Астрономическая башня

 Отправлено: 16.10.07 23:08. Заголовок: The prisoners of realm of shadows/Пленники царства теней, ГП/СС, PG-13, romance, drama, AU

Название: The prisoners of realm of shadows/Пленники царства теней
Автор: МиссХалли. Написано в соавторстве с coldlight и Tengalik.
Бета: МиссХалли
Рейтинг: PG - 13
Пейринг: ГП/СС
Тип: слэш
Жанр: драма, роман, приключения,AU
Дисклеймер: ни на что не претендую, все герои Дж. К. Роулинг.
Предупреждение: упоминание книги Паоло Коэльо "Вероника решает умереть".
Саммари: Вопреки предсказаниям Дамблдора, Гарри побеждает Волдеморта прибегнув к помощи Тёмной магии. Изучение Темных Искусств не проходит бесследно, особенно, если ты к этому не готов. Видя произошедшие с ним перемены, Гарри всерьез беспокоится за безопасность своих близких. Боясь причинить им вред, он решает умереть.

 Отправлено: 16.10.07 23:10. Заголовок: Re:

Глава 1.

Меня разбудил детский плач. Видимо, я всё-таки уснул, сидя в своём любимом кресле, в саду. Нацепив очки, я покрутил головой, пытаясь отыскать ребёнка, но к этому времени малыш уже замолчал.
― Успокойся, родная. Это же просто крошечный паучок, ― Джинни несла на руках маленькую дочку Рона и Гермионы. За ними трусил Рон-младший, всё ещё держа на ниточке несчастного паука.
― Рон! Я кому сказала отпустить бедное животное?! ― мальчик повиновался, но его лукавый взгляд наводил на мысль ― он опять что-то задумал.
«Определенно, Ронни пошел характером не в отца», ― потягиваясь, подумал я.
― Он снова пугает малышку, ― сказала Джинни. В ответ её слова я всего лишь пожал плечами. Но моя девушка обращалась вовсе не ко мне, а к своему брату. Рон, оказывается, уже вернулся из Косого переулка, где они с близнецами что-то обсуждали и готовили уже не первую неделю, но отчаянные попытки Гермионы узнать об этом потерпели неудачу.
Рон-старший сурово посмотрел на сына и протянул вперед правую руку: ― А ну-ка, давай все сюда!
Я не стал дожидаться окончания этой семейной сцены, потому что и так знал всё наперед. Сейчас мой друг прочитает длинную нотацию своему ребёнку, а в это время Джинни будет одобрительно кивать. За ужином с Ронни не спустят глаз, но как всегда пропустят тот момент, когда Фред и Джордж, впихнут мальчишке очередную игрушку.
А завтра всё начнётся сначала…
С другой стороны, чего они хотят от мальчика, если у него такие дяди?! Правда, должен сказать, он ни разу не обмолвился, кто вечно подкидывает ему такие идеи.
― Я пойду прогуляюсь, ― ни с того ни с сего сказал я, ― пойду, проведаю Хагрида. ― Я и сам не понял, почему именно его мне захотелось навестить.
Рон ничего не ответил, он давно привык к подобным сменам моего настроения.
― Ты вернёшься к ужину? ― в свою очередь уточнила Джинни.
― Не обещай, если… ― у нас был такой своего рода обычай, традиция. Не знаю, как выразиться точнее. Наверное, правильнее будет сказать договоренность: «Не обещай, если не сможешь выполнить». Помню, сидя в гриффиндорской гостиной, мы обсуждали какую-то парочку из Райвенкло, мол, клялись друг другу в вечной любви, а в итоге расстались, упрекая друг друга в безответственности. Тогда мне хотелось, чтобы у нас всё было по-другому, по особенному, и Джинни произнесла эту фразу. После этого мы еще много всего придумали: всяких тайных знаков только для нас двоих, которые почему-то со временем забывались. Тем не менее эту фразу мы до сих пор помним, возможно, потому, что оба понимаем ― близость лучше не сковывать обещаниями. От такого обращения она теряется, тускнеет, а то и вовсе тает.
