ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ.
Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме.
Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.
Название в оригинале: Of All Sad Words of Tongue or Pen
Пейринг: Severus/Remus, Severus/Лили
Рейтинг: PG
Саммари: Повествование о разлитой выпивке, разбитых бутылках и упущенных возможностях, в котором Снейп и Дамблдор сталкиваются в ванной (чтобы поговорить, не подумайте плохого), а в итоге выясняется, что нет такой проблемы, которую нельзя было бы решить с помощью чашки хорошего чая.
....Of all sad words of tongue or pen, The saddest are these: "It might have been John Greenleaf Whittier (1807-1892)
Всех слов печальных не сравнить с беспомощным «Могло бы быть!» Уиттиер, Джон Гринлиф
Логика - замечательная вещь, но против человеческого мышления она бессильна
Пост N: 593
Зарегистрирован: 29.09.05
Отправлено: 10.10.07 00:29. Заголовок: Re:
Of things vnseene how canst thou deeme aright, Then answered the righteous Artegall, Sith thou misdeem’st so much of things in sight? What though the sea with waues continuall Doe eate the earth, it is no more at all: Ne is the earth the lesse, or loseth ought, For whatsoeuer from one place doth fall, Is with the tide vnto an other brought: For there is nothing lost, that may be found, if sought.
[Edmund Spenser, The Faerie Queene, Book V, Canto II, Stanza 39]
В первый раз явившись изводить Снейпа разговорами насчет уроков окклюменции с Гарри, Люпин умудрился поймать мастера зелий после особенно длинного и трудного учебного дня. К чести Снейпа, надо сказать, что вместо того, чтобы убить Люпина и свалить все на несчастный случай, он дал оборотню пять секунд на то, чтобы убраться, а в противном случае обещал швырнуть ему в голову чем-нибудь тяжелым.
Люпину хватило здравого смысла, чтобы уйти.
- Я еще вернусь, - пообещал он на прощание.
- Зря тратишь время, - рявкнул Снейп.
Но Люпина уже не было.
***
Время для второго визита Люпин выбрал гораздо удачнее. Снейп устал за день, что естественно, но зато раньше планируемого закончил проверку контрольных, и когда в дверь постучали, наслаждался обществом хорошего вина.
- Иди отсюда, - бросил Снейп, когда увидел, кто к нему явился. Впрочем, без особого чувства. Первый бокал уже начал сказываться, и истинной ненависти в душе не было – максимум, мягкая, довольно приятная недоброжелательность. А Люпин тут же понял, что ему ничего не угрожает, придвинул к себе стул и уселся напротив.
- Ты знаешь, зачем я здесь, - сказал он.
- А ты знаешь, что я не передумаю, так почему бы нам не сэкономить друг другу драгоценное время и не разойтись прямо сейчас?
- Боюсь, что такой вариант мне не подходит. Я обещал Сириусу.
Снейп пробурчал нечто весьма нелестное в адрес Сириуса Блэка, причем в таких выражениях, что у большинства его коллег уши бы в трубочку свернулись.
- Что бы там ни было, - невозмутимо продолжал Люпин, - он беспокоится о Гарри. И я тоже. И Альбус.
- Как трогательно. И, тем не менее, я вынужден отказать.
- Если все дело в том, что Гарри увидел в думоотводе…
Снейп до боли сжал подлокотники кресла.
- Тебе прекрасно известно, что именно в этом.
- Он не должен был туда лезть, не отрицаю. Но ты не можешь обвинять его в том, что он там увидел.
- О, я не сомневаюсь, что эта маленькая экскурсия доставила Поттеру массу удовольствия. Жалеет, должно быть, что не догадался прихватить фотоаппарат, чтобы показать приятелям…
- Нет, - в голосе Люпина не было ничего, кроме спокойной уверенности. – Он не такой.
И Снейп вдруг понял, что у него нет больше сил спорить.
- Убирайся отсюда, Люпин.
- Он - не Джеймс. Ты хотя бы когда-нибудь поймешь это?
Конечно, он - не Джеймс Поттер. Он – Джеймс Поттер с глазами Лили Эванс, отвратительный гибрид, мерзость ходячая, грязный маленький воришка. Стараясь унять дрожь в руках, Снейп пробежался оценивающим взглядом по полкам со всякими заспиртованными гадами, прикидывая, каким из образцов можно пожертвовать, запустив им в Люпина.
Но оборотень, похоже, понял намек, встал и молча направился к двери. Однако, на пороге он повернулся и посмотрел Снейпу прямо в глаза.
- Я вернусь, - пообещал он.
- У тебя нет дел важнее, чем донимать меня? Или ты придумал себе такое развлечение?
- Развлечение? – к удивлению Снейпа, Люпин рассмеялся. – Нет, вот уж чего мне в голову не приходило. В твоем обществе, знаешь ли, не расслабишься.
И он ушел, прежде чем Снейп сумел найти достойный ответ.
***
На третий раз Люпин принес скотч.
