ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ.
Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме.
Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.
Отправлено: 06.08.07 23:22. Заголовок: HP-Ficathon07: Паутина. Автор: loky13, СС/ЛМ, R, для Коджи, 2 часть
Название: Паутина Автор: loky13 Бета: Eide Категория: slash. Рейтинг: R. Пейринг: СС/ЛМ. Жанр: drama. Саммари: Очередная история о том, как все было на самом деле. Дисклеймер: коммерческой выгоды не извлекаю, мир и персонажи принадлежат Роулинг. Кому: Для Коджи, которая хотела: СС/СБ, ЛМ/СС - приветствуются больше всего, СС/РЛ Северус вполне опытный, т.е. не первый раз бедного-несчастного-забитого-парниши, сильная личность, не сломленный, умеющий разделять личную жизнь и работу, порой "одержимый ученый". Если Люпин, то не тряпка, но и не супер-зверь. Отношения на равных, никто никого не "кидает", даже если пытается, то не может. желательно ХЭ, но необязательно, можно открытый конец, чувства достаточно сильные, но без розовых соплей, возможно какое-либо соперничество. не АУ, не PWP, никаких "воскрешений из мертвых", без длинных упоминаний "тех прекрасных времен, когда они учились в прекрасном Хогвартсе". Можно юмор, но не стеб.
Написано на HP-Ficathon – 2007 на Астрономической Башне.
Ступенька, одна, вторая, третья. На ярость времени нет – ни малейшей секунды. В голове - словно тиканье часов – раз, два, три, четыре, пять. Доли секунды – капли крови. Он, торопясь, упал на колени рядом с младшим Малфоем. Зашептал, заговаривая раны. Так, как никто больше не сделает. Очередная издевка. Очередной ком грязи, брошенный в лицо. За все надо платить, не так ли, Северус? И половина ярости, доставшейся Поттеру, направлена далеко не на идиота-гриффиндорца, не умеющего держать себя в руках. Учебник с громким стуком упал на поверхность стола. Мальчишка подменил книгу. И явно доволен тем, что так ловко провел злобного учителя. Не пойман – не вор, правда? И не знает, что нехитрое правило работает на пользу еще двоим. Говорить со Слагхорном о том, зачем тот подсунул Избранному учебник Принца-Полукровки, не имеет смысла – речи о лояльности подобны болоту, трясине, завязнуть в которой так просто. Жонглирование словами и понятиями, насыщение каждой фразы двойственным-тройственным – и до бесконечности – значением. Игра для Малфоя. Тут бы он развернулся, забавляясь и получая искреннее удовольствие, запутывая собеседника так, что тот в итоге позабудет, о чем вообще шла речь. Но Малфой в Азкабане. Пока. Сколько он там еще пробудет? Полгода? Год? Самое большее. - Бедный Гриффиндор, - он привычно процедил привычные слова, выходя из ванной, оставляя Поттера наедине с его враньем. Герой. Избранный. Который чуть было не стал убийцей. Снейп криво усмехнулся. Интересно, что бы ты сказал, Альбус, если бы этого "чуть" не было? Вот так легко и просто – заклинание, когда-то изобретенное на пике ненависти. Достаточная доля новой ненависти. Немного магических сил. И вот – результат, великолепный в своей неожиданности. Сарказм – это самое простое, что защищает от срыва. Как обычно. Как всегда. Почти как всегда.
