ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ.
Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме.
Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.
Автор: Авис Название: Дожди в Солнечной долине Жанр: ангст Тип: слэш Рейтинг: R Пейринг: дракорон Саммари: Пост-Хогвартс, ярко выраженный намёк на психическое нездоровье одного из персонажей, Драко сверху и никакого насилия. Комментарий: Фик написан на фикатон для n_gun Дисклеймер: не моё, увы
Рон иногда думает, что на эту комнату накладывают заклинание, чтобы с каждым днём время текло всё медленнее и медленнее. Поэтому кажется, что минута растягивается в несколько часов, а весь разговор отнимает полжизни. Когда-нибудь Рон выйдет отсюда и, взглянув на себя в зеркало, увидит, что превратился в старика. – Понимаешь, почему нам это нужно? – спрашивает Гарри. – Конечно.
– Ну как? – с показным безразличием интересуется Бэт, но её глаза светятся любопытством, как обычно. – Что он тебе сказал? – Что отпустил Миллигана, – безучастно отвечает Рон. Миллиган его больше не интересует. По крайней мере, до завтрашнего утра. – Я так и знала, – Бэт нервно кусает кончик пера. – Что ты будешь делать? – Ничего, – пожимает плечами Рон. – Ничего? – она бросает перо на стол – в груду таких же, искусанных. С другой стороны комнаты Кингсли кричит им, что в Солнечной долине кто-то применил тёмную магию, избавляя Рона от необходимости отвечать Бэт. Но на улице перед тем, как аппарировать, она, раскрывая над собой зонт, как бы невзначай спрашивает: – Поттер ведь был твоим другом? – Да, был, – отвечает Рон. Полжизни назад он бы добавил: «И сейчас остаётся».
В этой части Лондона всегда солнечная погода. Наверное, дождь здесь невыгоден – мешает покупателям бродить вдоль витрин. – Они его подкупили, – говорит Рон после того, как аппарирует возле магазина с вывеской «Книги», – подкупили чёртов дождь, чтобы он обходил это место стороной. Бэт морщится, складывая зонт и отряхивая его. Они не любят шутки в рабочее время. Если честно, она вообще их не любит, и Рон не понимает, как Бэт до сих пор его терпит.
По тротуару стелется туман, тёмно-зелёный, вязкий. Он медленно ползёт, а под ним шипит и потрескивает плитка. – Ну что за мерзость, – кривится Бэт. – Купили где-то здесь и разбили, – говорит Рон, замечая, что хозяин книжного магазина смотрит на них из окна. Никого другого как будто не интересует, что за тёмно-зелёную субстанцию сейчас рассматривают авроры, безопасна ли она или нет. Все знают, что любопытство проявлять не надо, и на всякий случай некоторые прохожие переходят на другую сторону дороги. – Нужно быстрей убрать, – Бэт переминается с ноги на ногу. – Сначала возьмём образец, мы же должны узнать, что это, – отвечает ей Рон. Туман оставляет после себя только обугленную тротуарную плитку, но на ней лежат нетронутыми какие-то осколки. От флакона, в котором это несли – догадывается Рон. Флакона с золотистым ободком. – Лучше просто убери это, – повторяет Бэт, но Рон её не слушает, прикидывая, как бы оторвать кусок от тумана, не лишившись пальцев или головы. Рон наставляет на тёмно-зелёную дрянь волшебную палочку, но не успевает произнести заклинание. Туман с хлопком исчезает. – Можете не благодарить, – слышит Рон смутно знакомый голос и поворачивает голову. – Нашлись мне авроры. – Сэр, – возмущается Бэт, – вы не должны были… – Ты не должен был этого делать, – Рон подавляет в себе желание сказать «слизеринский ублюдок», – Малфой. – А что я должен был делать? Смотреть на вас, специалистов? – усмехается он и разворачивается. Бэт зло щурится и лезет в карман за волшебной палочкой. – Лучше допроси этого, – Рон кивает в сторону книжного магазина: хозяин тут же отпрыгивает от окна. – Он мог что-то видеть. Магический мир всё-таки удивительно тесен, поэтому нельзя сказать, что Рон удивлён встрече с Малфоем.