Когда я метался в поисках хоркруксов по всей Англии эти слова придавали мне сил, а теперь они стали еще одной прочной ниточкой, связывающей нас.
Я поцеловал Джинни и аппарировал к воротам школы.
«Как хорошо, что сейчас лето», ― думал я, шагая к озеру. Я знал, что Хагрид появляется дома ближе к ночи, весь день он проводил в Запретном лесу со своим братом-великаном. Не знаю, научил он его чему-нибудь или нет, за последние-то полгода…
После того как я убил Тома Реддла, меня частенько встречали неподалеку от школьного озера. Впервые я пришел туда, потому что хотел побыть один, привести свои мысли в порядок. Потом я говорил им, что хочу заглянуть к Хагриду, МакГонагалл... Да мало ли к кому я хотел зайти? А сейчас это стало привычкой... Я мог проторчать тут сутки, ничего не замечая вокруг себя, а потом неделю проваляться в постели с ангиной, как это случилось на прошлое Рождество.
Озеро всегда напоминало мне о Турнире: всё-таки здорово, что кто-то придумал жаборосли! Я улыбаюсь и смотрю на закат.
Только теперь я в полной мере осознаю какими беззаботными были мои школьные годы. Каково 11-летнему мальчишке, для которого огромной радостью было просто пойти в зоопарк, узнать, что он волшебник?!
Неужели, мог я понять в этом возрасте, насколько для меня опасен Том Реддл? Вероятно, мои приключения должны были хоть чему-то меня научить: стать осторожнее, разумнее, ответственнее. В борьбе с Квиррелом за философский камень мне просто повезло. Снейп, хоть и действовал мне на нервы с завидной регулярностью, по большей части был мне просто неприятен, до тех пор, пока на моих глазах не убил директора. Я думаю, что именно тогда ситуация в корне переменилась ― нет, не по отношению к Снейпу, которого я, к слову сказать, больше не видел, а к самому себе. Моё мировосприятие сильно менялось.
Мне всегда чертовски везло, а когда я осознал это в полной мере, везения почему-то поубавилось... Иначе смерть Сириуса я объяснить не могу. Он погиб из-за моей безответственности.
Прошло 5 лет после той битвы, а авроры как ловят уцелевших Пожирателей, так еще столько же будут продолжать это занятие. Мне предлагали работу в аврорате, о которой я столько мечтал, и однажды я приходил в Министерство, к ним в отдел. Когда я вошёл, картина напоминала плохой маггловский детектив: авроры с хмурыми лицами пили кофе за общим столом, а невдалеке маячила карта Англии, на которой Черными метками обозначались места, где недавно были замечены Пожиратели. Волдеморт был уничтожен, а с поимкой оставшихся на свободе борцов за чистоту крови, не торопились. С одной стороны это и понятно: весь волшебный мир находился в долгожданной эйфории.
Я просто оторопел, а потому развернулся и вышел с единственной мыслью, что все усилия Ордена Феникса, его соратников, мои, в конце концов, были просто растоптаны, уничтожены. А ведь Сириус, Дамблдор, мои родители могли праздновать наравне с остальными эту проклятую победу. Помню, что я тогда подумал, если авроры будут и дальше так работать, то скоро Пожиратели завербуют себе достаточно сторонников, а там, спаси нас Мерлин, недалеко до нового Тёмного Лорда. Министерство так ничему и не научилось.
А сейчас мне бы хотелось, хоть пять минут поговорить с Дамблдором: просто интересно посмотреть на его выражение лица, если бы я ему сказал, что вовсе не «великая сила любви» убила самого могущественного темного мага нашего столетия.