- Ты же не думаешь, что я стану пить такую гадость? – Снейп презрительно прищурился, глядя на бутылку.
- Да что ты! Нет, разумеется, - заверил его Люпин. – Это я для себя.
- Если ты так меня боишься, мог бы послать Блэка.
- О, да, это именно то, чего больше всего не хватает сейчас Дамблдору. Два погибших члена Ордена, внутренности которых домовым эльфам долго придется отскребать от пола подземелий, – Люпин глотнул скотча. – Не надумал еще продолжить занятия с Гарри?
- Вдолби в свою пустую башку: я не буду с ним заниматься. Всегда знал, что ваш Поттер - отвратительный высокомерный маленький негодяй, а теперь он для полноты картины еще и продемонстрировал, что ему нельзя доверять. Все, я сказал. Урок закончен.
- Но ты нужен Гарри.
- Его проблема.
- Если бы ты согласился дать ему еще один шанс…
- Звучит так, будто речь идет о загулявшем муже. Прекрати. Меня тошнит от вас.
Люпин улыбнулся:
- А ты отвечаешь, как обманутая жена.
Снейп – разумеется, чисто случайно – столкнул бутылку со скотчем на пол, где она и разбилась вдребезги.
- Ох, жалость какая, - с удовлетворением произнес он. – Я сегодня такой неловкий.
Люпин невозмутимо извлек из кармана вторую и приложился к ней.
- Убирать не буду, - предупредил он, показывая на осколки. – Да ладно, Северус, - добавил он в ответ на удивленный взгляд зельевара, - я же неплохо тебя знаю. Есть у тебя дурная привычка, разозлившись, крушить все подряд.
- Ничего ты обо мне не знаешь и вообще не имеешь никакого права здесь находиться.
- Ну ладно, - Люпин пожал плечами и убрал бутылку. – Тогда я пошел.
- И не подумай возвращаться.
- До свидания, Северус.
- Ты меня слышал? Чтобы я тебя здесь больше не видел!
Ответа не последовало. Люпин бесшумно закрыл за собой дверь.
Несколько дней Снейп пытался изгнать из подземелий запах скотча, но безуспешно. Филч что-то унюхал и начал намекать на то, как вредно пить в одиночестве.
- Есть у меня двоюродный брат, - многозначительно сообщил он, - Янус звать. Работает вышибалой в Элизиуме. Это такой ночной клуб на ДиагонАллее, недавно открылся. Были там?
- Нет, - буркнул Снейп.
- Я тоже. Но слышал, что местечко шумное, очень даже шумное. Так вот, был у кого-то там день рождения, Янус надрался, а утром проснулся с заячьими ушками. И с хвостиком! Представляете? Весь день в таком виде и проходил. Очень его это расстроило, очень, – Филч попытался изобразить сочувствие, но на деле вид у него был злорадный. – Зато остальным урок, - важно заключил он. Миссис Норрис мяукнула в знак согласия.
- Спасибо, - сказал Снейп, демонстрируя совершенно нехарактерную для него сдержанность. – Учту.
А все проклятый Люпин.
***
После этого оборотень не возвращался несколько недель, и Снейп решил было, что тот сдался, признав всю безнадежность своей затеи. Впрочем, ему было не до размышлений над странностями Люпина. Бывшим злодеям, вставшим на путь истинный, обычно хватает собственных проблем – особенно когда от тебя вечно что-то нужно Дамблдору и Волдеморту, да и мерзкий отпрыск Лили Эванс добавляет забот.
Но однажды вечером, в конце мая, Люпин явился снова – неспешно вошел в кабинет, как будто оказал ему честь, найдя время для давно обещанного визита.
- Как жизнь? – доброжелательно поинтересовался он, усаживаясь.
Какое-то время Снейп молча рассматривал его, потому что никак не мог решить, что лучше – высказать все, что он об этом типе думает, или сразу велеть ему убираться.
- Кто пришел! – протянул он, наконец, вложив в эти два слова как можно больше яда. – А я уже решил было, что ты сдался.
Люпин покачал головой.
- Просто был занят.
- А теперь выкроил парочку часиков и явился меня донимать. Я польщен.
Оборотень помолчал. Он выглядел заметно хуже, чем в прошлый раз – более усталым и напряженным. Впрочем, у Люпина вечно был весьма непрезентабельный вид.
– Ты еще от этого не устал? – спросил он после паузы.
- От чего именно?
- Это этой бесконечной вражды. Тебе не надоело нас ненавидеть?
- Ты удивился бы, если бы узнал, сколько сил придает мне это чувство, - Северус окинул Люпина оценивающим взглядом. – Но ты в последнее время предпочитаешь подчеркивать свою бесстрастность.
Выражение лица Люпина не изменилось, но голос выдавал некоторую напряженность:
- Что ты хочешь этим сказать? – он сидел, сложив руки на коленях, всем своим видом воплощая терпимость, сдержанность и открытость, и это было ложью, все это было ложью, и Снейп вдруг страшно разозлился.