Малфой скрывается за дверью магазина, и Рон прибавляет шагу. Через минуту достигает двери и, игнорируя надпись «Закрыто», поворачивает ручку. Звенят колокольчики, Рон мгновение медлит, но потом ступает за порог. Здесь царит полумрак. Наверное, когда магазин открыт, освещение такое же, думает Рон. Чтобы легче обсчитывать покупателя. Рон минуту стоит у входа, потом откашливается, чтобы привлечь к себе внимание, и идёт вглубь магазина – к двери, ведущей, по-видимому, в подсобные помещения, – мимо уставленных склянками стеллажей. Справа что-то булькает, и Рон, отступая в сторону, натыкается на столик с рядами хрустальных флаконов. Они тут же начинают опасно звенеть. Рон про себя посылает их к гоблинам, приседает на корточки и хватается за края столешницы. Он замечает, что флаконы с такими же золотистыми ободками, которые он видел на улице. – Уизли, ты знаешь, сколько это стоит? – Малфой подходит к нему и презрительно смотрит сверху вниз. Рон поднимается на ноги и говорит как можно более официальным тоном: – У меня к тебе есть несколько вопросов. – Я не буду отвечать ни на какие вопросы, – вполне предсказуемо отвечает Малфой. – И вообще. Магазин. Закрыт, – раздельно произносит он и указывает на входную дверь. – Правда, я всегда знал, что ты не умеешь читать. Рон не собирается на это реагировать. За годы работы в аврорате он научился более или менее сдерживать свои эмоции и не отвечать грубостью на грубость. Угрозы, в конце концов, действуют лучше. – Я могу натравить на тебя весь отдел незаконных зелий, – устало говорит Рон и внутренне содрогается от мысли, что было бы, если бы мистер Смит, начальник этого отдела, услышал это. Оторвал бы ему голову? В лучшем случае. – Давай, спрашивай. Удивительно, но упоминание отдела незаконных зелий действует на Малфоя, и Рон берёт на заметку: явно здесь продаётся что-то запрещённое. – Только быстро, – Малфой скрещивает на груди руки. – Я бы хотел отдохнуть. Он на самом деле выглядит уставшим. Покрасневшие глаза, впалые щёки. Лицо осунулось, а подбородок как будто стал ещё длинней и острей – из-за волос, вдруг понимает Рон. Они слишком коротко пострижены, и Малфою такая причёска совсем не идёт. – Ты будешь задавать вопросы или пялиться на меня? – спрашивает Малфой. – Что здесь продаётся? – Зелья, травы, амулеты. Разрешённые министерством, – добавляет Малфой, прежде чем Рон открывает рот. – Кстати, это было написано на вывеске… Всё? – Нет, каким образом тебе достался этот магазин? – Выиграл в лотерею, – ухмыляется Малфой. – Неправильный ответ, – говорит Рон. – Кажется, всё-таки ты хочешь познакомиться с отделом незаконных зелий. – Мне его тётка подарила, – быстро отвечает Малфой. – Ей же он достался от Гойлов. Отец Грегори – её троюродный племянник. Магазин ей был не нужен, а у меня ничего не осталось после того, как твои дружки-авроры… – он замолкает. – А теперь я иду спать, да, прямо сейчас. Закрой дверь с той стороны. Когда Рон уже выходит из магазина, то слышит, как Малфой подходит к двери и накладывает на неё заклинание.
Утром Рон забегает в аврорат только на полчаса, чтобы написать отчёт о тёмно-зелёной дряни в Солнечной долине. Он оставляет его на столе Бэт, не дождавшись её прихода. До полудня он следит за Миллиганом и записывает каждый его шаг. В эти минуты Рону наплевать на Гарри и его приказания. Миллиган, редкостный урод, убивший несколько человек, которого чудом Рон задержал. И ради… не важно чего и кому нужного – им, всем или только Гарри, – Миллиган не должен находиться на свободе. На работу Рон возвращается в полдень. Бэт делает страшные глаза и кивает головой на кабинет Гарри.
– Займись случаем в Солнечной долине. – Может, этим займётся Смит? Это всё-таки его профиль. – Займись случаем в Солнечной долине, – Гарри как будто не слышит слов Рона. – Я думаю, здесь замешен Малфой. Помнишь его? Может, сам займёшься этим случаем? Гарри прищуривается. – Мне всё равно, кто там замешан. Смит этим тоже не займётся. Всё-таки слышал, отмечает Рон, и спрашивает: – Почему? – Потому что у него и так много дел. Ложь. Смит и весь его отдел сейчас подыхают от скуки. – И ещё, – Гарри снимает очки и протирает их: привычка, появившаяся совсем недавно. Размытые пятна вместо собеседников. – Не следи за Миллиганом, Рон. Вот она, настоящая причина. Расследованием в Солнечной долине Гарри хочет отвлечь Рона от Миллигана.
– Могу я вам чем-то помочь, сэр? – красивая девушка, пересчитывающая сикли, отрывается от своего занятия и хищно смотрит на Рона. – Пожа-а-алуй… – начинает Рон и вздрагивает, когда хозяин магазина неожиданно выходит из тени шкафа. – Ему ничего не надо, – с неприязнью говорит Малфой. – Это не тебе решать. Мне надо задать девушке пару вопросов. – Оставь нас, – приказывает ей Малфой. Она в нерешительности смотрит то на Рона, то на хозяина. Потом быстро собирает монеты в мешочек, прячет его под прилавком, поднимается на ноги и выбегает из магазина. Ладно, чёрт с ней. Рон ещё допросит девушку. – Ты уже вчера спросить всё, что хотел. Что тебе опять надо? – Я бы хотел узнать о каждом зелье, который ты здесь продаёшь. – Не многого ли ты хочешь? – практически рычит Малфой. – Не слишком ли ты смело разговариваешь с аврорами? – улыбается Рон. – А почему не должен? Я не нарушал ни каких постановлений министерства, являюсь честным членом магического сообщества. Законный хозяин этого магазина… – Который ты получил благодаря своему мёртвому другу, – Рон с удовольствием пытается задеть Малфоя. – Тебе, вообще, как живётся, когда они мертвы? – спрашивает он, и в его тоне скользит оскорбляющая жалость. Лицо Малфоя перекашивается от злости, но всё же он с насмешкой отвечает: – Прекрасно.
Какой-нибудь очередной умник, возомнивший себя невесть кем, спросит таким полусочувственным, полуосуждающим тоном, как ему живётся, когда все его друзья мертвы. Как будто Драко должен считать себя виновным. С какой стати? Они сами выбрали смерть, а он выбрал жизнь. Жизнь. И возможность просыпаться не от стука охранника по металлической двери камеры, а тогда, когда захочется, есть на завтрак не помои, а омлет с беконом и сыром, и возможно посылать к дьяволу каждого умника, который спросит Драко таким полусочувственным, полуосуждающим тоном, как ему живётся, когда все его друзья мертвы. Они выбрали смерть, он выбрал жизнь, и не считает себя в этом виноватым. Только <i>они</i> этого не слышат.
