, - предложил эльф, и, подскочив к стенке, принялся ожесточенно биться об нее головой.
- Добби, я занят! – подавляя в себе желание оттащить Добби от стенки, а еще лучше накостылять самому, холодно произнес Гарри.
И Гарри, вытянув из-под кровати свою сумку с вещами, стал ковыряться в ней с преувеличенным интересом, краем глаза наблюдая за эльфом.
«Сволочь, - поддакнул голосок, полностью одобряя жесткие воспитательные методы в отношении эльфов. – Лучше бы за Малфоем смотрел!»
Крепко приложившись пару раз о стену, эльф растерянно замер. Гарри спокойно выкладывал из сумки мантию-невидимку. Всхлипывая и причитая, Добби, наконец, исчез, так и не выразив желания посетить площадь Гриммо.
Гарри вздохнул: «Не помогло».
Он глянул в окно. Смеркалось. Надо бы все же проведать Малфоя. Накинув мантию, юноша осторожно приоткрыл дверь.
* * *
После похорон Гарри вместе со всеми поужинал в Большом зале. Несмотря на мрачную атмосферу, царившую за общим столом, Гарри с аппетитом уплел жаркое, щедро заливая его густым соусом. Даже периодично раздающиеся шумные всхлипывания Хагрида, перемежающиеся не менее шумными сморканиями в пресловутый клетчатый платок, не смогли заглушить удовольствие от пирога с почками. Последние дни он толком ничего не ел и теперь наверстывал упущенное. Молодой организм требовал свое.
МакГонагалл, вяло ковыряющаяся в тарелке, одарила его удивленным взглядом. Люпин тоже выглядел несколько озадаченным.
- Чем ты сейчас намерен заняться? – неожиданно спросил он юношу. – Если хочешь, можем позаниматься. Я сегодня свободен.
- Неа, - пробормотал Гарри, поднимаясь из-за стола. – Я в душ, и спать. Устал сегодня.
Тонкс, услышав ответ юноши, расцвела прямо на глазах и, склонившись к Люпину, что-то негромко зашептала.
«Уж она-то найдет, чем его занять», - хмыкнул Гарри, покидая Большой зал.
«Вовсе нет! - огрызнулся Гарри. – Просто, мне так захотелось!»
Гарри решительно сделал глоток. Коньяк приятно обжег внутренности. Гарри передернулся, отставляя бокал. Крепкий, зараза! Маггловский! Еще тогда, при уборке дома, он обнаружил целый ящик, правда, большинство ячеек оказались пустыми. Несколько опорожненных бутылок он выгреб из-под кровати Сириуса. Кричер еще тот уборщик! Гарри представил Сириуса, в одиночестве потягивающего коньяк. Его захлестнуло чувство вины. Надо было остаться с ним! Гарри вздохнул, и с сожалением посмотрел на бутылку. Оставалось больше половины. Может, напиться, и никуда не идти?
«Прекрасная мысль! - восторженно заявил голосок. – На хрена нам Малфой?»
Гарри тянул время, чувствуя, как по всему телу разливается приятная истома. Проверить все равно придется. Вздохнув, он медленно двинулся вверх по лестнице.
Дверь в спальню была приоткрыта и широкая полоска света, лившаяся из проема, мягко освещала полутемный коридор.
«Вроде, закрывал», - подумал Гарри, пытаясь вспомнить, выключал ли он свет. Приготовив на всякий случай палочку, юноша осторожно заглянул вовнутрь. Кровать, на которой, уходя, он оставил Малфоя, оказалась пустой.
«Не может быть!» - пронеслось в голове, но уже в следующий миг он с изумлением обнаружил на полу знакомый халат, а из ванной доносился шум льющейся воды. Дверь в ванную комнату была нараспашку.
- Какого черта! – не сдержался Гарри.
«Хорошо, что не придется покупать подгузники!» - с облегчением вставил свой кнат голосок.
Он с ужасом представил себе, как в комнату входит Малфой. Мокрый и голый! Черт, как у себя дома! Даже дверь не закрывает!
Взбудораженное воображение тут же нарисовало эту картинку в мельчайших подробностях.
Мерлин! Гарри густо покраснел, бросив быстрый взгляд на открытую дверь, словно Малфой мог увидеть его мысли.
«Там полотенце висело», - задумчиво напомнил голосок, с неподдельным интересом рассматривая обнаженное тело с крупными блестящими каплями на светлой коже.
«Это от коньяка, - в отчаянии подумал юноша. – Я слишком много выпил!»
Голосок растерянно молчал.
Гарри нервно подошел к окну, которое он так и не удосужился прикрыть, и несколько раз с шумом втянул в себя воздух. Свежий ветерок приятно обдувал разгоряченную голову, успокаивая разыгравшееся воображение. Юноша замер, подставляя лицо прохладному ночному ветру, с облегчением замечая, что сердце начинает биться ровнее, а в голове немного проясняется…
«Что-то он долго! – подумал Гарри, поглядев на часы, висевшие над огромным креслом в углу комнаты. – Пойти взглянуть, что ли?»
«Да, да, - подозрительно оживился голосок. – Надо бы взглянуть!»
Глубоко вздохнув, Гарри решительно направился в ванную комнату...