- Ты ведь очень старательно не показываешь ненависти, так ведь? – со злобой спросил он. – Наверно, ты специально сдерживаешь эмоции, чтобы казаться себе лучше и благороднее.
- Просто в моей душе нет ненависти к тебе. Нет, и все, - сказал Люпин. – Может быть, мы никогда не были друзьями, но…
(Северус вспомнил двух мальчишек, спорящих над библиотечной книгой, и то, как спор постепенно заглох, уступив место оживленному разговору, шуткам и пока еще робкой симпатии. А потом неприятное открытие: «Гриффиндор. А ты?» Люциус рассказывал ему, чего можно ожидать от гриффиндорцев. «Они тебя живьем сожрут, если только расслабишься», - доброжелательно говорил он Северусу. И был прав.)
- Не любишь, когда тебя ненавидят, да? – с горечью произнес Снейп. – Ты не хочешь ни вины, ни сомнений, ни ненависти. Безразличие намного безопаснее, не правда ли?
Вот теперь Люпин разозлился; Снейпу даже показалось, что он слышит, как этот зануда считает в уме до десяти.
- Тебя вечно заносит в крайности, Северус. Но это не означает, что все вокруг такие.
Повисло неприятное молчание. Похоже, оба успели высказать друг другу все, что хотели.
Люпин вздохнул:
- Послушай…
- Ох, заткнись.
Люпин вернулся на стул.
- Я не хотел…
- Старый Огденовский? – неожиданно для самого себя предложил Снейп.
- Что?
- Огневиски, Люпин. Слышал о таком, надеюсь?
- Но…
- Ты чуть было не вышел из себя. Такое надо отметить.
- Ты предлагаешь мне выпить?
Снейп призвал бутылку и два бокала.
- Похоже, что так, - буркнул он, потому как удивился такому повороту событий не меньше Люпина, и плеснул себе и гостю огневиски. Люпин с сомнением разглядывал свой бокал.
- Ох, да бога ради, - раздраженно бросил Снейп и демонстративно отпил немного из бокала оборотня. – Вот, не отравлено. Счастлив?
- Ты мог заранее принять антидот, - возразил Люпин.
Это он серьезно или у него такое чувство юмора?
- Если бы я хотел тебя отравить, ты бы давно уже был на том свете, - фыркнул Снейп. – Пей и не выделывайся.
Какое-то время они молчали.
- Не значит ли это, что ты собираешься…
- Нет, не значит. В следующий раз Поттер заглянет в мои воспоминания, только перешагнув через мой хладный труп.
- Но ты же не можешь осуждать меня за то, что я пытаюсь… - он покачал головой и улыбнулся. – Что я говорю! Конечно, можешь.
- И тебя не смущает то, что я едва выношу твое присутствие?
Люпин пожал плечами.
- Это даже обнадеживает, как все неизменное. Я знаю, что где бы я ни оказался, что бы ни случилось в мире, как бы ни закончилась война, ты будешь сидеть здесь и ненавидеть меня.
Снейп швырнул пустой стакан на стол.
- Ты идиот.
Люпина это, вроде бы, и не задело. Он меланхолично крутил бокал в руке, глядя, как загипнотизированный, на янтарную жидкость.
- Вот скажи, если я снова приду сюда – разумеется, только для того, чтобы узнать, не изменились ли твои намерения насчет уроков с Гарри, других причин у меня нет, – ты позволишь мне войти? – спросил он, не поднимая глаз. – Не захлопнешь дверь у меня перед носом?
- Надо тебе жениться, Люпин, - посоветовал Снейп. – Тогда оскорблений тебе и дома будет доставаться предостаточно, не придется за этим ко мне ходить.
К его удивлению, Люпин улыбнулся, и Северус поймал себя на странном желании улыбнуться в ответ. Ему вдруг пришло в голову, что они уже очень давно знают и ненавидят друг друга. Подсознание Северуса по-прежнему связывало Люпина с опасностью быть сожранным заживо, и это все еще пугало, но пугало так, как и все прочее, связанное с темными искусствами, то есть приятно щекотало нервы.
Люпин осторожно опустил бокал на стол.
- Знаешь, я вообще-то не большой поклонник огневиски. Может, в следующий раз просто чаю попьем?
Логика - замечательная вещь, но против человеческого мышления она бессильна
Пост N: 594
Зарегистрирован: 29.09.05
Отправлено: 10.10.07 00:29. Заголовок: Re:
***
Каждый раз, впуская Люпина в кабинет, Снейп говорил себе, что это – последний визит. Последний потому, что следующего Снейп не позволит, да и Люпину надоест, наконец, тратить время на бесплодные разговоры со старым врагом, который не ограничивал себя в выражениях, разглагольствуя о многочисленных просчетах Сириуса Блэка. Первый раз Снейп наступил ему на эту мозоль сразу после гибели Блэка и получил массу удовольствия, наблюдая за тем, как Люпин побелел от ярости, молча развернулся и вышел из кабинета, хлопнув дверью.