– Драко? – Энни закрывает пудреницу и бросает её в сумочку. – Драко, ты меня слышишь? – Что? – Может, мне остаться с тобой? Ты выглядишь не очень хорошо, – как можно более равнодушным тоном говорит Энни. – Я могу задержаться на пару часиков… – хотя в её глазах написано «До утра». – Не надо. Энни обиженно поджимает губы. – Как хочешь, – бросает она, хлопая дверью. Глупая, но красивая – что не может не признать Драко, – девушка работает здесь уже около месяца, но до сих пор не поинтересовалась, почему он выгнал её предшественницу. Такую же глупую и красивую. Также желавшей остаться с ним на «пару часиков».
***
Рон узнаёт, что Малфоя уже приглашали в аврорат, и просит у Смита на некоторое время дело. Тот, поразительно, соглашается: хотя весь отдел изнывает от скуки, Смит не возражает, что кто-то отнимает у него работу. Малфоя забрали в аврорат примерно год назад. Покупатель приобрёл у него запрещённый яд. Покупателем, к сожалению, оказался аврор. На вопросы Малфой отвечал уверенно и спокойно. Но когда его решили оставить в аврорате на ночь – на следующий день должны были определить, что с ним делать: отправить в Азкабан или, что желательнее, взять штраф и небольшую денежную компенсацию, – у Малфоя вечером случилась истерика. Только лекари смогли его успокоить. Испугался замкнутого помещения что ли, так и не смогли понять. Малфой, разумеется, в Азкабан не отправился, а лишился части своих галлеонов: ничего страшного, не обеднел.
***
– Тебе не пора домой, Уизли? – Драко картинно смотрит на часы: почти девять часов вечера. – А ты куда-то торопишься? – Уизли ставит на стол флакон с мутной серой жидкостью, которую только вчера привезли, и Драко не успел её спрятать. Значит, пока его «допрашивали», кто-то похозяйничал в магазине. Наверное, та, мужеподобная девица, которая ошивалась в Солнечной долине вместе с Уизли. – Разумеется, тороплюсь. Меня, разумеется, ждут, – Драко надеется, что нервный смешок со стороны кажется ехидным. – А вот тебе не к кому спешить. Уизли не реагирует, бесстрастно рассматривая жидкость во флаконе на свет. Раньше он явно был более эмоциональным. Драко чувствует необъяснимое раздражение. – Я читал, как умерла грязнокровка, – вдруг говорит он, лениво растягивая слова и с удовольствие наблюдая, как лицо Уизли покрывается пятнами. Вот так. Только не переусердствовать. Хотя… Ерунда, уже поздно, а здесь ещё полно народа, и аврор не будет бить задержанного при открытой двери. Благородный гриффиндорец и прочее – надо казаться всем этим в глазах других. Драко слышит, как за спиной захлопывается дверь. – Смотри, не пожалей о своих словах, – Уизли прячет волшебную палочку в карман.
***
Часы бьют девять вечера, и Рон поднимается со стула, разминая затёкшие мышцы. Безумно хочется крепкого кофе, но вряд ли в аврорате что-нибудь осталось, кроме воды без газа. Рон всё же решает выйти в коридор и попытать удачу. – Хочешь чего-нибудь? – спрашивает он после секундного раздумья: хорёк недостоин такого обращения. – Хотя здесь… – и замолкает, видя, как Малфой меняется в лице. – Что это с тобой? – Я дам тебе шестьдесят галлеонов, и ты меня выпустишь отсюда. Рон наклоняется к нему: – За кого ты меня принимаешь? – Давай без этих банальностей, Уизли, честных авроров и тому подобного, – Малфой облизывает губы. – Шестьдесят, на пять галлеонов больше, чем я дал твоему Смиту, хоть купишь себе новые шмотки, а то, я вижу, Поттер на тебе экономит. Рону подавляет в себе желание ему врезать. Или, может, не надо подавлять? Для чего-то он же закрыл дверь. Малфой, как будто понимая, съёживается, распахивает глаза и смотрит куда-то в сторону, за спину Рона.
***
Драко слышит скрип половиц. Всегда вовремя – четверть десятого. Грегори, одетый в школьную мантию, такой же грузный, круглолицый, хнычет, как девчонка. Он движется по комнате неестественными рывками, и Драко слышит, как трещат сломанные кости. Уизли вертит головой и щурится, всматриваясь в тени по углам. Он не замечает, как Грегори проходит мимо и останавливается возле стола, жалобно поскуливая. Грегори больно. И Грегори одиноко, так кажется Драко. Винсент ещё живой: нежится где-то на Лазурном побережье, далеко отсюда в одиночестве. Но – Драко смеётся – Винсент ещё придёт, придёт. Как однажды пришла Миллисент.
– Твою мать. Рону кажется, что в комнате ещё кто-то есть. Люди, призраки, тени. В расширенных зрачках Малфоя Рон почти видит их отражения. – Что здесь происходит? Сырой воздух скользит по щеке, уху. Шевелит волосы на макушке. Чёртов сквозняк. Рон в ярости захлопывает окно, чуть не выбивая стёкло. Оно ещё звенит, когда он подскакивает к Малфою и начинает трясти его за плечи. – Очнись!