«…он отметит его как равного себе…», ― обрывок пророчества всплыл в моей памяти. Я никогда не считал Тома равным! «― Он совершал ужасные дела ― да, но великие!» с вами, мистер Оливандер, не поспоришь. Тяга к величию, власти, жажда бессмертия ― красивые и сильные слова, я задумался над этим через некоторое время после моих практических занятий Темной магией. Правда, я не стал стремиться к мировому господству. Тем не менее это не значит, что я не чувствовал происходивших во мне изменений. Разница между мной и Томом в том, что он к этому осознанно стремился, а я просто плыл по течению.
Однажды я сделал шаг назад, почувствовав, что Тёмные искусства делают меня жестче, безжалостнее. Гермиона в очередной раз завела разговор о том, насколько опасны мои занятия и я, не выдержав, заорал на неё. Я никогда не видел её такой потерянной и испуганной, конечно, я поторопился извиниться. Вот только я ни капли не раскаивался в том, что сказал. От этой мысли больно кольнуло в груди. На долю секунды, не больше. Гермиона молча выслушала мои извинения, только я сомневаюсь, что она поверила в их искренность.
Передергиваю плечами, похоже, я как обычно не заметил, что совсем стемнело. Я оглянулся: в хижине уже горел свет.
Хагрид после смерти Дамблдора сильно изменился, да и я не остался прежним. Сегодня мой друг был на редкость разговорчив: ― Слушай, Гарри, а чего это вы с Джинни не поженитесь всё? ― спросил великан, разливая по кружкам непонятного цвета жидкость. ― Ты же знаешь как Артур и Молли ждут этого события.
― Знаю, ― честно сознался я, ― только ты вряд ли меня поймёшь.
Я помедлил, не зная, говорить или нет, но и Хагрид молчал, явно ожидая продолжения.
― Уизли много для меня сделали, но и я не остался перед ними в долгу: я спас Джинни, я видел, пусть и случайно, как на мистера Уизли напала змея и, если бы не я, то его бы давно не было в живых! Я не хочу жениться только потому, что кто-то от меня этого ждет. Я устал оправдывать чьи-то надежды, устал делать то, что должен, а не то, чего я хочу, понимаешь?
― Ты устал? ― удивился мой друг. ― Так ты вроде... Это... Ничем и не занят в последнее время.
― Я имею в виду поступки, Хагрид, ― я встал и начал ходить по хижине, ― я хочу поступать так, как взбредёт мне в голову, никого не спрашивая и ни перед кем не отчитываясь. Я хочу быть свободным!
― А раньше ты хотел чтобы у тебя была семья, ― как-то невпопад, на мой взгляд, отреагировал великан.
― Создавать свою собственную семью я пока не готов, ― мрачно сказал я, усаживаясь обратно на стул. Мы чокнулись непонятно за что и остаток вечера провели в молчании, погрузившись в свои собственные мысли.
На улице светало, когда я вышел из хижины. В моей голове окончательно сформировалась мысль о том, что именно и как я должен буду сделать, осознав это, я твёрдо зашагал прочь.

 Отправлено: 16.10.07 23:11. Заголовок: Re:

Глава 2.

— Он всё-таки сделал это.
— Да…Но мы этого и ожидали, разве нет?
— Я не могу ему больше ничем помочь, — тяжелый вздох.
Голоса…Откуда они?
У меня создалось такое чувство, что меня заперли в темной комнате, а как из нее выйти я не знаю. Здесь мне определённо не нравилось: от этого места веяло холодом.
Кроме всего прочего, была еще одна проблема: я понятия не имел, где нахожусь.
Неподалёку снова зазвучали чьи-то голоса, правда, их владельцев мне определить не удалось. Вряд ли я мог их знать.
— Что же нам теперь делать?
— Я считаю, что нужно рассказать ему правду.
— Не сейчас, со временем он обо всем узнает, обещаю.
Я перебираю в памяти последние фрагменты собственной жизни: от Хагрида я аппарировал в Годрикову Лощину – теперь мой дом был там.
