ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ.
Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме.
Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.
Отправлено: 21.08.07 22:10. Заголовок: "Когда оживают воспоминания", СБ/СС, R, миди, зак. Сиквел к "Месть" и "Не поздно"
Фандом: Гарри Поттер. Название: Когда оживают воспоминания. Автор: Lixsurr aka Ликс. Email: Lixsurr@bk.ru Бета: Solli Рейтинг: R Пара: Сириус Блэк/Северус Снейп Размер: миди. Статус: закончен. Направленность: AU, слеш. Предупреждения: слеш, AU, ООС. Сиквел к фанфикам «Месть» и «Не поздно» Содержание: порой нам остаётся только вспоминать о том, что было (а что ещё делать, если Роулинг – маньяк-героеубийца). Отказ от прав: герои не мои, взяла на прокат у тети Ро. От автора: посвящается: St-Michel, задавшей вопрос, которой навёл меня на мысль (страшное дело вообще-то); Лэсли, пожелание которой заставило меня задуматься над тем, что мысль вполне может быть осуществлена; себе - в надежде на реанимацию фикрайтерского увлечения (фики же надо как-то доделывать);. а та кж е моей бете, которая сказала, что хочет это почитать и соскучилась по работе. Размещение: при условии кидания ссылю в автора.
В конце тоннеля яркий свет Слепой звезды, Подошвы на сухой листве Оставят следы... Еще под кожей бьется пульс И надо жить. Я больше, может, не вернусь, А, может, я с тобой останусь...
Останусь пеплом на губах, Останусь пламенем в глазах, В твоих руках дыханьем ветра. Останусь снегом на щеке, Останусь светом вдалеке. Я для тебя останусь светом...
В конце тоннеля яркий свет, И я иду, Иду по выжженной траве, По тонкому льду. Не плачь, я боли не боюсь, Ее там нет. Я больше, может, не вернусь, А, может, я с тобой останусь...
Город 312.
Серая пелена дождя, шелест, с роковой неумолимостью вплетающийся в мысли, мрачный, пустынный дворик перед домом, и смерть – невидимые флюиды смерти пропитали старинный особняк, проникнув в каждую комнату, угол, щель, властвуя над душой одинокого его обитателя, стоящего перед распахнутым окном, прислонившись боком к стене и обхватив себя руками. Тусклый взгляд серых глаз застыл, бледное лицо, не утратившее ещё былой красоты, больше походило на маску – лицо человека, умершего душой вместе со всеми, кого он так сильно и отчаянно любил. «Северус… Этого следовало ожидать: ты никогда не принимал помощи, всегда все свои проблемы решал сам, и если бы не это, возможно…»
Северус потянулся и откинул голову на подушку. Кожа его в бледности своей по цвету сравнялась с постельным бельём. – Ты плохо выглядишь. Северус прищурился, с привычно ехидцей посмотрел на него: – Ты щедр на комплименты. – Я не шучу. Северус поморщился, провёл руками по волосам. – Прошло уже шестнадцать часов с тех пор, как ты меня вытащил, а ты всё такой же бледный. – Скоро пройдёт. – Ты говорил это уже четыре раза. Северус со вздохом перевернулся на бок: – Ты считал? – Да, – буркнул Сириус, раздражённый его неестественно беспечным поведением. – Хорошо, я не знаю, когда это пройдёт, – нервно признался Северус, – а твои постоянные замечания меня только раздражают. – Я не хочу, чтобы ты умер из-за того, что спас меня. – Блэк, ты невозможен, – покачал головой Северус и снова перевернулся на спину. – Нет, это ты невозможен. – Может тебе стоит пообщаться с твоим дорогим крестником? – предложил Северус. – Я только что от него пришёл, – напомнил Сириус. – Или ты уже хочешь от меня избавиться? – Нет, – устало ответил Северус и закрыл глаза. – Тебе плохо? – Сириус, сделай одолжение – помолчи. Сириус насупился, хотел и в самом деле пойти к Гарри, но раздумал. Погладил Северуса по щеке – кожа была холодной. – С тобой точно всё будет нормально? – Конечно, – тихо ответил Северус. – А вдруг с тобой что-нибудь случится из-за этого? – Вдруг, Сириус, ничего не случается. Со мной всё будет в порядке, не беспокойся. – Не могу. Сириус осторожно прижал его к себе; через некоторое время Северус обнял его за шею.
Дождь снова стал проклятием: серое, холодное, шуршащее существо, захватившее город в свой мрачный плен. Сириус коснулся рукой подоконника; когда-то давно, словно в другой жизни, они сидели на нём вместе… Сириус прикрыл глаза: воспоминания были такими сильными и острыми, что он почти ощутил прикосновения Северуса. Слишком гордого, чтобы попросить о помощи, слишком скрытного, чтобы рассказать. Сириус порой совсем не понимал его: зачем скрывать то хорошее, что он делал?
– Почему? Уставший от этого спора Северус тяжело вздохнул: – Вполне достаточно того, что об этом знаешь ты… и Дамблдор. – Но ты же спас мою жизнь. – И это не повод всем рассказывать. – Не всем, но хотя бы Гарри и Ремусу. Северус снова устало вздохнул: – Если кому-нибудь об этом расскажешь – можешь про меня забыть. – Ты серьёзно? – удивился Сириус. – Вполне. – Действительно серьёзно? – Ты хочешь проверить? Сириус задумался: – Нет, не хочу. – Тогда не рассказывай, – Северус придвинулся к нему, обнял и прошептал: – Пусть это будет тайной. – Северус, и как я объясню своё возвращение? – поинтересовался Сириус, поглаживая его по волосам. – Скажи, что там не выдержали твоего гриффиндорского идиотизма и выставили тебя вон. – Нет, такое объяснение мне определённо не подойдёт. Северус поёрзал, уютнее устраиваясь в объятиях Сириуса. – Тогда скажи, что тебя отправили воевать с Тёмным Лордом, решили, что нам всем без тебя не обойтись. – Это объяснение тоже не очень, – Сириус поцеловал Северуса в лоб. – Тогда придумай что-нибудь сам.
Сириус до боли сжал кулаки: невыносимо было знать, что Северуса уже нет, и остаётся только его невидимое присутствие, образ, хранимый в сердце, лишь память о нём. О Лунатике тоже осталась только память. Сириус и ему тогда солгал. Слизеринские привычки оказались заразными.
Чай уже остыл, его остатки тёмной лужицей стояли на дне чашки. Сириус смотрел на своё отражение в начищенном до блеска чайнике; врать не хотелось, хотя Северус потребовал никому не рассказывать правды. – Сириус, – Ремус задумался, словно пытаясь сформулировать предстоящую фразу. – Ты по каким-то причинам не можешь рассказать мне о том, как тебе удалось вернуться из-за Арки Смерти? – Я дал слово этого не делать. – Это был Дамблдор? – тихо спросил Ремус. – Нет, Дамблдор не имеет к этому никакого отношения. Лицо Лунатика стало ещё более озадаченным. Наверное, он и предположить не мог, что кто-то ещё кроме Дамблдора способен на такое. Сириусу очень хотелось рассказать, поделиться… своей радостью, но тогда он промолчал.