***
Драко однажды спросили, не снятся ли ему мёртвые друзья. Он ответил, что нет, не снятся, и послал очередного умника, куда следовало. Драко не снятся кошмары. Драко вообще не видит снов. Он давно их вытравил с помощью зелий, трав, алкоголя, маггловских таблеток. Но сны вернулись и заметили собой реальность.
***
Малфой смеётся и мотает головой. Это выглядит страшнее, чем бегающие блики в его зрачках. – Эй ты, очнись, – Рон отвешивает ему пощечину. Малфой дёргается, хватается за щёку, а затем выпрямляет спину и гордо приподнимает подбородок. В его глаза возвращается осмысленность. Как будто это уже ушло. – Объясни, что здесь творилось. Что за представление ты устроил? – зло спрашивает Рон, пытаясь отделаться от воспоминаний о чужом присутствии. – С чего ты… взял, – Малфой сгладывает слюну, – что здесь что-то произошло? На меня плохо действуют закрытые помещения, спёртый воздух, близость авроров, может, ещё… – Кого ты здесь видел? – перебивает его Рон, садясь на край стола напротив. – Только тебя, – Малфой хмыкает. – Точно, ещё ты. Поттер на меня подействовал бы хуже, но он не делает чёрную работу сам. Научился командовать, теперь сидит в кабинете, натравливает своих шавок. – Не уходи от темы. – Но я был уверен, что так и будет. Он станет начальником, а ты – всего лишь… – Шавкой, – заканчивает за него Рон, протягивая руку и сдавливая его плечо. – Ты ведь видел галлюцинации или что-то такое? С тобой ведь не всё в порядке, Малфой? Оказывается. Ты. Психически. Болен. – Ложь, – почти рычит Малфой. Рон чувствует возбуждение от осознания того, что чем-то его зацепил. – Мне стоит, как и Смиту, вызвать сюда лекарей. Но, в отличие от него, попросить оставить тебя на время в клинике святого Мунго. Там, кстати, ты встретишь старых знакомых. Миллисент Буллстроуд, например. – Она умерла, – огрызается Малфой.
***
Рон даже забывает о Миллигане. На время, конечно, пока не разберётся с Буллстроуд. Он приходит в клинику святого Мунго ранним утром. Сонная медсестра долго пытается понять, что от неё хотят, но потом всё-таки сообщает нужные сведения. Да, мисс Буллстроуд умерла два месяца назад. Нет, в прессе об этом не писали. Да, только аврорам, только по требованию. Нет, никому больше.
***
Миллисент пришла к Драко совсем недавно. Неожиданно. Села возле стены, сложила на коленях руки, опустила взгляд в пол. Наполнила комнату бормотанием – Драко не смог разобрать ни слова. Надо признать, Миллисент была самой неприметной среди его гостей. Ненавязчивой. Но Драко сильнее всех ненавидит именно её. Миллисент – напоминание. Она пришла оттуда, куда он может отправиться навсегда. Если кто-нибудь узнает и не так поймёт.
– Так ты говоришь, что прочёл о Буллстроуд в «Ежедневном пророке»? – ещё раз спрашивает Уизли, как будто до него не доходит ни с первого, ни со второго раза. И вопросительно смотрит, глупо выпучив глаза. Они у Уизли голубые, как грёбаное небо в Солнечной долине, на котором Драко ни разу не видел грозовых туч. – Да, в «Ежедневном пророке». Там ещё была фотография, – Драко еле сдерживается. Какое дело этому идиоту Уизли до Миллисент? – Неудачная такая фотография. В «Ежедневном пророке», если ты не расслышал, повторяю. Есть ещё вопросы? – Пока нет, – Уизли поднимается из-за стола. – Я сейчас вернусь, – и уходит, видно, чтобы переварить информацию в другом месте, здесь он это сделать не в состоянии. Драко поправляет ворот рубашки. Несвежей помятой рубашки. Он провёл ночь в аврорате. Дерьмовую ночь из-за чёртова Уизли. Дверь открывается, но Драко даже не оборачивается. – Ты что-то быстро, – говорит он. Вместо ответа к нему подлетает и падает на пол перевязанная лентой подшивка «Ежедневного пророка». – Найди мне ту фотографию, – возвращается на своё место Уизли. – Такую неудачную фотографию, – и Драко кажется, что над ним сейчас смеются. Он даже на долю секунды предполагает, что Уизли предугадал всё заранее.
***
– Ты долго меня будешь здесь держать? – Малфой не спешит садиться на стул. Держится за спинку и старательно отводит глаза. – Пока мы не узнаем, что находится здесь, – Рон взбалтывает флакон с серой жидкостью: опасное зелье, но не взорвётся – всё уже определили в лаборатории. Как и название, как и все компоненты. – А вы ещё не узнали? – дрожащим от злости голосом спрашивает Малфой. – Нет, – отвечает Рон, как ни в чём ни бывало. До девяти остаётся несколько минут. – Шестьдесят. Нет, семьдесят. – А не понимаю, о чём ты, – улыбается Рон. Неужели, считает, что его можно купить? – За сколько ты?.. – Малфой осекается. Пусть лучше не договаривает. Вопрос «За сколько ты продаёшься?» не сулит ему ничего хорошего. И, кажется, Малфой это понимает. – Кстати, пока у нас ещё есть время, – всего лишь минута десятого, – скажи. Куда исчезла Панси Паркинсон? Ты должен знать, она ведь была твоей невестой. Рон знает, что слизеринцев, тех, кто поступил с ним в Хогвартс в один год, осталось пятеро – Малфой, Крэбб, Забини, Гринграсс и Дэвис. Остальные либо умерли, либо пропали без вести, испарились в воздухе, как Панси Паркинсон. Малфой не отвечает.