Я знал, что умру сегодня. Самым простым и действенным способом попрощаться с жизнью испокон веков считалось зелье, его я и выбрал. У меня дома хранились отнюдь не редкостные яды, а обычные лекарственные настои, но и они подходили, если принять дозу в десять раз превышающую норму.
Кошмары после окончания войны меня не сильно беспокоили, в основном я не видел снов, а вот Джинни повезло меньше. Она потеряла троих братьев, двое из них погибли у неё на глазах. Чарли и Билл поплатились жизнью, защищая свой дом, буквально за несколько часов до того, как я убил Тома. Тогда я опять опоздал…
В который раз я чувствовал себя виноватым, видимо, это превратилось в привычку. Я упрекал себя в том, что не смог уберечь близких мне людей, оградить от горя семью, которая приняла меня как родного. Эта мысль до сих пор мучила меня.
Дурные сны изводили мою девушку практически постоянно, поэтому она заказывала для себя самое сильное Сонное Зелье. Ей требовалось всего несколько капель этого чудодейственного настоя, чтобы спокойно спать. Пузырёк всегда стоял на столике, возле кровати и, едва добравшись до него, я выпил содержимое до дна и лёг в полной уверенности, что больше никогда не проснусь.
Помню, восход только-только занялся, солнце вставало во всём своём великолепии и величии.
Величие…То, что ненавидел я, и чего так жаждал Том. После того, как Волдеморт был убит мной, я остался совсем один с огромным ворохом проблем. Не то, чтобы мне не хватало, в какой-то момент ставшего привычным змеиного лица – просто я не знал, как дальше быть.
От моих философских мыслей меня отвлек, порядком надоевший неизвестный голос:
— Я не могу себе представить, что дальше будет.
Я невольно отмечаю беспокойные нотки в голосе говорящего.
— В последние годы всё к этому и шло, — последовал ответ, — пойдём на кухню, я сварю кофе, а то у меня глаза слипаются. Всё равно он очнётся не раньше, чем через сутки.
ОЧНЁТСЯ ?! Только не это!
Снова быстро-быстро я прокручиваю цепочку событий, я всё сделал правильно, так почему мне даже умереть по-человечески не дают?
Вдруг меня как будто кто-то подхватывает и поднимает наверх, я сопротивляюсь, отмахиваюсь что есть сил, но ничего не помогает.
— Эй! Я не хочу возвращаться, слышите меня?!
Ответа, как я и думал, не последовало. Я крепко зажмурился, а когда через мгновение открыл глаза, кромешная тьма передо мной рассеялась – я опять лежал на своей кровати.
Не веря в происходящее, я вяло ущипнул себя за руку – больно! Не может этого быть, я отказываюсь верить в то, что опять выжил! Отчаяние накатило на меня мощной волной, чувствуя, что меня начинает тошнить, я резко сел на кровати. Моя голова трещала, словно котел Невилла, готовый вот-вот взорваться, тело жутко ломило. Я чувствовал себя так, словно по мне вечность бегало стадо кентавров.
Вдруг, перед моим носом из ниоткуда появилась дымящаяся кружка. Давно привыкнув к подобным вещам, я машинально опустошил содержимое и посмотрел на человека, который и принес мне эту самую кружку. Ну, конечно же, Гермиона. Она присела на край стула, возле моей кровати.
— Не нужно было этого делать. Я поступил так, как считал нужным, - произнося эти слова, я однажды взглянул на молодую волшебницу с укоризной. Гермиона в ответ лишь качнула головой.
— Ты всегда боролся за право единолично принимать решения, вижу это переросло в манию. Ты по-прежнему считаешь, что никто не в состоянии тебя понять? Приятно, видимо, эдаким непризнанным гением идти по жизни, — усмехнулась она, — ты принял не то зелье. Оно гораздо слабее Сонного снадобья, хотя даже оно в такой концентрации приводит к смерти…но не сразу. И сколько времени тебе придется ждать теперь…
— …знает один бородатый Мерлин, — мрачно закончил я, рассматривая заусенец на пальце. — Я здесь чужой, Гермиона и…я действительно не хочу больше жить. Те ниточки, которые связывали меня с этим миром, потеряли свою прочность, осталась одна видимость, — я хотел произнести эти слова с изрядной долей иронии, а вышло как-то жалобно.