Сириус закусил губу, отвернулся, словно это могло помочь не видеть представший перед его мысленным взором образ Дамблдора – человека, которому он ВЕРИЛ. За взглядом добрых голубых глаз, за приветливой улыбкой, за всеми этими угощениями и трагично-настойчивыми «так надо ради блага…» скрывался жестокий манипулятор. И ненавидеть мёртвого плохо и бессмысленно, и сделал для победы Дамблдор всё же немало, но именно его «действия во благо» лишили Сириуса любимого. А ведь когда-то Сириус относился к бывшему директору очень хорошо, даже лучше, чем к своему отцу, и действительно переживал за него…
Пламя в камине бушевало, ревело, фыркало и плевалось угольками, отлетающими в решётку, но Сириусу всё равно было холодно. Он сидел, укутавшись в плед из верблюжьей шерсти в зелёно-чёрную клетку, и грел руки о кубок с дымящимся зельем, недавно сваренным Северусом, чтобы снять очередной приступ. Такая сильная лихорадка с Сириусом случалась уже второй раз – он замерзал, дрожал от озноба, и никакое тепло не в силах было его согреть. Северус сказал, что в книге об этом не написано; после долгих уговоров Сириус получил возможность изучить старинный фолиант по чёрной магии. Прочитав статьи о возвращении идиотов, решивших зайти за занавес, Сириус ошеломлённо спросил: – И ты отважился спасать меня, зная всё это? – Ты же здесь, – напомнил Северус, продолжая читать толстенный справочник по зельям. – Да, – согласился Сириус. – Отчаянный ты, тебе надо было в Гриффиндор. – Нет уж, спасибо, – мотнул головой Северус. Сириус невольно улыбнулся, вспоминая этот разговор. На самом деле Северусу тоже досталась немного проклятой ледяной лихорадки (как окрестил её Сириус), но он предпочитал не говорить об этом, просто украдкой пил лечебное зелье и прятал коченеющие пальцы в рукава. Сириуса позабавило бы это, не будь всё так серьёзно; обычно он приглашал Северуса к себе под плед, и они подолгу сидели, обнявшись и согревая друг друга. Но в этот вечер – такой редкий вечер вместе – получилось иначе: Дамблдор срочно вызвал Северуса к себе, а когда тот вернулся, то был очень бледен и, быстро намешивая компоненты, неохотно пояснил, что директор умудрился получить какое-то серьёзное проклятие. Сириус попробовал предложить помощь, но Северус лишь отмахнулся, продолжая готовить зелье: – Дамблдор не хочет никого видеть, он тебя не пустит, так что сиди здесь и не мешай, я могу ошибиться и тогда мы останемся без директора. Сириус долго смотрел на Северуса: взгляд сосредоточенный, брови нахмурены, губы плотно сжаты, иногда по телу пробегает лёгкая дрожь. – Выпей лекарство, – посоветовал Сириус. – Тебе же холодно. Северус застыл, чуть повернул к нему голову, но так и не посмотрел, опять принялся за ингредиенты. – Я видел, что ты его пьёшь… Северус, я тебя не понимаю, зачем скрывать это от меня? Какой в этом смысл? – Я не знаю, какой в этом смысл, – раздражённо ответил Северус. – Подозреваю, что смысла нет. Сириусу подумалось, что в чём-то это напоминает его самого: он ужасно не любил делиться с другими своими проблемами. Не рассказывал про них даже друзьям. Никому. Сириус выбрался из кокона пледа, в который его закрутил Северус, налил лечебного зелья и поднёс ему. – И кто же из нас двоих упрямый болван? – поинтересовался он. – Разумеется, ты, – ответил Северус, залпом осушил кубок и вернул его. – Это диагноз вашего факультета. Сириус почти обиделся, но Северус внезапно обхватил его за шею и поцеловал, – обида растаяла, не успев толком оформиться. Как только руки Сириуса легли Северусу на бёдра, он отодвинулся: – Мне надо торопиться, так что не мешай, пожалуйста, ладно? – Северус ласково коснулся щеки Сириуса. – Ладно, – согласился Сириус, и едва успел поцеловать его руку, прежде чем Северус снова занялся своим любимым зельеварением…
Пламя позеленело, из огня, едва не споткнувшись о выставленную каминную решётку, выскочил Северус. Вид у него был мрачный. – Что с Дамблдором? – испуганно спросил Сириус, вставая с кресла. Северус обжёг его хмурым взглядом, действительно обжёг – словно по сознанию полоснуло дикой смесью каких-то неясных, тревожных чувств. Ощущение прошло так же быстро, как и появилось, но Сириусу этого краткого момента было достаточно, чтобы забеспокоиться. – С Дамблдором всё нормально. Он сейчас спит. Ровный, лишённый интонаций голос совершенно не соответствовал выражению лица и взгляду Северуса. – Северус, что случилось? Северус нахмурился, потёр лоб, вздохнул и тихо сказал: – Сириус, я очень сильно устал, давай ляжем спать. – Давай, – неожиданно для себя согласился Сириус. Северус рассеянно кивнул, побрёл в ванную. Позже, спрятавшись с ним под четыре одеяла и уютно устроившись рядом, Сириус спросил снова: – Северус, что случилось? Только не надо говорить, что ничего, я же вижу: что-то не так. – Всё хорошо. – Не лги мне, – потребовал Сириус. – Я не могу не лгать, – Северус сильнее прижался лбом к его груди. – Я знаю слишком много тайн, которые не могу рассказать никому, даже тебе. Сириус тяжело вздохнул: – Северус, если тебе понадобиться моя помощь, обязательно скажи. Обязательно. Пообещай мне. – Обещаю, – прошептал Северус. И солгал.
– Ты никогда не хотел делиться со мной проблемами, – сказал Сириус своему отныне незримому собеседнику, – ты никогда не хотел говорить, и вот к чему это привело, Северус. Он, съехав спиной по стене, опустился на корточки. «Кап-кап-кап», – неслось из открытого окна, по полу струилась влажная прохлада, от которой начало сводить мышцы, а в пустом доме – ни звука, ни шороха. Только пустота и одинокий пленник неудавшейся жизни. – Почему же ты не сказал мне? Почему? Ты же обещал… – наверное, в тысячный раз исступлённо шептал Сириус, но ответить было некому, и ничего уже не изменить. А винить себя за то, что не понял тогда – бесполезно…
Он пришёл среди ночи, свет не зажигал, присел рядом на кровать. Сириус спросонья не сразу сообразил, что происходит. – Северус, не ожидал, что тебе удастся улизнуть от этого выродка Хвоста, но я так рад! – Сириус потянул его к себе, но Северус упёрся. – Что-нибудь случилось? – обеспокоено спросил Сириус, вытащил палочку и зажёг свет: Северус был бледен, взгляд непривычно рассеянный. – Что случилось? – Я сделал глупость, – монотонно ответил Северус, устало вздохнул и повторил. – Я сделал глупость. – Какую? Что случилось? – Я не могу сказать, – Северус потёр лоб. – Я дал слово… Я дал… Я дурак. – Северус, что случилось? – Сириус ухватил его за плечи. – Объясни мне! – Ты связался с идиотом, полным законченным идиотом. – Объясни мне нормально, – попросил Сириус. – Я не понимаю, о чём ты. Что случилось? Северус поморщился: – Не обращай внимания, это я так… нервы… Быть двойным шпионом – это очень утомительно. И Хвост мне надоел, и я по тебе соскучился… подвинься, а то разлёгся на всю кровать. Озадаченный столь странным поведением, Сириус послушно выполнил его просьбу. Северус быстро разделся и лёг рядом: – Спокойной ночи. – Северус, ты не собираешься мне ничего объяснять? – Я уже объяснил. – Ты считаешь это объяснением? – поинтересовался Сириус. – Да, – Северус обнял его. – У меня же нервы не железные, правда? – Э-э… да. – Мне так хотелось оказаться в твоих объятиях, – прошептал Северус. Сириус опомнился и крепко обнял его. Северус то ли уснул, то ли притворился спящим, но Сириус его не трогал, просто смотрел в полумраке на лежащую на плече голову, а, проснувшись утром, не обнаружил Северуса рядом.
– Если бы ты рассказал мне, если бы рассказал, Северус, возможно, я смог бы помочь, спасти тебя… – Сириус ударил кулаком по стене. – Почему ты молчал, почему? Но ответа не было. И не будет никогда.
– Гарри, ты… ты уверен, – едва вымолвил Сириус. – Да, Снейп мёртв, он умер у нас на глазах, – повторил Гарри.
Сириус стиснул зубы. Он не думал, что пережить это будет ТАК больно, ещё больнее, чем смерть Джеймса и Лили. Как бы он ни любил их, с Северусом было совсем другое, и его смерть стала последней в череде потерь. Сириус склонил голову, усилием воли отгоняя воспоминания о том моменте, разрушившем все его планы и надежды. Не первый раз приходилось ему заставлять умолкнуть свою память, горьким был этот опыт – тюрьма, пребывание за Аркой смерти… А теперь у него свой собственный Азкабан, где даже дементоры не нужны. Так распорядилась судьба. «Кап-кап-кап», – всё так же неслось из-за окна; воздух, прохладный для обычного человека, пробирал до костей – вечная память о случайности, ведущей через смерть – к радости. Теперь не с кем делить ледяную лихорадку.
– У-у, Северус, мне же холодно, – недовольно пробормотал Сириус, подтягивая одеяло. – Но мне надо было отойти, – Северус прижался к нему. – У тебя ноги холодные, – пожаловался Сириус. – Это потому, что я по холодному полу ходил, – Северус продолжал ерзать, а через мгновение воздух под одеялом потеплел от наложенного им заклинания. – Так лучше? – Угу, – ответил Сириус, обняв его. – Только ногами не прижимайся, пока они не согреются. – Да я понял уже, – зевнув, сказал Северус.
У Сириуса перехватило дыхание, он закрыл лицо руками: – Северус, Северус… Будь проклята твоя идиотская независимость!