***
Панси всегда приходит последней. Плавно ступает по полу босыми ногами, неслышно приближаясь к Драко сзади. Ей не нравится, когда на неё смотрят, догадывается он, поэтому, когда Драко оборачивается, она быстро отступает в сторону, как в детской игре, чтобы только не увидел. Но об одном Панси всегда забывает. В зеркалах он видит её отражение: спутанные волосы, тёмные кровоподтёки, уродливые царапины на ногах.
Отражение в зеркале тёмное, мутное. Кто там или что там, Рон разобрать не может. Он направляет на зеркало волшебную палочку. – Люмос! И тут же осколки выплёскиваются в лицо Рона, будто кто-то разбивает зеркало изнутри. – Чтоб тебе пусто было! В глазах нестерпимо режет.
– Вот, собственно, и всё, – миссис Джонстон отступает от Рона на шаг. Он трёт глаза, а потом часто моргает. – Да, кажется, всё. Не понимаю, как меня угораздило разбить зеркало. Или оно само разбилось. Мне показалось, что я видел в нём что-то. – Вам стоит отдохнуть, Рон, – строгим тоном замечает миссис Джонстон.
Смиту всё-таки передают Малфоя, а Рону, когда тот отказывается уйти в отпуск, – гору бумаг с просьбой изучить всё и составить отчёт, не выходя за пределы кабинета. Бэт, узнав об истории с Малфоем, неожиданно соглашается с решение начальства. «Чужое безумие напоминает трясину, – говорит она. – Пусть лучше этим доморощенным аристократом займётся кто-то другой». Рон вновь на время забывает о Миллигане. И о Малфое тоже. Только случайно узнаёт, что того давно отпустили домой за пятьдесят пять галлеонов.
Бумажной работы, неинтересной и нудной, оказывается чересчур много. И засыпая от скуки над отчётом, Рон впервые за несколько месяцев задумывается, не слишком ли ему мало платят.
***
Драко где-то слышал, что мёртвые приходят только с дождём. Но здесь постоянно светит солнце, а тучи обходят это место стороной, словно им заплатили, чтобы они никогда сюда не заглядывали. Драко не знает, какой кретин додумался наложить подобное заклятие, почему и когда, но уже ничего нельзя было изменить, как ни старались живущие здесь волшебники. Оставалось делать вид, как будто так и должно было быть. «Для вас у нас всегда хорошая погода». Да, здесь никогда не идёт дождь. И всё равно мёртвые сюда приходят.
Пальцы у неё тонкие и изящные, но слишком бледные, почти белые, как у восковой куклы, которая когда-то стояла на столе матери, – Драко чуть поворачивает голову, когда Панси кладёт руку ему на плечо. И совсем не холодные, когда она кончиками пальцев ласкает его шею. Драко хочет, чтобы это прекратилось, но никак не может заставить Панси оставить его в покое. Он только обрезал волосы, чтобы она не могла перебирать пряди. – Почему он меня увидел? – её голос, как карамель, тягучий и приторно-сладкий. – Понятия не имею, – Драко пытается отклониться от Панси в сторону, чтобы не чувствовать её дыхания. Лучше бы она молчала, или бормотала, как Миллисент, или хныкала, как Грегори. Драко старается не думать об этом, ему кажется, что Панси тут же узнаёт его мысли. – Не общайся с ним. – Ты, что, считаешь, я хочу с ним общаться? – Не смей общаться с предателями крови, голодранцами, Драко, не оскорбляй память своих родных. Не позорь нас. «Нас». Это напоминает Драко театр абсурда. – И избавься от этой девки – Энни, – добавляет Панси.
***
Теперь Рон возвращается домой уже за полночь, хлопая дверью, возможно, слишком громко для этого времени суток и слыша, как в своей комнате возле лестницы недовольно ворчит разбуженная хозяйка: «Нельзя, что ли, аппарировать сразу в квартиру». И Рон, с трудом поднимаясь на второй этаж, может с ней согласиться. Он скидывает куртку в углу коридора и стягивает ботинки. Не включая свет, скорее, чтобы не видеть всеобщего разгрома – который исчезает только за день до ежемесячного прихода Молли Уизли, – падает прямо в одежде на диван. За окном, усыпляя монотонным стуком капель по стеклу, уныло идёт надоедливый дождь. Засыпая, Рон думает, что где-то в другом мире, куда он уже вряд ли вернётся, дождя никогда не бывает.
Десять галлеонов – в аврорате, какому-то тощему прыщавому стажёру, чтобы достал адрес. Три – старухе под лестницей, чтобы не звала на помощь, два – чтобы дала ключ, и один – чтобы забыла, как Драко выглядел. Не считая тех пятидесяти пяти, которые он уплатил, опять, Смиту. Всех этих галлеонов он лишился из-за Уизли. И даже счёт не выставит – чем голодранец заплатит?