…Тогда у него тряслись руки. Возникала даже гениальная в своей бредовости идея выпить для храбрости. Просто для того, чтобы убрать тремор конечностей. Он еще одернул самого себя – думает, как настоящий книжный червь. И воспринимали его точно так же: как червя, от которого нет никакой особенной пользы. Но скоро все изменится. Он уже почти достал колдографию, которую выкрал – и до сих пор без какого-либо смущения вспоминает тот свой поступок - у размазни-Петтигрю. Почему-то хотелось взглянуть на знакомое лицо и извиниться. Оправдаться. Объяснить, что не бывает движения вперед без жертв. Что не бывает, когда всем хорошо и все счастливы. Есть черви, а есть те, кто ими питается. Он. Не хочет. Быть сожранным. И не будет. Совершенно глупый, сентиментальный жест, и тем более бессмысленный, потому что уже давно все решил, давно уже расписался в договоре с самим собой и теперь все это словно попытка замолить грехи, как делал когда-то отец… Снейп смеялся над его попытками, считая их лицемерием. Поток так и не высказанных аргументов прервал громкий холопок аппарации. И тут же, следом – певучий голос, в котором манерность мешалась с отточено правильным произношением. Какого сам Снейп достигал огромным трудом. - Здравствуй, Северус, - мягко, словно кошачьей лапой по обнаженным нервам. - Ты зашел ко мне поздороваться? – попытка парировать. И почти уверенность в том, что и в этот раз все будет точно так же, и его уложат на лопатки. Моральный садизм – любимая игра обоих. – И для этого аппарировал прямо ко мне в комнату, презрев приличия? Доброго дня, Люциус. - И это тоже, - Малфой прошелся по комнате, оглядывая скромную обстановку. Переставил стул, отряхнув после перчатку, так, словно старое дерево и облупившаяся краска могли запачкать дорогую кожу. Чуть улыбнулся, краем губ, опершись ладонью о поверхность стола. Хорошего стола. Добротного. Улыбка благожелательного одобрения аристократа, оценившего удобство собачьей будки. Продолжил Малфой точно так же, выверяя каждое слово, мягко и вкрадчиво: – Скажи, друг мой, выбирать для деловых переговоров самые грязные трактиры Хогсмида теперь вошло в моду? Просвети меня, а то, вероятно, я что-то пропустил… Малфой взглянул с искренней заинтересованностью, словно бы и вправду самым горячим желанием его было угнаться за модой. И это невероятно бесило. То, как, даже нападая, он всегда оставлял себе лазейку для отступления. Игра, бесконечная игра, вот что это такое. А хуже всего то, что и сам Снейп ловил определенное удовольствие от такой игры, и бесился вовсе не из-за манеры. А из-за того, что пока не может ничего ей противопоставить. Пока. Видит Мерлин, это слово следовало бы сделать девизом. Снейп встал и прислонился плечом к стене, стараясь, чтобы поза максимально свидетельствовала о независимости. - Я не специалист в организации условий для дипломатических переговоров, Люциус. - Эта информация принадлежит ему. И только он будет ею распоряжаться и использовать для своей выгоды. Малфой не заслужил такого куша. Интересно, что он видел? Его не было в "Кабаньей голове". Значит, следил на расстоянии. И узнать удалось далеко не все - иначе пришел бы Малфой вовсе не за информацией. А в том, что Люциусом двигал именно этот мотив, Снейп не сомневался ни минуты – интерес читался в серых глазах, как в открытой книге. - Следовательно, ты пришел на готовое. Как мило, - все та же безупречная улыбка, мягкие шаги. И лишь когда Малфой оказался вплотную, Снейп всей шкурой осознал - что-то пошло не так. Вырвалось у него из-под контроля, и, пожалуй, из-под контроля самого Люциуса. Подрагивающие тонкие ноздри, сжатый в одну линию рот – да Малфой был в бешенстве, ни много ни мало. Он был в шаге от срыва. И все же сильный, безо всякой игры, толчок в грудь, впечатавший Снейпа в стену, оказался полнейшей неожиданностью. Где выдержка и пресловутый контроль? Если бы Снейпа самого не колотило, он бы приподнял бровь иронично, насмехаясь над таким взрывом. - Ты понимаешь, что ты делаешь? – Малфой зашипел, едва не теряя лицо, и Снейп почувствовал, как брызнули