В раздражении Сириус забыл прижать руки и больно ушиб запястье, путешествуя по каминной сети, но пыла это не умерило, скорее наоборот. Северус изучал содержимое одного из книжных стеллажей, полуобернулся, удивленно приподнял бровь и снова взялся за книги. – Не ожидал, что ты покинешь своего крестника так быстро. – Ты ничего не хочешь мне объяснить? – Выражайся конкретнее, я не собираюсь угадывать. – Ты прекрасно понимаешь, о чем я. – Нет, не понимаю. – Дамблдор брал с собой Гарри разговаривать со Слагхорном. Северус дёрнул головой, словно хотел наклонить ее, но внезапно передумал. – Так ты объяснишь, что происходит? – У тебя мозги есть, догадайся, – бросив на Сириуса быстрый взгляд, тихо посоветовал Северус. Сейчас Сириус понимал, что это просьба о помощи, но тогда злость мешала правильно истолковать выражение глаз, слишком мягкий, печальный тон голоса. – Слагхорн будет преподавать Зельеделие, а ты – Защиту от Темных искусств. Северус тяжело вздохнул. – Но эта должность проклята, никто не смог задержаться на ней дольше года. Никто! Некоторые даже умирали, а ты… Северус, ты и так в постоянной опасности, ты не должен соглашаться вести этот проклятый предмет. – Я должен. – Кому? – воскликнул Сириус, у которого весь гнев испарился, вытесненный страхом за судьбу Северуса. Это было так ужасно – бояться за него. Но ещё хуже, когда бояться уже не за кого…
Сириус запустил пальцы в волосы – лохматые и немытые. Тишина угнетала, стены давили своей мрачной тяжестью, но не было ни сил, ни желания уйти отсюда, да и смысла в этом нет. Надо же так влюбиться – беззаветно, дико, безумно. Влюбиться так, что оказался готов простить всё. Такого Сириус – всегда слишком категоричный, упрямый, принципиальный – никак не ожидал от себя. – Это я виноват в их смерти, – тихо сказал Сириус. Отблески заката лежали на могильных камнях с именами друзей. Холодный ветер трепал траву и волосы, пересохшие губы отдавались лёгкой болью, а чувство вины било с новой силой. – Не ты один, – Северус крепче сжал его плечо. – Нет, я, именно я. Не будь я таким кретином… – Сириус, дрожа от холода, умолк ненадолго, пытаясь справиться с гневом. – Я так верил Питеру, думал, раз он учился с нами в Гриффиндоре, то никогда не предаст. – Все мы ошибаемся. – Но моя ошибка стоила им жизни, искалечила жизнь Гарри. Это я виноват в том, что Гарри – сирота, – Сириус ударил кулаком в грудь, глаза щипало. – Это моя вина. МОЯ. И тебе не понять этого, никогда не понять, что значит предать друга. Северус, до этого привычно пристально смотревший ему в глаза, отвернулся и убрал руку с плеча Сириуса. – Мне все говорят, что я всего лишь ошибся, что это не моя вина. Ремус говорит, Дамблдор говорит, ты тоже говоришь, даже Гарри, но ЭТО Я ВИНОВАТ. Это МОЯ ошибка. Северус глянул на него и опять уставился на соседние могилы. – Прекрати заниматься самобичеванием. Сириус открыл рот и понял: он не знает, что ответить на такое заявление, слишком резкое, не по интонациям (они-то были очень мягкими), а по содержанию, просто и хлестко, с обидным цинизмом – «прекрати заниматься самобичеванием». Сириус, наверно, слишком привык к размеренным «тебе не стоит винить себя» и прочим утешениям в том же духе. – Ты думаешь, что это доставляет мне удовольствие? – Нет, – ответил Северус, так и не повернувшись, только теребил рукав покрасневшими от холода пальцами. Заметив это, Сириус накрыл его ладони, сжал, пытаясь согреть. Северус отдернул руки, нахмурившись, посмотрел на него. Сириус совершенно не понимал причин его внезапной мрачности. Северус вздохнул, как будто успокоился и опустился на противоположный край скамеечки. Сириус интуитивно понял, что нужно подождать. И в самом деле, через некоторое время Северус откинулся на спинку и заговорил: – Я тебя понимаю даже больше, чем ты думаешь. Ты можешь мне не верить, но некоторые Упивающиеся смертью – мои друзья или когда-то были моими друзьями. Большинство из них погибло от рук Авроров, те, что остались – могут погибнуть. Каждый день своими действиями я предаю их… И не жалею об этом. Отчасти потому, что считаю: без Темного Лорда им будет лучше и безопаснее. Отчасти потому, что мне удобнее не жалеть. Жалость – это то, что в первую очередь надо искоренить в себе, если ты становишься Упивающимся смертью. Я с этим не справился, это делает меня слабым, уязвимым и толкает на безумства, – Северус искоса посмотрел на Сириуса. – Но о некоторых своих безумствах я не сожалею, даже наоборот. – Но ты борешься за правое дело! – Ты тоже действовал из благих побуждений, – напомнил Северус. – Джеймс и Лили мертвы, ничего не сможет их вернуть, а я виноват в этом. – Сириус, прекрати истязать себя, это я виноват. Если бы не мои поступки, они были бы живы. Сириус ошеломлённо спросил: – О чём ты говоришь? Северус склонил голову, потом посмотрел вдаль. – Ты же знаешь, что мы с Лили дружили. – Да, но мы сейчас не об этом. – Об этом. Она была мне другом, другом с детства, и более дорогим человеком, чем все те, с кем я познакомился в школе. Я тоже предал ее. Пророчество Темному Лорду передал я. Все началось с меня, это я убил Лили и Джеймса и отправил Алису и Френка Лонгботтомов в отделение для сумасшедших, попутно искалечив жизнь и их сыну. Так что прекрати себя винить. Северус встал и медленно пошел к воротам кладбища. Сириус потерянно смотрел ему вслед. Рассказанное не укладывалось в голове; он давно хотел знать, кто тот ублюдок, передавший пророчество Воландеморту, но теперь мечтал о том, чтобы это так и осталось тайной. Выйдя за ворота, Северус аппарировал. Следующие четыре часа Сириус бродил по окрестностям Хогвартса, не решаясь ни войти внутрь, ни уйти, словно боялся потерять относительную близость к Северусу. Холод всё сильнее терзал излишне восприимчивое тело, но Сириусу нравилось это – неплохо отрезвляло. В таком состоянии было не до привычной вспыльчивости, хотелось вернуться в их уютные комнаты, взять из нежных рук кубок с горячим зельем, устроиться на диване возле Северуса. Раньше Сириус не умел прощать, а сейчас – простил даже за предательство, стоившее жизни лучшему другу. Это было ужасно и в то же время удивительно приятно: не злиться, не ненавидеть, а просто простить. Сириус зашел в замок и постучался к нему. Северус без слов пропустил его внутрь, сел за стол – спина неестественно прямая, лицо ничего не выражает, только бледнее обычного… словно в ожидании приговора. – Ненавижу тебя, – Сириус устало посмотрел ему в глаза. – Но люблю все-таки больше. – Ты часто бываешь слишком эмоционален и нелогичен, – Северус немного расслабился, прислонился к спинке кресла. – Надеюсь, теперь ты будешь меньше себя винить. – Нет, ведь это не отменяет моей глупости. – Меня совсем не радует то, что в этом случае ты рассудил логично. Сириус пожал плечами: – Так уж получилось, – он потер озябшие во время прогулки руки. – Я очень замерз, приготовь мне что-нибудь согревающее. – Сейчас, – ответил Северус, поднимаясь из-за стола.