Кран был открыт, и вода из переполненной ванной стекала на пол, образовав приличную лужу, в которой, подтянув к обнаженной груди колени, корчился Малфой, крепко охватив себя руками. Стеклянная полочка, висевшая над зеркалом, перекосилась, и чудом держалась на одном гвозде, угрожая рухнуть в любой момент. Содержимое съехало на пол, образовав живописный беспорядок из осколков флакона с одеколоном, мыла, щеток и разлитого шампуня. Видимо, он схватился за нее, пытаясь удержать равновесие. Похолодев от страха, Гарри бросился к Малфою.
- Что с вами?
Малфой не откликнулся. Гарри услышал его натужное дыхание.
- Черт! – пробормотал юноша, пробуя приподнять мужчину. Это оказалось нелегко: руки скользили по мокрому телу. Подхватив Малфоя под мышки, он с трудом сделал пару шагов. Тот обмяк, всей тяжестью повисая на руках. Проклиная все на свете, Гарри принялся рывками волочь его в комнату. Дотащившись до кровати, он, напрягая все силы, взвалил Малфоя на постель.
- Тяжелый, зараза, - пробормотал Гарри, с трудом переводя дух.
Внимание привлек шум воды. Проклятье! Стремительно развернувшись, он помчался закрывать кран.
- Да, - протянул юноша, устало опустившись на край ванны, и критически оглядывая комнатку. – Малфои умеют создавать проблемы.
Глянув на себя в зеркало, Гарри скривился: весь взмокший, взъерошенный, рубашка нараспашку. Он даже не заметил, как отлетела пуговица.
«Видок еще тот», - хмыкнул юноша.
Только сейчас он вспомнил о левитации. Палочка так и осталась сиротливо лежать на подоконнике.
- У меня уже от Малфоя крыша едет, - пробормотал он вполголоса.
* * *
Гарри беззвучно открывал рот, пытаясь предупредить профессора. Онемевший и неподвижный. Дамболдор лишь безмятежно улыбался в ответ, глядя на беспомощного юношу.
«Все будет хорошо, Гарри!» - казалось, говорит его ласковый взгляд.- Я верю, ты справишься!»
Его сменило длинное белое лицо, обрамленное черными волосами.
-Убью!
- У тебя не хватит ни храбрости, ни умения, Поттер! – усмехается Снейп, скривив тонкие бескровные губы.
И вспышка... Зеленому лучу, кажется, не будет конца. Дамболдор, перевалившись спиной через стену башни, начинает медленно падать в бездну. Только теперь Гарри сумел, наконец, сдвинуться с места.
- Нет, нет, - закричал он, бросившись к барьеру.
В ушах раздается ненавистный смех... Волна отчаяния захлестывает юношу с головой.
- Профессор! – в отчаянии кричит он, пытаясь дотянуться до мага.
Боль… пустота…страх…
Белые седые волосы профессора отчего-то становятся темнее, и внезапно оказывается, что это крестный, а сам Гарри стоит у арки в министерстве Магии. Вокруг – безликая толпа. Кто-то смеется, указывая на него пальцем, но большинство равнодушно молчит. Круг медленно смыкается.
- Помогите! - он беспомощно озирает бездушные лица. Толпа безмолвствует. Люди замерли в ожидании.
«Ты избранный! – разноголосым эхом слышатся возмущенные голоса - Ты должен сам!»
- Да, конечно, - безропотно шепчет Гарри. – Я знаю. Я должен.
Занавес неумолимо опускается. На лицо Сириуса неспешно ложатся глубокие тени.
- Гарри, - тихо зовет его Сириус. Как темно! Но еще угадываются очертания стройной фигуры. И рука по-прежнему протянута навстречу юноше.
- Сириус, не уходи, прошу!
Он изо всех сил тянется вперед. Только бы суметь ухватиться за протянутую руку! Ну, еще немного…
- Ты сможешь, Гарри! – все тише звучит голос крестного. Такой родной, любимый...
Гарри задыхается. Его душат слезы, оставляя на щеках мокрые дорожки.
Отчаяние… бессилие… беспомощность.
Он громко всхлипывает. Сердце бешено колотится, грозя вот-вот выскочить из груди.
Темно… страшно…
- Я смогу, - хрипло шепчет он. – Я должен.
« Шш… все хорошо, - вдруг слышит он тихий полушепот, и кто-то ласково проводит прохладной рукой по его пылающему лицу, мокрым волосам. – Все хорошо, успокойся».
Гарри затихает.
« Шш… тихо, - и чья-то рука мягко расправляет пальцы, до боли сжатые в кулак. – Это всего лишь сон».
И становиться легче, и лица отступают. Все, кроме одного. И так хорошо, так спокойно становиться оттого, что он не один, что юноша благодарно стискивает руку в ответ, все еще немного всхлипывая по инерции.
Он чувствует, что с него снимают очки и силится разлепить глаза, желая разглядеть лицо своего спасителя. И… не может. Все растворяется во тьме, обступившей со всех сторон. И только рука, крепкая как гранит, по-прежнему держит юношу, отгоняя ночные кошмары. Гарри успокаивается и замирает, чувствуя силу, исходящую от этого человека. А тот мягко, но настойчиво привлекает юношу к себе и Гари, вздохнув, покорно прижимается к теплому телу.