на лицо едва ощутимые капельки слюны. Отираться почему-то не захотелось. – Ты подставляешь не только себя… Слова о том, чем именно Северус Снейп подставляет Люциуса Малфоя, так и не прозвучали. Колдография, от толчка вылетевшая из кармана черной видавшей виды мантии, легла на пол, демонстрируя миру рыжеволосую женщину, баюкающую на руках полугодовалого ребенка. - О. – Малфой сначала лишь чуть скосил глаза за изображение, а потом аккуратно отступил, легким движением поправив на Снейпе мантию. – Вот и разгадка. Я впечатлен, право слово, Северус. Это так трогательно. Ни о какой игре с этого момента Снейп не помышлял. Побледнев, он как удара ждал следующих слов. Он словно воочию видел ту огромную брешь, которую открыл только что своей неосторожностью. Черт бы побрал все… - Ты даже не представляешь, Северус, - тем временем сочился патокой голос. – Насколько отрадно видеть в тебе нечто человечное, милое в своей утонченности, своеобразный дух рыцарства, служение Прекрасной даме. Даже если она грязнокровка и у нее ребенок от Поттера. Так трогательно и так романтично. То, что мерное течение слов плевками прерывали имя и эпитет, било только сильнее. В цель. Без промаха. Малфой просто лучился удовольствием, замечая, насколько сильно в этот раз достал человека, которого по-настоящему не мог пронять почти десяток лет. И, опять же аккуратно, завершая картину, чуть, на миллиметр, сдвинул носком тщательно отполированного ботинка колдографию. Словно поправляя. Словно желая рассмотреть лучше. - Достойный выбор, - поднял глаза, встречаясь со Снейпом горящим азартом взглядом. – Разве нет? Он попросту не выдержал. Словно что-то сломалось в нем, или – напротив – отпустило ранее предельно сжатую пружину, выпуская на волю таящихся в душе демонов и руша последние барьеры. - Заткнись, Люциус! – Снейп растерял все свое красноречие, слова будто растворились в жарком мареве злобы. От сильного удара в стену Малфой на мгновение задохнулся, скривился на секунду, то ли от боли, то ли презирая такой плебейский способ выяснять отношения. Но Снейпу было уже плевать. Он еще раз с силой приложил друга о стену, впиваясь взглядом, ища страх. Слабину. И находя лишь расширившиеся зрачки и тонкие ноздри, судорожно втягивающие воздух. – Замолчи. Или не уйдешь отсюда, - негромко, отчетливо, едва ли не по слогам. Стиснув в кулаке дорогую, даже сейчас ласкающую пальцы ткань мантии, собираясь повторить удар о стену еще и еще раз, Снейп скорее увидел, чем почувствовал, как дрожит рука. Мелко, судорожно, словно вот-вот не выдержит напряжения. Зрачки словно топили в черноте. Кулак сильнее сжался, собирая злость. Непонятно, как Малфой извернулся. Непонятно совершенно, но тот, словно и не держит его никто, словно все предельно легко и просто – и кто знает, может, все так и было, - потянулся вперед, чуть прищурившись и прикусив губу, словно в попытке сдержать усмешку. И поцеловал сжатые плотно, до белизны, губы. Просто чуть коснулся, почти невинно, обжигая дыханием, и отстранился, прислонившись к стене затылком, с ожиданием глядя из-под полуопущенных век: и что теперь? На такой вопрос – вызовом – было невозможно не ответить. Ударом. И Снейп ударил. Так, как мог и умел, почти не осознавая самого себя. Он ударил, впившись в прежде такие высокомерные губы, сминая, раскрывая едва ли не силой, врываясь внутрь, словно солдат, штурмующий крепость. Не встречая на своем пути сопротивления. Губы раскрылись, язык встречал, лаская, зубы прикусывали, дразня. И низкий горловой стон оказался ему то ли наградой, то ли последним рывком, сметающим оставшиеся барьеры. Никто из них не произнес ни слова. Ни вопроса. Ни просьбы или приказа. Только стоны. Дыхание. Звуки поцелуев и шорох одежды. Дорогая, сшитая на заказ одежда и купленная за бесценок мантия, которую носили предельно аккуратно, чтобы хватило на пару лет, сравнялись полностью, превратившись в бесформенную груду тряпья на полу, на которую несколькими секундами позже упал Люциус, уже раздвигая ноги под чужим напором. Тело отзывается на малейшее движение, кажется, что