Сириус закусил костяшки пальцев, но эта боль не шла ни в какое сравнение с болью душевной, с чувством безвозвратной потери. Северус был умным, сильным, очень много знал; ну как он мог позволить убить себя, пусть даже и Воландеморту? Северус должен был выжить, обязан был, хотя бы ради Сириуса. Мрак кругом – серый, беспросветный, заполнивший собой все вокруг. Мрак окружал дрожащего от холода на полу мужчину, безумно смотрящего в одну точку, а разум, даже спустя столько времени, никак не желал смириться с произошедшим. – Ты же был таким сильным, таким умным, – вслух повторил Сириус. – Почему ради других ты мог все, а ради себя…
– Позови профессора Снейпа! – велела мадам Помфри маленькой домовой эльфийке. С тихим хлопком волшебное существо исчезло. Сириус, забывший даже о проклятом ознобе, из-за которого чуть с ума не сошел во время прогулки в Хогсмид, с трудом отвел взгляд от бледного лица девушки, вопросительно посмотрел на целительницу. Мадам Помфри обеспокоено щупала пульс на тоненьком запястье Кэтти. – Она п-поправится? – всхлипывая и теребя всклокоченную бороду, спросил Хагрид, встретившийся Сириусу на полпути к замку. – Я плохо разбираюсь в темных проклятиях, а это очень-очень сильное… Я боюсь навредить еще больше, – едва слышно сказала целительница. Камин в другом конце палаты загудел от взметнувшегося в нем пламени; на бледном лице глаза Северуса ярко выделялись чернотой – две черные звезды, Сириус даже головой мотнул, не сразу сообразив, что это Северус привычно коснулся его сознания. – Что произошло? – прозвучало сухо и гулко в просторном помещении. – Мисс Бэлл прокляли, – пояснила мадам Помфри. – Это по вашей части. Стремительно, словно не шел, а летел по воздуху, Северус приблизился к девушке, едва уловимым движением извлекая палочку. В школьные годы такого изящества и скорости за ним не наблюдалось. Всего пара мгновений, и он приступил к лечению. – Мне понадобится ваша лаборатория, а вам придется отправиться в Мунго, там имеются некоторые заготовки. С ними мы быстрее приготовим лекарство. Мадам Помфри кивнула; в дверь постучали, и появилась еще одна девушка, – Сириус не знал ее имени – рыдающая громче Хагрида и дрожащая сильнее Сириуса. – Ма-ад-дам П-п… Ноги у девушки подкосились, и она упала. Целительница всплеснула руками и занялась новой пациенткой; Хагрид потихоньку отступал в угол, словно чувствовал себя здесь лишним. Следующим посетителем оказался Филч – он принес сверток из шарфа Гарри. Сириус забеспокоился – помогая Кэтти, он совсем забыл о крестнике. – Профессор МакГонагалл сказала, чтобы я передал это вам и не трогал. Северус посмотрел на шарф и нахмурился: – Положите на тумбочку. Осторожнее. Филч насупился, на вытянутой руке донес сверток до тумбочки и, положив, гордо удалился. Спать Северус пришел под утро. Сириус в ожидании его штудировал накопившуюся за последний месяц прессу, и уже давно в очередной раз убедился в том, что в Министерстве собрались почти все идиоты Англии. Северус выглядел очень уставшим, потянулся с закрытыми глазами и тяжело вздохнул. – Как Кэтти? – Жить будет, – Северус прислонился спиной к стене и медленно сполз вниз, запустил пальцы в волосы. – Если в ближайшее время зелье не подействует, придется отправлять ее в Мунго. Но ей повезло, еще бы полчаса – и конец. – Тебе налить чего-нибудь? – Чай, если можно. Сириус выбрался из-под вороха одеял, присел рядом с Северусом, потянул его за подбородок: – Я люблю тебя. – Я тебя тоже, – Северус склонился, прижимаясь щекой к ладони Сириуса: – Я так устал…
– Как жаль, что я узнал тебя по-настоящему слишком поздно, – Сириус посмотрел на свои ладони, на которых даже в полумраке можно было различить следы от ногтей – так сильно он сжимал кулаки. – И почему эта идиотская шляпа определила тебя на Слизерин? Как она могла так ошибиться? Это несправедливо. Несправедливо! Возглас затерялся в пустоте старинного особняка. Дождь продолжал шепотом напевать свою печальную песню. Конечно, не всегда Северус был образцом доброты и нежности…
Сириус чихнул, тряхнул мордой и снова принюхался: в холодном воздухе среди запахов сопревших листьев, леса, тепличных цветов и мелких зверюшек едва различимо присутствовал Его запах. Сириус ни за что не перепутал бы его ни с чьим другим и потому, невольно вильнув хвостом, помчался вперёд. Уже слышались шаги, и приносимый ветром запах усилился. Сириус резко замер – запах был странный, злой, опасный, гневом от него веяло так сильно, что невольно приподнялась шерсть на загривке. К тому же там был ещё кто-то. Сириус внюхался в воздух внимательнее… Дамблдор. Шаги стали громче, Сириус обернулся в человека, отбросил со лба растрепавшиеся волосы и вопросительно посмотрел на вынырнувшего из темноты Северуса. – Я тебя заждался. – Отстань, – раздражённо отмахнулся тот, даже не сбавив шага. – Северус… Северус и не подумал остановиться, почти мгновенно исчезнув из виду. Сириус поспешил за ним, но вскоре понял, что не слышит шагов, и обернулся в пса: запах тоже таинственным образом исчез. Сириус задумчиво почесал затылок, стоя в том месте, откуда пропал Северус, попробовал отыскать Дамблдора, но и тот тоже успел куда-то деться. Был ещё запах Хагрида, похоже, лесник недавно проходил неподалёку, да и окошко его хижины призывно светилось. Сириус потоптался в растерянности, но холод брал своё, – пришлось вернуться в замок. Пытаться выяснить что-либо у Дамблдора не имело смысла – Сириус прекрасно знал это и решил не тратить время на расспросы. Выпив приличную порцию согревающего зелья, он через камин переместился в комнаты Северуса: темнота и тишина. От взмаха волшебной палочки ярко вспыхнули свечи, ещё один пасс – запылал в камине огонь, навевая ощущение уюта. Сириус выискал на книжной полке книгу не по зельям и не про тёмные заклинания, достал плед и устроился в кресле перед камином. Не прошло и получаса, как появился Северус – со всего маху захлопнул дверь, швырнул тёплую мантию на стул в углу, остановился посередине комнаты: волосы блестят в пламени свечей, взгляд из-под нахмуренных бровей сердитый, бледные губы плотно сжаты, руки сложены на груди. – Что ты здесь забыл? – зло спросил Северус. Даже не спросил – процедил сквозь сжатые зубы. – Тебя. Несколько мгновений прошло в гробовом молчании, прежде чем Северус закрыл глаза, склонил голову и устало вздохнул. – Сириус, уйди, пожалуйста, – попросил он, потирая переносицу кончиками пальцев. – Но… – Уйди. – Нет, – спокойно сказал Сириус. – Никуда я от тебя не уйду, нравится тебе это или нет, а если уйдёшь ты – я просто пойду за тобой. Северус вскинул голову, смерил его грустным взглядом: – Глупый пёс. – Ну, знаешь, так ты меня ещё не обзывал, – Сириус был бы рад разозлиться на Северуса как прежде, но не мог, что-то мешало обижаться на его слова, сказанные с такими странными интонациями. – Это правда, – Северус провёл рукой по волосам. – Глупый наивный пёс. Он зашёл в спальню и закрыл за собой дверь. Сириус последовал за ним – дверь даже не была заперта, а Северус так и остановился в паре шагов от неё. Сириус обнял его за плечи, коснулся губами затылка. – Ты расскажешь мне, что происходит? Что случилось между тобой и Дамблдором? – Не сейчас, Сириус, не сейчас, – тихо ответил Северус, отклоняясь назад, чтобы сильнее прижаться к нему. – Ты правда любишь меня? – Да. Северус вздохнул. – Сириус, пообещай мне… если случиться что-нибудь необычное, шокирующее, и меня не будет рядом, ты не станешь совершать необдуманных поступков. Пообещай мне быть осторожым. Сириус усмехнулся, пытаясь нарушить траурный тон разговора: – Обдуманные поступки – это совсем не по-гриффиндорски, ты же сам об этом неоднократно говорил. Северус развернулся в его объятиях, серьёзно посмотрел: – Я не шучу. Поклянись мне, что будешь вести себя осторожно. Поклянись. – Только если ты пообещаешь мне всё рассказать. Северус насупился: – Что за детский торг, я не так уж часто тебя о чём-то прошу. Пообещай. – Тогда объясни. – Я не могу, – раздражённо сказал Северус. – А я не могу пообещать тебе, не зная обстоятельств, – твёрдо пояснил Сириус. – Какие обстоятельства? – Северус оттолкнул его, отступил на шаг. – Сейчас война, и всякие безрассудные поступки могут быть опасны, и всё, чего я прошу от тебя – пообещать мне быть осторожным, сначала думать, а потом делать. У нас все обстоятельства – война с Тёмным Лордом. – Чтобы думать, у меня есть ты. Так что ты подразумевал под тем, что тебя не будет рядом? Что ты имел в виду? – Мало ли что может случиться, и я не все двадцать четыре часа в сутки нахожусь рядом с тобой, а ты, и выйдя из дома на полчаса, умудрился свалиться в Арку смерти, которых осталось всего три на Земле. – Ты только это подразумевал? – Да.
– Лжец, – сипло произнёс Сириус, поднялся, посмотрел на улицу: двор утонул в темноте ночи, только свет фонарей едва пробивался через пелену дождя. Сегодня весь день шёл неиссякаемый ливень, словно оплакивая погибших ровно год назад в последней битве с Воландемортом. Столько времени прошло, а боль потери не угасла и не притупилась. Сириус проклинал свою память… и радовался ей, ведь он помнил всё, что было между ним и Северусом…
Он лежал на кровати, отблески пламени свечей плясали на гладкой коже. Сириус осторожно коснулся его бёдер, скользнул кончиками пальцев к ягодицам, по очереди поцеловал их. Северус продолжал смотреть на пергамент, но лёгкая дрожь выдала его возбуждение. – У тебя прекрасная задница, – прошептал Сириус, продолжая целовать и тискать предмет разговора. – Доступ к моей заднице будет стоить тебе огромного количества испорченных нервов, – пообещал Северус, игриво поглядев на него через плечо.
– Да, Северус, – печально произнёс Сириус, впиваясь пальцами в плечи. – Мне действительно дорого обошлось это. Но я рад, что это было, безумно рад, что мне есть о чём вспоминать сейчас, как бы больно ни было оттого, что тебя уже нет рядом.