Драко поворачивает ключ и дёргает на себя ручку. Дверь открывается, хотя он на это и не рассчитывал. Какой кретин не накладывает на неё защитные заклинания? Глупый вопрос. В квартире темно, как в винном погребе Малфой-Мэнор, но Драко боится включать свет: всё-таки реакция у аврора не та, что у старухи. И тут же жалеет, спотыкаясь обо что-то мягкое и скользкое. Драко с шумом оказывается на полу, задерживает дыхание и прислушивается: бормотание, скрип кровати, сопение – Уизли всего лишь перевернулся во сне. – Ну ты и… Драко отшвыривает от себя ногой чёртову тряпку и поднимается с пола, так и не придумав, как себя назвать. Он крадётся на звук, проклиная всех на свете. Но, в первую очередь, конечно, Уизли, который всунул свой нос, куда не следовало, и авроров, которые чуть не убили его за то, что он, в свою очередь, не убил их тупоумного коллегу зеркалом. Глаза уже привыкают к темноте, и он различает Уизли, лежащего на диване. – Люмос, – шепчет Драко, и на конце волшебной палочки зажигается тусклый свет. Уизли спит в одежде. Этот ужасает Драко больше, чем покусанный заплесневелый бутерброд, лежащий на «Ежедневном пророке», прямо на фотографии взбудоражено рассказывающего о чём-то министра. Уизли спит на животе, левой рукой обнимая подушку, в правой он держит волшебную палочку. Драко качает головой и цокает языком, он бы рассказывал Уизли о своём двоюродном прадеде, который тоже любил вот так спать вместе с волшебной палочкой.
***
Рону снятся странные рваные образы: северная башня Хогвартса, трепещущийся снитч в руке Гарри, булькающие в колбах зелья, мутное зеркало, Гермиона, разжимающая ему пальцы, когда он хочет удержать её за мантию. Рядом кто-то шумно вздыхает, и Рон просыпается. Ещё темно, а за окном всё также идёт разбудивший его дождь. Рон вытягивается на диване и расстёгивает впивающийся в живот ремень. Какого дьявола его угораздило заснуть в одежде? – Я слышал, что если трудно начать разговор, то лучше сразу перейти к делу, – Рон слышит голос и скатывается с дивана, одновременно пытаясь нащупать под подушкой палочку. – Хорошая реакция. Рон бросается на звук, но тут же оказывается откинутым на диван заклинанием. – Уймись, у меня целых две волшебные палочки. Малфой, а это он, с ума сошёл? Что он здесь делает? Рон, щурясь, всматривается в темноту: с трудом различает силуэт Малфоя в нескольких шагах от себя. Хорёк успеет обездвижить его раньше, чем он встанет с дивана, и между ними ещё этот стол! Рон слышишь, как какое-то шуршание, и на другой стороне комнаты зажигается камин. – Освещения достаточно. Если честно, не хочу при ярком свете лицезреть твои апартаменты. Банальный кошмар. Ночью Малфой сидит в квартире Рона, развалившись на стуле. Может, и не банальный, но точно кошмар. – Что ты здесь делаешь? – Пришёл задать тебе несколько вопросов, – одну волшебную палочку Малфой прячет в карман, другую – наставляет на Рона. – Слушаю, только быстрей. – Уизли, – Малфой почти ласково улыбается и оглядывает его с головы до ног, – теперь ты не в том состоянии, чтобы командовать. – Так, ты для чего сюда пришёл? – Рон отгоняет от себя видение, в котором он бьёт хорька затылком о каминную плитку. – Чтобы задавать вопросы или пялиться на меня? – Узнаю Уизли, а то я уже испугался, – Малфой смеётся. – Я не понимаю, что ты несёшь. Рон уже не отгоняет видение, а смакует каждую деталь. – Ты изменился, Уизли. Ты стал таким вялым, как будто постарел на лет двадцать, не бросаешь сразу с кулаками и не открываешь свой грязный рот. – Заткни, Малфой, свой, – и Рон мысленно расквашивает хорьку нос. – Что ты видел в том зеркале? – быстро спрашивает Малфой. – Ничего, а что ты видел в комнате в четверть десятого? – Ничего, – слишком резко отвечает Малфой. – Кто-то из нас двоих врёт, – усмехается Рон. – Сейчас ты мне не нравишься больше, чем в Хогвартсе. Что тебя изменило? Может, смерть твоей грязнокровной шлюхи? Рон дёргается вперёд, но его тут же отбрасывает назад. – Так лучше, но всё равно не такой, как раньше, – Малфой встаёт со стула и приближается к Рон. – Но больше всего мне не нравится, то… – Что? – Ты ещё ни разу не назвал меня хорьком, – Малфой заходит за спину Рона, наклоняясь к его затылку. – Что? – Уизли, ты, что ли, совсем уже... Рон разворачивается, хватает его одной рукой за шею и тянет на себя, другой – со всей силой сжимает запястье, чтобы выпустил волшебную палочку. Малфой со сдавленным криком перемахивает через спинку дивана, переворачиваясь и приземляясь на задницу. Рон пытается схватить его за шею, но Малфой резко поддаётся вперёд и впивается зубами в его запястье. Они теряют равновесие и сваливаются с дивана, прямо на столик с газетами, который с треском разваливается на части. Рон всё ещё не отпускает руку своего противника, выворачивая её под неестественным углом. И Малфой с шипением разжимает пальцы. Волшебная палочка откатывается к камину. Рон бросается к ней, но спотыкается, растягивается на полу, тут же пробует встать, но удар ногой по спине возвращает его назад. Малфой с радостным криком перепрыгивает через него, но Рон, хватая чёртового хорька за брючину, резко дёргает его назад, и тот приземляется рядом. Если бы на квартиру не было наложено заглушающее заклятие, соседи давно бы вызвали небольшую армию авроров. Малфой не шевелится, только тяжело дышит, и Рон чувствует что-то, похожее на разочарование. – Ладно… – он подползает к Малфою. – Не знаю, зачем ты приходил… – и неожиданно получает кулаком по лицу. Рот тут же наполняется кровью: то ли прокушенный язык, то ли выбитый зуб, а, может, разбитая губа, но, скорее, всё сразу. Рон в ярости бьёт Малфоя, но тот чудом уклоняется и ударяет в ответ. – Да, Уизли… Плохо. Теряешь сноровку. – Ты говорил… – Рон поворачивает голову и выплёвывает зуб, – что-то про старость. – Ага, Уизли, это именно она. Малфой только внешне кажется худым, а по ощущениям весит пять сотен фунтов. Рон пытается скинуть его с себя, удивляясь, когда тот успел оказаться сверху. – Ты бы видел, какие сейчас, – ухмыляется Малфой, потрескивающий огонь в камине отбрасывает на его лицо причудливые тени, – охренительные, почти красные, у тебя волосы. Рон больше не хочет ничему удивляться, и когда Малфой запускает пальцы в его волосы, наклоняется и нежно его целует, просто закрывает глаза.
