Астрономическая башня

Кровь… Так много… Так холодно… Ты смотришь на нее с равнодушием. В кои-то веки ты действительно совершенно равнодушен. Сколько людей годами приписывали тебе эту ровную, вылизанную до лоснящегося блеска гладкость души, и вот, наконец, свершилось. Раньше тебе так хотелось, что бы они были правы, ты мечтал срастись своими чувствами с пустотой и никогда больше ни о ком и ни о чем не сожалеть. Так вот же оно, эта точка сладостного грезившегося небытия, но сейчас даже это не важно.

Труп на полу. Тело, плоть, вечная копоть одежд, скрывающая дотла выгоревшую душу. Как глупо… Ты даже умер глупо, теряя остатки самого себя там, где уже вроде и терять было нечего. Никто бы не справился, но ты смог, нашел что-то в закромах своих чувств и без остатка отдал. Себе бы оставил хоть что-то… Хотя бы на память… Но нет, тебе непременно нужно было израсходовать себя до самого дна, еще и поскрести по нему серебряной ложкой что бы до конца убедиться, что совсем ничего не осталось. И что теперь? Куда тебе теперь? В рай? Ангелы, бросьте свои небесные флейты и отвернитесь от грешника, что никогда не сожалел и не желает каяться. В ад? Что за жизнь такую ты прожил, что не заслужил даже на него права? И что теперь? Когда теперь? Куда теперь? По земле вечным скитальцем? В серое тусклое небытие, что на грани граней? Почему нет? Почему, собственно, твой ответ всегда «нет»?

Ты мог бы объяснить. Словами легко ткать любую ложь. Вот только твои собственные погасшие глаза… Их взгляд не выдержат и бесы, а уж куда тебе до них? Кто ни будь, ну хоть кто ни будь их, наконец, закроет? Потому что это невыносимо, это неправильно, мертвые уже не способны надеяться.

***

Ты стоишь там и смотришь, как все они окружают мальчика плотным кольцом. Один шаг все бы решил, ты бы тоже мог сказать ему, что все это глупо, мерзко, однако уж точно не страшно, но что-то мешает тебе преодолеть ту черту, что бороздой пролагает между тем, кто ты и кто они. Те, что обрели покой, и дух, что никак не может погасить в себе крохотную искру мятежности. Странно, что она так прекрасно сочетается с безразличием. Тебе ведь все равно? Так? Ведь так?

Когда мальчик падает на землю, они все стоят в стороне, словно не в состоянии преодолеть стену. Теперь они понимают твои чувства? Неужели впервые понимают? Есть паутина, для мух непреодолимая. Все они… Они ткали ее для тебя. Что теперь? Возрадоваться отмщению? А что такое радость? Ты смотришь на Лили, на тревогу на лице, что должно быть безмятежно, и шагаешь вперед. Это на самом деле последнее, что ты намерен для нее сделать. Больше никаких долгов. Медленно скользя мимо еще дышащих теней, что некогда были соперниками и соратниками, ты приближаешься к мальчику, ложишься рядом с ним на траву и смотришь в небо. Вот и все? Так кому-то лучше? Может, проще? Ни тебе, ты опять куда-то свернул с той дороги, что обеспечила бы легкость. Пусть даже небытия.

***

Жемчуг туманов. Вокзал для двоих. Тебе тут места нет, ты с равнодушием слушаешь, что о тебе говорят. Это могло бы быть правдой, вот только чужой. Все, что они думают о тебе… Пусть. Альбус небезгрешен, а Поттер… Поттер еще, возможно, будет. В их мире тебе точно нет места, но, тем не менее, ты здесь. Смотришь на плачущий комок скверны и чувствуешь огромное желание его пожалеть. Злости не осталось, только странная сопричастность к этому слабому скулящему звуку. Что бы там не думали эти два «философа» на платформе – никто не рождается злом, не бьет свою душу на осколки в надежде… А, собственно…

- На что ты надеялся, Том? Не скажешь? Не знаешь? Сам уже забыл, кто, когда и зачем так тебя искалечил? Отец? Тот самый человек, который был слишком слаб, что бы принять тебя. Не смог полюбить плод того насилия, что над ним сотворили. Вместо этого он предпочел обо всем забыть. А ты? По-прежнему хочешь верить, что все решения в свой жизни принял сам? Ну, верь, я бы тоже хотел обладать твоей силой самовнушения. Это ведь, наверное, было просто. Убить часть себя, маглла в себе, человека, в котором ты нуждался больше, чем в ком-либо? Человека, которому так и не простил свое вечное одиночество. А ведь ты куда больше его сын, чем думаешь. Всегда им был: тщеславным, красивым, немного растерянным в незнакомом мире и, в общем-то, бестолковым. Самое ужасное – это глупое бестолковое могущество. Ты извини меня, Том, но ты слепец, одаренный, блистательный, но все еще по-детски наивный, фальшивый триумфатор. Художник, что видит мир не иначе как коллекцию ярких картинок. У меня уже давно нет сил даже злиться на тебя. Прощай.