Это было рискованно, но Сириус привык рисковать, к тому же желаемый результат того стоил. – Это тебе ещё один подарок, – Сириус с улыбкой протянул красочную коробку Северусу, изучающему новую книжку по Тёмным Искусствам. – Я бы хотел, чтобы ты надел это. Северус вопросительно приподнял бровь, осторожно взял коробку, словно она могла взорваться. – Что это? – Подарок. Неужели ты думал, что я ограничусь какой-то древней фигнёй? – улыбнулся Сириус. – Фигнёй? – изумился Северус, благоговейно глядя на книгу. – Не спорь, – Сириус чмокнул его в щёку и развернул в сторону спальни. – А сейчас будь добр, надень это, я уже давно жду. – А-а… – Пожалуйста, поторопись, а то я от одной мысли об этом с ума схожу, – Сириус осторожно подтолкнул его в желаемом направлении. – Тогда, может, не стоит, а то совсем рехнешься… – Северус, не шути так, к тому же, уверен, ты позаботишься обо мне в любом случае. Пожалуйста, я тебя очень прошу. Несколько озадаченный Северус скрылся в спальне, а Сириус расположился на диване, предвкушая дальнейшее развлечение. Ожидание затянулось. Сириус успел и вина попить, и возле двери походить, призывая Северуса поторопиться, но всё было бесполезно, зато когда он появился… Сириус сидел на диване, нетерпеливо пялясь на дверь, внезапно она распахнулась, и у Сириуса перехватило дыхание, а на лице возникла, не желая даже немного уменьшиться, совершенно идиотская радостная улыбка. Северусу невероятно шёл корсет с меховой оторочкой и пышная юбочка, из-под которой выглядывали кружевные края чёрных чулок, а каблуки делали его стройнее, да и перчатки выше локтей прекрасно дополняли костюмчик. Северус смущённо улыбнулся, теребя пушистый ошейничек. – Ты бесподобен, – прошептал Сириус, как только вспомнил, что надо дышать. – То, что ты накрасился, это… это здорово, это…Иди ко мне. Северус несколько неуверенно приблизился. Тогда Сириус заметил, что он ещё и серёжки себе наколдовал. – Если бы я не был влюблён, я бы непременно влюбился. – О-о, оказывается, соблазнить тебя так просто, – кокетливо ответил Северус. – Только тебе, – Сириус наклонился вперёд, ухватил его за бёдра и потянул к себе. Северус встал коленями на диван, приподнимая многослойный подол. Сириус мгновенно запустил под него руки, глядя на Северуса снизу вверх: у того на щеках проступил очаровательный румянец, обведённые чёрным глаза задорно блестели. – Ты прекрасно смотришься в этой одежде… Надо было раньше тебе её подарить. Северус усмехнулся, наклонился и томно прошептал: – Так тебе нравится? – Не выразить словами как сильно, – Сириус сжал его ягодицы, тяжело дыша, уткнулся лицом в меховой ошейничек. – Ты прекрасен, ты невероятно сексуален, ты... – Поменьше слов, Сириус, побольше действий, – с придыханием попросил Северус. – Да без проблем… На дворе было девятое января, и счастья им оставалось всего ничего.
[align:center][/align]
Сириус тяжело вздохнул. Та одежда лежала в шкафу всего в четырёх шагах от него. К сожалению, Северусом от неё уже не пахло. Сириус медленно приблизился к шкафу, открыл его, нащупал пушистый край корсета, сжал. Им не удалось даже поговорить в конце, попрощаться. Сириус вытащил корсет, прижал его к груди, обнимая, утыкаясь лицом в пушистый мех.
Вид класса вызывал столько ностальгических чувств, что Сириус даже удивился – зельеварение никогда не было его любимым предметом, и на уроках он мечтал только о скорейшем их завершении, хотя, возможно, всё дело в том, что скуку всегда скрашивали друзья. Сириус подошёл к столу, за которым они сидели вчетвером, провёл рукой по гладкой поверхности. Сколько же приятных воспоминаний было связано с этим местом: первый урок, скептическое отношение к зельеделию и вдобавок неприязнь к преподавателю – декану ненавистного слизерина, но новые знакомые рядом, и Джеймс дружески подмигнул, прошептал на ухо: «Как насчёт ночной экскурсии по замку?», или их маленькие самонаводящиеся шарики, ловко подкидываемые в котлы слизеринцев, а однажды, когда Джеймс отправил Лили записку зачарованным самолётиком, из-за небольшой оплошности послание досталось самой уродливой девчонке с их курса, а на пятом году… – Пойдём, – позвал Северус, коснувшись его плеча. Сириус оглянулся: он стоял, держа в руке пакет с ингредиентами, необходимыми для нового вида согревающего зелья. – А помнишь, мы тебе в зелье подбросили бубонтюберного сока? – Да. Помню. И это было не смешно. – Смешно, – с улыбкой возразил Сириус. – Розовый цвет волос тебе невероятно шёл. – Не говори ерунды, – Северус нахмурился. – Выставлять меня посмешищем, безусловно, было любимым вашим занятием! – Эй, – Сириус ухватил его за рукав, не позволяя уйти. – Тебе же удавалось отомстить, и иногда это было довольно болезненно, так что можно считать, что мы квиты… Северус. – Это было не смешно, – упрямо повторил он. – Хорошо: совершенно не смешно. Ни капельки, – Сириус притянул его к себе, стал покрывать поцелуями лицо. – И всё это было глупо, и пора об этом забыть… Северус, кажется, я давно не говорил, как сильно тебя люблю. – Сириус, пойдём… – Подожди, – попросил Сириус и, запустив пальцы в волосы, положил руку ему на затылок. – Сии-ириус, что ты делаешь? – прошептал Северус, когда после долгого страстного поцелуя Сириус принялся расстёгивать пуговицы его камзола, скользя языком по свободному от высокого воротника участку шеи. – Угадай, – предложил Сириус, на всякий случай обхватив его одной рукой за талию. – Слахгорн… – Северус неуверенно попытался отступить назад. – Ужинает, а ужинает он долго, – напомнил Сириус и задорно посмотрел на него: – Ты что, боишься? И это подействовало, а возможно, Северус просто притворился, что это подействовало. – Нет, не боюсь, – ответил он, кладя свёрток на парту. Сириус подвинул пакет, посадил Северуса на край и коснулся пряжки его ремня. Северус стукнул его по рукам. – Не так быстро, – строго сказал он и улыбнулся. Лицо болезненного цвета, грязные волосы, кривые желтоватые зубы – Сириус смотрел на него и понимал, что при всём при этом нет для него никого милее и желаннее Северуса. – Я хочу тебя, – прошептал Сириус, рывком распахнул камзол, игнорируя с треском посыпавшиеся пуговицы, и жадно поцеловал Северуса, выправляя рубашку и запуская под неё руки. – Ты… ты… ты и без всяких зелий с ума сводишь, ты хуже вейлы! Северус хихикнул, выбираясь из-под него и удобнее устраиваясь на парте. Сириус следовал за ним, целуя, лаская, пытаясь быстрее избавить его от брюк. И в этот момент из-за двери послышался приглушённый голос Слахгорна: – Да, благодарю, это очень любезно с вашей стороны. Прежде чем Сириус успел опомниться, он оказался грубо спихнут на пол. Северус соскочил следом, стал торопливо застёгивать рубашку. Судя по звуку, дверь открылась. До Сириуса, немного обескураженного столь неожиданным поворотом событий, стала доходить вся комичность ситуации. Северус же застыл как изваяние, беспомощно глядя на него. – Кто здесь? – спросил Слахгорн. – Северус, это ты? Лицо Северуса окончательно приобрело пепельный оттенок. – Не совсем, это я, – встав, бодро заявил Сириус. – Странно, но придти должен был Северус, – Слахгорн прошёл вперёд ещё на несколько шагов. – Он сейчас очень занят, вот и попросил меня, – с самым честным видом соврал Сириус. – Тебя? – изумился Слахгорн, неумолимо продолжая приближаться. Сириус подвинулся в сторону, пытаясь прикрыть собой сидящего под партой Северуса и при этом не засмеяться. – Меня. Слахгорн скептически хмыкнул, неожиданно быстро для своей неуклюжей комплекции оказался рядом и наклонился, заглядывая под стол. – Оу…– только и смог вымолвить он, медленно выпрямляясь и переводя ошалевший взгляд на Сириуса. Сириус лучезарно улыбнулся: – Может быть, вы будете так любезны и позволите нам закончить? Северус больно треснул его по ногам, но Сириус не перестал улыбаться. – А-а… – потрясённый такой наглостью Слахгорн взмахнул рукой, ещё раз посмотрел на одевающегося под партой Северуса, опять на Сириуса, громко выдохнул. – Вот уж не ожидал… не от вас двоих. Слахгорн развернулся на каблуках и неуверенной походкой покинул помещение. – Это всё ты виноват. Сириус посмотрел вниз: – Знаешь, ты очарователен, когда краснеешь. Северус снова стукнул его по ноге. – Не мог его задержать? – Да он подскочил так, что я не успел ничего сделать. Теряю мародерские навыки. Северус заклинанием призвал пуговицы и прикрепил их на место. – Надеюсь, ты не собираешься уходить? Слахгорн разрешил нам… Северус так посмотрел на него, что Сириус осёкся. – М-да, получилось не очень. Извини. Северус вздохнул: – Я сам виноват. Как самый умный в нашей компании должен был подумать. – Самый умный, – Сириус усмехнулся. – Ну и самомнение у тебя. Северус ущипнул его. – Ау, больно! – Будешь знать, как подвергать мои слова сомнению, – назидательно ответил Северус и совершенно неожиданно улыбнулся.