***
Должна существовать какая-нибудь дрянь, которая вернёт Драко сны. Он хочет видеть их вновь, и чтобы каждый был похож на этот. Чтобы каждую ночь слышать, как сливаются звуки дождя с тихими всхлипами, и вдыхать запах красных волос – дыма от будто бы впервые разожжённого огня в этом обшарпанном камине. Как жаль, что Драко не видит снов. А Уизли. Он, да, завтра подумает, что эта часть их встречи ему точно приснилась. Поэтому Драко неожиданно, сильно, чтобы остался след, кусает его за плечо, заставляя Уизли вскрикнуть.
– Что у тебя с лицом? – спрашивает Бэт и снова утыкается в отчёт. – Упал с лестницы, – отвечает Рон, садясь за стол напротив неё и пододвигая к себе свитки. Бэт бросает на него недовольный взгляд и хмурится, но больше вопросов не задаёт: сегодня работа важнее любопытства.
– Я твой друг, – с нажимом говорит Гарри. – Возможно, в последнее время у нас возникло некоторое недопонимание, но я остаюсь твоим другом и волнуюсь за тебя. Рон подпирает подбородок ладонью и начинает изучать сидящую на столе муху. – Не следи за Миллиганом, он теперь на нашей стороне, но он всё ещё убийца. – Так, не лучше ли его держать в Азкабане, раз убийца? – раздражённо спрашивает Рон. – Нет, – Гарри вновь снимает очки и близоруко щурится, – он ценен, когда на свободе и снабжает нас информацией. Далее… Займись пока бумажной работой. Рон смотрит на часы, надеясь, что это всё скоро закончится. – Или возьми отпуск, что лучше, тебе нужно отдохнуть, сам помнишь этот случай с Малфоем. Галлеонов шестьдесят, как премия к отпуску, устроит? – Не надо их вообще! – неожиданно для себя срывается Рон. – Хорошо, успокойся, – Гарри пожимает плечами, – как хочешь. Подумай. И, слушай… Завтра возвращается Джинни. Приди к нам вечером. Пожалуйста.
***
Улица протяжённостью три четверти мили. Одинаковые серые, цвета пыли, дома, которые сливались бы с тротуаром, если бы не витрины. Засохшее дерево возле дома номер двенадцать, которое никак не уберут уже год, – единственное растение на этой грёбаной улице, с пафосом названной кучкой придурков «Солнечная долина». Драко не любит сюда возвращаться. Иногда он думает, не стоит ли продать магазин и уехать отсюда куда-нибудь далеко, где будет постоянно плохая погода: дождь, град, туманы, штормовой ветер, прижимающий к земле деревья. И Драко наконец-то согласится с тем, что мёртвые приходят только с дождями.
У Драко дрожат руки, когда он забирает деньги у покупателя. Монеты падают на прилавок, катятся по гладкой поверхности и со звоном падают на пол. Колокольчики над входной дверью выходят Драко из оцепенения. Он видит, что покупатель уже на улице: перед тем, как перейти дорогу, бросает последний взгляд на вывеску. Наверное, чтобы запомнить название этого магазина со странным хозяином и больше туда не заходить. Драко впервые так страшно ждать встречи с ними. Панси сразу же узнает обо всём, что он сделал. Он не просто её ослушался… Драко кажется, что с каждой секундой время течёт всё медленнее, и до того часа, когда он повесит на двери табличку «Закрыто», остаётся ещё полжизни.
Драко должен был закрыть магазин раньше – до того, как здесь появляется Уизли. – Утром мы расстались навсегда, – говорит Драко, закрывая дверь, но Уизли ставит на порог ногу. – Я тебе её сломаю. – Попробуй, – отвечает Уизли. Сейчас силы равны – у каждого по волшебной палочке. Драко вздыхает и отходит от двери. Чем быстрее Уизли получит, что хочет, тем быстрее отсюда уберётся. – Когда мы расстались навсегда? – Сегодня утром. – Разве? – Уизли осматривается по сторонам, задерживает взгляд на часах: пять минут десятого. Убирайся отсюда, Уизли. – Я забыл сказать. – Ты кого-то ждёшь? Уизли постоянно спрашивает об одном и том же. – Никого. – Ты их не ждёшь, но они всё равно приходят? – Какого чёрта ты хочешь? – разъяряется Драко. – Понять, что здесь происходит. – Убирайся отсюда. – Объясни мне, пожалуйста. – От них нельзя избавиться, они уничтожат меня, если узнают, что ты всё знаешь, они всегда приходят, они ещё никогда не забывали приходить. Уизли хватает его за рубашку и притягивает к себе. – Они… – Драко пытается вырваться. – Сейчас двадцать минут десятого, – говорит Уизли. Драко бросает взгляд на часы и в панике осматривается по сторонам. Их только двое. И больше здесь никого нет.