Ты смотришь на мальчика, который идет к поезду. Наверное, это значит, что все было не совсем напрасно? Хорошо… Нет, правда. Ты смотришь на то, как он садится в старый паровоз и думаешь, что такая концовка имеет смысл, ради нее не жалко, что ты сам так глупо… Черт, кажется, в кои то веки ты научился себя если не ценить, то жалеть. Вот только тебе теперь куда?

- Северус…

Дамблдор оборачивается, словно ему есть что сказать. Нечего, и он сам это понимает, а потому, наконец, в кои-то веки промолчав, просто протягивает руку. Это было бы легко, когда не знаешь своей дороги, идти за кем-то – это всегда выход. То что по-настоящему просто и на самом деле ты уже почти готов согласиться, но… Все это уже было однажды, и с чего ты решил, что этот проводник будет мудрее прежнего?

- Не обессудь. - Он молчит. Но ему нужно, очень нужно, что бы ты принял его протянутую ладонь. Так он смог бы искупить хоть что-то… Увы. Ты никогда не отличался умением прощать. - Ты все же убил меня, Альбус. Больше, чем он.

- Это ты… То что ты умер, а Гарри жив… Я не думал что так случится. Правда! В тебя я верил больше, чем в него.

Это не ложь, а жаль. Как хорошо, что ему больно. Что ему ТАК больно. Не тебе облегчать ему эту голгофу. Да, тебе было плевать на ребенка Лили. Но как искренне тебе было все равно до того, как ты узнал о его неминуемой гибели, так же небезразлично все стало после. Ты верил, что всегда есть третий путь. Тот, что существовал не в таких черно-белых людях как Альбус. Только в вечных неудачники вроде тебя, Регулуса, Аберфорда, что всегда надеяться на некую ничем не подкрепленную вероятность. Потому что они… Вы не разделяли мир на свет и тьму, но побеждали его не раз своими терпением и серостью. Прощать Дамблдора? Он знал, что делал, он спасал чужие души ценой не своей, но твоей. Его сотню лет разрушала, грызла изнутри крохотная гипотетическая возможность, что он убийца. А ты? Тебя он им сделал. Расчетливо, без эмоций обозвав процесс уничтожения чужого пристанища духа освобождением, выкупом за полторы мальчишеские души, ибо одна из них – та, что зеленоглазая – все же была частично повреждена. Ты знал, что так будет, а он… Он просто шел к цели, потому что в отличие от тебя, легко умел каяться. Признавать что не прав, а ты… Жизнь всегда ставила тебя на колени, только ломая то душу, то ноги…

- Северус… Прости…

Тебе и правда все равно, если что и умерло, то цепь, на которую он однажды тебя посадил.

- Нет.

Никогда, не потому, что это месть или что-то еще. Просто не хочется. Ты не способен выкинуть себя на задворки бытия. Туда, где покоится иной ненужный мусор. Он хочет уйти, но не может, пока ты тут? Неважно, чего хочет он, важно, чего хочешь ты сам. Впервые важно, а ты не знаешь ответа. Ну, чего? Лили? Ее прощения? Нет, на самом деле нет. Пока ты дышал, это еще было важно и нужно, а теперь… Тебя ведь правда ничего больше не держит. Ты видел невероятность, о которой даже не смел мечтать. Все твои долги уплачены. Потому что этого не должно было быть, но случилось и мальчик сел в поезд.

- Прощай, Альбус…

- Не делай этого….

Никто больше, никогда не посмеет тебе указывать, что делать. И никаких поездов. Ты уж как ни будь по привычке, вплавь.

***

Ты смотришь, как горит старая шляпа. В глазах того, чью голову она украшает, нет поражения. А ведь он еще ничего не знает о сложных и непредсказуемых вероятностях. Он просто смотрит на мир, так, как хотел бы ты сам. Пусть всего лишь аутодофе, но это куда честнее чем все, кем ты являлся. Наверное, это прекрасно – никогда не лгать. Быть собой, понимать, что даже умрешь ты тем, кем был рожден - хорошим и чистым. Тот другой, что чего-то ждет, претворяясь, рождая чужие слезы… Ты не хочешь ждать с ним, воевать на его стороне. Там все в прошлом. Это время твоих решений. Это просто… Просто, когда испещренная свежими шрамами рука ложится на рукоять старого меча, ты накрываешь ее своей… Рукой? Душой? Не важно чем, главное, что именно эту часть понимания, что все же все было не напрасно, ты сейчас хочешь разделить.