Сириус закусил губу, но жалобный стон всё равно вырвался, а глаза защипало. Невыносимо было думать о том, что их последний разговор закончился ссорой – глупой, нелепой, идиотской ссорой. – Прости меня, – запоздало сказал Сириус. – Я не знал, что всё будет так… я не собирался от тебя уходить, Северус…
– Да что с тобой происходит?! – не выдержал Сириус. – Последние недели ты как с цепи сорвался. И если я люблю тебя, это не значит, что ты можешь орать на меня сколько тебе вздумается! – Блэк, сколько раз тебе можно повторять – не трогай ничего у меня в кабинете, – проигнорировав его слова, так же на повышенных тонах сказал Северус и в очередной раз добавил. – Ты неуклюжий идиот! – Прекрати называть меня идиотом! – Кретин. – Можно подумать, так лучше... Знаешь, мне всё надоело, – Сириус вздохнул, глядя на его разъярённое лицо. – В последнее время ты хуже взбесившегося дракона. Поднимать такой шум из-за разлитых чернил глупо, а обзывать меня из-за этого ещё глупее. Я устал от твоего бесконечно плохого настроения, и от тебя такого тоже устал. Оставайся один, если тебе так удобнее. Северус молчал, плотно сжав губы, вместо гнева – ледяное спокойствие. – Приятных сновидений, – пожелал Сириус и ушёл. Даже дверью не хлопнул – осторожно прикрыл её. Пустынный коридор принял его в свои мрачные объятия, а на душе была только горечь обиды и разочарование: прекрасная сказка закончилась. Сириус вышел к воротам и аппарировал на побережье – то самое, где они с Северусом, держась за руки, гуляли когда-то под прикрытием оборотного зелья. А через полчаса на школу напали Упивающиеся смертью.
Дождь не желал униматься, – лил и лил, наполняя комнату шелестом и влажной прохладой. Сириус сел на кровать, всё так же сжимая корсаж, – воспоминания бередили рану, которой никогда не затянуться, потому что он любил, действительно любил, а любовь не перечеркнуть даже смертью, пусть это и глупо. Смерть… как же она жестока – лишает любимых и друзей.
– Снейп предатель, он… он убил Дамблдора. Лунатик был в шоке, бледный стоял возле окна, но Сириус знал, что ему самому в тысячу раз хуже, он полжизни отдал бы за то, чтобы это не было правдой, но это БЫЛО. – Зря Дамблдор ему верил. – Не зря, – упрямо, глухо, угрюмо ответил Сириус. – Не зря. Ремус потеряно посмотрел на него: – Не ожидал, что ты станешь защищать Снейпа. – Это Северус вытащил меня из-за Арки. Он рисковал жизнью ради меня, он сам пришёл к Дамблдору, я видел его воспоминания, я не верю. – Но Гарри всё видел… – Северус не может быть предателем, – повторил Сириус. – Просто мы чего-то не знаем. И ушёл, не дожидаясь окончания разговора. Сириус хотел бы, чтобы у него было столько же уверенности в своих словах, сколько прозвучало в голосе.
Корсаж в руках с пушистой меховой оторочкой – когда-то Северус надевал его, улыбался, смеялся… Сириус зажмурился, откинулся на кровать, а по щекам помимо воли потекли слёзы. Сириус любил Северуса, и их отношения – непроходящее восхищение его существованием, жестами, взглядами, всем им, постоянное открытие чего-то нового, иные грани чувств, какими бы проблемами ни омрачалась жизнь, ведь пока Северус был рядом, любую ссору можно было закончить примирением, любую вину – искупить. А сейчас нет ничего кроме пустоты и одиночества.
Время после разговора с Ремусом было для Сириуса сущей пыткой. Помимо страха за Гарри и остальных, был ужасающий страх за Северуса. Сириус постоянно надеялся на встречу, пытался добраться до него, хотел спрятать, даже запереть, если Северус не откажется служить Воландеморту, а война шла своим чередом, и с каждым днём бороться становилось всё тяжелее. Даже Ремус отчаялся, и рождение сына ничуть не подбодрило его, скорее наоборот. Всё рушилось, понятие «безопасность» стало мифом, а встретиться с Северусом так и не удалось, хотя незадолго до решающего сражения Сириус всё же смог пробраться в Хогвартс. Они снова были вместе в школе, но судьба не позволила им ни поговорить, ни даже просто увидеть друг друга.
Сириус дотронулся до щеки, словно проверяя, действительно ли плачет. Даже тогда, в разгар новой войны, постоянно ожидая нападения Воландеморта, в неизменном страхе за друзей и близких, было не так ужасно, как сейчас. Смерть собрала свою дань, и теперь Сириусу остались по большей части только воспоминания. Лишь Гарри с друзьями порадовали его – выжили назло всем обстоятельствам. А Северус…
– Гарри, ты… ты уверен? – едва вымолвил Сириус. – Да, Снейп мёртв, он умер у нас на глазах, – повторил Гарри. – И… Дамблдор умирал из-за проклятия, он сам попросил убить себя, чтобы Снейп был на хорошем счету у Воландеморта и мог помочь мне в нужный момент. Похоже, Снейп действительно не предатель… Сириусу было всё равно. Он любил Северуса, даже когда считал его предателем.
Дождь, дождь, дождь, можно подумать, погода решила поддержать Сириуса в этот траурный день. Хотя нет, день был праздничный – день победы над Воландемортом, но какой ценой эта победа досталась! Простая каменная плита, строгий, чуть заостренный шрифт – золотом по чёрному: С. Т. Снейп… Сириусу была противна эта надпись, эта злобная глыба, застывшая над его любимым человеком как воплощение неумолимости Судьбы и необратимости Смерти. Палящие лучи солнца не могли разогнать холода, поселившегося в груди Сириуса в тот момент, когда он коснулся безвольной руки Северуса, когда вынужден был осознать – это КОНЕЦ! И ничего уже больше не будет, и теперь поздно что-либо менять. Действительно поздно. Тот день забрал у него любимого и друга, но перед потерей Северуса меркла даже смерть Лунатика. И не было слов, не было мыслей кроме «МЁРТВ!», не было радости победы. Ничего. Мгновенно мир опустел, превратившись в блеклую гротескную пародию на самого себя. Остался могильный камень, на который можно бесконечно долго смотреть. Так же, как после десятого года в Азкабане, Сириус вновь перестал бояться смерти, и почти желал её, почти – потому что захотеть её полностью означало сдаться, а Сириус не собирался сдаваться, хотя и не видел смысла в дальнейшем своём существовании. Золотые буквы на пронзительно-чёрном как Его глаза камне…
Сириуса бесил прикрепленный газетчиками к имени Северуса ярлык: «раскаявшийся преступник». Преступник! Да знали бы они… но они не желали ничего знать и оправдать его даже посмертно – ублюдки! Всё получилось так глупо и нелепо, и всем было наплевать на людей, не доживших до победы, но Сириус надеялся, что когда-нибудь, когда страсти улягутся, он сможет добиться оправдания Северуса. А пока Сириус ждал неизвестно чего в одиночестве и холоде. Некому больше греть его, да и не имеет смысла – что терзающий тело холод в сравнении с тем, который леденит душу каждый день? И время никак не желало лечить от этого. Сириус погладил корсаж, лежащий на груди, подтянул его, чтобы уткнуться носом в мех. – Северус, что же ты со мной сделал?.. Вкрадчивое шуршание дождя разбил звонок. Сириус вздрогнул от неожиданности. Наверно, это Гарри – больше некому прийти в такой день – решил утешить крёстного. Правда, он думал, что Сириус тоскует по Лунатику, а Сириус не хотел разубеждать его, и отчасти был рад тому, что Гарри не увидел, как он нашёл Северуса. Если бы не МакГонагалл со своим усыпляющим заклинанием, Сириуса бы от него ни за что не оттащили. Звонок повторился – более долгий и настойчивый. Его перезвон прокатился по дому, отразился лёгким эхом, затерялся в угрюмых коридорах. Сириус нехотя встал, бережно уложил корсаж назад, прикрыл створку шкафа и побрёл вниз. Звонок повторился в третий раз – раздражающий шум в привычном тихом уединении. Мамаша никак не откликнулась на это, и Сириус, ещё не привыкнув к её внезапной молчаливости, с удивлением посмотрел на неподвижные шторки, закрывающие портрет. Шаг за шагом, дверь всё ближе, Сириус распахнул её и устало посмотрел на незваного гостя: на пороге стоял человек в чёрном плаще. Капли дождя медленно стекали по ткани, поблёскивая в тусклом свете фонарей, незнакомец поднял голову, и из-под капюшона на Сириуса глянули