сбиться, сделать что-то неправильно, невозможно. Достаточно лишь слюны. Достаточно лишь недолгого траха пальцами. Все оказывается слишком быстро – нет ритма, нет нежности, только рваные, резкие толчки, шипение сквозь зубы и полукружья укусов на коже. Просто пальцы стиснули худые плечи до синяков. Просто кулак сжался в светлых волосах, причиняя боль, и дернулся острый кадык на выгнувшейся тощей шее. Просто выгнулось дугой холеное тело, искривились губы в гримасе, выпуская очередной долгий полустон-полукрик. Легкий смешок и негромко произнесенное заклятье очищения щелчком вырвали Снейпа из топкой расслабленности. - А ты умеешь заставить заткнуться, Северус, - совершенно иной тон. Легкая ирония, мягкая насмешка. Над обоими. Обращение как к равному. Снейп настолько удивился, что даже повернулся резко, в упор разглядывая Малфоя. Как тот не спеша поднимается, усаживаясь, как кривится, отодвигаясь от пятна, выеденного некогда в досках едким составом. И широко усмехнулся, обнажив желтые зубы. - Я скорее назвал бы это наитием, нежели умением. - Твои шашни со стариком мне не по нутру, - дальнейшее просто и прямо, без обиняков. – Странно, что ты сам не понял, что роешь этим яму нам обоим. Слишком неосторожно. - Это мое дело, Люциус. – Снейп коснулся все еще голого плеча Малфоя. – Я контролирую ситуацию. - Ты контролируешь его? Неужели? – пробный камень. - Скорее, я контролирую поток информации. В очень ограниченном масштабе. – Получилось слишком самодовольно, едва ли не диссонансом. Малфой рассмеялся и встал, потянувшись за одеждой. Отбросил в сторону мантию Снейпа, валявшуюся поверх его собственной. Прищурился холодно. - Я верный слуга Темного Лорда. И я отмечен Им… в отличие от тебя, - внимательный взгляд и предельная серьезность тона. – Надеюсь, ты поступишь правильно, Северус. И кто знает, как сложатся обстоятельства. - Надеюсь, что благоприятно. Почему бы и нет, в самом деле? - ответил в тон Снейп, не торопясь подниматься. В конце концов, это была его комната. - Мне нравится твое отношение к жизни, - Малфой снова рассмеялся, поправляя последнюю застежку и заклинанием увязывая волосы в идеальный – волосок к волоску – хвост. – До встречи, Северус. Скорой, надеюсь. Малфой аппарировал с негромким хлопком. А Снейп встал, не торопясь встряхнул мантию – пол был немного пыльным – отбросил ее на стул, который чуть раньше Люциус отодвинул к стене и тяжело оперся обеими руками о стол. Вперился взглядом сквозь мутное стекло окна. Первый снег уже превратился в грязь, и редкие прохожие увлеченно топтали ногами серое месиво. День медленно клонился к вечеру, размазывая в серых сумерках контуры. Снейп моргнул, потер пальцами переносицу и медленно развернулся, опускаясь на корточки. Поднял колдографию, аккуратно разгладил. И опустил ее так же аккуратно в книгу, склеил страницы заклинанием, а книгу положил в ящик стола. Задвинул книгу поглубже, среди свитков, тетрадей и прочего безусловно нужного хлама. И с шумом захлопнул ящик. Так и не одевшись, он перебрался на кровать и позволил себе задремать – для того, чтобы качественно сдать его Лорду, Люциусу понадобится не меньше часа. Снейп задремал, поражаясь в глубине души той странной легкости и ощущению естественности всего происшедшего. Все оказалось так просто, так физически естественно. И никаких логических построений. А символы обрели покой. Они, пусть оскверненные, уходили все дальше, хранимые среди бережно запечатанных страниц, становясь все более символами. Формальностью. Дрема покачивала Северуса в мягких лапах, и детали будущего разговора с Лордом, если Малфой все сделает правильно, а он сделает, сомневаться в последнем почему-то и в голову не приходило, выстраивались сами собой, образуя стройную схему, в которой учтена каждая мелочь. Каждая. Ну или по крайней мере – почти. (продолжение следует)
Мне нравится этот фик Столько тонких мелочей, вмещающих разные подробности из канона и рисующих картину отношей, так что за ними просматривается более чем четкое авторское виденье мира. А еще динамичность потрясающая.