«Все хорошо, спи…»
* * *
Чья-то прядь волос упрямо щекотала нос. Гарри нетерпеливо отвел ее, не желая открывать глаза. Ему было так хорошо, что он удовлетворенно вздохнул, крепче прижавшись к теплому сильному плечу. Рука, на которой он так удобно устроился, чуть шелохнулась, и Гарри протестующе заворочался, пристраиваясь поудобнее.
Вдруг он замер и приоткрыл глаза. Гарри спал, уютно устроившись на плече блондина, крепко прижавшись к нему всем телом. Халат сбился, и рука юноши лежала на обнаженной мужской груди, чуть зарывшись в мягкие светлые волоски, а полусогнутая нога плотно обхватила оголенное бедро Малфоя.
Гарри зажмурился. Он спит! Это сон! Мерлин!
Не заботясь о том, что он может разбудить мага, Гарри в ужасе соскочил с кровати, второпях наступив на свои очки, отчего-то лежащие на полу. Раздался хруст. По стеклу веером побежали трещины. Плевать! Он торопливо надел их, оглядываясь в поиске рубашки. Мерлин, когда он успел ее скинуть! Она висела, перекинутая через спинку кровати. Черт! Гарри поспешно схватил ее в охапку, ощущая влажную ткань, и бросился вон из спальни, даже не взглянув на Малфоя.
Юноша кубарем скатился по лестнице, прямиком направляясь в гостиную.
Черт! – взвыл Гарри, со всего размаху падая в кресло. – Черт! Черт!
Как он там оказался? События прошлой ночи калейдоскопом замелькали перед глазами.
Малфоя колотило всю ночь, и Гарри, как наседка, бегал верх вниз по лестнице, пытаясь отыскать что-нибудь подходящее из запасов мадам Помфри. Наконец, он втащил наверх весь ящик, и, проклиная свою невнимательность на уроках Снейпа, принялся поить трясущегося мага всеми успокоительными и обезболивающими, какие только смог отыскать, безбожно проливая часть содержимого бутыльков на халат, который он с трудом напялил на Малфоя. Это помогало, но недолго, и спустя какое-то время Малфой вновь начинал корчиться от боли.
Глядя, как тот, не издав ни единого звука, выворачивается наизнанку, Гарри иногда выходил из комнаты, оставляя приоткрытой дверь. Может, он при нем стесняется?
Осторожно спустившись в гостиную, он нервно плескал себе коньяку, и залпом глотал, чутко прислушиваясь. Ничего!
Кляня все на свете, он снова мчался наверх, и там, присев у изголовья кровати, молча смотрел на четкий тонкий профиль, искаженный болезненной гримасой, чувствуя, как в сердце заползает жалость к этому человеку.
Только однажды с темных искусанных уст слетел едва слышный стон, и по взмокшему телу пробежала судорога. Руки стиснули простыню, мокрую от испарины. Гарри со страху схватил эту тонкую изящную руку и сжал так, что захрустели суставы.
Мерлин! Не дай ему умереть…
Где-то около трех часов ночи Малфой затих. Дыхание выровнялось, и щеки немного порозовели. Гарри, заметив, как подергиваются тонкие веки, слегка приглушил лампу.
«Пять минут полежу здесь, - устало подумал он, осторожно опускаясь поперек кровати в ногах Малфоя, чувствуя, как в бок упираются холодные босые ступни. – Мало ли что!»
А вскоре лампа погасла, но юноша этого не заметил. Он уснул.
Рон здесь мерзкий. Хотя все вполне объяснимо. Просто знаменитая ссора Гарри и Рона на 4 курсе здесь доведена до логического конца. Но я не расстроена: всегда недолюбливала Рона. А вот Минерва тревожит. Слишком много незнакомого и неприятного в ней обнаруживается. Не думаю, что все это можно объяснить усталостью или свалившейся на ее плечи ответственностью. Грюма жаль. После смерти таких мощных личностей, как он и Дамблдор, позиции Ордена кажутся беспомощными.
Вы правы, Рон вышел не самым приятным персонажем, и не исключено, что его гложила элементарная зависть, на мой взгляд, вполне логичная: не первенец и не последыш в многодетной семье, ничем не выделяется на факультете, игрок - так себе. А у лучшего друга - все: и известность, и деньги, и ловец отличный. Не верю я в верность Рона, хоть убей! Что касаемо Минервы, то там действительно не только усталость и ответственность. Но об этом - познее. Со смертью Грюма позиции, несомненно, ослабли. Он и в самом деле - личность. Хотя мне он кажется излишне фанатичным.
Katerina
Fkmvbyf
цитата:
а какой пейринг здесь главный?
Об очередности, я думаю, вы уже догадались. Что касаемо основного... Небольшая загвоздка. Что такое основной пейринг? Кого он полюбит? Или кто будет любить его сильнее?
Мальчик будет спать с обоими. И любить обоих. Просто по-разному. И не одновременно ( в смысле - одномоментно).
Обажаю ваш фик. А такое развитие отношений это вообше сказка , жаль всё же что с кем то растанется. Надеюсь что с тем с кем отношения всё же не сложатся они останутся друзьями. И Сев и Люц и так мало настоящего щастья в жизни видели, да и друзья всёже .
Приятно провела время за прчтением фика, жду продолжения, а Малфоя жля полного счастья надо было об стену пару раз приложить. Или сразу яду, чтоб не мучался.
Мальчик будет спать с обоими. И любить обоих. Просто по-разному. И не одновременно ( в смысле - одномоментно).