две пронзительно-чёрные бездны. Дождь усилился, бешено, с гулом, забарабанил крупными каплями по земле. Сириус смотрел и не верил себе, а когда поверил – осознание правды отдалось в душе и радостью, и почти нестерпимой болью. Сириус всё понял. И на этот раз пощёчиной не ограничилось, Сириус ударил за всё: за год обмана и за весь этот год тоски и одиночества, за безумие дней и ночей, когда считал его погибшим. Северус плюхнулся на мокрую землю, подняв фонтанчик брызг, и посмотрел теперь уже с обидой, хотя и немного виновато. Сириус торопливо схватил его, пока это порочное счастье не решило сбежать, сгрёб в объятия, потащил за собой в дом и прижал к стене, как раз в том самом месте, где начались когда-то их отношения. И запах исходил от Северуса тот же – пьянящий, возбуждающий, только на этот раз смешанный с промозглой сыростью улицы. – Это ты, действительно ты? – едва смог прошептать Сириус, трепетно коснулся кончиками пальцев влажного от дождя до боли любимого лица. Это было безумие – просто прикасаться к нему, чертить прикосновениями замысловатые узоры на гладкой бледной коже, дышать одуряющей сладостью, в которой можно различить и Его запах… – Да, это я, – чуть слышно ответил Северус, пристально, тревожно глядя на Сириуса и не пытаясь вытереть разбитую губу. Дождь всё так же шумел, неистово вбивался в землю, разлетался на мелкие брызги с глухим шелестом, но Сириус не слышал больше грусти: весь мир сузился до размера того пятачка истёртого пола, на котором они стояли вдвоём, а всё остальное – утонувший в ливне Лондон, и мрачная, пропитанная смертью атмосфера старинного особняка – словно исчезло; были только осторожные прикосновения и две чёрные бездны, в которых можно утонуть. Он и Северус – снова вместе. Северус не шевелился и, кажется, не дышал, а Сириусу так дико приятно было видеть этого скрытного поганца живым. – Ты где был? – сипло спросил Сириус. – Да так… в разных местах, – прошептал в ответ Северус. – Почему вернулся? – Немного ошибся в расчётах. Виноватая улыбка легла на бледные губы. – Каких? – пробормотал Сириус, стаскивая с Северуса плащ, а в голове как колокольный звон звучало: «Живой! Живой! Живой!..», и ещё она кружилась от нестерпимого возбуждения. – Думал, что легко проживу без тебя, – Северус часто задышал, ловкими пальцами пробираясь в брюки к Сириусу. – У меня эти два года никого не было, – признался Сириус, торопливо стаскивая с него камзол и рубашку и, как прежде, совершенно не заботясь о состоянии пуговиц. – Если тебя это утешит, то у меня тоже никого не было, – Северус сдёрнул с него штаны, остановился, пристально посмотрел в глаза и страстно поцеловал. Поцелуй с привкусом крови – Сириус с радостью ответил на него. И всё повторилось: безумная ночь словно из другой жизни вернулась вновь, только на этот раз чувственнее, нежнее и честнее. И Сириус снова страстно любил Северуса, пока они неторопливо, с частыми остановками добирались до спальни, чтобы вновь комкать простыню и сгорать от наслаждения в объятиях друг друга. И опять ничего больше не имело значения… Утомленные, вымотанные добровольным сексуальным марафоном, они укутались несколькими одеялами. – Всё равно холодно, – устало пожаловался Северус, плотнее придвигаясь к Сириусу. – Окно закрой. – Сейчас, – Сириус нехотя высунулся из-под одеял, взмахом палочки закрыл окно и подбавил огня в камин. Глянув на макушку Северуса, он сделал ещё один взмах. Не то чтобы Сириус совсем не доверял мирно лежащему рядом Северусу, но на всякий случай решил подстраховаться. И не зря. Разбудил его зверский вой сработавшей сигнализации: Северус, уже успевший одеться, сидел на полу возле двери, спутанный волшебными верёвками, и зло глядел на своего пленителя. Сириус зевнул, с укоризной посмотрел на него, и Северус отвёл взгляд. Довольно непривычно было видеть его таким виноватым… Сириус вздохнул: – Знаешь, я тут подумываю о том, не переехать ли мне куда-нибудь в тёплые края, где ты не успел запомниться как преступник. Думаю, из тебя выйдет отличная миссис Северина Блэк. Лицо Северуса приняло скептическое выражение, бровь взметнулась вверх. Сириус картинно поправил подушку, прислонился к спинке кровати, созерцая своё несносное сокровище. – Если ты помоешь голову, то никто не поверит, что это ты, – с совершенно серьёзным видом пошутил Сириус. – Блэк, сколько можно тебе повторять: Я МОЮ ГОЛОВУ, НО НЕ БУДУ ДЕЛАТЬ ТАК, ЧТОБЫ ОНА ВЫГЛЯДЕЛА ЧИСТОЙ! Сириус рассмеялся: стресс последних двух лет вырвался истерическим хохотом, когда он катался по кровати, сгибаясь пополам и глотая невольные слёзы. Ещё всхлипывая и не в состоянии толком ничего сказать, Сириус снял связывающее заклинание. Северус медленно приблизился к нему, сел рядом, склонился, крепко обнял, уткнувшись в шею – снова его дыхание приятно щекотало кожу Сириуса – и держал до тех пор, пока не пришло относительное успокоение. – Зачем ты так? Я же люблю тебя, – едва слышно произнес Сириус. – Дурак ты… – Северус ещё крепче обнял его и, помедлив, попросил. – Прости за то, что не приходил так долго…
Lixsurr Мур-р! Все хорошо и все живые! Конечно, Снейп, который просит прощения, да еще у Сириуса, - картинка сюрреалистическая, но зато полный ХЭ! Спасибочки!
Серая пелена дождя, шелест, с роковой неумолимостью вплетающийся в мысли, мрачный, пустынный дворик перед домом, и смерть – невидимые флюиды смерти пропитали старинный особняк, проникнув в каждую комнату, угол, щель, властвуя над душой одинокого его обитателя, стоящего перед распахнутым окном, прислонившись боком к стене и обхватив себя руками.
Предложение вообще нечитаемое, его надо разбивать на простые. Однокоренные члены предложения, уточнение к одному из них, потом два деепричастия, одно из которых усложнено однородными, потом ещё причастный оборот и два деепричастных. Это просто нечитаемо, я разобралась, о чем вы хотите сказать, только после синтаксического разбора.
цитата:
Тусклый взгляд серых глаз застыл, бледное лицо, не утратившее ещё былой красоты, больше походило на маску – лицо человека, умершего душой вместе со всеми, кого он так сильно и отчаянно любил.
То есть, все, кого он любил, собрались вместе и умерли душой, и герой с ними?
цитата:
Кожа его в бледности своей по цвету сравнялась с постельным бельём.
А зачем вы уточняете, что кожа его и бледность своя? Так, конечно, читателю невдомёк. Стилистика в этом предложении оставляет желать лучшего. Lixsurr пишет:
цитата:
Северус потянулся и откинул голову на подушку. Кожа его в бледности своей по цвету сравнялась с постельным бельём. – Ты плохо выглядишь. Северус прищурился, с привычно ехидцей посмотрел на него: – Ты щедр на комплименты. – Я не шучу. Северус поморщился, провёл руками по волосам. – Прошло уже шестнадцать часов с тех пор, как ты меня вытащил, а ты всё такой же бледный. – Скоро пройдёт. – Ты говорил это уже четыре раза. Северус со вздохом перевернулся на бок:
Анафора - вещь, несомненно, хорошая, но боюсь, тут мы имеем дело с банальной тавтологией.
Пока это всё, на что меня хватило. Может, ещё почитаю. Первый абзац настоятельно советую подкорректировать.
Дождь снова стал проклятием: серое, холодное, шуршащее существо, захватившее город в свой мрачный плен.
Я долго пыталась понять, как часть до двоеточия связана с частью после. Судя по падежам, это уточнение, тогда почему двоеточие? Или это два простых в составе сложного при бессоюзной связи, но как второе поясняет первое и где сказуемое?
цитата:
Сириус коснулся рукой подоконника; когда-то давно, словно в другой жизни, они сидели на нём вместе…
Вместе с подоконником они сидели на подоконнике? Или вместе с рукой? А может, всё-таки "вдвоем" употребить, а не "вместе"?
цитата:
Сириус прикрыл глаза: воспоминания были такими сильными и острыми, что он почти ощутил прикосновения Северуса.
В каком месте он ощутил это прикосновение?
цитата:
Слишком гордого, чтобы попросить о помощи, слишком скрытного, чтобы рассказать. Сириус порой совсем не понимал его: зачем скрывать то хорошее, что он делал?