Loky13 пишет:
цитата:
Тело отзывается на малейшее движение, кажется, что сбиться, сделать что-то неправильно, невозможно.
Это баг? ) или здесь должно быть в настоящем времени?
Та нее :) Не баг) Нужно именно настоящее. Для более яркой иллюстративности. И вид тоже. Ты сам совершенный вид поставь - увидишь как поменяется звучание сразу. Там нет единомоментности.
…Выверенные, точные движения. Каждая склянка — на своем месте. Каждый ингредиент — подписан. Каждый инструмент — в идеальном состоянии. В отличие от одного. Снейп аккуратно — от сильной встряски зелье меняло свойства и уже не могло служить лакмусом для проверок — переставил флакон стола на полку, коснулся палочкой стекла, гравируя новую надпись. Взялся за следующий. На столе стояло еще несколько точно таких же флаконов с точно таким же содержимым, готовым к употреблению. Снейп усмехнулся: видимо, от некоторых ролей бывает настолько сложно избавиться, что проще принять их как данность. Как узкий воротник сюртука, который после нескольких месяцев попросту перестаешь замечать. Ровно до тех пор, пока он не превратится в удавку. Как некоторое время назад, к примеру. Альбус, один из твоих инструментов проржавел насквозь. Еще в начале года Снейп думал об иронии ситуации. Услышь он пятнадцать лет назад рассказ — общий, без мелочей и нюансов, без омрачающих картину подробностей — о его будущей карьере в родной школе, он бы победно усмехнулся. Значит, признали. Отдали должное. Значит, все принесенные жертвы не были напрасными. Снейп переместил на полку последнюю склянку и криво ухмыльнулся. Отдали. Должное. Какая отличная фраза. А ведь тогда, почти пятнадцать лет назад, Малфой и в самом деле его преотлично сдал, рассказав ровно столько, чтобы вызвать интерес. Кто знает, как бы отреагировал Темный Лорд, явись Снейп к нему прямиком? Знание тайны такого рода равнозначно клейму смертника. Но вместо него юному соискателю поставили иное клеймо. И дали совершенно определенное задание. Выполнить его было сложно, на грани возможного, хотя бы потому что Дамблдор никогда не брал в школу тех, кого не мог считать "своими". Но Снейп уже знал, с чем прийти к старому директору. Это был чудесный октябрь. Именно тогда Северус чувствовал себя живым, цельным, настоящим. А Люциус... Люциусу не мешало даже недавнее счастливое отцовство. Но октябрь сгорел — вместо должного красно-золотого — пламени. И слова, которые Снейп когда-то заготовил для директора в качестве козыря, главной рекомендации при устройстве на работу, неожиданно прозвучали слишком откровенно. Что, вероятно, и к лучшему. У него никогда не получилось бы сознательно так вдохновенно размазать самого себя, втоптать в грязь и плюнуть сверху на собственную гордыню. Он бы не смог. Зато смогло жалкое существо, которое корчилось в муках, скуля по безвозвратно утраченному. Жалкое, вне всяких сомнений. Ведь даже старый мудрый директор школы Чародейства и Волшебства не отрицал очевидного. А кому уж знать, как не ему? Дамбдор тогда возвышался над пресмыкающимся, и вправду похожим на черного склизкого червяка — издевательство над слизеринским символом — Снейпом, словно величественная башня, и произносил слова Приговора. Приговор оказался милостив — в итоге Снейп получил, что просил, даже на мгновение не задумавшись о цене. И кому какое дело, если вместо одной жизни всучили другую? Ведь каждый человек, каждая жизнь — это неверояная ценность. Не так ли, Альбус? Когда Северус вышел из изолированной лаборатории, оказалось, что кто-то уже долгое время стучит в дверь. Монотонно, терпеливо. Словно