И все же он возвращался.
Северус начал понимать, что эмоции - не то, что вырезанные органы. Их нельзя заспиртовать, чтобы не портились, поместить в банки и наклеить ярлычки. Любовь, ненависть, раздражение, желание, презрение, обожание и страх не могут быть чистыми и адресованными кому-то конкретному – они постоянно перемешиваются, да еще и влияют на отношения, до которых им не должно быть никакого дела. И процесс этот настолько беспорядочен и непредсказуем, что человек – пусть не самый идеальный, но все-таки работающий на общее благо и нисколько не нуждающийся в лишних проблемах – может проснуться однажды утром и обнаружить, что сердце его внезапно разделилось пополам – ровно, как будто по линеечке.
Все это, разумеется, было чистейшей воды сумасшествием и не могло кончиться добром. Причем, судя по всему, Люпин чувствовал то же самое - всякий раз, сумев спровоцировать оборотня на смех или раздражение, Северус видел в его глазах одно и то же выражение: растерянность и даже страх. Иногда ему казалось, что Люпин балансирует между симпатией и антипатией и ничего не может с собой поделать. В такие минуты вечная отстраненность Люпина рассыпалась на глазах. Но чуть позже они затевали обычную перепалку, огрызались, не щадя друг друга, и Снейп говорил себе, что ничего не изменилось и Люпин, конечно же, явился к нему в последний раз.
И все же он возвращался.
Снейп сдался и прекратил искать в происходящем рациональное зерно. Он вообще старался меньше думать об их с Люпином отношениях. Он знал, что пройдет еще несколько дней, оборотень снова постучит в дверь, они будут разговаривать, спорить, потом кто-то из них выйдет из себя, мирная беседа закончится битьем посуды… Не было смысла загадывать на будущее.
А потом, одной совершенно обычной августовской ночью, Альбус Дамблдор вызвал его в свой кабинет и сказал: «Северус, тебе придется меня убить»...
***
- И, разумеется, никто не должен об этом знать? – уточнил Северус, хотя и был уверен в ответе. Почему-то ему захотелось услышать свой приговор. – И весь Хогвартс будет считать меня марионеткой Темного Лорда, врагом и убийцей?
Альбус кивнул:
- Боюсь, тебе придется действовать в одиночку, – тут в голову директору пришла неожиданная мысль и он с любопытством поинтересовался: - Или есть кто-то, кому ты хотел бы обо всем рассказать? Кто-то, чье мнение для тебя важно?
- Нет, - ответил Северус. – Ни одного. – Он мрачновато улыбнулся. - Поэтому я такой полезный человек, правда?
Врать Дамблдору - совсем не то, что врать Темному Лорду. Но с другой стороны, слова его не были ложью, потому что в любом случае он никому бы ничего не сказал.
Понимание, время от времени сквозящее во взгляде, намеки на благодарность, две-три фразы без оскорблений подряд – в чем тут разочаровываться? И стоит ли осложнять ситуацию только из-за того, что старый враг стал в последнее время не настолько уж отвратительным?
Вернувшись в свои комнаты, Северус достал перо и несколько листов пергамента и начал писать.
***
Первое письмо предназначалось Горацию Слагхорну: деловое послание, проникнутое чувством собственного достоинства, вверяющее детей Слизерина его попечению (ведь теперь они нуждаются в этом больше, чем когда-либо), и оговаривающее, что если даже смерть Снейпа наступит до конца учебного года, кубок школы должен достаться Слизерину (он понимал, что это условие, скорее всего, не будет иметь последствий, но удержаться не смог. Приятно представить, какое выражение лица будет у Альбуса, когда он узнает, что Северус пытался извлечь хоть какую-то выгоду даже из того маленького одолжения, которое он пообещал директору).
Второе письмо – для Минервы Макгонагалл – было почтительным, даже сердечным, и слегка ироничным. Ей одной он доверял распоряжаться его имуществом и позаботиться о достойном погребении. Он не скрывал, что ему будет не хватать их приятнейшего соперничества из-за баллов и первенства в квиддиче. Он оставлял ей наилучшие пожелания и ящик смехотворно дорогого вина, выигранного много лет назад в "Монополию" у Люциуса Малфоя.
Третье письмо, адресованное Драко Малфою, было полно сдержанной нежности, заботы и отеческих наставлений. Оно содержало массу полезных и практичных советов в безукоризненно точных формулировках, и еще много лет сокращенная версия этого письма, изданная в виде буклета, раздавалась первоклассникам, распределенным в Слизерин.
Четвертое он собирался написать Гарри Поттеру и довольно долго просидел над ним, но не смог придумать, как выразить мысль «Ха! Где бы ты был без моей помощи, сосунок!» так, чтобы это не выглядело как хвастовство недовольного жизнью подростка. В конце концов он со вздохом разорвал незаконченную писанину на мелкие клочки и бросил в огонь.