А я вот не понимаю, зачем Северус Снейп будет рассказывать всем, что хорошего делает Сириус Блек.
Чай уже остыл, его остатки тёмной лужицей стояли на дне чашки.
Остатки стояли?
цитата:
– Сириус, – Ремус задумался, словно пытаясь сформулировать предстоящую фразу. – Ты по каким-то причинам не можешь рассказать мне о том, как тебе удалось вернуться из-за Арки Смерти?
О, я знаю, Арки Смерти - это такая мерисью, именно из-за неё Сириус и вернулся, а Северус расстроил влюбленным все планы.
цитата:
– Я дал слово этого не делать. – Это был Дамблдор? – тихо спросил Ремус.
"Дамблдору?"
цитата:
Наверное, он и предположить не мог, что кто-то ещё кроме Дамблдора способен на такое.
Сочетание "наверное" и " и предположить не мог" божественно, уважаемый автор.
Сириус закусил губу, отвернулся, словно это могло помочь не видеть представший перед его мысленным взором образ Дамблдора – человека, которому он ВЕРИЛ.
"Не видеть представший перед мысленным взором образ" это сильно сказано. Самое интересное, что понятно, о чём вы это, но выразить мысль настолько коряво ещё постараться надо было.
цитата:
За добрыми голубыми глазами, за приветливой улыбкой, за всеми этими угощениями и трагично-настойчивыми «так надо ради блага…» скрывался жестокий манипулятор.
Боюсь, я разрушу вам ряд метафор, выраженных однокоренными членами, но "за глазами" у людей обычно скрывается мозг.
На сегодня это всё, думаю. Текст откровенно низкого качества, количество ляпов на единицу текста многовато, предложения странно структурированны, пунктуация зачастую мешает восприятию смысла. Позвольте выразиться крайне эмоционально, но "ужос-ужос!"
Rassda, спасибо. Вы подробно и, надо полагать, беспристрастно (ведь мы же не в Подземельях профессора Снейпа) отгаммили текст. Как его бета, я, вероятно, должна ответить на некоторые реплики.
На вещи вроде
цитата:
Предложение вообще нечитаемое
я, наверное, не буду отвечать, потому что здесь вы затронули индивидуальные особенности восприятия текста, а спорить по этому поводу - это все равно что выяснять, у кого глаза зеленее.
Rassda пишет:
цитата:
Судя по падежам, это уточнение, тогда почему двоеточие?
Это можно расценивать как авторский знак,а семантическая функция двоеточия в данном случае - разъясняющая (= уточняющая).
цитата:
В каком месте он ощутил это прикосновение?
Надо полагать, что первично все ощущения ощущаются в каких-то местах, где есть нервные окончания на поверхности кожи))) А вот воспоминания об ощущениях берутся из мозга - ибо туда поступает информация об ощущении. Но это уже больше к физиологии человека, чем к сюжету фанфика.
Rassda пишет:
цитата:
не понимаю, зачем Северус Снейп будет рассказывать всем, что хорошего делает Сириус Блек.
Всё понятно из контекста.
Rassda пишет:
цитата:
Остатки стояли?
Не стояли, а стояли лужицей. Вам не попадалось такое выражение, "В лужах вода стоит"?
Вот типа такого: Март
Сиу: Месяц, Когда Бизонихи Роняют Своих Телят. Омаха: Месяц Маленькой Лягушки. Тева Пуэбло: Месяц, Когда Рождаются Листья. Чероки: Месяц Земляники. Понка: Месяц, Когда В Лужах Стоит Вода. http://www.first-americans.spb.ru/n3/win/moons.htm
я почитала, вроде, тоже по русски, а мы вот с вами что-то никак друг друга не поймем.
Rassda пишет:
цитата:
цитата: Наверное, он и предположить не мог, что кто-то ещё кроме Дамблдора способен на такое.
Сочетание "наверное" и " и предположить не мог" божественно, уважаемый автор.
А в чем, собственно, дело? :-) "наверное" - это модальное слово. Оно в данном случае маркирует сознание повествователя (то есть Сириуса).
Rassda пишет:
цитата:
предложения странно структурированны, пунктуация зачастую мешает восприятию смысла
Вам нравятся "линейные тексты"? ну, может, тогда и не стоило себя мучить? но вот лично от меня - еще раз спасибо за комментарии. Всё-таки большой труд. И не впустую. Мне критика полезна, я впредь учту, что какие-то вещи не воспринимаются как очевидные или могут быть поняты превратно. И постараюсь читать внимательней.
Предложение вообще нечитаемое, его надо разбивать на простые. Однокоренные члены предложения
солнце, ты члены не там ищешь... кроме того, твое пособие к "разбиванию предложения" еще менее читабильно, чем оригинальный текст ликс... кстати, после "простые" точки не должно быть… иначе синтаксис не правильный…
цитата:
Я долго пыталась понять, как часть до двоеточия связана с частью после. Судя по падежам, это уточнение, тогда почему двоеточие? Или это два простых в составе сложного при бессоюзной связи, но как второе поясняет первое и где сказуемое?
мы уже все догадались, что ты по призванию учитель русского языка начальных классов. Но сколько можно делать замечания по поводу отсутствия запятых или неправильной пунктуации??? переработала бетой на орфографию?? Сочувствую… И не говори что это конструктивная критика... ты текст читаешь только для того, что бы ошибки искать?? Ты попробуй подойти к нему эмоционально, и я почти уверенна, что тебе станет легче и тяга бросаться на людей пройдет...
цитата:
В каком месте он ощутил это прикосновение?
эээ леди... это уже изврат, рейтинг то, у текста "R" а не 17.... конечно за ликс не станет написать каким местом, как, кто и что ощутил, но чур потом не жаловаться... )
цитата:
Текст у вас, конечно, не особо качественный
знаешь, когда мне текст кажется не "особо качественным" я его просто не читаю... не то что бы досконально разбирать его по буквам...
Solli, я задавала вопросы автору, не тебе. Мы с тобой долго может говорить о языке, как и о том, что поэзия не проза, "остатков стоящих" нам не надо в фике. Вот если бы Lixsurr в стихах снейпоблек написала... Solli пишет:
цитата:
Всё понятно из контекста.
Я про то, что местоимение относится к последнему существительному того же рода, употребленному ранее в том же числе. Я бы постаралась таки перестроить фразу.
цитата:
Вы подробно и, надо полагать, беспристрастно (ведь мы же не в Подземельях профессора Снейпа) отгаммили текст.
Собственно, именно так, отгаммила. Когда увидела такое количество недочетов, руки сами потянулись к мышке. Но утомилась через страничку, как видишь. Оффтоп: Я точно помню, что мы на "ты" переходили.
лили поттер пишет:
цитата:
мы уже все догадались, что ты по призванию учитель русского языка начальных классов. Но сколько можно делать замечания по поводу отсутствия запятых или неправильной пунктуации??? переработала бетой на орфографию?? Сочувствую… И не говори что это конструктивная критика... ты текст читаешь только для того, что бы ошибки искать?? Ты попробуй подойти к нему эмоционально, и я почти уверенна, что тебе станет легче и тяга бросаться на людей пройдет...
Правила форума, п.8.2, ссылка вверху страницы. Будем сообщение исправлять, или мне сразу обратиться к модераторам, робин гуд вы наш, защитник униженных и слабых?
Я так не считаю, и ответсвенность - сомневаюсь в правильности выбора слова, правда - за текст, выложенный на форуме, несет автор, а не бета. У меня вопросы к Lixsurr. Будет ли она консультироваться при ответе на них с тобой, это уже мне знать необязательно.
лили поттер переход на личности на форуме запрещен. выношу предупреждение. в случае рецидива, придется принимать более серьезные меры
Rassda вы задали вопросы, вы получили на них ответы. от беты ли, от автора ли, но ответы на вопросы прозвучали. впрочем, если автор сочтет нужным на них ответить - право автора. но, учитывая некоторые закономерности, сдается мне, здесь не обошлось без личного фактора.
всем: тему не закрываю, поскольку автор тут появляется редко, и мы можем не совпасть по времени. НО дальнейшую существующую дискуссию прошу прекратить до возвращения автора. к другим комментирующим запрет не относится.
Lixsurr Гениальной идеей было поставить ООС в предупреждение, чтобы сразу отсечь все претензии. Только в вашем случае предупреждение ООС - это наглая ложь. Следует писать: фик не имеет с миром Роулинг ничего общего, кроме совпадения имен.
Но сколько можно делать замечания по поводу отсутствия запятых или неправильной пунктуации???
Позволю себе заметить, безотносительно фика, автора, беты (произведения котрой мне действительно доставляют много приятных минут) и т.д., что правильная орфография и пунктуация - одна из отличительных особенностей качественного фанфика. Дискутировать на эту тему смешно: в выложенных произведениях ошибок (в т.ч. пунктуационных) быть не должно.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 20
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Но утомилась через страничку, как видишь. 
- участник сейчас на форуме