Вау)) Два моих любимых пейринга, да еще и в одном флаконе фике - это же просто замечательно)) Очень нравится. Множество сюжетных линий, чувствуется, что буквально развешивается ружье за режьем. Такая... очень впечатляющая закрученность сюжета. Очень живые персонажи. Даже самые эпизодические (хотя я уже даже не уверена, кто тут эпизодический, а кто - нет) - и те очень живые и самобытные. Восхитительный Гарри, умный мальчик, к тому же, не настроенный плыть по течению, что, в общем, вполне канонично. И очень приятный легкий язык. И очень хочется продолжения :)
- Я спал с Малфоем! – вновь тупо повторял себе Гарри. Мысль никак не желала укладываться в голове и, ничуть не теряя новизны, по-прежнему вызывала отвращение, смешанное с неизъяснимым волнением и дрожью, охватывающей его при воспоминании об утреннем пробуждении.
«Положим, ты не особо сопротивлялся», - ерничал голосок.
«Это случайность!» - оправдывался юноша, чувствуя, как горят щеки.
«Угу, - легко соглашался голос. – Случайность! – и с ехидством констатировал: - А ручонки-то дрожат!»
Возразить было нечего. Руки, вцепившиеся в подлокотник кресла, действительно, чуть подрагивали. Ладони вспотели.
«Ну и пусть, - вытирая руки о штанину, упорствовал Гарри. – Подумаешь!»
Невеселым раздумьям был положен конец. В холле послышалось движение,
- Хозяин! – прохрипел Кричер.
-Гарри Поттер, сэр! – бодро пропищал Добби.
Эльфы, бесцеремонно отпихивая друг друга, одновременно протискивались в дверь гостиной.
Кричер, пытаясь поэффектнее продемонстрировать выполненное задание, торжественно тащил думосброс, крепко прижав его к животу и поддерживая подбородком, почти пополам согнувшись от тяжести. Это, впрочем, не мешало ему время от времени бросать на Добби гневные взгляды, энергично пихая его локтем.
Добби, полный возмущения, прочно удерживал Кричера за грязное тряпье, не давая пройти вперед, и, не желая оставаться в долгу, лягал его свой тощей кривенькой ножкой. В руках эльф держал узелок, который Гарри держал в сумке, лежащей под кроватью гриффиндорской спальни. В нем находились флаконы с воспоминаниями.
- Прекратите немедленно! – прикрикнул на эльфов раздосадованный юноша, немедленно вскочив.
Но не тут-то было. Кричер, развернувшись всем корпусом, крепко саданул оппонента в живот тяжелым думосбросом, и, воспользовавшись тем, что его противник, охнув, схватился за брюхо, проскочил в комнату.
- Ах, ты так! – взвизгнул Добби.
Это было последней каплей, после чего эльф, отшвырнув узелок, прочно вцепился в горло старому домовику. Кричер растянулся на ковре, и Добби, визжа, принялся душить его крепкими узловатыми ручками. Думосброс с глухим стуком упал, медленно прокатившись по полу, а эльфы, позабыв обо всем на свете, принялись тузить друг дружку.
- Добби! – заорал Гарри, оттаскивая очумевшего домовика от Кричера.
Схватив свободолюбивого эльфа в охапку, юноша со злостью отшвырнул его в угол гостиной. Добби горько зарыдал, обиженно потрясая кулачками в сторону Кричера и в бессильной ярости суча ножками по ковру.
И эльф, немного пошатываясь, осторожно левитировал думосброс на столик около кресла.
- Я вижу, - мрачно ответил Гарри, склонившись над узелком.
Он оказался подозрительно мокрый и Гарри, трепеща от дурных предчувствий, стал его быстро развязывать. Добби, подскочив, пытался помочь.
- Уйди, - рявкнул Гарри, сверкнув глазами.
Добби поспешно отошел, виновато моргая и всхлипывая. Кричер, потирая горло, с интересом следил за происходящим.
Гарри был в шоке. Большая часть флаконов оказалась разбитой, и теперь содержимое узелка представляло собой кашу из хрустальных осколков и серебристой массы, лежащую поверх толстой тетради, на которую Добби уложил флаконы.
- Вы что натворили, гады? – опешил Гарри, вытаскивая из груды осколков уцелевшие пузырьки.
Эльфы потрясенно молчали. Гарри потянул за краешек обложки мокрую тетрадь. Выскользнув из пальцев, она, раскрывшись, хлопнулась оземь. На желтоватом пергаменте неторопливо расплывались синие чернила.
- Не тревожьтесь, хозяин, - важно изрек Кричер, и быстро подняв злополучную тетрадь, принялся оттирать серебристый налет на набухшем от влаги пергаменте полой своего тряпья, проворно листая страницы.
- Нет, - заорал Гарри, вырывая ее из рук эльфа.
Но было поздно. Часть листов оказалась вытерта начисто и, вместо расплывшихся, но еще читабельных букв, Гарри получил грязноватые голубые дорожки. Кричер изумленно захлопал глазами.
- Пошли вон, - сдерживаясь изо всех сил, тихо произнес Гарри.
Согрешивший эльф стремительно ретировался, не забыв, впрочем, отвесить быстрый поклон. Добби, нервно прижимая к груди ручонки, все еще порывался что-то добавить, но, взглянув на Гарри, предпочел последовать за своим собратом. Молча.