Пятое письмо было Сириусу Блэку. Оно содержало несколько изобретательных оскорблений, пять непристойных и крайне саркастичных лимериков и проклятие (собственного изобретения), которое, будучи зачитанным вслух, немедленно сняло бы с адресата скальп. Остановившись, чтобы придумать еще не встречавшийся в письме синоним к слову «идиотский», Снейп вдруг вспомнил, что Блэк уже умер. Ублюдок.
Шестое… шестое он хотел бы отправить Лили Эванс. Северус написал его быстро, не поднимая глаз, а закончив, задумчиво перечитал и бережно положил в камин. Пергамент тут же свернулся, съежился и через минуту отправился туда, где оказываются все сожженные письма.
На седьмом конверте Северус аккуратно вывел «Ремус Дж. Люпин», пару секунд разглядывал его, закусив губу, а потом, выругавшись, швырнул в огонь.
***
Ему осталось сделать еще одно приготовление на случай, если произойдет самое худшее: скорее всего, у него не будет шанса лично рассказать Поттеру все, что мальчишка должен знать (честно говоря, Северуса такой вариант очень устраивал) – поэтому необходимо, чтобы нужные воспоминания были у него под рукой и плавали на поверхности сознания, как бумажный кораблик на озере. Оказалось довольно трудно вспомнить все последовательно, связать воспоминания в единую цепочку так, чтобы было понятно постороннему наблюдателю. Северус занимался этим несколько вечеров, сидя в одиночестве в кабинете, который он после нескольких месяцев на посту директора так и не начал считать своим.
Поначалу сама мысль о том, что Поттер все это увидит, была невыносимой. Закончив, он почувствовал нечто вроде облегчения. Хорошо было наконец-то рассказать кому-то свою историю.
Северус несколько раз пробежался по подобранным воспоминаниям, представляя, как это будет восприниматься со стороны. Результат его удовлетворил. Они узнают, что всеми ненавидимый мастер зелий все время помогал им. Они поймут…
Тут он неожиданно подумал о Люпине и, не дав себе времени на сомнения, добавил в цепочку воспоминаний еще одно маленькое звено: Люпин, в которого целится Упивающийся Смертью, и Снейп, инстинктивно выкрикивающий Sectrumsempra. (Он тогда промахнулся, но это не важно: главное – суть момента, и Люпин ее поймет.)
Разумеется, к тому времени, как мир узнает о невиновности Снейпа, Люпин будет надежно заперт в уютном семейном гнездышке. Эта неуклюжая девчонка-метаморф вцепилась в него мертвой хваткой. Люпин вспомнит о нем и горестно вздохнет – вот и все. На войне всегда гибнут люди. Стоит ли сильно переживать из-за бывшего Упивающегося Смертью с желтыми зубами и неприятным характером?
Через минуту добавление воспоминания начало казаться Северусу настолько бессмысленным, что он собрался уже убрать его, но не смог заставить себя это сделать. Почему? Об этом он предпочел не задумываться.
***
Смерть оказалась слегка неожиданной, но не то чтобы непредвиденной. (Прислужники Волдеморта имели явную тенденцию умирать насильственной смертью. Соратники Дамблдора – тоже. Так что Северус давно уже напрашивался на неприятности.)
Все произошло внезапно, болезненно, он слышал, как кричит, чувствовал, как кровь стучит в висках, как становятся мокрыми от нее руки, и в то же время все это происходило будто бы и не с ним.
Пожалуй, можно было попытаться что-то сделать, остановить кровь, но в первую очередь он должен был разобраться с воспоминаниями – сложное заклинание, которое трудно выполнить без палочки, потребовавшее от него концентрации всех усилий.
Когда дело было сделано, он в последний раз посмотрел в ее глаза и умер.
***
Бедный Северус…
Слова доносились откуда-то издалека. Поначалу они звучали как слабое эхо, потом все громче и насыщенней, как струна, как вздох, возвращая его к жизни. Постепенно он начал осознавать себя – как будто на чистом листе пергамента проступало изображение: Его имя, его сознание, его тело, твердый камень под спиной.
Только начав одеваться – причем, нисколько не удивившись тому, что для него тут приготовлена одежда – Северус понял, что Метка исчезла. Какое-то время ни о чем другом он думать не мог - стоял и не сводил глаз с бледной гладкой кожи на левой руке.
А потом тишину нарушил голос – негромкий, насмешливый, очень знакомый:
- Ванная для старост, Северус? Неужели?
- А почему бы и нет? – бросил Снейп, не поворачивая головы. – Там я был счастлив.
- Да что ты? Я и не знал, что вы с Лили…
Северус обернулся. Дамблдор стоял в паре метров от него, и Северус сам не понимал, почему нисколько не удивился, увидев его здесь. На директоре была новая мантия – не та, в которой он погиб, – и улыбочка у него была весьма легкомысленная.