***

- Невилл, ну зачем тебе это нужно? Все празднуют.

- Потом… Возможно, для нас с тобой, не сегодня, но много лет спустя, тоже кому-то придется делать подобное. Гермиона сказала, он здесь.

- Я все равно не понимаю тебя, прости, я пойду…

- Да, кончено.

***

Звук удаляющихся шагов. Теплые дрожащие пальцы, прижатые к тем неживым векам. «Ты же этого хотел, разве нет?»

Мальчик с изуродованным ссадинами и ожогами – но даже без них не самым приятным в мире лицом – стоит на коленях у твоего тела. Его пальцы дрожат, касаясь твоих век. Они влажные от его пота и твоей уже не имеющей значения вязкой крови.

- Мне страшно.

Честно правильно, и никто не поверил бы, но если бы ты мог выбирать то, кому позволишь захлопнуть навеки двери в твои надежды, ты назвал бы сегодня его имя, не задумываясь. Потому что вы похожи, потому что он проживает жизнь, которую мог бы прожить ты, сложись все иначе, умей ты в одиннадцатилетнем возрасте взвешивать свои стремления. Некрасивый, не во всем талантливый, нелепый… Ты ненавидел его за то, что он смог выбрать правильно. Тень в рамках извечной второй роли, он добился того, чего мог бы ты сам. Доказал, что статисты порою во всем превосходят героев, они проще, менее обласканы, но ведь это делает их только прекраснее той силой, что хранят их души. Тем умением сомневаться и…

Да, ты им восхищаешься. Вот Поттером никогда не мог, а этот мальчик, что весь последний год так горячо и честно с тобой боролся, вызывает у тебя почти священный трепет. Глядя на то, как он менялся, тебе хотелась верить в людей и прощать себя. Словно все то, что он есть, выторговывало и для того, кем был ты, право на существование. Ты не зря дышал, не только расхлебывая болото боли, что сотворил, явившись в мир, посмев в нем существовать. Было что-то хорошее по-настоящему. То, ради чего Северусу Снейпу все же стоило быть. Такие вот люди. Само право смотреть на них, стремиться делать так, как они, чего-то стоило. И эти влажные пальцы… Их дрожь… Это ведь не отвращение. Он тут, потому что на самом деле хочет для тебя это сделать и то, что ему страшно… Это тоже правильно. Перестав чувствовать это, он уже не будет собой и уже ты не почувствуешь желания сесть за его спиной и обнять, пусть не ощущая даже тени контакта.

- Просто сделай это.

Он отрицательно качает головой, отдергивая руку. Конечно, он не слышит тебя, но действует так, словно ты умолял его об обратном...

- Я был таким идиотом. – Он закрывает лицо руками, словно не в силах смотреть на твое тело. – Этот страх… Я, наверное, никогда от него не избавлюсь. Сначала просто вас видеть, а теперь вот видеть таким. Вы вечно будите моим боггартом.

- Почему?

Мало надежды, что он ответит, но тебе интересно. Впервые за много лет по-настоящему интересно и, видимо, этот день создан для того, чтобы дать тебе недостающие ответы.

- Я слышал, что Гарри сказал ему. Это ужасно, когда любовь убивает. Так не должно быть, она же радость… Вы же заслуживали того, чтобы вас тоже любили.

Бред… Это больно, та необходимость, что поднимается в душе – это катастрофа. Непоправимый урон, секущей удар по броне из безразличия. Нет, ты не заслуживаешь, но ты хотел… Всегда, единственное, что тебе было по-настоящему нужно – чтобы хоть раз тебя поняли и приняли со всеми сомнениями, со всем багажом ошибок и прожитых лет. Но ведь это было невозможно, никто бы не смог. Нет таких безумцев, не рождались они…

- Наверное, я должен. Знаю, что должен, но я совершенно не хочу это делать.