— Есть лекарства, которые замедляют действие зелья, — спокойно заметила моя подруга.
— Ты не слушаешь меня, — подытожил я, — а не слышишь уже очень давно. С тех пор как все закончилось (я редко упоминал слово «война») вы с Роном устраивали свою личную жизнь, как и я, пытаясь наладить отношения с Джинни. Вы втроем благополучно сочувствовали, сопереживали, в чем-то помогали мне, но в силу своего возраста вы не могли посоветовать мне что-нибудь толковое, — я усмехнулся, — если бы рядом был Дамблдор…
Я умолк, чувствуя, как к горлу подбирается противный комок, выждав несколько секунд, я отчеканил: — Уходи.
Гермиона, похоже, восприняла мое молчание верно — мне надоели пустые пререкания и никому не нужные разговоры.
— Несколько минут назад сова принесла письмо из Министерства, Скримджер хочет с тобой встретиться. — Внезапно произнесла она. — Ты же знаешь как пристально он следит за тобой, особенно после победы над Волдемортом.
— Странно, но почему именно сегодня? — недоверие на моем лице быстро сменилось удивлением, когда Гермиона протянула мне конверт с гербом министерства.
— И, кстати, ты уже можешь подняться с постели, — бросила моя подруга, выходя из комнаты.
Я осторожно спустил ноги с кровати, с удивлением отметив, что чувствую себя вполне сносно, во всяком случае для того, чтобы передвигаться.
Через заднюю дверь я вышел на улицу: тепло, спокойно и тихо…
За прошедший год я не раз подмечал за собой страсть к уединенности, тишине и спокойствию.
Тишина и спокойствие… Именно в такой обстановке я любил изучать магию перед убийством Волдеморта. Вначале, это были светлые заклинания. Темную Магию на первых порах я изучал чисто теоретически, чтобы узнать, с чем мне придется иметь дело. Но чем больше я углублялся в содержание древних, пахнущих вековой пылью и неприятной сыростью, фолиантов, тем больше понимал, что на белой магии далеко не уедешь. То есть, с ее помощью, конечно, можно сражаться, но, чтобы это было хоть более или менее эффективно, мне пришлось бы тренироваться десятилетиями. А времени оставалось в обрез. И я решил, что выбора у меня особого нет и начал разучивать Темные заклинания. Они давались мне потрясающе легко и, взмахивая палочкой, чтобы закончить очередной сложнейший магический пасс, я чувствовал небывалую легкость, как будто в моих венах вместо крови пенилось шампанское. В такие моменты я почти забывал, чего ради я все это делал… И тем не менее, я не сомневался, что окажусь от Темных Искусств, как только отправлю на тот свет одного чересчур амбициозного мага.
Перед смертью Волдеморт посмотрел на меня почти по-человечески.
– Поттер, ты надеешься, что существует путь назад? Так вот его нет.
Эти слова стояли между нами, как чашка с горьким черным кофе. И, наверное, до сих пор стоят. Не люблю кофе. Тем более черный. Тем более горький.
Разумеется, я не верил. Как это нет пути назад? Должен быть. Только вот я попробую еще это заклинание… и этот ритуал проведу… и этот амулет имеет очень интересные свойства… и…
Да, я заигрался. А когда вынырнул из всех этих ритуалов и книг, я понял, что ни хрена не понял. То ли мир катился ко всем чертям, то ли я уже прикатился туда же.
Раньше я видел людей, живых людей, со своими эмоциями, желаниями, каким-то внутренним миром. Теперь я видел объекты для магических экспериментов. Все, в том числе и Рон с Гермионой, и Джинни, и Люпин казались мне выцветшими, безликими: то ли людьми, то ли куклами. А хуже всего было то, что я помнил, очень хорошо помнил - раньше все было по-другому. Или я был другим?