- Я не о нас с Лили, - холодно ответил Снейп. (Лили – его Беатриче, его прекрасная дама, она неприкосновенна, а легкомысленность Дамблдора в очередной раз подтверждает его дурной вкус.) – И буду крайне признателен, если вы прекратите расспросы. Вам и без того известно достаточно моих тайн.
Дамблдор нисколько не обиделся.
- Несомненно!
Северус огляделся. Как заметил Дамблдор, это была хогвартская ванная для старост, и в то же время не совсем она: наиболее безвкусные элементы декора исчезли или преобразились, и вечно рыдающая девчонка-привидение не маячила перед глазами. На краю бассейна его поджидал чайник и чашка с блюдцем, откуда-то доносилась негромкая музыка. Шопен.
- Полагаю, я мертв? – собственно, это было очевидно, но Северус чувствовал, что столь серьезное обстоятельство должно быть соответствующим образом подтверждено.
Дамблдор кивнул:
- Мне жаль. Я все же надеялся…
- Знаю. Кстати, чем все закончилось?
- Мы победили. Странно звучит, да? Могут ли погибшие считать себя победившими? Должны ли те, кто выжил, оплакивать их? – Альбус замолчал, уставившись в никуда и как будто продолжая давно начатый спор с невидимым собеседником. – Но они смогли! – воскликнул он наконец. – Они сделали это!
- Моя смерть оказалась полезной?
- Да, Северус, - печально кивнул директор. – Твоя смерть была полезной.
- Хорошо. Всегда утверждал, что не стану бессмысленной жертвой. Не хотелось бы нарушить слово.
- А ты помнишь, как это произошло? – у Дамблдора был странный голос – как будто он не уверен, что хочет услышать ответ.
- Меня убила огромная змея. Так ведь?
- Да.
- Подходяще, - Снейпу вдруг стало весело. Он опьянел от свободы – свободы от страха, от ненависти, от одиночества, от войны. – По статистике, именно среди слизеринцев больше всего жертв несчастных случаев, связанных со змеями. Слышали об этом? Чрезмерное честолюбие – наш роковой порок. Слизеринец сначала заводит змею, а потом выясняет, что не может с ней справиться.
- Это Дом на Полпути, Северус. Лимбо, Чистилище. Состояние сознания, вне времени, вне пространства.
- Хорошо, - сухо произнес Снейп. – Просто прекрасно. А я-то боялся, что вы сейчас начнете бродить вокруг да около и не говорить ничего определенного.
Дамблдор – нет, тут другого слова не подберешь – осклабился в ответ на это заявление, и Северус удивился тому, что всегда думал о нем как о глубоком старике. – Это точка перехода, место для отдыха перед следующим путешествием.
- Следующим?
- Туда, – Дамблдор показал на дверь ванной. – Знаешь, они все ждут тебя. Многим нужно обязательно сказать тебе что-то важное.
- Понятно, светские обязанности. А я-то думал, что с ними покончено. Надо сказать, эта мысль очень утешала меня в последние мгновения.
- Ты не хочешь снова увидеть Лили?
- Я… - внезапно у него перехватило дыхание, и сердце отчаянно забилось в груди – хотя он прекрасно понимал, что не может чувствовать ни того, ни другого.
- И она там не одна. Ремусу тоже не терпится с тобой поговорить. Только он не хочет рассказать, почему.
Северус покраснел – странное это ощущение после смерти.
- Жену он, я полагаю, с собой прихватил?
Как ни странно, Дамблдор рассмеялся.
- Извини, - сказал он, перехватив удивленный взгляд Северуса. – Эта твоя недоброжелательность… Прямо как в старые добрые времена. – И, уже серьезно, продолжил: - Здесь все совсем по-другому, Северус. Все эти разговоры про жен и мужей – нелепость. Там, - он кивнул на дверь, - становишься самим собой, и в то же время гораздо более гибким. Границы стираются. Или, как говорит юный мистер Криви, «размазываются» - на мой взгляд, еще более точное описание.
Северус поджал губы:
- Никогда не был поклонником постмодернизма.
- Да, к этому надо привыкнуть. Но поверь мне, Северус, - говоря это, Дамблдор буквально лучился от счастья, - там просто восхитительно.
- И все же вы вернулись, чтобы увидеться со мной?
- Конечно! Я ведь так этого и не сказал.
- Не сказал?..
- Спасибо. Я должен был сказать это раньше. Спасибо тебе, Северус. Ты сделал то, на что никто другой не был способен.
А потом Дамблдор сделал нечто очень странное: он низко поклонился.
Северус многое мог бы высказать в ответ. У него было несколько весьма серьезных претензий: ему лгали, ему не доверяли, его постоянно испытывали на прочность, его использовали, вынуждали разрываться на части между «двумя господами». Но сейчас он, к собственному удивлению, обнаружил, что не может найти слов. Похоже, Дамблдор это понял, потому что он кивнул, как будто отвечая на приличествующую моменту короткую прочувствованную реплику, и достал из кармана хорошо знакомые Северусу часы.