Гарри же, стоя на коленях, растерянно перебирал перепачканные серебристым веществом оставшиеся флаконы, добрая половина которых исчезла в пылу битвы.
- Идиоты, - бормотал он, вытирая руками флакон. Взглянув на испачканные руки, юноша брезгливо обтер их о джинсы и потянулся за палочкой, лежащей в заднем кармане. Он был пуст.
Черт! Она так и осталась на подоконнике! Гарри живо вскочил и рванулся в спальню.
«Может, спит еще?» – уповал он на чудо, одним махом перескакивая через две ступени за раз. Мерлин, помоги! Лестница протестующее скрипела.
Почти влетев в комнату, Гарри, не глядя по сторонам, устремился прямиком к окну и … остолбенел. У настежь распахнутого окна стоял Малфой. Услышав за спиной шаги, маг резко обернулся. Реакция была мгновенной. Прямо на юношу была нацелена его собственная палочка. Гарри растерялся. За эти дни он как-то перестал воспринимать Малфоя, как потенциального врага. И вообще старался не думать об этом. Зря!
Люциус Малфой нетвердо стоял на ногах, тяжело дыша и заметно пошатываясь. На висках выступили капельки пота, костяшки пальцев, коими он опирался о подоконник, побелели. Но сталь в холодных серых глазах убеждала, что если возникнет необходимость, рука, с усилием удерживающая палочку, не дрогнет.
Это немного привело Гарри в чувство. Убивать, по крайней мере, сейчас, его не собираются. Юноша слегка кивнул в ответ.
«Если его толкнуть, то я успею схватить палочку», - лихорадочно соображал он, не сводя глаз с лица Малфоя.
Приняв решение, Гарри незаметно подался вперед. Кончик палочки почти касался груди.
- Предлагаю оставаться на месте, мистер Поттер, - заметил Малфой, не меняя интонации. И, кривовато усмехнувшись, пояснил: – У меня в последнее время довольно расшатанная нервная система.
- Что вы хотите, Малфой? – вызывающе поинтересовался Гарри, но с места не двинулся. На всякий случай. Кто их знает, этих Малфоев?
- Всего лишь задать вам пару вопросов, - произнес аристократ с деланной беззаботностью. – Думаю, это вас не затруднит?
- Нисколько, - в тон ему ответил юноша, и, не удержавшись, с ехидцей добавил: - Рад, что вы нашли подходящее время и место, сэр.
Заметив, какие усилия прилагает его подопечный, стараясь казаться естественным, Гарри приободрился. Особенно впечатлило юношу лицо Малфоя, белое как полотно, и то, как он периодически покусывает губы, чуть морщась от боли.
«Может, и сам свалится, - резюмировал голосок. – Поговорит еще немного и свалится».
- Браво, Поттер, - протянул Малфой, с интересом взглянув на юношу. – Мне нравится, как вы держитесь, - он чуть пошатнулся, но удержался на ногах, быстро схватившись за портьеру. - Ближе к делу, - заторопился маг. – Итак, где я нахожусь?
- У меня дома, - туманно ответил Гарри, не особо вдаваясь в подробности.
- Кто еще знает об этом?
«Никто» - хотел ответить Гарри и… передумал. С чего это он должен давать полный отчет?
- Пару человек, - соврал он, честно глядя в глаза Малфою.
- Дамболдор, вероятно, - хмыкнул Малфой.
Гарри неопределенно пожал плечами. Это становилось интересным. Так он ничего не знает? Ни о смерти Дамболдора, ни о роли своего сыночка в этом деле?
- Каковы планы в отношении меня? – меж тем продолжил допрос Малфой.
- Э… - растерялся Гарри.- Я не в курсе.
«Вот прицепился!» - возмутился голосок.
- Что с Моуди? – спросил Малфой, с чуть заметным усилием произнося имя аврора. На красивом лице появилось легкая гримаса.
- А что с ним может быть? – ответил Гарри вопросом на вопрос. – Жив, здоров. Могу передать привет, если хотите, - ситуация раздражала. Какого черта! Я, как дурак, за ним ухаживаю, а он! Скотина! Пальцем не пошевелю теперь!
- Меня интересует…
Но узнать, что еще интересует Малфоя, не удалось. Воспользовавшись тем, что блондина вновь основательно качнуло, Гарри, не задумываясь, бросился на него, подминая под себя всей тяжестью своего тела. Малфой рухнул, как подкошенный, в последний секунду успев бросить:
- Stupefy!
Гарри кулем лежал на аристократе, потерявшем сознание, крепко приложившись головой о пол. Нос, уткнувшийся куда-то в ухо Малфою, чувствовал крепкий мужской запах, исходящий от мага, а под губами юноши билась тонкая голубоватая жилка. Гарри обмер, затаив дыхание.
«Сволочь! Я же теперь не встану!» – в отчаянии подумал он, непроизвольно дернувшись, и… с изумлением обнаружил, что вполне себе двигается. Неужели не сработало? Торопливо выхватив палочку из рук Малфоя, юноша вскочил, поспешно вытирая губы.
«Скотина! – выругался Гарри, глядя на неподвижное тело мага. – Тварь неблагодарная! Сдохнешь ведь без меня!» - и мстительно оглядев неподвижное тело, Гарри направился вниз, напоследок изо всех сил хлопнув дверью.