Хотя нет, ведь магия не может «вырастить» в человеке то, чего там в помине не было. Только Темная магия ставит все с ног на голову. То, что было в тени, выплывает на свет. То, что было на свету, прячется в тень. Я хотел переложить светотени как было, но не находил точки опоры, с помощью которой мог бы перевернуть мир. Мой мир.
Люпин читал нравоучительные лекции, Рон держался скованно, Гермиона смотрела обреченно, Джинни психовала и кричала, что мне никто не нужен.
И в какой-то момент я устал. И от себя, и от людей, и от необходимости балансировать на грани, чтобы не сорваться вниз, когда еще хватает силы удержаться на краю, но уже не хватает желания вернуться назад. Точнее, желание, вроде как есть, но оно какое-то тусклое, полуживое, обреченное. Его не хватит на то, чтобы создать выход там, где его нет.
Увлеченный своими мыслями, я и не заметил как оказался в кабинете министра магии.
— День добрый, мистер Поттер, — самая что ни на есть гостеприимная улыбка. Скримджер не торопясь обошел край стола и протянул мне руку.
— Добрый, мистер Скримджер, — в тон ему отвечаю я. Министр кивком головы указывает на свободное кресло, приглашая присесть: — Чай? Кофе?
— Лучше сразу к делу, — я удобно устроил руки на подлокотниках и скрестил пальцы. Так часто делал Дамблдор, и по лицу Скримджера я заметил, что он тоже подумал об этом.
— Вы знаете о том, что последователи Сами Знаете Кого необычайно активизировались за последнее время, — начал министр, оторвавшись, наконец, от созерцания моих сплетенных пальцев, — не так ли?
— Нет, не так, — возразил я, — мне нет никакого дела до того, активизировались они или нет и я говорил вам об этом уже тысячу раз, как видно, без толку…
— Иначе говоря, вы не стараетесь примкнуть к ним? — с нажимом уточнил Скримджер.
Этот вопрос министр задавал мне не впервые и, надо заметить не без оснований: я победил Волдеморта при помощи Темной Магии. Все случилось быстро и, думаю, безболезненно, но, судя по ошеломленным лицам волшебников я понял, что вытворил что-то из ряда вон выходящее. Заклятие, действительно не было пустяковым, помню, как за моей спиной Флитвик шепнул МакГонагалл:
— Вот это сила! Мальчик превзошел самого Дамблдора!
— Дамблдор никогда не позволял себе использовать Темную Магию, — растерянно и сердито отозвалась она.
С того момента многие видели во мне нового Темного Лорда и считали это лишь вопросом времени. В числе таких людей, конечно же, оказался Руфус Скримджер.
— Послушайте, — отозвался я после продолжительной паузы, — может быть, мне нужно дать Нерушимую клятву или подписать какой-нибудь магический контракт? Мне так надоело являться в ваш кабинет, с регулярностью раз в три месяца и отвечать на одни и те же вопросы.
Я умолк, в ожидании ответа, которого не последовало. Перо, записывающее наш очередной разговор, в нерешительности замерло над пергаментом, изредка подрагивая от нетерпения.
— Предположим, что вы не лжете. В таком случае, почему вы не прекратите заниматься Темной Магией? — министр взглядом пытался просверлить в моем теле лишнее отверстие.
— Кто вам сказал? — удивился я.
— Не пытайтесь юлить, мистер Поттер! Мне обо всем известно!
— Так уж и обо всем, — усомнился я. Но, глядя в решительное лицо министра, немного сменил тактику, — когда у вас появятся неоспоримые доказательства ваших слов, тогда и поговорим. Всего хорошего.
Направляясь к выходу, я услышал себе вслед:
— Они появятся, мистер Поттер. Будьте в этом уверены.