- Ах, - сказал он. – Я совсем забыл про время. Впрочем, все самое важное мы уже выяснили. А новостями о мальчике, которого назвали в нашу честь, мы еще успеем обменяться. Поттер в Слизерине, кто бы мог подумать? Финеас решит, что Рождество наступило в сентябре … Так что ты здесь не особо задерживайся, ладно? – Он бросил взгляд на заварочный чайник и принюхался. – Дарджилинг? Прекрасный выбор. Шампанское в мире чая. Хотя сам я предпочитаю улунг.
- В нашу честь? – но еще не успев договорить, Северус понял, что уже поздно. Улыбнувшись на прощание, Дамблдор начал исчезать, как карандашный рисунок, который кто-то стирает ластиком. Последними пропали толстые носки, с узором, повторяющим (если у Северуса не было галлюцинаций) картины Bagpuss.
И Северус остался один. Он огляделся. Над ванной поднимался притягательный парок, тишину нарушала только приятная музыка.
И что же дальше?
Ему показалось, что из-за двери доносится чуть слышный шепот – там кто-то ждал его и ворчал, начиная терять терпение.
Северус немного помедлил, а потом улыбнулся, как не улыбался уже много лет, и начал раздеваться.
Вздохнув, он погрузился в горячую воду. Годы боли смывались с тела, как пыль, и он чувствовал себя невероятно, восхитительно чистым.
Что он там так застрял?
Ему показалось, или этот шепот – настоящий?
Северус попробовал чай – великолепно!
Быстрее же!
Северус, я здесь, я…
- ЗдорОво, Сев!
Северус поморщился. А голоса не унимались.
Пошевеливайся же!
Мы ждем, Северус! Мы же не можем целый день здесь торчать!
…Ну, вообще-то, можем, разве нет?… Не смотри на меня так, я просто хочу напомнить…
Северус улыбнулся, закрыл глаза и медленно погрузился в воду.
Перевод филигранный! Давно хотелось высказать восхищение вашими переводами))
Все (авторы) продолжают упорно уговаривать Снейпа перестать ненавидить Люпина, а у меня после 6- ой книги сложилось стойкое представление, что это Люпин ненавидит Снейпа. Северус же воспринимает его скорее как никчемного безотвественного типа и все.
Ольга "и пусть весь мир подождет" Хорошо. Очень своеобразное поствпечатление. Светлое и насмешливое. Как будто так и надо. Спасибо. Ольга пишет:
цитата:
Оно содержало массу полезных и практичных советов в безукоризненно точных формулировках, и еще много лет сокращенная версия этого письма, изданная в виде буклета, раздавалась первоклассникам, распределенным в Слизерин.
Логика - замечательная вещь, но против человеческого мышления она бессильна
Пост N: 595
Зарегистрирован: 29.09.05
Отправлено: 10.10.07 20:18. Заголовок: Re:
meg Это по поводу финала или всего фика? Увы, на меня седьмая книга так подействовала.
kos Спасибо. Ровена_р вообще обычно пишет юмористические вещи, и тут себе не изменила, хотя тема невеселая.
Дени Прочитать похвалу переводу всегда очень приятно :) А я что-то за Люпином резких эмоций особо не замечала. Правда Снюпин - мой второй пейринг, я запросто могу в упор не замечать того, что не хочу замечать :)
Мильва Меня именно эта его каноничность и подкупила. Прочитала и подумала : "Это надо же, как все хорошо вписывается". Люблю такие вещи.
Фруша И вам спасибо.
Келли Тек Снейп хотя бы после смерти решил на всех наплевать :) Приятно. А эпизод с письмами, пожалуй, там мой самый любимый.
А почему такой рейтинг? Мне показалось, это чистый джен и пейринги относительные. Раньше всегда указвали, если пейринги относительные, а не,как сказать, вопложенные в жизнь ))) Мне понравилось. особенно это Ольга пишет:
цитата:
Пятое письмо было Сириусу Блэку. Оно содержало несколько изобретательных оскорблений, пять непристойных и крайне саркастичных лимериков и проклятие (собственного изобретения), которое, будучи зачитанным вслух, немедленно сняло бы с адресата скальп. Остановившись, чтобы придумать еще не встречавшийся в письме синоним к слову «идиотский», Снейп вдруг вспомнил, что Блэк уже умер. Ублюдок.
Как говорят, "твои враги это единсвенное, в чем ты всегда будешт уверен"
Логика - замечательная вещь, но против человеческого мышления она бессильна
Пост N: 596
Зарегистрирован: 29.09.05
Отправлено: 11.10.07 09:32. Заголовок: Re:
Ася Рейтинг авторский :) Слово автора - закон. Раз уж я от нее никак разрешения на переводы допроситься не могу, так хоть шапку оставлять буду в желательном ей виде :)))
Lo Вот и у меня то же самое ощущение. Спасибо.