* * * Плюхнувшись на диван в гостиной, Гарри с воодушевлением продолжал костерить Малфоя и его родню до седьмого колена. Его основательно колотило от выходки аристократа.
«И я еще…- возмущенно бормотал он. – Да что бы я когда-нибудь…»
Когда и что не обговаривалось. Разум бездействовал. Эмоции захлестывали юношу с головой. Причем, довольно противоречивые.
Голосок задумчиво молчал, погруженный в воспоминания. Запах крепкого тела и чуть пульсирующая голубоватая жилка… Мерлин, помоги мне!
Но неожиданно тема иссякла - внимание Гарри привлек думосброс. Черт! Он совсем про него забыл. Успею? Гарри бросил взгляд на часы. Около семи утра. Времени было в обрез. Вновь видеть возмущенную физиономию Кингсли абсолютно не хотелось. Да и взгляд Люпина, полный укоризны, уже до смерти надоел. Гарри заколебался. Природная пытливость начала привычную борьбу со здравым смыслом. Правда, недолго.
Гарри хорошо запомнил это место. Стик гордо именовал его «лабораторией». Только теперь просторное помещение было освещено множеством свеч, а у стола, спиной к юноше, стоял Моуди. Живой и невредимый. Он что-то сипло напевал себе под нос. Тихо позвякивали склянки.
Гарри огляделся. Внимание привлек помост, на котором, скрючившись, лежал какой-то мужчина. Он едва слышно скулил, высоко подтянув колени к груди и крепко обхватив себя руками. Его тощее длинное тело, едва прикрытое лохмотьями, сотрясала мелкая дрожь. Малфой?
Гарри, передернувшись от отвращения, подошел ближе. Нет, показалось. Юноша облегченно вздохнул. Наверное, из-за положения. В такой же позе Гарри нашел его тогда, в ванной. Но этого человека юноша видел впервые в жизни: редкие рыжеватые волосы, седеющие у висков, крупные узловатые руки, усыпанные веснушками и длинные худые ноги.
- Ну же, Эван, не скули, - ободряюще произнес Аластор Моуди. – Будь мужиком!
И, продолжая негромко мурлыкать, он неторопливо похромал к возвышению. В руках аврора была склянка с бесцветной жидкостью. Гарри с интересом наблюдал за происходящим.
- На, выпей, вот. Полегчает, - он поднес склянку к губам Эвана. Тот отшатнулся, и, перестав скулить, в ужасе замотал головой. На помост упало несколько капель.
– Пей, засранец, - почти нежно произнес Моуди, но глаз бешено крутнулся. Жалкая попытка протеста вызвала острый приступ раздражения. Схватив мужчину за волосы, Аластор резко дернул их вниз, заставив поднять голову. – Я ведь могу и рассердиться, - гаркнул аврор прямо в лицо незнакомца. Испуганно зажмурившись, мужчина послушно раскрыл рот и принялся быстро глотать, захлебываясь и проливая на себя жидкость.
- Ну, вот и славно, - удовлетворенно заметил Моуди, когда последние капли исчезли в глотке несчастного. – Отдохни немного, - и, отпустив грязную шевелюру, он небрежно похлопал Эвана по плечу.
Звук открываемой двери заставил Аластора обернуться. Гарри живо последовал его примеру.
Увидев посетителя Моуди, юноша открыл рот. В дверном проеме стоял высокий седовласый старик с длинной седой бородой и крючковатым носом. Профессор? Здесь?
- Рад тебя видеть, Альбус, - просипел аврор, протягивая руку.
- Здравствуй, Аластор, - кивнул Дамболдор, ответив на рукопожатие. – Ну, как дела?
- Идем, взглянешь, - предложил Моуди, и, довольно улыбнувшись, потянул его к помосту. – Ты как раз вовремя.
- Я всегда вовремя, - улыбнулся Дамболдор, спокойно следуя за аврором. Он заинтересованно глянул на мужчину в лохмотьях, который молча сидел теперь с отсутствующим видом.
- Как дела, Эван? - как ни в чем не бывало, осведомился Дамболдор небрежным тоном. Тот никак не среагировал. Аластор сильно хлопнул его по спине.
- Ну, Эван, соберись.
Тот вздрогнул, немного приходя в чувство, и, покосившись на аврора, устало потер виски.
- Как дела? – терпеливо повторил Дамболдор, глядя на него сверху вниз. Гарри уловил в его тоне нотку сочувствия.
- Превосходно, - скривился тот, с ненавистью уставившись на профессора. – Охотно поменяюсь с тобой местами, Дамболдор.
- Верю, - согласился профессор без тени усмешки и выжидательно посмотрел на Моуди.
- Минуту, Альбус, - и аврор, ухмыляясь, сунул руку во внутренний карман мантии. Дамболдор поднял брови.
На лице Дамболдора отразилось легкое беспокойство. Ему явно не понравилась блаженная улыбка, с которой Эван прижал к себе палочку.
Старик сделал неуловимое движение, быстро достав свою, но, аврор, чуть покачав головой, остановил его. Дамболдор в ответ едва заметно пожал плечами, однако палочку не убрал.
- Смотри, - широко улыбнулся Моуди, демонстративно скрестив руки на груди.
Гарри насторожился, не сводя глаз с помоста.
Эван несколько раз ласково провел пальцем по темному стволу. Было видно, как дрожат его пальцы, неуверенно направляющие палочку на аврора.