молоток, методично вбивающий гвозди в крепкое дерево. Снейп направил на дверь палочку, чтобы открыть. В кабинет вошел Филч, таща большие пыльные коробки — очередное наказание для Поттера. Немного истории. В глубине души Снейп был доволен тем, какой именно вид отработки выбрал — немного меньше спеси, немного меньше иллюзий, немного меньше гордыни. Немного больше выдержки. И немного больше оснований для глупой надежды. Поблагодарив Филча за коробки, Снейп проводил завхоза к выходу. И принялся разбирать старые пожелтевшие клочки пергамента сам, проверяя, насколько точно Филч выполнил просьбу. Аргус оказался умницей — там, где не нужно колдовать или широко мыслить, он всегда проявлял похвальную исполнительность, — подобрал записи идеально. Пальцы перебирали карточки, поднимая одну за другой, проворачивая, едва ли не играя. Как же тогда все было просто... Так просто и так понятно. Гордыня мурлыкала, свернувшись клубком в груди — даже давний, крушащий кости и сминающий сердце удар не смог выгнать живучую тварь.
...Казалось, что вместо него действует кто-то другой. Казалось, что он сам на себя наложил Империо и отчетливо-подробно расписал все этапы действий. О, он был активен как никогда. Встречи, разговоры, подкуп, запугивание — куда делся прежде нелюдимый жалкий Снейп? Ушел в отпуск. По состоянию здоровья. Его былые соратники выкручивались, как только могли. Кто-то самовольно плел сказки об Империо, кто-то просто давал взятки, рассчитывая на то, что деньги подстегнут фантазию министерских чиновников, и те сами выдумают оправдательные причины. Малфой же прежде всего пошел к своему давнему другу. Чтобы выяснить — давний друг с таким же точно стремлением направлялся к нему. Это была приличная комната в приличной гостинице. Маггловской - для пущей безопасности. Кресла, журнальный столик, бар с зеркальным задником. Маггловские напитки, странным послевкусием отличающиеся от ставшего привычным Огдена. Чуждые цвета, звуки, запахи. Мертвый, лишенный магии воздух. Снейп исправно дождался Люциуса. Тот, следуя традиции, опоздал. Хотя и на нетрадиционно большой срок. Кубики льда (какая-то совершенно идиотская манера — разбавлять водой напитки) уже успели полностью растаять в стакане, превращаясь в квинтэссенцию пошлости. Снейпу было все равно. Ему многое в то время было безразлично. Растаявший лед, отвратительно скрипящее кожей кресло, удивленный взгляд Малфоя, настороженно осматривающего обстановку, собственная судьба. Все в кучу. Реплики, словно подсказанные умелыми суфлерами, стелились гладко, и идеально подогнанными друг к другу деталями ложились одна на другую, подводя к загодя известному результату. — А если я откажусь? — обязательная формальность. Легкое покачивание бокала на длинной ножке и пузырьки — от стенок к поверхности — во всем своем легкомыслии. — Значит, откажешься, — нога на ногу, дешевая шерстяная ткань на остром колене, сбитый носок ботинка уперся в полированную ножку журнального столика. — Все отныне свободны, как ты понимаешь. Иное дело, что кому-то бывает немного свободнее, чем прочим. Но все опять же в рамках традиции. — Что будет порукой перед людьми? — на этот раз не игра. Тон уже серьезен, и серые глаза впились иглами в попытке прочитать. В таких вопросах нет и не может быть никаких отношений, кроме деловых. — Слово. И только. — Слишком мало. Слишком шатко. Все слишком, Северус. За мной не пойдут, — раздраженное звяканье — бокал чересчур резко поставили на стол. Несколько капель попало на стеклянную поверхность. — Правда? — неприкрытая ирония тона. — Ты говоришь так, будто