Ты тоже на самом деле этого не хочешь. Но так надо… Пусть он что-то важное скомкал внутри тебя как сухой потрескавшийся пергамент, но точка на нем нужна, пройти ее важно. Он тоже это понимает, а потому быстро решительно собравшись силами, снова касается твоих век. Всего одно движение…

Ты свободен, что-то зовет тебя, уводит из этого мира, а ты не в состоянии сдвинуться с места, потому что понимаешь. Вот он, этот самый безумец, человек, которого не может быть. Твоя упущенная возможность. И ты знаешь, что пора уходить… Все вокруг расплывается, его черты теряют четкость, но ты пожираешь их взглядом, запоминаешь, впитываешь, чтобы потом узнать, не потерять…

- Я вернусь… - Он вздрагивает и оглядывается по сторонам. Он чувствует, потому что твоя душа кричит, вкладывая все, что она есть, в это послание. В его глазах понимание, потому что он знает - ему тоже не найти второго такого как ты, слишком уж редкие вы экземпляры. Серое можно уравновесить только таким же серым. Безумство храбрых лишь таким же сумасшествием, и ничто не развеет одиночества, поселившегося внутри, кроме силы такого же отчаянья. Он дождется, потому что у него нет выбора; ты знаешь, что такое, когда нет выбора, и поэтому вернешься. Не только героем должно везти. В планы судьбы и на твой счет только что вкралась серьезная ошибка. Она по глупости показала тебе крошечную возможность и теперь ты даже у смерти ее зубами вырвешь.

- Да, я вернусь.

Он не имеет права не дождаться, не посмеет не поверить. Терпение – это ведь ваша одна на двоих общая добродетель. Не единственная, но самая важная сейчас.

***

- Только не Слизерин. Пожалуйста, я не хочу в Слизерин.

- Ну… - Тянет с решением старая шляпа.

Мальчик озирается по сторонам в попытке найти поддержку своей уверенности. На секунду его взгляд останавливается на суровом обожженном лице декана факультета, на который так стремится попасть. Тот улыбается ему своей немного робкой, так не сочетающийся с его резкими чертами теплой улыбкой, и мальчик успокаивается, понимая, что на этот раз все будет именно так, как он хочет. Тем более, что в его голове звучит странный задумчивый голос. «Нет, не в Слизерин, у нас несколько иные планы на эту жизнь».

***
Мужчина входит в комнату. Юноша шестнадцати лет поспешно поднимет на него взгляд от книги. У него дивные глаза и ресницы и… Нет, самое хорошее в нем – все же характер. Мужчина грустно смеется, подходя к камину. Горсть пепла на его разочарования.
- Томас, у тебя снова сбежал боггарт. Он в моих комнатах.
Преподаватель ЗОТС смотрит на него удивленно.
- Нет, Невилл, на этот раз я никого не терял.
Мальчишка смотрит на него насмешливо. Все, завтра выпускной и никаких больше душевных терзаний. Никаких взглядов исподтишка и сильного, до дрожи в руках, желания прикоснуться.
- Альбус Северус, самовольно пробираться в комнаты преподавателей...
- Можно просто Северус. Смешно... Не думал, что я все еще твой боггарт. - Он говорит что-то неправильное, но то, как он смотрит, еще хуже. Словно он старше, мудрее и никак не может понять почему вы все еще тратите время на какие-то странные глупости.
- Альбус...
- Северус, ненавижу свое имя, ты же знаешь. - Он встает из кресла, медленно приближаясь. - Ты все обо мне знаешь, я только не понимаю, почему все еще боишься.
- Ты ребенок...
Отрицательное движение головой слишком поспешное, потому что за ним следует резкое пожатие плеч.
- Я толком не знаю, кто я... Я пытался понять, давал время и себе, и тебе разобраться. Но ничего не меняется. Я вернулся, потому что ты ждал, и никак не могу понять, почему сейчас отказываешься просто обрадоваться тому, что дождался.
Мужчина закрывает глаза. Ему трудно объяснить. Одно дело – это надежды и фантазии, и совсем другое – желание поцеловать сына своего лучшего друга. Вот только с закрытыми глазами все совсем непросто, потому что так на его грудь ложатся совсем другие ладони, а глаза, что пристально изучают его напряженное лицо, должны быть чернее самой темной ночи. В них все – и жизнь, и смерть, и надежда на долгий путь не одиночества. Разве такой взгляд можно придать или обмануть?
- Я....
- Не бойся, - теплые губы касаются его щеки. - Я больше не уйду, честно.
И от этого странного осязаемого присутствия рядом хочется смеяться. Впервые за много лет. И уже неважно, какого эти глаза цвета.
- Вернулся, говоришь.
Руки мужчины живут своей жизнью, стискивая в объятьях стройное тело.
- Навсегда.

Конец.

		ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ. Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме. Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.