- Теперь ты за все мне ответишь, Моуди, - прошипел он, и резко взмахнув палочкой, произнес:
- Crucio!
Гарри отшатнулся, ожидая увидеть Моуди, бьющегося в корчах. Но… ничего не произошло.
Маг нахмурился, а Моуди улыбнулся еще шире. Испещренное шрамами лицо аврора прямо светилось от восторга.
Дамболдор заинтересованно смотрел на рыжеволосого поверх очков-половинок.
Гарри тоже смотрел во все глаза, все меньше понимая происходящее.
- Crucio! – в отчаянии закричал Эван во все горло, вновь направив палочку на аврора.
И… вновь ничего. Он, все еще с надеждой, вновь что-то произнес. Короткий взмах. Ни малейшего изменения. Еще взмах, еще. Ничего...
В отчаянии он схватился за голову и завыл в голос. Аластор расхохотался.
- Ну, как?
- Замечательно, - безмятежным тоном изрек Дамболдор, повернувшись к аврору. – Я бы даже сказал, впечатляет, - он осторожно поднял с помоста пустой пузырек, оставленный аврором, и повертел в руках, с интересом разглядывая осадок, лежащий на дне тонким слоем. - Это та скляночка, что я дал тебе на днях?
- Да, наш пухлый любитель ананасов превзошел самого себя, - прохрипел Моуди. – Жаль, он сам не явился. Я разделил дозу на три раза, как ты и сказал. Каждый раз все то же. Сквиб, - аврор довольно осклабился. – Самый натуральный сквиб, - с явным удовольствием повторил он, с легким презрением бросив взгляд на Эвана.
Гарри тоже взглянул на него. Тот продолжал выть, раскачиваясь из стороны в сторону, запустив руки в редкую шевелюру. Рядом лежала брошенная палочка.
- Должен тебя огорчить, но Слагхорн здесь не причем, - удовлетворенно произнес профессор. – Думаю, теперь я могу раскрыть свой маленький секрет. Зелье сварил Северус. Рецепт, кстати, тоже его.
- Этот носатый ублюдок, которого ты мне не дал прикончить? – заревел Моуди, меняясь в лице. Глаз бешено завертелся, грозя вылезти из орбит. – Да заткнись ты, - рявкнул он Эвансу. – Надоел! - Тот испуганно умолк, быстро втянув голову в плечи.
- Теперь-то ты, надеюсь, перестанешь требовать его у меня? – кротко улыбнулся Дамболдор одними губами. Глаза за стеклами очков оставались холодными. – Мальчик многому научился у Абраксаса, а уж старый Малфой, поверь мне, умел разбираться в людях.
- Альбус, - глухо произнес Моуди, отвернувшись. – Ты знаешь, я поклялся.
- Только на время, Аластор, - примирительно заговорил Дамболдор, безмятежно игнорируя растущее недовольство на лице Моуди. – Только на время. Он еще нужен мне, - морщины, избороздившие старческое лицо, стали четче, а брови чуть сдвинулись. – Ты же видишь, Гораций трусоват. Да и признаться, не тянет он на постоянное использование. Уровень не тот. А каждый раз чистить старика, согласись, несколько утомительно, - и маг, улыбнувшись, беспомощно развел руки.
Стуча деревянной ногой, Моуди нервно прошел к столу и принялся что-то перебирать.
- Ты обещал, Альбус, - сердито донеслось оттуда.
Дамболдор вздохнул.
- Я понимаю твои чувства, Аластор, - мягко проговорил он. – Эмили была замечательной волшебницей. Нам всем ее не хватает. А девочка… - Дамболдор грустно покачал головой. – Мне очень жаль… - он вновь вздохнул. - Но их уже не вернешь, друг мой, а мальчик… Он по настоящему талантлив, Аластор, и к тому же готов на все. Глупо упускать такую возможность.
- Волдеморт исчез, Альбус, - заревел Моуди, резко оборачиваясь. – Нет его, все кончено…
Дамболдор чуть склонил голову набок, отчего приобрел странное сходство с хищной птицей, и внимательно взглянул на обозленного Моуди..
- Тебе известно мое мнение на этот счет. Но, - по губам скользнула слабая улыбка, - зато с остальными поступай, как знаешь. Ты видишь, - он опустил глаза, - я высоко ценю твою преданность, Аластор.
Гарри изумленно переводил взгляд с Дамболдора на аврора и обратно, с все возрастающим интересом прислушиваясь к разговору.
- Значит, Малфоя-младшего ты уже отдаешь? – чуть помолчав, спросил Моуди, заметно утихомириваясь.
- Аластор, ты невыносим! – воскликнул Дамболдор, начиная терять терпение. – Я уже не раз говорил с тобой на эту тему! Потерпи немного.
- У меня уже терпелки не хватает, Альбус! - заорал Моуди, в приступе ярости швыряя на каменный пол какую-то металлическую штуковину.
Та с лязгом покатилась под стол. Гарри проводил ее глазами. Странная.
- Ох, Аластор, - грустно покачал головой старый маг. – Я завидую тебе. Как ты еще молод!
Моуди раскрыл рот, собираясь сказать еще что, но Дамболдор властно поднял руку.