у кого-то есть выбор. Он был, Люциус. Все позиции определились сразу, ты это прекрасно знаешь и сам. Сейчас идет торговля. — Торговля… Ах, везде и всюду торговля. И правда: после всех арестов, пыток, приговоров без права на обжалование, которые не требуют доказательств в силу своей очевидности, на свободе остались лишь трусы да дельцы. Положение дел или убогое, или — о, счастье — упорядоченное наконец должным образом. Смотря с какой точки зрения посмотреть. Да, Северус? — Оставляя в стороне все пассажи о жизни, справедливости и красоте политических отношений — каков твой ответ? — Да. Разумеется, да. У меня нет ни малейшего желания кормить крыс в Азкабане. Пусть там уже нет ни одного дементора, в курорт от этого замок не превратился. Но… есть один вопрос. Не относящийся к теме. Губы Снейпа сжались в одну линию, словно уже готовясь держать удар, готовясь оборонять территорию, отныне недоступную. Естественно. О чем еще может спросить едва ли не подследственный Малфой, как не о том, почему именно Снейп сейчас диктует ему условия. А значит, придется снова вспоминать октябрьскую зелень. Но уговор есть уговор, и потому Снейп попросту кивнул, посмотрел выжидательно. Только стакан на стол поставил. Нечего пальцам белеть, впиваясь в стекло. — Почему я? — Что? — смысл внезапно утек слизнем, оставив по себе лишь липкий след былого страха. — Ну право слово, Северус, такой простой вопрос. Почему я? Почему не кто-либо другой? Из тех, кто вовсе не успел засветиться. Ты знаешь имена, я знаю имена. Все их знают, но никто не отважится назвать вслух. С ними и проще, и приятней иметь дело. Разве нет? Снейп смотрел на то, как чуть склоняет голову Люциус, готовясь очень внимательно выслушать ответ. Смотрел на то, как покачивается, исходя последними пузырьками так и не выпитое шампанское в бокале. Смотрел на то, как чуть опускаются веки в ожидании. И ощущал себя вновь стоящим у черты. И опять, как и столько раз прежде, переступить было очень просто. Нужно лишь придушить в себе что-то трепыхающееся и имеющее мало, так мало значения для дела. Сегодняшнего дела. — Тебя оценили, — слова потекли медленно, по одному получая право на существование. — Твоя позиция наиболее выигрышна для всех. Достаточно влиятельный, но при этом достаточно уязвимый. Ты не можешь диктовать правила, но сможешь передать условия так, чтобы к тебе прислушались. И ты многое знаешь. Это тоже учитывалось. — Все? — вопрос спокойный, голос плавный, только кадык не в тон дернулся. Надо же было допить шампанское. — Все, — если бы Снейпу было до этого, он бы возгордился своим умением забивать гвозди.
…Он как раз успел закончить свою сортировку. Все взыскания отныне были распределены должным образом. И все нарушители помянуты именно так, как следовало. А потому, отвечая на стук в дверь, он попросту взмахнул нетерпеливо палочкой. Пришло время для нового взыскания. И почему кто-то должен стать исключением в этой цепочке?
О таком Снейпе я мечтал год назад (когда прочитал свою может быть первую сотню фиков по ГП). Вот именно о таком-таком! И мечтал до тех пор пока, не стал отравлен упадочным и столь соблазнительным образом Снейпа пассива, Снейпа мазохиста, вечную жертву собственной болезненной гордости и т.д. и т.п.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 23
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Столько тонких мелочей, вмещающих разные подробности из канона и рисующих картину отношей, так что за ними просматривается более чем четкое авторское виденье мира. 
не всегда срабатывает) 
- участник сейчас на форуме