Уже возле двери Уизли оборачивается. – Ты не думал, что они вовсе не призраки? Как бы объяснить. Они не снаружи, а внутри… – Ты намекаешь на то, – Драко сжимает кулаки, – что я сошёл с ума? – Нет, ты не так… – Заткнись, Уизли. Как же ты меня раздражаешь, Уизли. Проваливай в свой аврорат, – рыкает Драко, но потом уже спокойно добавляет: – Только не забудь вернуться сегодня вечером. Пожалуйста.
***
Рон вяло ковыряет вилкой в салате, слушая, как Джинни, легкомысленно смеясь, восхищается очередной европейской столицей, но когда часы бьют десять, отодвигает тарелку. – Я, пожалуй, пойду. – Ещё слишком рано, – в миг становится серьёзной Джинни. – У меня встреча. Он обещал Малфою сегодня вернуться. – Её нельзя отменить? – раздражённо спрашивает Гарри. – Вообще-то… – Пошли сову, – Джинни накрывает руку Рона своей и смотрит ему в глаза. Он вдруг понимает, что ей здесь также скучно и тошно, как и ему.
***
– Он бросил тебя. С чего ты, вообще, решил, что он вернётся? С чего ты решил, что он тебе поможет? Ты смешон и ничтожен, Драко, – Панси с ненавистью выплёвывает слова. – Ты знаешь, что делать, – бормочет Миллисент, и Драко впервые разбирает слова. – Ты знаешь, что делать, – повторяет Панси, обнимая его за шею. – Хочешь, чтобы мы оставили тебя в покое? – Ты знаешь, что делать, – бормочет Миллисент. – Просто выполни нашу просьбу, – Драко ощущает на шее влажное дыхание Панси. – Что вы хотите? – Драко, – он не видит, но знает, что Панси улыбается. – Ты знаешь, что делать, – бормочет Миллисент. – Почему я должен знать? – не выдерживает Драко. – Потому что это знаю я, – отвечает Панси. – Нет, – Драко мотает головой, вдруг понимая. – Избавься от него, убей его, – Панси убирает с его шеи руки. – И мы оставим тебя в покое. Навсегда. – Нет, – но Драко уже не так уверен. Ведь совсем недавно он был готов заплатить большую цену, чтобы избавиться от них. – Ты молодец, – говорит Панси, обходя его. У неё молочно-белая кожа, по сравнению с которой волосы кажутся неестественно тёмными, потрескавшиеся губы и чёрная кровь, застывшая в уголках рта. Панси садится Драко на колени и нежно гладит его по щекам. Он дотрагивается до её плеч, чтобы оттолкнуть, но тут же отдёргивает руки. – Ты молодец, – шепчет Панси и целует Драко. Он пытается задержать дыхание, чтобы не чувствовать чужое, зловонное, всё же заползающее в его лёгкие.
***
Рон прячется в проулке между книжной лавкой и магазином зелий, как и договаривался с Малфоем. Магазин ещё не закрыт, и чёрт знает, сколько народу может увидеть там Рона и что подумать. Он достаёт из кармана часы: ещё десять минут до встречи. Когда он прячет их обратно, слышит шаги, вскидывает голову и видит, как Миллиган развязной походкой заходит в проулок. Мгновение – и волшебная палочка направлена на ублюдка. – Не кипятись, приятель. Я безоружен, – Миллиган бросает на пол свою: восемь дюймов ивы и шерсть единорога. Рон лично забрал её у него и хотел собственноручно сломать. Вряд ли у него есть ещё одна, но всё же не стоит терять бдительность. – Приятель, опусти палочку, – Миллиган кривит губы в подобии улыбки. – Пару минут, приятель, и можешь ждать своего дружка. Кровь моментально приливает к щекам Рона. – Ты следил за мной? – разозлёно спрашивает он. – Как и ты за мной, – Миллиган разводит руками. – Что тебе надо? – У меня есть очень интересная информация для тебя, – Миллиган воровато оглядывает по сторонам. – Которую скрыл от тебя Поттер. – Что за информация? Упоминание Гарри заставляет Рона опустить волшебную палочку. – Сейчас покажу, – Миллиган запускает руку во внутренний карман пиджака и делает шаг вперёд. – Сейчас, – и ещё один. Может, дело в чёртовой жаре, духоте или в чём-то ещё, но Рон пропускает момент, когда Миллиган выбрасывает вперёд руку. Щелчок, звук рвущейся ткани, скрежет металла по ребрам и внутри – тоже что-то рвётся.
***
Драко вовсе не убийца. Его руки чисты, он никогда не выкрикивал непростительное заклятие Авада Кедавра. Никто не сможет назвать его убийцей. Он просто не вмешался, оставил тех двоих наедине, не подошёл к Уизли, когда увидел, как тот, стоя на коленях, выплёвывал на землю сгустки крови. И он выполнил их просьбу. Теперь они должны выполнить своё обещание. Они не могут его обмануть. Но когда часы показывают четверть десятого, Драко слышит, как скрепят половицы под сломанными ногами. Он крепко зажмуривается, не желая их видеть. Он понимает, что его обманули, и чувствует, что их стало больше.
Solli Спасибо за комментарий)) Пространство должно было быть душным, приятно, что кто-то это почувствовал)) Малфой Спасибо)) Я подправлю немного жанр, чтобы вдруг что на ночь не читали)
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 23
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