- Я Альбус Персиваль Дамболдор, как глава Ордена Феникса, приказываю тебе, Аластор Моуди, подчиниться моему решению, - чуть повысив голос, четко произнес Дамболдор, повелительно глядя на аврора сквозь полукружия очков.
Тот вздрогнул, как от удара хлыстом, и заморгал здоровым глазом. Гарри непроизвольно вытянул шею, не желая ничего упускать. Наступила гнетущая тишина…
- Я, Аластор Моуди, следуя клятве, принесенной мною Альбусу Персивалю Дамболдору, - неспешно, как под гипнозом отозвался аврор, глядя на профессора затуманившимся взором - волшебный глаз замер, бездумно уставившись куда-то в потолок, - подчиняюсь решению главы Ордена, как единственно верному и не поддающемуся обсуждению.
- Ну и славно, друг мой, - удовлетворенно кивнул профессор, медленно опуская руку и заметно меняя интонацию. – Стоит ли ссориться из-за пары мерзавцев?
- Да, - каким-то сникшим тоном ответил Моуди, потирая виски.
- Я, пожалуй, пойду, - заторопился Дамболдор. – Ты, кстати, все записывал, как я просил?
- Там, в шкафу, - вяло махнул рукой аврор, медленно приходя в себя.
- Как-нибудь заберу потом, - ласково улыбнулся профессор и, развернувшись, направился к выходу.
Вау! То, что нужно. Ох, я о б о ж а ю этот фик. В такого Альбуса мне и впрямь верится с удовольствием. А в Аластора тем более. :) Надеюсь, Гарри не будет на столько тупым, чтобы не понять, что Малфой теперь сквиб, Хмури - похуже некоторых Пожирателей, Северус - игрушка Альбуса, а Дамболдор жестокий манипулятор?
Хех, глаза медленно ползут на лоб от удивления. У Вас, Фаина, более жёсткий и жестокий стиль, чем у оригинала, зато более реальный. Эльфов я бы наверное там сразу прибила, за потерю таких данных. Альбус меня просто поразил, аж трясёт от страха, лучше от такого держаться подальше. Спасибо за продолжение
Фаина! Спасибо! Очень нравится. События развиваются весьма динамично. Они напоминают мендленно, но верно набирающий свою силу тайфун. То ли еще будет... Заинтриговал Ваш Люциус - думаю, он приподнесет нам еще немало сюрпризов. Хотя пейринг ГП/ЛМ никогда не любила, но по тому, как приближаете нас к нему Вы, чувствую, что он станет для меня и интересным, и одновременно интригующим. Ролингского Дамблдора любила всегда и искренне оплакивала. Но образ шахматиста-манипулятора в фиках показался весьма любопытным. Поэтому с интересом слежу за неканоничным Дамблдором. Ваш старик пока изумил и здорово напугал. Очень интересно, как-то все сложится дальше... Ждем продолжения. И Снейпа!
- Ах, ты так! – взвизгнул Добби. Это было последней каплей, после чего эльф, отшвырнув узелок, прочно вцепился в горло старому домовику. Кричер растянулся на ковре, и Добби, визжа, принялся душить его крепкими узловатыми ручками. Думосброс с глухим стуком упал, медленно прокатившись по полу, а эльфы, позабыв обо всем на свете, принялись тузить друг дружку.
интересно, а как дела обстоят в магическом мире с подпольными боями эльфов?
цитата:
И… вновь ничего. Он, все еще с надеждой, вновь что-то произнес. Короткий взмах. Ни малейшего изменения. Еще взмах, еще. Ничего. В отчаянии он схватился за голову и завыл в голос. Аластор расхохотался.
Опа! А Люциус попал! Хотя готова съесть его не стиранную мантию если Снейп не сварил антидот, прежде чем сдал зелье Альбусу.
цитата:
- Я, Аластор Моуди, следуя клятве, принесенной мною Альбусу Персивалю Дамболдору, - неспешно, как под гипнозом отозвался аврор, глядя на Дамболдора затуманившимся взором. Волшебный глаз замер, бездумно уставившись куда-то в потолок. - Подчиняюсь решению Ордена Феникса, как единственно верному и не поддающемуся обсуждению.
Ага промывка мозгов и ни каких татушек. вольдик по своему честнее.
Спасибо, немного беспокоилась о том, как воспримут такого Дамби.
Evil Snake
Рада, что вам нравится.
Regar
Жесткий? Не знаю... Как умею. Зато с удовольствием.
kaina
Благодарю за теплые слова. Рада, что терпеливо ждете Снейпа. С моими темпами это нелегко.
Hesther
Для Гаррика пока что рядом, что с... - все едино. Они в шоке от самого факта и от того, какие чувства сей факт вызывает.
Hesther пишет:
цитата:
интересно, а как дела обстоят в магическом мире с подпольными боями эльфов?
Замечательная идея. А с Люцем немного сложнее. Но, надеюсь, вам понравится. Может быть. Хочется, конечно, выложить сразу пять-шесть глав, но тогда придется на какое-то время уйти в подполье.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 58
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Умираю хочу еще! Сюжет интересен и не зациклен на одном действие, поражает и радует динамичность сюжета. И вааще я просто люблю пару Снейп/Гарри, 
Люциус/Гарри.
здорово!!!! Автор, РЕСПЕКТ!! 
что с Малфоем делал Грюм
. 
В такого легко и с удовольствием верится ) 
- участник сейчас на форуме