Lumus Re Ужасно безответственный. А еще мне очень понравились слова самой Роулинг о том, что Люпин хочет всем нравится и в этом его проблема. Эх, сейчас мы его всего раскритикуем.
Снарк Правда? А я, почему-то, его очень спокойно восприняла. Мне наоборот показалось, что хотя речь о вещах очень грустных, автору удалось пощадить наши чувства. Жаль, что не ко двору пришелся.
Самое грустное в этом фике то, что подчеркнуто в названии: могло бы быть, а вот же не было! Могло ведь у них с Люпином что-то получиться. И так обидно, что не получилось. Правда, тот свет в этом фике выглядит довольно приятным местечком, это сильно утешает. А что касается Люпина:
цитата:
Люпин хочет всем нравится и в этом его проблема
так не вижу повода для критики: любому человеку важно мнение окружающих, тем более такому мягкому и неконфликтному, как Люпин. И вот ему-то выпало быть для людей пугалом, причем не по своей вине. Другой бы озлобился, стал отвечать на неприязнь еще большей неприязнью. Но Люпин для этого слишком добр и хорошо воспитан, он, наоборот, старается заслужить любовь. Много ли он ее видел?
Но Люпин для этого слишком добр и хорошо воспитан, он, наоборот, старается заслужить любовь. Много ли он ее видел?
Вт уж кому грех жаловаться на отсутвие любви, так это Люпину. Мягко говоря его все любят, я не путаю с жалостью. У него было отличное детсво и юность. Да, омраченая его "пушистой прблемой" но отсутсвие любви, простите, не соглашусь. Далее, чем больше человек выслуживается, тем противнее выглядит со стороны, а Люпин особенно в последней книге - выслуживается, потому противен. Он пытается угодить всем, лебезит и поджимает хвост.
Lumus Re Все любят - это, простите, кто? Ученики? Но из Хогвартса ему пришлось уйти. Мародеры? Да, в школе у него были друзья. Но он их потерял. Он практически всю жизнь после школы прожил один, в нищете, нет никаких упоминаний о доме или семье. Только Тонкс, совершенно бесшабашная девчонка, решилась выйти за него замуж. И он прекрасно видел, что она просто не понимает, какая жизнь ее ждет. И я не поняла, перед кем он выслуживается и лебезит? Все, перед кем можно выслуживаться, как раз на другой стороне!
Не многие люди могут похвастаться тем, что им досталось много любви, мне кажется Ремуса любили и ценили достаточно много людей ( не забывайте семью Уизли), вообщем то и не надо всенародной любви, самое главное чтобы любили и уважали несколько близких и дорогих людей. У Ремуса это было.
Люпин просто хочет жить в "мире добра и света". Плюс то, что он относиться к темным существам, и таким как он надо регистрироваться в отделе магических СУЩЕСТВ, т.е нелюдей. Как бы хорошо к нему ни относился, он все равно в магическом мире причислет именно к существам.
Я почти собрался с мыслями, теперь бы их записать. Люпин оказался препаршивым человеком. Этому парню досталось в жизни больше любви, чем всем прочим героям. Взять к примеру Тонкс, положим, что девочка юная и не понимает на что идет, но ведь она любит его беззаветно, она преданна ему и фактически боготворит его. Этого мало? Т.е. мы допускаем мысль о том, что Снейп - кака такая, в его жизни была любовь, а он парень некудышный, а вот с Люпином иначе.
Лебезит, возможно я не полно понимаю смысл этого слова, но Люпин старается ВСЕМ и для ВСЕХ быть хорошим, а в итоге, оговорюсь, на мой взгляд, поступает непорядочно и подло. Я бы даже назвал это предательством, так как для меня даже сама мысль о том, что можно оставить свою супругу беременную собственным ребенком и в этот же момент корчить кислые мины, о том, что он-де ошибку совершил, это настоящее предательство.
Я разочарован и пишу разгромную на Люпина статью. *огорченный ушел курить*
Lumus Re , кстати, я не понимаю, почему Тонкс бросила практически новорожденного ребенка и пошла в бой ? И год-то всего книга длиться (временем), беременность 9 месяцев, то да се, получается сразу после родов на войну она пошла? Что Ро хотела этим показать? Ее геройство во имя судеб мира, или что она так мужа любит.............
А если не брать книгу, то в жизни ведь часто так бывает, что вроде кого-то любят не за что, а просто так. А другому не везет.
Ася, я право слово, не могу за Ро отвечать, но боюсь это упущение, так как Тедди получается майский, следовательно Тонкс чуть ли не с родовой кровати рванула, но если брать как аксиому, то скорей всего и эта сударыня весьма безответсвенна. Попробую и про нее несколько мыслей вписать.
Ася, я право слово, не могу за Ро отвечать, но боюсь это упущение, так как Тедди получается майский, следовательно Тонкс чуть ли не с родовой кровати рванула, но если брать как аксиому, то скорей всего и эта сударыня весьма безответсвенна. Попробую и про нее несколько мыслей вписать.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 20
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
